Текст книги "Обладатель. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

Во время этого большого перерыва, случайно бросив взгляд в тылы, он вдруг заметил и опознал знакомого типа, того самого неприятного соседа Ольги, которого они встретили вчера возле лифта.

Полноватый молодчик явно куда-то спешил, пробираясь к выходу.

– А это отребье что здесь делает? – Он указал на типа пальцем.

– А-а, этот?.. Жора? – Геннадий Исаакович скривился, словно от горькой редьки, даже лысина пошла морщинами. – Это вы точное ему дали определение. Его папочку, знаменитого вора, никак не посадят. Так этот ворюга ещё и сыночку Жорику клуб со стриптизом купил. С тех пор замеченный вами представитель сексуальных меньшинств частенько на студии пасётся, не знаю, кто ему и пропуск выдаёт. Подбирает молодых актрис «не у дел» и агитирует на выступление в своём клубе. Молодых парней тоже умудряется прельстить большими гонорарами.

– Очень неприятное существо…

– Да уж! Вдобавок ко всему ещё и подлый, мстительный и коварный. Не перестаю удивляться, откуда такие подонки берутся.

Тут на съёмочной площадке раздалась команда приготовиться к дублю, и оба собеседника вновь сосредоточили внимание на актёрах. Повторная съёмка прошла рвано, заняла два часа, но получилась не в пример удачней, по мнению опытного художника. А уж актриса Шулемина удостоилась его наивысших похвал:

– У неё талант! И что удивляет, она играет, словно ей такие роли не впервой. Молодец, девочка, далеко пойдёт.

А вскоре Иван уже оживлённо обсуждал с Еленой прошедшие съёмки:

– Не было видно, как я волновалась?

– О! Ты смотрелась спокойно и величественно. Геннадий Исаакович тобой не нахвалится, а у меня так вообще слов нет от восторга.

– Уф! Спасибо, что поддержал морально! Ну, я иду переодеваться, а ты звони Олечке!

Она умчалась, а он достал телефон:

– Су махестад, ты где? Леночка уже побежала переодеваться.

– Через пять минут выезжаю, дорогой. Немножко задержалась…

– Ничего страшного, главное – не спеши. Нас тут всех ваш мэтр тоже задержал.

– И как тебе процесс? – хихикнула любимая. – Меняешь профессию?

– Если буду наблюдать за тобой, да ещё и зарплату за это получать, то готов уже идти оформляться в отделе кадров.

– Ладно, мне добираться долго, так что ждите меня в кафешке, Ленка знает в какой.

В кафе Иван с Еленой просидели больше часа, но Ольги все не было. Наконец, Загралов решил позвонить, но телефон Ольги не отвечал. Через некоторое время позвонил еще раз – и вновь девушка не отозвалась. Уже начиная тревожиться, Иван связался с Ларисой Андреевной – может, та в курсе?

– Мы тут с Еленой сидим в кафе, а Ольги все нет. Она вам не звонила?

И услышал в ответ такое, что чуть не выронил телефон:

– Олю похитили…

Немного придя в себя, торопливо произнес:

– Сейчас я у вас буду!

Схватил Елену за руку и бросился на улицу ловить такси.

…Они выскочили из машины у дома Ольги и побежали к подъезду.

Дверь квартиры открыл как-то враз постаревший Карл Гансович. Указал рукой на гостиную:

– Проходите.

За столом сидел тучный пожилой мужчина. Лариса Андреевна со скорбным видом полулежала в кресле в углу.

– Это наш друг семьи, – сказал вошедший следом Карл Гансович, показывая на мужчину.

Тот перевёл глаза на Ивана, и взгляд его был подобен взгляду хищника. Возле его рта застыла бусинка микрофона, а в ухе виднелась луковичка наушника.

– Час назад нам позвонил неизвестный, – сказал Карл Гансович. – Требует немыслимый выкуп. Запретил звонить в полицию. Сказал, что вскоре пришлёт в знак доказательства своих слов кусок платья моей дочери…

И только тут Иван, еще в кафе совсем потерявший голову от отчаяния, наконец сообразил, что у него есть сигвигатор. Первым побуждением было выхватить прибор из кармана, подкрепиться и отправить Фрола разобраться с похитителем и освободить Ольгу.

Но тут он наткнулся на внимательный взгляд «друга семьи» и понял, что здесь делает этот тучный мужчина: руководит поиском. Как частное лицо и, возможно, применяя незаконные методы. Этот тип наверняка принадлежит к самым опасным тираннозаврам, так что доставать в его присутствии сигвигатор не стоит.

Иван развернулся и, бросив: «Я сейчас», – направился в ванную, на ходу сняв куртку в прихожей.

Закрывшись там, включил сигвигатор и сразу почувствовал бодрящую волну. Хотя эффект «освежения» получился не настолько действенным, как в первый раз, но мысли стали яснее:

«Вдруг при атаке Фрола пострадает и Ольга? Да и вообще, сможет ли он найти и освободить? Так… Сигвигатор не выключать! Плевать, даже если сюда заявится Безголовый со своей командой двойников. Личные силы и их накопление мне сейчас важней любой опасности. Фрол… Могу ли я с ним разговаривать на расстоянии или нет? Эх! Сколько неизвестностей и в такой момент!!!»

Уже взбодрённый и настроенный более чем решительно, он вернулся в гостиную и обратился к Карлу Гансовичу:

– Как это произошло? Вы что-то уже предприняли?

Тот перевел взгляд на толстяка, и «друг семьи» начал отвечать:

– Машина Ольги стоит нетронутой неподалёку от временного павильона для съемок. Следов борьбы вокруг или утерянных предметов не замечено. Собака след взяла, но он оборвался. Судя по всему, когда Ольга, выйдя из павильона, направилась к машинам, кто-то ее окликнул. Возможно, кто-то из знакомых. А потом её затолкали в машину и увезли. Фонарей там нет, никто ничего не заметил… Сейчас отрабатываются разные варианты, ведётся усиленный поиск с участием очень и очень многих профессионалов. А мы ждём обещанного звонка и обещанного куска платья.

Загралов осторожно опустился в кресло. Значит, в определении этого человека он не ошибся: тираннозавр! Не меньше! Это какие же рычаги влияния надо иметь… Если и он не поможет освободить Ольгу, остаётся надеяться только на чудо.

И это чудо, включённое, лежало у него в кармане. А порождение этого чуда готово было действовать, получив просьбу о помощи от нового владельца сигвигатора.

И Загралов решил попробовать. Откинулся на спинку кресла, словно в изнеможении прикрыл глаза, наращивая в себе гнев и ненависть к врагу. Вначале чётко вообразил каменное лицо Фрола. Потом где-то вдали, словно в тумане, еле видимую Ольгу, взывающую о спасении. И представил себе, как бравый капитан полиции с пистолетом в руке врывается в помещение с похищенной девушкой и начинает отстреливать её похитителей.

Туман стал приближаться, а потом так резко и жестко ударил по сознанию, что Загралов почувствовал, что вырубается.

«Фро-о-о-ол! – завопил он мысленно и впился ногтями в бёдра, стараясь удержать себя в сознании. – В чем дело?!»

И скорее почувствовал, чем услышал ответ-выдох:

«Далеко-о-о!..»

Пришло понимание, что сил никак не хватит, чтобы достать до местонахождения Ольги. Поэтому мысленно отозвал сурового мстителя, чувствуя, как силы опять постепенно восстанавливаются, а сознание проясняется. Но раз есть ответ, то, значит, можно вновь наладить общение с двойником. Раз тот соображает, то может хотя бы верное направление указать для поиска.

«Фрол, дружище! Где Ольга?» – он повторил это мысленно раз пять, и наконец услышал ответ:

«Нет ориентиров… Только цель… Не знаю, где это… – И напоследок, совсем тихо: – А ты кто?»

Загралов ответил, напрягаясь, каждое слово уносило часть физической силы:

«Я Иван! Ты меня нёс через лес к моим родителям, в девяносто втором году. Вспомни!»

«Это ведь было сегодня…» – послышался недоуменный шёпот.

И только сейчас новый обладатель с запозданием вспомнил: он создаёт двойника именно того человека, тело которого ощущал, матрицу которого запомнил в то давнее время. Так что для Фрола, пребывающего в некоей сфере небытия, не существовало пронёсшихся двадцати лет, он словно только что снял с себя мальчика и передал его родителям.

А значит, никакой информацией об Ольге он не располагал. Только и летел туда, куда его направляла мысль обладателя, и делал то, что ему приказывают.

«Но ведь ты помнишь?! Ты ведь чувствуешь и себя осознаёшь?!» – не удержался Иван от очередных вопросов.

И услышал печальное:

«Нет. Меня нет. Я себя не осознаю…»

Пришлось вернуться сознанием в гостиную и хватануть новую порцию силы. Никакой эйфории уже не ощущалось, казалось, что потоки иссякают и отключка неизбежна.

«А время-то уходит! – запаниковал он. – И чудо не помогает! Что же делать? Кого ещё позвать на помощь?»

В тот момент, если бы знал как, позвал бы хоть Безголового. Вернул бы ему его сигвигатор, отдал себя ему в руки на муки смертные, лишь бы тот посодействовал и силами своих сорока фантомов помог отыскать Ольгу и спасти её из лап похитителей. Судя по тому, что Безголовый забросил аж сорок физических тел так далеко от Москвы, ему и не то ещё подвластно.

Да только обратная перенастройка устройства на прежние данные была невозможна, по той простой причине, что новый владелец не знал этих данных.

Неожиданно раздался звонок мобильного телефона, стоявшего в специальном устройстве на столе. Толстяк упреждающе поднял указательный палец в сторону ринувшегося на звук Карла Гансовича, дождался какого-то слова в своём наушнике и только после этого разрешил нажать кнопку приёма. Голос похитителя, специально изменённый помехами, всё равно звучал издевательски:

– Ну что, дядя, собрал выкуп?

– Собрал! Но прежде я должен поговорить с Ольгой! Пока я не услышу её голос…

– Да мне плевать на твои требования! – прогнусавил голос. – Утром я тебе позвоню, и будь готов выезжать с деньгами туда, куда укажу. Перед самым сбросом денег я тебе дам переговорить с дочерью. Нескольких слов с тебя хватит. И чтобы никаких штучек, иначе я из неё все кишки выпущу! Кусок платья уже в твоём почтовом ящике! До завтра!

Короткие гудки. Лариса Андреевна забилась в истерических рыданиях в своём кресле. Елена опустилась на колени рядом с ней, пытаясь успокоить. Карл Гансович неотрывно смотрел в лицо толстяка. Точно так же в напряжении замер и Загралов. А «друг семьи», казалось, задремал.

Вдруг вздрогнул, словно проснулся:

– В Москве. Точно пеленг взять не удалось, но где-то рядом. Сейчас проверяют номер телефона… но слишком много краденых… а их так легко купить… Вряд ли владелец замешан в похищении. Почтовый ящик… да, там и в самом деле кусок ткани. Сейчас принесут…

«Если эта падаль рядом, то Фрол может его достать! – подумал Иван и, не помня себя от гнева, мысленно завопил: – Фро-о-о-ол! Уничтожь эту мразь! Она где-то рядом! Врежь ей так, чтобы дух вон!»

И уже теряя сознание, словно в тумане увидел перед мысленным взором приближающееся окно. Из него открывалась очень знакомая панорама Москвы. А потом раздался звон разбивающегося стекла.

Последние запомнившиеся мысли были:

«Так я представил себе звон? Или услышал его ушами Фрола? А может, своими ушами?..»

Глава двадцать четвертая

Рубикон

Он пришёл в сознание от резкого запаха. И только когда увидел над собой две пары женских глаз, понял, что ему под нос сунули нашатырный спирт.

– Ты как? – спросила жутко заплаканная Елена.

Лариса Андреевна тоже выглядела не лучшим образом:

– Ванюша, ты уже очнулся?

Он уселся на диване, осмотрел комнату, и обнаружил, что ни Карла Гансовича, ни «друга семьи» тут нет.

– А где?..

– Да тут такое случилось! – воскликнула Елена. – Жорик из окна выбросился… или кто-то его выбросил… Тот самый, что сосед Ольги, из «голубых», он всё время у нас в студии вертелся… Разбился насмерть. А полиция нашла в квартире второй кусок платья… того самого, что было на Олечке сегодня. И её телефон мобильный… То есть этот Жорик либо соучастник похищения, либо сам похититель.

– Ах, мразь! – Иван попытался вскочить с дивана, но не смог справиться с головокружением. – Пойду, умоюсь. Лен, помоги встать…

Ноги у него заплетались, но до ванной он кое-как добрался. Закрылся на защёлку и вытащил из кармана сигвигатор. Выключил его, опять включил. Лёгкий бодрящий ветерок прошелестел по жилам и в сознании. Повторил процедуру – никакого эффекта… Третий раз – и в помине нет облегчения. Получалось, что устройство должно быть некоторое время выключено, чтобы собрать некие силы, и при включении передать эти силы своему обладателю. А может, и кнопочки определённые нужно понажимать? Эх, не успел вывести весь текст и расшифровать его… Сейчас бы получал полную отдачу от иномирского устройства…

И только сейчас он сообразил, что наделал, и осел на край ванны. Жорик убит, и теперь невозможно узнать, где Ольга.

Неизвестно, сколько бы Иван торчал в ванной, занимаясь самобичеванием, если бы до него не донеслись мужские голоса. Он вышел и осторожно, на подгибающихся ногах, побрёл в гостиную. Карл Гансович присел на подлокотник кресла возле жены, приобняв её за плечи, Елена сидела на диване, а толстяк, устроившись на прежнем месте, говорил:

– Кто выбросил этого урода в окно, сплошная головоломка. Квартира была закрыта изнутри, никого постороннего там не было. Предполагается, что он разбежался и выбил окно… хотя сами знаете, какие тут стёкла, просто так их не высадить… Будут делать экспертизу, может, что и прояснится… В салоне его машины нашли грязь от обуви, и на заднем сиденье кожа порвана. Вроде как ногтями… Телефон Ольги лежал на столе, возле диктофона, там же ноутбук и диски с теми фильмами, где снималась Ольга. Похоже, преступник неплохой звукооператор и пытался с помощью записанных там голосовых команд и наговорённых предложений на автоответчике, а также слов из кинофильмов составить некое обращение… Скорей всего то самое, что собирался выдать утром как слова Ольги – мол, жива-здорова… – Мужчина сделал длинную паузу и добавил: – И последнее – хуже всего. Если похищенный человек жив и его держат где-то взаперти, фальшивую запись его голоса монтировать вряд ли будут. Хотя это только предположение, не более.

Лариса Андреевна забилась в истерике, вырываясь из объятий побледневшего супруга. Елена всхлипнула. А Иван, с трудом сдерживая себя, спросил:

– Значит, этот гад действовал в одиночку?

– Скорей всего, – бесстрастным голосом ответил толстяк.

– И нет никакой надежды?

– Надежда всегда есть. Поиск идёт во всех направлениях.

Иван опустился на диван возле Елены и закрыл глаза.

«Затолкал в машину, оглушил… Отвёз в ближайший лесок и…»

Скорбь… Глубокая скорбь накрыла сознание Загралова, и он выпал из действительности.

Вернулся, когда его осторожно потряс за плечо Карл Гансович:

– Ванюша, иди спать, а Лену мы у нас положим.

Толстяка уже не было, вместо него за столом сидел другой мужчина. Он сосредоточенно высматривал что-то на экране ноутбука, а рядом, на подставках, стояли сразу шесть мобильных телефонов. Видимо, тираннозавра на посту сменил кто-то из помощников.

Оказавшись в квартире Ольги, Загралов долго оставался у двери, не в силах идти туда, где жила, царила и наполняла весь мир своим присутствием ОНА. Наверное, только сейчас он осознал, насколько ему близка и желанна эта женщина. Бесценная… Королева… Богиня… Самая добрая и душевная… Самая понятливая и деликатная… Самая страстная и скромная… Самая, самая, самая…

В квартире продолжала господствовать тишина. Никто не позвал из спальни. Никто не вышел из ванной. Никто не возился у плиты…

Наконец его словно что-то подтолкнуло: надо действовать! Не стоять столбом и уж тем более не валяться в постели, а делать все, что только возможно. И невозможно…

Первым делом ринулся заваривать кофе. Выпил, включил-выключил сигвигатор. Лёгкое дуновение силы взбодрило меньше, чем чашка кофе. Но ведь взбодрило! Подумал и плотно закрыл окно шторами. Затем поставил на стол ноутбук и вскрыл его. Если туда вставили «жучок» для присмотра за его деятельностью, то следовало его поискать хотя бы чисто визуально. Получится найти – можно ликвидировать. Не получится – плевать! Текст расшифровывать дальше всё равно придётся. И срочно!

Полчаса тщательного просмотра под настольной лампой с помощью лупы внутренностей переносного компьютера не принесли никаких результатов. А может, и правда нет там никакого «жучка»?

«Да и кому я со своими дурацкими шутками нужен?! – досадовал сам на себя Иван, лихорадочно приводя ноут в первоначальный вид. – Ну, взяли, ну, просмотрели мои файлы да покопались в архивах, а дальше? Поняли, что, кроме анализов, с меня взять нечего, да и успокоились… Зато теперь я смогу работать со спокойной душой. Сравнительно, конечно…»

Вскоре он уже присматривался к абракадабре буковок и цифр с помощью всё той же лупы и вносил ещё не расшифрованный текст в новый файл. Имея уже готовый ключ да образец перед глазами, расшифровать дальнейшее не составило особого труда. Через час с небольшим он перевёл новую страницу.

«Следует также каждый раз учитывать расход силы обладателя на формирование…» – так обрывался последний расшифрованный у Цуканова абзац. А дальше шло следующее:

«…экипировки двойника и дальность деятельности созданного физического тела. Изначально она невелика, но затем достигает больших величин. В теории – при максимальной силе обладателя – расстояние становится неограниченным (смотри таблицу номер два)…»

(Таблицей номер один были данные по перенастройке.)

Следующие строчки таблицей было назвать сложно, потому что линии отсутствовали. Но когда Иван переписал все на бумагу, все соотношения стали понятны.

Верхняя строчка состояла из шестидесяти делений, как и крайний левый столбец. Обе эти строки обозначали количество возможных двойников, и уже к ним привязывались все остальные обозначения.

Второй горизонтальной строкой шли слова: метры (разумеется, в оригинале имелась в виду какая-то другая мера длины), дробь, ранг, десятник, двадцатник, тридцатник, сороковник, пятидесятник и  шестидесятник. Каждое из шести последних слов располагалось под своим возможным отношением к двойникам. То есть, например, слово «шестидесятник» как раз умещалось на отрезке от пятьдесят первого по шестидесятый номер. Несколько правее, как бы отдельно, было написано: «Не изучено». Видимо, никто не умел создавать за один раз более чем шестьдесят физических тел.

И дальше всё было ясно. Обладатель, имеющий одного двойника, мог располагать его в одной единице от себя (для простоты Иван принялся оперировать привычными метрами и километрами), полный десятник  – в десяти единицах. А уже десять двойников опять-таки именно десятник мог создать только вплотную к себе.

Вот почему Фрол не смог добраться до Ольги: далеко. Но как же так? Ведь уже первый созданный двойник действовал в сквере на расстоянии нескольких метров от него, Загралова. А в случае с байкерами так вообще метрах в шестидесяти. Как такое могло случиться? Неужели тут все зависело от силы ненависти, желания или злости? А может, дополнительная мощь получается из-за использования жизненного ресурса? За счёт сжигания накопленных жиров?

Тогда становится понятна и месть за Базальта. Двойник не просто оказался в паре километров от обладателя, но и произвёл страшный расход экипировки: по три лишних пули для контрольных выстрелов. Да и времени на это ушло не пять секунд! Вот потому и потеря сознания на трое суток. Вот потому врачи и констатировали истощение, а Лариса Андреевна зря ругала свою дочь по поводу высасывания всех соков из любимого мужчины.

«Значит, надо мне кормиться, как на убой! – пришло в голову Ивану. – Любые калории могут пригодиться, в том числе и алкоголь. К тому же спиртное – в умеренных дозах, разумеется, – разжигает аппетит».

Решение было принято, осталось его только выполнить. Вскоре на столе рядом с ноутом и бумагами уже стояла бутылка с коньяком, оставшимся после приготовления карахийо, и всё самое сытное, все наиболее калорийное, что удалось отыскать в шкафчиках и холодильнике. Так что дальше исследователь изучал и переводил текст, уже умеренно попивая и плотно закусывая.

Дальнейшее «силообладание» владельца сигвигатора, судя по таблице номер два, возрастало так.

Двадцатник мог одного двойника забросить на километр, а вокруг себя выстроить все двадцать.

Тридцатник забрасывал одиночку уже на двадцать пять километров.

Сороковник  – на пятьсот.

Пятидесятник – на десять тысяч.

Ну а шестидесятник мог закидывать своего физического двойника на невероятное расстояние – пятьсот тысяч километров!

Несмотря на трагичность ситуации, Загралов не мог не восхититься, ошарашенно пялясь на эти числа:

«Мать честная! Получается, чтошестидесятник может забросить на Луну нескольких фундаментально экипированных фантомов и произвести там… произвести там… Да всё что угодно! Вот это чудеса так чудеса!..»

Шло время, но нужных подсказок он пока не нашёл. Подкрепляясь то кофе, то едой, то коньяком, то импульсами включаемого сигвигатора, Иван и не думал об отдыхе, да и самочувствие заметно улучшилось. Калории делали своё дело. Расшифровка текста продолжалась.

«Накопление силы происходит в сигвигаторе постоянно, а перевод её обладателю осуществляется включением устройства раз в сутки. Реже не рекомендуется, переизбыток не накапливается, каналы потоков не функционируют. Продолжительность удержания двойников в рабочем состоянии также зависит от накопленной силы и различных особенностей тела, ауры обладателя и от его способности воспринимать потоки венгази. Хотя последние способности мало отличаются практически у всех разумных существ и зависят от их моральных качеств (смотри таблицу номер четыреста шестнадцать). Всё это в сумме может давать некоторые расхождения с данными таблицы номер два. Более точные данные о силе, которую надлежит контролировать перед каждым созданием двойников, следует проверять по таблице номер один на втором экране сигвигатора. Но включение этого экрана доступно лишь обладающему рангом полного десятника.

Развитие интеллекта…»

Иван прекратил расшифровку и чуть не схватился руками за голову. Если уже тут начинаются ссылки на какие-то таблицы с порядковым номером за четыреста, то сколько лет ему понадобится для перевода, а главное, для осмысления всех инструкций?

Порадовало только упоминание о некоторых расхождениях с данными таблицы номер два. Следовательно, это некие всплески накопленной энергии, а также непосредственные жизненные силы позволяли двойнику Фрола действовать в большом отдалении от обладателя и в значительном временном промежутке. Уже хорошо!

Поехали дальше:

«Развитие интеллекта, а также накопление дополнительной информации влияет на концентрацию силы незначительно (смотри таблицу номер триста сорок). Но в любом случае индивидууму показано постоянно находиться в развитии, совершенствовать умственную деятельность и ставить перед сознанием всё новые и новые трудновыполнимые задачи. Некоторые расхождения с таблицей номер два случаются и при удачном выборе двойника, а также возвращении его собственного, полного осознания себя как личности, с возвращением всех воспоминаний к моменту снятия матрицы…»

Загралов несколько раз перечитал эти слова, пока не вник в их смысл. Получалось, что тот же Фрол сможет во время своего возникновения всё помнить из своей предыдущей жизни, применять все свои знания, весь свой опыт, все свои умения в полной мере?

Если так, то обладатель – это не просто владелец сигвигатора. Тут граница между богом и рабовладельцем весьма тонкая и слабо различимая. Ведь одно дело создать какого-то бездумного двойника, некий отголосок физической формы иного человека, а потом управлять его действиями, и совсем другое – повелевать человеком думающим, помнящим и себя осознающим.

«Двойник с полным осознанием действует намного сильнее, мобильнее и эффективнее, но лишь в случае полного своего согласия с указаниями обладателя. В случае своего несогласия он, наоборот, будет замедлять свои действия и уменьшать собственную эффективность ниже среднестатистического уровня. Что лишний раз указывает на необходимость тщательного выбора изначальной матрицы для создания двойника. Двойник в любом случае выполнит задание, хочет он этого или нет. Наперекор всей его воле и моральному недовольству. Однажды возвращённое сознание подлежит устранению тоже только единожды. После этого матрица остаётся чистой, одухотворению не подлежит и окончательно переходит в стадию слепого орудия повиновения.

Возвращение двойнику собственного полного осознания – настоятельно рекомендуется. Так как, получая мысленное приказание обладателя, созданная им физическая сущность проявляет максимальную инициативу для выполнения задания. И сама, с помощью силы, собираемой в окружаемом пространстве, которое пронизывают различные поля, а также потоки венгази, продлевает срок своего существования. Двойник, находящийся вне поля зрения обладателя, может давать тому словесную информацию, а при благоприятном сочетании сил и способностей и показывать то, что он видит.

Полный десятник имеет силы для поддержания в постоянном существовании одного двойника.

Двадцатник  – двух и так далее (смотри таблицу сто пятьдесят шесть). Но при этом постоянно расходуется три четверти силы, которая у него есть, что следует учитывать при чрезвычайных ситуациях. Каждый раз одухотворённый двойник помнит лишь период существования, всего остального безвременья для него не существует. Но именно это незнание их, как правило, больше всего и удручает. Следует учитывать это, подбирая первичные матрицы только с высокой волевой и моральной устойчивостью. Ко всему прочему, период своего распыления в мироздании двойники ощущают в накапливаемой памяти как неприятное ощущение пережитой болезни. Это тоже следует учитывать…

Наложение сознания и возвращение памяти двойнику происходит как при общении на расстоянии, так и при контакте. Достаточно трёх разговоров личного, доверительного характера, чтобы создаваемое физическое тело вспомнило предшествующую созданию матрицы жизнь, запомнило предыдущие случаи своего создания и начало действовать с личной инициативой.

Лишение сознания происходит при…»

Загралов оторвался от текста и погрузился в размышления.

И было о чём размышлять! Ему хотелось немедленно, пусть и на короткое время, создать дважды двойника деда Фрола и тут же с ним поговорить. А потом уже имеющее сознание существо отправить на поиски Ольги.

Но имел ли он право так поступать? Имел ли он право, в угоду своему личному делу, пусть и связанному с угрозой жизни другого человека, обрекать новое (а практически так и получается, что новое!) существо на серое и невзрачное существование двойника? Как морально оправдать такой поступок? Как объяснить такому человеку, который скорей смахивает на кремень, что он отныне становится рабом и будет всегда выполнять волю своего обладателя? Конечно, слово «раб» можно искусно завернуть в красивую обёртку, можно расписать кучу прелестей существования и настойчиво доказывать своё божественное великодушие и чаяние продлить Жизнь. Но суть остаётся сутью, как ею ни манипулируй: двойник – это раб. Раб, который создаётся лишь для выполнения одноразового задания и в любом случае должен выполнять то, что ему приказано силой одной только мысли. Ужасное, наверно, ощущение для человека, который давно умер и вдруг…

Мало того, если Фрол взбунтуется и категорически откажется помогать, наоборот, только тормозить станет выполнение задания, то придётся тогда его лишать сознания окончательно. Навсегда. А чем это не вторая смерть?

Так не лучше ли пользоваться неодухотворёнными двойниками, чтобы не терзаться угрызениями совести?

Вот она – дилемма!

Причём Иван прекрасно осознавал, что для многих людей планеты Земля подобных сомнений не существовало бы по умолчанию. Они бы целеустремлённо выбирали лучшие тела иных людей, снимали с них матрицу естества и без всякого зазрения совести использовали в собственных корыстных целях.

Судя по действиям Безголового, тот поступал именно так. Да и подобранные им сорок тел могли выполнять любые задачи только с помощью своего внешнего вида. Скорей всего разумом они не обладали. Хотя короткий разговор Безголового с одним из поисковиков в окровавленном дворике и обмен фразами с неизвестной женщиной доказывал обратное: несколько двойников разум таки получили. Женщина – так стопроцентно! А может, простейшие команды не считаются? Уж они точно никак не относятся к разговорам «личного, доверительного характера».

Трудно решиться…

А жизнь Ольги, возможно, висит на волоске…

И следовало решаться на что-то немедленно!

«Пусть будет что будет! – наконец сказал он себе. – Если Фрол сам потом мне выразит своё недовольство подобным существованием (хотя бы одним-единственным словом!), тогда дождусь сил полного десятника и предоставлю пасечнику свободу выбора. Уж такой вариант этого сильного человека в любом случае устроит. А меня – тем более! Прочь сомнения!»

Иван закрыл глаза и представил, что пасечник рядом, на соседнем стуле, в той самой одежде двадцатилетней давности. Не прошло и трёх секунд, как глаза сами распахнулись после легкого скрипа стула. Грузное тело уже сидело на нем! И Фрол безучастно глядел прямо в переносицу своему обладателю.

Прежде чем сказать первое слово, пришлось прокашляться и сглотнуть, чтобы смочить враз пересохшее горло:

– Здравствуй, Фрол! Рад тебя видеть.

Ни одна мышца не дрогнула на каменном лице. Только губы шевельнулись:

– Здравствуй! Ты кто?

– Мы уже об этом говорили. Зовут меня Иван, и ты в девяносто втором году, летом, отнёс меня к родителям, когда я ногу вывихнул. Я ещё за твоей двоюродной внучкой Аннушкой ухаживал. Ну, вспоминай! Она верёвку подрезала, я упал с тарзанки…

Одно веко пасечника дёрнулось:

– Аннушка? Её ведь утром родители забрали…

– Но это было не сегодня, а двадцать лет назад. Видишь, я уже взрослый мужчина, но всё равно нуждаюсь в твоей помощи. Ты ведь самый отличный, умный, сильный и добрый дед. И я был очень расстроен, когда узнал, что ты погиб. Ты у меня в памяти всегда словно родной оставался!

Теперь на лице Фрола наметилось явное мимическое оживление, он нахмурился и несколько раз озадаченно моргнул:

– Как погиб? Ванюша, ты о чём?

– Вынужден тебя расстроить. В девяносто пятом на твой дом напали бандиты, одного ты убил, но вот остальные убили тебя, а пасеку сожгли…

Лицо Фрола покраснело и стало злым:

– Изуверы!

Загралов почувствовал, как из него вырываются ручейки растрачиваемой силы, и резко прекратил всё время длящийся и подспудно поддерживаемый какой-то частью сознания вызов.

Пасечник Фрол исчез, словно его и не бывало. А обладатель почувствовал, как расслабляются перенапряжённые мышцы брюшного пресса и опускаются плечи. Тяжело! И ведь никаких действий двойник не производил! Только говорил. Наверное, его ненависть тоже чем-то подпитывается дополнительно.

И тут же иные мысли ворвались в сознание:

«А каков расход моей силы будет, если я представлю Фрола где-то там? В безвременье естества? Будет ли ведущийся с ним разговор считаться личным контактом? И вошёл ли в счёт данный разговор? А также наше самое первое общение, когда я его просил искать Ольгу? М-да!.. Не проверишь – не узнаешь! Придётся повторить… Тем более что о длительных перерывах между разговорами я ничего не вычитал. Пока…»