Текст книги "Морские люди. В двух частях (СИ)"
Автор книги: Юрий Григорьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Миль за сто до точки прибытия прозвучал сигнал учебной тревоги.
–Средствам ПВО – боевая готовность!
Командир корабля вызвал на связь пост противовоздушной обороны. Ого, удивился командир артиллерийско-ракетной боевой части Морозов, с чего бы Терешков развоевался, время позднее, ночное! Часы показывали половину второго. Поступила первая вводная "Атака воздушного противника". Спать надо супостату, какая нелегкая понесла его бороздить телом воздух невдалеке от советского боевого корабля, проворчал капитан-лейтенант и известил о нарушении воздушного пространства дежурящих ракетчиков. Зенитно-ракетные комплексы были приведены в техническую готовность с перекрытием норматива.
Подняли стволы и принюхались к ночному воздуху спаренные артустановки. Командир отделения комендоров старшина второй статьи Андрей Федоров, его большой и маленький Боб матросы Борис Батраков и Борис Жилин приготовились лупить во все, что там собирается пролететь над кораблем. Они, как ракетчики получили "Отбой" с большим сожалением. Боезапас так и остался в погребах.
Зато ребята-комендоры МЗА отвели душеньку. Как только взлетела изображающая воздушного противника сигнальная ракета, ночную тьму разрезали очереди шестиствольных установок АК-726. Таким образом отсалютовали в честь прибытия БПК к месту назначения, где предстояло нести службу в течение нескольких месяцев.
Уже рассвело, когда подошли к полуострову Камрань. Пропустили остров с отвесными скалами. Отработали право руля. Медленно проскользили мимо нагроможденных друг на друга многотонных ноздреватых камней, развалин древнего храма и неожиданно очутились в большой чашеобразной акватории с белеющим вдали селением. Неподалеку виднелись причалы, строения, корабли, гражданские суда. Голубые воды, какой там бухты, кто так назвал настоящий залив, плавно рассекали возвращавшиеся с моря рыбачьи джонки с перепончатыми парусами. Рыбаки в русских, завязанных под подбородком шапках-ушанках, куртках из черного шинельного сукна подходили ближе, предлагали пойманную за ночь рыбу, ракушки. Поодаль прошли вьетнамские катера береговой охраны, каждый с крупнокалиберным пулеметом на корме. Бросались в глаза характерные ребристые кожухи воздушного охлаждения на стволах. Катера и оружие были явно американского производства.
Загрохотала якорь-цепь. Главный боцман проверил затянутые подчиненными стопоры, огляделся, удовлетворенно хмыкнул:
–А красиво здесь!
Позади, за узкостью без устали стучался о берег кипенно белыми валами Тихий океан. Здесь, за бортом ласкалась лазоревая волна, вдоль песчаного побережья махали пышными веерообразными ветвями кокосовые пальмы. Картину портила лишь расположенная километрах в полутора от берега гора, лысая, почти лишенная растительности. При ее виде сразу вспоминались сообщения из газет, что американцы поливали вьетнамскую землю дефолиантами, на десятки лет лишающими природу растительности.
ЗДРАВСТВУЙ, ВЬЕТНАМ
Ну, вот и прибыли. Выставили противодиверсионный патруль, азартно кинувшийся к бортам. Нет, не разгонять крутившуюся вокруг массу вдруг нахлынувших мелких джонок. Любопытство вызывали как сами вьетнамцы в конусообразных шляпах, надо полагать из рисовой соломки, ослепительно улыбающиеся, приветливо выкрикивающие ставшее понятным слово «Лиенсо», так и их плетеные плавсредства, в том числе совершенно круглые, все как один с нарисованными на бортах и тщательно раскрашенными глазами.
–Братцы, они бананы предлагают, маленькие какие, у нас разве такие продают?
–Балда, то африканские, другой сорт.
–Гля, Леха, вон на той лодке какая красавица.
Красавица, в остроконечной, кокетливо подвязанной под подбородком яркой шелковой лентой шляпе, сшитой в талию белой блузке, синих расклешенных брючках, как будто поняла слова матроса, зарделась, закрыла лицо ладонями. Рядом на скамейке в деревянном блюде горкой лежали яркие плоды, приготовленные то ли для торговли, то ли для подарков прибывшим.
–Эх, хорошо-то как братцы! Я теперь тоже как Витька Зверев, такие ароматы чую. Рай, прямо рай. Представляете, на берегу попугаи живут. Разные там обезьяны, слоны.
–Ага. И змеи. И ядовитые москиты.
По громкоговорящей связи прогремел голос:
–Немедленно прекратить барахолку! Вахтенный офицер, навести порядок.
Тот, недолго думая, вскочил на нос корабля, привлек всеобщее внимание, вскинул руку и повелительным жестом дал знать, что стихийный базар надо закрыть. Да еще и пояснил, нисколько не сомневаясь, что торговцы и просто встречающие поймут его:
–Лэтс гоу хоум!
Спрыгнул, дал боцманам команду приготовить к спуску ял, доложил капитану третьего ранга Терешкову:
–Товарищ командир, ваше приказание выполнено. Вахтенный офицер лейтенант Коломийцев.
На берег сошли командир корабля, замполит и представитель особого отдела. Обсаженная агавами и вечнозелеными деревьями с длинными мягкими иголками, тропинка увела их мимо плаца к фанерным модулям, где располагались штабы эскадры и бригад, политотдел. Коломийцев получил добро ждать на причале, матросы-гребцы живо выпрыгнули из шлюпки, помчались на берег. Представляя, с какой завистью наблюдают за ними с корабля, Витька Зверев, а как без него, сделал стойку на руках. Очень хотелось пройти по неизвестной земле, а уж покочевряжиться сам Бог велел. Внимание привлекли громадные кусты агав, почти все разглядывавшие их мясистые узкие листья матросы видели эти растения у бабушек в горшках на подоконнике. Витька даже вспомнил, что бабка поливала их редко.
–Теперь понятно почему, – сказал он. – Растут как кактусы, в сухом песке.
Потом прошли к плацу. Удивились – все надписи только на русском. Даже лозунг "Да здравствует вьетнамо-советская дружба!" забыли продублировать по-вьетнамски. Подойдет местный воин, посмотрит на набор непонятных ему букв, пройдет вдоль планшетов с цифрами и выписками из планов очередного съезда КПСС и, даже догадываясь, что это цели, какие поставил перед собой старший брат, отправится себе дальше, ничего не почерпнув из такой наглядной агитации.
Увидели крутую скалу, увенчанную каким-то строением из дикого камня. Любопытство осилило, да и было до ведущей на вершину деревянной лестницы всего ничего, метров, может, с сотню. Хотели залезть, заметили у основания фанерную табличку с нарисованной коброй и надписью, тоже на русском: "Осторожно, змеи!", опасливо покосились на кусты, решили вернуться на ял.
Старший лейтенант Меньшов узнал у дежурного, где находится особый отдел и ушел. Капитан третьего ранга Терешков и капитан-лейтенант Москаль постучались в кабинет командира бригады. Их встретил плотный, крепкого телосложения капитан первого ранга, принял доклад командира корабля о прибытии. Хотя оба прочитали на табличке фамилию, имя и отчество "Капитан первого ранга Юрий Григорьевич Устименко", тот представился, позвонил заместителю по политчасти:
–Товарищ капитан второго ранга, прошу ко мне, пополнение прибыло.
Зашел офицер лет около сорока, пожал прибывшим руки:
–Капитан второго ранга Яковлев, Юрий Николаевич.
Комбриг вкратце обрисовал обстановку на сегодняшний день, заострил внимание на том, что благодаря тесному взаимодействию с базирующимися на полуострове авиагруппой, батальоном морской пехоты, береговой радиолокационной станцией флотского подчинения основная задача по боевому предназначению бригады надводных кораблей вполне решаема.
–Нам предписано нести службу по охране и обороне пункта материально-технического базирования со стороны моря. Сами понимаете, это далеко не все. Предстоит обратить особое внимание на противодиверсионную оборону, защиту корабельных и береговых объектов. Корабельному радиолокационному дозору производить осмотр акватории в круглосуточном режиме. Средства ПВО ночью – зенитные ракетные комплексы, днем – малая зенитная артиллерия.
Более конкретный разговор Юрий Григорьевич оставил на запланированное сегодня вечером совещание. Подключатся флагманские специалисты, командиры кораблей, будут представители эскадры. Ну, а пока пусть швартуются к причалу номер два, там имеется никем не занятый подвод всего, что требуется. И – надо без раскачки, перекладывания дел в долгий ящик браться за дела. Начальник штаба составит все необходимые графики, останется только придерживаться их.
–В том числе, – он сделал многозначительную паузу и продолжил: – В том числе выделение личного состава на хозяйственные работы по строительству и благоустройству.
Его тезка, тоже Юрий, но Николаевич пригласил Москаля в свой кабинет, Терешков отправился на корабль один. Вновь над трубами заструилось зыбкое марево, загрохотала якорь-цепь и корабль осторожно, как бы стараясь не нарушить зеркальное покрытие залива, направился к указанному командованием причалу. Подключились к воде-электричеству-телефону– телевизионному кабелю, выставили у входа на причал матроса с автоматом. Старпом удовлетворенно потер руки и направился к командиру за ценными указаниями.
Капитан второго ранга Яковлев жестом указал приглашенному на стул, достал из шкафчика банку растворимого кофе:
–Ну что-ж, Иван Константинович, разговор у нас будет ознакомительный, успеем еще поговорить о службе. Просто попьем кофейку, кстати, у меня корейский, "Максим", да и постараюсь ввести вас в курс местной жизни.
Всего только успел сделать, что ополоснуть кофейник, как зазвонил телефон. Дежурный по политотделу сообщил, что начальник политотдела вызывает Яковлева.
– У меня сейчас замполит с противолодочника, а что случилось, вы не в курсе?
– О совместном посещении прибывшего корабля. Сами знаете. Он просто ждал, когда его ошвартуют. Надо срочно. Через два часа к начпо записаны люди из строительно-монтажной организации и на это же время встреча с переводчиком от вьетнамского штаба флотилии. Хотят переговорить насчет совместного концерта.
–Доложите, сейчас будем вместе с заместителем. Я же говорю, он у меня.
Москаль пожал плечами:
–Что-то многовато мне на один день визитов. Может, того, встретить начпо на палубе?
– Да ладно. Олег Викторович человек. Поинтересуется службой, переходом, побеседуете. Кто спешит показывать корабль в первый день прибытия? Успеете еще. Наведете марафет, заполните все бумаги, потом пригласите.
Капитан первого ранга Олег Викторович Алексеев действительно встретил обоих политработников радушно. Первым делом порасспросил Москаля, как служилось в северных районах:
–Начинал я там. Рыбалка, охота... Вы не увлекаетесь? Нет? Значит, здесь будет легче. Наш флагманский минер мается, дошел, с причала мальков ловит на донку. Говорит, помогает заглушать первобытные инстинкты.
Поинтересовался, бывал ли в дальних походах, боевых дежурствах, когда.
–Говорите, отслеживали корабельную ударную группу с авианосцем, американо-корейские учения "Тим спирит". Здесь специфика несколько другая, чаще будете даже без вылазки в море, прямо у причала свою задачу выполнять, но скучать не придется. Это я вам гарантирую.
Осведомился, с охотой ли прибыл на новое место или просто потому, что получил соответствующий приказ. Чувствовалось, начальник политотдела человек любознательный. Он даже спросил, готовится ли капитан-лейтенант Москаль поступать в политическую академию имени Ленина. Иван Константинович поймал себя на мысли, что ему тоже интересно общаться с Алексеевым. Помолчав, капитан первого ранга перешел к делам насущным.
Он начал с того, что специалисты технического управления ПМТО, береговой и плавучей мастерских оказывают помощь как надводным, так и подводным кораблям. Но в Камрани есть еще катера вьетнамских ВМФ, их армейские подразделения, пограничники, полк истребителей, летающих на МиГ-21. Руководство принимающей страны, естественно, проводит демобилизацию Вооруженных сил, они все еще развернуты по военному расписанию. Реформы делают не спеша, с оглядкой. Понять их можно. Все-таки сказываются многолетние войны сначала с французами, затем с американцами, за полвека сплошных боевых действий укрепилась боязнь слишком рано разоружиться.
Имеются город Нячанг и более-менее крупный населенный пункт Камрань, их жители в основном занимаются сельским хозяйством и рыбалкой. При американцах очень активно работали в области от оказания мелких услуг до содержания увеселительных заведений. Хотели бы по привычке заниматься этим и дальше, но теперь вся страна живет по законам северной, демократической республики.
–Послушайте, Юрий Николаевич. Коль скоро нам с вами сегодня дорога на корабль закрыта, не пригласить ли подчиненного ознакомиться, так сказать, с окрестностями?
Водителем УАЗа был матрос срочной службы, одетый в гражданское, как говорят военные платье. Вызвано это тем, что начальнику политотдела приходится бывать за пределами гарнизона. Зато почти все мужское население поселка, а он начинается сразу за КПП, ходит в подержанной тропической форме советских военных моряков. Понятное дело, два раза в год матросы увольняются в запас. Предприимчивые вещевики сдают на обтирочный материал все, что угодно, "тропичка" играет роль обменного товара. Нередко можно увидеть у местных кремовые рубашки, хлопчато-бумажные ярко-синие куртки, как результат торговли "товар на товар", о чем с большим удовлетворением рассказывали все, кто хоть раз за всю свою службу бывал на пункте материально-технического обеспечения.
Поехали. Первое, что бросилось в глаза Ивану Константиновичу, это качество шоссе. Дорога была ровна, хоть кофе пей в идущей автомашине, ни капельки не прольется. Своим выводом он тут же поделился с присутствующими. Начпо подчеркнул, что на ней нет ни одной трещины, хотя асфальт укладывали более десяти лет назад.
–Тогда надо согласиться с тем, что американские специалисты по изготовлению асфальта используют особую технологию. Наш асфальт требует замены через год-два.
Алексеев снова согласился:
–Да. Обратите внимание, вон на обочине ржавеет их завод. Обслуживали его простые военнослужащие. На наших отечественных тоже есть приборы, которые отслеживают количество битума, песка, других составляющих. Не думаю, что из их нефти можно получать битум какой-то особой консистенции. Все дело в соблюдении инструкций.
Потом Москаля удивил грейдер. Обычный советский грейдер желтого цвета, который применяют для выравнивания дорог в зимнее время. Здесь, в тропиках его водитель занимался тем же, только вместо снега он сгребал с асфальта песок. Местная специфика.
Миновали шеренгу небольших кирпичных коттеджей. Неизвестно, когда их построили и кто проживал во время войны, после победы в них поселились семьи вьетнамских офицеров. Каждая состояла из множества детишек, они с веселым визгом носились вдоль дороги, махали руками, чувствовалось, были довольны всем. Прошел военнослужащий в форме защитного цвета, со звездами на петлицах типа наших довоенного периода. Он нес упакованных в сплетенную из деревянного шпона коробку двух живых кур.
–Паек получил. С продуктами у них тяжело, часть срочной службы занимается добычей пропитания. Наши матросы, когда идут на пляж, берут для них хлеб, негласно, конечно. Тут такой случай был у наших локаторщиков и их пограничной заставой...
С военно-морской базы Фокино, это бухта Стрелок в Приморском крае, прибыли на плавмастерской расчеты электронщиков для наблюдения за водной обстановкой района. Привезли с собой небольшую собачку, несколько лет назад подобранную еще щенком. Она умела ходить на задних лапках, танцевать, каждое пополнение матросов обучало питомицу новым фокусам. Стрелка, так ее звали, напоминала о доме, скрашивала досуг и, как собака сознательная, добровольно несла службу по охране объекта наравне с часовыми, оповещая их о приближении как нарушителей, так и проверяющих.
Привезли, а через несколько дней Стрелка пропала. Искали-искали, не нашли, зато во время поисков познакомились с местными пограничниками. У тех застава, казарма, домики для офицеров. Тут у одного из них как раз день рождения. Они пригласили нашего мичмана, как было не отпустить, должны же укрепляться советско-вьетнамские, войной проверенные отношения. Добро, даже политотдельского переводчика лейтенанта Аббасова выделили. Ну, мичман приготовил подарок и после обеда потопали к вьетнамцам. Идти километра три, прямо от нашего расположения до погранцов есть неплохая дорожка, погода для осени стояла прекрасная. Пришел с переводчиком, в наилучшем расположении духа. Сели за стол, тосты там, выпили за здоровье новорожденного, за дружбу. Хорошо поели, благо было чем закусить. Пограничники настреляли голубей, рыбкой разжились, мяса натушили с местными травками. Даже спели. В общем, мичману очень понравилось.
Решили перекурить. Дело к вечеру, москитов налетела куча, поэтому зашли в пристройку, типа нашей летней кухни. Глядь, а там на столе голова Стрелки. Мичман давай горло драть, что это была их собачка, что такого отношения прощать никак нельзя. Погранцы в голос – мы не знали, честное слово, не знали. Думали, что ничья собака-то, но раз такое дело, дали слово утрату компенсировать и, не откладывая дело в долгий ящик, принесли щенка от служебной суки. Наш ни в какую. Стрелка, по его словам, была красивая, чистых цирковых кровей, а этот кабысдох вымахает с теленка, что с ним делать, разве что прежним хозяевам на мясо сдать.
Крепко, очень крепко расстроился мичман. Надо думать для утешения, дали ему бутылку французского коньяка, бутылку американского виски и две банки пива "Сайгон", все это местного производства. Да еще заверили, что завтра же привезут настоящую компенсацию. И действительно, рано утром принесли живого поросенка местной вислобрюхой породы. Там такой миляга, матросы в нем души не чаяли. Ушки маленькие, рыло короткое, за всеми бегал как собачонка...
Между тем подъехали к металлической двери, перечеркнутой металлической же полосой с увесистым амбарным замком. Она была установлена прямо в отвесной скале. Сбавили скорость. Как раз подошло несколько военных, один из них достал ключ, дверь со скрипом открылась, вышли матросы и солдаты. Помятые, после кромешной темноты выдолбленного в камне помещения люди невольно закрывали глаза.
–Местная гауптвахта, – пояснил Олег Викторович. – А это задержанные за ночь. Сейчас комендант, тот, который с ключом будет проводить воспитательные мероприятия. Говоря попросту, надает по шеям и отдаст провинившихся командирам.
Он начал рассказ о том, что как в армии Вьетнама, так на флоте, воинская дисциплина поддерживается строго, в том числе далеко не гуманным методом. Москаль покорно выслушал небольшую лекцию, а, когда Алексеев умолк, спросил:
–Товарищ капитан первого ранга, мы немного переключились, хочется на поросенка глянуть. Локаторщики нам по пути? Я в Москве, в уголке Дурова видел. Почему запомнилось, на табличке надпись была: "Бабирусса, подарок вьетнамских друзей", такое страшилище с четырьмя клыками, худое, на свинью не похожее.
–Нет, этот черненький был, без клыков, говорю, очень даже симпатичный, игривый как щенок. Они в конце полуострова, далеко. Поросенка уже нет, заставили вернуть согласно приказу запрещающему содержание подсобного хозяйства в расположении воинских частей за пределами страны. Их переводчик, потом вы с ним познакомитесь, говорил, что поросенок по местным поверьям является талисманом удачи, процветания и достатка, но ничего не поделаешь. Они принесли взамен вислобрюхого парнокопытного щенка из поселка. Подрос, рыжий такой, морда черная. Научили сидеть, лежать, ползать, стоять по команде. В общем, курс молодого бойца при массе воспитателей песик прошел успешно. Умеет отличать штабных от обитателей поста. Показывает свои фокусы, потом выпрашивает у гостей сахарок за представление, а заодно у хозяев – за службу.
Шоссе вывело к окраине аэродрома. Среди кустарника виднелось несколько высоких деревьев с расположенными близко к вертикально торчащим стволам пучками чахлой растительности. Иван Константинович спросил у сидящего рядом заместителя комбрига:
– Товарищ капитан второго ранга, это что, разновидность эвкалиптов?
–Где? А! Вьетнамские зенитки стоят, их дивизион охраняет аэродром. Там, в полукилометре пусковые позиции для зенитных ракет средней дальности. Сейчас будут вертолетные капониры, еще американской постройки. Дальше бомбардировщики, ракетоносцы. Часть прилетают из Союза, часть местного базирования. Есть рулевые дорожки чисто для вьетнамских истребителей и взлетно-посадочная полоса для них.
Капониры представляли собой заполненные песком плетеные стены. Издали строения напоминали заброшенные и разрушенные помещения, но поблизости поражали идеальным порядком. Бойцы северного Вьетнама знали цену оставленным американцами и южновьетнамцами военным укреплениям. В конце концов им же самим пришлось бы строить их. Москаль вспомнил рассказ о расплавленной цистерне на складах горюче-смазочных материалов, хотел было уточнить, чьих рук дело, потом передумал. Сгорела и сгорела, может, пожар случился, мало ли.
Миновали аэродром, взяли курс, как объяснил Москалю Яковлев на расположение личного состава ПМТО. На одном из поворотов Алексеев дал знать водителю остановиться, осторожно двинулся к небольшой полянке, приглашающе махнул спутникам:
–Ступайте след в след, поаккуратнее. Сейчас увидите чудо.
Капитан второго ранга Яковлев подобрал сухую ветку, сделал Москалю знак смотреть под ноги. Двинулись на зов Олега Викторовича. Заинтригованный, Москаль вопросительно посмотрел на него, огляделся. Ничего, кроме знакомой травки, называемой на Владимирщине гусиной, не заметил. Парно расположенные листки, стелющийся стебель, ничего необычного. Но вот ветка коснулась растения, оно медленно сжалось, листки съежились.
–А сейчас потихоньку вернемся на дорогу и пройдем к дому, где живут офицеры материально-технического обеспечения. Теперь, когда увидите эту травку, старайтесь не трогать ее, у нее такое свойство, она от испуга сжимается, цепенеет и в конце концов засыхает. Местная редкость.
–У нас в средней полосе похожее растение зовут гусиной лапкой, думаю, из-за листьев, но чтобы она так реагировала, вижу впервые.
Подошли к деревянным похожим на казармы строениям, каждое с длинной открытой верандой, широкой, похожей на коридор. Одной стороной она выходила во двор, с другой, тенистой был виден ряд дверей. Иван Константинович поразился необычно насыщенным, глубоким цветом мастики, искусно наложенной настоящим мастером, о чем он тут же заявил. Ответ прозвучал незамедлительно и заставил любопытствующего округлить глаза.
– Господь Бог ему имя. Весь дом и даже ступени крыльца сооружены из красного дерева. Первооткрыватели-французы постарались в восемнадцатом веке. Думали, что в таком климате любая другая древесина быстро сгниет или ее сожрут термиты. С тех пор сколько времени прошло, а следов гнили нет, как и потемнения оттенков. В соседнем здании живут вьетнамские матросы береговой охраны. Обходятся без кондиционеров круглый год, каждый день поливают полы водой и ничего, никаких следов сырости.
Начальника политотдела встретил дневальный:
–Матрос Иванов. Разрешите узнать цель вашего прибытия.
–Замполит на месте?
–Так точно, капитан третьего ранга Викторов у себя.
Викторов оказался никем иным, как Костей, Костиком, еще одним однокашником Москаля. Обрадованные нечаянной встречей, они обнялись. Иван гордо поведал о прибытии их корабля в состав оперативной эскадры. Спросил, какими путями Костя оказался в здешних местах. Тот посмотрел на начальника политотдела. Олег Викторович ответил просто:
–Я его выудил. Наш Костя служил на базе бывшей Амурской флотилии, в дивизии речных кораблей. Рвался сюда, да на артиллерийских катерах, которых прислали с Амура, должности замполита нет. Он подал рапорт в политуправление флота, написал мне.
Нисколько не изменившийся, бесшабашный Костя-Костик.... В училище на спор, за поход в курсантское кафе залез в отсек боевой части торпеды во время перерыва. Вытащить его не успели, прозвенел сигнал на следующую пару, сам вылезть не мог, тесно. Дежурный учебного класса взял и доложил товарищу преподавателю, что курсант Викторов отсутствует в связи с убытием в санчасть. Он лежал-лежал, терпел-терпел, потом взвыл. Вынимали его самые крепкие парни. Тянули-тянули, тянули-тянули... Хотели вызвать медика, чтобы тот помог, сделал обезболивающий укол, но минут через десять все же справились сами.
Костик приходил в себя несколько дней, а потом подводил к торпеде всех сомневающихся и правдиво сообщал, что он единственный курсант из всех Военно-морских училищ страны, который мало того, что поместился в торпеде, а и провел в ней более получаса. А потому достоин занесения в книгу Гиннесса. Он подчеркивал, что проспорившие ребята родного учебного класса должны ему по классическому набору кайфующего курсанта, как известно состоящему из бутылки кефира, двух булочек и двухсот грамм "Докторской" колбасы. Причем, о скромности гонорара друзья рассказывали сами, подчеркивая этим широту души выигравшего.
Игорь попросил у однокашника воды. Тот радушно открыл дверку холодильника, достал пару бурелых кокосовых плодов. Мастерски удалил волокнистую оболочку, мимоходом пояснив, что эта так называемая копра служит для технических целей, продавил одну из трех дырок в твердой скорлупе ореха, наполнил и протянул гостям стаканы с прозрачной жидкостью:
–Угощайтесь, кокосовый сок прекрасно утоляет.
–Это и есть то знаменитое кокосовое молоко, о котором я читал еще в детстве?
–Повторяю для особо одаренных – сие есть сок. Для молока надо поскрести его изнутри. Выцарапать такую белую прослойку до сантиметра толщиной. Стружку заливают кипящей водой, через полчаса можно отжать и пить молоко.
Вновь УАЗик побежал по шикарнейшей дороге. Казалось, отечественный автомобиль производства Ульяновского завода испытывал удовольствие от того, что судьбой именно ему дана столь редкая возможность. Внезапно перед машиной грохнул взрыв, столбом поднялся черный дым, шофер резко затормозил. С обочины выскочили вооруженные автоматами вьетнамцы в армейской форме. Не успели пассажиры что либо предпринять, как взвилась красная ракета, из редких кустарников высыпали рослые парни в пятнистой униформе, коротких сапогах и "рембовках" – закамуфлированных сеткой с нашитыми лоскутками материи касках. Вьетнамцы опустили оружие. К начальнику политотдела шагнул крепкого сложения морской пехотинец, четко представился:
–Лейтенант Иванов. Объединенный отряд возвращается в расположение после полевых занятий. Тема – отработка приемов взятия языка в тылу противника. Прошу прощения, наши корефаны народ резкий, сейчас опять действуют не по плану.
–Добро. Перенимайте полезное, у них богатый практический опыт, за спиной война. Есть неясные вопросы, пожелания?
–Вопросов нет, пожелание одно, скорей получить вместо сапог кроссовки или хотя бы берцы. Мы докладывали, матросы ноги парят, есть случаи заражения грибком.
–Знаю товарищ лейтенант. Следите за тем, чтобы срочная служба использовала формалин. Ваш БДК с грузом уже взял курс на Камрань. Продолжайте движение, удачи.
После встречи с морпехами взяли курс в политотдел. Москаль вспомнил, что Олег Викторович собирается провести совещание о предстоящем концерте. Вдруг так сильно захотелось рассказать о матросе Коневе, его несомненном таланте, что не стерпел, открылся.
–У вас есть скрипач и его, говорите, хотели забрать в Дом Офицеров? Сегодня же обязательно зайду на корабль, оценю. Это прекрасно. Вьетнамцы народ очень музыкальный, есть такие самородки...
–Конев имеет музыкальное образование, обучался в Москве.
Будущий дебютант международной сцены в это время находился с сослуживцами на пляже из мельчайшего, белейшего песка планеты. Неразлучный друг Игоря Шухрат сорванной веткой отгонял назойливых мошек. Он первым получил укусы, расчесал их до образования шишек и потихоньку ругался:
–Шайтан! Никакой москит-боскит Фергане близко нету.
–Ага. Можно подумать там и оводов нет, скорпионов разных. Чем ворчать, лучше вылезай из кустов сюда, на ветерок, тут ни одного москита.
– Народный мудрость говорит, что лежащего в тени ишака никогда не выгнать на солнце. Спать буду маленько.
Повезло ребятам. Командир после беседы с комбригом был добр. Едва кто-то из офицеров заикнулся насчет купания, Анатолий Васильевич вызвал старшего помощника. Доведите до сведения команды, передал он ему, что тех, кто не заступают на вахту и готовятся к большой приборке, командиры боевых частей могут простимулировать пока еще экзотическим поощрением – посещением пляжа.
–Само собой, чтобы без ущерба для службы. Не оголите мне корабль.
Счастливчики, а их набралось пятнадцать матросов с разных служб и боевых частей построились, кое-как пережили инструктаж капитан-лейтенанта Черкашина и под доносившиеся с верхней палубы завистливые крики типа: "Эй, Мишка, утонешь, твой компот лично выпью!" сошли на берег.
Это было нечто. Шли и удивлялись. Оказывается, мелкий тропический песок хрустит под ногами как снег в новогоднюю ночь. Но вот оно, прекрасное тропическое солнышко, припекает, да так усердно, что пришлось повязать под кепи полотенца. А вода в метре от тебя, чистая и прозрачная до того, что прежде чем лезть в нее, хотелось смыть с себя грязь, пот и обязательно вытереться банной махровой простыней.
Сопровождающие старший лейтенант Ефграфов, лейтенант Коломийцев, мичманы Горелкин и Борисов шли себе потихоньку сзади, толковали о заранее купленных ластах, масках, качестве подводных ружей. И никто не рулил. Передние ориентировались по столь же вольно шедшей впереди группе с какого-то корабля. Судя по загару и их беспечной уверенности, это были старожилы.
Проходили мимо входа в пещеру с надписью "Кeep aut". Матрос Зверев быстренько юркнул туда, многократно увеличенное эхо донесло восклицания на втором распространенном в России языке. Вскоре показался он сам, брезгливо вычищающий тапок. Когда его ознакомили с переводом, Витька постучал себя по голове:
–Во дураки! Не могли сразу по-человечески написать, так и так, не входить, нагажено.
Одна из торчащих над пещерой скал гордо демонстрировала надписи из трех огромных букв, выведенных нитрокраской на головокружительной высоте: ДМБ. Как ни смотрели, слов на вьетнамском, французском и английском не было ни ниже, ни тем более, выше. Витька Зверев присвистнул:
–Ого, как на такую верхотуру наши залезали, да еще с краской?
Тезка Жуков пробурчал:
–Дурью маялись. Чего хорошего?
Пляж поразил размерами. Пальмы величественно покачивали своими прекрасными опахалами. Устроились около кустов, но очень скоро москиты выгнали всех на ветерок, даже Шухрата. Его и облюбовали для знакомства два вьетнамских воина в морской робе с тремя широкими полосками на воротнике. Присели рядом, один дружелюбно улыбнулся, ткнул себя в грудь: Нгуен Ван Као, си ка! Показал на товарища – си ка Чан Вьет Зунг, вопросительно взглянул на Шухрата. Тот сначала не понял, потом засмеялся:
