355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Фельштинский » Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 1) » Текст книги (страница 8)
Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 1)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:46

Текст книги "Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 1)"


Автор книги: Юрий Фельштинский


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Уже этого одного факта достаточно для того, чтобы отбросить подобную характеристику этих кадров как ничего не объясняющую и усомниться в том, что именно они являют собой основную причину того, что в Западной Европе господствует еще буржуазия Она явно немарксистская и приводит нас в безвыходный тупик.

С таким объяснением господства буржуазии нет никакого просвета впереди, раз все наиболее сознательные, организованные и дисциплинированные кадры рабочего класса, из которых организуются все руководящие круги социалистических партий Западной Европы, являются изменниками, предателями и т. п. и т. д., но кто же действительный носитель социалистической революции?

На самом деле, эти элементы в глазах широких рабочих масс западноевропейских государств не только не предают ничего из интересов рабочего класса, но наоборот, в глазах этих пролетарских масс они

являются работниками наиболее преданными их интересам.

Поэтому-то социал-демократы еще так сильны и могучи. Поэтому-то они и пользуются таким еще глубоким доверием пролетарских масс.

И этакую оценку этих партий и вождей широкими массами рабочих легко объяснить именно марксистским анализом. Вся крепость из связи с рабочими массами, все глубокое доверие последних к ним объясняется тем, что эти вожди социал-демократической партии никогда не противополагают повседневных нужд рабочих масс вообще и частичных требований отдельных категорий их интересам революции. Наоборот, они эти интересы и видят главным образом в удовлетворении повседневных нужд рабочих масс.

Успешное разрешение этих частичных нужд для широких кругов рабочих масс в виде ли сокращения рабочего времени, в виде ли повышения их заработка и роли в государстве или коммунальном управлении – они порою готовы считать целой революцией. А так как таких нужд у международного пролетариата множество, го нет ничего противоестественного в том, что они доверяют все руководство своей борьбой именно тем, кто преподносит ему не красные вымыслы в виде перспектив, а умело защищает его от повседневных невзгод.

Вот та почва, на которой складывается такая дьявольская прочность связи социалистических партий Западной Европы с рабочим классом своих стран, которую мы наблюдаем до сих пор, несмотря на порою действительно преступное поведение руководящих кругов этих партий в важнейшие моменты борьбы этих масс.

Исходя из такой оценки роли соцпартий и их вождей, мы и говорим, что для завоевания западноевропейских рабочих масс Коминтерну нет необходимости постоянно дискредитировать пролетарские классовые объединения и их руководителей, как изменников, предателей и т. п., этим такового завоевания не достичь, что для этой цели надо набраться терпения и умения защищать именно повседневные нужды рабочих масс, чтобы тем усиленнее обнаружить перед ними всю иллюзорность предположений, что удовлетворение таких нужд существенно изменит их социальное и материальное положение.

Надо решительно отбросить все попытки, помимо завоевания пролетарских массовых объединений Западной Европы, произвести социалистический переворот.

Надо, наконец, решительно изменить те взаимоотношения с этими объединениями, которые сложились к настоящему моменту.

Мы считаем в соответствии с фактическим положением дел, что такие объединения наши, как "Профинтерн", фактически являются, вольно или невольно, орудием разобщения и российских рабочих масс и западноевропейских коммунистических масс от решающих масс всего пролетариата. Он является прямым препятствием, ничем фактически неоправдываемым на пути к образованию действительного единого фронта рабочего класса каждой страны и в международном масштабе.

Вот то основное, что нас разделяет с партруководителями настоящего момента в вопросах международной политики.

4. Теперь относительно смерти тов. Ленина.

Утрата его – есть, понятна само собой, крупное и удручающее событие. Но на свете все относительно. Мы отнюдь не настроены так безнадежно в отношении будущего, как это происходит с некоторыми кругами нашей партии. И в этом нас подкрепляет факт массового вступления в ряды партии рабочих. Оно, по нашему мнению, лишь в своем проявлении совпало со смертью тов. Ленина. Но отнюдь не может быть рассматриваемо, как прямое последствие ее. Это есть второй акт того оживления рабочих масс России, которое началось в августе-сентябре массовыми стачками за улучшение своего отчаянного положения. В этом акте мы видим попытку наиболее активных массовых элементов найти в партии рычаг к изменению своего тяжелого материального положения, в котором они находятся до сих пор, заставить ее стать на точку зрения интересов рабочих масс в своей повседневной политике и работе. Этот момент мы рассматриваем как глубоко отрадный и для рабочего класса нашей страны, и для партии, и для нас лично.

Видя это явление мы испытываем глубочайшее удовлетворение наших стремлений к тому, чтобы сделать нашу партию действительно партией рабочих. Какие бы элементы рабочих это движение ни захватило, мы во всем видим благо.

Пусть это будут не наиболее сознательные элементы, это нас нисколько не тревожит. Наоборот, это нас утверждает в гораздо больших надеждах на то, что партия именно под давлением этих наименее, быть может, сознательных элементов, но зато более широких, скорее встанет, вынуждена будет встать на почву такой политики, которая более сроднит ее с рабочими интересами, так как непосредственные интересы именно этих элементов – есть интересы рабочих масс, и их непосредственное давление в большей степени способно обеспечить непосредственные интересы сегодняшнего дня, чем давление наиболее сознательных кругов этих масс.

Это вступление не может не оказать влияния на хозполитику партии. Закрыть завод при 10-15 коммунистах из 500 человек, например, гораздо легче, чем проделать это при 150-200 человек, даже 60-100 человек из той же массы. Уже этого одного достаточно, чтобы глубоко порадовать нас. Нужно только, конечно, не дать сбить себя на ту пошлость, которую в связи с этим явлением выдвигают, полагая, что вся эта масса рабочих ринулась в партию, "чтобы учиться ленинизму", и что для нее нужно немедленно построить как можно больше "партлекций, курсов, школ и т. п. и т. д.", в этакой встрече нужно видеть прямую опасность, могущую немедленно же вытолкнуть из рядов партии не только вступающих ныне, но чего доброго и тех, что были в партии раньше.

Теперь о результатах дискуссии.

Как самый вопрос о "новом курсе", так дискуссия и ее исход ни в какой степени в основном не были связаны со смертью Ленина. Возник этот курс задолго до какого бы то ни было предположения о возможной кончине Ленина, как и самый ход дискуссии, даже до Всероссийской конференции.

Значит ставить в связь все эти события невозможно. На Ваш главный вопрос – "неужели все сошло на нет", вы найдете ответ в нашей статье в "Правде" от 18 января 1924 года, где мы ясно изложили, чем определялось то обстоятельство, что со времени Десятого съезда рабочая демократия была похоронена в недрах ЦК. Еще большее пояснение этого Вы найдете в стенограмме доклада тов. Шляпникова.

Все это кажется так просто и ясно, что как будто и нет надобности особенно разъяснять это обстоятельство.

Мы усматриваем, что уже к Десятому съезду наша партия стала настолько социально разнородной, что едва не распалась в результате ожесточенной дискуссии. Это первое. Второе, это то, что и на самом съезде и после съезда ЦК поставил себе задачей во что бы то ни стало сколотить единство партии, вне которого, понятно, угрожала бы возможность новой гражданской войны. Третье, – единственная фракция, которая имела будущность в рабочем классе, это была фракция "рабочей оппозиции", поэтому-то все бичи и скорпионы, обусловленные тайными пунктами резолюции о "единстве" были направлены именно против сторонников "рабочей оппозиции", против сторонников необходимости решительного ограждения непосредственных интересов пролетарских масс нашей страны.

Четвертое, – мог ли ЦК при таких условиях проводить внутри партии принципы рабочей демократии? Конечно нет. Проведение этих принципов поставило бы его на другой же день перед фактами сплочения вокруг "рабочей оппозиции" рабочих элементов партии и сделало бы абсолютно невозможной ту хозполитику, которую он наметил на самом съезде и которая в дальнейшем принимала такой характер, что была прямо направлена против интересов этих масс, ну хотя бы в вопросе о золотом, хлебном и других займах.

Проведение принципов рабочей демократии не позволило бы провести и той "концентрации", то есть сокращения хозяйства, которая стала основным содержанием политики ЦК уже с того времени.

Вот все это, с одной стороны, а с другой, – подавляющий мелкобуржуазный состав самой партии, который может быть активным сторонником буржуазной демократии, но не рабочей демократии, то есть такой демократии, которая не только гарантирует активное участие в партийной деятельности каждому члену партии, но и обязует еще направлять эту деятельность в сторону интересов рабочего класса, пропитывать ее духом и интересами рабочих. Вот эти два основных условия и определили тот факт, что резолюция Десятого съезда, несмотря на наличие в ней существенных ограничений принципов рабочей демократии, осталась все-таки неосуществленной.

Спросите себя, изменилось ли какое-либо из этих условий существенно. Если изменилось, то в каком направлении, и тогда Вы дадите себе ясный ответ на Ваш "неужели". Сейчас это обстоятельство, как обухом, ударило все рабочие элементы заводов и вузов, которые поддерживали весьма энергично в некоторых местах "сентябрьскую оппозицию". Теперь им пришлось горько разочароваться в своих иллюзиях

и относительно возможности проведения рабочей демократии при современном составе партии и относительно "сентябрьской оппозиции". Но все разочарование и горечь есть ведь лишь результат их иллюзий, а не чего-либо другого. Было бы печально, если бы и Вы поддались такого рода иллюзиям и пожали бы разочарование в них.

Мы уверены, что Вам нетрудно будет теперь, на основании всех материалов, разрешить все вопросы относительно и пройденного периода и настоящего.

На этом надо кончить и мне свое письмо.

Собрался я писать кратко, на деле вышло, как видите, целая брошюра, но если все это поможет выяснению неясных еще до сих пор вопросов, я не стану сожалеть, что целых два дня писал Вам это письмо.

В заключение этого письма я выражаю наше горячее пожелание, чтобы Вы прочнее связались с теми новыми рабочими кадрами, которые несомненно в Вашем районе отзовутся на Всероссийское явление вступлением рабочих в партию.

Если бы не все было выяснено и после этих писаний, не упускайте удобного случая снестись, тогда можно будет сообщить что-либо и дополнительно.

С коммунистическим приветом от всех нас (подпись)

(Медведев)

Еще последняя просьба – настоятельная и горячая.

Если бы это письмо Вам было нужно сохранить, хотя бы в течение некоторого времени, сделайте, пожалуйста, все возможное, чтобы перепечатать его для себя на машинке, а подлинник этот верните мне во что бы то ни стало. Письмо это писал не сразу. Этим и объясняется некоторая небрежность, вызывающая исправления. Во время самого писания сто раз отрывали, перебивали и тому подобное, так что Вы уж сами находите, какая и куда вставка относится. Переписывать письма не могу. Повторяю, постарайтесь вернуть мне его во что бы то ни стало и, по возможности, в непродолжительном времени.

[20-ые числа января 1924 г.]

ОБМЕН ЗАПИСКАМИ МЕЖДУ КРАСИНЫМ И ТРОЦКИМ

Тов. Красину

Вы к Доброхиму имеете отношение? Намерены иметь?

Троцкий

Формального участия не принимаю, ввиду абсолютной невозможности из-за перегрузки бывать на заседаниях etc. По существу всецело сочувствую и готов помогать, где надо, тем более, что сам я бывший химик. Не знаю сейчас, где и в чем конкретно помощь эта могла бы выразиться. Готов на эту тему сговариваться.

Красин [1924]

Дальнейшее увеличение предусмотрено на 20 миллионов.

Весь вопрос, как фактически пойдет закупка хлопка. Сезон кончается, и на рынке обозначается нехватка хлопка. Ближайшие 2-3 недели покажут, сможет ли нам хлопковый рынок дать не на 20, а на 30 миллионов рублей хлопка.

* * *

Переговоры о шерсти, идущие сейчас, должны выяснить, насколько нам удастся добиться кредита.

В зависимости от этого определятся добавочные суммы на кожу, сахар, может быть, электротехнический материал.

Через один-полтора месяца вся кампания выяснится уже в полном объеме.

[Красин] 14 мая 1924 г. СТО

Л. Б.,

Внесите предложение о допущении целевых краткосрочных кредитов, под векселя хозяйственно обеспеченные.

Троцкий 17 мая 1924 г.

СТО

Я думаю, у Пятакова в ВСНХ и Промбанке такой список, как первое приближение, составить можно.

Запросами же ЭКОСО можно было бы уловить и случаи вроде Позер-новской Золы.

Недели в 3–4 всю работу можно бы сделать.

[Красин ]

17 мая 1924 г.

СТО

Каждая иностранная фирма специализируется на одном каком-либо деле: золото, пушнина, нефть и так далее.

Политически в Правление Универсального Общества нельзя и незачем пускать иностранцев.

Экономически каждая иностранная фирма сама интересуется не всеми возможностями, а лишь какой-либо определенной отраслью.

[Красин] 2 июня 1924 г. пленум ЦК

В ближайшем будущем обострение отношений между Америкой и Англией я считаю невероятным.

Вы не можете себе представить, до какой степени провинциальны американцы в вопросах международной политики. Они еще долго не посмеют ссориться с Англией.

Красин

Л. Б.,

Вы ошибаетесь, думая, что Соединенные Штаты будут в ближайший период следовать за Англией.

Наоборот, надо ждать серьезного обострения отношений между Англией и Соединенными Штатами, ввиду возвращения Соединенных Штатов на мировой рынок.

Троцкий

18 июня 1924г.

Факт, однако тот, что:

1) Самая идея не Ст[омонякова], а Литвинова.

2) Никому, кроме меня и Крест[инского] он об этом не сообщал.

3) Сам Клейнов (?) документировал в своем письме, что идея шантажа, подсовыв[аиие] Стомон[якова] такой угрозой, идет от Мальцана.

В основе же всей истории (вполне по Марксу), интересы группы Шлей-зингера Die Orientbank Alexander'a и Мальцана, которые спят и видят, вместо Стомон[якова], Старкова и Кр[естинского] видеть послом или minimum торгпредом Коппа.

* * *

У меня есть несколько концессионных вопросов, привезенных из Парижа. Когда и где можно будет с Вами переговорить?

Кр[асин] 18 июня 1924 г.

Вчера создана СНК особая emergency комиссия по борьбе с последствиями засухи etc.

[Красин]

25 июня 1924 г.

СТО

Я вообще думаю, что особой (1001-й) комиссии не надо создавать, а надо бы: 1) возложить на Осполком СТО обязанность борьбы с последствиями неурожая.

Усилить для этой цели личный состав Осполкомов введением, вдо

бавок к тройке, Свидерского, Халатова и Попова.

Использовать всю организацию Осполкомов и, что особо важно,

ячейки местные, с которыми она связана.

Если по ходу дела выявилась бы необходимость привлечения Воен

веда, то можно было бы ввести седьмого члена.

* * *

Цюрупа с этим согласен, если к этому присоединится и Рыков, я поставлю вопрос о пересмотре постановления СНК.

[Красин]

26 июня 1924 г.

СТО

Я не пойму: какое место занимают в этих операциях ассигнованные Вам на покупки 50 миллионов рублей иностранной валютой.

Троцкий

Очевидно, Госбанк считает эти 50 миллионов инвалюты израсходованными (как внеплановую операцию), то есть это похоже на то, что у нас нет ни рублей, ли валюты.

[Красин] 104

С какой постепенностью поднимается завеса работы Госбанка.

А при Шейнмане мы абсолютно не могли добиться никаких отчетов.

[Красин]

2 июля 1924 г.

СТО

Сегодняшнее постановление о Сюмонякове решает его участь: мы теряем первоклассного и преданнейшего работника, лучше, чем Копп.

[Красин ]

3 июля 1924 г.

П/Б

Насчет материалов подумаю; пока не приходит в голову, а заметку на днях пришлю.

[Красин] 9 июля 1924 г.

СТО

Вчера у меня было заседание Осполкомсто, и я никак не мог вырваться, будучи председателем.

[Красин ] 12 июля 1924 г.

СТО

Больших мошенников, чем английские юристы и хваленый английский суд нет на свете!

* * *

Видели ли Вы это письмо? Мне редакция кажется недостаточно осторожной и могущей подать повод к превратным толкованиям.

* * *

Только внезапная болезнь жены Крестинского могла бы еще быть предлогом.

[Красин ] 12 июля 1924 г.

П/Б

Словесный пулемет.

[Красин] 18 июля 1924 г.

Это так и есть: если предприятие из года в год с малым капиталом увеличивает свои обороты, завоевывает все новые и новые кредиты, открывает с успехом новые отрасли экспорта, не зарываясь притом в рискованные операции, это и значит, что данное предприятие здоровое. Секрет тут в том, что самый важный момент в торговом предприятии – это организация и люди, умеющие торговать. Так и образовывались буржуазные торговые дома: часто начиная с медного пятака, через 5 лет кулак ворочал миллионами. Момент личной инициативы, уменья, проворства здесь превалирует.

[Красин ] 18 июля 1924 г.

СТО

Это какая-то амеба с нулевым обращением жизненных соков.

* * *

Оборудование бумажных фабрик устарело, работает дорого. Целлюлозных и древесномассных заводов – нет.

* * *

Нефтяное оборудование (бурение и тартание) ни черта не стоит. (Чья-то пометка синим "не в Грозном" – Л. Т.). Хранить нефть в наших резервуарах нельзя. Газов улавливать не можем. Перегонные заводы – сплошь железный лом, нефтепроводы не существуют. Флота для перевозок не имеем. Как тут дешево работать и как конкурировать с Америкой?

* * *

Лесопилки наши в техническом отношении втрое хуже шведских, и это почти повсюду.

[Красин ] 21 июля 1924 г.

СТО

Увеличение производительности труда в государственном масштабе есть в первую и главную очередь – вопрос радикального переоборудования всей почти промышленности.

Наши орудия производства уже не способны дать дешевый продукт, даже при хорошем управлении.

Без займов и без радикального изменения концессионной политики вопрос неразрешим.

Красин

Это неверно. У нас еще огромный запас для расширения и улучшения производства.

[чья-то приписка] 24 июля 1924 г.

СТО

ЗАПИСКА ГЛАЗМАНУ

Копия Ленцнеру

Мне нужна следующая справка:

а) в большевистской газете "Новая жизнь" (1905 г) в Обзоре печати дана была краткая оценка моей статьи об октябрьской стачке: насколько помню, оценка хвалебная;

б) в "Начале" (1905 г.) в Обзоре печати я дал отзыв о той полемике, которую Ленин вел против тех большевиков, которые требовали раскола С. Петербургского Совета.

Троцкий 26 июля 1924 г.

СПРАВКА

"Новая жизнь" No 13 от 15 ноября 1905 г. Русская печать

Вышел первый номер "Начала". Приветствуем товарища по борьбе. В первом номере обращает на себя внимание блестящее описание ноябрьской стачки, принадлежащее тов. Троцкому.

"Начало" No 3 – 1905 г.

Обзор печати

Тов. Ленин горячо комментирует в "Новой жизни" постановление Совета Рабочих Депутатов от 14 ноября.

"Совет Рабочих Депутатов, следуя указаниям представителей социал-демократии, решил раскрыть перед рабочими заговор контрреволюции и предостеречь петербургский пролетариат, чтобы он не дал заманить себя в ловушку. На вызов к борьбе в одиночку он ответил призывом к объединению борьбы по всей России, он ответил немедленными мерами к укреплению союза революционных рабочих с революционным крестьянством, с теми частями армии и флота, которые начинают восстание во всех концах России. Вот в чем состоит громадное значение постановления Совета Рабочих Депутатов".

Пленум ЦК РКП (б)

25-27 октября 1924 г. Стенографический отчет

ПРЕНИЯ ПО ДОКЛАДАМ тт. КАМЕНЕВА И СОКОЛЬНИКОВА

(заседание второе)

О водке

Троцкий. Товарищи, мне не совсем ясно, как быть с частным вопросом, который вошел в доклад тов. Сокольникова, о том, что Совнарком постановил увеличить градус наливок на 10°. В партийном порядке этот вопрос не обсуждался. Очевидно, что это сообщение, если оно будет просто принято, тем самым будет утверждено. По-моему, нужно выделить этот вопрос, поставить его отдельным пунктом, что ли, но так или иначе его нужно обсудить, ибо он имеет колоссальное значение. Во всяком случае, дело идет по существу о подготовке государственной продажи водки. Хотя тов. Сокольников сказал, что это не имеет ничего общего с вопросом о водочной монополии, что это лишь повышение градуса наливки с 20° до 30°, но так как водка имела 40°, то эти наливки в 30° стоят посередине между той наливкой, которая была до сих пор, и той монопольной водкой, о которой давно уже идет речь, и, по-моему, вопрос необходимо обсудить. Конечно, этот вопрос можно выделить из общих прений. Я сперва хотел записаться по этому вопросу, но опасался, что он клином врежется в прения другого порядка, ибо это вопрос специфический. Но мимо этого вопроса пройти нельзя.

* * *

Я хотел сделать лишь несколько замечаний. Вопрос решался, мне кажется, не обычным порядком.

Вопрос, который врезается в жизнь широких масс, этот вопрос в партийном порядке до сих пор не обсуждался. Правда, он поднимался несколько раз, но оставался без разрешения, в то время, как в советском порядке он постепенно все дальше продвигается вперед.

Я думаю, что такой порядок неправилен, так как, независимо от того, как члены ЦК к этому относятся, самый поворот назад представляет теперь затруднения, если бы ЦК решился повернуть назад. Создается положение, когда мы оказываемся перед совершившимся фактом. И ясно, что разделение вопроса о наливках в 30° и вопроса о водке неправильно и несерьезно. Ясно, что здесь мы имеем метод постепенного, незаметного внедрения государственной водки, без единовременного решения этого вопроса.

Опять-таки этот метод и с точки зрения хозяйственной наиболее вредный, потому что, если решиться на эту меру (которую я считаю опасной и вредной), если решиться на нее, то провести ее надо имея перед глазами всю карту Союза, сообразуясь с тем, где и как из этой вреднейшей меры извлечь, с одной стороны, фискальную выгоду, а с другой стороны, постараться свести к минимуму вредные ее тенденции и результаты.

Так, в частном разговоре с условными сторонниками этой вредной и

Так, в частном разговоре с условными сторонниками этой вредной и недопустимой, по-моему, меры, мне пришлось слышать, что можно будет проводить эту меру в крестьянских районах, например, в Сибири, а что в городах проводить не будем. Я возражал против этого с той точки зрения, что если мы это сделаем в маленьком масштабе, как на Дальнем Востоке, то это не даст серьезной выгоды, а если мы это сделаем в большом масштабе, то, так как крестьянские районы у нас доминируют, водка зальет неизбежно и городские районы.

Во всяком случае, эту меру возможно было бы обсуждать только как плановую меру широкого масштаба.

А сейчас мы имеем кустарный подход.

Голос с места. Надо лимиты установить.

Троцкий. Даже лимиты на хлеб представляют некоторые затруднения, как здесь указывали товарищи. Я не знаю, имеются ли реальные лимиты на наливку.

Во всяком случае, мы стоим сегодня перед таким положением, когда у нас деревня пьет самогон. Наливка, говорят нам, это средство борьбы с самогоном. Насколько средство это реально?

Голос с места. Реально.

Насколько оно реально, в это я совершенно не верю. Одно из двух, либо мы захотим иметь серьезный доход, то есть производя дорого, захотим еще дороже продавать, – тогда крестьянин предпочтет самогон; а если захотим конкурировать с самогоном, тогда побудительный фискальный мотив у нас будет отсутствовать. В период, когда мы ведем очень острую, очень ответственную кампанию за поднятие производительности труда, не имея возможности предварительно поднять заработную плату, в это время легализировать наливку, равную водке, значит врезаться в заработную плату рабочего. Конечно, можно будет представить себе, что через три-четыре-пять лет, если продукция расширится, себестоимость понизится, аппарат борьбы с самогоном улучшится, тогда мы завоевание в деревне алкогольного рынка сможем совершить, то есть государство будет продавать этих наливок, скажем, на 50% всего потребления алкоголя. Но ведь эта мера особенно важна для нас не через пять лет, а в нынешний острый период. Между тем, в этот период фискальные результаты от этой меры ничтожны и, прежде всего, результаты эти будут за счет заработной платы рабочего. Вопрос этот ни в печати, ни партийным путем не был обсужден. В печати этот вопрос был одно время поставлен, но обсуждение было прервано, и вопрос этот на обсуждение Политбюро не передавался, не поступал. Я, по крайней мере, в таком обсуждении совершенно не участвовал. Я считаю постановление СНК абсолютно неправильным. Я думаю, что надо эту меру приостановить и обсудить в партийном порядке; ведь партии придется выносить эту меру на своих плечах, если мы эту меру введем. Обсуждение этой меры в партийном порядке, на партконференции, является абсолютно необходимым.

Сводный текст документов Т2967 и Т2968. Заголовок "О водке" дан Л. Троцким. В верхнем левом углу документа рукописная пометка: "Использовано. Сермукс". ~ Прим. сост.

НАШИ РАЗНОГЛАСИЯ * Цель этого объяснения

В дискуссии, ведущейся ныне по поводу моей книги "1917" (книга, как ясно из хода дискуссии, явилась только поводом), поставлено множество вопросов фактического, принципиального и личного характера. Я хочу здесь дать объяснения по поводу тех вопросов, которые, насколько я понимаю, больше всего задевают интересы партии.

Верно ли, что я под скрытым знаменем "троцкизма" провожу реви

зию (пересмотр, переделку) ленинизма?

Верно ли, что я написал предисловие к своей книге "1917" под осо

бым, "троцкистским" углом зрения и даже ложно осветил ряд вопросов

с целью умалить ленинизм?

Верно ли, что мое предисловие есть "платформа", и что я вообще

ставлю себе задачей создание в партии "правого крыла"?

Разумеется, дело идет не только о том, что я хотел сказать, но и о том, как сказанное было понято. Можно ведь подойти к вопросу так: Троцкий не стремится сознательно подменить ленинизм троцкизмом: обвинять его в этом было бы слишком уж неосновательно. Но Троцкий не понимает ленинизма или отдельных важных сторон ленинизма: поэтому, не желая того и не стремясь к тому, Троцкий на деле искажает ленинизм и создает идейную платформу для группировки, непримиримой с ленинизмом. Можно, с другой стороны, допустить или предположить, что условия прошлого, тяжелая обстановка, сложившаяся со времени смерти Ленина, а также те или другие личные обстоятельства создали известную предвзятость, которая заставляет видеть "троцкизм" там, где его нет, или где -самое большее – имеются неизбежные оттенки мысли на общей основе большевизма.

Какую цель может и должно преследовать в этих условиях мое объяснение перед партией?

Во-первых, мне кажется, надо разъяснить, что именно я хотел сказать, и, во-вторых, устранить неправильные толкования, если они имели место, хотя бы только по важнейшим вопросам. Таким путем можно попытаться убрать прочь, по крайней мере, мнимые разногласия, основанные на недоразумениях или на предвзятом истолковании. Это одно дало бы крупный

* В левом верхнем углу рукописи написано рукою Троцкого: "Единственный экземпляр. Не было напечатано". Книга Троцкого о 1917 годе, о которой идет речь, содержала в виде предисловия статью Троцкого "Уроки Октября", подвергшуюся немедленной и резкой критике со стороны Г. Зиновьева, Л. Каменева, Э. Квиринга, О. Куусинена, Г. Сокольникова, И. Сталина, а также редколлегии "Правды" (Н. Бухарина). См. Об "Уроках Октября", Рабочее издательство "Прибой", Ленинград, 1924. В ответ на эту критику Троцкий и написал статью "Наши разногласия", однако публиковать ее не стал, возможно, побоявшись новой волны критики в свой адрес. В рукописи, хранящейся в архиве Троцкого, после с. 35 идет с. 43. – Прим. сост.

плюс, потому что помогло бы обнаружить, есть ли действительно какая-либо серьезная, реальная основа под главным, решающим обвинением, будто я – сознательно или бессознательно – противопоставляю ленинизму особую линию троцкизма. Если бы и после устранения недоразумений, частных ошибок, предвзятых толкований и прочего обнаружилось все же, что такие две разные линии существуют, тогда, конечно, ни о каком замазывании этого важнейшего обстоятельства не могло бы быть и речи. Партия должна ценою каких угодно усилий и суровых мер обеспечить единство своего революционного метода, своей политической линии, своих традиций – единство ленинизма. В этом случае было бы неправильно зарекаться и от "репрессий", как делали некоторые товарищи, обвинявшие меня в то же время в проведении особой, небольшевистской линии. Однако, в такой исход я ни на минуту не верю, несмотря на то, что дискуссия зашла очень далеко и несмотря на то, что определенное истолкование моей книги и моей позиции уже дано партии.

Моя задача в этом объяснении – попытаться показать, что для выдвигания призрака "троцкизма", как партийной опасности, оснований нет. Разумеется, я не могу охватить все те крайне многочисленные доводы, ссылки, цитаты, намеки, которые были приведены товарищами, писавшими за последнее время о "троцкизме" и против "троцкизма". Идти по этому пути было бы нецелесообразно да и прямо неосуществимо. Я думаю, что для существа вопроса и для читателя будет выгоднее, если я буду исходить из разъяснения тех выводов моего предисловия, которые были объявлены наиболее ярким или очевидным проявлением "троцкизма" и которые именно поэтому и послужили точкой отправления для всей нынешней кампании. Я надеюсь на наиболее спорных вопросах показать, что в истолковании Октября я руководствовался не только методом ленинизма, но и оставался в полном согласии с совершенно точными и конкретными оценками и выводами Ленина по тем же вопросам.

Ограничиться, однако, только такими разъяснениями нельзя. Дело в том, что самое обвинение в "троцкизме", если бы его основывать только на моих заявлениях, речах и статьях последних лет, показалось бы слишком уж неубедительным. Для того, чтобы это обвинение получило вес и значение, привлекается мое политическое прошлое, то есть моя революционная деятельность до того момента, когда я вступил в партию большевиков. Я считаю необходимым дать объяснения и по этому поводу. Таково основное содержание настоящей статьи.

Если бы я считал, что мои объяснения могут подлить масла в огонь дискуссии, – или если б мне это прямо и открыто сказали товарищи, от которых зависит напечатание этой работы, – я бы отказался от ее напечатания, как ни тяжело оставаться под обвинением в ликвидации ленинизма. Я бы сказал себе: мне остается ждать, что более спокойный ход партийной жизни даст мне возможность, хотя бы и с запозданием, опровергнуть неправильное обвинение. Но мне кажется, что открытое объяснение – то есть ответ по основному предъявленному мне обвинению – может в настоящий момент не сгустить, а, наоборот, разрядить атмосферу в партии, сведя вопрос к его действительным размерам.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю