Текст книги "Морские люди. В двух частях (СИ)"
Автор книги: Юрий Григорьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)
–А, понимаю, понимаю. Шухрат, такой имя имею. Шу-храт.
Вьетнамец провел пальцем по полоскам своего воротника, потом по его погону:
– Си ка Храт?
На этот раз боцман сориентировался сразу, хлопнул собеседника по плечу:
–Да, да. Си ка, матрос Шухрат. Советский корабль. Сюда, к вам.
Нгуен Ван Као и Чан Вьет Зунг оказались делегатами, что ли. Через минуту подошли еще. Через пять минут всем казалось, что встретились старые друзья. Охотно угощались сигаретами, чиркали, давая прикурить, спичками. Один только Лебедев отказался от курева: "Слабое оно и на вкус необычное. Курил я их , сорт такой есть, называется Тронг шон. Самые изысканные, говорят", с этими словами он махнул рукой.
Кто-то позвал искупаться. Нгуен Ван Као сунул в воду ногу, выдернул ее, неодобрительно покачал головой и, подняв сначала два, потом пять пальцев, жестами показал: холодно! Наши забрели, в полную глотку заорали:
–Черт побер-ри! Кайф! Парное молоко, прямо Черное море! Прав этот самый сика, градусов двадцать пять будет точно.
В море полезли кучно, подняли тучу брызг, кое-кто устремился вдаль, но был остановлен коротким и резким окриком на вьетнамском. Нгуен Ван Као сделал рукой волнообразное движение:
–Там змеи!
Что значит первое впечатление! Клим, конечно, не поверил, но именно с тех пор подсасывало под ложечкой, когда в маске, ластах и с подводным ружьем осваивал окрестности. Казалось, перестань смотреть вниз, подними голову и тебе тут же вцепится в живот желтая морская змея с треугольной головой. Вместо вольной охоты получалось преодоление опасной местности. Ружье Ольга привезла из районного спортивного магазина красивое, но слабенькое, вместо пружины резинка. Пока шли на пляж, опытный Александр Васильевич повертел его, снисходительно кивнул: "Не акул же стрелять".
Сам Коломийцев, как человек уже бывавший в южных морях сходу подстрелил очень даже неплохой величины рыбину, напоминающую кефаль. Трофей лейтенанта вызвал ажиотаж неподдельный. Матросы в очередь, с выпрошенным по такому случаю подводным ружьем фотографировались с нею, потом потеряли интерес. Гости галдели, измеряли ее длину растопыренными большим и указательным пальцами, с вожделением гладили добычу Коломийцева. Лейтенант без сожаления отдал рыбу кому-то из вьетнамцев, тот проворно закопал ее в сырой песок, показав, что съедят ее всем экипажем.
Остальные охотники или мазали, или начинали стрелять издалека. Судя по тому, что желанная добыча держала безопасную дистанцию, можно было с уверенностью утверждать, что в окрестностях пляжа осталась лишь ученая рыба, глупых перевели американцы, а остатки добили наши первооткрыватели. Добыча комдива долго была единственной, если не считать бархатную на вид, напоминающую березовый гриб-трутовик морскую звезду. Ее подняли с глубины метра в три, у счастливца даже уши, по его словам, заложило. И тут Борисову повезло. Он увидел спрятавшуюся в расщелине и стоявшую тихонько, как бы затаившись, рыбину килограмма на три. Ничего было проще подплыть к ней немного сбоку, нажать на курок. Изящная, с зазубриной острога точно поразила цель. Будущее украшение вьетнамского стола уже спокойно отправили вслед за первой, что очень понравилось всем без исключения.
Дополнительный восторг вызвали Уразниязов и си ка Нгуен Ван Као, уважительно прикоснувшийся к его бицепсам. Чан Вьет Зунг изобразил, что Као теперь будет таким же крепким и мощным, как этот русский матрос. Зверев показал пальцем на Уразниязова, сделал пренебрежительное лицо – чего там, мелюзга, потом махнул в сторону корабля и изобразил какой толщины и какой высоты служит там главный боцман, любой коснувшийся его си ка станет согласно их поверью, богатырем. Под хохот матросов, Чан Вьет Зунг сделал почтительную мину, значит, понял.
Игоря Конева интересовало другое. Он устроился в сторонке с таким же любознательным вьетнамцем, подошедшим к нему, знаками попросившим закурить со словами "Тхок ко?" Ценой обоюдных усилий их словарь пополнился словами " Тхок – курить, ко – есть, хун ко – нет, син тяо – здравствуй, тот – хорошо, хун тот – плохо, лиенсо – ленинец, советский". Посмеялись, когда собеседник ткнул себя в грудь и четко выговорил по-русски: "Корефан". Именно так все лиенсо называют вьетнамских матросов, и те приемлют жаргонное это слово, каким-то чутьем угадав его значение. Оба были довольны, когда Игорь понял, что вьетнамцы сначала называют фамилию отца, потом следует среднее имя – как бы прозвище и, наконец, собственно имя, что обращаться принято по имени, например, мистер или товарищ Игорь – дом ти Игорь, товарищ Као – дом ти Као. Когда он рассказал об этом Уразниязову, тот понял, почему Као называл его Хратом. И представил реакцию, если назвать старшину команды мичманом Климом, а командира капитаном третьего ранга Толей.
Перед тем, как расстаться, вьетнамцы откопали рыбу. Лейтенанту Коломийцеву, мичману Борисову, как те ни отнекивались, вручили по вполне красивому значку с изображением сжатого в руке красного знамени на фоне стилизованного земного шара и надписью BOAN THANH NIEN COHG SAN HO CНI MINH. Лейтенант на основе последних трех слов составивших знакомое Хо Ши Мин, сделал предположение, что это знак принадлежности к союзу молодежи, идентичному нашему комсомолу. Неизвестно как, но у ряда матросов оказались значки ВЛКСМ, они тут же были вручены друзьям.
Зверев увидел, его "шарабан" сделал соответствующие выводы и Витька намекнул Као, что приобрел бы бутылочку водки там вина ли, и щелкнул себя по горлу. Тот покосился на офицеров, показал – си кван даст кулаком по шее? И сожалеющее кивнул, даст. Он сунул руку за пазуху: надо тайком. Назначил цену – куртка. Дорого. Начали торг, но кепи или тапки, предложенные на выбор, остались без котировки. Короче, мена не состоялась, хотя Витька понял, что кое-какой товар у вьетнамцев есть.
Подошли соседи, они оказались матросами со стоящей рядом с БПК плавмастерской. Сразу объяснили, что это ребята с военных катеров, у них, конечно, можно разжиться спиртным, но с катерниками опасно иметь дело, остальное тоже проблемно. Корефаны пригляделись за несколько лет к нашим морякам, безошибочно определяют новеньких, не знающих вьетнамских обиходных слов, бледных, незагорелых. Сходу обманывают их. Привыкли делать свой бизнес только на спиртном. Подсовывают разбавленную с помощью шприца водку, могут взять деньги и не выполнить заказ, прикрываясь тем, что попались патрулю.
Все желающие что-либо приобрести, но не имеющие возможности выйти в ближайший город, налаживают контакты с армейскими и на КПП, учили опытные соотечественники. Там совместно с вьетнамцами несут службу одни и те же мичманы с плавбазы. Понятное дело, срочной службе следует обращаться к рядовым. Пожалуйста, их ребята могут сразу выйти из расположения и купить нуждающимся необходимое. Или заказать местным друзьям. Те предоставляют свои услуги охотно, за небольшую плату.
С пляжа возвращались вместе. Клим познакомился с одним из мичманов плавмастерской, тот пригласил его в гости.
– А пропустят на трапе?
– Назовешь мою фамилию, в крайнем случае вахта вызовет. Потом, мы же ремонтники, к нам всегда приходят то заказ дать, то проследить за его выполнением, то забрать отремонтированное. Народу хватает. Скажешь, Николаич вентилятор вам чинит.
О полезном этом знакомстве Борисов поведал Иванычу, когда рассказывал о прелестях невиданного доселе тропического пляжа. Петрусенко тут же загорелся ковать железо, пока горячо. Давай, предложил он, оборвав Клима на полуслове, прямо сейчас жмем к этому Николаичу, чего тянуть. Клим обиженно замолк, хотел было ответить резкостью, но, увидев азарт в глазах Иваныча и, зная его характер, покорно пошел к выходу. На верхней палубе их задержал сигнал о прибытии высокого начальства. Старший мичман первым повернул назад:
–Клим, отложим мероприятие, пути-дороги не будет.
Приход начальника политотдела с заместителем командира бригады расстроил их планы, но ненадолго.
Капитан первого ранга Алексеев осмотрел корабль, потом выступил перед командой. Он рассказал пока еще краткую историю базы. Первыми ПМТО посетили возвращавшиеся с боевой службы в Индийском океане ракетный крейсер "Адмирал Фокин", большой противолодочный корабль "Строгий", эскадренный миноносец "Возбужденный". В феврале 1980 года из Владивостока пришел большой десантный корабль с двумястами матросами, старшинами и офицерами, партией имущества. В апреле прибыла плавмастерская "ПМ-156" с первым личным составом создаваемого ПМТО в количестве пятидесяти четырех человек. В августе прибыли двадцать четыре связиста. После формирования оперативной эскадры получили три плавпричала, поставили дизельную и газотурбинную электростанции, склад ГСМ и предмет особой гордости собственную водонасосную станцию. В дальнейшем, как выразился начальник политотдела историю делать присутствующим. Вот, например, надо будет провести на нее асфальтированную дорогу!
Придет время, улыбнулся он, личный состав кораблей не будет привлекаться к хозяйственным работам по расчистке и облагораживанию территории, на новостройки, а пока без нарядов на них не обойтись, усилий личного состава пункта материально-технического обеспечения не хватает.
Олег Викторович, как политработник опытный, оставил время на вопросы, только предложил задавать их не скопом, а письменно. В таком случае в разговоре, пояснил он, примут участие все желающие. Для записок раздали каждому по листку. Когда отсортировали их, получилось несколько неравных по высоте кучек. Самая большая, естественно, касалась увольнений. Он категорически, как отрезал, заявил, что увольнения запрещены. Краткосрочные отпуска с выездом на малую родину будут предоставляться передовикам соцсоревнования по прибытии в родную базу. Что касается выездов для знакомства с местным населением, они будут ограниченными в связи с отсутствием большого автобуса, а в микрике японского производства много людей не поместишь. В связи с отсутствием регулярной почтовой связи трудно с газетами, нет телевидения. Зато на территории ПМТО есть два пляжа, существует зеленый театр, действующий каждое воскресенье. Занимающаяся возведением объектов Советская строительно-монтажная организация "Сов СМО "Загранстрой" имеет прекрасный кружок художественной самодеятельности, не обделены талантами военнослужащие местного вьетнамского гарнизона. Участвует и молодежь соседнего населенного пункта. Как совместные, так и самостоятельные их концерты всегда пользуются успехом как у наших, так и вьетнамских военных моряков.
Кстати, очередное выступление запланировано на ближайший выходной день, будут присутствовать артисты "Загранстроя" и поселка Камрань. В их репертуаре народные и эстрадные песни, гвоздем программы станет выступление юного циркача, приехавшего погостить к родителям.
А это что? Алексеев хмыкнул. Кто-то, не иначе из коков, поинтересовался изготовлением соуса Ныок мам. Начпо пожал плечами, но объяснение дал. В Южно-Китайском море добывают такую мелкую рыбку, ее помещают в материю, подвешивают над какой-нибудь посудой и дают протомиться на солнце. В результате выделяется сок или жижа, как хотите, которая служит основой для приготовления знаменитого вьетнамского соуса, подаваемого в том числе в лучших ресторанах всего мира.
Услышав такое, Витька Зверев гоготнул, но тут же получил локтем в бок:
–Тезка, это вещь. Сначала попробуй, а потом уже реагируй. Добавляют что в первое, что во второе блюдо, острый такой соус, с перцем.
–Ты! Близко не подойду. Говорил же, жрут всякую гадость, да еще хвалятся.
Сидевший неподалеку Киселев покраснел. Понятно, это он задал вопрос, но лучше бы не знал. Ну, попробовал на вьетнамском судне, очень понравилось. Такая вкуснятина и вдруг, тьфу, делают ее из гниющей рыбы. Мог как-нибудь обойтись без подробностей.
На этом собрание закончилось.
Матрос Конев был вызван в каюту замполита. Там он увидел капитана первого ранга Алексеева, представился, попросил разрешения обратиться к капитан-лейтенанту Москалю. Нисколько не удивился, когда офицер молча протянул ему футляр. Игорь наканифолил смычок, протер бархоткой лаковую спинку скрипки. Она немедленно отозвалась гудением струн.
–Ну что, я так понимаю Игорь ты мой Батькович, пусть сегодня не воскресенье, но в честь прибытия дать концерт дело святое. Я и ноты захватил, посмотри репертуар.
Сверху лежали "Иоганн Штраус. Вальсы". Игорь, сдерживая нетерпеливую дрожь в пальцах, молча поднес к плечу инструмент, не торопясь настроил его. Наверное, как-то не к месту зазвучал среди нагромождения мачт, множества металлических надстроек и помещений "Императорский вальс". Когда смолкла последняя нота, Иван Константинович спросил:
–Что это было?
Конев пояснил. Композитора называли королем вальсов, это произведение написано им век спустя в честь победы австрийцев над турками в семнадцатом столетии. Исполняется торжественно, с чувством силы и собственного достоинства. Естественно превалируют мажорные ноты. Вот еще есть "Весенние голоса", самый красивый и прямо таки ликующий шедевр семидесятитрехлетнего автора.
Он продолжил рассказ. Подумать только, австрийским этим композитором, жившим в восемнадцатом веке создано около пятисот произведений. Сто шестьдесят восемь вальсов, среди них "Голубой Дунай", "Сказки Венского леса", "Жизнь артиста", "Поцелуй". Более десятка оперетт, среди них "Летучая мышь", "Цыганский барон". Более сотни мазурок, полек, кадрилей...
Скрипач предложил посвятить сегодняшний вечер музыке Штрауса.
Вмешался капитан первого ранга:
–Нет, товарищи, я против. Вечером занят. Вот что, оповестить плавмастерскую, соседние корабли о том, что через полчаса личный состав должен быть рассажен напротив верхней палубы вашего корабля. Товарищ матрос считайте обстановку военной. Представьте, что сейчас вы дадите концерт и корабли уйдут в бой. Как вам такая задача?
Скоро Конев подошел к борту и поклонился импровизированному залу, маленький, в кепи с длиннющим козырьком, в каких-то немыслимо широких, неушитых шортах, откуда торчали тонкие ножки с шишками коленок. Но вот поднятый смычок лег на струны, кисть левой руки обхватила шейку скрипки, пальцы начали трепетную пляску на грифе. Остановилось время, исчезло знойное солнце, утихли влажные шлепки волн о причал, остались чарующая музыка Иоганна Штрауса и человек в тропической форме, извлекающий рожденные бессмертным композитором звуки из то восторженно вскрикивающей, то нежно поющей хрупкой конструкции из ели.
Матрос Конев становился знаменитым. Моряки с большого противолодочного корабля тоже. Для гордости и самоутверждения достаточно уже того, что ты сослуживец скрипача. Отныне и в Камрани, как в родной базе вся твоя команда будет купаться в лучах его славы. Практическую выгоду постарался извлечь лично капитан-лейтенант Москаль. Он понял, что появился весомый шанс стать на неопределенное время обладателем видеокамеры, о существовании которой заведомо разузнал у заместителя командира бригады. Далеко ходить не надо, стоит лишь обратиться с просьбой к начальнику политотдела. Главное, не откладывать разговор в долгий ящик. Правильные слова пришли сами, едва отгремели аплодисменты и начал пустеть причал.
–Молодец у вас этот самый Конев, – сказал Олег Викторович. – И вам повезло, легко могли забрать парня даже в ансамбль песни и пляски Тихоокеанского флота. Надо обязательно включить его в участники воскресного концерта.
–Не мешало бы записать его выступление. Вот будь у нас видеокамера, представляете как здорово можно сделать. Если разобраться, не часто служат на кораблях профессиональные музыканты и просто преступно упустить такую возможность. Потом мы имели бы возможность вручить копию записи будущему скрипачу филармонии или популярного эстрадного коллектива. С указанием места его первых выступлений.
–За чем дело стало? Правильно, одобряю. Есть у нас видеокамера, найдем такую возможность. Не забудьте напомнить накануне концерта, только обойдитесь без рук дилетантов. В крайнем случае дадим оператора сами. Спасибо вам Иван Константинович за предоставленную возможность прикоснуться к миру прекрасного.
Алексеев ушел, а замполит пригласил матроса, вытащил на белый свет все ноты, что прихватил со скрипкой. Иван Константинович, памятуя слова начпо, решил подобрать репертуар. У Конева глаза загорелись. Москаль вздохнул:
–Жаль, что нет у нас певца. Такой аккомпанемент пропадает. Ладно, пока исполняй только классику. А там, как говорит твой старшина команды, будем посмотреть. Судьба пришлет или найдем солиста сами. Видеокамера, считай, у нас есть, запишем все выступления, сделаем фильм и все, можно прокручивать через наш видак. Народ плакать будет от восторга.
Конев улыбнулся. Ему все равно что исполнять, классику ли, эстраду. Будут ли снимать выступления, обойдутся ли дежурным хлопанием в ладони. Главное, есть неплохая скрипка. И он на несколько минут останется наедине со звуками рождаемыми любимым инструментом. Все же вопрос задал:
–Надо потренировать руки, можно все эти дни приходить?
Заручился поддержкой. Решили, что заниматься он будет в свободное время.
ДЕЛА МЕЖДУНАРОДНОГО ЗНАЧЕНИЯ
Утром их вызвали в политотдел. УАЗик ждал под парами, капитан первого ранга Алексеев поинтересовался, не помешал ли он планам Ивана Константиновича и дал водителю команду двигаться в будущий военный поселок. Там в новеньком здании школы и действующей пока еще только для строителей столовой их ждала художественный руководитель, крепко сбитая женщина лет сорока, в белом халате и поварском колпаке.
–Светлана Ивановна, вот наш золотой самородок, о котором я вам звонил. Прошу любить и жаловать. Специально приехали познакомить вас, чтобы на генеральных репетициях у нашего скрипача был знакомый человек. Что ни говорите, а каждый раз на репетиции от нас к вам не наездишься, он человек военный, матрос, гидроакустик.
–Милости просим Олег Викторович. Сейчас мы столик накроем, да и поговорим. Заодно мальчика покормим, худенький он какой-то. Сынок, как тебя зовут? Игорь, ты любишь блины со сметаной? А кофе? Бразильский, в зернах.
Москаль подумал: "Боюсь, из этой Светланы Ивановны худрук на уровне деревенских массовиков-затейников". Судя по заданным ею впоследствии Коневу вопросам о музыке, высказанных начальнику политотдела планах их коллектива на предстоящий месяц он понял, что с выводами поспешил. Об этом свидетельствовали и развешанные дипломы за призовые места в смотрах-конкурсах, в том числе республиканских. Их обладательница вскользь заметила, что поварское дело для нее, окончившей режиссерское отделение в институте культуры просто напросто увлечение, использованное как условие, она усмехнулась, мир посмотреть, да и денег заработать. "Загранстрой" такую возможность дает, почему нет.
Как бы между прочим, невзначай, молвила:
–У нас тоже имеется сюрприз. На каникулы к маме приехал племянник нашей певицы, ученик Ханойского цирка, пятилетний канатоходец. Льен обещала, что он выступит.
Назад возвращались с ощущением, что смотрины успешно состоялись, пора браться непосредственно за, так сказать, свадебные хлопоты.
На следующий день, сразу после проворачивания механизмов как положено вручную и в электрическую, Петрусенко и Борисов сошли с корабля и направились к плавмастерской. Вахтенный мельком глянул на них, переспросил:
–К Николаичу? Девятая каюта.
У Петрусенко поползли вверх брови, он по боцманской своей привычке чуть не разразился соответствующей цитатой из Корабельного устава, переведенной на более понятный язык, не успел. Матрос словоохотливо пояснил, что вчера вот этот товарищ мичман, последовал кивок в сторону Борисова, договаривался насчет посещения:
–Речь шла о вентиляторе, просто я шел рядом и все слышал.
Оставалось покрутить головой, внутренне удивиться сметливости некоторых военных из плавучей мастерской, где, как правило, изобилуют токари, слесари, водопроводчики и иже с ними, да продолжить движение по указанному адресу.
Николаич оказался дядькой низенького роста, упитанным, задумчиво молчаливым. Он полез в рундук, сопя, достал бутылку с вьетнамской этикеткой, ополоснул три стакана, открыл банку тушенки, нарезал хлеба и гостеприимно указал на стол:
–Присаживайтесь.
Увидел, что гости собираются отказываться, красноречиво кивнул на дверь: открыто, не держу. Помолчал, сел, плеснул по пол-стакана, остальное сунул обратно в рундук:
–Больше не будем. А это для знакомства. Так принято.
–Ну что-ж, попробуем местного разлива. Падай, Клим.
Зря опасались, водка была слабенькой, двадцати восьми градусов и, главное, Николаич оказался человеком вполне нормальным, с которым можно договориться обо всем. На КПП он заступает один раз в неделю, но кто мешает ему прийти за сутки раньше, побеседовать с тем, кого будет менять. Есть еще такой вариант – через вьетнамского матроса можно вызвать ближайшего хозяина лавки. Домти Минь, или просто товарищ Миня за два-три дня найдет все, что душе будет угодно. Собственно, так все не имеющие возможности выйти в город и поступают.
Ну, можно что-то заказать еще через товарища Тана, их переводчика, но у него времени на такие дела много меньше, чем у Мини. Все-таки занятой человек, на его плечах взаимосвязь между местными и нашими. Не до того, сами понимаете. По той же причине советовал не подходить с просьбами к лейтенанту Аббасову.
–Это кто? – спросил Петрусенко.
–Наш переводчик, из политотдела, – объяснил Николаеич. – Парень недавно из университета, полон романтики новой для него военной жизни, не обкатался еще.
Узнали, что у вьетнамцев всегда можно купить радиоприемники, магнитофоны. Стоимость по возможностям покупателя. Если товар в упаковке, то дороже. Собранный умельцами из деталей обойдется много дешевле. Делают с гарантией. Вполне реально приобрести джинсы, да и привезти в Союз, окупить затраты. Клим и Иваныч прикинули, что неплохо бы обзавестись джинсами, тем более, товарищ или просто Миня может прокрутить сделку товар на товар. Рубашки он возьмет. Николаич записал размеры, обещал не затягивать.
Была извлечена на свет початая бутылка, остатки ее содержимого тройка товарищей мичманов благополучно употребила как залог добрых дел.
Вот только немедленно воспользоваться помощью Николаича, оказавшегося вполне своим, покладистым мужиком старшему мичману Петрусенко да мичману Борисову снова помешал начальник политотдела. На этот раз как и в первый, сам того не ведая. На балансе политотдела числился микроавтобус, на котором постоянный состав регулярно выезжал за город. На выходные дни составлялся график, согласно которому микриком имели возможность пользоваться офицеры и мичманы передовых кораблей.
Как всегда, ответственным за выезд был офицер политотдела, он же переводчик лейтенант Шах Аббасов. Черный как негр, азербайджанец Аббасов, а попросту Шах выходные не любил, чему удивлялись все знакомые и незнакомые офицеры. На их взгляд он просто-напросто заелся.
Природный цвет его кожи корабельные воспринимали как следствие пляжного времяпрепровождения, это раз. Делать нечего, потому и загорел, понимаешь, до синевы.
Чувствует себя как на родине, без всяких ограничений, это два. Целыми днями с утра до вечера по базарам шляется, в разных кафе-ресторанах сидит, экзотические кушанья, заморские вина употребляет.
Так, да не так. Все береговые из пункта материально-технического обеспечения проводят выходные дни как хотят, он – нет, для него вылазки в город входят в обязанность. Выехавшие с ним в город отдыхают, развлекаются, можно сказать прожигают жизнь, он – нет, он всегда на службе даже находясь на отдыхе с сослуживцами. Каждому праздно гуляющему надо объяснить, рассказать, перевести, да еще и помощь оказать в покупке чего-нибудь обязательно дешевого, но отсутствующего на Родине и полезного.
Неужели об этом мечталось, когда его, выпускника факультета юго-восточных языков пригласили в военкомат и предложили офицерскую службу во Вьетнаме. Героическом Вьетнаме, остающемся даже после своей победы на передовом крае борьбы с мировым империализмом. Не мог, не имел права внук фронтовика отказаться. Согласился. Даже радовался, до приезда в Камрань представляя свою персону особой не из простых, засекреченной, видя себя, можно сказать агентом внешней разведки. Все его помыслы и мечты развеял вьетнамский переводчик. Товарищ Тан сказал, что оба они, хоть и при погонах, среди военных являются людьми как бы второго сорта, почти гражданскими. Думать о разведке, на самом деле оказаться простым толмачом, да еще и мальчиком на побегушках у праздно развлекающихся. Каково?
Командир эскадры вице-адмирал Анатолий Алексеевич Кузьмин и капитан первого ранга Олег Викторович Алексеев решили предоставить возможность побывать в городе офицерам и мичманам БПК капитана третьего ранга Терешкова. Анатолий Васильевич удивился было такому их решению: за что, в деле себя еще не показали, но Олег Викторович подмигнул:
–Цените и считайте, что оценка дана авансом. Думаю, будет правильным включить в утреннюю и послеобеденную поездку по семь человек офицеров и мичманов на свое усмотрение. Восьмым назначен лейтенант Аббасов. Одеться в гражданское.
Командование корабля в лице Терешкова, Черкашина и Москаля провело совещание на тему "Кто наиболее достоин выезда в иностранный город". Из командиров боевых частей единогласно остановились на кандидатуре штурмана. Николай Анатольевич перед работой в неизвестном Южно-Китайском море должен хорошо отдохнуть, пусть проветрится. Само собой, включили в список механика и командира БЧ-2. Достойных награды командиров дивизионов и групп набралось девять человек. Старпом предложил записать главного боцмана. Согласились. Петр Иванович отсев благополучно прошел, он хорошо показал себя как во время подготовки к плаванию, так и на походе.
–Ну и тогда, друга его, акустика Борисова, – подсказал замполит. – Они не разлей вода, даже живут в одной каюте.
–С каких это пор молодого мичмана решили выпячивать, – возразил Черкашин. – Есть и больше его послужившие на корабле. Пусть сидит.
–Да ладно Виктор Степанович, прекратите ворчать, пусть идет. Пусть, товарищ командир. Есть возражения, нет? Возражений нет.
–Лихо вы Иван Константинович за командира думаете, а вот сейчас он сам скажет.
Неизвестно, что решил бы Терешков, но в это время зазвонил береговой телефон, Анатолий Васильевич поднял трубку, представился, машинально провел рукой по воображаемому галстуку, быстренько указал присутствующим рукой на дверь:
–Слушаю вас, товарищ капитан первого ранга! Есть прибыть в штаб эскадры!
Черкашина и Москаля как сдуло. Список убывающих на экскурсию по городу остался у замполита, когда прозвучали колокола громкого боя: "Корабль к бою и походу приготовить!", маслопупы раскочегарили механизмы, БПК потянулся к выходу из бухты. О недоработанном списке помимо замполита знал старпом, поэтому Иван Константинович положил листок в папку с надписью "Неотложные дела" с тем, чтобы довести начатое до ума, как только вернутся на место стоянки.
Никто, кроме вице-адмирала, даже начальник политотдела и комбриг не располагали информацией, какая нелегкая сдернула с места единицу, едва вошедшую в состав бригады. Что там говорить о самих поднятых по сигналу тревоги. Догадываться, конечно, могли. Самые смелые предположения, естественно, делались на баке, этом излюбленном и подходящем для дебатов месте.
–Может, где пираты объявились, в последнее время их расплодилось от Китая аж до Филиппин. Самое им здесь, возле Вьетнама место. Транпортные маршруты насыщенные, боевых кораблей раз-два и обчелся. Обчистят, кого захотят и уйдут с трассы за острова, тут их понатыкано не меряно. Если нет более-менее крупной добычи, могут в любой момент прижать какое-нибудь местное суденышко и без страха мурыжить его. Некому заступиться, любому бандиту раздолье, грабь кого хош.
С выставившим столь разящие доводы оратором невольно соглашались. А что? Делать такой вывод вынуждало то усиленное внимание, с каким отслеживали свои секторы сигнальщики.
–Не зря сюда прислали именно нас, – разглагольствовал другой. – Я так думаю, чего там, даже уверен, где-то рядом обязательно ползают подводные лодки супостата. Ничего не имею против МПК, хорошие корабли, но один БПК легко заменит несколько эмпэкашек, к маме не ходи.
Его предположение тоже находило сторонников. А на главном командном пункте каждый занимался своим делом. Здесь царил закон: "Вышел в море – действуй по-боевому". Механик следил за оборотами, следуя указаниям командира корабля включили аппаратуру специалисты радиотехнической службы и гидроакустики. Выносные индикаторы кругового обзора с крутящимися визирными линиями демонстрировали девственную чистоту надводного, воздушного и подводного пространства, однако все понимали, что в любой момент обстановка может измениться. Согласно приказу свыше, БПК начал поиск подводной цели. Командир то и дело покидал свое кресло возле рулевого, выходил на крыло ходового мостика, возвращался и подходил к экранам, чтобы лично оценить обстановку.
Вероятный противник считал в порядке вещей отслеживать события, происходящие на переданной в аренду Советскому Союзу части территории некогда южного Вьетнама. Как правило, использовались подводные лодки, авиация и те связи, которые остались в районе бывшей их базы. Вьетнамские летчики на истребителях Миг-21, их наземные и наши корабельные средства ПВО не давали возможности вести систематические аэрофотосъемки, советские морские авиаторы находили и обкладывали буями каждую подозрительную подводную цель, боевые пловцы враждебной стороны зачастую становились объектом обнаружения для пограничников и морских пехотинцев. Шла тайная, может быть непонятная для постороннего глаза упорная война двух систем.
Гидроакустическую вахту открыли немедленно по выходу из узкости. Мичман Борисов удивился, лейтенант Коломийцев невозмутимо изрек:
–А нам все равно, с места или с разбегу.
Желанную добычу старались поймать в электронные сети в течение нескольких часов, причем корабль выписывал па на минимальном удалении от бухты. Высвечивались подводные хребты, отдельно торчащие горные пики.
Наконец, ура, нашли! Обрадовались очень четкому отражению. Засветка не гасла. Быстренько доложили наверх:
–Есть контакт! Предполагаю подводную лодку.
Наверху промолчали, наверное, фотографировали отражение. Потом "Каштан" к удивлению прилипших к экрану акустиков донес категоричное:
–Продолжить поиск!
Продолжить, значит уйти с места, потерять контакт. Вот это финт ушами! Экспансивный старшина второй статьи Иванов предложил повторно донести до капитана третьего ранга Терешкова, что супостат затаился, специально не двигается с места. Комдив и старшина команды показали командиру отделения кулак, чтобы знал свое место и даже думать не мог учить старших. Тогда Петя поделился своими мыслями с Коневым, тот неопределенно пожал плечами. Скорее всего, нарвались на затопленное судно. Акустики решили, что надо зафиксировать это место в своем журнале. На главном командном пункте есть карта, там, наверное, оно помечено. Иначе на подведении итогов могут лейтенанту Коломийцеву и мичману Борисову таких орехов прописать, не поздоровится. Обозначили, посмотрели на застывших у экрана своих начальников. Те напряженно вглядывались в экран.
