Текст книги "Тринадцать черных кошек"

Автор книги: Юрий Дмитриев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

В то время как большинство, животных старается спрятаться перед ненастьем, понадежней укрыться, находятся и такие оригиналы, которые стремятся поскорее покинуть свои жилища. Это в первую очередь относится к земляным червям. Их часто называют и дождевыми, потому что увидеть на поверхности этих червей можно только во время дождя или перед дождем. Черви покидают свои норки вовсе не для того, чтоб принять душ или искупаться в луже. Почувствовав изменение влажности воздуха (каков "аппарат", если он даже в земле реагирует на изменение влажности!), дождевые черви стремятся скорее покинуть норки: вода может их залить, и тогда черви погибнут в собственных "домах".

Одна из очень распространенных примет касается древесных лягушек квакш. Замечено и тщательно проверено, что в хорошую погоду квакши поднимаются на верхушки деревьев или устраиваются на концах ветвей и громко кричат. А перед ненастьем они сидят внизу. Некоторые ученые считают, что лягушки, как и многие животные, очень чувствительны к влажности воздуха. Однако другие исследователи убеждены, что дело вовсе не в лягушках, а в насекомых, которыми они питаются. В ясную погоду, когда воздух сух, летает много насекомых – и лягушки забираются повыше, чтобы легче ловить их. Перед ненастьем насекомые забираются в щели, прячутся в укрытия – и лягушкам незачем лазать на ветки: все равно ничего не поймаешь. Может быть, такое объяснение и верно, может быть, и не совсем, но так или иначе, появление квакш на ветках и их крик – свидетельство предстоящей хорошей погоды (это уже проверено)*.

* (Однако квакш не надо путать с нашими зелеными лягушками. Те перед ненастьем появляются на суше, в жару сидят в воде, и понятно почему: если воздух влажный, лягушки не боятся пересохнуть, в жару же их кожа, защищенная лишь слоем слизи, может высохнуть. А это очень опасно для лягушек. Помимо всего прочего, они ведь еще и дышат кожей. Что же касается крика зеленых лягушек, то и тут нельзя провести аналогию с криком квакш. Крик зеленых лягушек никакого отношения к погоде не имеет. Правда, есть люди, которые убеждены, что лягушачий хор – к дождю. Другие уверены в обратном: лягушки квакают – солнце сулят. На самом же деле ни то ни другое. Квакают и хором поют лягушки в определенное время: весной и в начале лета – в период размножения. Поют самцы, и в это время ни солнце, ни дождь их не интересует.)

Но если механизм "работы" квакш еще не ясен до конца, то со многими рыбами все более или менее ясно.

Давно замечено: перед ненастьем рыба выскакивает из воды. Не умея объяснить это явление, люди решили, что рыба как-то чувствует приближение дождя. На самом деле истинным "барометром" здесь тоже служат насекомые. От влажного воздуха набухают их крылья и насекомые падают. Падают на землю и на воду. И здесь становятся добычей прожорливых рыб. Рыбы собираются у поверхности, ожидая падающих насекомых. А некоторые даже выскакивают из воды, чтоб схватить еще не упавшую мошку.

Насекомые маленькие, их не видно. А рыб видно, да и плеск слышен. Так и появилась примета: рыба выскакивает из воды – быть дождю.

Рыболовы знают еще одну примету: рыба перед дождем не клюет. Правильная примета, но объясняется часто неправильно: рыба, мол, чувствуя дождь, уходит поглубже. (А чего ей уходить поглубже – уж не вымокнуть ли она боится?)

Нет, дело здесь не в этом. Опять причина – насекомые. Перед дождем рыба обычно бывает сыта: много нападало в воду насекомых. И не желает она брать какого-нибудь подозрительного червячка, которого насадил на крючок рыболов.

Но есть рыбы, которые действительно реагируют на изменение погоды.

Голец в ясную погоду обычно лежит на дне. Но вот он всплывает, начинает двигаться. И скоро небо затягивается тучами. А вот голец уже начинает метаться в воде, то поднимаясь, то опускаясь, то бросаясь из стороны в сторону. И вскоре начинается дождь.

Другая рыба, вьюн, наоборот, перед дождем и во время дождя опускается на дно, а перед хорошей погодой поднимается на поверхность. Появление на поверхности вьюна – признак того, что ненастье кончается, даже если еще все небо затянуто тучами.

Эти рыбы, особенно голец, настолько популярны как "барометры", что в некоторых азиатских странах, где они водятся, крестьяне держат их в специальных аквариумах. И голец их не обманывает.

А вот пиявка ведет себя иначе. Она тоже очень чувствительна к изменению погоды и активно реагирует на эти изменения. Поэтому, если пиявка спокойно лежит или ползает по дну, по стеблям подводных растений, волноваться нечего: погода еще долго будет хорошей. Но вот пиявка начинает подниматься на поверхность. Внимание! Приближается ненастье. Может быть, случайно поднялась пиявка? Нет, она висит вертикально, как плавающая бутылка. А другая прицепилась к надводной части какого-нибудь растения и наполовину высунулась из воды. Ясно: скоро начнется дождь.

Если пиявки быстро плавают – это предвещает сильный ветер. Но особенно тревожно ведут себя они перед грозой: судорожно извиваются, вылезают из воды, стараясь прицепиться где-нибудь в сухом месте.

Ну а теперь о птицах. Мы уже знаем, какое большое место в народных поверьях занимали птицы, какую роль отводили им люди в сотворении мира, какое место они занимали в пантеоне богов и какими были оракулами. В общем, с птицами связано множество суеверий. Но с ними связано и немало верных народных примет, особенно касающихся погоды.

Известный путешественник – исследователь Дальнего Востока и прекрасный писатель В. К. Арсеньев в своей книге "В дебрях Уссурийского края" приводит такой случай: его проводник и постоянный спутник, удивительный следопыт Дерсу Узала сказал однажды, что днем дождя не будет – дождь пойдет лишь вечером.

На вопрос Арсеньева, почему именно ночью будет дождь, а днем нет, Дерсу ответил, что птицы перед дождем тихо сидят, а сейчас они ходят, играют, едят.

И дальше Арсеньев пишет: "Действительно, я вспомнил, что перед дождем всегда бывает тихо и сумрачно, а теперь – наоборот: лес жил полной жизнью; всюду перекликались дятлы, сойки и кедровники, и весело посвистывали суетливые поползни".

Но это верное наблюдение относится не только к уссурийским лесам. Тот, кто бывал в лесу перед дождем, замечал, наверное, какая наступала вдруг тишина. Да, птицы хорошо чувствуют приближение ненастья. И умолкают, прячась в густой листве. И только совки-сплюшки перекликаются в лесной тишине. И это тоже признак приближающегося ненастья: совки днем молчат. И раз уж подали голос – значит, чувствуют приближение дождя.

Молчат перед ненастьем лесные птицы, молчит и жаворонок в поле, прячутся под стрехи воробьи, такие непривычно мирные, тихие.

Птицы, как и растения, как и насекомые, хорошо чувствуют влажность воздуха. Но не только это. Например, вороны хорошо чувствуют приближение бури, сильного ветра. Если изо дня в день наблюдать за устраивающимися на ночлег воронами, можно заметить: готовятся ко сну они не всегда одинаково. Иногда садятся кое-как, кто где, одни в одну сторону головой, другие – в другую. Это значит, что ночь будет теплая, безветренная. Но вот однажды все вороны уселись, повернув в одну сторону головы. И сели поближе к стволу, выбрав сучки потолще. Что это может значить? Да только одно: ожидается сильный ветер. И будет он дуть с той стороны, куда головой повернулись птицы, чтоб ветер не задувал под оперение.

Любопытны наблюдения над домашними птицами, в частности над курами. Эти животные, которых и за настоящих птиц-то не считают, оказывается, прекрасные "барометры", способные не только предсказывать погоду, но и определять длительность ненастья.

Так, перед дождем заботливая мамаша-наседка обязательно соберет свое семейство и спрячет его под себя: нечего цыплятам мокнуть! А на улице еще нет дождя, цыплята пищат, им побегать хочется. Но мамаша непреклонна. И почти всегда бывает права: скоро начинается дождь.

Сама она тоже прячется под навес или под крыльцо, хотя ей дождь не очень страшен. Куры, как правило, подготовлены к дождю: они заранее смазали перья жиром. Существует примета: перед дождем куры "обираются" – смазывают перья жиром, доставая его из особой железы под хвостом.

Но не всегда куры прячутся – иной раз они разгуливают под дождем. Наблюдения и многократные проверки показали: так ведут себя куры, если ненастье ожидается длительное.

Прекрасные "барометры" – стрижи. Они никогда не обманывают. Если вдруг среди лета, при ясном небе, стрижи исчезают из города – надо ждать дождя. И дождь пойдет. И ненастье будет затяжное. Куда же подевались стрижи? Спрятались в гнезда? Но там их нет! Стрижи – далеко! Прекрасные летуны, делающие до ста километров в час, они свободно перемещаются в те места, где ярко сияет солнце и где вдоволь насекомых. И так же легко возвращаются обратно, когда дождь пройдет.

Ну хорошо, но ведь стрижи же не всегда свободны, часть лета в их гнездах находятся птенцы, которых надо кормить. А стрижи нередко отлучаются надолго. Однако птенцы не погибают. Стрижиный секрет был открыт сравнительно недавно. Оказывается, с наступлением ненастной, холодной погоды стрижата впадают в своеобразную спячку, так называемый анабиоз. В это время все жизненные функции – дыхание, кровообращение и так далее – у них почти замирают, им не надо пищи, и они спокойно позволяют родителям отлучаться. Выглянет солнышко, проснутся стрижата, а родители уже тут как тут. И несут своему потомству мошек и букашек.

Однако далеко не все приметы, связанные с птицами, можно принять безоговорочно. Например, есть довольно ходовые приметы: зяблик рюмит – к дождю (то есть вместо его веселой, с залихватским росчерком песенки слышатся монотонные дребезжащие звуки). И еще одна: поет иволга – будет хорошая погода; кричит как кошка – к дождю.

Но дело в том, что рюмит зяблик и кричит кошкой иволга в тех случаях, когда этих птиц кто-то или что-то напугает или если они рассержены. (Зяблик рюмит вообще только тогда, когда у него в гнезде яйца или птенцы.) Это особые сигналы, выражающие угрозу или страх, имеются у многих животных и хорошо известны ученым. А пугается птица, естественно, не только перед дождем. (Хотя можно допустить, что приближающееся ненастье вызывает у нее недовольство, раздражение.) Поэтому зяблика или иволгу вряд ли можно отнести к таким уж точным "барометрам".

С воробьями тоже надо быть очень осторожным. Считают, что перед дождем воробьи купаются в пыли. Но это не доказано. Или вот еще: воробьи взлетают с земли или садятся на дорогу – к дождю, щебечут – на дождь, кричат в кустах перед дождем. Но ведь в таком случае дождь Должен идти беспрерывно, так как воробьи все время либо взлетают, либо садятся, постоянно кричат и щебечут.

Очень любопытна и характерна своей ошибкой такая примета: соловьи запели – пошла вода на убыль. Конечно, никакой связи тут нет. Но вот что интересно: действительно, убыль воды совпадает с началом пения соловьев. Однако дело в том, что по многолетним наблюдениям эти два явления совпадают по срокам. Вот и появилась примета: песнь соловья предвещает спад воды, хотя явления ничем не связаны, кроме времени. С таким же успехом можно было бы сказать и наоборот: спад воды предвещает начало пения соловья.

Часто говорят, что снегири, вернее, их появление свидетельствует о том, что скоро пойдет снег. Даже названы эти птицы снегирями! Действительно, снегири появляются осенью или в начале зимы. Но снег выпадает независимо от их прилета – он может выпасть и до прилета птиц, и после их прилета. Появление снегирей в средней полосе зависит от того, как рано началась зима в северных краях, откуда прилетает большинство этих птиц. Если пришла рано, то и снегири появляются у нас пораньше, если поздно – попозже. Народная примета: свистит снегирь – скоро зима будет, конечно, правильная, потому что зима всегда приходит. Это и без снегирей известно. Другое дело – когда. А вот это птицы сказать не могут: бывает, они уже прилетели, а у нас еще относительно тепло. Или наоборот: уже давно выпал снег, а птицы только появились.

Можно привести еще немало примеров верных прогнозов, которые дают птицы. Можно привести и много неверных, ошибочных. Но и так ясно, что ни безоговорочно верить всем птицам, ни категорически отрицать все птичьи прогнозы нельзя.

Чем выше организовано животное, тем менее оно чувствительно к влажности воздуха. Вот почему меньше всего верных примет связано с млекопитающими и с ними же связано больше всего неверных, ошибочных и даже абсурдных примет. О некоторых мы уже говорили. Вот еще несколько примеров.

Олени сильно бодаются – плохую погоду предвещают.

Катается лошадь по земле – к дождю.

Ослица ухом шевелит – через день будет дождь.

Козы и бараны бодаются к дождю.

Волы закидывают на спину хвост кольцом – к сильному ветру.

Свиньи к ненастью визжат, к теплу чешутся.

Все эти приметы если и подтверждались, то благодаря случайным совпадениям. Возможно, отсутствие тонкой чувствительности к перемене погоды у высокоорганизованных животных объясняется тем, что погода мало влияет на их жизнь: это же не птицы, тем более не насекомые, для которых дождь может быть вопросом жизни. Что, в конце концов, корове или собаке, волу или лошади дождь?

Однако и среди млекопитающих есть живые "барометры".

В Сибири охотники издавна использовали в качестве "барометра" зайца. Зайца ловили и сажали в открытый, но надежно огороженный дворик. Утром можно было заглянуть в этот дворик и точно сказать, какая будет погода. Если снег на дворике истоптан – можно ожидать хорошей погоды: заяц бегал не боясь. Если снег чистый – значит, лежал косой, ждал бурана.

В Сибири живет и маленький славный зверек бурундук. Перед хорошей погодой его не слышно. Но вот вдруг начинает звучать его грустный голосок: он громко и протяжно кричит. Сибиряки называют крик бурундука голосом "медвежьей совести", говорят, что это совесть медведя мучается за разоренные бурундучьи кладовки, в которые эти зверьки собирают орехи и семена на зиму. Конечно, бурундук не стыдит медведя, но погоду предсказывает точно. Начинает кричать он перед дождем, за 9-10 часов. Чувствуют зверьки и другие явления природы. Известен случай, когда перед наводнением в долине реки Иман Приморского края все бурундуки из прибрежного леса переселились в горы!

Возможно, в наших лесах ни один зверек не имеет такого удивительного чутья. Лишь кроты могут соперничать с бурундуками.

Кроты также удивительно хорошо чувствуют изменение погоды: перед сильными дождями они выбираются из земли на поверхность. За многие тысячелетия у кротов выработался охранительный инстинкт, предсказывающий им необходимость таких действий, иначе они давно бы погибли все в своих норах.

В связи с кротами появилась и такая примета: если крот Делает высокие кучи – жди дождя, маленькие – дождь не ожидается. Некоторые ученые объясняют эту примету так: перед ненастьем личинки и насекомые, живущие в земле и служащие кроту пищей, уходят глубже. За ними двигается и крот. Чем глубже он уходит в землю, тем больше у него работы, тем выше кучи выброшенной земли. Перед хорошей погодой добыча крота держится у поверхности, и кроту не приходится перелопачивать много земли.

Маленькие зверьки сеноставки, живущие в горах и сушащие на зиму траву, перед началом дождя собирают сено и тащат его в укрытие.

Считается, что белки заранее узнают о холодах, – известны случаи, когда в одно гнездо перед сильными морозами собиралось по нескольку белок.

Существует еще некоторое количество более или менее верных примет, связанных с млекопитающими, но достоверных все-таки меньше, чем примет, появившихся благодаря поведению других животных.

Здесь было рассказано лишь о некоторых приметах, связанных с животными, растениями и погодой. Но мы и не ставили своей задачей рассказать обо всех – это просто невозможно: ведь сейчас известно не менее 500 растений-"барометров", а животных – примерно 1000. Несомненно, не все они одинаково безусловны, и какое-то количество после тщательных проверок будет отнесено к недостоверным. Но несомненно и другое: люди знают еще не все живые "барометры" – в природе их, очевидно, гораздо больше. И конечно, будут открыты новые.

Люди не случайно уделяют народным приметам так много внимания. Ведь чем больше мы будем знать верных примет, тем меньше останется места для суеверных, тем легче будет нам объяснять причины различных "таинств" и бороться с предрассудками.

Но изучать народные приметы надо и по другим причинам...

Послесловие к третьей части. Приметы на лабораторном столе

В первых двух частях, как ты помнишь, мы говорили о суеверных приметах, о том, как они рождаются и почему многие из них, появившись очень давно, живут до сих пор. В третьей говорили о приметах верных и ложных, связанных с погодой, растениями и животными. Немало этих примет тоже родилось в далеком прошлом. Некоторые уже отжили свой век: убедившись в ошибочности этих примет, люди забыли о них. Другие ложные приметы, несмотря ни на что, продолжают пока существовать. Но и они рано или поздно тоже отомрут. Однако имеются приметы, которые не только существуют сейчас, но у которых есть будущее: ими очень интересуются ученые.

Правда, ученых вообще интересуют приметы. Почему интересуют суеверные – понятно: знание истоков этих примет, понимание их происхождения помогает избавиться от предрассудков, мешающих людям жить. А вот для чего изучают приметы, связанные с погодой, когда существует уже могучая метеорологическая служба?

На нашей планете – во всех ее частях – работают тысячи наблюдательных пунктов, метеостанций, институтов, оснащенных совершенными аппаратами и приборами, синоптики постоянно получают сообщения из самых отдаленных уголков Земли. Ежедневно запускаются тысячи шаров-зондов, исследующих разные слои атмосферы, в распоряжении метеослужбы имеются специальные ракеты, на нее работают метеоспутники, получаемые сведения обрабатываются новейшими электронно-вычислительными машинами. И сейчас уже нет надобности прибегать к помощи примет: не только авиаторы и моряки, земледельцы и медики имеют возможность пользоваться сводками официальных метеослужб, но и все мы ежедневно по радио и телевидению узнаем о погоде на ближайшие сутки, читаем в газетах сводки погоды на предстоящую неделю. Правда, случается, что синоптики ошибаются в своих расчетах. Но уж коль скоро люди, имеющие такие колоссальные технические возможности, ошибаются, то можно ли верить растениям или животным? Впрочем, если даже некоторые животные и растения действительно способны предсказывать погоду, то стоит ли обращать на них внимание, когда существует радио, когда барометры сейчас имеются чуть ли не в каждом доме? И действуют они круглый год, в то время как растения и животные (особенно насекомые или пресмыкающиеся и земноводные) могут "работать" только в определенное время года.

Конечно, нелишне знать верные приметы и пользоваться ими во время походов, загородных прогулок или рыбалки. Но стоит ли заниматься приметами всерьез, стоит ли ученым тратить силы, время и средства, наблюдать эти приметы в природе, изучать их в лабораториях?

Прежде чем ответить на этот вопрос, вернемся немного назад и вспомним, как "работают" некоторые живые "барометры", в которых мы уверены.

С растениями более или менее ясно – они чутко реагируют на увеличение влажности и ведут себя соответственно: одни "плачут" – выделяют лишнюю влагу, другие закрывают цветки, чтобы уберечь от влажного воздуха пыльцу, третьи под влиянием влажности воздуха и атмосферного давления меняют положение листьев. Конечно, все это растения проделывают не сознательно, тут и объяснять нечего. Так вести себя они научились на протяжении многих тысячелетий, когда выбирались и отбирались, отрабатывались и совершенствовались наиболее подходящие растениям, наиболее выгодные для них способы защиты, помогающие выживанию. С некоторыми насекомыми тоже все понятно. Во влажном воздухе их крылышки набухают – и эти насекомые не могут летать.

И с ласточками и рыбами ясно. Тут дело не в самих птицах и рыбах, а опять-таки в насекомых. Ласточки и рыбы – так называемые косвенные приметы. (Мы судим о предстоящей погоде по поведению этих животных, поскольку мы их видим, а прямые приметы – насекомые – издали не заметны.) К косвенным приметам относятся и кучки земли, выброшенные кротом.

Да, кротовины – косвенные приметы. А прямые – насекомые. Однако здесь насекомые "работают" не так, как в случаях с ласточками и рыбами.

В земле находятся, как правило, бескрылые насекомые. Поэтому, естественно, у них не могут набухать крылья. Да и тянуть вниз находящихся в земле насекомых набухшие крылья не могли бы. Нет, тут другое. А что? И вот сейчас мы подошли к очень важному вопросу: что помогает насекомым узнавать о надвигающемся ненастье и заставляет их уходить глубже в землю? Или наоборот, что заставляет животных вылезать из земли, как например, это делают те же кроты перед очень сильными дождями или половодьем или земляные черви? Как они узнают о приближающемся ненастье, причем нередко знают даже о силе дождя – ведь перед небольшим дождем кроты не вылезают наружу?

На этот вопрос мы можем ответить пока только в очень общей форме: у животных есть какие-то приспособления, помогающие им замечать самые незначительные изменения атмосферного давления (у живущих в земле эти приспособления должны быть особенно тонкими и чувствительными).

Впрочем, высокочувствительными приспособлениями обладают и наземные насекомые. Вспомним, например, бабочек, прячущихся задолго до наступления ненастья. Какой-то "аппарат" сообщает им об изменении влажности воздуха. Причем о самом минимальном: ведь за несколько часов до дождя влажность воздуха изменяется очень и очень незначительно. Но бабочкам этого достаточно. Конечно, действуют они не сознательно – поведение бабочек отрабатывалось и совершенствовалось многие тысячелетия. И "аппарат" тоже.

Очень и очень давно бабочки, очевидно, не имели таких "аппаратов". И многие погибали во время дождя. Но поскольку каждое животное чем-то отличается от другого, в том числе и остротой чувств (одни, например, лучше, чем другие, слышат или видят), то возможно, что у одних бабочек и чувствительность к влажности воздуха была несколько выше, чем у других. Возможно, поэтому перед ненастьем они инстинктивно искали убежища. Во время дождя эти бабочки не погибали. Постепенно на протяжении тысячелетий природа как бы отбирала наиболее приспособленные для жизни организмы. (Это, разумеется, относится не только к реакции на влажность воздуха, но сейчас мы говорим именно о ней.) И вот миллионы и миллионы бабочек гибли, а какая-то часть выживала: почувствовав приближение дождя, эти бабочки прятались. Способность реагировать на повышение влажности часто передавалась по наследству. Однако у одних бабочек это не закреплялось, у других – закреплялось. Но и закреплялось не одинаково. У одних слабее, у других сильнее. Передававшиеся по наследству и закрепившиеся признаки постоянно совершенствовались. В результате естественного отбора оставались, выживали лишь те бабочки, которые острее чувствовали приближение дождя. Они успевали лучше спрятаться. В конечном итоге бабочки настолько усовершенствовали свой "аппарат", что стали чувствовать приближение ненастья не за час, допустим, а за три часа и узнавать не только когда пойдет дождь, но и какой он будет – сильный или слабый.

Мы сейчас рассуждаем об этом так, будто точно знаем и о существовании таких "аппаратов" у бабочек, и где они расположены. Но на самом деле мы можем лишь предполагать о существовании каких-то приспособлений, основываясь на самом факте – на поведении этих насекомых перед дождем. А о том, как они появились, мы говорим потому, что уверены: в процессе эволюции в животном, как и в растительном мире выживали наиболее приспособленные. И в течение многих и многих тысячелетий совершенствовались те качества, которые помогали им выживать. Способность же предчувствовать погоду – одно из важнейших условий выживания бабочек.

Кстати, вспомним навозного жука. Ему, очевидно, менее, чем бабочкам, страшна непогода. Но если сам жук, возможно, не очень страшится дождя, то для его потомства дождь губителен: он размоет, растворит комочки навоза, в которые жук откладывает яички и которым будут питаться появившиеся из яичек личинки. Поэтому у жука в процессе эволюции выработалась способность узнавать о предстоящем ненастье и "делать соответствующие выводы".

Есть еще одно важное обстоятельство, которое позволяет нам говорить о существовании того, что мы пока не нашли, не увидели, не распознали.

Сравнительно недавно насекомые для человека были лишь назойливыми, докучливыми или опасными соседями по планете. Люди думали лишь о том, как избавиться от них, как уменьшить вред, наносимый ими сельскому хозяйству. Но чем ближе знакомились со своими шестиногими соседями по планете, тем больше убеждались в том, какие это удивительные существа. И, по меткому выражению академика Д. Ландау, люди многое поняли из того, что не в состоянии были себе даже вообразить.

Например, разве можно было вообразить, что обыкновенный кузнечик, сидя на травинке в Подмосковье, может услышать отзвуки землетрясения, произошедшего в Японии? Действительно, уму непостижимо. Однако сейчас совершенно точно известно, что это так. И слышит он отзвуки ушами, которые расположены у него на ногах. Причем уши по своему устройству, с нашей точки зрения, довольно примитивные. Это лишь один пример феноменального слуха. А ведь слух – не единственный феномен насекомых.

Жан Анри Фабр отлично – может быть, лучше, чем кто-либо из его современников, – знал насекомых. Мало того, он сам наблюдал удивительное явление – прилет самцов бабочек к появившейся из куколки самке. Да, он видел это собственными глазами и все-таки не мог поверить, что самцы чувствуют запах новорожденной на расстоянии нескольких десятков метров. Сейчас известно, что некоторые бабочки способны почувствовать этот запах на расстоянии десяти-одиннадцати километров и прилетать на него. Кажется невероятным. Да, но это факт.

Сравнительно недавно стало известно о том, что стрекозы совершают перелеты в сотни, а то и в тысячи километров. Тоже непонятное явление. Но еще более непонятное и удивительное явление – межконтинентальные перелеты бабочек.

Когда впервые об этом заговорили, большинство ученых лишь пожимало плечами. Сейчас уже в этом никто не сомневается. Теперь известно, что бабочки не только совершают многотысячекилометровые перелеты – например, отправляются из Подмосковья в Африку, – но и летят в очень трудных условиях: над горами, над пустырями, над морями. Уже сам факт этот удивителен. А сколько возникает вопросов в связи с ним? Например, самый элементарный: как бабочки узнают дорогу, как определяют направление? Любой, даже самый маленький ветерок может снести их в сторону от основного курса. И сносит. Но бабочки как-то корректируют свой полет и всегда прилетают в нужное им место. Какой же удивительный "компас", какой уникальный "аппарат" помогает не сбиваться с курса? И еще сотни вопросов возникают у людей в связи с этим открытием. Однако и перелеты бабочек – не единственные "чудеса": людям известно множество фактов из жизни насекомых, знают они и о необыкновенных поступках шестиногих, об их совершенно необычном поведении, поражающем воображение людей. И ведь всеми этими поступками, всем поведением что-то управляет – какие-то "аппараты", "приборы", "механизмы". Но какие – еще не ясно.

А вот еще одна загадка, которую (пока безуспешно) пытаются разгадать ученые. Речь идет о физиологических часах (в быту о них часто говорят – "биологические часы"). Эти часы есть и у человека, и у растений, и у животных. Они управляют суточной активностью растений, а животных заставляют спать или бодрствовать, отыскивать корм, строить гнезда, путешествовать и делать еще очень многое. Причем ритмично и регулярно все повторяется изо дня в день, и дни эти могут совпадать из года в год.

Люди уже очень подробно изучили физиологические часы, узнали, что их надо "заводить", что они могут "отставать", "спешить", что их можно "испортить". Не узнали лишь, что из себя представляют эти часы. Есть предположение, что у каждой клетки в организме существуют свои физиологические часы, а управляет этими миллионами крошечных хронометров мозг. Однако это лишь предположение, и если оно верно, допустим, для животных, то что же за часы имеются у растений?

Но часы есть и у растений, и у животных. Так почему же не быть и каким-то "барометрам"? И они тоже есть – это уже подтверждено. Но какие и где находятся, так же непонятно, как непонятны еще и физиологические часы.

Мы уже говорили о том, что рыбы предчувствуют погоду. Это очень точные "барометры". Например, голец ошибается лишь в 3-4 случаях из 100, в то время как официальная служба погоды – в 15-20.

Другие рыбки, которых тоже держат в Японии в аквариумах, предсказывают землетрясение: если они начинают волноваться, надо ждать беды. Японцы даже говорят, что эти рыбки "трясут землю".

До недавнего времени считали, что плавательный пузырь рыбы помогает им плавать. Сейчас известно, что, хоть он и называется плавательным, нужен он рыбам для другого: он служит "прибором", благодаря которому рыба знает глубину своего погружения, точнее – давления воды. Когда рыба опускается глубже, чем ей требуется для оптимального самочувствия, внешнее давление растет, плавательный пузырь сжимается, и это воспринимают многочисленные нервные окончания, расположенные на его стенках. Специальные желёзки, получив соответствующий сигнал, начинают извлекать газ прямо из крови рыбы и заполняют им пузырь. Количество газа регулируется с большой точностью, и рыба всплывает как раз настолько, чтобы оказаться на привычной для нее глубине.

Правда, существует немало рыб, у которых нет плавательного пузыря – и рыбы обходятся без него, есть рыбы, у которых плавательный пузырь настолько чувствителен, что реагирует не только на изменение давления воды, но и на изменение атмосферного давления. К таким рыбам, видимо, и относятся рыбки-"барометры". (В наших водах это вьюны, сомы и некоторые другие.)

Но хотя механизм рыбьих "барометров" известен, есть еще много непонятного в его действиях.

Еще сложнее с птичьими "барометрами". Одни ученые считают, что узнавать о предстоящем изменении погоды помогают перья, точнее, пустотелые части контурных перьев – очины, находящиеся в коже птицы. При изменении атмосферного давления меняется давление и в очинах. Это передается через нервные окончания в мозг птицы.