Текст книги "Обладатель. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

– А вид несовершеннолетней девицы?

– Ма, ну ты на деда Игната глянь! Да и все у вас в поселке, кушающие только фрукты, лет на десять моложе своего возраста выглядят. Здоровый образ жизни, целебный таежный воздух… сама ведь утверждала.

Тут вмешался отец:

– За корешок, говоришь, зацепился? А где?

– Вон там, у той яблони.

– Давай глянем…

Место падения нашли легко. А вот ни единого торчащего корешка так и не обнаружили. Сколько Иван ни рыл носком ботинка землю и сколько ни повторял: «Как же так? Точно ведь зацепился!»

Наконец отец не выдержал:

– А вот так! Просто эта хохотушка и в самом деле ведьма. Мать права: постарайся с ней вообще больше не встречаться и не общаться. А встретишься случайно, говори, что очень занят и спешишь. Хорошо, что у нас в дома никто без разрешения не входит. Постучатся раз – молчок? – значит второй раз уже никто и стукнет. Хуже, что Елена может где угодно возникнуть, словно в засаде поджидает…

Иван рассмеялся, справедливо подозревая, что его разыгрывают:

– Ну и страху вы на меня нагнали. Отныне даже на работу прекращаю выходить. Только дома! Только за компьютером!

Вернулся к своему узлу, взвалил на спину и двинулся привычным маршрутом к скальной гряде.

Глава 12

Засада

Иван возвращался в поселок один, родители остались в саду. Хотя и для него, даже если работать так же интенсивно, как сегодня, еще было работы дня на четыре. Подумалось даже:

«Хорошо бы создать фантом какого-нибудь силача. Пусть бы и занимался такой вот простой физической работой. А я бы не отвлекался… Тем более что вариантов для подбора матриц естества более чем достаточно».

Рекомендаций на эту тему для обладателя и в самом деле хватало. По ним получалось, что достаточно приложиться ладонями к половине площади тела любого человека, и его матрица естества навсегда осядет в подспудной памяти. Потом только и следует создать фантом да запомнить его порядковый номер. Ну и перед очередным заданием выбрать самое подходящее для этого тело. То есть, побывав массажистом или попросту добившись доверия нужного человека, можно получить в свое распоряжение рабочую копию любого супермена. Хоть умельца по скалолазанию, хоть специалиста по рукопашному бою, хоть летчика, способного управиться с истребителем. Простор для фантазии неограничен!

Но и это еще не все. Обладатель мог пробраться в морг и там снять матрицу естества с трупа. Правда, лишь при условии, что тело было повреждено не более чем на двадцать пять процентов и было мертвым не более двух суток. При этом отмечалось, что фантомы, созданные с трупов, уже никак не могут получить новое или вернуть свое старое сознание. Они до конца остаются обездушенными марионетками.

Если брать этическую сторону вопроса, то, естественно, лучше бы создавать фантом из отжившего материала. Это и проще, и спокойнее, и никакие моральные проблемы не беспокоят. Материализовал послушные физические копии, да и пусть работают, где надо и сколько сил хватит у обладателя. Такие и погибнут тысячи раз – никаких претензий не предъявят: памяти нет, сознания тем более. Да и обладателя совесть не будет мучить. Ведь матрица естества снята с трупа, значит, обвинения в превращение в раба отпадают.

«Только когда я еще сумею создать фантома под номером три? – подумал Загралов. – Хоть с номером два мне сильно повезло, но очередного скачка в силе следует ожидать только на шестой месяц. Так в инструкции написано…»

Уже неподалеку от поселка ему навстречу попался прихрамывающий мужчина, с которым родители познакомили во время самого первого выхода во двор. Посельчанин хоть и спешил, но сообщил чуть ли не с завистью:

– Иван, там тебя Елена дожидается. Так что поторопись, иначе точно уведут такую красавицу!

Сразу вспомнилось недавнее предупреждение родителей. Загралов был уверен в том, что ведьм в природе не существует. Да, чудеса имеются. Тот же сигвигатор, к примеру. Но тут совсем другое. Ему повезло обладать иномирским устройством, которое создала некая цивилизация великих космических путешественников. Покорители пространства с помощью фантомов не только находили и осваивали новые миры, но и попросту развлекались, облегчали собственное существование и наверняка становились чуть ли не бессмертными. Хотя об этом в расшифрованном тексте ничего не говорилось. Хотя нужно ли о таком говорить в инструкции?

Елена… Зачем она его ждет? Чего от него возжелала?

Нет, если посмотреть на смешливую огородницу чисто с точки зрения самца, или, иначе говоря, мужчины, не имеющего ничего против сексуальных утех, то все было бы нормально и без лишних сомнений. Но дело в том, что Иван даже не помышлял изменять Ольге. Вернее, изменять еще хоть раз. Потому что с подругой, в Москве, получилось чисто случайно, во время тяжкого душевного кризиса, когда он решил, что потерял любимую женщину навсегда. Кризис прошел, Ольга среди живых, пусть и не в роли постоянно существующего фантома, и она его супруга. Иного не дано. Так что никакие фривольные ситуации ему не страшны.

«И с чего я вдруг испугался? – удивлялся замерший на тропе Загралов. – Я в себе уверен на все сто. А если надо будет придумать способ избавиться от надоедливой ведьмочки, вызову Ольгу. И не обязательно в физическом теле. Она мне подскажет, что говорить и как себя вести».

Успокоив себя такими мыслями, он двинулся дальше. Причем был полностью уверен как в собственной невозмутимости, так и в силе воли.

И просто обалдел, когда увидел во дворе, в окружении десятка человек, Елену. Только в горле пересохло и в голове помутилось не от того, что он узрел девчонку-огородницу, а потому что рассмотрел отчетливо ту, с которой дружил и изменял супруге. Во дворе его ждала Елена Дмитриевна Шулемина.

Бывшая любовница Базальта, погибшего от рук бандитов. Ближайшая подруга Ольги, уверенная в том, что Ольгу похитили и держат взаперти. Лучшая подруга и самого Загралова, по советам которого она сумела пройти кастинг и теперь снимается в лучших фильмах у знаменитого российского режиссера. И не просто лучшая подруга, а еще и близкая женщина, с которой они вместе пережили самые тяжкие минуты после потери своих любимых.

Шулемина даже не догадывалась, что Ольга уже умерла и теперь ее может возрождать и материализовать только обладатель. Но она недоверчиво относилась к звонкам Ольги родителям. Словно чувствовала, что ту на самом-то деле подлые похитители давно убили. Потому и пришла утешать Ивана. Потому и грела его своим телом, что сама нуждалась точно в таком же тепле.

Вроде дела минувших дней. Вроде немыслимо ее увидеть в этой глухой тайге.

Но она здесь! Почему?

Елена мило беседовала с женщинами и детьми, живописуя некоторые секреты закадровой жизни киноартистов. Выглядела она великолепно.

Иван подошел, поздоровался и довольно холодным, официальным тоном пригласил Елену в дом. Та зашла чинно, степенно, с достоинством, но, как только они оказались наедине, сбросила с плеч короткую шубку прямо на пол, прыгнула к мужчине на грудь, обвивая шею руками, а талию ногами, и горячо заговорила:

– Я так рада тебя видеть! Так рада! А как я переволновалась, ты бы только знал! Как услышала про катастрофу с вертолетом да про гибель целой тучи местных пиплов у власти, да посмотрела по карте, что это всего лишь в паре километров от тебя, так и места себе не находила. Хорошо, что съемки закончились, и у меня теперь много времени свободного. Прыгнула в самолет, а уже сюда меня вертолетом доставили. Все-таки кино – великая сила. И нужные рекомендации творят чудеса. Ты рад?

– Жутко рад, – признался Загралов. – Честное слово. Но… Лена, я ведь женат на Ольге, и между нами уже невозможна та близость… ну, ты понимаешь… в постели…

– Да ладно тебе, расслабься! – она со смехом спрыгнула с него, чмокнула в край губ (Иван успел увернуться) и стала осматриваться. – Ты, как и все мужчины, сразу думаешь о постели. А почему бы не валить все на нашу дружбу? Я ведь имею право к тебе приехать просто так? Не боясь сексуальных домогательств?

– Мм? Конечно, можешь!

– Ну вот я и приехала!

– А вдруг Ольга узнает?..

– Ну и что?! – искренне изумилась Елена. – Разве она не знает, что мы дружим?

– Ты понимаешь, о чем я. Она будет вне себя из-за нашей интимной близости…

– Ха! Так ты не вздумай ей рассказывать, и все будет нормально, – актриса принялась прохаживаться по кухне, рассматривая обилие продуктов. – Нет ничего хуже в этом мире, чем излишне болтливые, раскаивающиеся в грехах мужчины. Ты ведь не из таких?

Считать себя болтуном не хотелось, но Иван хотел сразу расставить все точки над «i». Поэтому создал суть матрицы своей любимой где-то совсем рядом, чтобы она все слышала, и начал цедить сквозь зубы:

– Считай, что «из таких». И я не смог обмануть Ольгу…

– Не смог?! – Шулемина уставилась на него округлившимися глазами. – Как это понимать? Ты с ней разговаривал?

Пришлось Ивану сделать лицо ящиком и выкручиваться прямо на ходу. При этом еще и успокаивая фантом, который начал истерично требовать объяснения, откуда тут вдруг взялась подруга.

– Мысленно я уже ей во всем признался. Мало того, я написал ей покаянное письмо. Оно ждет ее дома. Когда она вернется, то, думаю, меня простит…

Елена часто заморгала:

– Простит? А меня? Да она меня просто на кусочки разорвет!

«И немедленно! – заорала Ольга. – Создай меня целиком! Сейчас же!»

– Не паникуй. И тебя она простит… – пробормотал Иван, чувствуя, что сознание уже рвется на части.

– Издеваешься? Или плохо Ольгу знаешь? Да она и тебя порвет как Тузик грелку! Потом воскресит – и порвет снова!

– Ну зачем же так кровожадно?

А в голове раздавалось:

«Да! Тебя я сразу рвать начну за такое предательство! Пригласил эту блудницу сюда и решил втайне от меня с нею забавляться?!»

– А ты иного и не достоин! – закричала нежданная гостья. – Если хочешь каяться – пожалуйста! Но меня зачем называть? Зачем подставлять? Как ты мог? Как ты посмел? Это ведь не просто не по-джентльменски, это – подло! Я тебе разрешила себя соблазнить, разрешила воспользоваться своим телом в самую трудную и печальную минуту, а ты меня так вот отблагодарил за ласку, тепло и участие? Ну как же так? И что мне теперь делать? Только одно остается: пойти и повеситься… Нет, это я не смогу!.. А вот утонуть… Да! Только это мне и остается! В первом же попавшемся болоте…

Елена бросилась вначале к окну, потом к двери. Оцепеневший Иван сдвинулся с места только после приказа своей любимой, сменившей ругань на конкретику: «Лови эту дуру!» – и успел схватить гостью:

– Стой! Что за глупые мысли? Так нельзя!

– Ах нельзя? А тебе, значит, можно все?! Наплевать на меня, на мою жизнь и на мои чувства?! Воспользоваться, а потом плюнуть, растереть и выбросить из своей жизни? Так зачем такая жизнь мне нужна? Пусти! Я уже все решила!

И неожиданно с визгом выкрутилась из его совсем не мощных объятий, выхватила откуда-то нож с тонким лезвием и со всего маху попыталась вонзить себе в сердце. Только в самый последний момент Иван чудом успел подставить под удар правую руку, и полоска стали вонзилась наискосок в подушку ладони у большого пальца, вылезая концом посередине между безымянным и средним пальцами. Брызнувшая кровь заляпала платье на груди Елены.

На пару секунд от шока замолкли все трое. Потом Загралов от боли заругался в своей манере:

– Махтитун-дроботун! И три едритуна на твою голову!

Затем у него в сознании завизжала Ольга. А Елена рухнула в обморок.

Глава 13

Ученый

В голове от переживаний образовался полнейший бардак. И что делать дальше, Иван никак не мог сообразить. Только и продолжал держать вытянутой перед собой руку с торчащим в ней ножом да глядеть, как кровь капает на лежащую Елену.

Помогли сориентироваться обиженные и мстительные крики на периферии сознания:

«Так тебе и надо, похотливый самец! И тебе еще повезло, что умрешь от потери крови! Права эта несчастная дура, ты заслужил более страшную казнь: от моих рук! И надо было ей сразу тебя в сердце бить, а не себя! Это ты во всем виноват!»

Ивана заставили действовать слова «умрешь от потери крови». Умирать при такой банальной бытовой ссоре ну совсем не хотелось. Но сложность была еще и в том, что левой рукой спасать самого себя весьма трудно. Даже если и удастся выдернуть нож, то кровотечение сразу станет в пять раз сильнее и…

Бросив взгляд на неудобно лежащую Елену, обладатель материализовал возле себя Фрола с бинтами, промывочными средствами, кривой иглой с нитью и йодом в руках.

– Умеешь перевязывать раны?

У того глаза округлились от увиденного, но действовал он, как всегда, великолепно и без раздумий. Подтолкнул вялого Ивана к столу, усадил на стул, прижал к столешнице руку и выдернул лезвие из плоти. Тут же залил страшную рану перекисью и сжал ее края:

– Держи левой рукой!

Пытаясь собрать разбегающиеся глаза в кучу, Загралов кое-как сжал рану пальцами, шипя от пронзительной боли. Дезинфекция пошла. И тут же огромные, казалось, гротескные пальцы Пасечника стали быстро зашивать порез. При этом он умудрялся и забытую где-то рядом Ольгу слушать, и отвечать ей, и укорять раненого:

– Да не кричи ты так! Я не глухой. Да спасу я его, спасу… А ты, Ванюша, чего варежку раззявил? Не мог эту буйную просто за руку схватить? Или по запястью ударить? А теперь моли бога, чтобы твои нервы и сухожилия удалось срастить правильно… Неприятная рана… может и навсегда ладонь усохнуть… Слушай, убери Ольгу! Она мне мешает…

Словно на автопилоте, Иван выполнил просьбу и присмотрелся к своим силам. Видимо, обильное чревоугодничество помогло, Фрола в таком рабочем состоянии можно было поддерживать чуть ли не четверть часа.

Но следовало быстро выяснить, что делать дальше.

– Так мне срочно надо к хирургу?

– Желательно… И рентген сделать… Пропади оно все пропадом! Аккуратней держи! И не так сильно… я говорю, слабей жми! Все, кровь течь перестала… Или она у тебя вся кончилась? Дохленький ты наш… Когда уже откормишься до нормального состояния справного мужчины?.. Да хватит прижимать!

– Да я уже и не держу совсем! Вот, смотри! – Иван демонстративно отвел пальцы левой руки в сторону, показывая, что края раны не расходятся и кровь не течет. – Может, и в самом деле вся вытекла?

– Ага, как же! Просто рана свежая, края слиплись… Ничего, сейчас мы вот тут… еще вот тут… – Наложив еще несколько швов, Фрол обрезал нитку и скомандовал: – Переворачивай руку!

На рану с другой стороны они оба смотрели с недоумением. Порез там был, сантиметра два длиной, но уже почти не кровоточил.

– Хм! Тут никак не зашью… Да дырка вроде и сама зарастет, если пальцами шевелить не будешь…

– Как же я ими пошевелю, если у меня сухожилия перерезаны?

– А может, ничего страшного. Смотри, какое лезвие узкое.

– К целителю пойти?

Тут за их спинами раздался стон. Резко оглянувшись, мужчины увидали сидящую Елену. Она терла виски и усиленно моргала, пытаясь вспомнить, что и как здесь произошло. Фрол тут же получил мысленную команду, в пять секунд промыл раны и всю руку дезинфицирующим раствором, промокнул тампоном и замотал ладонь, да и всю кисть по запястье бинтами. После чего молча, подхватив остатки врачебного инвентаря, прошел в комнату родителей. Когда дверь за ним закрылась, артистка вяло поинтересовалась:

– Кто это был?

– Сосед выручил, рану мне забинтовал.

– Ох! У тебя же столько крови было?! – Видя, что Иван со стула не падает, Елена перевела взгляд на свое окровавленное платье и жалобно заныла: – Мамочки-и-и, что же я наделала-а-а-а…

– Что-что! Чуть меня не убила! Хорошо, что вены не перерезала! – проворчал Загралов.

– Платье-е-е! – продолжала причитать Елена, словно осознала, как бы она нелепо смотрелась мертвая в окровавленном, некогда шикарном платье.

– Плевать на платье! А вот убила бы меня – в тюрьму бы села! Оно тебе надо? И не думай, что тем, кто топится, – все равно. Вначале бы срок отмотала, а лет через десять только пошла бы топиться. Это же надо додуматься, нож с собой таскать! Зачем он тебе? Ну?! Отвечай, чего молчишь как рыба?

Елена тяжело вздохнула:

– После гибели Базальта я всегда с ножом хожу… Не хочу умирать как овца, хоть кого-то прирежу…

– Ага! Вот меня и решила первого на тот свет отправить? За что, спрашивается?

– Ты плохой… Ты и меня, и Ольгу обманываешь…

– Едритун сто раз! – воскликнул Иван. – Да ты меня сейчас обвинишь, что это я сам себя порезал?!

– Ну да… косвенно…

Пока велся этот диалог, Загралов прислушивался к руке и лихорадочно думал, бежать ли за помощью к целителю. Ладонь болела, но терпеть было можно.

Иван приподнял руку, попытался пошевелить пальцами. Получилось! Правда, захлестнула волна боли, но почти тут же и схлынула.

«Схожу к деду Игнату, – решил он. – Пусть глянет. Если скажет: «К хирургу!» – позову отца, и пусть везет в городок. Ой, а что же с Еленой делать? – та так и сидела на полу, рассматривая пятна крови как на своем платье, так и на полу рядом с собой. – Да и с Ольгой бы не помешало парочкой словечек перекинуться… мысленно!»

Естественно, сотвори он свою супругу в физическом теле, то одна ножевая рана, в сравнении с возможным последующим Армагеддоном, покажется детской царапиной. Не говоря уже о том, что Елена, увидев свою подругу, могла проваляться в беспамятстве более длительное время, чем несколько минут.

Создал где-то рядом. Сразу предупредил:

«У меня последние крохи сил. Но я бы хотел с тобой объясниться…»

«Зачем ты ее сюда пригласил?» – тут же последовал вопрос.

«Она прибыла сама, по собственной инициативе. Я был настолько ошарашен, что не сообразил сразу тебя пригласить на прослушивание нашего разговора. Но еще раз говорю: моей вины нет. И я ей не давал ни малейшего повода для приезда сюда. Даже поражаюсь, как она отыскала это место и как сюда добралась…»

«Повод? А что ты с ней кувыркался в кровати, это не повод? А что ты ее ублажал и лелеял – не повод?! Вот она к тебе и прилетела, как голубка к голубку!»

«Милая, мне нечем крыть на твои обвинения, хотя еще раз не поленюсь повторить: ты моя любимая и единственная. Но сейчас мне надо уходить, а я не знаю, что с Леной делать. Оставлять ее одну не следует…»

«Почему же? Дай ей нож и уходи себе преспокойно».

Он замолк, но, видимо, его удивление подобным цинизмом как-то прорвалось к Ольге. Потому что она перешла совсем на иной тон, без показной кровожадности:

«Ладно, ты ведь знаешь, что я не такая… И если бы я тебя не подогнала, она бы точно себя зарезала… Видел? Прямо в сердце себе метила. Кстати, как твоя рука?»

«Да потому и надо уходить, что местному целителю следует показаться. Если сухожилия задеты, придется к ближайшему хирургу мчаться…»

«И что ты этому лекарю скажешь? Кто тебя ножом пытался пырнуть?»

«Да неважно! Порезался, да и все. А вот на кого это чудо скандальное оставить?..»

«О! Ты ее жалеешь? Тогда оставь меня. Уж мы с ней как-нибудь разберемся… Ладно, сама понимаю, что нереально и не сдержусь. Да и мозгами она окончательно свихнется только от одного моего вида…»

«И сил у меня нет…» – вставил Иван.

«Поэтому позови со двора любую иную женщину, а лучше – мужчину. Он за ней присмотрит, придержит… – Ольга опять сорвалась на яростные интонации: – А потом поимеет, как последнюю блудницу!..»

Досадливо скривившись, Загралов сообщил: «Силы кончились!» – и опять остался наедине с Еленой. Та кое-как встала на ноги, прошла, словно пьяная, парочку метров и уселась на второй стул. Ее остекленевшие глаза уставились на окровавленный нож, и Загралову пришлось спрятать его куда подальше. Вернувшись из кладовки, он хотел было уже выйти во двор, но тут пришли родители.

– Тучи собираются, первая гроза скоро грянет! – сказал отец, приближаясь к кухне, да так и замер с приоткрытым ртом. Немую сцену прервал Иван.

– Мама, папа, – быстро заговорил он, – познакомьтесь: это Елена Дмитриевна Шулемина, ближайшая Ольгина и моя подруга. Леночка приехала на несколько дней, давно мечтала побывать в тайге и заодно посмотреть, как живут такие вот маленькие общины сыромоноедов. Ну и пока мы тут с ней общались, я при показе фокуса немножко порезал руку. Мякоть зацепил, ничего страшного, но крови натекло порядочно. Вы пока тут посидите и пообщайтесь, а я сбегаю к деду Игнату, пусть еще он на рану глянет.

Иван выскочил из дома и, облегченно вздохнув, направился к избе целителя. Но вдруг остановился, засомневавшись:

«А не зайти ли вначале к Михаилу Станиславовичу?»

Подумал – и двинулся к дому ученого.

Наверное, Романов увидел его в окно, поскольку открыл дверь, когда Иван только поднимался по ступенькам:

– Ха! Никак шаман номер два ко мне пожаловал? И как тебе порошок с обрубка пошел? Уже тянет танцевать в центре стойбища?

– Ага! – в тон ему ответил Иван. – Только вся проблема в барабане. Надо ведь определенный, из человеческой кожи…

– Да, да, да! И коже чтобы было не менее девяноста лет. Как же, как же! Знакомы мне ваши правила. Так ты ко мне за ножом, а потом уже за кожей Игната? А что у тебя с рукой?

– Ерунда, порезался немного. Что там с моим заказом?

– У меня все готово, заходи. И раз порошок из мухоморов тебе память не отшиб, значит, ты живучий. А потому опробуем на тебе и мое средство.

Михаил Станиславович провел гостя в небольшой кабинет, усадил к столу и выложил перед ним десяток пакетиков. Еще и полстакана воды рядом поставил с чайной ложечкой.

Дождался, пока Загралов, развернув пакетик, рассмотрит порошок, и заявил:

– Этому концентрату цены нет. Его могут использовать и космонавты, и подводники, и бойцы спецназа, которым на боевом задании большой груз ни к чему. Назвал я его незатейливо, и название чисто рабочее: «Няма». Потом сообразим иное, более звучное имечко… Да ты пробуй, пробуй, а я говорить буду…

– Все? – уточнил Иван.

– Очумел, что ли?! – даже испугался ученый. – Слишком огромная доза получится, можешь и загнуться. А вот один порошок «Нямы» – в самый раз. Ага, ага! Размешай хорошенько… и!.. Как на вкус?

– Горчит… – скривился Иван.

– Так и надо. Я уже вчера пробовал. Веришь – до сих пор на еду не тянет! А я, скрывать не стану, любитель пожевать.

Далее он рассказал, как отлично себя чувствует со вчера, как бодр и как повысилась его работоспособность. Утверждал, что можно за раз и два пакетика употребить, если организм крепкий и предстоит чрезмерная физическая нагрузка. Три пакетика – максимум, при котором, скорее всего, начнутся проблемы. Причем не обязательно с желудком. При большой дозе концентрат, по расчетам ученого, мог ударить в первую очередь по нервной системе, вызывая неконтролируемую ярость, неадекватную оценку обстановки и переоценку собственных возможностей.

– Если все-таки почувствуешь дискомфортное состояние, тошноту, сухость в горле или колики, сразу беги ко мне, поправим. Хотя я уверен, что ничего не случится, но мало ли что. И вот… – Романов достал из ящика стола полиэтиленовый пакет с еще четырнадцатью дозами. – Это все, больше нет. Ингредиенты тоже закончились…

Гость намек понял:

– То есть надо покупать?

– Если твои обещания в силе.

– Несомненно! Я за свои слова ручаюсь. Хотя и могут быть некоторые трудности… Что надо конкретно?

Романов тут же протянул ему два листа бумаги со списком.

– Ого сколько! Ладно, друг уже в пути, если все сложится, то завтра-послезавтра доставит.

А Михаил Станиславович уже держал другой перечень и улыбался заискивающе, словно упрашивал жену приготовить ему ведро пельменей:

– Если еще и это привезет, то я оплачу оба заказа из своего кармана и готов делать тебе концентрат «Няма» по первому требованию.

Иван почитал непонятные ему названия, покривился, но даже спрашивать не стал, для чего это все химику-микробиологу. Небось для дела человек просит. Ну а там уже как получится: удастся все это доставить вместе с фантомами – хорошо. Нет – тоже не смертельно. Вдруг вообще ничего образовать в экипировке из сложных химических соединений не получится? Вдруг они столько силы из обладателя потянут, что сама идея на корню погибнет?

Но пробовать надо, поэтому просто пообещал, что заказ через Интернет сделает. А дальше уже все будет от друга зависеть. Поблагодарил, спрятал списки в карман и отправился выходу. И уже на крыльце, прощаясь с Романовым, спросил:

– Тут ко мне знакомая приехала, к кому посоветуете ее на постой определить? Если такое здесь уместно?

– А-а! Видел я эту кралю. Говорят, в кино снимается? – получив утвердительный кивок от гостя, ученый продолжил: – Да без проблем, любой такую красотку приютит. Но ведь у твоих родителей есть свободная комната. Вход прямо из второй спальни. Чего у себя не поселишь?

– Так ведь у меня жена жутко ревнивая. Если узнает, что мы под одной крышей с подругой спим, такое мне устроит…

– Понятно, – кивнул Михаил Станиславович и обвел рукой избы: – Хотя тут у всех общая крыша. Ха-ха! Но если надо, то и мы взять можем, комната есть, небольшая, но уютная. Сейчас только со своей мадам переговорю да и пошлю к вам.

– Спасибо большое, выручили.

Глава 14

Целитель

До деда Игната идти-то было всего шагов двадцать. Но даже во время такого коротенького передвижения Загралов ощутил в себе некоторые странности. Испугавшись, что это последствия «Няма», он замер и стал прислушиваться и присматриваться к себе. В теле появилась какая-то непонятная легкость.

Заглянул на озерцо, как ему в последнее время все чаще казалось, силы. Странно: вроде приток в озеро большой хлынул, а вот наполнения нет. Словно в песок Сахары вода просачивается, исчезает бесследно. Неужели концентрат так быстро стал действовать?

Погруженный в раздумья, Иван подошел к дому целителя и постучался в дверь. Сделал он это пострадавшей рукой, машинально сжав пальцы, и тут же испуганно ее отдернул. Но боли почти не было, и пальцы вполне его слушались!

«Вот тебе и «Няма»! – подумал Иван. – Действует!»

Дверь открылась, и на пороге появился дед Игнат:

– Привет, Ваня. Заходи.

– Я насчет концентрата, – сказал Загралов, входя в дом.

Дед мотнул своими локонами и указал рукой на лавку у стола:

– Присаживайся, – а когда уселись оба, с некоторым придыханием и плохо скрываемым напряжением поинтересовался: – А как тебе ощущения, общее состояние после тава-гры?

– Да что сказать… выспался хорошо. Сегодня с утра силы даже нашлись в саду с родителями поработать.

– Мм? А сны? Сны какие-нибудь снились?

– Ни одного. А что, должен был потеть от кошмаров?

Дед Игнат разочарованно подвигал нижней челюстью, скривился и забарабанил пальцами по столу. Словно рухнули давно лелеемые им планы. Затем вздохнул и признался:

– Знаю, что не потел, заходил к тебе три раза. Спал как младенец. А с кошмарами ты угадал. Тувинский шаман мне особо указывал: коль тело тава-гры даст человеку силу, то эта сила так его станет первые три ночи обжимать, что тот будет криком страшным кричать от кошмаров. И его следует компрессами обкладывать холодными да держать порой ремнями крепкими, дабы вреда себе не нанес…

Целитель был явно расстроен. А Иван начал закипать. Это какой же надо быть сволочью, чтобы не предупредить, промолчать о побочных эффектах?!

Ему захотелось дотянуться до этого моложавого старца и так его приложить лбом о столешницу, чтобы у того долго «рога чесались». Еле сдерживая себя, Иван прошипел:

– Так ты кошмары для меня заготовил? И ждал, что я в падучей буду биться? Ах ты, урод старый! Колдунишка недоделанный! Да я тебя сейчас!..

Целитель резко отодвинулся на край лавки, подальше от Ивана, вылупил глаза, побледнел и вдруг издал странный гудящий звук:

– Бу-у-у-у-у-у!

Вся агрессивность Ивана неожиданно исчезла, словно ее и не бывало, и на него напала смешливость:

– Ты что, дед, бабай из детских сказок? Ха-ха-ха!

Целитель чуть порозовел от натуги и выдал: «Г-г-г-г-а-а-а-а-а!» – и на гостя накатила волна такого раскаяния и стыда, что ему и смеяться расхотелось, и вообще тут находиться.

Но Иван тут же сообразил:

«Старый хрыч свои колдовские штучки запускает! То веселит, а то стыдить пытается! Манипулирует, гад!»

Злость резво прогнала стыд, и Загралов прошипел:

– Ты что творишь, дедуля?!

– Бу-у-у-у-у-у! – вновь прогудел целитель.

И опять Ивана пробило на веселье:

– Махтитун-дроботун! Дед Игнат, что за чудеса творишь? Или всегда так над гостями потешаешься? Ха-ха-ха!

Видимо, повторно глушить Загралова волной раскаяния и стыда хозяин дома не решился. И в самом деле, пусть лучше веселится, чем пылает яростью. Вытер пот с лысой макушки, нервно сглотнул и сказал:

– Что-то ты, Ванюша, сегодня такой неуравновешенный? Прямо не узнать тебя… То еле дышишь и слова не скажешь, а то сердишься без причины, да готов на людей…

– Кидаться? – перебил гость с язвительностью и без всякого уважения. – А как бы ты поступил, если тебя попотчуют ядом, а потом ждут повышенной потливости, кошмаров и падучей, да еще и заявляют, что это здорово? Мол, так и надо! Все под контролем! А?

– Ну все, все. Признаю, что был не прав… – дед Игнат так горестно вздохнул, словно прощался с жизнью. – Знал бы ты, как хочется верить в чудо и как потом печально понимать, что чудес не бывает. Двадцать лет! Целых двадцать лет я искал человека, который сможет учуять запах тава-гры. И не мог найти! Правда, шаман утверждал, что искать бесполезно, дескать, природа сама выведет на меня кандидата… И вот вроде как вывела… а что толку? Никакого…

Плечи его опустились, голова повисла, еще чуток – и зайдется стоном-рыданием. И Ивану в самом деле стало жалко старика. Без всякого гипнотического «гаканья» на него навалилось чувство раскаяния. В самом деле, не следовало так наезжать на престарелого человека. Трагедии не произошло, кошмары не снились, судороги не ломали… А что человек свой ориентир в жизни потерял, так это и в самом деле трагедия.

Поступая по совести, следовало деда Игната простить.

– Ладно, я зла не держу, – сказал Иван. – Так что с концентратом калорий? Получилось что-нибудь?

Целитель поднял голову, посмотрел на посетителя и не удержался от сарказма:

– А не боишься? Вдруг кошмары начнут сниться после моих средств? Или вспотеешь? Или еще чего пострашней?

– Не-а, не боюсь. Думаю, мы уже поняли друг друга: если что – лучше говорить сразу и заранее. Иначе… я хоть худой да кашляю, но… Хе-хе! Могу и сорваться на грубости.

Неожиданно дед Игнат оживился:

– Заметил. И давно у тебя так? В драках частенько бывал?

– Ну, как сказать… – врать не хотелось, лучше всегда говорить правду. И губы словно зашевелились сами, непроизвольно от разума: – С кем не бывает… Не так давно с приятелем по скверу бегали да от бандитов с битами отмахивались… Жаль, что этих тварей до смерти тогда не добили… Они оклемались, а потом на моего друга… ввосьмером напали… Гады! Теперь в земле гниют. Одного сам Илья в драке убил, остальные чуть позже от рук мстителей дух испустили. Собакам – собачья смерть!