Текст книги "Сила единения (СИ)"
Автор книги: Юрий Иванович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Во всём остальном – шёл некий разнобой из противоречивых казусов. Тело находилось в Москве. Но принадлежало восемнадцатилетней китайке. Родители её случайно погибли во время попытки недавнего переворота, проводимого кликой Микояна. Тогда же и сама девушка пострадала. Но остались в живых её бабушка с дедушкой, занимавшие высокие посты в дипломатической миссии от КНР. Причём родственники вполне обычные с виду, тогда как девушка выглядела не совсем типичной для китаянки. Рост 183 сантиметра, стройная, с внешностью модели из ХХI-го века. Правда, личико всё-таки восточного типа, с миндалевидным разрезом глаз.
На данный момент уже и тело находилось на грани, потому что в клинике не было толковых аппаратов по поддержанию жизни в такой ситуации. Ну и для переноса ауры и сознания мадам Эффер в новый сосуд, требовалось самому мемохарбу находиться рядом с реципиентом
Но разве это повод опускать руки для такой силы как грапповцы? Если они весь мир смогли потрясти, то, что для них грамотно организовать какое-то переселение сознания?
Так что уже через несколько минут знахари через астрал стали активно реанимировать находящееся в коме тело, Рошан и Дхарма внушать окружающих врачам должный порядок действий. Ну и Шульга, держа о бок себя закутанную в тёплую шубку Анастасию, уже двигался в сторону обозначенной клиники. И почему-то радовался при этом невероятно. И только чуть позже с облегчением догадался почему:
"Всё-таки это сильно напрягает, когда в тебе живёт кто-то невероятно умный, опытный и …старый".
Что тут же подтвердилось недовольным отзывом-эмоцией:
"Сам ты старый!" – потому и неприятно, когда твои сокровенные мысли могут подслушивать.
37 глава
С перемещением сознания, как и с переносом ауры, всё получилось великолепно. Ну и уже в новом теле, Юлиедана применила все свои умения, подкреплённые помощью со стороны, чтобы буквально за два часа привести своё физическое состояние в наилучшую форму. Хоть сразу беги и делай рекорды в спорте, труде, отдыхе и развлечениях. Причём с намерениями развлечься, три, всё ещё омолаживающихся знахаря, явно перестарались.
Потому что первыми словами Эффер были именно об этом:
– С кем бы мне поразвлечься? Да хорошенько так, от души… и на всю глубину!
Настя сразу заслонила собой своего мужа и повела глазами так, словно заглядывая в астрал:
– Вон, со своими целителями развлекайся! Если жить хочешь…
С вопросами легализации ожившей китаянки, пришлось и то времени потратить больше, чем с переносом сознания. И врачей заставили переписать кучу документации, и родственников подготовить соответствующее разрешение, и службы госбезопасности обеих стран настропалить в должной мере. В итоге за девушкой признали частичную амнезию, но признали её дееспособность и дали ей почти полную самостоятельность.
Да и самой Юлиедане не было в первые дни особой разницы, где проживать. Ведь со своими соратниками общается без всяких преград, поставленные перед ней лично задачи выполняет на все сто. Ну а по поводу желанных развлечений, так юная китаянка и при консульстве живо отыскала для себя сразу троих молодых охранников, которые ублажали её в полный рост в любое выбранное для этого время. Соответственно, эти трое парней соблюдали конспирацию и тщательно берегли доброе, непорочное имя своей любовницы. Ещё бы не берегли! При таком-то яростном и всеобъемлющем гипнозе.
Никого из грапповцев такое поведение обретшей тело соратницы не смущало, кроме Анастасии:
– Ну как она так может? – поражалась она, находясь с Александром наедине. – Как с ней не начнёшь общение, со второго потока её сознания обязательно пробивается безудержная похоть и плотские удовольствия. Она постоянно занимается сексом! Причём не просто с одним, а порой с двумя сразу! А то и с тремя! Она же их не любит? И просто поддаётся инстинктам самого низменного пошиба?
– Сложно понять представителя иной цивилизации, – пожимал Шульга плечами. – Кажется в среде грессоар такая любвеобильность в порядке вещей. Да и чего далеко ходить? Сколько раз ты натыкалась на подобный разврат среди землян? И вспомни: в подобных сценках участвовали люди из вполне порядочных, как бы, семей. Мне видится, что подобные фривольные отношения каждый человек выбирает по суммарности своего воспитания, умения справиться с бушующими гормонами и силе чувств настоящей любви к своему самому близкому человеку. И в этом плане, кто мы такие, чтобы осуждать нравственность иных существ? Особенно если она, или её отсутствие не мешает восстанавливать справедливость?
Бельских в сомнении сморщила носик:
– Всё равно, как-то неловко… Особенно как вспомню, что Эффер могла и за нашими интимными ласками наблюдать…
– Забудь! И больше никогда не вспоминай о подобном. Теперь за нами уже никто не подсмотрит… мм, именно в таком вот разрезе.
– Хорошо бы… Но тогда и ты не увлекайся подобными просмотрами! Договорились?.. А то вдруг и тебя потянет на нечто подобное?
– Ну что, что ты! – зафыркал Александр с возмущением. – У меня и в мыслях такого никогда не было!
– Точно?.. Смотри у меня! Не то страшно отомщу! – пригрозила Настенька, чмокнула мужа в щеку и поспешила на кухню. Следовало проверить, как там Катерина накрывает на обед.
А Киллайд остался в кабинете, растерянно теребя мочку уха и соображая: чего в интонациях жены только что прозвучало больше, радости или сожаления?
Тогда как вал насильственных преобразований, навязанных пришельцами из космоса, нарастал всё больше и больше. Но, как признавали и сами грапповцы, вал этот катился с огромным скрипом и встречал на своём пути всё больше и больше преград. Кто только не участвовал в этом противодействии! И масоны всех мастей, и члены Вандельбергского клуба, и оголтелые фанатики от разных религий, и киты мировой финансовой структуры, не говоря уже о монстрах военно-промышленного комплекса и шестерящих вокруг них ястребов-милитаристов.… Причём с каждым днём этих участников становилось всё больше и больше. Хуже всего, что они о себе не заявляли вслух, а действовали тайно, исподтишка. То есть всколыхнулись все те силы, которые и начали холодную войну против СССР, после того как Сталин окончательно отказал в возвращении всяких долгов, навешанных в своё время на Россию. И тех долгов, которых попытались уже на него навесить.
В связи с нарастанием новых сложностей, появлялось чёткое убеждение: чтобы сковырнуть всю вражескую пропаганду и побороться за умы всего человечества, надо не просто искоренять их институты воздействия, а массово создавать свои. А этого – простым нахрапом и точечным гипнозом не достичь. Иначе говоря, следовало расширять поставленные перед собой задачи не только во все стороны бытия, но и распределяя их на более продолжительное время.
И, опять-таки, вопрос сразу упирался в малочисленность соратников. Так что после нескольких дней очередного перенапряжения всех сил, стали собирать группу "неофитов", с которыми следовало провести третий ритуал единения. Первым делом, буквально на самолётах доставили плетущегося ранее на перекладных своего старого друга и гуру (по прошлой жизни) из Тибета. Алам проделал последнюю тысячу километров к Москве, буквально несомый на руках самой активной группой сопровождающих его поклонников.
Уже устраиваясь в снятой для него комнате, Алам-джи пытался понять: откуда вдруг у него взялось столько учеников, последователей и духовных братьев? Но там уже Рошан с Дхармой прекрасно справились, объяснив что полагалось, и подготовив гостя к правильному восприятию его ближайшего будущего. То есть первый кандидат в неофиты – появился.
В те же дни Шульга аккуратно провёл предварительный разговор с родителями. Очень уж он сомневался в необходимости привлечения в круг именно Фёдора Павловича и Натальи Петровны. Те и так пахали на новых местах работы в своих министерствах как проклятые, являясь при этом примером честности, добродетели, работоспособности и справедливости. Таких людей улучшать – только портить. Но на этих двух кандидатурах особо настоял дед Елоха, знавший их с детских лет:
– Ничего! Справятся со всеми делами не в пример лучше, коль у них появится второй поток сознания. И нечего смущаться, что они твои кровные родственники, а ты их, якобы, сын. Здесь нет никакого кумовства или непотизма. Всё они поймут и всё воспримут правильно!
Судя по предварительному разговору, родители в самом деле правильно отнеслись к своей предстоящей модификации. Мало того, они уже и до того частично догадывались о необычности своего сына, когда он надавал кучу инструкций и советов членам СФП. Это не говоря о компрометирующих документах переданных СФП и невероятное количество средств в виде кладов и тайных хранилищ, переданных на баланс союза. Ну и свой личный странный скачок карьерного роста они сразу приписали усилиям Александра. Так что поучаствовать в ритуале, после которого они силой мысли смогут невероятно много – они согласились практически сразу.
Далее стали подводить итоги своих поисков знахари. Хотя и Рошан совершенно случайно отыскал подходящую по всем параметрам ведьму. Итого удалось собрать всё в тот же один дом проживания ещё двух опытных знахарей-ведунов и сразу трёх ведьм, живущих по строгим законам древнего ведичества. Причём все пятеро идеально соответствовали моральным, духовным и физическим параметрам, предъявляемым к кандидатам. Немолодые, все на шестом десятке, но здоровые, кровь с молоком. И честные. И правильные. И готовые навести порядок во всём остальном мире.
В сумме – восемь человек.
А мемохарб настаивал на девяти. Очень уж боялся всеобщего усреднения, если ветераны ментально потянут за собой в высшие сферы слабых и неготовых к обмену неофитов. Увы! Девятого человека никак не могли подобрать.
И тогда, всё тот же Пасечник предложил:
– Чего мудрить, если у нас под руками сразу два крайне порядочных и подходящих человека? И пусть они в дальнейшем окажутся самыми слабыми звеньями в нашей цепи, но с поставленными задачами справятся великолепно.
И назвал этих двух особей мужского пола. Особых возражений от соратников не последовало, хотя собеседование вдруг оказалось слишком горячим, если не сказать, что излишне бурным. Потому что у Игната Шульги (дяди Александра по отцу) и Егора Анисимовича (директора школы в посёлке, инвалида без одной руки) оказались свои понятия о преобразованиях. В том числе они отторгали те методы, которыми действовали пришельцы из космоса. То есть, по их твёрдым убеждениям, человечество следовало перевоспитывать мягко, постепенно, без стрессов и жестоких наказаний. И только таким планомерным наступлением на недостатки, можно за два, три поколения перевоспитать Человека с большой буквы.
К тому же, по их глубоким убеждениям, всё к этому шло. Дескать, власть Советов и социализм – всё равно победят. Зачем тогда крайне жёсткое отношение к инакомыслящим? Так ничего и не добившись в попытках мягкого переубеждения, пришлось Киллайду приоткрывать кандидатам историю прошлой жизни планеты Земля. Вплоть до конца тридцатых, когда от Советского Союза в мире не осталось и малейших воспоминаний. Вот эти факты уже окончательно сломили сопротивление отчаянного деятеля из Ювелиргорга и ещё более отчаянного героя партизанского движения. Хоть они и выкричались в ответ, но таки согласились, что можно в некоторых случаях принимать крайние меры.
Тогда ещё Киллайд подумал:
"Ничего! Вы сами подсмотрите через астрал, что в мире делается, и тогда по-другому запоёте! Будете требовать парабеллум, как минимум, и актировать разную мразь налево и направо! А уж много переживший партизан, вообще цацкаться с врагами не станет! – ну и положительный аспект сразу рассмотрел: – По крайней мере, дядя Игнат и товарищ Калинчук не станут сходу всех неугодных стрелять из пулемёта, как это порывается сделать Лётчик. Второго такого безжалостного палача мы бы не вынесли".
В принципе, так оно в дальнейшем и получилось. Эти два новых грапповца всегда создавали существенный противовес в спорах с автором и создателем самых жутких страшилок, ратовали за более гуманное отношение даже к самым оголтелым и закоренелым преступникам. А Егор Анисимович, на удивление всем, стал вообще чрезмерным пацифистом. Но для этого у него чуть позже появились свои, персональные причины.
Но в любом случае, от такого мощного многочисленного пополнения, ожидания у грапповцев имелись самые радужные и оптимистичные.
А вот выбрать время для ритуала, долго не удавалось. Слишком много следовало сделать предварительной подготовки, перед снятием тотального контроля за события на планете. И те же корабли, зависшие над столицами следовало увести куда-то подальше. Причём так увести, чтобы вроде и недалеко, и не видно, и сомнений у наблюдателей не оставалось. Лучше ничего не придумали, как показательно и после объяснений по радио, переместить гигантские иллюзии через космическое пространство и припрятать на невидимой стороне Луны. Мол, мы там за день, два соорудим базу дальней дислокации, оборудуем, как полагается, и опять вернёмся. То есть вы тут не расхолаживайтесь, продолжайте копать и сеять в том же направлении.
По поводу постройки официального представительства МС, дела тоже двигались в нужную сторону. Советское правительство с помпой и с большой саморекламой выделило в дар пришельцам громадный участок территории на Южном Урале. Точнее на внушительном горном хребте Зигальга, этакий прямоугольник длиной двенадцать километров и шириной почти в пять. И там гости из космоса уже начали проводить изыскательские и подготовительные работы для постройки целого комплекса зданий дипломатической миссии.
Этот факт тоже вызвал массу негативной реакции по всему Западному миру. Всё тамошним крикунам казалось, что их несправедливо обделили, кровно обидели и жестоко унизили отказом расположиться именно у них. На что следовало справедливое замечание в ответ:
– Нечего было проявлять агрессию в наш адрес, стрелять из пушек и бомбить авиацией! Да и какой нам смысл организовывать посольство вдали от главной и самой большой страны вашей цивилизации?
В ответ к небу летели только бранные слова и рассерженный визг особо буйных павианов. Хорошо хоть все остальные страны, из числа слаборазвитых, так сказать, ничего не имели против такого смещения политического полюса в сторону Урала. Большинство из них даже приветствовало такой выбор инопланетян, пользуясь принципом: "Нам-то всё равно не достанется, так пусть и самые наглые удавятся от бессильной злобы!"
Опять-таки, уже в который раз по радио прозвучало напоминание землянам, что ведётся (уже почти завершается) отбор самых достойных представителей цивилизации в когорту посредников. То есть тех лиц, которые и будут передавать все просьбы, предложения, жалобы и чаяния объединённого населения планеты в уши дипломатов Межгалактического Содружества. Все эти люди не столь чтобы знаменитые, как просто уважаемые, истинные бессребреники, честные во всех отношениях и приверженные принципам гуманизма и справедливости. А имена их буду названы чуть попозже, после постройки базы на обратной стороне Луны.
На это тоже последовала неоднозначная реакция. Причём пришельцев обвинили в неуместной авторитарности и в проведении политики двойных стандартов:
– То вы настаиваете, чтобы вся наша жизнь отныне определялась решениями местных Советов. То настаиваете, что вся истинная власть сосредоточится в их руках. Тогда почему бы в этих самых Советах не выбрать наиболее уважаемых представителей? Почему бы нам самим не выдвинуть из своих рядов самых достойных и лучших? Обидно! Да!!!
В ответ на это гости из МС выдвинули иную трактовку действий своих избранников от народа:
– Хорошо. Тогда мы засекретим наш выбор. И представители на местах будут жить, как и прежде, ничем не выделяясь из своей среды обитания. Но мы дадим им особенные устройства для связи, по которым они и будут доносить в наше посольство обо всех недостатках и перекосах в жизни человеческой цивилизации. Нам ведь важно не прославление этих лиц и не их избранность на фоне остального населения, а их постоянная работа на благо всего Межгалактического Союза. Да будет так!
И опять Западу не понравилась такая инициатива! Опять поднялся ор недовольных. Вновь прокатилась волна возмущения.
И только после её затихания, в ночь с двадцать пятого марта на двадцать шестое, вся сборная команда соратников, отправилась в катакомбы для проведения ритуала. Заранее предположили, что свечение и на этот раз будет над Москвой. Если не больше, чем в прошлый раз. Поэтому заблаговременно сделали несколько заявлений по этой теме. Причину для сияний назвали самую банальную: удачное расположение Москвы над несколькими выходами планетарной силы. Точнее, крайне полезной жизненной энергии, эффективно влияющей на здоровье людей, всех животных и даже на обновление, улучшение сельскохозяйственных угодий. Выход этой энергии провоцируется в ходе определённых экспериментов и, после соответствующего единения всех землян, такая практика станет всемерной по всей планете.
Ждите, так сказать, и возрадуйтесь. Ибо вам воздастся!
После такого даже самые оголтелые противники инопланетян притихли. Кричи, не кричи, возмущайся не возмущайся, а жить долго и в полном здравии хочется всем. Особенно в полном здравии. Особенно – долго. Для этого многие личности готовы были бы и с чёртом целоваться, а не только с агрессорами, навязывающими им власть Советов.
Вот все и замерли, в ожидании нового, уже заранее обещанного сияния над столицей СССР.
А в глубоких катакомбах, начался третий ритуал Единения.
38 глава
В привычной для грапповцев пещере, они готовили место и неофитов быстро и деловито. Расширили яму, установили широкие доски по кругу, на них – восемь раскладных стульев. Затем в яму встали все десять новичков и мемохарб. Одной ладонью они прикасались к плечам друг друга, другой – к соратникам внешнего круга. Пришлось Калинчуку несколько раскорячиться, рука-то у него одна! Но кое-как его культю зажал под мышкой один из знахарей.
Дядя Игнат тоже распереживался:
– Если долго стоять, то я на своём протезе не выдержу. Надо бы время от времени чуток присесть.
– Выдержишь! – заверил его Александр. – Мы тут все замрём в статичном положении и станем как бы единым целым. Не упадёшь, при всём желании… Кстати, лучше вообще отстегни протез ступни и стой на одной ноге.
Игнат Павлович Шульга промычал нечто недовольное, но спорить с племянником не стал. Снял протез, пристроился поудобнее и замер на одной ноге. К тому моменту и внешний круг ветеранов уселся спинами внутрь, цепляясь друг за друга руками, согнутыми в локтях. Расслабились. Задышали спокойно и размеренно. Вышли в астрал. И началось…
Наверное, из-за большого числа неофитов, ритуал растянулся на восемь часов. Всё это время звучал непонятный звон, то усиливаясь, то уменьшаясь. Ещё более обильные хороводы водили разноцветные огоньки с многочисленными солнечными зайчиками. Как следствие, интенсивность свечения, возраставшая скачкообразно всё это время, достигла к финалу просто невероятной яркости. Вся пещера освещалась словно днём, что просматривалось великолепно из астрала.
Опять-таки в финале, все ветераны переполошились не на шутку. Потому как нечто странное творилось с пропускаемой через себя энергией познания. Переговариваться удавалось с большим трудом, но все жалобы и опасения сводились к следующему:
– У меня такое впечатление, что мою ментальную составляющую сейчас разорвёт на маленькие кусочки!
Попытались разобраться с неудобством, и тут же осознали причину. Некая, неясная энергия настолько переполнила их ауры и всё сознание, что это негативно сказывалось на мышлении и на физическом здоровье. Как бы чего не вышло! И завершение ритуала в таком состоянии – может только усугубить. Хорошо, что мемохарб сообразил как избавиться от излишков:
– Сброшу всё это в окружающее пространство. И будем надеяться, что своды пещеры на нас не рухнут, а проходы на поверхность не завалятся напрочь… Но, на всякий случай, ставим над собой совместно зонтик силового поля.
Поставили. Сбросил. Все почувствовали под ногами дрогнувшую почву, словно при небольшом землетрясении. Но своды выдержали. Из проходов тоже грохота не донеслось. А вот новички после этого, уже находясь сознанием в астрале, стали делиться первыми впечатлениями. Но если восторги восьмерых новых соратников о прибавившихся знаниях и о возросшей физической силе как-то были ожидаемы, то два инвалида однозначно порадовали:
– У меня вновь появилась рука! – с восторгом выдохнул Калинчук свои первые слова в новом амплуа.
– А у меня стопа новая! Я на ней стою! – ликовал Игнат Павлович Шульга. – И нормально стою! Ничего не болит!
На том ритуал и завершили. Со всей осторожностью сняли силовое поле над собой. Внимательно осмотрели свод при ярком свечении, заметили всё-таки там несколько свежих трещин, и поспешили поскорее убраться из пещеры в частности и из катакомб вообще.
Спешили ещё и по той причине, что хотелось осмотреться непосредственно в городе. Хоть ещё должно быть темно, но если тут такое яркое свечение, то насколько оно распространилось по поверхности? Ещё в пути, все, кому удавался второй поток сознания, постарались подсмотреть ожидаемое в городе. И первые впечатление оказались несколько шокирующими:
– Да там ясный день!
– И на улицах полно народа!
– Гляньте, всё население вышло из домов!
– Что творится-то! И в дальних пригородах – то же самое…
– Да вся область светится…
– И прилично так, километров на сорок дальше околиц!
– Уф! Народ ликует, почище, чем на демонстрациях…
– С чего бы это?.. И что за крики о тотальном, отличном самочувствии?
– Надо бы проверить, чего там творят товарищи в правительстве…
– Хм! Тоже радуются не меньше. Большинство… Ведь не все на месте…
– Может и в самом деле волна оздоровительной эйфории по всем прокатилась?
– Похоже на то… Сейчас присмотрюсь… Тут несколько ораторов…
– Ага! Распинаются о том, что неожиданно выздоровели.
– Хе! Точно… Но смотря от чего они излечились-то?
– Ну не сказать, что от всех болезней… Говорят о гриппе, о сильных простудах, даже упоминают пневмонию… А нет, вон один счастливо голосит, что чувствует себя превосходно после недавнего инсульта. Мол, лежал бревном, наполовину парализованный, а полчаса назад встал на ноги, как ни чём не бывало.
– М-да! Как же это мы всё сотворили?
Вскоре все грапповцы выбрались наружу и с немалым изумлением уже своими глазами наблюдали за столпотворениями народа. Высыпавшие на улицы люди радостные, улыбаются, хохочут, обнимаются, орут всякие приятные благоглупости в адрес друг друга. Ни одного унылого или скорбного лица. Всеобщее счастье. Тотальный восторг. Повсеместное воодушевление.
Киллайд от всего увиденного запаниковал:
– Боюсь ошибиться, но после такой вот всеобщей эйфории возможен резкий откат эмоций к негативным крайностям. Как бы чего страшного не случилось…
– Не должно! – успокаивал его Пасечник. – Потому что скорей всего народ получил сильную дозу оздоровительного излучения, а это никак не позволит сразу же провалиться в омут мрачной меланхолии.
И его поддержал Алам-джи:
– Всё верно, данный восторг никак не превратится в разрушительную ненависть или нечто из той же стихии. Мне кажется, что всем попавшим под наш последний сброс энергии, досталось по капельке не доступной прежде, божественной, излечивающей праны. А кому-то и по две, три капельки. Такие счастливцы отныне станут меньше болеть, проживут на пять, а то и на десять лет дольше. Ну и дети у них будут на зависть здоровыми.
Анастасия меньше всех переживала, и больше всех радовалась, глядя на ликующие толпы народа:
– Ради этого стоило пойти на всё! Даже на четвёртый ритуал – я уже согласна!
Не спеша дойдя домой, и с трудом уместившись за большим столом в гостиной, все соратники уставились вопросительно на мемохарба. Их вопрос был очевиден и не нуждался в оглашении. Но Киллайд лишь развёл руками:
– Увы! Четвёртый ритуал нам, ветеранам, проводить нельзя. Иначе мы превратимся в чисто энергетические сущности, потеряв свои физические оболочки, и перейдём на иной уровень своего существования. После чего нам станет совершенно неинтересен простой мир человеческих отношений и мы унесёмся в неведомые эмпиреи бытия.
– Только вам нельзя? – попыталась уточнить его мать.
– Ну да, потому что нынешние новички могут собирать новые группы грапповцев и подтягивать до своего уровня знаний и умений. Опять-таки, со всеми нашими сегодняшними предосторожностями. Но, повторюсь, не больше трёх раз позволено участвовать в ритуале.
– А если кто-то всё-таки захочет уйти в эти высшие эмпиреи? – не скрывая своего желания, поинтересовался Лётчик.
– Скатертью дорога! – заулыбался Александр Шульга. – В этом вопросе каждый решает сам для себя. Разве что вначале выполнит свои обязательства перед соратниками, окажет нам всем посильную помощь и… в путь! Наверное, там – тоже масса всего интересного и неопознанного…
Сидящий рядом отец, положил свою ладонь на плечо сына:
– А ты? Тоже когда-то уйдёшь?
– Ни за что! – продолжал улыбаться мемохарб. – Точнее: не соглашусь на существование чисто в энергетических потоках. Даже если нынешнее тело состарится и его придётся оставить, лучше уж одним сознанием отправиться в те миры, где проживают разумные. Осмотреться там, понять обстановку. Если будет нужна помощь – помочь. И дальше, в путь… Вселенная ведь не имеет границ.
Теперь уже и жена к нему прижалась с другой стороны:
– Никаких отправлений в другие миры без моего сопровождения!
– Естественно! Только с тобой! – пообещал он, целуя её в висок, после чего поспешил вернуть соратников на грешную землю: – Устраиваем праздничный завтрак и за работу! Пока ещё события отпускать не самотёк нельзя.
Возражений не последовало. Вся компания дружно взялась накрывать на стол. Ведь Солнце Землю освещает всегда, значит и работать надо непрестанно на благо всего человечества.
ЭПИЛОГ
Вместительный, просторный зал, казался переполненным дневным освещением. Потому что одна его длинная стенка, высотой в пять метров, состояла из единого оконного стекла, а вторая, противоположная, отражала свет единым зеркальным полотном. С торцов зала находились широкие двери. Из-за дальних дверей порой доносились детские визги и радостные вопли. Похоже, что там собрались непоседливые детишки разного возраста.
Тогда как в самом зале, вразнобой сидели на полу в позе лотоса десятка три молодых мужчин и женщин. Закрытые глаза, сосредоточенные лица, расслабленность в позах – всё это им помогало отрешиться от мирской суеты и от прекрасного вида за окном: идущая на спуск цветочная поляна, излучина реки, громадные деревья на другом берегу и, еле виднеющиеся за густыми кронами вдали, пики устремлённых к небу зданий.
У ближних дверей, в удобном кресле восседала благообразная старушка, неопределённого возраста. Но на её строгом лице, с миндалевидным разрезом глаз, легко просматривалась былая красота, только подчёркиваемая нынешним величием. Старушка изредка посматривала то в окно, то на кого-нибудь из своих учеников, и на первый взгляд занималась совсем не присущим для великого учителя делом: вязала крючком какую-то особо витиеватую салфетку. На самом деле она вторым потоком сознания находилась в астрале, корректируя там действия своих учеников и давая соответствующие подсказки.
Ловко мелькающий крючок даже не дрогнул, когда рядом расположенная дверь резко раскрылась и в зал вломилась ещё одна ученица, запыхавшаяся от спешки и тянущая за собой двух детей, разнополых двойняшек пятилетнего возраста. На молодой женщине красовался серебристый костюм спортивного покроя, на голове короной уложенная коса и на симпатичном личике выделялся тот же миндалевидный разрез глаз, схожий с прапрапра бабушкиным. Чуть ли не с порога, красотка стала извиняться:
– Не в тот путепровод нырнула, потому что по старому маршруту пошла! А там же ремонт! – и попыталась детей подтолкнуть в сторону дальних дверей. – Вот и пришлось возвращаться…
– Приступай к уроку! – строго шикнула старушка на прапрапра внучку, тогда как сама уже вовсю улыбалась малым деткам: – Ах вы мои хорошие! Вот я вам сейчас…
– Ба-а! – с укором начала тянуть молодая мамочка, но тут же получила в свой адрес сердитый взгляд, хмыкнула и стала усаживаться на пол. Но всё-таки при этом себе под нос пробормотала: – Балуешь ты их…
У бабушки для прапрапрапра внуков, словно по волшебству в руках оказалось две внушительные конфеты, в цветной обертке. За что была тут же вознаграждена поцелуями в щёки и расплылась в счастливой улыбке:
– Ну как я могу не баловать своих самых, самых любимых внуков?..
– Ага! – продолжалось еле слышное бормотание от молодой мамочки, уже закрывшей глаза. – У тебя их больше трёх сотен… И все "самые-самые"?..
За что получила уже конкретный окрик:
– Концентрация! Долго настраиваешься! – и вновь всё её внимание переключилось на довольных внуков: – Нравятся такие конфетки?
– Угу! – ответил мальчик, уже развернувший свою конфету и откусив изрядный кусок. – Фкусно! Мама таких не даёт.
Тогда как девочка явно решила растянуть удовольствие, аккуратно пряча угощение в карманчик своего комбинезончика. Зато проявила своё явно женское любопытство:
– Бабушка Юли! А ты теперь всегда будешь проводить занятия вместо дедушки Саши?
Прежде чем ответить, Юлиедана Эффер не удержалась от вздоха, полного грусти и сожаления:
– Да, моя прелесть. Придётся мне… насколько сил хватит…
– И бабушка Настя не вернётся? – малые дети не обращают внимания на такие вот оговорки про возраст
– Не вернётся…
– А почему они "ушли"? Я слышала от мамы, что им здоровье позволяло ещё не один десяток лет с нами жить.
– Хм! Много твоя мама понимает! Вот когда вырастешь, поймёшь, что возраст в двести двадцать лет взращивает особое отношение к жизни. Хочется рискнуть напоследок, уйти в неведомое, открыть что-то новое…
– Ну так открывали бы здесь! Вон, папа говорил, что в поясе астероидов нашли осколки древней цивилизации. И сейчас туда рвутся тысячи добровольцев…
– А я полечу на кольца Сатурна! И на Титан! – хвастливо заявил мальчик. – Как дедушка Игнат! – но тут же смутился, и добавил: – Когда вырасту…
– Ну да, там тоже полно чудес, – согласилась бабушка, гладя внука по голове. – Титан… Всего лишь чуть меньше Земли и тоже своя атмосфера…
Но девочка, сердито глянув на брата, доедающего конфету, упорно продолжала допытываться о своём:
– А вот я, когда вырасту, смогу уйти вслед за бабушкой Настей и дедушкой Сашей?
– О-о, милая! Для этого надо пройти все курсы обучения…
