Текст книги "Портальеро. Круг первый (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Э, нет… Я это золотишко сам мыл не так давно. Видеть его больше не могу. Но от перстня с большим камнем я бы не отказался. И там уж всё равно, золото это будет, платина или серебро…

Ну что же? Перстень я для себя приобрёл с большим камнем нежно-голубого цвета. И мне он реально понравился.

Я спросил, у продавщицы, что за камень в нём. На что она мне ответила, что это аквамарин, разновидность берилла… Я расплатился, достав из своей сумки не гладя, первую же попавшуюся под руку пачку денег. Это оказалась пачка пятитысячных. Отсчитав сколько нужно, я небрежно забросил пачку обратно в сумку.

И этому факту больше всего обрадовалась продавщица. Она стала что-то щебетать про скидки и акции, а к ней на помощь прискакала ещё одна девица. Передо мной стали появляться разные ювелирные изделия. Я выбирал те, где металла было поменьше, а камешков побольше. Кулон с зелёным изумрудом в комплекте с серёжками. Абсолютно кичевато выглядит. Скорее всего очень подошло бы моей толстой сварливой соседке, но я одобрил покупку не торгуясь, чем заработал ослепительные улыбки юных продавщиц. А после того, как расплачиваясь за этот комплект, я вытащил пачку двухтысячных из своей торбы, продавщицы вообще стали наперебой мне предлагать всё новые и новые вещицы… Кольцо и серьги с рубином, а ещё какое-то колье со множеством небольших, но всё-таки бриллиантов. На этом я решил остановиться, но под занавес взял ещё один мужской перстень с сапфиром.

Расплатившись за товар и прихватив свою тележку с вещами, я отправился на подземную парковку.

* * *

Отойдя в дальний угол. Я поставил тележку за каким-то большим и чёрным внедорожником и стал переодеваться. Свою старую одежду я безжалостно бросал в угол. Таскать всё это с собой я не планировал.

«Как денди лондонский одет…» Нет. Это не про меня. Я теперь наоборот, одет, как большинство из тех, кто окружает нас в толпе. Ничем не выделяюсь из общей серой массы. Да так даже и лучше. Не забыть бы, оборвать все ярлыки и бирки с новой одежды.

Переодеваясь, я попутно употреблял лимонад от «Чергноголовки» из большой стеклянной бутылки, запивая рисовый треугольник онигири. Странно, я раньше про них только читал, да видел пару раз в анимешке. А оказывается их у нас уже и в магазинах продают. Прикольно так. И главное сытно.

Я был настороже, всё время ожидая появления каких-либо тёмных личностей, типа «Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!» Я же ведь засветился по полной программе, скупая побрякушки с драгоценными и полудрагоценными булыжниками. Даже пожалел, что не приобрёл в хозяйственном отделе, там, где посуда и вилки с ложками, поварской ножик побольше. Но как говорится: «Самурай без меча, это всё равно, что самурай с мечом, только без меча…»

Какую только хрень не придумают японцы, чтобы поумничать. Мне про них чаще вспоминаются слова из песни: «И летели наземь самураи, под напором стали и огня…» как-то так. Ежели чего, в этом узком пространстве я попробую отбиться, используя стеклянную бутылку или магазинную тележку. Но совершенно не хочется это делать, привлекая к себе внимание. Так что, по-быстрому свернув свои переодевания, я вышел из своего угла налегке, имея при себе лишь небольшую удобную сумку с деньгами, да недопитую бутылку лимонада.

То, что обошлось без встречи с гопниками – это хорошо. Но где же мне теперь искать нашу Машу?

* * *

Искать магическую подругу долго не пришлось. Я только вышел на морозный январский воздух, чтобы полной грудью вдохнуть первую затяжку дорогой импортной сигареты, как в голове прозвучало:

– Привет!

– Привет! Давно не виделись… – вальяжно ответил я, закашлявшись терпким ароматным дымом и озираясь по сторонам. – Ты где?

– Я в машине… – был мне ответ.

– В какой? Их тут до чёрта, как много…

– Не знаю, как называется… Большая…

– Грузовик, что ли? – переспросил я, разглядывая подъезжающую фуру.

– Нет. Большая белая… Налево посмотри!

– Ну, вот… Чуть что, сразу налево…

Слева от меня невдалеке, стояла заведённой внедорожная «Вольва» белого цвета с гламурной дамочкой за рулём. Та смотрела на меня пустыми глазами и вяло махала ручкой. Иду туда.

– Садись за руль! Я не умею водить ваши повозки.

– Энто не повозка, – пошутил я. – Энто антамабиль с карасиновым двигателем.

Дамочка ловко перебралась на пассажирское сиденья, а я занял место за рулём. Коробка автомат – это нормально. Но запах в салоне стоял такой, что аж глаза защипало. Стойкий запах перегара не заглушался ароматом подвешанных под зеркалом разноцветных «ёлочек».

– Она что, пьяная?

– В гавно. – ответила мне инопланетная ведьма.

– Фу-у! Маша! Где Вы нахватались этих слов? – пожурил я пассажирку.

– Это не я. Это она мне так сама про себя сказала.

– Ты с ней что, говорила?

– Ну, да. Пообщались немного. Она сказала, что поругалась со своим папиком и поехала искать на жопу приключений.

– Машенька! Это гениально. Но приличные девочки так не выражаются.

– Но нас же никто не слышит.

– Только это и радует…

– Ну и куда мы едем?

– Я видела, что ты купил камни.

– А чего же не подошла?

– Там не было тех, в кого можно было подселиться. Те девушки были трезвыми.

– Ну, вот. Видишь? Не все у нас в России пьют. Я вот тоже трезвый. Ладно. Тебе этих камней хватит?

Я высыпал из кармана ей в подставленные ладони все купленные мною побрякушки. У меня остался только перстень на пальце. Тот, что мне понравился больше всего.

– Ну, что скажешь?

– Не мешай!

Девушка брала один предмет, опускала его на ладонь левой руки и замирала… Через некоторое время ювелирное украшение окутывалось какой-то белёсой дымкой, через которую проскакивали небольшие зелёные искорки. Я заворожённо смотрел на это действо. Дымка вдруг исчезла. А из кулона, который лежал на ладони, внезапно куда-то пропал зелёный изумруд… Цепочку с подвеской Маша просто бросила на пол себе под ноги, как ненужную и бесполезную вещь…

– Ну, ни фига себе! – пробормотал я. – А куда делся камень?

– Я его впитала… Не мешай!

Один за другим она стала растворить в ладони другие камни. Серёжки и колечки, лишённые камней, летели на грязный коврик. Дольше всего она возилась с колье, в котором, как мне сообщили продавщицы, были настоящие бриллианты. При этом на лице её куклы появилось выражение полного кайфа. Она, кажется, даже слюну пустила из уголка губ. А ничего так девочка. Молоденькая, но уже явно прошедшая через руки опытного пластического хирурга. Она была похожа… Блин. Да на всех модных девочек сразу. Пухлые губки, но не раскачанные, как у рыбы, а вполне аппетитные. Небольшой точёный носик… Конфетка, а не девочка.

Пустое колье падает ей на колени. Все бриллианты, как корова языком слизала.

– Ну что? – спрашиваю я.

– Не мешай! Мне надо сосредоточиться…

– А мне что делать? Можешь пока поразвлечься с этой куклой. Я могу её отпустить ненадолго. Она, кстати, не против приключений.

– Да. Ты уже говорила об этом. Но я не понимаю…

Договорить я не успел. Девица в короткой норковой шубке взглянула на меня мутным взглядом и спросила довольно-таки писклявым пьяным голосом:

– Ты кто?

– Я – Макс.

– А что ты тут делаешь?

– Как что? Ты же сама попросила меня покатать тебя на твоей машине.

– Почему?

– Потому что сама не можешь сейчас ехать за рулём.

– Не могу… – согласилась хозяйка машины и пьяно икнула, обдав меня таким амбре, что я аж поморщился.

Она огляделась и вдруг заметила остатки колье у себя на коленях, а затем и остальной золотой лом, валяющийся у неё под ногами.

– А это что? – спросила она держа в руках золотые цепочки.

– Да это я ограбил ювелирку. Камни себе забрал, а золото мне не надо. Вот и бросил. Может, тебе пригодится.

В глазах у девицы блеснули алчные огоньки.

– А ты крутой па-арень, Макс! – еле-еле выговорила она.

Ну, а потом она довольно-таки ловко наклонилась ко мне и расстегнула молнию на моих джинсах.

– О-о! Ты уже готов?

* * *

Следующие пару минут мне не было скучно. Но только до тех пор, пока пьяная девица не заснула прямо в процессе… Пришлось её будить, чтобы закончить… При этом она снова спросила меня кто я такой, прежде чем продолжить. Но, в конце концов, она всё-таки заснула окончательно, успев завершить то, что сама начала. Я был не против. Ещё сегодня с утра, находясь в Матросской Тишине, я и предположить не мог, что буду так приятно проводить время.

Я сидел и курил уже вторую сигарету подряд, приоткрыв окно. Струйки табачного дыма, вытекая через щёлочку, растворялись в прозрачном морозном январском воздухе…

* * *

– Макс! – послышался голос ведьмы.

– А! Это ты? А где эта?

– Что? Понравилась?

– Не то чтобы…

– Поехали, Макс! Надо торопиться?

– Куда едем?

– На запад?

– А поконкретней можно?

– Там есть большая электростанция…

– На западе… – задумался я. – Да. Есть. В Очаково. А зачем нам туда?

– Долго объяснять. Пока она спит, надо туда добраться. А я пока буду делать…

Последние слова, сказанные ею я не понял. Для меня все эти бурбуляторы, синхрофазотроны и флуксуаторные процессы – тёмный лес и китайская грамота. Хотя, вру… Бурбулятор мы в армии вроде бы делали…

* * *

Доехали до Очаковской ТЭЦ мы довольно быстро. Я хорошо знаю этот район. Тут недалеко на Рябиновой улице есть магазин «Метро кэш энд кэрри». Раньше он работал по ночам. И я частенько затаривался там продуктами, когда поздно освобождался по работе. Толстые трубы теплоэлектроцентрали парили в чистое лазурное небо белым паром, который поднимаясь всё выше и выше, сливался с редкими облаками. А может пар просто становился новым облаком. Но это не важно.

А важно то, что девица всё спала и спала, а Маша на мой ментальный зов не откликалась. Тормошить спящую девушку я не хотел. А вдруг она проснётся, а Маши в ней не будет. Вдруг спьяну устроит какой-нибудь громкий скандал, на тему: «А ты кто такой?» Оно нам надо? Правильно: «Не надо!»

Я припарковался, найдя небольшой карман невдалеке от въезда на территорию ТЭЦ, и заглушил машину.

Вышел наружу и снова закурил. Я всегда, когда нервничаю, много курю. А сейчас я нервничаю. Потому что наша Маша снова не откликается на мой призыв. Осталось только крикнуть громко «Ау-у!».

Минут через пять и две сигареты, я всё же услышал знакомый голос:

– Ну и куда ты убежал, Макс?

– Мне кажется, что это ты куда-то пропала, Мария.

– Ты зачем выключил машину?

– А что такого?

– Кукла скоро проснётся.

– Но мы уже приехали на место.

– А-аа… Да. Я уже почувствовала… Подойди ко мне, Макс!

А я что? Я ничего… Сказали подойти. Иду…

Распахнув дверь на меня смотрела… Вот хрен его знает, кто сейчас на меня смотрит. Глаза вроде бы красные, но не такие, как были у мёртвой наркоманки-альбиноса. Скорее всего, это красные глаза пьяной девицы, которая…

– Макс. Что у тебя на руке? – послышался голос ведьмы.

– Да это я себе перстень купил там, где для тебя покупал камни. А ты что, хочешь забрать и его у меня? Тебе разве не хватило тех камней?

– Я же тебе сказала, что камней много не бывает. Их бывает мало, всё ещё мало, но больше уже не переварить…

– Ага. У нас в армии так про боеприпасы говорили. Мало, всё ещё мало, но больше не унести. Тебе нужен мой перстень?

– Нет. Но ты правильно сделал, что купил его и не отдал мне.

– Почему?

– Теперь он тебе пригодится.

– Я что, смогу его взять с собой в прошлое?

– Он теперь всегда будет с тобой.

– Это как?

– Протяни руку вперёд!

Я повиновался. Она провела ладонью над моими пальцами и перстень, кольнув меня слабым ударом тока, вдруг исчез. Весь, без остатка. Даже металла не осталось.

– И что? Куда он делся? – спросил я, ощупывая свой палец.

– Посмотри на свою руку и представь свой перстень! Ты запомнил, как он выглядел?

Я стал таращиться на свои растопыренные пальцы. И внезапно на том же самом месте, где был до этого минуту назад, снова появился перстень. Но он был слегка другим. Нет. Сам перстень тот же, я уверен. Но камень… Он стал – чёрным…

– Эй! Что за фигня? Почему камень чёрный?

– Это его нейтральное состояние. Запомни! Если камень станет красным, то рядом находится портал для перехода.

– Перехода куда?

– Неважно. В этом ты сам потом разберёшься.

– Да как же я сам разберусь-то…

– Не перебивай меня! У нас мало времени. Если камень снова станет голубым или синим, значит, где-то рядом есть маг. Чем ближе он к тебе находится, тем будет темнее синий оттенок камня.

– О, как… – не смог сдержать эмоций я.

– А если камень засветится жёлтым, янтарным или золотым светом, то это значит…

* * *

Она не договорила, или это я не дослышал то, что она хотела мне сказать… Камень на моём перстне внезапно засветился красным…

Палец под ним обожгло, словно сильным электрическим разрядом. Я даже машинально сжал пальцы в кулак. Мне почему-то стало жарко. Я хотел было спросить у ведьмы, что это было… Моргнул, а когда снова открыл глаза, уже ничего не было… Не было ни ведьмы, ни машины, припаркованной у ТЭЦ, ни морозной зимы… Яркое летнее солнышко жарило не по-детски.

Глава 6

Глава шестая.

Не важно, кто ты снаружи. Важно, кто ты внутри.

Как неожиданно порой на небосводе

Вдруг новая рождается звезда.

И так же незаметно вдруг уходит…

Куда? Да, так. Неведомо куда.

Ну, сколько их в дали небесной светит?

Плюс-минус звёздочка… Никто и не заметит…

Интерлюдия.

Москва. Рядом с Очкавской ТЭЦ…

Тело немолодого мужчины внезапно окуталось красноватой дымкой, а потом, после яркой вспышки, кулём осело на землю… Девушка в норковой шубке, сидевшая на пассажирском сиденье, как будто и не заметила этого. Она откинулась на спинку, и положив голову на обтянутый плюшевым чехлом подголовник, закрыла глаза. Яркая вспышка… И больше ничего.

На снегу лежало тело мужчины, не подавая никаких признаком жизни, а девушка в машине… Она просто спала. Из уголка её рта стекала тоненькая струйка слюны, оставляя на щеке влажный след…

Лето. Жарко. Год какой?

А я снова молодой…

Я посмотрел вверх, но тут же чихнул, поймав солнечный зайчик. А потом чихнул ещё раз. Так у меня и раньше было, я на солнышко всегда два раза чихаю.

Оглядевшись, я обнаружил себя там же, где и был.

Там… Да не там… То есть не совсем там. ТЭЦ – на месте. Только забор вокруг территории совсем другой. И куда-то исчезли большие высокие дома, что до этого маячили вдалеке. Да и асфальтовое покрытие на дороге стало похуже, а сама дорога поуже. Ну, а я сижу на травянистом газоне с выцветшей травой… немного болит голова. Такое непонятное головокружение и слегка подступающая тошнота… Это что? Симптомы сотрясения мозга? Я что, упал откуда-то? Как там менты пишут в протоколах? Падение с высоты собственного роста. Или мне тупо по башке врезали?

Тщательно ощупал голову. Ну, точно… На затылке присутствует шишка. Крови нет, значит, кожный покров волосистой части головы не пострадал. Но кто-то же меня ударил? Кто? Чем? За что? Зачем? Осмотрелся вокруг, но не обнаружил рядом ни обрезка железной трубы, ни дубинки, ни даже булыжника, оружия пролетариата… А вот бетонный забор присутствует. Неужели я просто, как последний лох, навернулся с этого забора? А зачем я на него залез? От вопросов, на которые у меня не было ответов, голова стала болеть ещё больше…

Я оглядел себя. На ногах кроссовки. Синие кожаные с двумя белыми полосками на бортах. Да, мля, не «адидасы», а наши отечественные «Кимры». Но и это тоже не плохо. Тёмно-синие брюки, костюмного покроя… В натуре… Это же штаны от школьной формы. Тонкий кожаный брючной ремень поддерживал на пузе это произведения советского швейного искусства. На пузе? Я что, толстый? Ну да… Упитанный такой, судя по всему… Руки мягкие, явно не приученные к физическому труду… Это не мои руки…

Я бате с мамкой с самого детства помогал по хозяйству. У нас же был свой… Хоть и старый, но свой дом. Небольшой деревянный, с печкой. Я и дрова рубил, и воду носил. А в город мы переехали в квартиру уже тогда, когда у меня появилась младшая сестрёнка. Мне тогда было уже десять лет. А на левой руке у меня был приличный такой и довольно заметный шрам от ножа… Вот здесь, между большим и указательным пальцем. Но на этой руке ничего такого нет…

Да и сам я был довольно-таки поджарым, а не таким пухлым, как вот этот… Этот кто? Это же я нахожусь в этом теле… Кто я?

Нет, нет, нет… Я – Маским Камлаев. Мне было больше пятидесяти лет, когда эта ведьма… Чтоб её на том свете черти жарили с особым садизмом! Это, дура всё перепутала…

Где я? В Москве… Это-то мне понятно. Вон она рядом возвышается, та самая Очаковская ТЭЦ, что числится под номером двадцать пять по всем реестрам. На дворе лето. Мне жарко даже в этой рубашке с короткими рукавами. А там, откуда я перенёсся, была зима. Январь, мороз и всё такое…

И что это значит? Ей удалось переместить меня… Ну, в смысле, моё сознание… Но куда? В кого я попал? И это… Когда я? В смысле: «Какой сейчас год?»

* * *

Я шёл вдоль глухого бетонного забора в сторону центра. Сориентироваться было не трудно. Всё-таки теплоэлектроцентраль, как построили её в семидесятых годах, так и стояла на своём месте. А куда она денется?

По дороге мимо меня за всё это время проехало всего несколько машин. Все отечественные модели. Пара такси. Жёлтые «Волги» с шашечками. Обе двадцатьчетвёрки. Номера белые московские. Такие номера ввели вместо чёрных перед Московской Олимпиадой. Сто тридцатый ЗИЛ-ок… «Жигули», копейка и трёшка. А ещё старый «Москвич». Кажется четыреста двенадцатый. Вот у него-то, как раз, были старые номера чёрного цвета.

Лёгкий шмон по моим карманам тоже не прояснил ситуацию. Пара трёшек и рубль. Немного разномастной мелочи. Если я ещё подросток, то это вполне приличная сумма… Хотя… Я ещё точно не знаю, какой сейчас год. Для конца восьмидесятых, типа году в девяностом, это уже были сущие копейки.

То, что я ещё подросток, я определил по некоторым факторам, обследовав себя, особенно отливая по малой нужде в кустах. Мне сейчас лет тринадцать-пятнадцать, не больше. Точнее не определить. А эти денежные купюры были в ходу с шестьдесят первого по девяносто первый год. Так что и это помочь мне не может.

Только вот ТЭЦ, построенная, кажется, в семьдесят пятом году, даёт хоть какую-то отсечку по времени. Станция уже работает и не первый год. А это значит, что сейчас примерно год восьмидесятый, а может и восемьдесят второй… Да… Ещё и номера на машинах говорили об этом же.

Ладно… А уже довольно далеко отошёл от ТЭЦ. Прошёл мимо какого-то завода… Тут уже ходили какие-то люди, которые не обращали на меня никакого внимания. В основном в рабочей одежде. Но было и один пузан в костюме, а ещё тётка в платье… Одеты все чисто по-советски. Неказисто и неярко…

Вон уже виден и конец забора, а за ним перекрёсток. Свернуть направо, ещё немного пройти, и я попаду в недавно застроенный новый район Москвы – Матвеевское.

Куда мне идти, я конкретно не знал. Пока я не разберусь, в чьё тело я попал, я ничего не смогу сделать… Я даже имени своего нынешнего не знаю. Но первым делом, надо узнать какой сейчас год?

17 августа 1982 года.

СССР. Москва. Матвеевское.

Я наконец-то увидел то, что искал. Знакомый с детства силуэт киоска «Союзпечать». Я подошёл и купил газету. Так и попросил у киоскёра: Дайте, пожалуйста, сегодняшнюю «Комсомолку»!

Потому что мне была нужна именно сегодняшняя газета. И теперь я знаю точно: Сегодня семнадцатое августа тысяча девятьсот восемьдесят второго года.

Я быстро пробежался по содержанию газеты. Вроде бы всё очень похоже на то, что было в том, моём детстве. И Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, всеми любимый дорогой Леонид Ильич Брежнев, вчера в Крыму встречался с первым секретарём ЦК ПОРП Председателем Совета Министров ПНР Войцехом Ярузельским. Ещё на встрече присутствовали Андрей Андреевич Громыко, Константин Устинович Черненко и много других известных мне из прошлого людей.

А я вспомнил, что именно сейчас в Польше бурлит и пенится знаменитый шляхетский гонор в виде полуподпольной «Солидарности» во главе с Лехом Валенсой, бывшим электриком с Гданьской судоверфи. Ну… То ли ещё будет в скором времени. И Брежнев наш на день милиции умрёт «после тяжёлой и продолжительной болезни», И вся Организация Варшавского договора развалится к чертям собачьим менее чем через десять лет, да и от Советского Союза останется только Россия и много маленьких, но очень независимых республик…

Меня это не касается ни в какой степени. Кто я такой, чтобы спорить с историческими процессами? Как там было у Найка Борзова в песенке? «Я – маленькая лошадка…»

Нет. Заниматься спасением СССР я не буду ни под каким соусом. Но зная примерно, что это всё-таки произойдёт и когда это произойдёт, просто постараюсь быть к этому готовым. И всякие кризисы-шмизисы и дефолты, надеюсь, меня не застанут врасплох.

Прогрессор из меня тоже никакой. Мои давно забытые школьные знания вряд ли мне тут в чём-то помогут. А на большее я и не способен нынче.

Физическое состояние доставшегося мне тела, тоже оставляет желать лучшего. Я вот прошёлся пешком всего ничего, а с меня уже и пот ручьями течёт, и сесть-присесть хочется с неимоверной силой. Что я собственно и сделал, найдя первую же попавшуюся мне на глаза скамейку.

А удобные лавки были в СССР. Из деревянных реек, с изогнутой спинкой и чугунными литыми боковинами. В будущем стали делать проще. Прямая лавка, а спинки на фиг…

Я сидел и читал газету. Уже приступил к последней странице, когда меня окликнул худощавый паренёк моих нынешних примерно лет.

– Здарова, Макс!

– Привет! – буркнул я в ответ.

* * *

Естественно, этого парня я не знал, но судя по всему, он прекрасно знает нынешнего меня. И ещё… Он назвал меня «Максом» А что это значит? Неужели мне так крупно повезло и моя теперишная тушка тоже гордо носит это имя? Не придётся привыкать к другому имени… Осталось только выяснить фамилию и адрес. Ладно… Не только это. Ещё как зовут родителей? Есть ли братья и сёстры? В какой школе я учусь и в каком классе? Имена одноклассников, учеников из других классов, учителей, соседей… Пристрелите меня! Так будет проще…

Эй! Мысленно крикнул я самому себе куда-то внутрь тела. Куда делась память моего реципиента? Ну не сдох же он на самом деле, навернувшись в забора? Вроде бы тело тёплое. Мочеполовая система функционирует нормально. Я же окропил там кустики возле ТЭЦ. Следов крови в жёлтой жидкости не обнаружено… И пить уже хочется, да и поесть я бы не отказался. А это значит, что я не фига не мёртвый. Просто разум этого пухляка куда-то спрятался, и сидит, затаившись, как рак под корягой…

* * *

– Ты чё тут киснешь?

– Хреново мне… – решил я пойти ва-банк.

Я сидел с растерянным видом и обмахивал себя газетой, как веером.

– А чё так?

– Да, кажется, навернулся я с забора. Башкой ударился сильно. Сознание потерял, наверное. Вон до сих пор шишка на затылке… Валялся в отключке на солнцепёке, не помню сколько… А когда очнулся… Ни хрена не понимаю… Кто я? Где я? Вот ты назвал меня Максом. Я понял, что я – Максим. А вот кто ты такой, понятия не имею…

– Да, ты чё, Толстый? Охренел? Ну, ни фига ж себе… Я – Серый. Серёга Костриков. Мы же с первого класса с тобой… За одной партой… А ты, что, правда, что ли ничего не помнишь? И даже того, что ты у меня на той неделе червонец занял, не помнишь?

Глядя на хитрую конопатую рожу этого начинающего дельца, я понял, что сейчас меня конкретно разводят на бабло. А судя по тем деньгам, что я обнаружил у себя в кармане, я не самый бедный кент на районе.

– Ты знаешь… Мне кажется, что ты мне врёшь.

Заметив, как бегают его глазки, я продолжил.

– И это не я занимал у тебя десять рублей. А ты должен мне пятёрку, но отдавать не собираешься.

Уши у моего собеседника были слегка лопоухие, а причёска короткая. Поэтому, заметив, как покраснели его локаторы, я понял, что умудрился попасть в точку.

– Ты что, Макс? Было же только три рубля. – он сделал паузу. – Ну, да. Ещё рубль потом… Четыре… Но откуда пять-то?

– Проценты набежали. Счётчик-то тикает. Но всё можно исправить.

– Как? – напрягся мой собеседник.

– Садись рядом! Побазарим по-взрослому.

* * *

Через минут двадцать я уже много чего узнал. И о себе, и о своих родителях, и ещё кое-что интересное…

У меня, по крайней мере, появились смутные сомнения по поводу шишки на моей голове. Оказывается, я не только семиклассник, а бизнесмен мелкого пошиба. И это ни фига не смешно… Помнится в той моей молодости, я чем только не промышлял. И стеклопосуду сдавали, причём в оптовых количествах, конкурируя с местным бабками и дедками. И фарцевал, по мелкому. Образцовым пионером я и не был никогда. Но сейчас… В общем, обо всём по порядку.

* * *

Позвольте представиться. Максим Александрович Шварц… Нет, не еврей. Наполовину немец, а на другую половину… Серёга точно этого не знал, но судя по всему – русский. Маму звали Нина Павловна. Хотя вроде бы полное имя – Антонина. Бабушку, с которой я и проживаю совместно, зовут по-простому – Мария Ивановна. Папашка нас бросил давно, у мамульки есть новый муж, и где-то там, у меня есть сводная сестрёнка Настя. И да, мама живёт отдельно, Ну а у меня просто песня какая-то: «Я у бабушки живу». Её муж, мой дед давно умер. Он был фронтовик и даже, кажется Герой Советского Союза. Ну, а про деда с бабкой с другой стороны одноклассник ничего не знал.

Похоже, что этот конопатый Серёга реально часто бывал у меня дома. Я живу в круглом доме. Это местная достопримечательность. Их хотели построить к Олимпиаде несколько, как олимпийские кольца, но что-то не сложилось. Первым построили наш дом на Нежинской улице. Наверное, сделали ошибку, присвоив ему номер тринадцать. Потому что после постройки второго дома на улице Довженко, серия заглохла и больше круглых домов строить не стали.

А мой отец… Крутым дядькой оказался. С мамой у них был бурный роман ещё в институте, в результате чего родился я, а они развелись. Маман, конечно, институт бросила, а отец учился дальше, и сейчас он какой-то конструктор чего-то там ракетно-космического. Хотя может быть это и семейная легенда, рассказанная мне, а потом уже я пересказал её однокласснику, и теперь уже бумерангом мне её теперь снова пересказывает Серый. Но фактом того, что мой батя крутой, и иногда бывает в загранкомандировках, является то, что в прошлом году мне на день рождения был подарен офигительный по нынешним временам гаджет. Сука, сейчас и слова-то такого ещё нет… «гаджет»… Гадское, кстати слово. Никогда мне не нравилось. Но двухкассетник «Шарп – три семёрки», и коробку импортных кассет, которые я получил в подарок от отца, которого видел не чаще одного раза в год…

Это было просто супер. В своей прошлой жизни я о таком и не мечтал даже. Потому что в своём провинциальном городишке даже советская «Электроника» или «Весна» уже была супербумбоксом. А про «Шарп» я впервые узнал, когда перебрался в Москву после армии.

И вот уж почти год, как я занимаюсь подпольной звукозаписью в местном масштабе. Между прочим, именно сегодня я должен был передать партию кассет с записями и получить за это неплохие деньги, но… Кажется что-то пошло не по плану. Так как больших денег я в карманах не обнаружил, кассеты неизвестно куда делись… А шишка на голове и потерянное сознание вместе с памятью намекает на то, что мне таки дали по башке тупым твёрдым предметом, а потом бросили в кустах бессознательную тушку в пустынном месте возле глухого забора Очаковской теплоэлектроцентрали…

Неужели этого парня грохнули из-за каких-то кассет? Я снова попытался просканировать себя на предмет присутствия признаков жизни. Да, нет… Пульс есть, башка болит… Значит, жив.

– А кому я продавал кассеты? – задал я интересующий меня вопрос своему однокласснику.

– Фирсу… – удивлённо ответил Сергей. – Ты чё? И это забыл?

– Да я всё, напрочь, забыл, Серый. Ты что не понимаешь? Мне почему-то кажется, что не падал я ни с какого забора. Меня, наверное, по башке чем-то ударили… Ты не знаешь, сколько у меня было с собой кассет?

– Знаю… Ты сам мне всегда всё рассказывал. Три коробки по десять в каждой.

– Кассеты импортные или наши?

– Конечно фирменные. Ты же никогда в свой мафон совковые кассеты не вставлял. Говорил, что головки сотрутся.

– Правильно… Только не сотрутся, а засрутся…

– Вспомнил что-то?

– Не знаю.

Я быстро прикинул стоимость тридцати аудиокассет импортного производства. В магазинах они были… Кажется по девять рублей. Или это было уже позже? Ну, не факт. Это уже не важно. Ладно… Даже есть по десять рублей за чистую кассету брать, то это триста рублей. А с записями – будет ещё дороже. Ну, ни фига себе размах бизнеса у тринадцатилетнего школьника.

– Серый! А какие записи я делал? Где брал оригиналы?

– Макс… Ну ты совсем плохой… Записи на бобинах ты от бати привозил. Там всё свежее и крутое… Кисс, Айрон Мейден. Ну ещё попса Майкл Джексон, Ким Вайлд, Оттаван. Да у тебя всегда такой крутой музон был.

– У меня что, ещё и катушечный мафон есть?

– Тебя точно по голове ударили… – он протянул руку и потрогал мою шишку на голове… – Ну, ни фига себе… Тебе в травмпункт надо. Там с мой кулак шишка.

Я поморщился.

– Больно. Не трогай! А к врачам, я потом схожу. И какой у меня катушечник?

– Да ты чё? Акай. Чистая Япония. Он же у тебя уже года три…

– Ясно…

* * *

Костриков рассказывал мне много ещё чего интересного. Но вся информация уже не помещалась в моей больной голове. Я понял только одно. Всё очень серьёзно. У меня аппаратуры дома, оказывается, как в солидной студии звукозаписи. И стоит вся эта музыка очень большие бабки.

Мне надо срочно попасть домой. Но ключей от квартиры в карманах у себя я как-то не обнаружил…

Я попросил Серёгу проводить меня до дома, так как точный свой адрес, я естественно не знал. Время сейчас примерно два часа дня. Бабушка должна быть дома… Наверное…

* * *

Дошли быстро. И бабушка была дома… Не старая ещё женщина лет шестидесяти. Она лежала на полу в паре метров от входа…

* * *

Позвонив в дверь, и не дождавшись ответа на мои звонки, я толкнул её, и она легко открылась. Увиденная картина мне совершенно не понравилась. На полу валялись вещи, ящики шкафов выдвинуты… Это всё я увидел, даже не заходив внутрь… Но обнаружив бабушку, лежащую в неестественной позе на полу, я решил, что заходить внутрь не стоит. Большая лужа крови возле головы женщины мне о многом поведала. Пока я там валялся. пока приходил в себя и шёл пешком, да ещё с одноклассником мы болтали минут полчаса, не меньше… За это время те, кто вырубил меня и забрал мои ключи, проникли в квартиру, убили бабушку, и наверняка вынесли отсюда всё, что смогли. Думаю, что помимо дорогой аппаратуры тут было ещё чем поживиться… Судя по внешнему виду бабули, она себя уважала, и к гадалке не ходи, имела немало золотых цацок. Да и бабки в этом доме явно водились. Ковёр – знак престижа советской семьи, висел на стене, да и стенка была солидная…