Текст книги "Невменяемый колдун. Дилогия"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 82 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Естественно, что такими разносолами, как в замке Эль-Митолана Хлеби Избавляющего, гостей не баловали. Даже пришлось кое-какие мелочи выложить на стол из своих запасов.

– Но мы ведь не на праздник приехали! – сам себя утешат Коперрульф, с плотоядным облизыванием придвигая к себе салатницу с жареными грибами. – А года три назад я здесь побывал на Медовом дне. Вот это было что-то! Таких блинов мне сроду пробовать не доводилось!

– Да тут и без блинов объедение! – резюмировал Бабу, нарезая себе сочного мяса от свиного окорока. – Но может быть, вы лучше нам расскажете еще что-нибудь про Гиблые Топи?

Заметив, что дворецкий уминает грибы, прикрыв от удовольствия глаза, Кремон осуждающе покачал головой:

– Дай человеку поесть! Да и не до разговоров нам. Выспаться надо основательно. Завтра ведь гораздо больший участок проехать придется. Вдруг в Эссеке поспать хорошо не удастся? А следующая ночь уже с дежурными вахтами.

– Понял, командир! И спорить не решусь! – засмеялся гигант. – Мне спать приказывать не надо, и без приказа сладко сплю. И лишь туда, где смех и танцы, маршировать всегда люблю.

Никто не ожидал от человека, состоящего в основном из выпирающих мускулов, еще и попыток рифмовать слова и складывать их в стихи. Даже дворецкий одобрительно хмыкнул, оценив импровизацию. Но Кремон уже не раз примечал, что Бабу порой лишь пытается казаться простоватым парнем без больших претензий. Только ведь недаром он занимает в поселке пост заместителя старосты. И дело тут даже не в семейной поддержке.

После похвалы товарищу колдун поинтересовался:

– А Лирна знает о твоих способностях?

– Еще бы! Я ведь ей уже много лет стихи сочиняю. Несколько тетрадей уже насобирала. И все ей посвящены. Говорит, что, если удастся попасть в столицу, она их обязательно к печатникам отнесет и попробует из лучших стихотворений создать книгу.

– О! В столице такие книжки любят! – воскликнул Коперрульф, проглотивший наконец-то жареные грибы. – Может, тебе сразу переквалифицироваться в придворного поэта? И не тратить время на общественную работу и ратные подвиги? Подумай! Может, твое призвание в искусстве?

– Нет! – решительно замотал буйной головушкой гигант. – Не по мне это! Разве что для развлечения. Или когда уже до возраста моего деда Берки доживу, уйду на покой и останутся на мою долю только такие утехи…

– Что-то твой дед и не думает ни о каком покое, – напомнил Кремон. – Мало того, ведь ты рассказывал, что он не против был еще и с нами в поход отправиться. Если бы не обязанности старосты.

Бабу в ответ лишь многозначительно развел руками, а дворецкий добавил:

– Такие люди, как Берки, вообще никогда о старости не задумываются. Об отдыхе – тем более. А ведь как ему в жизни досталось крепко, где только не побывал. И геройские поступки за ним числятся. На обратной дороге я вам расскажу пару историй про него.

Больше всего обещанное повествование заинтересовало внука старосты. Видимо, Берки никогда особо не распространялся дома о своих похождениях, и сейчас у Бабу прямо глаза загорелись.

– Расскажите хоть что-нибудь!

Похоже, что послушали бы все с большим удовольствием Но Коперрульф заметил обеспокоенный взгляд молодого Эль-Митолана и решительно подвел черту поздней трапезы:

– Без разговоров! Доедаем – и спать!

Собрались опять за тем же столом через шесть часов, бодрые после хорошего отдыха, освежающего умывания и голодные в преддверии длинного дневного перехода. Хозяева опять накрыли простой, но сытный стол, и через полчаса после подъема отряд уже выезжал из все еще дремавших в темноте Скалид. Оба болара ждали людей на том же месте и после первых же окриков спланировали за своей порцией завтрака. Люди угощали летающие растения до тех пор, пока те брали плоды и вяленую рыбу своими корнями. Но вот Спин первым отвалил в сторону, а затем взлетел на высоту нескольких метров, крутнулся вокруг своей оси, несколько раз покачал корпусом в стороны и, видимо довольный центровкой своего тела, проскрипел уже хорошо знакомое ему слово:

– Дорога.

Другой зеленый шар к тому времени тоже закончил проверку своих летных качеств, и, лишь только отряд людей двинулся по дороге, оба болара устремились за ними, постепенно набирая высоту и не упуская всадников из виду. Когда светило появилось с правой стороны горизонта, то первых своими лучами осветило боларов, а те при этом так умудрились развернуть свои твердые корпуса, что по поверхности неосвещенной еще дороги, заплясали световые блики.

Лошади шли быстрым аллюром, поэтому растянувшимся всадникам было трудно переговариваться, но Коперрульф все-таки криком обратил внимание колдуна на забавы боларов:

– А ведь так тоже можно разработать несколько сигналов для общения между нами.

– К тому же можно обучить их пользоваться простыми, а то и специальными зеркалами! – тут же ухватил его мысль Кремон. – Тогда им не придется тратить время и силы на лишние спуски и подъемы.

– Твой друг Давид Сонный, может, и сам до такого додумается?

– Спин здесь, поэтому вряд ли! А вот когда вернемся, поработаем в этом направлении. Да и свистки к тому времени он обещал изготовить. Опробуем все возможности.

До обеда отряд двигался в отличном темпе и даже стал опережать график движения. Поэтому люди решили сделать привал более продолжительный, чтобы и лошади могли отдохнуть. Боларам теперь для эксперимента выставили на выбор очень много самой разнообразной еды. Похоже, Спин с товарищем догадались, что перегружать себя не стоит, и лишь скромно угостились теми продуктами, которые им были нужны, отдав предпочтение вяленой рыбе, сушеному мясу и десятку самых сочных плодов.

Люди тоже поели, но использовали каждую минуту для более полного и содержательного общения с летающими растениями. И если Кремон акцентировал внимание на изучении новых слов из языка боларов и обучении их своему языку, то Коперрульф извлек откуда-то маленькое зеркальце и всеми доступными средствами пытался доказать зеленым шарам его актуальную необходимость, пуская им в листву световые зайчики и пытаясь выработать хоть какие-то основные сигналы. Вот только болары, похоже, восприняли зеркальце как обыкновенную игрушку, на какое-то время затеяв борьбу между собой за его обладание и слепя друг друга по очереди.

– Ладно, – резюмировал дворецкий, когда болары стали подниматься вверх над местом привала, – не съели – и то хорошо!

На что один из воинов, Марез, пошутил:

– Как же ты теперь будешь следить за своей внешностью? А вдруг какая красотка на тебя глаз положит?

Коперрульф с улыбкой расправил усы и нравоучительно констатировал:

– Такого парня, как я, и без зеркала сосватают! – Но затем после небольшой паузы добавил: – Если только согласие с моей стороны получат.

Теперь ехали на запасных лошадях, и скорость продвижения стала вполне приемлемой, для того чтобы отставной капитан продолжил рассказ о Гиблых Топях. Все его попутчики при этом могли хорошо слышать каждое слово и слушали очень внимательно: кто с недоверием и скепсисом, а кто и с явной обеспокоенностью. Но все с неослабевающим вниманием. Естественно, не забывая следить за окружающим пространством и стараясь обезопасить себя от любой неожиданности. Да и на боларов постоянно кидали зоркие взгляды.

Коперрульф основное время своего рассказа уделил тем обитателям Топей, сражаясь с которыми человек, как правило, погибал, а Эль-Митолану приходилось использовать мощнейший сгусток огня для уверенной победы или еще что-либо кардинальное из своего магического арсенала. А если учитывать, что запас силы иссякает в таких случаях многократно быстрей, чем пополняется, то подсчитать гибельное количество тварей, нападающих со всех сторон одновременно, не составило большого труда. Двадцать, тридцать, ну максимум сорок болотных монстров – и даже от самого сильного колдуна не останется косточек.

Поэтому опытный воин пытался донести до всех своих спутников главную идею, без которой выжить в Гиблых Топях почти невозможно, – движение! Постоянное и быстрое движение. Лишь только группа разумных останавливалась и решалась дать бой небольшим, казалось бы, силам враждебного мира, как тут же со всех сторон к месту сражения устремлялись тысячи других монстров. То ли их привлекал запах крови, то ли они отзывались на призывы стадной ярости, но тогда звери шли отовсюду, выползали из-под земли и прыгали с каждого возвышающегося предмета. А ночью прибавлялась летающая нечисть. В таких случаях вернуться к Террасовой границе становилось теоретически невозможно.

Самым страшным кошмаром топианских болот считались валели. Огромные жуки на восьми мощных суставчатых ногах, которые в свою очередь казались обутыми в мохнатые сапоги. Туловище этих жуков достигало в длину грех метров и двух метров в ширину при толщине до полутора метров и защищено таким прочным панцирем, что даже тяжелому копью было тяжело пробить в нем дырку. Вместо головы у валеля выступали вперед два прочных, утыканных шипами шара с парой жутких жвал, парой ртов и двумя парами глаз. Жвала имели железы с парализующим на несколько суток ядом. А из центра шаров выходило вперед по метровому, чуть изогнутому рогу, кончиком которого жук мог рассечь свою жертву как мечом, но только прямо перед собой и ударом снизу вверх.

Уничтожить валеля можно было несколькими способами. Либо повредив все четыре глаза. Либо отделив от тела оба костяных шара, которые считались двумя головами болотного монстра. Или пробив более десятка отверстий в его панцире. Тогда из дыр начинала вытекать густая розовая кашица – и жук очень быстро терял силы.

В общем, пятеро сноровистых и тренированных воинов справлялись с жуком без проблем, стараясь не останавливаться перед опасными рогами и не попасть под брюхо жука. Ибо тогда он просто приседал на лапах и давил соперника своей трехсоткилограммовой тушей. Атаковали жуки с кошмарным рокочущим храпом, запугивая свою жертву. Но разумных созданий этим не запугаешь. Вот только особенностью валелей было то, что они нападали, вернее, появлялись из земли, тины или воды количеством не меньшим пяти, а то и десяти особей. И за ними всегда спешили еще сотни. То есть паслись эти жуки по Топям внушительными стадами. И сражаться с ними считалось большой глупостью. Пока победители спешно отрубали редкостные трофеи – спаренные головы валелей, – со всех сторон уже подтягивались десятки новых монстров. И уж тогда рокочущий храп знаменовал только одно – смерть.

Но, как ни странно, головы-трофеи все-таки имелись во многих городах мира, хотя и ценились баснословно дорого.

Вторые по величине и агрессивности обитатели Топей считались, пожалуй, чуть ли не единственными неядовитыми созданиями, но могли заглотить человека сразу. Да что там человека! Очевидцы рассказывали, как эти гигантские питоны за несколько минут надевались своей пастью на еще дергающегося в предсмертных судорогах валеля и превращались после этого в плоский шар с окровавленной пастью и двухметровым, весьма интенсивно работающим хвостом. Этим хвостом питон подталкивал раздувшееся тело к воде и погружался в нее для переваривания пищи.

Кто додумался назвать смертельно опасного удава словом «парьеньш», неизвестно, но на древнесумском языке «парьеньш» обозначало «младенец». И вот эти «младенцы» десятиметровыми шлангами буравили Топи во всех направлениях. Их самих, как ни странно, атаковали только вал ели, поддевая на свои опасные рога. Да и то в редких случаях.

Кожа парьеньша была такая упругая и прочная, что даже копья отскакивали от нее словно от куска резины, а стрелы пробивали лишь с близкого расстояния и строго под прямым углом. И рассечь блестящую шкуру водяного монстра можно было лишь очень острым мечом, нанося удары так, чтобы лезвие протягивалось и резало.

Огонь удаву не причинял ни малейшего вреда. Возможно, именно поэтому столичные пожарники Энормии избрали парьеньша своим профессиональным символом, изображая монстра свернувшимся тремя кольцами, с раскрытой пастью и гасящим своим дыханием трепещущее пламя.

Самым хитрым и коварным созданием Гиблых Топей считался скатэк. Плоский блин упругой и мускулистой плоти, диаметром три-три с половиной метра и с раскиданными по всей наружной части ядовитыми присосками. Скатэк передвигался очень медленно, не имея возможности догнать даже спокойно идущего человека, но достаточно было наступить хотя бы на край хищного блина, как он мгновенно сворачивался и обтягивал собой жертву. Как правило, добыча погибала сразу от полученной дозы яда. Причем скатэки считались самыми лучшими специалистами в мире по мимикрии и могли так замаскироваться под окружающий ландшафт, что становились абсолютно незаметными. Да еще очень часто создавали в центре своего тела яркий, завораживающий цветок, который выглядел живее, чем настоящий.

Разрубить скатэк не составляло особого труда, но при этом можно было порубить и жертву. А лучшим оружием против хищных блинов считался огонь. От пламени скатэки погибали почти мгновенно, даже будучи обожженными лишь на треть.

Поэтому лучшей защитой от них считалось передвижение с открытым огнем. В таком случае по скатэку можно было даже пройтись, растоптав экзотический цветок-приманку, и не подвергнуться нападению.

На твердых и, казалось бы, надежных участках грунта не следовало расслабляться из-за борнусов. Эти земляные многоножки имели небольшое сходство с сорфитами. Вот только у них не было рук в верхней части туловища и отсутствовала оконечность, которая у сорфитов вполне походила на голову: с лицом и прочими атрибутами разумного существа. Вместо этого борнус имел невероятно зубастую лепестковую пасть, которая при полном раскрытии расходилась семью сегментами и превращалась в кошмарный цветок метрового диаметра.

Сражаться с борнусом мог даже один человек. Ему следовало только опасаться схлопывающейся пасти, брызгающего из нее яда и уворачиваться от ударов шершавыми челюстями. То есть ловкий воин мог одолеть многоножку фактически одним мечом, так как кожа живущего в основном под землей хищника легко поддавалась заточенной стали. Надо было только внимательно смотреть под ноги и вовремя замечать в земле норы полуметрового диаметра, которые порой весьма искусно замаскировывались склоненной травой или низко нависшими ветками.

Дальше Коперрульф стал перечислять более мелких представителей животного мира, которые им могут встретиться в Топях, чем окончательно испортил всем настроение и вогнал в задумчивую тоску. Некоторое время все ехали молчаливые и мрачные, пока Чигран не спросил:

– Так там что, все хищники? Даже простой мотылек и тот кровопийца?

– Не знаю, – признался отставной капитан. – Может, и есть там букашки, пьющие только нектар, или суслики, питающиеся лишь травкой. Ни один исследователь натуралист оттуда не вернулся. Поэтому подробной классификации придется ждать еще очень долго. Но вот одно удивительное и всемирно известное животное там есть. И вы все о нем знаете…

Тут уже заговорили все сразу, тем самым отгоняя от себя тревогу и опасения и разряжая тоскливую атмосферу:

– Конечно! Все знают о Топианской Корове!..

– Самое большое животное в мире…

– Больше даже, чем морской кит.

– И добрая эта Корова, поэтому ее никто не обижает…

– Конечно, добрая! Во всех сказках об этом говорится. В легендах Корова когда-то была мудрым прорицателем, конечным судьей и лучшим советчиком.

– А первые цари огов, по их сказаниям, были вскормлены молоком Топианской Коровы…

– И поговаривают, что именно она является владычицей Гиблых Топей.

– Ну это все сказки и легенды! – подвел черту Кремон и обратился к отставному капитану: – А вы сами видели это животное?

Коперрульф внимательно и демонстративно осмотрелся по сторонам, проверил наличие боларов у них над головой и лишь потом ответил:

– Я лично не видел. Но общался с человеком, который не раз их наблюдал своими глазами и даже присутствовал при одном уникальном случае с Топианской Коровой в главной роли. Вы наверняка знаете о том единственном случае, когда одно из животных сто тридцать лет назад перешло Террасовую границу?

– Конечно, – ответил за всех Марез. – Тогда Топианская Корова преодолела барьер, спустилась по ступеням и умерла, не дойдя всего десятка метров до леса. Сотни специалистов сбежались на обследование разлагающегося тела и спешно пытались изучить строение этого загадочного животного. И по отсутствию молока в сосках пришли к выводу, что Корова слишком старая, именно поэтому потеряла ориентацию и вышла за пределы Топей. Потому и погибла.

– Все верно, – подтвердил отставной капитан. – Такое мнение общепризнанно. Но вот мой знакомый обрисовал ту историю немного по-другому, подтвердив, что если Корова стара, то ее никто не будет… спасать. Вот именно: спасать! И рассказал случай, который он наблюдал лет тридцать назад. Тогда из болота тоже вылезла огромная Топианская Корова и двинулась в направлении Террасовой границы. А так как двигаются они очень медленно и почти прямолинейно, то несколько свидетелей этого возопили от радости, что доведется лично посмотреть второе в истории преодоление барьера. Даже послали гонца оповестить всех заинтересованных в округе людей. Но вот дальше события пошли непредвиденно. Видимо, Корова была молодая и дойная, потому что вслед за ней бросились целые полчища валелей, парьеньш и тех огромных червей, борнусов, напоминающих сорфитов. И все они стали буквально сталкивать огромную тушу с курса. Мало того, когда Корова доползла до открытого пространства и стала бессмысленно облизывать своим огромным языком голые камни в поисках пищи, сотни других животных принялись подпрыгивать справа по ходу ее движения, как бы всеми силами привлекая к себе внимание. Корова мучительно выворачивала голову вправо, и, что самое странное, животные не отскакивали в сторону, а… позволяли себя съесть! На их место тут же выходили новые особи и с непонятным самопожертвованием начинали привлекать внимание на предельной для Коровы досягаемости. Вечно требующая притока пищи молочная фабрика снова тянулась вправо и, не задумываясь, проглатывала то огромного парьеньша, то ярко раскрашенного валеля или серовато-белого червя. И в результате каждый раз сдвигалась вправо на несколько сантиметров. Поэтому прямая линия ее движения превратилась в гигантскую дугу, которая вернула Топианскую Корову на родные территории.

Примчавшиеся к вечеру Эль-Митоланы и специалисты по животному миру лишь с отчаянием увидели погружающуюся в болота гороподобную тушу, а затем целые сутки выпытывали у свидетелей мельчайшие детали незаурядного события.

Еще раз мой знакомый видел Корову во время прохождения по твердой поверхности чуть в глубине Топей. Она опять двигалась по прямой линии и срезала пастью всю растительность перед собой. А там росли и деревья, и густые кустарники под четыре метра высотой. При этом вдоль коровьих боков висели на сосках десятки молодых жуков, червей и удавов. Причем если некоторые отваливались, видимо насытившись, их место тут же занимал другой молодняк. Этакий детский сад в самом гиблом месте планеты! А взрослые особи в пределах видимости Коровы вели себя так миролюбиво и спокойно, что на них, вероятно, можно было кататься, как на верховых лошадях. Мой знакомый не решил экспериментировать до такой степени и, лишь только грандиозное зрелище стало удаляться, со всех ног припустил к границе. И весьма вовремя: ему пришлось буквально перепрыгивать ручьи переплетающихся удавов и метаться между торчащих со всех сторон рогов валелей. Спастись удалось буквально чудом. Он потом утверждал со всей горячностью: вокруг каждой Топианской Коровы мигрирует и передвигается целое личное войско отборных монстров.

– Значит, так до сих пор не удалось взять пробы молока у Коровы и выяснить его состав?

На вопрос молодого Эль-Митолана Коперрульф недоуменно пожал плечами:

– Насколько мне известно, нет. Вряд ли кто в здравом уме попробует приблизиться к ее соскам. Да и зачем это?

Кремон точно так же пожал плечами:

– Ну… не знаю. Может, оно излечивает от болезней? Или, наоборот, лишает разума? Может, Топианская Корова действительно владычица Топей, и если разгадать, что она такое, то остальные проблемы с этими территориями тоже постепенно решатся.

– Может, и решатся! – засмеялся дворецкий. – Как это никто раньше не догадался пригласить Корову в гости? На прием в королевский дворец…

Колдун тоже заулыбался вместе со всеми, представив развороченное здание дворца в Пладе, но отметил для себя: найти самого сведущего специалиста по Топианским Коровам. Не то чтобы он не доверял Коперрульфу или сомневался в его компетенции, но ведь наверняка существует один, а то и несколько Эль-Митоланов, которые собирают по этому вопросу буквально всю информацию. А значит, могут дать более подробную информацию хотя бы по вопросам строения тела этой живой молочной фабрики.

А напоследок рассказа о живности и монстрах Коперрульф добавил важный факт:

– Между прочим, над Гиблыми Топями никогда не летают болары. Ни разу не было замечено, чтобы они пересекли Террасовую границу. Мало того, по историческим данным, ни один из драконов также не залетал на территорию Топей.

– А почему? – спросил Бабу. Но вместо дворецкого ответил Кремон:

– Вот научим наших боларов разговаривать, тогда у них и спросим. А пока ясно только одно: над болотами они нам помогать не будут.

– Скорей всего, – согласился Коперрульф. – Хотя я даже представить себе не могу, чем бы летающие растения смогли нам помочь на этих мерзких болотах.

Во время короткого привала слегка перекусили и вновь пересели на основных лошадей, повысив скорость передвижения до максимального уровня. В этот день они проезжали пространства, более заселенные людьми. То и дело встречались деревни, небольшие поселки и множество раскиданных недалеко от дороги хуторов. А на подъезде к городу Эссек поток гужевого транспорта на тракте возрос неимоверно. И это несмотря на то, что близились сумерки и многие повозки вряд ли могли добраться засветло до цели своего путешествия, – следовательно, в здешних местах вполне безбоязненно можно было передвигаться по основным дорогам даже в ночное время.

В пути не произошло ни одной задержки, и отряд еще засветло въехал в крепостные ворота Эссека. Наибольшие опасения вызвали предполагаемые действия боларов. При виде большого города они даже не стали снижаться, а все так же строго держались над путешественниками. Но если над дорогой летающие растения как-то могли следить за отрядом, то как они будут это делать на многолюдных и порой очень извилистых улочках? Тем не менее Спин с большой высоты даже в таком подвижном людском муравейнике легко выделял своих кормильцев и ни разу не пропал из поля зрения.

А отряд со всей поспешностью пересекал огромный населенный пункт. Город не только выглядел, но и считался гораздо крупнее Лиода. Будучи по праву самым крупным провинциальным центром в северо-западной части Энормии. По последним данным здесь проживало до двухсот тысяч постоянного населения.

Поэтому быстро отыскать нужный постоялый двор новому человеку было проблематично. Да еще и двор, находящийся на противоположном краю Эссека. Но бывавший здесь неоднократно Коперрульф провел отряд к цели самой короткой дорогой. Пришлось для этого и реку пересечь по одному из трех мостов, единственному, где надо было платить пошлину. Зато не пришлось терять время на бесплатных, забитых до отказа транспортом мостах или на дешевой, но весьма тихоходной паромной переправе.

У самой цели Кремон стал делать знаки спустившимся пониже боларам и приглашать их переночевать во дворе. Но скорей всего, подобное предложение, если оно было правильно понято, никак не соответствовало правилам поведения зеленых шаров. Может, со временем они и привыкнут ночевать по соседству с немыслимым для них количеством людей, но пока решиться на такое не могли. И Спин с товарищем, немного поколебавшись и повисев на одном месте, отправился дальше, видимо намереваясь заночевать сразу за чертой города. Члены отряда посовещались и решили, что поведение боларов вполне логично. Вот только оставались опасения по поводу утренней встречи. Сумеют ли летающие растения проследить выход отряда из ворот на рассвете? Хотелось надеяться, что да.

На постоялом дворе отставного капитана встретил сам хозяин, который оказался его старшим товарищем и чуть ли не наставником на первых годах службы. Раздобревший и розовощекий мужчина лет шестидесяти пытался втянуть немного чрезмерный живот и, посмеиваясь, обменивался дружескими приветствиями:

– Рад, очень рад тебя видеть в полном здравии!

– Да и ты, Ольгерд, выглядишь с каждым разом все свежей и упитанней!

– Я посмотрю, каким ты будешь, когда выйдешь на пенсию и перестанешь размахивать мечами.

– О-о! К тому времени тебя уже будет не догнать! Да и хозяйство твое, – Коперрульф обвел широкий двор руками. – постоянно увеличивается. Видать, хорошо дела идут?

– А как же! Вот прикупил оба соседних дома с участками и теперь достраиваю массу нужных мне комнат и помещений. А все потому, что старые друзья только у меня и останавливаются. И своих друзей ко мне направляют.

– Вижу, тебя предупредили о нашем приезде?

– Еще в обед посыльный из королевского почтового ведомства прибыл и заказал комнаты на твое имя. Чем меня несказанно обрадовал…

Дворецкий тоже радостно улыбался, но глаза его при этом хитро прищурились:

– И продолжаешь принимать тех, кто на службе, со скидками?

– Попробовал бы я льготно не принять своих боевых товарищей! – гневно сверкнул глазами Ольгерд. – Сам бы себе руки отрубил за жадность.

– Ну тогда расквартировывай наш отряд на ночлег. И знакомься с моими попутчиками.

Помывшись и отдохнув в своих комнатах, все пятеро вновь собрались вместе в небольшой отдельной столовой, где для них накрыли ужин по самому высшему разряду. А через короткое время к ним присоединился и сам хозяин заведения с несколькими бутылками разведенной гремучки и двумя бутылками гремвина с явной целью отлично провести добрую часть ночи и славно попьянствовать.

– Вот эта гремучка делается по особым рецептам из отборного зерна. А этот гремвин из моих личных запасов! – хвастался Ольгерд. Но Коперрульф лишь досадливо пошевелил своими усищами и охладил пыл старого товарища:

– В данный момент мы при исполнении обязанностей! Так что не обессудь, можем выпить лишь по одному стакану. Но вот на обратном пути, возможно, и расслабимся…

– Э-э-э, – с явным расстройством протянут трактирщик. – Когда это еще будет… А куда ж вы путь держите, коль не секрет?

– Вроде и не секрет, но особо разглашать такие вещи не следует.

– Ты за кого меня принимаешь? – хмыкнул с возмущением Ольгерд.

– Сам знаешь, служба – она и в Менсолонии служба. Но тебе я доверяю, да и хочу послушать от тебя последние новости про те края. А направление наше – Гиблые Топи.

– Опа! – с недоверием воскликнул хозяин заведения. – Куда это вас потянуло! Или про коленку свою забыл, или шутить изволишь? А то, может, жизнь немила?

– Да нет, мы туда только с самого краешка побродить. Да и то в дневное время. Так что не переживай, с мозгами у нас порядок, и у того, кто нас послал, – тоже.

– Ну если так дело обстоит…

– Ты лучше расскажи о последних новостях и сплетнях, что доносятся до тебя с тех сторон.

Ольгерд не спеша разлил каждому тот напиток, что гость пожелал, и лишь затем стал обстоятельно рассказывать:

– В основном события в тех краях происходят те же самые, что и обычно. Кто-то там прячется от правосудия, кто-то пытается разбогатеть на охотничьих трофеях, сражаясь с топиан-скими монстрами, да изредка собираются и уходят вглубь искатели сокровищ, приключений, славы, богатства и прочей мишуры нашего бытия. Но возвращаются лишь редкие единицы. Да и те становятся либо инвалидами, либо умственно неполноценными. Сам ведь знаешь, что в тех болотах творится. Но это было всегда. Видимо, таким образом мир избавляется от дураков. А вот по сплетням и некоторым слухам, вполне проверенным в разных источниках, возле Террасовой границы появилось несколько банд. Вернее, может, это одна и та же группировка преступников, а может, несколько объединились и действуют со взаимной поддержкой, но шороху они там наделали достаточно. Ограбили несколько торговых караванов со внушительной охраной. Причем вырезали всех свидетелей и очевидцев до последнего человека. Таких кровавых грабежей давно во всей Энормии не помнят. Мало того, разбойники выжгли десяток хуторов и фактически стерли с лица земли вполне солидную деревеньку. Все протекторы в округе переполошились и мобилизовали максимальные силы для поимки преступников, но пока даже не могут конкретно выяснить, ни кто это так зверствует, ни где они скрываются от рук правосудия. Не помогают ни Сонные Покрывала, ни поголовные обыски и проверки всех подозрительных. Поговаривают даже, прибыл усиленный отряд из столицы и организует специальные засады и скрытые охранные периметры на дорогах. Но до сих пор никаких конкретных результатов.

Преступники не только не затаились, но несколько дней назад вновь совершили наглое нападение на небольшой торговый караван, поставив в засаду не менее тридцати человек. По счастливому совпадению, с караваном находились два случайных попутчика Эль-Митолана. Они на всякий случай скрывали за щитом свои магические сущности. Зато потом не стали церемониться с бандитами. И только благодаря этому удалось остановить нападающих. Как ни странно, те отошли очень слаженно и организованно и даже умудрились забрать с поля боя всех своих погибших и раненых. Эль-Митоланы не решились преследовать преступников, вполне справедливо опасаясь возможной засады. По той же причине они не рискнули проследить за бандитами «отделенным сознанием»: ведь рассеявшиеся по лесу враги могли напасть повторно. Исходя из этого, появились вполне обоснованные предположения, что в бандитской шайке находится как минимум один колдун. Но этот факт пока никак не помог следствию. Зато напряжение в тех краях еще больше возросло.

– Понятно, – с грустью констатировал Коперрульф. – Теперь придется еще за каждым человеком смотреть в оба. Хотя мы и собираемся потратить день туда, день обратно да день конкретно на дела. А вот две ночевки возле границы меня теперь гораздо больше волнуют.

На что Ольгерд вполне резонно предложил:

– Может, вам набрать несколько человек для усиления отряда?

После этих слов Коперрульф вопросительно уставился на Кремона, и тот до неприятного сосания в желудке вдруг четко осознал всю тяжесть принятия командирского решения. И ведь обстановка домашняя, и стол ломится от закусок, и опасности за спиной нет. А вот решать надо именно сейчас! Именно в этот момент. Как тут быть? Признаться в своей неспособности решить этот вопрос и переложить его на совесть дворецкого? Или проявить самоуверенность и следующей ночью столкнуться с непредвиденными обстоятельствами, поставить при этом под угрозу жизни вверенных ему людей и, как следствие, не выполнить задания? Или перестраховаться и удвоить численность отряда? А потом выслушивать насмешливые вопросы наставника по поводу чрезмерных и ненужных расходов. Вот и думай теперь!