Текст книги "Корпорация. Россия и КГБ во времена президента Путина"

Автор книги: Юрий Фельштинский

Соавторы: Владимир Прибыловский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

Конкурент Филипп Бобков

Телевидение, являющееся мощным средством пропаганды и воздействия на общественное сознание, всегда находилось под постоянным контролем со стороны КГБ СССР.

В прежние, советские, времена в системе госбезопасности существовало специальное подразделение, основной задачей которого являлась "борьба с идеологической диверсией противника". Это было 5-е управление КГБ СССР и его подразделения на территории Советского Союза. Под "противником" понимались страны-носители иной, буржуазной, морали и идеологии, базирующиеся на свободе предпринимательства и гражданских свобод. Соответственно, в числе "противников" оказывались все без исключения капиталистические страны и их союзники.

Термин "идеологическая диверсия" был достаточно объемен. Его было легко расширительно толковать и использовать. Сюда входили такие понятия, как "вредная идеологическая направленность", применимые к любым аспектам человеческой деятельности и творчества, не вписывавшимся в рамки политической структуры государства и не соответствовавшим установленным государственным идеологическим канонам. Неукоснительно следуя политическому курсу, определенному Центральным Комитетом КПСС, в частности его Отделом агитации и пропаганды, КГБ развернул в стране широкомасштабную борьбу с любыми проявлениями инакомыслия. В целях осуществления тотального контроля за политической ситуацией в стране и умонастроениями граждан органами госбезопасности производилась вербовка агентуры из числа советских и иностранных граждан. При этом решались важные оперативно-стратегические и оперативно-тактические задачи. Важнейшей стратегической задачей являлось укрепление идеологического влияния КПСС в Советском Союзе, в странах социалистического содружества и в мире в целом. Тактической задачей было повсеместное насаждение агентуры госбезопасности, посредством которой осуществлялось противодействие "вредному идеологическому воздействию" на население, а также проведение контрпропагандистских акций в отношении стран-противников.

Многие годы, практически с момента его образования, 5-е управление КГБ возглавлял Бобков, закончивший службу в органах госбезопасности в начале 1991 г. в должности первого заместителя председателя КГБ в звании генерала армии. Вскоре Бобков стал достаточно широко известен как консультант олигарха Владимира Гусинского, владельца корпорации "Мост", включавшей подструктуры "Мостбанк", "Медиа-Мост" и другие. В действительности Бобков был фактическим руководителем службы безопасности корпорации. Гусинский находился в поле зрения Бобкова уже много лет, поскольку был хорошо известен 5-му управлению еще со времен подготовки Московской олимпиады 1980 г.

Заместителем Бобкова в 5-м управлении был генерал-майор Иван Павлович Абрамов. Впоследствии, когда Бобков стал заместителем председателя КГБ, сменив на этом посту Виктора Михайловича Чебрикова, возглавившего Комитет госбезопасности после Андропова, избранного на пост Генерального секретаря КПСС, Абрамов стал начальником 5-го управления и генерал-лейтенантом. Офицеры, служившие под руководством Абрамова, называли его Ваня Палкин за склонность к самодурству и жесткое, часто несправедливое отношение к подчиненным. Мечтавший о должности заместителя председателя КГБ и реально имевший шансы на ее получение, Абрамов в конце 80-х годов неожиданно для всех (прежде всего для себя самого) был переведен в Генеральную прокуратуру СССР на должность заместителя генерального прокурора.

Заместителем Абрамова был Виталий Андреевич Пономарев. Ветеринар по образованию, затем партийный работник, Пономарев в начале 80-х годов был направлен на службу в органы госбезопасности СССР. Вскоре он стал председателем КГБ Чечено-Ингушской АССР, а спустя короткий срок был переведен в Москву на должность заместителя начальника 5-го управления КГБ. Так стал он заместителем Абрамова. Было это в преддверии Московского международного фестиваля молодежи и студентов 1985 г., и именно это политически важное мероприятие было поручено контролировать Пономареву через курируемые им подразделения 5-го управления. В ходе подготовки к фестивалю и во время его проведения Пономарев познакомился с главным режиссером праздника открытия фестиваля Владимиром Гусинским, тем самым, который спустя несколько лет станет одним из богатейших и влиятельных людей России и "шефом" Бобкова.

Так что, пока Коржаков создавал свое мини-КГБ через Службу безопасности президента Ельцина, Бобков отстраивал собственное мини-КГБ через империю старого знакомого Владимира Гусинского.

Возглавляемая Бобковым служба безопасности "Моста" состояла преимущественно из бывших подчиненных Бобкова по 5-му управлению КГБ и являлась сильнейшей и самой многочисленной в России. Ее кадровый потенциал значительно превосходил СБП Коржакова. Служба безопасности "Моста" собирала информацию по широкому кругу вопросов текущей российской жизни – от расклада политических сил наверху государственной власти до составления досье на видных политиков, бизнесменов, банкиров и на различные государственные и коммерческие структуры. Аналитики Коржакова не шли ни в какое сравнение со своими бывшими коллегами по КГБ, теперь трудившимися в службе безопасности "Моста" не за идею, а за высокую заработную плату, и не в рублях, а в долларах, причем уровень их денежного содержания во много раз превосходил формальное генеральское жалованье Коржакова. Умные и опытные добытчики информации и аналитики Бобкова не могли не видеть шагов Коржакова, направленных на усиление своего влияния и создание им влиятельной группы сторонников. Кроме того, подчиненные Бобкова имели хорошие деловые контакты со своими коллегами, оставшимися на службе в Федеральной службе безопасности России (ФСБ).

Операция «Мордой в снег»

К концу 1994 г., незадолго до президентских выборов, намеченных на 1996 г., Коржаков и Бобков решили померяться силами. Гусинский сделал заявление о том, что сможет сделать президентом кого захочет. Коржаков на это ответил, что «не вам выбирать президента» и 2 декабря 1994 г. вступил в открытый бой с Бобковым. В этот день отряд Центра специального назначения СБП совершил нападение на кортеж Владимира Гусинского. Как позднее вспоминал бывший диверсант-подводник офицер ЦСН Виктор Портнов, «перед нашим подразделением стояла задача спровоцировать Гусинского на активные действия и узнать, чьей поддержкой он заручился во властных структурах, прежде чем делать подобные заявления».

Утром 2 декабря бронированный "мерседес" и джип охраны Гусинского, направлявшийся с дачи Гусинского в Москву, выехал на Рублевско-Успенское шоссе. На повороте "вольво" с сотрудниками ЦСН вклинилась между джипом и "мерседесом" Гусинского. Так хвост в хвост, на скорости 100-120 км в час выехали на Кутузовский проспект в Москве; затем остановились между зданием мэрии Москвы, где был офис Гусинского, и Белым домом.

Гусинский тем временем позвонил начальнику управления ФСБ по Москве и Московской области Евгению Савостьянову и начальнику ГУВД Москвы и сообщил им о разбойном нападении (кто именно преследует Гусинского понятно не было; с некой вероятностью это могли быть просто наемные убийцы). Савостьянов прислал отряд из департамента по борьбе с терроризмом; начальник ГУВД выслал специальный отряд быстрого реагирования (СОБР). Началась перестрелка, во время которой, правда, никто не пострадал, так как выяснилось, что нападавшие – из СБП Коржакова. Пришлось покориться. Сотрудники ЦСН вытащили людей из джипа Гусинского и уложили их лицом в снег. На этом операция Коржакова закончилась. Она вошла в историю как операция "Мордой в снег". В результате этой блистательной операции был выявлен один политический союзник Бобкова: директор ФСБ по Москве и Московской области генерал Савостьянов. В тот же день по требованию Коржакова он был уволен Ельциным со своего поста. На его место был поставлен ставленник Коржакова генерал Анатолий Трофимов, в советские годы курировавший диссидентов.

Второй компонент – Первый канал

Но эта победа оказалась призрачной. Находившиеся под контролем Гусинского средства массовой информации сделали из Коржакова котлету. Начиная с этого дня Коржаков был обречен, хотя понимание этого пришло к нему лишь в 1996 г., когда было уже поздно. Тем не менее в декабре 1994 г. Коржаков извлек главный урок из происходящих событий: в современной России недостаточно иметь в своем распоряжении мини-КГБ. Нужно еще иметь и медиа-империю, собственные подконтрольные СМИ. Самым лакомым и естественным объектом для поглощения показался Коржакову первый канал российского телевидения, охватывавший до 180 млн зрителей России. Однако и тут позиции Коржакова оказались не слишком сильны.

В период существования КГБ "Девятка", на базе которой создавалась СБП, традиционно держалась обособленно. В основном ее подразделения располагались на территории Кремля, так как именно там находились охраняемые люди и объекты. Сотрудники и руководящий состав "Девятки" редко контактировали с представителями других оперативных подразделений центрального аппарата КГБ. Соответственно, у "Девятки" не было агентуры в средствах массовой информации, в том числе на телевидении, среди видных политиков и в академической среде.

Начавшаяся в СССР перестройка в экономическом смысле была прежде всего беспрецедентным переделом государственной собственности. В числе тех, кто первыми почувствовал запах больших денег, были функционеры советского телевидения. Нарождающиеся бизнесы нуждались в рекламе. Возможности телевидения в области рекламы были безграничны. Многие редакции телевидения, конкурируя друг с другом, торопились с предложением своих услуг по рекламированию на центральном телевидении России. Значительная часть средств, поступающих в качестве оплаты за рекламу, выплачивалась в американских долларах и в немалом количестве оседала в карманах главных редакторов и их подчиненных, работающих напрямую с рекламодателями. На центральном телевидении в описываемый период работало четырнадцать вновь созданных рекламных агентств. Они договаривались с тематическими редакциями о продаже им эфирного времени. После получения времени в эфире рекламное агентство дробило его по своему усмотрению и продавало рекламодателям. Приобретая время по оптовым ценам, так как закупалось оно от десятков минут до нескольких часов в сутки и на период от нескольких дней до нескольких месяцев в году, перепродавалось оно затем по секундам и минутам и по значительно более высокой цене. Прибыль от подобных сделок была колоссальной. Получаемые по подобным схемам денежные средства не поступали на счета государственного телевидения. Они распределялись среди группы людей, сумевших в обход государства, поделить между собой огромный телевизионный рынок рекламы.

За всей этой деятельностью в телевизионном центре "Останкино", находившегося в Останкинской телевизионной башне, самом высоком строении в Москве, следили по крайней мере 30 агентов, завербованных КГБ, аккуратно докладывавшие своему начальству о неучтенном рекламном бизнесе, так как по всем серьезным вопросам переписка с ведомствами и организациями шла исключительно через 1-й отдел (КГБ) телевидения. Но все эти люди были связаны именно с Бобковым. Как же они оказались в телецентре и кем они были, все и друг друга знающие, друг другу помогающие, друг друга проталкивающие, и в советские годы, и в постсоветские?

Офицеры действующего резерва

Когда будущий сотрудник Гусинского Бобков стал первым заместителем председателя КГБ, его предыдущая должность – зам. председателя КГБ и куратора 5-го управления КГБ – оказалась вакантной. Новым начальником 5-го управления был назначен генерал-майор Евгений Федорович Иванов (который после упразднения КГБ возглавил аналитическое подразделение «Моста» Гусинского).

Кроме официальных сотрудников КГБ, курировавших советское телевидение, в различных его структурах работало немало представителей негласного аппарата госбезопасности – резиденты и агенты, завербованные из числа работников телевидения или внедренные в его структуры офицеры госбезопасности, вышедшие в отставку. По терминологии КГБ-ФСБ эти люди назывались "офицеры действующего резерва". Активно использовались также вышедшие на пенсию сотрудники спецслужб.

Должности "офицеров действующего резерва", как и само понятие, появились во времена Ю. Андропова, возглавлявшего КГБ с 1967 г. по 1982 г. Офицеры госбезопасности, занимавшие должности действующего резерва, работали во многих министерствах, ведомствах и государственных организациях. (Следует заметить, что до 1989-91 гг. в СССР все было государственное.) Введению их в конкретном месте предшествовала рутинная бюрократическая процедура: представление КГБ в ЦК КПСС обоснования о необходимости наличия такой должности в одной из госструктур СССР. Затем следовало Постановление Секретариата ЦК КПСС с одобрением или отклонением инициативы КГБ, после чего, в случае положительного, решения следовало утверждение Политбюро ЦК КПСС с последующим указанием правительству. По инициативе Бобкова эта должность была введена даже в ЦК партии. Дело в том, что Бобков уже тогда пробовал поставить под контроль КГБ так называемые партийные деньги, которые в разгар перестройки были выведены за границу и найдены никогда не были. Понятно, что за границу их выводили работавшие в ЦК партии офицеры действующего резерва КГБ, где Бобков был первым заместителем председателя, т. е. вторым человеком. В частности, операцией по выведению денег за границу занимался работавший в ЦК партии офицер действующего резерва КГБ Вевеловский.

Постепенно должности офицеров действующего резерва были введены во всех мало-мальски важных объектах, предприятиях, учреждениях, институтах, бизнесах, начиная с ЦК коммунистической партии до, конечно же, телевидения.

Офицеры госбезопасности, зачисленные в действующий резерв, оставались в составе своего подразделения, но при этом направлялись в гражданское учреждение на работу. На указанной должности они выполняли официальные функции, т. е. работали на новой работе, но при этом основной их задачей было осуществление деятельности в интересах органов госбезопасности. Формально уходивший в отставку офицер ФСБ, на самом деле переводимый из КГБ-ФСБ на гражданскую работу, оставался на этой работе негласным сотрудником КГБ-ФСБ, агентом государственной безопасности. Это было поистине революционное нововведение, готовившее тылы на случай непредвиденного развития событий в стране. Именно тогда появилось понимание, что бывших сотрудников спецслужб не бывает. Они, действительно, не становились бывшими. Они были офицерами действующего резерва КГБ-ФСБ – шпионами КГБ-ФСБ на гражданском или военном объекте.

Помогал введению новых должностей в гражданских ведомствах ставленник Бобкова Е. Ф. Иванов. Сам он стал офицером действующего резерва КГБ в ЦК партии и был направлен в отдел административных органов, курирующий всю правоохранительную систему Советского Союза: прокуратуру, Верховный суд, КГБ и Министерство внутренних дел. Там он проработал около двух лет и уже в чине генерал-майора вернулся на должность заместителя 2-го Главного управления КГБ. Иванов курировал кадры этого главного в системе КГБ контрразведывательного подразделения. Вскоре он стал начальником 5-го управления КГБ СССР и генерал-лейтенантом.

В перестроечные годы под руководством Е. Ф. Иванова 5-е управление КГБ было преобразовано в Управление по защите конституционного строя, управление "К". Освободившееся после ухода Иванова из ЦК место офицера действующего резерва занял другой представитель 5-го управления, в прошлом первый секретарь Красноярского краевого комитета комсомола Александр Николаевич Карбаинов, вместе с Ивановым занимавшийся реорганизацией 5-го управления в управление "К". Вскоре Карбаинов стал начальником пресс-бюро КГБ, которое при нем было преобразовано в Центр общественных связей (ЦОС) КГБ – пропагандистский рупор перестраивающейся госбезопасности России. Затем он был назначен в качестве офицера действующего резерва заместителем министра авиационной промышленности СССР. Заместитель Карбаинова по ЦОС генерал КГБ Кондауров получил назначение, которое следует назвать ожидаемым: в качестве офицера действующего резерва он был направлен сотрудником к еще одному бывшему комсомольскому руководителю (с которым Карбаинов был знаком по комсомольской работе) – будущему российскому олигарху Михаилу Ходорковскому. У Ходорковского Кондауров возглавил аналитическое управление ЮКОСа.

Александр Комельков

Заместителем начальника 2-го отделения 14-го отдела 5-го управления КГБ, курировавшего телевидение, был выпускник Московского Института культуры майор Александр Петрович Комельков по кличке Баклажан. Прозвали его так приятели-собутыльники, коллеги по Управлению, за характерный багрово-красный с синюшным оттенком цвет лица. В телевизионный отдел Комельков пришел из другого подразделения – Управления, курировавшего Московский университет им. Ломоносова и Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Отец Комелькова служил в 1-м главном управлении КГБ (разведке), и это определило карьерный рост Комелькова.

Комельков же, в свою очередь, привел на телевидение своего старого знакомого по 5-му управлению подполковника Валентина Васильевича Малыгина, который стал начальником 1-го отдела (КГБ) телецентра. Кандидатуру Малыгина поддержал возглавлявший тогда 5-е управление генерал И. П. Абрамов, и утверждение Малыгина по линии КГБ прошло легко и быстро.

На должность офицера действующего резерва от 5-го управления в телецентре был назначен старший оперуполномоченный 1-го отдела 5-го управления майор Владимир Степанович Цибизов. Подчинялся он непосредственно начальнику 1-го отдела (КГБ) телецентра. В КГБ, где долгие годы служил его родной дядя, Цибизов пришел после окончания Государственного института театрального искусства. В 1-м отделе 5-го управления он курировал театры и Госконцерт СССР – ведомство, которое занималось гастролями советских творческих коллективов за границей и организацией на территории СССР гастролей зарубежных артистов.

Телецентр являлся так называемым режимным объектом. Вход в него осуществлялся по специальным пропускам (постоянным – для его сотрудников или же разовым – для посетителей). Начальнику режимного отдела офицеру госбезопасности В. С. Цибизову хорошо был известен круг лиц, посещавших Останкино. При необходимости по его приказу любому посетителю могло быть отказано в получении пропуска, а любой сотрудник комплекса и его личные вещи могли быть досмотрены при входе в здание или при выходе.

В перестроечные годы Комельков и Малыгин умело распоряжались своим административным ресурсом – телецентром "Останкино", прежде всего эфирным временем теле– и радиоканалов и помещениями, которые сдавались коммерческим телевизионным структурам. Закончилось это для Комелькова катастрофой: его отправили в отставку с унизительной формулировкой, говорящей о профнепригодности.

Уйдя из телецентра, Комельков открыл ресторан на Кутузовском проспекте в Москве, напротив Триумфальной арки. Во время летней Олимпиады в Барселоне он успешно осуществил проект по сдаче российских теплоходов у испанских берегов под гостиницы для туристов. Но больше всего на свете Комельков, прослуживший 15 лет в 5-м управлении КГБ, мечтал работать в 9-м управлении, причем на должности "прикрепленного" (офицера, отвечавшего за личную охрану высшего должностного лица в государстве или компартии). Комельков, однако, не подходил под определенные критерии, которым следовали при отборе кандидатур на подобные должности. Основными критериями являлись физические данные кандидата. Прежде всего рост – не менее 180 см и прекрасная физическая форма. В основном в 9-м управлении "прикрепленными" делали бывших советских спортсменов, достигших высоких результатов на международном уровне в различных видах спорта.

Невысокий, чуть более 170 см ростом, рано пополневший Комельков объективно не подходил для подобной службы. Но мечта оставалась и в конце концов сбылась. После распада СССР и создания новой службы охраны президента люди понадобились Коржакову. Последнему Комелькова рекомендовал, несмотря на увольнение из КГБ, его старый приятель по совместной учебе в Институте культуры и службе в 5-м управлении Геннадий Зотов, в прошлом сотрудник 4-го отдела 5-го управления, курировавшего религию в СССР и осуществлявшего разработку религиозных деятелей, ставший впоследствии начальником Службы собственной безопасности ФСБ, генерал-лейтенантом, представителем российской службы безопасности в Болгарии.

С Комельковым Коржаков беседовал лично. Он предложил ему прежде всего заниматься сбором информации обо всем, что происходит на телевидении. Прежде всего его интересовали люди и группировки, негативно относившиеся к президенту и СБП. Ожидалось также, что Комельков сможет влиять на редакционную политику в выгодном для Коржакова направлении. Наконец, Коржаков предупредил Комелькова, что утечки информации от него к бывшим его коллегам по 5-му управлению, работающим теперь во главе с Бобковым у Гусинского, быть не должно, и, наоборот, нужно по возможности, используя старые связи, пытаться собирать информацию обо всем том, что происходит в корпорации "Мост".

Комельков, являвшийся до увольнения из КГБ одним из руководителей подразделения, курировавшего Останкинский телецентр и в силу этого сохранивший в памяти много ценной информации о сотрудниках телевидения и возможность возобновить контакты с ними, как никто другой подходил Службе безопасности президента для работы среди "телевизионщиков". Учитывалось Коржаковым и то обстоятельство, что Комельков был "порченый", уволенный из КГБ, обиженный на коллег, и прежде всего на своего бывшего шефа Бобкова. Это давало Коржакову основания считать, что Комельков сможет и будет работать против своих бывших коллег по 5-му управлению, составляющих костяк службы Бобкова в "Мостбанке".

Кроме того, Комельков после увольнения из КГБ успел поработать в собственном бизнесе, приобретя контакты в среде московских бизнесменов и в криминальных кругах. Частыми гостями в его ресторане на Кутузовском проспекте были лидеры московских организованных преступных группировок (ОПГ), прежде всего "солнцевские" бандиты. Кутузовский проспект относился к числу правительственных трасс, наблюдение за которыми вело 9-е управление, а затем служба, возглавляемая Коржаковым. Так что информацию о ресторане Комелькова Коржаков имел полную, так же как и об отправке теплоходов на Олимпиаду в Испанию (и об офшорных счетах, на которые были положены деньги, заработанные в Испании на этом проекте). Иными словами, Коржаков знал о Комелькове достаточно для того, чтобы сделать его преданным человеком или чтобы легко уничтожить того, если потребуется.

Комельков приступил к работе. Много лет Комельков был знаком с Юрием Балевым, закончившим службу в КГБ в качестве начальника 2-го отдела Управления по защите конституционного строя, преемнике 5-го управления КГБ. Несмотря на смену названия, все оставалось по-старому. Отдел, который возглавлял Балев еще в бытность 5-го управления, занимался национальными проблемами СССР. При смене названия управления сохранился номер отдела, остались на прежних позициях его руководители и оперативный состав. Отдел являлся одним из ведущих в управлении по характеру решаемых задач, в особенности в годы перестройки. В стране повсеместно усиливались центробежные тенденции: многочисленные республики – от прибалтийских до кавказских и среднеазиатских – подумывали о собственной независимости и выходе из СССР, угрожая целостности Советского Союза. С этими многочисленными национальными движениями как раз и боролся отдел Балева.

После распада СССР перешедший в структуру Гусинского Бобков предложил бывшему своему подчиненному Балеву работать в новой структуре. Балев ушел к Бобкову и стал у Гусинского одним из ведущих аналитиков службы безопасности "Мостбанка". С Комельковым Балев продолжал поддерживать приятельские отношения, возможно, рассчитывая получать от него информацию о ведомстве Коржакова. Комельков рассчитывал, в свою очередь, получить от Балева информацию о ведомстве Бобкова и в какой-то момент открыто предложил Балеву шпионить на Коржакова. Балев Комелькову не просто отказал, но и заявил о разрыве с ним отношений. Через несколько дней Балев был жестоко избит неизвестными у своего дома.

Гораздо проще обстояли дела у Комелькова по получению информации о процессах, происходящих на телевидении. Остались старые связи и старые контакты. Имея за собой поддержку в лице могущественного Коржакова, он быстро сумел стать достаточно влиятельным человеком в телецентре. С его мнением считались. Мало было желающих ему перечить. Большинство кадровых назначений теперь проходило по согласованию с Комельковым.

В этот период активнейшим образом продолжалась коммерциализация государственного телевидения. Те, кто успел приватизировать отдельные каналы, получали огромные личные доходы. Комельков внимательно отслеживал эти процессы, достоверно зная, кто, сколько и от кого получает. Вернувшись к контролю над телевидением, он с огорчением отмечал, что многое им было уже упущено. Сформировавшиеся на телецентре финансовые группы и их лидеры не торопились допускать кого бы то ни было к установившемуся теневому распределению эфирного времени и, соответственно, к дележу огромных денежных средств, исчисляемых миллионами долларов.

В конце 80-х на телевидении появился бывший комсомольский функционер Сергей Лисовский. До прихода на телевидение он стал достаточно широко известен в Москве, благодаря организации грандиозных дискотек в спорткомплексе "Олимпийский". В 1991 г. он организовал телевизионные рекламные агентства "ЛИС'С" и "Премьер СВ". До 1998 г. "Премьер СВ" контролировал 65% телевизионного рекламного рынка. Именно через него решил зайти Коржаков в рекламный бизнес телевидения. В 1995 г. Комельков, знавший о том, какие именно доходы от рекламного бизнеса получает Лисовский, направил к Лисовскому человека, предъявившего удостоверение полковника СБП. К Лисовскому полковник приехал на "мерседесе", отвез его в свой кабинет в Кремле и потребовал плату в 100 тысяч долларов ежемесячно. Лисовский отказал. На следующий день бизнес его был разгромлен людьми из службы охраны президента.

Владислав Листьев

В конце 1987 г. на телевидение пришел работать журналист Владислав Листьев. Через несколько лет он стал ведущим телевизионным журналистом, всеобщим любимцем. Выросший в простой семье, рано потерявший отца, Листьев поступил в лучший советский университет – Московский (МГУ). Учился он на факультете журналистики, а спустя несколько лет перевелся на факультет международной журналистики.

На факультетах Московского университета училось много иностранных студентов, приезжавших на учебу в СССР из различных стран мира. Все они были объектами пристального внимания со стороны органов государственной безопасности. МГУ и Университет Дружбы народов им. П. Лумумбы находились под оперативным контролем 3-го отдела 5-го управления.

В целях осуществления наиболее полного контроля за иностранными студентами, глубокого изучения их политических взглядов и ориентации, их характеров и психологических особенностей производилась массовая вербовка профессорско-преподавательского состава и студентов университетов, как из числа советских граждан, так и иностранцев. Агентуре, приобретенной из числа иностранных студентов, уделялось большое внимание, так как из них готовились, по терминологии КГБ, "агенты оседания". На Западе такую категорию агентов называют "спящими агентами". Первоочередной их задачей была легализация в какой-либо стране и занятие положения в обществе, дающее возможность получения информации, представляющей интерес для органов госбезопасности СССР.

Многие иностранцы – выпускники указанных университетов – по возвращении в свои страны достигали определенных высот в карьере и добивались высокого положения в обществе. Были среди них члены кабинетов министров, видные политические и общественные деятели, дипломаты и известные журналисты. Помимо высокого уровня образования, их успеху в жизни способствовало наличие у большинства из них влиятельных родственников, живущих на их родине. Из числа отдельных студентов-иностранцев, не имевших влиятельных родственников и приехавших в СССР на учебу по рекомендации зарубежных коммунистических партий, готовились агенты-нелегалы, которые впоследствии работали в различных странах мира под вымышленными именами и соответствующими легендами.

Работа по вовлечению иностранных студентов и аспирантов в агентурную сеть КГБ требовала наличия в ней советских граждан. Именно тогда, в начале 80-х, пересеклись судьбы будущего тележурналиста Владислава Листьева и сотрудника 3-го отдела 5-го управления КГБ оперуполномоченного, старшего лейтенанта Александра Комелькова.

В престижных московских вузах учились дети советской и партийной элиты, представителей творческой среды. Небольшому числу выходцев из простых советских семей, попавших в эти престижные заведения, было очевидно, что их возможности по окончании вузов будут сильно ограничены по сравнению с "блатными" студентами, имевшими влиятельных родственников. Наиболее интересные и перспективные направления на стажировку в процессе учебы и на работу по окончании вуза получали именно дети элиты. Соответственно, достаточно легко и успешно складывалась вся их дальнейшая карьера. Тем же, кто не имел поддержки со стороны, приходилось рассчитывать на свои собственные силы и способности или пытаться обрести поддержку путем вступления в брак с представителями элиты. Был еще один способ: обрести поддержку в лице КГБ, влившись в число многочисленных агентов и доверенных лиц этой организации.

При отборе кандидатов для последующей вербовки в качестве агентов органов безопасности осуществлялась своего рода социальная селекция. Представители высшей партийно-советской номенклатуры и члены их семей согласно имевшимся инструкциям КГБ не могли быть завербованы в агентурную сеть госбезопасности. Эти же требования распространялись на родственников состоящих на службе в КГБ офицеров госбезопасности. Относительно представителей советской творческой элиты каких-либо ограничений в плане их вовлечения в негласную деятельность в интересах госбезопасности не было.

В силу указанных обстоятельств агенты, завербованные из числа студентов вузов, в большинстве своем были представителями средних и низших слоев советского общества. Значительная часть среди них были дети из простых рабочих семей, которые полагали, что, оказывая помощь органам госбезопасности, демонстрируют свою лояльность советскому строю и могут рассчитывать на помощь в дальнейшей жизни и становлении карьеры. И, действительно, органы КГБ активно продвигали свою агентуру, тем самым создавая "агентов влияния", занимающих видное место в политической и общественной жизни страны, осуществляющих свою деятельность в интересах органов госбезопасности.