Текст книги "Обладатель. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]

Но полностью отпираться не стал. Хотя для начала и переспросил удивленно:

– Неужели это так заметно?

– Для меня – да! – строго подтвердил целитель.

– А что, нельзя было?

Теперь ошарашенным показался Игнат. Подвигал бровями, громко хмыкнул:

– Да вроде как можно… – Пожал плечами и перешел на заговорщический шепот: – Но как это у тебя получилось?

Иван воровато оглянулся на стоявших в сенях, у входной двери родителей и тоже заговорил шепотом:

– Ну как-как… Дело молодое, с кем не бывает? Тем более что мне эта проводница очень понравилась. И я ей. Обещала даже тут проведать…

Дед шумно выдохнул, голос его окрасился сарказмом:

– Проводница? Которая в поезде осталась? Ты кого, внучек, провести собрался? Ты ведь только за полчаса до прихода ко мне с женщиной миловался! От тебя так и прет ее любовной силой.

– Ну да… мы очень крепко обнимались, – кивнул младший Загралов. – Мне и самому до сих пор ее запах всюду мерещится.

– М-да… Ну-ну! – Дед отпустил рукав Ивана, и в его голосе проскользнул оттенок обиды: – Чужие секреты я всегда берегу, не сомневайся. Так что, если что спрашиваю, не таись. Для твоего же блага стараюсь… Понимаешь? Нельзя тут у нас жен уводить! И я этого не разрешу творить!

– Дед Игнат, а распознать можете, какой женщине эта любовная сила принадлежит?

– Распознаю! И приму к вам обоим самые строгие меры!

В словах целителя прозвучала угроза, но Иван облегченно улыбнулся:

– Это хорошо! Теперь буду уверен, что и она мне ни с кем не изменит. До завтра!

Развернулся и вышел вслед за родителями.

– О чем это вы там шептались? – спросил во дворе отец.

– Мне показалось, что вы ругались… – добавила мать. – Да?

– Ха! Попробуй поругайся с тем, кто вас тут всех строит, – ответил Иван и сразу сменил тему разговора, указывая глазами на площадку у колодца: – Народ митингует?

Там к прежним трем поселянам добавилось еще пятеро: две моложавые женщины, одна пожилая и двое мужчин. Один из них размахивал костылем и что-то негодующе говорил. Когда подошли ближе, стала понятна причина его негодования. Совсем недавно, когда он ковылял по лесу к дому, на него вышла группа двинпсисов, которые терроризировали своими разбойными выходками как животных, так и людей. Подвыпившие молодчики направили оружие на пострадавшего от их же собак и угрожали опять спустить своих исходящих слюной шавок.

– Да так вскоре и детям нельзя будет в лес выйти! – возмущался мужчина. – Собаки эти где угодно носятся! А их хозяева окончательно человеческий облик потеряли! Еще несколько таких выходок, и придется тварей отстреливать!

Остальные двое мужчин выглядели не менее решительно. И не желали прислушиваться к просьбам женщин остыть, не хвататься за оружие. Начался спор. Родители Ивана встали на сторону женщин. Отец заявил, что такое противостояние ни к чему хорошему не приведет. Пострадают все, и женщины, и малые дети. И на Аргуннах можно будет поставить могильный крест.

На шум подтянулась еще одна женщина, вышло трое детей лет десяти-двенадцати. Появился и дед Игнат.

И только Иван продолжал стоять в стороне.

«Что же такое в мире делается? – думал он. – Уж на что глухая тайга, а и тут всякая мерзость несправедливость и подлости творит! И ведь тут даже вмешательство фантома не спасет. Пострелять собак? Сразу на поселковых подумают… Пострелять самих недоносков? Так еще хуже будет для тех же поселковых… Поговорить с этими двинпсисами, попытаться образумить? Дохлый номер… А что делать? Только одно!»

Иван поспешил в дом, оставив родителей у колодца. Там встал в своей комнате у большого окна, поглядывая за двором, прикинул наличие силы и вызвал фантом Фрола. Материализовавшаяся разумная сущность давно убитого бандитами Пасечника тут же спросила:

– Что-то случилось, Ванюша?

Обладатель попытался общаться сразу двумя путями: мысленно и одновременно негромко говоря. Раньше он уже так пробовал, и получалось неплохо.

– Фрол, мы с Ольгой попробовали и теперь уверены: обжорство помогает фантому «зависать» в реале чуть ли не в три раза дольше.

А мысленно описывал, что творится на Лесной Плеши и какие там собрались моральные уроды. При этом пытался показать всю опасность прямого вооруженного вмешательства. И в первую очередь опасность для самих жителей поселка. Фрол, ненавидевший несправедливость на генном уровне, понял все и сразу:

«Ты не волнуйся! Я на месте вначале осмотрюсь и все хорошенько продумаю. А насчет обжорства… Я готов поэкспериментировать. Хотя честно тебе скажу: сама мысль о еде вызывает в моей сущности рвотные позывы и смотреть на еду не хочется…»

«Мамочка! А я Ольгу еще и коньяк заставлял пить! – запоздало ужаснулся Загралов. – Как же она выдержала?..»

Воспоминания о сексе он попытался припрятать, но все равно Пасечник что-то уловил.

«Значит, любит, раз ела как не в себя, – сказал он как-то сочувственно. – Запасы-то у тебя большие? Потому как я – не она. Если уж приложусь к твоим деликатесам…»

Не прекращая мысленного общения, Иван направился на кухню, где половина купленных продуктов так и громоздилась на виду. Материализовав Фрола рядом с собой в некоем подобии длинной трикотажной майки почти до колен, обладатель указал на стол:

– Налегай! Только говори, какую банку открыть и какой пакет разорвать.

Разумный фантом, прекрасно понимая, насколько трудно поддерживать его физическую копию в материальном мире, тут же набросился и на икру, и на мясо, и на яйца, и на коньяк. Только и указывал порой пальцем на некоторые банки. За десять минут он съел раза в три больше, чем впихнула в себя здесь же не так давно Ольга.

– Сейчас меня стошнит, – признался Фрол с полным ртом. – Перекидывай меня к цели!..

И тотчас Иван отправил свое разумное орудие наказания в район нахождения злобных двинпсисов с их боевыми собаками. А сам словно сомнамбула отправился к кровати и улегся на нее. Собственные силы следовало экономить.

Глава 5

Наказание

Поддерживать существующего где-то там фантома дело затратное, как было известно из текста в сигвигаторе. Поэтому как обладатель, так и созданная им матрица, пребывающая сейчас в виде простого уплотнения воздуха, старались не тратить даже минимальные усилия на переговоры. Иван лишь давал направление деятельности и мысленно настоятельно просил во всем разобраться. Он был уверен, что Фрол находится где надо и изучает обитателей Лесной Плеши.

Минуть десять прошло, прежде чем в сознании пронеслась просьба-вздох:

«Ванюша, забирай меня!»

Загралов растворил созданный вдалеке дух и прислушался к собственным силам. Порадовался, что их еще осталось предостаточно, и в то же время понял, что место в еще недавно набитом желудке опять освободилось. Поэтому устремился на кухню и набросился на поглощение запасов, стоя у стола и поглядывая в окно на двор. Там, кажется, собрались все жители Аргунн, и митинг был в разгаре. А значит, в ближайшие минуты никто не помешает.

Стул скрипнул под тяжестью возникшего Фрола.

– Как состояние? – спросил Иван.

– Тошнота прошла почти сразу после того, как ты меня отправил туда, – фантом тут же начал деловито нарезать и поглощать ветчину. – И сейчас чувствую, что могу съесть опять столько же. Ну, а по поводу этих тварей… – он с рычанием прожевал заброшенные в рот ломти, – так их следует расстрелять немедленно. Да что там расстрелять, каждого из них подобает показательно казнить особо изуверским способом.

– Что, прямо вот так и каждого? – Иван побледнел и перестал есть.

– Точно тебе говорю! Поверь на слово. Да ты и сам, послушав этих уродов, задушил бы их голыми руками!

– Нет! Нельзя! Ты же понимаешь, на кого сразу падет подозрение? – обладатель озабоченным взглядом прошелся по митингующим посельчанам. – Даже собак злобных, которыми они людей травят, пострелять нельзя.

– Да я понимаю… – кивнул Фрол.

Он с какой-то нездоровой активностью начал наворачивать ложкой красную икру. При этом даже не пытался жевать, просто глотал. Кривился от отвращения, но глотал. И кощунственно запивал водкой, прихлебывая прямо из бутылки, словно минералку. Еще и бормотал скороговоркой:

– Ты в моих действиях не сомневайся… недаром ведь ты мне сознание вернул, а не кому-нибудь другому… А стрелять я их не стану… иная задумка есть… Тебе только и надо вместо амуниции мне пару тряпок дать. Ну и выждать мне придется… чтобы момент должный выбрать… Постараюсь их между собой перессорить…

– О! Самое верное решение! – почти обрадовался Загралов. Все-таки ему претили убийства, пусть даже ублюдков, подлежащих немедленной смерти. И так уже спонтанно, сам не желая того, побывал в роли наказующего палача и выносящего приговор судьи, лишив жизни более десятка человек. В том числе свою бывшую жену. – А сколько тебе понадобится времени?

Продолжая заниматься обжорством, Фрол подумал и с сомнением ответил:

– Трудно сказать… Хочется, чтобы там и комар носа не подточил. Но думаю, что вначале ты должен меня там создать в самом экономном режиме. Опять как невидимого духа. А как только подходящий момент наступит, я тебя попрошу о материализации, и чтобы у меня в руках были несколько тряпок. Одежда мне не понадобится. Вроде как не сложно?

– Да уж куда проще, – согласился Иван. – Ну что, прямо сейчас попробуем?

Здоровенный мужчина пошевелил плечами:

– А сколько прошло с того момента, как ты меня убрал оттуда?

– Минут десять, наверное.

– Тогда еще минут пять у нас есть…

Они продолжали поглощать еду, а потом Фрол обеспокоенно ткнул пальцем в заставленный уже пустой тарой стол:

– Тебя тут за такое обжорство на костре не сожгут?

Он намекал на то, что Ивана могут счесть больным и опасным колдуном. В его словах был резон, поэтому обладатель взял большой пакет для мусора и стал смахивать в него обрывки упаковки, пустые банки и опустошенные бутылки.

– В самом деле, могут начаться ненужные расспросы… В овраг брошу… – пробормотал он.

– Вместо этой объемной пищи ты бы подумал над каким-нибудь пищевым концентратом, – сказал Фрол. – Чтобы в нем калорий было огромное количество. Иначе скоро «засветишься» на таких покупках.

– Самому недавно такая идея в голову пришла. Только вряд ли мы здесь в лесу отыщем нужную для создания концентрата лабораторию. Ну что, готов?

– Да! Сейчас мне плохо станет… – фантом отвернулся от стола, чтобы не видеть пищу. – Ты меня еще минуты две не создавай. Мне кажется, так лучше энергия во мне усвоится. А потом – как договорились…

Он растворился в воздухе, а Загралов поспешил в свою комнату. Пакет с отходами засунул под кровать и прикрыл свисающим одеялом. Улегся, расслабился и приступил к созданию фантома, отправляя его сразу на Лесную Плешь. Прислушался к шелесту у себя в голове чужого сознания: «Отлично! Я уже здесь! Наблюдаю!» – и жутко пожалел, что ему еще далеко до тех умений обладателя, когда тот может воссоздавать свое второе «я» рядом с фантомами. Хорошо бы самому оценить опасность двинпсисов, самому выбрать меры пресечения их неблаговидной, античеловечной деятельности.

«Хотя чего я так переживаю? Если уж Фрол имеет собственное сознание, то лучше меня разберется. И лучше меня придумает, как тех подонков на место поставить. Наверняка у него чувство справедливости лучше развито, да и прав он, как судья, имеет несравненно больше… Опять-таки: можно ли обладателю быть судьей, когда речь идет о торжестве справедливости? Вдруг на сигвигаторе некий лимит на убиенных установлен? Перебрал – самого обладателя развоплотят? Хотя, судя по действиям и кровожадности Безголового, никакого лимита не существует. И кровавые события на крыше высотного дома в Москве – явно дело рук прежнего владельца сигвигатора…»

Новости о перестрелке, взрывах и падающих вниз трупах он слышал, просматривал на «ютубе» и прекрасно все понял. Не пришлось даже на место событий посылать Фрола для осмотра. Кое-кто заснял падающие тела, но полиция ни одного трупа не обнаружила. А значит, на крыше сражались между собой фантомы.

А это наводило на определенные мысли. Каким бы кровавым маньяком и садистом ни был Безголовый, создавать экипированные сущности и заставлять их убивать друг друга – полный нонсенс. Ему попросту нельзя растрачивать свои силы, те и так с каждым днем идут на убыль после утери им иномирского устройства. На демонстрацию возможностей Безголового события на крыше тоже не тянули.

Тогда кто сражался и для чего? Ответ напрашивался вполне логичный: нечто подобное могли совершить только обладатели. Причем обладатели, что-то явно не поделившие. И очень жестоко не поделившие. Наверное, раньше подобного не случалось, а сейчас вот этот бой стал достоянием гласности. И простые люди, и средства массовой информации, и службы безопасности столицы признавали однозначно и в один голос: разборку устроили инопланетяне!

А значит, существуют иные сигвигаторы?

И только ли в России? И не ведется ли за них война постоянно?

Размышления Ивана были прерваны фантомом:

«Давай! Воплощай меня! И тряпки не забудь!»

До Ивана донеслось напряженное сопение, а затем и какие-то звуки, похожие на звуки борьбы.

«Может, оружие нужно?..» – обеспокоенно спросил Иван.

В ответ в голове раздался крик:

«Забирай меня!»

Иван развоплотил Фрола где-то там

и прислушался к себе. Сил оставалось мало, но уж очень хотелось узнать, как наказал двинпсисов Пасечник. Для этого можно было материализовать рядом полную матрицу его естества. Но вначале не помешало бы узнать, как там митингующие. Не хватало только, чтобы мать с отцом вошли и увидели постороннего в доме.

Иван встал, подошел к окну во двор, и в этот момент изба вздрогнула. Над селением прокатился грохот, закачались верхушки деревьев. Люди во дворе повернулись в ту сторону, откуда донесся гром, и замерли, словно превратились в статуи.

Но уже в следующий момент зашевелились, загомонили все враз и начали оживленно жестикулировать. Довольно быстро пришли к единому мнению, и половина мужчин бросилась в свои дома. Заскочил и отец, схватил с кухонной полки небольшой рюкзак с красным крестом, из крынки с надписью «соль» вытащил пистолет и, направляясь к двери, ведущей за стены поселка, сообщил сыну:

– В стороне Лесной Плеши что-то неслабо взорвалось! Может, помощь нужна… – И, уже открыв дверь, спросил: – Ты со мной?

– А почему бы и нет? Если сил хватит бежать, как все, попробую… – Иван спешно натянул на себя свитер и надел вязаную шапочку.

Сильно надрываться не пришлось: перед ним бежал пожилой, лет под шестьдесят, тучный поселянин, и оставалось только размеренно двигаться за ним следом. Остальные шесть мужчин, в том числе и Загралов-старший, оказались на диво прыткими и чуть ли не сразу скрылись за деревьями. Когда отставшая пара «пожилой – Кощей» добралась до места происшествия, посельчане уже полным ходом оказывали помощь раненым и пытались достать тела из руин, покрытых копотью и вялыми язычками огня.

В центре Лесной Плеши совсем недавно стоял огромный домина с еще бо́льшим пристроенным к нему сараем. В домине пировали и ночевали охотники, а в сарае отдыхали их боевые собаки. И именно на эти строения и упал вертолет. Хорошо упал, вдребезги разнося все и самое себя. Как выяснилось позже, в доме еще и взрывчатки хватало в виде аналогов толовых шашек. Одни из них сдетонировали при ударе, другие во время пожара. Так что от находившихся в доме остались только обожженные трупы. Погибли и те, кто был в вертолете. Огонь и взрывы уничтожили и все четырнадцать «собачек».

Выжили только пятеро охотников, которые в тот момент находились чуть дальше места катастрофы, да и то трое из них были сильно ранены и обожжены.

В двух домиках барачного типа метрах в ста от центрального дома жили строители. Там же находился солидный котлован и виднелись фундаменты трех зданий. Между новостройками и главным доминой располагались стеллажи стройматериалов. Крытые рубероидом навесы над ними с подсыхающими под ними досками горели настолько интенсивно, что жар мешал спасательным действиям среди руин основного здания. Благо еще что лес от места событий отстоял довольно далеко, и пожар тайге не грозил.

Рабочих было человек двадцать, но пытались помочь в спасении своих работодателей только пятеро из них. Остальные ошарашенно толпились в сторонке и во все глаза смотрели на пламя и на коптящие руины. Именно к ним и поспешил Иван.

Он уже сообразил, что тут произошло и кто главный виновник, но хотелось и свидетелей расспросить.

– Как все случилось-то?

Рабочие хмуро на него покосились и промолчали. А самый старший среди них, седой бурят, скорее всего бригадир или мастер, вместо ответа спросил сам:

– А ты откуда?

– Из Аргунн.

– Что-то я тебя там не видел…

– Так я только сегодня к родителям приехал. Федор и Татьяна Заграловы. Вон мой отец носится…

– А-а! – успокоился седой. Расслабились и остальные рабочие. – Ты в курсе, какие тут людишки собирались?

– Да уж! Наслышан… А из ваших никто не пострадал?

– Да нет, повезло… Не подпускали нас к хозяйским хоромам, не про нашу честь.

– А как все было-то?

– Да вот так, кверху каком, – поморщился бурят, отчего его глаза превратились в совсем уж узкие щелочки. – Они тут на этом вертолете чуть ли не все летать умели… хм, и всегда все пьяные… Вот, видимо, кто-то с тягами и не совладал. Машина неожиданно завалилась на винты, да так и рухнула с высоты метров ста. Ну и мотор во время падения заглох. М-да… Вот несчастье-то! Вот горе-то! – По его интонации было понятно, что он нисколько не горюет. – Это ж и сам главный областной полицай сгорел, и сынок губернаторский, редкий… по характеру мальчик. А как они собачек любили, как любили!..

К группе приблизился Федор Павлович и еще один мужчина из поселковых. Поздоровались с рабочими, и Загралов-старший со вздохом сказал:

– Спасать больше некого… Ваши говорили, что вы сразу по рации сообщили куда надо?

– Ну, естественно! – ответил бурят. – И органы предупредили, и попросили, чтобы за нами машины выслали… Нам здесь оставаться среди трупов не хочется, а эти, – он кивнул в сторону трупов, – не разрешали нам на своем транспорте сюда добираться. – Он помолчал и добавил: – Вот стройка и закончилась. Вряд ли кто больше, обладая здравым умом, захочет на этом гиблом месте копаться.

– В том-то и дело, что здравый ум нужен, – сказал Федор Павлович. – Ладно, мы уходим. Чем могли – помогли, а с полицией дело иметь не хочется.

Уже покидая Лесную Плешь, Иван огляделся, присматриваясь к негустой траве и редким кустикам по колено, и спросил у отца:

– И что тут гиблого-то? Место вроде для жилья пригодное.

– Да есть кое-какие народные страшилки, – сказал Федор Павлович. – По ним получается, что здесь долго даже находиться нельзя. Дескать, кто бы тут и как ни селился, в любом случае умирал от плохих болезней в течение нескольких лет. Мы ведь тоже изначально Аргунны здесь планировали возвести, уж больно с виду пространство заманчивое. Хорошо, что прислушались к старикам и легендам. Потом, сколько ни пытались тут хоть одно дерево посадить, ни одно не выжило. И пробы грунта на анализы отдавали, и ученых сюда с приборами подманивали, но так причину неблагоприятственности среды и не отыскали. Кстати, наш Игнат местные легенды лучше всех знает, вот ты у него и поспрашивай. И он… – Отец замер на полушаге, прислушиваясь к приближавшемуся стрекоту вертолетов. – О! Вот и похоронная команда прибыла… – Он двинулся дальше, бормоча себе под нос: – Хорошо, что пятеро этих недоносков выжили. Хоть видели, кто виноват, и нас сюда никоим образом не припишут. Да и рабочие тоже катастрофу видели. Как и странные «танцы» вертолета в воздухе. Все говорят, что подвыпившие там были… Хотя следствие, естественно, найдет какую-нибудь неисправность в моторе… Правда, там все страшно раскурочено взрывами и выгорело словно от напалма. А пятеро оставшихся в живых охотников не просто в шоке, они явно чего-то сильно боятся… Хотя понять их можно: губернатор за своего сопляка им сам головы снесет…

«Напалм? – подумал Иван. – А где его мог взять Фрол? Скорее всего, это топливо так выгорало. Может, и еще что в доме было… Надо будет прилечь да все у Пасечника расспросить в щадящем режиме… Черт! Опять надо будет пить коньяк и… Еще немного, и мне вообще пища опротивеет. Махтитун дроботун!.. И едритун – тоже! А из чего же мне концентрат калорий соорудить?»

Глава 6

Общение

Так группой из восьми человек мужчины и вошли во двор Аргунн. Бросившихся навстречу родных и близких Федор Павлович остановил успокаивающим жестом:

– Ничего опасного для нас не произошло. Угрозы пожара тоже нет, хотя стройматериалы до сих пор догорают. При катастрофе на них, видимо, попал керосин… Ну и жертвы есть: пьяные охотники на вертолете упали прямо на главное строение Плеши. Около двадцати человек погибло. Пали в огне да взрывах и все собачки, которые над лесной живностью зверствовали да наших детей пугали.

Женщины, среди которых находилась и Татьяна Яковлевна, засыпали вернувшихся вопросами, а Иван поспешил в родительский дом. Выбрал из обилия продуктов то, что еще не приелось, и стал пичкать себя калориями. Заодно постарался определить запас сил для беседы с фантомом. Получалось, что и материализовать его рядом с собой сможет без труда минут на двадцать. Но даром тратить накопленную энергию не стал, лучше уж Ольгу подержать в объятиях перед сном. Да и вообще, вдруг понадобится срочно создать фантом? В расшифрованной инструкции обладателю настоятельно рекомендовалось держать в резерве как минимум половину своих возможностей.

Насытившись и по пути посмотрев в окно на столпившихся посельчан, отправился на кровать. Голоса со двора в избу не проникали, что доказывало надежную звукоизоляцию помещений. А это осознание заставило Ивана улыбнуться: вряд ли его шалости с Ольгой кто-нибудь услышит. Расслабился, создал фантом Пасечника где-то там, вполне возможно, что и у себя в сознании, и приступил к беседе:

«Фрол, а не слишком ли ты перестарался?»

«В самый раз! – яростно отозвался тот, словно они уже давно вели бурную беседу. – Этих тварей следовало вообще казнить! У них там в подвале сауна была, а рядом, за стенкой, – пыточная! А в ней окровавленное тело! Даже не опознать, мужское или женское! Окровавленный кусок мяса без кожи!..»

Загралов содрогнулся. Подобное страшно было себе представить! Одно дело – пьяные выходки недоносков да травля собаками животных! Правда, и посельчан эти обнаглевшие от безнаказанности и власти выродки собаками травили… И совсем другое – похищение человека, пытки и его уничтожение! За такое преступление и в самом деле просто убить или сжечь – слишком гуманное, несоразмерно мягкое наказание. Особенно если представить, что на месте Фрола сделали бы с преступниками ближайшие родственники замученной жертвы.

Иван вспомнил собственную ярость после убийства Базальта, и в особенности после гибели Ольги, и сомнения в правильности действий Фрола пропали.

«Ладно… туда этим тварям и дорога! И теперь понятно, почему те пятеро оставшихся в живых охотников так боятся…»

«Верно! У них тоже руки по локоть в крови. Надо будет и за ними проследить. А еще лучше выяснить, кого там в подвале насмерть замордовали, да его друзьям и родственникам наводку скинуть. Пусть и другие мстители свою руку к уничтожению падали приложат. Так что, Ванюша, копи силы и отправляй меня обратно на эту Плешь. Надо бы мне еще раз там хорошенько все осмотреть…»

Понимая, что сегодня он уже вряд ли Ольгу обнимет, Иван загрустил. Хотя даже мысли не возникло возразить Фролу: подобные дела всегда следует доводить до полного завершения. Иначе последствия могут быть самыми катастрофичными для родных и близких людей.

В свое время они наплевательски отнеслись к драке в сквере, подумали, что гопники успокоились и больше к ним не сунутся. А в результате подобного пренебрежения погиб Базальт. Да и Елена на волосок от смерти оказалась. Чудом выжила после ранения.

Воспоминания о Елене неожиданно повернули поток размышлений в иную сторону. Шесть ночей, проведенных вместе, настолько сблизили их, что, несмотря на всю любовь Ивана к Ольге, Елена тоже представала во всей красе, стоило только прикрыть глаза и вызвать ее образ.

Эти неуместные размышления были прерваны Фролом:

«Давай, Ванюша, отправляй меня».

«Подожди, – остановил его Иван. – Как ты катастрофу-то устроил? Забил ветошью топливопровод?»

«Обижаешь, – ответил Пасечник. – Я ведь тебе рассказывал, где служил и чем занимался. Да и твой дружок Кракен на меня дело собрал и тебе дал на изучение… Так что ветошь – она совсем для другого предназначалась. А с этой плесенью я совсем иначе расправился. Сразу аннулировал связь, повредив рацию. Тут же отключил «черный ящик», а потом материализовался в кабине и вырубил одним ударом пилота. Перехватил управление, перевернул вертолет и с ускорением вонзил его в дом с остальными ублюдками и с их милыми собачками».

«Хм! Лихо! – признал Иван профессионализм своего фантома. – Но это когда ты там телом, то можешь действовать. А что происходит, когда ты просто подсматриваешь и подслушиваешь?»

«Понятия не имею, мне со стороны не видать. Нечто вроде упругого комка воздуха. Причем, что мне очень и очень не нравится, этот комок люди не только чувствуют, но и как-то замечают периферийным зрением. Уж слишком часто они испуганно глазами водят, причем все больше – в мою сторону. Правда, если не двигаюсь, меня не видно…»

Иван решил сразу и еще одну тему, для него весьма важную, обсудить с Фролом:

«В пояснениях и таблице указано четко: вначале один фантом и только рядом. Ты же играючи действуешь в нескольких километрах от меня, да вдобавок я могу создать и второй фантом. Даже учитывая все возможные отклонения, бонусы, связанные с какими-то потоками венгази и наши античеловеческие эксперименты с пищей, такого просто не может быть!..»

«Но ты ведь еще не до конца расшифровал текст сигвигатора. И вторая сторона тебе откроется только при обладании вторым десятком фантомов…»

«Про вторую вообще речь не идет. А вот первый текст все больше и больше вступает в диссонанс с имеющимися реалиями. Как бы это нам не вылезло боком…»

«Ну, не знаю. У меня другие задачи. Отправляй мою сущность туда! И не забывай прислушиваться к моим словам. Мало ли что…»

«Ладно… Только ты учитывай, что мои родители могут меня отвлечь…»

«Передавай им привет от меня!»

«Ага, как же! Чтобы они меня в дурку упекли?»

Ответа на это не последовало, фантом ушел в работу.

«Интересно, если бы я и в самом деле передал привет? – подумал Иван. – Как бы родители среагировали? Фрола они знали и наверняка помнят. Такую колоритную личность нелегко забыть. Но суть не в этом… Как они отнесутся к сигвигатору и к моему статусу обладателя? Хотя тут же возникает другой вопрос: стоит ли им об этом говорить? Да, из Москвы я уехал, но опасность нападения на меня Безголового осталась. Как бы он и им не навредил… А если они ничего не будут знать… Стоп! Незнание их от неприятностей не спасет. О чем тогда речь? Конечно же – о доверии! Но тут вроде иной трактовки быть и не может: людей честнее моих родителей отыскать трудно. Скорее всего они и от цивилизации отделились по причине морального несоответствия с ней. Мздоимство, страсть наживы, накопление материальных ценностей – это не для них. Но значит ли это, что я могу (или обязан?) поделиться с ними своими тайнами? Трудно сказать… Вон, оказывается, у отца и пистолет появился… А ведь он пацифистом раньше был до мозга костей. Скорей мать могла бы любого разбойника чем попало под руку огреть, а отец начал бы вещать о недопущении зла и о стремлении каждого разумного существа к высшей справедливости. А сейчас, глянь только, с пистолетом носится…»

Тут Иван услышал, как в избу вошли родители, а вскоре в двери комнаты появился отец.

– Отдыхаешь или работаешь? – спросил он, осматривая графики и таблицы на стенах.

– Можно сказать, что работаю. Пытаюсь обмозговать одну идею со всех сторон.

– Могу чем-то помочь?

Вопрос заставил Ивана опять задуматься. Сразу открывать главную тайну вроде не следовало. Но с другой стороны, он ведь и от Ольги все свои приключения с сигвигатором скрывал, и что это дало? Ничего, кроме боли и острого сожаления, что не успел, не подумал, не предусмотрел…

Так что, скорее всего, родителям придется открыться. Пусть и позже, но придется. А пока, не забывая следить периферией сознания за возможными сигналами от Фрола, можно было навести некие мосты к будущему признанию. Тем более что Загралов-старший был физиологом и, по его утверждениям, мог добиться многого в науке.

– Есть у меня несколько проблем, – сказал Иван. – Например, мне надо создать некое лечебное или реабилитационное средство, вмещающее в себя массу калорий. Или не создать, а отыскать в природе…

– Рыбий жир, – Федор Павлович присел в изножье кровати и оперся спиной на высокую боковину. – Или мед.

– Фи! Сам же утверждаешь, что это «мертвая» пища. И рыбий жир, судя по твоим же словам, ты не с ностальгией вспоминаешь. К тому же надо нечто поубойней, позабористей. Раз, эдак… в тысячу! А?

– О-о-о-о! Я даже не знаю, существует ли такое. Впрочем, создать-то, наверное, можно. Но если такой концентрат попадет в желудок, он может убить. Если вовремя не вырвать или не сделать промывание желудка.

Так и продолжая лежать, Иван озадаченно помотал головой:

– Однако! Неужели лишние калории настолько опасны?

– Ха! Эта бомба похлеще голода. Там человек худеет и умирает медленно, а тут раз, и … «финита ля комедия» за пару часов.

– А если концентрацию уменьшить? Скажем, некий порошок разбавлять водой? Да и самого порошка сыпать меньше?

И пожалуй, впервые Федор Павлович не смог скрыть озабоченность. Он подвинулся к сыну и уставился Ивану в глаза:

– Что с тобой не так? Мы же видим, как ты исхудал, от ветра шатаешься. И эти твои калорийные продукты, которые ты набрал якобы для гостей… Неужели у тебя анорексия? А может, кахексия? Или что-то в том же роде?

Иван постарался говорить самым убедительным и спокойным тоном, тем более что кахексия, проявляющаяся нарушением метаболизма, еще и явственно указывала на шизофрению. Только этого не хватало для полного счастья. Поэтому следовало уже начинать приоткрывать свои тайны.

– Если я буду есть нормально, то за несколько дней приду в норму. Вообще-то мне не нужны никакие излишки калорий. Просто я участвую в одном очень важном эксперименте. Пока все секреты открывать не стану, могу только намекнуть, что это связано, в том числе и с передачей мыслей на расстояние. И вот именно во время такого общения происходит порой катастрофический забор моих жизненных сил и энергий.

– Порой? – выхватил нужное слово отец. – То есть ты никак не контролируешь силу, уходящую на эксперимент?