Текст книги "Невменяемый колдун. Дилогия"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 82 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Глава 20
Гиблые топи

Ранним утром Кремон проснулся с уверенностью, что все еще спят, и он первым приступит к подготовке в дальнюю Дорогу. Но каково же было его удивление, когда, выйдя во двор, он услышал оживленный шум из конюшни, а из расположенной в пристройке мастерской доносился приглушенный стук молота о наковальню. В приоткрытой двери мастерской виднелась фигура кузнеца да слышалось его глухое ворчание, изредка перемежающееся выкриками помощнику. Похоже, мастер был не в духе из-за слишком ранней побудки.

В конюшне ощущалось более бодрое и веселое настроение. А войдя туда, Эль-Митолан увидел всех четверых своих попутчиков за работой. Да и оба конюха находились тут же. В данный момент они дружно готовили лошадей, оружие и доспехи для Бабу, что, учитывая внушительные габариты парня, сделать было довольно-таки сложно.

По первому впечатлению можно было подумать, что они не знают о том, что молодой колдун тоже отправляется в путь вместе с ними. Но после первой же фразы Коперрульфа это заблуждение рассеялось:

– А вот и наш командир!

То ли он подслушал ночной разговор Эль-Митоланов, то ли Хлеби проинформировал его в другое время. Но могло быть и так, что дворецкий прекрасно видел: никуда молодой колдун не денется и возглавит боевой отряд. Как бы там ни было, он напомнил имена воинов – Марез и Чигран – и посетовал на возникшие трудности при подборе обмундирования для заместителя старосты.

– Он явился со своими доспехами. Но во-первых, они слишком слабы и неэффективны. А во-вторых, в дальних походах обязательна единая форма одежды и вооружения. Об этом и протектор напоминал: мы едем под его флагом и обязаны придерживаться определенного внешнею вида. Поэтому пришлось срочно подгонять некоторые детали доспехов в мастерской.

– Да я что, против? – пробасил Бабу с улыбкой. – Даже лучше, в таких доспехах ничего не страшно!

– Ты так думаешь? – спросил Коперрульф с иронией. – Лучше вспомни, что от «Истукона» осталось.

Видимо, для Бабу экскурсия в тренажерный зал состоялась совсем недавно, так как глаза у него и так были круглыми от восхищения. Но теперь гигант с уважением похлопал своего нового товарища по плечу:

– Да! Такого монстра завалить… Кузнец с утра злой. С чего бы это, думаю? А он, говорят, со вчерашнего дня ругается! С тех пор как обрубок увидел.

Кремон ощутил себя весьма неловко под взглядами присутствующих. А оба воина, по возрасту почти ровесники отставного капитана, даже умудрились встать при этом по стойке «смирно», словно подчеркивая свое уважение к молодому командиру. Поэтому пришлось срочно переводить разговор на другое:

– Необходимо послать кого-нибудь за Лирной.

– Уже поскакал самый молодой из конюхов, – тут же ответил дворецкий, а увидев вскинутые в удивлении брови Кремона, пояснил: – Мне господин протектор час назад дал задание сделать это заранее, объяснив суть затеи с боларами. О! Слышишь стук копыт? Похоже, наш посыльный возвращается. Только почему один?

Пригнувшись в седле, в створ ворот въехал вернувшийся из Агвана парнишка и сразу доложил:

– Лирна еще вчера после обеда поехала на хутор помогать отцу и осталась там ночевать во временном лагере строителей.

После этих слов Бабу досадливо почесал макушку, понимая, что не сможет увидеться с любимой перед отъездом. Если бы еще не подгонка доспехов…

– Оседлайте мне какого-нибудь выносливого коня! – распорядился молодой колдун, и конюхи тут же бросились в глубь конюшни. – Думаю, Торнадо на меня не слишком обидится?

На что Коперрульф махнул рукой в сторону разложенного на длинном столе багажа:

– Я запаковал в твои сумки несколько коробок мармелада, естественно вишневого. Так что он тебя простит.

– Отлично! Тогда заканчивайте подготовку и садитесь завтракать. Возможно, нам с Лирной не удастся сразу уговорить Спина сорваться с ночного насеста и придется ждать рассвета. Но моего вороного и запасную лошадь приготовьте полностью. Да и два столика с соответствующими блюдами выставьте. Скорей всего, я поем или во дворе вместе с боларами, или прямо в дороге, если они откажутся нас сопровождать.

Когда конюхи подвели оседланного коня, Кремон потратил минуту на краткое знакомство с животным и только тогда, не пускаясь с места в карьер, выехал из конюшни. И лишь вырвавшись на Южную дорогу, ослабил повод и пустил коня вскачь, почти автоматически создав при этом Щит невидимости магии и вполне солидный Щит против атаки физическим оружием.

Хоть обе луны давали приличное освещение на открытых пространствах, в тени леса колдун настроил ночное зрение и даже стал подгонять вполне резвого, но сильно уступающего Торнадо коня.

На Паласиевом лугу, у самого лагеря, всадника ждал сюрприз. У Кремона совсем вылетело из головы, что здесь уже несут вахту два воина, и поэтому весьма неожиданно прозвучала громкая команда остановиться на солидном расстоянии от частокола. Дозорный находился на временной вышке и прекрасно просматривал все подступы к лагерю со стороны луга. Да и весь временный лагерь был у него как на ладони.

Какое-то время ушло на выяснение личности прибывшего, затем на розыск и побудку заспанной хуторянки. Но вот суть предстоящего дела Лирна ухватила сразу:

– А фрукты ты взял?

Колдун недоуменно пожал плечами:

– В такую рань? Как-то и не подумал…

– Без проблем! В лагере есть. Сейчас найду.

Пока девушка собирала сумку, для нее оседлали лошадь, и за пятнадцать минут, обогнув по большой дуге обширный участок леса, они приблизились к расположению стаи со стороны открытого луга. Затем молодые люди спешились и вошли в мрачную тень гигантских ашпуниц. Ночным зрением колдун заметил самых крайних членов стаи, и с этого места люди стали выкрикивать имена четырех знакомых боларов.

После первых же призывных криков две особи сорвались с веток и улетели куда-то в глубь леса. Именно по этой причине колдун и хуторянка не переставали звать своих друзей в течение получаса. Хотя Лирна говорила, что в дневное время ей хватало и пяти минут. Видимо, четверка контактеров находилась весьма далеко. Но самое главное – Спин все-таки прилетел и привел за собой двух товарищей.

После угощения, которое болары приняли с должным достоинством и сноровкой, Кремон вместе с Лирной попытались донести до сознания зеленых шаров цель своего визита, применяя для этого дружные покачивания руками в сторону поселка, а словами акцентируя смысл на том, что нуждаются в помощи. Спин понял просьбу быстро и уже через пять минут полетел по направлению предстоящего пути, махнув на ходу пару раз корнями. К нему тут же присоединились оба его товарища. Люди тоже оседлали своих животных и на приличной скорости двинулись по лугу.

А когда Лирна отделилась и поехала в сторону лагеря, болары даже не дернулись за ней, а продолжали следовать над Кремоном. Блесной гуще колдун пытался рассмотреть своих друзей в редкие просветы между крон и с удовлетворением констатировал их присутствие. То есть болары поняли: их для чего-то позвали и в них нуждаются!

Заминка произошла уже на самой дороге, в непосредственной близости от замка. Спин с товарищами остановился и нерешительно замер в воздухе. Ну еще бы! Ведь никто из них никогда не залетал в расположение этой огромной, насыщенной магией постройки. Пришлось Кремону проявить всю свою находчивость и сообразительность, использовать весь словарный запас, чтобы уговорить летающие растения следовать за ним. Во дворе болары, хоть и с явной нерешительностью, осторожно приступили к предложенному угощению. И вот тогда уже стали насыщаться без лишних церемоний, вполне подтверждая надежды Эль-Митоланов на то, что болары очень скоро привыкнут и полностью перейдут на пищевое довольствие. Так сказать, будут числиться на балансе королевского ведомства.

Молодой Эль-Митолан завтракал стоя, внимательно прислушиваясь к последним наставлениям, очевидно, никогда не спящего протектора. Хлеби говорил не так уж много, акцентировав внимание своего ученика лишь на том, чтобы он во всех вопросах прислушивался к мнению отставного капитана. А все остальные детали Коперрульф расскажет во время пути, в том числе и про самое главное задание путешествия. Напоследок учитель добавил:

– Для этого времени будет достаточно.

Но его ученик так не считал, досадуя, что не присутствовал на вчерашнем инструктаже:

– И надо мне было по поселку бродить!

– Так ведь сам же хотел отдохнуть на каникулах! – вполне резонно напомнил Хлеби. В это время подвели гарцующего от нетерпения Торнадо. – Удачи вам и скорейшего возвращения!

– Спасибо! – Кремон вскочил в седло и махнул рукой в сторону открытых во внутренние помещения дверей. Оттуда ему таким же образом помахала тетушка Анна. Она страшилась подойти ближе из-за шевелящихся корней боларов. А вот девушки Кремон не увидел. – А где же Мальвика? Как это она не проснулась от такого шума?

– Вчерашнее снотворное до сих пор действует, – пояснил протектор и хлопнул вороного по крупу: – В путь! А привет от тебя я ей передам обязательно.

Ученик улыбнулся, осмотрел свое бравое войско и скомандовал:

– Трогаем!

В лучах восходящего светила отряд быстро пересек поселок и галопом устремился по Лиодской дороге. Два болара, среди которых Спин выделялся на первом месте, по ходу движения набирали все большую высоту над отрядом, а вот третий отстал. И через какое-то время все замечающий Коперрульф сообщил:

– Тот, что отстал, вернулся в лес.

Известие было из ряда огорчительных. Но ведь уже хорошо, что Спин последовал за людьми, скорей всего поняв, что от него требуется. И делать остановку для выяснения сложившейся обстановки в воздухе не было никакого смысла. Болары и сами во всем разберутся. Только вот почему вернулся в лес их зеленый товарищ?

– Может, он полетел за четвертым членом группы? – высказал надежду дворецкий. Но до короткого привала на обед их так никто и не догнал. Лишь две точки в небе стали постепенно увеличиваться в размерах с явной уверенностью, что и им достанется вполне заслуженная порция еще свежей, остро пахнущей, недавно приготовленной пищи. Похоже, что домоправительница тоже этой ночью спала очень мало. Но собранные заботливыми руками в дорогу лакомства и разносолы того стоили.

Место, выбранное для привала, являло собой огромное поле. Широкий тракт на Лиод пересекал его, но в самом центре поля от него отходила под прямым углом дорога, ведущая строго на север. Не так часто используемая, но тоже в весьма хорошем состоянии – почти прямая, как стрела, и ведущая к городу Эссек. Город этот был чуть меньше Лиода и располагался на реке Виха и славился в основном выращиванием картофеля, вырубкой невероятно быстро растущего леса и производством деревянных изделий. К тому же Виха вниз по течению была судоходной, что способствовало доставке производимой продукции прямо в столицу.

Отряду предстояло к концу первого дня добраться до небольшого поселка на середине пути до Эссека, а уже за следующий день достичь непосредственно реки.

Из-за позднего выезда приходилось наверстывать упущенное время. Поэтому пообедали быстро, сменили лошадей, что весьма не понравилось ревнивому Торнадо, и доедали десерт уже на ходу. По этой причине скорость продвижения немного упала, и Коперрульф решил обстоятельно проинформировать своих спутников о том, что их ждет на территории Гиблых Топей. Ведь никто, кроме дворецкого, там не бывал и даже никогда не слышал от очевидцев истинных и неприукрашенных подробностей. Даже явные ветераны воинской службы Марез и Чигран никогда не бывали в тех краях и тоже слушали с неменьшим напряжением и интересом. Причем знал отставной капитан так много и рассказывал так ярко и подробно, что даже молодецкая самоуверенность Кремона растаяла без следа, а в душе зародились первые ростки вполне обоснованных опасении. Ведь те места, которые являлись конечной целью их путешествия, разумные существа всегда старались избегать. Неразумные, как это ни странно звучало, тоже. По крайней мере, ни разу не было замечено, чтобы животные, обитающие на территории со стороны Энормии, взбирались на каменистые террасы, окружающие Гиблые Топи. Даже самые дикие и свирепые хищники обходили условную границу за многие километры.

Именно с описания этой самой границы и начал свой рассказ Ганби Коперрульф.

Фактически этот участок континента, по размерам больший, чем такие государства, как Спегото и Альтурские Горы, и почти не уступающий Чингалии, не принадлежал ни одним разумным существам. Хотя регулярно, в течение всей обозримой истории, чуть ли не в каждом столетии предпринимались отчаянные попытки как-то колонизировать бесхозные территории. Но все они заканчивались безрезультатно, а чаще всего – весьма плачевно. И количество утраченных жизней при экспансии в Гиблые Топи зависело от того, кто направляет туда своих разведчиков, колдунов, вспомогательные средства, а то и целые армии.

Королевство Энормия ограничивалось осторожными исследованиями на магическом уровне, которые фактически были неэффективны, и периодическим осмотром специальными дозорами приграничной местности. Не препятствуя, впрочем, и проявлению инициативы частными лицами в исследовании диких земель. Не возбранялось организовывать отряды отчаянных ребят и пытаться проникнуть в более отдаленные от границы места. Вот только смертность в этих отрядах чаще всего бывала стопроцентной. Да и ребят никто не называл отчаянными. Скорей тупыми идиотами. Потому как согласиться на такое могли или по глупости, или по большой жадности, или…

О последнем «или» Коперрульф распространяться не стал, лишь печально вздохнул, погладил свое многострадальное колено и стал повествовать дальше.

Как исследовали Гиблые Топи сорфиты и таги – доподлинно известно не было. Но, судя по массе разобщенных и противоречивых порой сведений, высокотехничные обитатели Сорфитовых Долин не рисковали своими жизнями, а отправляли на разведку немыслимые по сложности устройства и приспособления, которые, по непроверенным данным, могли самостоятельно двигаться по суше, плыть по воде и даже зарываться в песок. А то и летать в заданном направлении. То есть применялись самые современные технические средства. Но тем не менее и западные соседи Энормии не достигли каких-либо положительных результатов в освоении ничейных земель. Впрочем, ни сорфиты, ни их миниатюрные друзья таги, не слишком-то этим расстраивались.

Зато не находили себе места от злости еще более западные соседи из Царства Огов. Живущие там идолопоклонники чуть ли не всю свою историю вели непримиримую борьбу со статусом нейтралитета Гиблых Топей. Невзирая даже на то, что уже сами давно и прочно потеряли свою независимость и стали сырьевым придатком для страшных колабов. Ледония фактически управляла Царством Огов как подопечной территорией и не оккупировала соседнее государство лишь из-за нежелания резать курицу, несущую золотые яйца. Так как оги выращивали столько пшеницы, овощей и фруктов, что могли прокормить всю Ледонию, Баронство Радуги и кое-что перепадало даже Баронству Стали. То же самое было и с производством молока, сыра, мяса, шерсти и всех им сопутствующих товаров. Благодатный, мягкий климат позволял собирать по два урожая в год. А на сочных, вечно зеленых пастбищах, никогда не видевших снега, всегда паслись тучные и неисчислимые стада домашних животных.

Как поговаривали во всем мире: «Благодатная земля!» А потом, после разочарованного вздоха, добавляли: «Вот только дуракам досталась!»

И сменяющие друг друга цари с целеустремленностью, достойной лучшего применения, только тем и занимались, что пытались «завоевать» ничейные и смертельно опасные Гиблые Топи. Именно завоевать. И никак иначе! Причем цари не просто посылали своих подданных на сражения с диковинными монстрами Топей, но и сами бесстрашно возглавляли свои многотысячные войска. И бесславно гибли…

Но бесславно – только для остального мира. Для всех огов любой царь, погибший в зловонных болотах, тут же возносился на вершину всеобщего поклонения, посмертного восхваления и исторического подражания, становясь для всего царства героем на века. А для остального мира опять-таки посмешищем.

Но тем не менее регулярно собираемые войска, подкрепленные мощными саперными и понтонными подразделениями, раз в несколько лет переходили наплывные террасы на границе и штурмом пытались завладеть кошмарными территориями, сжигая огненной смесью на своем пути все, что могло двигаться, дышать или просто расти. Количество штурмующих зависело от наличия в их рядах или самого царя, или одного из прямых наследников короны. Но меньше трех тысяч особей не бывало никогда.

Говорится «особей», потому что из Ледонии почти всегда прибывал небольшой отряд молодых глупцов колабов, желающих поучаствовать в опасном приключении. Что всегда и особенно торжественно приветствовалось царями, приближенными к короне и всеми слоями населения. В такие моменты отвратительные черные цилиндры несчастные и наивные оги чуть ли не приравнивали к своим благодетелям, что лишний раз подтверждало их умственную неполноценность. Колабов, кстати, различные твари Топей съедали с тем же аппетитом и безразличием, что и остальных завоевателей.

Как ни странно, но участвовали в этих самоубийственных рейдах и наемники, которых эмиссары царства набирали в обоих Баронствах и за большие деньги привлекали под знамена огов. И вербовали не только наемников-воинов, но и талантливейших инженеров и весьма сильных Эль-Митоланов. Именно маги в гордом одиночестве иногда возвращались из бессмысленных походов живыми и рассказывали всему миру леденящие кровь истории. Именно маги имели небольшой шанс для собственного спасения, и некоторые успевали им воспользоваться. Но в основном погибали все. Даже владеющие тайнами мироздания.

И вот именно из-за этого факта издревле бытовало одно весьма противоречивое мнение, за бесчисленные годы разросшееся до сотен неправдоподобных легенд. Что, мол, среди бездонных болот есть острова со сказочными городами, полные несметных сокровищ. А Эль-Митоланы об этом знают и время от времени пытаются до них добраться. Ведь сделать это под прикрытием большой армии намного легче, потому некоторые особо алчные маги и соглашаются помочь настойчивым царям, а сами мечтают лишь добраться до затерянных городов.

В самом Царстве Огов ходила другая легенда, усердно поддерживаемая правящей династией. При всем разнообразии вариантов суть легенды сводилась к следующему: если оги покорят Гиблые Топи, то тем самым они спасут весь мир в целом. Вот так, ни много ни мало! И бедные идолопоклонники продолжают толпами и с праведной верой в сердцах идти на свою погибель. А остающийся на полях народ безропотно содержит на своей шее целое государство злобных и бесчеловечных колабов. Но этот народ другого и не был достоин, коль ни разу в своей истории не попытался свергнуть тяжелое иго. Некоторые теоретики посчитали, что оги могли бы давно уничтожить колабов полностью и завалить при этом все ущелья и пропасти Ледонии своими телами. Если бы направили войска в другую сторону…

Может, они боятся колабов? Ведь эти монстры питаются любым мясом, в том числе и человечиной. Огов, правда, не ели. Никогда. Это тоже считалось загадкой. Может, у них некий тайный договор? Вы нас кормите – мы вас не едим. Или что-то в этом роде? Цари молчали на эту тему, а с колабами говорить никто и не собирался. И завесы многих тайн так и не приподнимались. Если они, то есть тайны, конечно, существовали.

Вот так в общих чертах выглядело политическое положение и сильно разнящееся отношение примыкающих к границам соседей. Что же касалось физической сущности Гиблых Топей, то их геологическая структура одним своим строением вызывала головную боль у любых исследователей. Причем только своей наружной частью. Террасовой границей попросту говоря. Что творилось на внутренних территориях, никто толком не знал и не ведал. И пять гигантских внутренних плоскогорий никогда не были обследованы хоть бы по минимуму. А сама граница называлась Террасовой из-за своего строения, потому как спускалась на сопредельные государства гигантскими, примерно метр высотой, ступенями. Словно кто-то когда-то расплавил скальные породы в невероятной печи, и эта смесь стала расползаться наплывами в разные стороны, да так и застыла то ли по заказу неведомых сил, то ли просто из-за потери нужной температуры. Но верхняя ступень осталась идеально плоской и самой широкой, до двухсот метров, и, самое уникальное, на одном уровне по всей протяженности. Этот уровень и назывался официально: Нулевой отметкой. То есть граница являла собой как бы высокий вал оплавленных минералов. Причем вал был цельным как со стороны Энормии, Сорфитовых Долин и Царства Огов, так и со стороны океана. Разве что там Террасовая граница застыла за несколько сот метров от прибоя и была многократно выше, чем со стороны континента.

Из-за такого внушительного и непроницаемого для влаги вала из Гиблых Топей не вытекало ни единой речки, ни единого ручейка. Ни в море, ни на сушу. Внутреннюю воду пить вообще не рекомендовалось, так как после нескольких попыток разумные существа теряли над собой психический контроль, их мучили непонятные приступы паранойи, шизофрении и преследовали жуткие галлюцинации. А в тяжелых случаях чуть ли не смертельными становились приступы каталепсии. Крайним исключением являлось разрешение пить воду, дважды прокипяченную в посуде из серебра.

За валом Террасовой границы сразу же начиналась дикая смесь всех мыслимых и немыслимых ландшафтов – лесов, полей, холмов, озер, песчаных дюн и редких скальных нагромождений. А вокруг этих островков чего-то привычного и понятного располагались собственно Гиблые Топи, поросшие тростником ядовито-желтого цвета, покрытые густым и вязким туманом и отдающие порой такими жуткими и неприятными запахами, что многие эти испражнения небезосновательно считались ядовитыми. Причем Топи не являлись стабильными, они постоянно двигались, заполняя и погружая в себя те самые частички знакомого для человека мира. Несколько гектаров столетнего леса могли неожиданно просесть в неведомые пучины за один-два дня. А затем вновь через несколько лет вознестись над ядовитой поверхностью безжизненной грудой омертвевшего песка.

Поэтому составлять подробную карту местности было делом бесполезным. Даже те районы, которые наблюдались непосредственно с верхней ступени Террасовой границы и которые считались самыми стабильными на территории Топей, несколько раз в году могли претерпеть существенные изменения. За ориентиры брались лишь изгибы границы, выходы скальных пород на высоту, превышающую Нулевую отметку, ну и сами плоскогорья, которые обозначались лишь схематично и очень приблизительно.

У любого слушателя сразу же возникал справедливый вопрос: а почему же нельзя построить форпосты цивилизации на этих самых плоскогорьях? Ведь можно одним стремительным и решительным переходом за день добраться до этой тверди и там окопаться, а затем уже с двух сторон планомерно бороться с Топями?

После такого вопроса опытный рассказчик на некоторое время замолкал, прогоняя перед мысленным взором тех жутких и немыслимых монстров, которых ему довелось увидеть, а потом после тяжелого вздоха добавлял: «Там обитают просто кошмарные создания, аналогов которым не существует во всем мире. И для половины из них плоскогорья – родной дом. Да, в некоторых узких местах достичь тверди можно за дневной переход. Да, можно там окопаться и выстоять сутки, двое, а то и трое. Но вот потом начинается сущее светопреставление. Ведь однажды легендарному и самому удачливому царю огов удалось дойти до ближайшего к ним плоскогорья. И даже создать там уникальную по темпам возведения крепость. Но и она пала на четвертый день своего существования, фактически скрывшись под телами нахлынувших со всех сторон обитателей Топей. Лишь двоим Эль-Митоланам удалось вернуться к границе, и только поэтому кровавое сражение стало достоянием истории…»

И суть не только в том, что в Топях полно больших и неимоверно зубастых созданий, но и в том, что там до сих пор не подсчитанное разнообразие всяких летающих тварей. Спасает то, что вся эта мерзость отправляется на охоту только ночью. Но все они без исключения опасны для разумных созданий – начиная от летающих ящериц и кусачих пятисантиметровых шмелей и кончая бабочками-пиявками с полукилограммовым телом. Такая красотка с прозрачными крылышками если присосется незаметно к спящему человеку, то утром тот уже и не проснется, умирая во сне от потери крови.

Есть еще несколько видов насекомых, среди которых самыми опасными являются зеленые муравьи двадцати сантиметров в длину, передвигающиеся со скоростью бегущего человека. Они своими жвалами запросто откусывают палец хоть на ноге, хоть на руке. Перекусывают ремни, веревки, ткань и превращают в труху любую древесину прямо на глазах. Именно из-за зеленых муравьев на площадке верхней ступени, на Нулевой отметке, никогда не велось строительства ни одного опорного сооружения. Достаточно разбить хотя бы временный лагерь, как к вечеру со стороны Топей целыми толпами выползают блестящие малахитом тельца и беспощадно зачищают все постройки, живность, ткань и дерево. Если, конечно, что-то успевали возвести из камня, муравьи это не трогали, но вот все остальное перемалывали с жутким хрустом и с неимоверной скоростью. То ли кто-то создал их для работы «санитарами» границы, то ли они такой инстинкт выработали за время существования, но ничего построить, вернее, завершить строительство не удавалось никогда. Муравьев можно было уничтожить, и весьма легко. Например, ударом каблука. При условии, что муравей стоял бы на месте, а не метался рядом, пытаясь залезть по штанине и вцепиться во что угодно. Пусть даже в ухо. А если муравьев собиралось больше десятка, они нагло и безбоязненно атаковали человека.

Еще эффективнее было сжигать этих зеленых «санитаров». Огонь расправлялся с насекомыми беспощадно и быстро, но при этом от сожженных хитиновых оболочек поднималась такая вонь, что разумные существа падали в обморок после нескольких вдохов. А других способов борьбы с топианскими муравьями еще не придумали.

Помимо всего прочего, Террасовая граница являлась еще и барьером во всех отношениях. Самым главным минусом было то, что над ним и сквозь него Эль-Митоланы не могли проходить «отделенным сознанием». Хоть поодиночке, хоть аккумулируя энергию сотен колдунов для этого действия. Не отделялось сознание и на самой территории кошмарного природного образования. Благо хоть в остальном силы разумных, которые владели тайнами мироздания, не терялись, и они могли ими пользоваться в полной мере.

Но самым главным плюсом Террасовой границы являлась полная непреодолимость ее для любой твари из Гиблых Топей. Кроме одного всемирно известного исключения, барьер никогда не выпустил наружу ни одного порождения Топей – ни летающего, ни ползающего, ни бегающего. Даже зеленые муравьи по своим «санитарным» надобностям редко опускались ниже пяти, максимум десяти ступеней в сторону материка. А более крупные монстры вообще старались не приближаться к оплавленному и застывшему навсегда барьеру. Разве что в некоторых, исключительных случаях.

То есть Террасовая граница не только служила преградой для разумных существ, не давая им в первую очередь произвести магическую разведку, но и ограничивала распространение смертельно опасных существ по всему миру. А это было самое важное. Ведь подобных пространств, непреодолимых для «отделенного сознания», на планете существовало всего три. И все три были смертельно опасны для любого разумного существа. Будь то человек, сорфит, таги, дракон или колаб. Пройти через них пока не было суждено никому. Ни через Гиблые Топи, ни через Зачарованную пустыню, ни через Пустыню Умерших Духов. Даже таинственные сентеги не прошли через последнюю и никогда на дали о себе весточки в Южные княжества. Так и живут себе где-то на Южном полюсе. Если еще живут…

Но обе пустыни вообще не имели обитателей – ни злых, ни кровожадных, ни агрессивных. По имеющимся на сегодняшний день данным, там жила только смерть, убивающая все живое или растущее. А вот из Гиблых Топей могли вырваться на свободу очень большие неприятности. Если бы не барьер…

Коперрульф закончил описывать цель их предстоящего марш-броска как раз к тому времени, когда отряд остановился для короткого привала. По общему согласию решили не ужинать, а сделать это уже непосредственно на месте ночлега. Лишь быстро протянули по нескольку плодов спикировавшим вниз боларам. И так было маловероятно, что отряд успеет к своей цели засветло. Люди пересели на отдохнувших основных лошадей и двинулись со всей возможной скоростью. Тут уже стало не до пространных рассказов, хоть каждый мысленно перебирал в памяти только что услышанные факты, сведения и описания. А ведь дворецкий не успел и словом обмолвиться о множестве хищных монстров, с которыми им, возможно, придется сразиться. Поэтому путники лишь фантазировали на эту тему, не забывая, впрочем, тщательно следить за дорогой и проплывающим по сторонам пейзажем.

За весь день им встретилось лишь с десяток крестьянских телег с различными дарами природы, два небольших каравана торговцев да три добродушных пограничника на похасах. Воины проводили плановую инспекцию дороги и, перекинувшись несколькими фразами с дворецким, не стали задерживать ни себя, ни отряд, а поехали дальше по своим делам.

До небольшого пограничного селения Скалиды добрались уже в сгущающихся сумерках. Прежде чем въехать на запыленные улицы, Кремон долго и обстоятельно пообщался с боларами, накормил их и убедился, что они удобно расположились в ветвях самого большого в округе дерева. Спин совершенно не возражал против усиленного отдыха, а уж тем более не стремился следовать за отрядом в поселок. И сомневаться в его сообразительности не приходилось. Раз уж он с товарищем так далеко забрался вслед за отрядом, то утром дождется людей обязательно и вряд ли самовольно повернет назад. В Скалидах не было своего протектора Эль-Митолана, но должностные лица имелись в полном составе. Огромная общая изба была построена в виде прочной пятиметровой башни и оборудована малым охранным периметром, который имел прямую связь с пограничной заставой. А уж на заставе жили сразу два колдуна. Только вот сама застава располагалась чуть выше, в горах, и навещать коллег с дружеским визитом не было смысла. Тем более что отряд и так уже ждали двое сельских старшин и без проволочек разместили гостей в комнатах второго этажа. А все десять лошадей вполне комфортно расположились во внушительной и полупустой конюшне чуть в стороне от башни.