Текст книги "Корпорация. Россия и КГБ во времена президента Путина"

Автор книги: Юрий Фельштинский

Соавторы: Владимир Прибыловский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

Правда, сам Кубышкин стремительной карьеры не сделал. Примерно через два года он вернулся в 5-е управление на должность заместителя начальника Управления, без перспектив дальнейшего продвижения по службе. Излишне прямолинейный и жесткий, Кубышкин на посту заместителя начальника Инспекторского управления сумел приобрести могущественных врагов в среде высшего звена руководителей органов КГБ. Опытные интриганы, умело используя его чрезмерную любовь к женщинам и выпивке, смогли быстро убрать его с ответственной должности и фактически поставить крест на его карьере. Вернувшемуся в 5-е управление Кубышкину было поручено курировать ряд отделов, в том числе 11-й. Отдел этот был создан в 1977 г. в целях контрразведывательного обеспечения канала международного спортивного обмена. Ближайшей задачей того периода было обеспечение безопасности предстоящей Олимпиады 1980 г., которая проводилась в Москве и Таллине.

В 11– м отделе служили в основном ветераны 5-го управления. Появление в нем нового сотрудника -Чемезова, да к тому же родом из провинциального Иркутска, было воспринято в отделе негативно, так как Чемезов был ставленником нелюбимого генерала Кубышкина. Приходу нового сотрудника сопутствовал ряд "странностей", нарушавших порядок, соблюдаемый при переводе сотрудников периферийных органов в центральный аппарат КГБ. Как правило, сотрудник, зачисляемый в подразделения центрального аппарата, назначался на должность на несколько ступеней ниже той, которую он занимал по прежнему (провинциальному) месту службы. Чемезов же получил ту же должность – старший оперативный уполномоченный, видимо, потому что прибыл в Москву из Дрездена. Кроме того, Чемезова как офицера действующего резерва назначили заместителем генерального директора Союзспортобеспечения, в ведомство, занимавшееся закупкой спортивной одежды и инвентаря за границей для всех советских спортсменов. Квартиру в Москве Чемезову тоже дали, а это в советские годы было немало (многие московские сотрудники КГБ годами ждали очереди на улучшение жилищных условий).

В Союзспортобеспечении наиболее близкие отношения у Чемезова сложились с генеральным директором Виктором Галаевым, в прошлом комсомольским работником, начальником одного из спортивных управлений Спорткомитета СССР и секретарем парткома этого ведомства. Понятно, что монополия на закупку спортивных товаров позволяла контролируемой Галаевым и Чемезовым организации заключать любые соглашения с иностранными фирмами таким образом, что часть денег от контрактов оседала в их карманах, причем деньги эти были для того времени большими: десятки тысяч долларов.

В начале 1990-х гг. Галаев и Чемезов занялись в Санкт-Петербурге популярным тогда бизнесом по продаже куриных окорочков – "ножек Буша", как их называли в народе. Вложили они в этот бизнес около ста тысяч долларов. Бизнес работал неофициально, через доверенных людей, так как госслужащие Галаев и Чемезов (к тому же являвшийся офицером госбезопасности) на личную коммерческую деятельность права не имели. Но у нечестного бизнеса в России были нечестные законы, и друзей, как тогда говорилось, "кинули". Встал вопрос о выбивании денег из обманувших Галаева и Чемезова санкт-петербургских партнеров. Официальные инстанции отпали, так как бизнес был левый. Оставалось одно – обратиться к бандитам.

Среди коллег чекиста Чемезова был молодой офицер, недолгое время прослуживший в 3-м отделе 5-го управления КГБ, – старший лейтенант Юрий Зернов. Несколько лет Зернов проработал в качестве гражданского (без воинского звания) специалиста в одном из подразделений Управления правительственной связи (УПС) КГБ, совмещая работу с учебой во Всесоюзном заочном юридическом институте. По окончании учебы лейтенанту Зернову было поручено курирование Cоюзспортобеспечения, где он познакомился и сдружился с Чемезовым. Вскоре, как офицер действующего резерва, Зернов ушел в коммерцию.

Случай свел его с маршалом Советского Союза Константиновым и его сыном Аркадием, бывшим работником генпрокуратуры СССР, проработавшим там в должности следователя по особо важным делам в звании старшего советника юстиции. Аркадий, используя связи отца в оборонной промышленности, пытался наладить продажу авиационной техники. Оборонная промышленность страны в те годы пребывала в отчаянном положении. Оставшись без государственных заказов, предприятия выживали как могли, порой продавая за бесценок дорогостоящую продукцию. Аркадий не испытывал проблем с предложениями купить авиационную технику – от вертолетов "МИ-8" до гигантов транспортных самолетов "Антей". Сложности были с нахождением покупателей. По совету отца Аркадий Константинов взял в помощники Юрия Зернова, полагая, что его связи в ФСБ могут быть полезны. И не ошибся. Зернов вскоре получил информацию от коллег из ФСБ, что одна китайская фирма заинтересована в восьми вертолетах "МИ-8". В короткий срок Аркадий Константинов сумел найти нужное количество вертолетов, и российская сторона их быстро приобрела по выгодной цене: 875 тысяч долларов за вертолет. Заводы-производители были рады этим деньгам, так как попросту бедствовали. На счет Аркадия Константинова в одном из немецких банков поступило за посредничество более 800 тысяч долларов (ему и Зернову). Коллеги Зернова из ФСБ получили за услуги дефицитные в России факс и ксерокс.

Через несколько месяцев Константинов и Зернов купили по хорошей квартире в Москве и по автомобилю "вольво". Однако на этом удача их оставила. Предложений по приобретению авиатехники больше не поступало. Российская компания, приобретшая вертолеты для Китая, как оказалось, не смогла реализовать контракт и денег с китайской стороны не получила. Так и не проданные в Китай вертолеты стояли где-то зачехленные, банковские проценты на занятые деньги росли. К Константинову и Зернову это, правда, отношения не имело; тем не менее партнеры расстались, причем Зернов считал, что Константинов ему из тех 800 тысяч не доплатил. Поэтому Зернов организовал "бригаду бойцов" во главе с бывшим боксером Печеночкиным и "наехал" на Константинова и его приятеля, живущего в Германии и контролировавшего немецкий банковский счет Константинова с полученными за посредничество деньгами. Так занялся Зернов выбиванием долгов в России и Европе.

Вскоре при невыясненных обстоятельствах был убит глава компании, приобретшей вертолеты, чья задолженность одному из банков составила большую сумму. В ФСБ, разумеется, хорошо были осведомлены о том, чем промышляет Зернов. И когда Чемезову пришла пора выбивать сто тысяч долларов за непоставленные "ножки Буша", выбор его остановился на старом знакомом – Зернове.

Оказалось, однако, что чемезовские сто тысяч украла структура, которую "крышевала" могущественная в Санкт-Петербурге "Казанская" организованная преступная группировка (ОПГ). "Бойцы" Зернова денег вернуть не смогли и, вступив в перестрелку с "Казанскими", еле унесли из Санкт-Петербурга ноги. Тогда Чемезов вышел на сотрудника 5-го управления КГБ Александра Петровича Евдокимова, бывшего куратора МВД СССР по линии Управления 3В КГБ СССР. Евдокимов был близко знаком с верхушкой чеченской мафии, действующей в Москве в начале 90-х годов, поскольку то ли руководил одной из чеченских преступных группировок, то ли был ее консультантом. Однако для чеченской ОПГ сто тысяч были небольшой суммой. Связываться из-за этих денег с Санкт-Петербургом Евдокимов не стал. Оставалась последняя надежда – на старого знакомого по Дрездену.

Роман Цепов

Роман Цепов (настоящая фамилия Белинсон) родился в 1962 г. в Ленинградском пригороде Колпино. После окончания средней школы Роман работал слесарем на Ижорском заводе. Был призван в армию. Мать Романа была главным стоматологом в системе исправительных учреждений Ленинграда и области. Благодаря этому молодой человек с еврейской фамилией Белинсон смог поступить после армии в Высшее политическое училище МВД СССР, где сменил фамилию на Цепов при вступлении в ряды КПСС. Служил Роман Цепов во внутренних войсках и подал в отставку (по другим сведениям – был уволен) в самом начале 90-х годов в звании капитана внутренних войск.

В 1992 г. Цепов открыл в Санкт-Петербурге одно из первых частных охранных предприятий (ЧОП) – "Балтик-Эскорт" (лицензия № 020004) и стал его генеральным директором. Идея создания ЧОПа принадлежала офицеру бывшего 9-го управления КГБ СССР, а затем – Федеральной службы охраны (ФСО) Виктору Золотову. Как офицер действующего резерва ФСБ, он формально курировал ЧОП со стороны ФСБ, одновременно являясь начальником охраны мэра Санкт-Петербурга Собчака и официальным сотрудником ЧОПа "Балтик-Эскорт". Вторым куратором ЧОПа от ФСБ был Игорь Корешков – сослуживец Путина по ленинградскому управлению КГБ.

Таким образом Собчака, имевшего по должности право на федеральную охрану, охраняла ФСО, а семью Собчака – жену Людмилу Нарусову и дочь Ксению, и вице-мэра города Владимира Путина, не имевших формального права на федеральную охрану, охранял ЧОП Цепова, где сотрудником числился Золотов, работавший одновременно в ФСО и являвшийся начальником охраны Собчака. Разобраться в этих хитросплетениях было не просто, но получалось, что Собчака, его семью и Путина охраняли одни и те же люди из команды Золотова – Цепова.

В 1999 г. в интервью газете "Версия" Цепов так вспоминал об этом времени: "Я охранял дочку Собчака, иногда – его жену. Не более того… В питерской администрации пароходство курировал Путин. И администрация обратилась в наше агентство. Заключили договор, и мы работали с Путиным. Работа заключалась в том, чтобы смотреть. Вошел в дом, вышел из дома, сел в машину, вышел из машины… На тот момент Путин по своему статусу был не той фигурой, которой полагается охрана ФСО. Сейчас все вице-губернаторы Питера имеют охрану. Их тоже охраняют частные агентства. Конечно, возникает вопрос: а на какие деньги? Это же дорого. А тогда, в 1996 г., я брал с Путина "несколько копеек", потому что и мне это было выгодно – охрана вице-мэра поднимала имидж агентства. Путин платил всего лишь на зарплату двум ребятам, которые его охраняли, – 400-500 долларов в месяц, оплата ему была по силам. Удобный был клиент" [36].

Однако о своих отношениях с Путиным Цепов многого не договаривал. Именно Цепов собирал с коммерсантов деньги по линии санкт-петербургского КВС. Именно с Цеповым свел Путин своего старого приятеля Чемезова, когда тот обратился к нему за помощью, причем Цепов, в отличие от всех остальных, сумел вернуть Чемезову украденные у него сто тысяч. Цепов, с подачи Путина, участвовал в крупных коммерческих сделках, например в приватизации Балтийского морского пароходства.

"Балтик– Эскорт" стало основным ЧОПом, обслуживающим Смольный. В числе первых в Санкт-Петербурге оно получило лицензию, дающую право на ношение огнестрельного оружия. А сам Цепов стал числиться кадровым офицером 7-го отдела Регионального управления по борьбе с организованной преступностью (РУБОПа) Санкт-Петербурга и имел удостоверения ГУВД и УФСБ (при необходимости Цепов предъявлял "корочки" самых разных силовых структур). Многие машины "Балтик-Эскорта" были оборудованы спецсигналами, а у самого Цепова была "непроверялка" -особый пропуск, гарантирующий автомобиль от остановок и досмотров.

В сферу охраны ЧОПа Цепова – Золотова сразу же попали престижные объекты в центре города, круизные суда, гастролирующие эстрадные звезды. Поставив к себе на зарплату многих во властных структурах и правоохранительных органах Санкт-Петербурга, в том числе и Золотова, Цепов и Золотов создали систему, позволяющую бизнесменам через посредничество "Балтик-Эскорта" решать спорные вопросы с партнерами и бандитами, охранять трафик "черного нала", используемого городскими властями и бизнесменами, желающими договориться друг с другом, бандитами и бизнесменами, желающими договориться с мэрией, и бизнесменами, желающими договориться с бандитами. В "Балтик-Эскорте" какое-то время работал Александр Ткаченко, он же Ткач, считавшийся лидером пермской ОПГ. Цепов имел дела с Александром Малышевым (руководителем малышевской ОПГ), позднее убитым; с братьями Шевченко, один из которых был убит, а второй получил семь лет условно за вымогательство. Следует отметить, что 1990-е гг. в Санкт-Петербурге, да и во всей России были самым кровавым периодом "разборок" и заказных убийств. Но ни одно лицо, охраняемые ЧОПом Цепова, убито не было. Цепов в основном был стороной нападавшей, а не обороняющейся.

Вывоз Анатолия Собчака во Францию

В 1995 г., в рамках общего плана по захвату власти в России, Коржаков и его сподвижники решили сместить с поста мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, сторонника президента Ельцина. Разработка семьи и окружения Собчака началась в мае 1995 г. силами 2-го отдела (борьба с коррупцией) Управления по борьбе с экономическими преступлениями (УБЭП) Управления внутренних дел Санкт-Петербурга. В декабре появилось беспрецедентное совместное распоряжение двух силовых российских министров – руководителя Службы безопасности России (СБР, бывшее КГБ и будущая ФСБ – тогда КГБ все время переименовывали и реструктуризировали) Михаила Барсукова и министра внутренних дел Анатолия Куликова, поддержанное генпрокурором страны Юрием Скуратовым: «О создании межведомственной оперативно-следственной группы для расследования фактов получения взяток должностными лицами мэрии Санкт-Петербурга». Политический характер травли Собчака был очевиден. То, что за указанием снять Собчака стоит всесильный Коржаков, знали все. Но и то, что в «криминальной столице России» Санкт-Петербурге процветает коррупция и чиновники берут непомерные взятки, тоже всем было известно. Схватка велась не по-джентельменски.

Группу санкт-петербургских следователей возглавил заместитель начальника следственного управления Генпрокуратуры России Леонид Прошкин – один из самых известных российских следователей, ведущих важные государственные коррупционные дела, так называемые "важняки". За год следственная бригада собрала несколько десятков томов уголовного дела за № 18/238278-95. По версии следствия санкт-петербургская строительная фирма "Ренессанс", получившая в собственность несколько многоквартирных домов в городе на условии их реставрации, расплачивалась за этот крупный контракт с небескорыстно вовлеченными в проект сотрудниками мэрии отремонтированными квартирами, продавая их указанным лицам и их родственникам по заведомо заниженным ценам. В ходе следствия были обнаружены документы за подписью Собчака, обеспечивавшие режим наибольшего благоприятствования фирме "Ренессанс", а ее глава Анна Евглевская дала показания, что выплатила 54 тысячи долларов за выселение жильцов принадлежавшей городу квартиры № 17 в доме № 31 на набережной Мойки. Указанная квартира имела смежную стену с квартирой № 8, в которой проживал Анатолий Собчак, его жена Людмила Нарусова и дочь Ксения. После выселения жильцов квартира № 17 перешла Собчаку, а для прикрытия была оформлена на имя Сергеева, личного водителя близкой подруги жены Собчака Людмилы Нарусовой. Улучшили свои жилищные условия также племянница мэра города Марина Кутина (девичья фамилия Собчак) и начальник аппарата Собчака Виктор Кручинин.

Кроме того, были вскрыты факты коррупции в прокуратуре Санкт-Петербурга. В соответствии с контрактом, подписанным управляющим делами генеральной прокуратуры Назиром Хапсироковым с турецкой фирмой Ata Insaat Saanyi Ticaret, Ltd., на ремонт здания прокуратуры Санкт-Петербурга было выделено 5.855.435 долларов. Три миллиона из указанной суммы турецкая фирма не получала вообще. Стоимость ремонтных работ была завышена вдвое. У дочери прокурора города откуда-то появилась квартира.

Собчак пытался защищаться. 20 мая 1996 г. санкт-петербургский филиал партии "Наш дом – Россия" обратился к президенту, генпрокурору и премьер-министру с открытым письмом в защиту Собчака, выражая "решительный протест против травли и клеветы, развернутой Генеральной прокуратурой". "Под предлогом "борьбы с коррупцией", – говорилось в письме, – генпрокуратура использует свою работу в политических целях, дискредитируя власть. Следственная группа Л. Г. Прошкина дает интервью и в нарушение всех процессуальных норм публикует бездоказательные материалы в коммунистической прессе: "Советская Россия", "Правда", "Народная правда", которые используются в качестве агитационных листовок в предвыборной борьбе. Обращая внимание на это обстоятельство, петербургская организация "Наш дом – Россия" требует принятия решительных мер для прекращения использования правоохранительных органов в политических целях".

И это тоже было абсолютной правдой, как и факты коррупции, собранные в томах уголовного дела. Среди подписавших письмо был председатель совета cанкт-петербурской организации "Наш дом – Россия" Владимир Путин.

Политически Собчак эту битву проиграл: 2 июня 1996 г. мэром города был избран заместитель Собчака Владимир Яковлев. После поражения Собчака на выборах "квартирное дело" не заглохло. В декабре 1996 г. следственную группу возглавил новый следователь Генпрокуратуры Николай Михеев. Летом 1997 г. по делу были арестованы начальник планово-экономического отдела Главснаб санкт-петербургской мэрии Валентина Любина, бывший помощник мэра Собчака по жилищным вопросам Лариса Харченко и начальник аппарата мэра Виктор Кручинин. К осени, опираясь на показания арестованных и другие собранные материалы, следствие было уже готово выдвинуть обвинения против самого Собчака и членов его ближайшего окружения. Планировались аресты целой группы лиц, в том числе и бывшего мэра города.

Путин в то время был уже в Москве на недосягаемой для санкт-петербургских следователей высоте, но прикрывал Собчака, понимая, что косвенно защищает этим себя, так как следствие докопалось до махинаций Путина. В записке следствия "О некоторых аспектах работы оперативно-следственной бригады МВД в Санкт-Петербурге" о Путине говорилось:

"Получены данные, содержащие признаки преступления – использования служебного положения в корыстных целях – в отношении Путина, одного из высокопоставленных чиновников администрации президента, члена команды Чубайса. Занимаемое в настоящее время Путиным служебное положение сильно осложняет деятельность оперативно-следственной группы и позволяет А. Собчаку чувствовать себя в относительной безопасности".

Путин, занимавший в тот момент должность начальника Главного контрольного управления администрации президента, блокировал "квартирное дело" как мог. Прокурором Санкт-Петербурга был возбужден ряд уголовных дел в отношении офицеров городской милиции, вовлеченных в расследование дела Собчака. Несколько сотрудников милиции, в том числе руководящих, были арестованы. К Путину в Москву зачастила жена Собчака Людмила Нарусова. Разговаривали они всегда наедине, поэтому подробности их бесед неизвестны. Именно Нарусова сообщила Путину, что на Коллегии Генпрокуратуры России после долгих дебатов было принято решение об аресте Собчака. А арест Собчака ставил под угрозу все его окружение, прежде всего Путина.

3 октября 1997 г. теперь уже бывший мэр Собчак был вызван на допрос в прокуратуру. Ожидалось, что ему будет предъявлено обвинение с последующим арестом. Допустить этого не могли ни демократы, символом которых был Собчак, ни Путин, к которому после ареста Собчака потянулись бы нити расследования. По просьбе Путина спецотряд быстрого реагирования Регионального управления по борьбе с преступностью (РУБОП) вывез допрашиваемого Собчака прямо из прокуратуры в больницу, где начальник Военно-медицинской академии Юрий Шевченко, человек близкий к семье Собчака, хороший знакомый Путина, немедленно поставил диагноз, вызвавший тогда серьезные сомнения: обширный инфаркт.

Понимая, что Собчака выводят из под ареста, следователь Михеев встретился с тогдашним руководством Министерства здравоохранения России и договорился о независимом обследовании Собчака столичной профессурой. Однако судебной медицинской экспертизе, информацию о которой Генпрокуратура не вправе была скрывать от кремлевских чиновников, не заинтересованных в аресте Собчака, не суждено было состояться. За три дня до приезда в Санкт-Петербург группы московских кардиологов, 7 ноября 1997 г., офицеры РУБОПа Дмитрий Шаханов и Дмитрий Милин под руководством первого заместителя начальника Управления ФСБ по Санкт-Петербургу Александра Григорьева забрали Собчака из госпиталя и вывезли его в Париж на частном самолете финской авиакомпании Jetflite, зафрахтованной известным виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростроповичем. Операцию по вывозу Собчака организовал и контролировал Путин. Прямо на взлетную полосу аэропорта Пулково стремительно выехала машина "скорой помощи", из нее вышли Анатолий Собчак и Людмила Нарусова, сели в самолет и улетели.

Cтав президентом, Путин не забыл тех, кто помогал ему в проведении этой операции. Ростропович стал близким другом Путина. Григорьев (заместитель директора ФСБ в 1998-2001 гг.) возглавил Федеральное агентство по государственным резервам. В 2008 г. Григорьев даже был включен в список возможных преемников Путина (преемником не стал и скоропостижно скончался 10 декабря на 60-м году жизни). Юрий Шевченко стал министром здравоохранения России. На этом посту Шевченко получил прозвище Доктор Смерть, так как в период его руководства российской медициной смертность среди россиян резко увеличилась, а во время освобождения заложников "Норд-Оста" на Дубровке в Москве 23 октября 2002 г. в результате неадекватных медицинских мер по спасению людей, отравившихся усыпляющим газом, погибло 129 человек. После пяти лет провальной деятельности Шевченко был отправлен в отставку.

Назир Хапсироков и Ашот Егиазарян

Управляющий делами генеральной прокуратуры Назир Хапсироков родился в 1952 г. в селе Хабез Карачаево-Черкесской АССР в семье профессора, доктора наук Карачаевского педагогического института Хазира Хапсирокова. После окончания школы Назир поступил в институт, в котором преподавал его отец. В каникулы в числе других студентов подрабатывал инструктором на горнолыжном курорте Домбай, причем уже здесь проявил предприимчивость. Каждой группе, с которой он работал, объявлял, что у него день рождения, после чего следовал сбор денег на подарок. Собранные таким образом деньги являлись неплохим дополнением к зарплате.

После института Назир стал секретарем райкома комсомола, а затем инструктором райкома партии. Однако он продолжал по-прежнему пьянствовать, и дело дошло до рассмотрения вопроса об его исключении из партии. Спасло заступничество отца, уважаемого в республике человека. Но на карьере партийного функционера пришлось поставить крест. Назир уехал из родного города и стал директором комбината бытового обслуживания, организовал на своем комбинате подпольное производство трикотажа. В Советском Союзе таких людей называли "цеховиками". Они производили товар за государственный счет на государственных предприятиях, но по бумагам товар этот не проходил, его как бы не было. А все деньги от продажи шли в карманы организаторов этого не простого и рискованного частного бизнеса, запрещенного советским законодательством. Рано или поздно "цеховиков" арестовывали. Так было и с Назиром. Последовало возбуждение уголовного дела, Хапсирокова на время расследования посадили в следственный изолятор.

Уголовные дела в отношении "цеховиков" в СССР вели органы КГБ, так как крупные экономические аферы в Советском Союзе считались экономической диверсией, угрожающей устоям государства. За незаконные операции, превышающие миллион рублей, Уголовный кодекс РСФСР предусматривал даже смертную казнь. Хапсирокову грозил в лучшем случае длительный срок. Но ему была предложена свобода и закрытие уголовного дела в обмен на сотрудничество в качестве агента КГБ.

Когда в начале 90-х годов Хапсироков занялся строительством дач в Подмосковье для чиновников московского и всероссийского уровня, против него было возбуждено очередное уголовное дело о перерасходе средств на сумму, превышающую полмиллиона долларов. Иными словами, его обвинили в том, что он украл более 500 тысяч. Назир все списал на своего заместителя, который пропал. Сам Хапсироков перешел на другую работу – хозяйственником в Генеральную прокуратуру России. Генеральным прокурором был тогда бывший начальник Контрольно-ревизионного управления (КРУ) президента Алексей Ильюшенко. С новым назначением Хапсирокова совпали появившиеся в прессе сведения о том, что бюджетные деньги, поступающие в Генпрокуратуру на содержание всех прокурорских структур страны, размещаются на счетах Московского национального банка и Уникомбанка, которыми руководил приятель Хапсирокова Ашот Егиазарян.

Ашот Егиазарян родился в Москве 2 июля 1965 г. В конце 1970-х гг. вместе с семьей эмигрировал в Лос-Анджелес. Как раз в 1970-е гг. в Сан-Франциско было открыто генеральное консульство СССР, занимавшееся дипломатическим прикрытием действий советской разведки и выдачей виз американцам, желающим посетить Советский Союз. Все копии анкет на получение въездных виз направлялись в Консульское управление советского Министерства иностранных дел (МИД) и в КГБ СССР – в Центральный пункт оперативной связи. Это давало возможность различным подразделениям госбезопасности активно участвовать в процессе выдачи (или не выдачи) въездных виз иностранным гражданам. Сотрудниками консульских отделов посольств СССР, а затем России, как правило, являлись офицеры разведки, действующие под прикрытием дипломатических должностей. Благодаря этому КГБ и ФСБ были всегда заблаговременно осведомлены о планируемом прибытии в страну того или иного иностранца.

В биографии Егиазаряна все выглядело странно. В 1991 г. в возрасте 25 лет Егиазарян возглавил "Фонд социально-экономического развития московского региона". В 1993 г. создал и возглавил Московский национальный банк (название которого звучит очень не по-русски: "московский национальный"). В 1995 г. банк стал одним из крупнейших в России (затем обанкротился). В банке были размещены счета администрации московской области, Министерства обороны, Росвооружения, Российского космического агентства и Генеральной прокуратуры. В 1996 г. Егиазарян покинул банк и оказался в кресле заместителя председателя совета директоров Уникомбанка. Одним из руководящих сотрудников этого банка стал сын нового генерального прокурора Юрия Скуратова, которому услужливый банкир Егиазарян отремонтировал квартиру, получив за это должность советника генпрокурора России, каковым оставался до 1998 г. Разгадка успеха Егиазаряна заключалась в том, что он был завербован в качестве агента Службой внешней разведки (СВР) России.

Именно этих агентов-приятелей – агента ФСБ Хапсирокова и агента СВР Егиазаряна – использовал Путин для разработки генерального прокурора России Юрия Скуратова, расследовавшего экономические преступления людей из окружения Ельцина. В 1998 г. на деньги Уникомбанка, где работал Егиазарян, была снята та самая "нехорошая квартира", в которой некие неизвестные лица – подчиненные директора ФСБ Путина – сделали видеозапись развлечений "человека, похожего на генерального прокурора" России Юрия Скуратова с двумя "девушками по вызову", из-за чего Скуратов в конце концов был вынужден уйти в отставку.

Уникомбанк скоро рухнул. При банкротстве банка пропали облигации внутреннего валютного займа московской области и 230 млн долларов, выделенных МАПО МиГ на производство самолетов-истребителей для Индии. Деньги эти найдены не были. После краха банка возбуждалось несколько уголовных дел, но ни одно из них не затронуло Егиазаряна. А когда количество компромата в отношении Хапсирокова и Егиазаряна превысило критическую массу и стало грозить следствием и арестом, Хапсироков укрылся в Администрации президента России, где работает по сей день, а Егиазарян третий срок подряд является депутатом Думы от ЛДПР, получил таким образом неприкосновенность, два срока (до декабря 2007 г.) возглавлял Комитет Думы по бюджету и налогам.

Чемезов при президенте

В 1997 г. Росвооружение возглавил бывший офицер КГБ, председатель правления МАПО-банка, шеф-редактор газеты «Мегаполис-экспресс» Евгений Ананьев, которого опекали до своей отставки начальник СБП Коржаков и первый вице-премьер Сосковец.

Вскоре Указом президента РФ Ельцина были созданы дополнительные структуры для осуществления поставок российского вооружения за рубеж: Промэкспорт и Российские технологии. Появление новых продавцов оружия привело к конкурентной борьбе между ними и резкому спаду продаж. Результатом этого явилась комплексная проверка в 1998 г. деятельности Росвооружения главным контрольным управлением президента, возглавляемого ставленником Путина Николаем Патрушевым. Что вскрыла проверка осталось тайной, хотя в июне 2004 г. в итальянских СМИ появились сообщения о том, что бывший глава компании "Росвооружение" Ананьев обвиняется итальянскими властями в отмывании 18 млн долларов, которые были получены им и группой российских заинтересованных лиц от перуанских властей в качестве взятки за предоставление Перу выгодного контракта на покупку истребителей "МиГ-29".

Став главой государства, Путин сразу же объединил российских продавцов вооружений в единую структуру – "Рособоронэкспорт", чтобы было легче контролировать денежные потоки. Во главе новой организации он поставил своего сослуживца по разведке Андрея Бельянинова, а первым заместителем Бельянинова – Чемезова. Государственную комиссию по военно-техническому сотрудничеству с зарубежными странами Путин возглавил лично.

В 2004 г. Чемезов сменил Бельянинова и стал руководить Рособоронэкспортом. В декабре 2006 г. президент РФ Владимир Путин подписал Указ "О некоторых вопросах военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами", в соответствии с которым госкомпания "Рособоронэкспорт" получила монопольное право на торговлю российским оружием. До подписания данного указа восемнадцать других оборонных предприятий имели право на поставки за границу запасных частей и сервисное обслуживание ранее поставленного вооружения. Кроме того, ряд крупных производителей боевой техники, такие, как производители истребителей "МиГ", Конструкторское бюро приборостроения и Научно-производственное объединение машиностроения, ранее также имели право на самостоятельный выход на зарубежный рынок. После президентского указа вся торговля российским оружием сосредоточилась в руках одного из самых близких Путину людей – Сергея Чемезова.