Текст книги "Портальеро. Круг первый (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

* * *

– Что тут случилось?

Отец был зол и явно хотел крови. Я ему как сумел, пересказал свою картинку происходящего. Если бы не менты, то он бы этому толстяку навалял бы прямо здесь по полной программе. Я его тоже сдерживал, как мог.

Больше всего меня порадовало то, что моя вредная сестрёнка, попав в водоворот таких событий, зажалась в угол и не отсвечивала. На неё никто в процессе скандала не обращал никакого внимания. Она не истерила, просто молча плакала. Ну что же… Не всё коту масленица. Пусть запомнит, что не всё в этой жизни вертится вокруг неё и её папаши. Я вручил ей переданный мне ранее апельсин, и она, сжав его в руках, испуганно посмотрела на меня.

– Не бойся! – сказал я ей. – Всё будет хорошо.

Она кивнула мне в ответ, но смотрела по-прежнему испуганно.

* * *

Наконец-то всё закончилось. Старлей получил от меня объяснение в присутствии отца, Батя тоже поставил под ним свою подпись. И лишь потом мы остались с отцом наедине. К тому времени, я уже умылся. Из носа у меня торчали ватные тампончики, из-за чего я дышал только через рот и смешно гнусавил при разговоре.

– А теперь спокойно расскажи мне всё, что произошло на самом деле!

– Да я вроде бы всё и так рассказал…

– Максим! Давай с начала, с подробностями и всё по порядку.

– Ну… – начал я. – Она сказала, что заберёт меня к себе. Я ответил, что против такого варианта. Тогда она сказала, что моё мнение её не интересует. А я что… Я сказал, что тоже человек и с моим мнением стоит хотя бы иногда считаться. Этот Витя назвал меня щенком. Ему я сказал, что я если и щенок, то точно не его, так как от такого, как он ничего хорошего не получится. Он меня ударил. Всё.

– Щенок, значит… – задумчиво проговорил отец.

Он и с утра выглядел не лучшим образом, а сейчас вообще был каким-то бледным.

– Тебя в понедельник выпишут из больницы.

– Это тебе врачи сказали?

– Я так сказал.

Голос отца стал жёстким. Таким я его ещё не видел.

– И мы поедем ко мне.

– Может, не стоит… – робко поинтересовался я.

Спорить с отцом именно сейчас было бы ошибкой. В такие моменты, человек может упереться, и настаивать на своём, не слушая никаких разумных аргументов.

– Но ты же сам говорил, что не хочешь жить в той квартире?

– Какое-то время я смогу там побыть. Тем более надо хоть свои вещи собрать, если такие там остались…

– Уверен, что тебе там будет комфортно?

– Я постараюсь, пап! А именно сейчас внедряться в твою новую семью – это плохая идея… Ничего хорошего из этого не получится.

– А ты стал разумнее, сынок.

– Ну, вот… А говорили, что лишний удар по голове ума не прибавляет…

Папаша усмехнулся.

– Не прибавляет. Но иногда мозги просто встают на место… Ладно. Посмотрим. В общем, готовься! В понедельник я заеду и заберу тебя отсюда.

– Хорошо. Понедельник это самый удобный день чтобы что-нибудь понеделать…

– Как ты сказал? – рассмеялся отец. – Ну, всё. Мне уже пора идти. Веди себя хорошо!

– Да я же…

– И постарайся до понедельника больше не влипать ни в какие истории.

– Да я чего… Я ничего. Если они не придут больше…

– Не беспокойся! Больше не придут…

23 августа 1982 года.

Москва. Детская больница. Неврологическое отделение.

В понедельник отец за мной так и не приехал. Я зря прождал его весь день, периодически выглядывая в окно. Но мне, по крайней мере, было чем заняться и всё воскресенье, и весь понедельник. Я пытался магичить… Хорошо ещё, что я лежал в отдельном боксе и ко мне редко заходили. Успехами пока похвастаться не могу. Но, прислушиваясь к себе, всё же ощущаю кое-какие изменения где-то внутри… Или мне это только чудится? Не знаю пока. Но больше всего устали глаза. Ведь я, как дурак таращился на свои ладони, стараясь не моргать, чтобы не спугнуть поблескивающие там искорки… Хотя периодичность их поблёскивания равнялась пару раз в час… А может и это у меня были просто глюки от чрезмерного усердия. Если бы с таким усердием я молотил бы в стенку голыми кулаками, то пробил бы её давно на хрен. Ну, или бы переломал себе все кости на руках.

Во время этих моих беспонтовых занятий, в голову мне пришла только одна разумная мысль: «Надо! Надо закаляться! Надо спортом заниматься!»

Нет. Это правильно. Грядут весёлые времена, когда кулаки и прочие боевые способности будут куда как круче, чем спекуляция аудиокассетами. Хотя эта отрасль подпольной медиаиндустрии позднего СССР ещё продержится какое-то время. Кончится спрос на аудиокассеты, начнётся ажиотаж с видеокассетами, а потом придёт очередь СД и ДВД дисков. Но всех этих мастеров аудио и видеозаписи обложат налогами новообразованные ОПГ. А я как-то не планировал никому ничего платить. Обойдутся!

К тому времени я попробую приподняться над собой в магическом плане. Почему-то я верю в то, что всё у меня получится.

Сидя на кровати, я пытался отключиться от окружающего мира и уйти в некую медитацию. Но в условиях детской больницы это получалось плохо. Шумят детишки даже и в неврологическом отделении. Прикрикнет на них медсестра… Затихнут на какое-то время. А потом всё опять и снова…

* * *

После обеда ко мне в мой одиночный бокс забрела одна незваная посетительница. Я как раз в сытом состоянии сидел на кровати, попытавшись изобразить позу лотоса. Растяжки и гибкости ног мне не хватило, и я просто отключился, откинувшись спиной на стенку.

Сижу… В себя гляжу… Пытаюсь сконцентрироваться где-то на районе пупка. Ну, а где же ещё ему быть, моему магическому источнику? Даже в книге какой-то где-то когда-то давно читал…

Тьфу! Ведьма же сказала, что не существует никаких магических книг. А те, что есть у нас, в мире, где нет магии… Это просто сказки для маленьких и больших детей, которые придумывают люди, сами никогда с настоящей магией не сталкивающиеся.

* * *

И вот сижу… В пупок гляжу… А тут она.

Больница детская, так что гостья мелкая. Лет десять, не больше. На голове чалма из бинтов. Видимо, её тоже по голове били, как и меня. Но меня били-били не прибили. Поэтому и бинты мне не нужны. А шишка уже давно сошла на нет. Мне на голову клали поначалу ледяную грелку… Ну, или как там называется эта плоская хрень, которую замораживают, прежде чем приложить к башке…

– Привет! – тихо так, почти шёпотом вымолвила она.

– Привет! – отвечаю я. отрываясь от своей медитации. – Ты кто?

Она посмотрела на меня так, как обычно смотрят на дебилов, которые не видят очевидных вещей.

– А ты сам не видишь? Я девочка, больная на всю голову. А ты – псих?

– Почему ты так решила?

– Потому что ты лежишь в отдельной палате и никуда не выходишь. Все остальные думают, что ты псих. Только не буйный. Иначе бы тебя связали или заперли. А может и то и другое сразу.

– Нет. Я не псих. Мне просто врезали по голове. А я память потерял.

– Всю память?

– Не совсем. Но многое позабыл.

– Голова болит?

– Уже нет. А у тебя?

– Постоянно… Я даже лежать не могу, поэтому стараюсь не спать.

– Нельзя всё время не спать. Умрёшь от истощения организма.

– Я не хочу умирать.

– А ты врачам говорила, что не можешь спать?

– Угу… Они сказали, что медсестра мне даст снотворное на ночь, и укол сделают обезболивающий. Ух, ты… У тебя столько журналов и газет… Дай почитать!

– Они не особо интересные… Да и мала ты ещё для взрослых журналов.

– Сам-то не намного меня старше… – обиделась девочка, но после небольшой паузы сказала. – Мне уже почти двенадцать.

– А с виду и не скажешь…

– И не говори ничего… Мне всё равно, что читать. Лишь бы занять себя чем-нибудь. А то просто стоять и сидеть без дела мне надоело. Все медицинские плакаты в коридоре я уже прочитала и не по одному разу. Я даже изучила схему эвакуации, а ещё уже выучила наизусть все номера телефонов на посту дежурной медсестры.

– Тогда, бери всё, что захочешь. Только оставь мне «Технику молодёжи». Я её ещё не до конца прочитал. Потом тебе отдам. Меня отец сегодня должен был забрать, но что-то не идёт…

– Не переживай! Тут всегда так. Скажут «завтра». А на самом деле будет «послезавтра». А я что, правда, могу всё забрать?

– Забирай! Мне не жалко. Только так дела не делаются.

– В каком смысле?

– Порядочные люди сперва знакомятся, а потом уже всё остальное… Меня Максимом зовут. Но лучше просто – Макс.

– Прости! А меня Машей зовут. Так и зови!

Она сгребла все газеты и журналы и не прощаясь удалилась… На тумбочке сиротливо остался лежать только один журнал «Техника молодёжи»

Кстати, как оказалось, довольно-таки скучные журналы. И почему они мне так нравились в детстве? Читать про то, как Вася Семижопов превысил план в честь шестидесятилетия СССР, или про то, как Сеня Пяточкин вместо ременной передачи на станке сделал цепную, и стал делать план больше на два процента? Скучно… А фантастический рассказ оказался настолько тупым, что я его пробежал по диагонали и сразу же перелистнул на следующую страницу.

Приход «девочки, больной на всю голову», как она выразилась, хоть немного отвлёк меня от беспочвенного и бестолкового ожидания. Ну и правда. Мало ли какие дела у отца на работе. Не придёт сегодня, так придёт завтра. Тем более имя «Маша» напомнило мне про ведьму, и я с новыми силами погрузился в процесс познания магии. Ни хрена. Конечно, не получилось. Зато утомил себя так, что после ужина тупо вырубился и проспал до самого утра безо всяких сновидений.

24 августа 1982 года.

Москва. Детская больница. Неврологическое отделение.

А на утро, как и обещала девочка Маша, за мной сразу после завтрака приехал отец. Выписка надолго не затянулась. Батя привёз мне мою одежду. Не то, в чём я был до помещения в больницу, а спортивный костюм. Только кроссовки были всё те же самые «Кимры».

– Ну, что? Готов? – спросил меня мой «новый» папа.

– Почти… – ответил я ему.

Я уже стал привыкать к нему. Да и как человек он мне вполне пришёлся по душе.

– А чего так? – удивился он.

– Надо одну девочку навестить.

– Ну, ты молодец. Не успел в больнице и неделю пролежать, уже себе тут девчонку найти успел.

– Да, не… Она ещё маленькая. Так болтали о том, о сём… Я ей журнал отдал «Вокруг света» и газеты…

– Ну и оставь! Пусть читает.

– Я не про это. Я наоборот… Хотел ей ещё «Технику молодёжи» оставить.

– Молодец! Так и надо… Давай только по-быстрому. А то мне ещё на работу сегодня надо вернуться.

Я подошёл в дежурной медсестре, держа в руках журнал.

– Простите! А где я могу найти Машу?

– Какую Машу?

– Ну, девочка такая… Лет десяти на вид, но она сказала, что ей почти двенадцать. У неё ещё на голове целая чалма из бинтов, как у индусов. Я ей вчера журнал пообещал дать.

Медсестра как-то странно на меня посмотрела… Но даже когда она смотрела прямо на меня, казалось, что она старается не смотреть мне в глаза. Похоже, что с девочкой что-то случилось… Но медсестра, не глядя на меня, ответила сухо:

– Маша? А… Её нет.

– Вы не могли бы передать ей этот журнал. Я ей обещал. А мужчина должен всегда выполнять свои обещания.

Отец, стоявший где-то позади меня, даже хмыкнул от таких моих слов.

Я протянул журнал медсестре, но когда она взялась за него и потянула его к себе, не отпустил его, а постарался поймать взгляд медсестры. И мне это удалось.

– Что с ней? – строго спросил я, сверля её взглядом.

– У неё… Она…

– Умерла? – в моём голосе был лёд.

– Да… Ночью…

Не знаю почему, но мне вдруг захотелось заплакать…

– Ясно. – сказал я и отпустив журнал зашагал на выход.

– Мальчик! – крикнула мне вслед медсестра. – А журнал?

– Отдайте кому-нибудь ещё!

* * *

Отец молча шагал рядом со мной, а я всё думал, думал и не мог успокоиться. Ну, почему всё так? Нормальная вроде бы девчонка. За что? За что с ней так жестоко обошлась эта жизнь?

Глава 9

Глава девятая.

Что делать, когда настроение напрочь испорчено? Да, ничего… Сиди и ремонтируй!

Хочется плакать… По-детски, легко,

Горько, безумно, отчаянно…

Взять, и сбежать от себя далеко,

И не вернуться нечаянно…

24 августа 1982 года.

Москва. Нежинская ул. Дом 13. «Круглый дом»

Отец довёз меня до дома, вручил мне сумку с продуктами, и укатил на своей «шестёрке» по каким-то своим важным делам. Машина у него норм, чувствуется, что свежая ещё, но водит он немного нервно. Похоже, что недавно за рулём. Я бы ему мог бы преподнести мастер-класс по вождения, но боюсь, что он не поймёт, откуда у меня такие навыки в управлении автомобилем.

Порядок в квартире уже навёл кто-то более или менее. Даже пятно крови там, где лежала бабушка, было замыто. Хотя лакированный паркет этому вполне способствует, если покрыт лаком добротно в два или в три слоя.

Я убрал продукты в холодильник, заодно проведя инвентаризацию. Батя подкинул мне сосисок, хлеба, банку тушёнки и треугольный пакет с молоком… В холодильнике нашёлся неполный десяток яиц. А ещё я обнаружил небольшой запас картошки и репчатого лука. В общем, живёт, хлеб жуём. На полочке стояли жестяные квадратные банки красного цвета в белый горошек. Я сунул туда нос. В банке, на которой было написано крупа – была гречка. А в той, на которой надпись гласила «сахар» – был рис. Сахар обнаружился на столе в фарфоровой сахарнице.

В будущем, если бы воры зашли в квартиру, то банки с крупой обязательно переворошили бы, так как граждане там бывало прятали свои изумруды и алмазы. Но то ли в настоящем у граждан нет алмазов в товарном количестве, то ли воры были непрофессиональные и не все места обшарили.

Я на всякий случай потыкал вилкой и в гречку, и в рис, но ничего не обнаружил. В морозильном отделении холодильника «ЗИЛ», тоже не обнаружилось «замороженных» вкладов.

Да… Времена нынче не те, что будут в эпоху построения в России недоразвитого капитализма.

* * *

Так… Квартиру обыскивали за последнюю неделю, как минимум трижды.

Первый раз – воры. Делали они это быстро и с опаской. Что лежало на виду, оба магнитофона, и ещё какую-нибудь аппаратуру взяли. Что тут было у меня из техники, я знал лишь только со слов одноклассника. Так я менту и сказал, когда меня опрашивали на тему, что украли у нас из квартиры. А что взяли у бабушки? Наверняка где-то на видном месте стояла какая-нибудь шкатулка с её немудрёными драгоценностями. Хотя… Может и со вполне себе заслуживающими уважения цацками. Бабка с дедом не простые люди были и прожили длинную жизнь. Так что не исключено, что у них могли быть и какие-либо раритеты, доставшиеся им от их родителей. Тем более, что дед, несмотря на своё немецкое происхождение, пережил и репрессии, и войну. А значит, был не последним винтиком в механизме истории. А кем тогда была бабушка? И какую фамилию она носила в девичестве? Может какая-нибудь Голицина или Волхонская. Нет. Тогда бы их с дедом в тридцать седьмом точно бы отправили на Соловки или ещё куда подальше. В те времена даже намёк на буржуазно-дворянское происхождение – это верный путь в сторону севера и северо-востока.

Но всё равно, воры искали мельком и очень торопились. Я видел выброшенное из шкафов бельё. Значит, всё-таки искали спрятанные деньги. Но нашли ли?

Второй обыск проводили менты. Но делали они это поверхностно и в присутствии понятых. И искали не деньги, а орудия преступления и следы, оставленные злодеями.

Ну а третий раз по этой квартире прошлись те, кто наводили здесь порядок. Отец, и скорее всего его нынешняя жена. Интересно, что она за человек? Маман и её новая семья, мне явно не понравились. А про новую семью отца я только и знаю, что она есть, и безо всяких подробностей.

Ладно. Оставлю это на будущее. Может, действительно стоит познакомиться. Хотя бы для того, чтобы сделать соответствующие выводы: Можно ли с ними общаться, или ограничиться редкими встречами с отцом по мере необходимости?

Я прошёл в комнату, которая по всем признакам была моей. Ну, в смысле, Максима Шварца. Я до сих пор точно не знаю, он полностью «погас», или просто прячется где-то в закоулках подсознания?

Если бы он хоть немного оставался бы здесь, в этом теле, то наверняка уже за это время хоть как-то проявил бы себя. Но я его совсем не чувствую. С моторикой этого тела я почему-то сразу освоился, не испытывая никаких затруднений. Но его память мне бы могла пригодиться. Ведь он крутил бизнес-шмизменс с аудиокассетами. А следовательно, у него наверняка была заначка. На покупку чистых кассет, да и на всё остальное. Не последние же свои деньги он вложил в последнюю партию, на которой его так жестоко обломали.

Интересно, они хотели его ограбить или всё-таки убить? Если бы только ограбить, то он бы после мог сдать их ментам. Ведь не к мистеру же «Икс» он шёл на встречу? Даже если он и продавал партию кому-то незнакомому и в первый раз, то должен же быть посредник, тот, кто свёл их вместе. Там Серый говорил про какого-то Фирса. И упоминал при этом, что я его должен был хорошо знать. Значит, не в первый раз с этим Фирсом вёл дела пацанчик по имени Макс.

Но Костриков его только видел, да и то, один раз и издали. И если что-то и слышал про него, то только от меня. Одноклассник слишком простоват и трусоват к тому же. Наверняка всё, что он знал, он выложил ментам. И они сейчас роют по своим каналам. А может и не роют? Забросят дело, как безнадёжный глухарь и останется оно висяком… Хотя, вряд ли. Мокруха дело такое… За него строго спрашивает начальство. Да я папаша наверняка проследит, чтобы дело всё-таки расследовали как надо.

Фирс. Скорее всего, кликуха образована от фамилии Фирсов. Но сколько Фирсовых живёт в Москве и области? Вон даже хоккеист есть знаменитый Анатолий Фирсов. И в сборной играл… Сейчас уже, кажется, не играет… Наверное, тренером где-то трудится. Не знаю… Так что по фамилии посредника трудно будет найти. Ведь может так случиться, что кличка и не по фамилии вовсе, а ещё по какой-то причине. Допустим, он в детстве хорошо играл в хоккей, и кто-то сказал: «Играет, как Фирсов.» Вот с тех пор и стал он Фирсом. А то, что он старше меня – это факт. Вряд ли я сбывал партии аудиокассет ровеснику. Ровесники ещё в фантики играют, а не бизнесом занимаются.

Так что тут, если я и смогу найти этого кекса, то только случайно. За исключением того случая, если этот Фирс и его подельник, не захотят довести дело до конца, и добить меня. Ведь будучи живым, я являюсь для них опасным свидетелем. Даже если до них дошли слухи о моей потере памяти. А слухи такие должны быть, ибо по всем прикидкам, Серёга Костриков – трепло знатное. Но амнезия может быть временной. А ну как я вдруг всё вспомню и к ментам с этим побегу?

И ещё. Хотя и недалеко был от дома, но всё-таки далековато для того, чтобы я попёрся туда с сумкой полной кассет. Это тельце явно не любит спорт во всех его проявления. Так что идти пешком куда-то с грузом – это не моё. Ну, в смысле, «не моё», для моего прошлого носителя этого тела. Слабоват он для длительных пеших походов. И этим тоже надо всерьёз заняться. Не обязательно идти на бокс или самбо, но подтянуть тело ближе к спортивной форме надо. Решено. Зарядка – это первое с чего я начну.

Так что же получается? Я встречался с кем-то в другом месте, а меня потом вывезли в то место на машине? Интересно… Я поехал добровольно, или был уже бесчувственной тушкой?

* * *

Всё это я обдумывал, готовя себе дежурное холостяцкое блюдо: Яичницу с сосисками. Сразу вспомнился «пожар в борделе во время наводнения» произошедший в моей прошлой жизни по вине ведьмы-неумёхи. И сразу же все мои мысли побежали по другому сценарию.

Но додумать я не успевал, так как готовившееся мною дежурное блюдо уже почти дошло до кондиции. Чуть снова ведьма меня не подставила. Вот только стоит подумать о ней, то яичница подгорит, то ещё чего случится.

Я поставил на плиту чайник. А так как пакетиков тут ещё не завезли, то приготовил чистый заварочный чайничек с висевшим у него на носике ситечком. Как вода закипит, заварю себе индийского со слоном…

Я намазал на кусок белого хлеба толстый пласт сливочного масла. Вилкой отрезал небольшие кусочки жёлтого яичного месива, стараясь прихватить с каждым кусочком ещё и одну или две сосисочные «таблетки». Благодать…

Засвистел чайник, сигнализируя о своей готовности. Я по-быстрому залил кипятком горсть чайной трухи и снова принялся за уничтожение яичницы. Ел прямо со сковороды, чтобы потом меньше мыть посуду. Чугунная сковорода – это вам не «Тефаль» какой-нибудь с антипригарным покрытием. Это там нельзя вилкой елозить по днищу, чтобы не повредить нежный тефлон. Чугуниевую сковородку можно потом и металлической мочалкой почистить. И ничего ей не будет.

Ну, до чего же вкусно. Вот вроде бы и чай не самый лучший, и хлеб обычный… Но вот откусываешь кусочек от бутерброда с маслом, запиваешь сладким горячим чаем… Благодать.

То ли по молодости вкусовые рецепторы лучше работают, то ли действительно при Союзе колбаса была вкуснее, а сливочное масло настоящим.

Наевшись, я побросал грязную посуду в раковину, и хотел было уже пойти себе дальше, но сам себя тормознул. Я теперь тут один хозяйничаю, и надеяться больше не на кого. А вот отец, когда приедет в следующий раз, увидит горы грязной посуды, и подумает, что одного жить меня не стоит оставлять. Нет уж. Мне ещё предстоит доказывать ему, что я вполне самостоятельный пацан, и смогу справится один, не только с учёбой, но и с хозяйством.

Чего-то всяких «Фэрри» не завезли нынче. Но я тоже не пальцем деланный. Нашёл и соду, и горчичный порошок… В общем, справился. А на будущее сделал себе заметку, купить что-нибудь в хозмаге для мытья посуды. Да и в остальном тоже. Стирка, уборка… Это теперь тоже будет на мне. В будущем на каждый чих есть своё моющее средство. И не одно. А что сейчас? Надо бы изучить этот вопрос поподробнее.

Но сейчас у меня есть несколько другие проблемы…

* * *

В моей комнате порядка было мало. Тут явно просто сложили в стопку всё, что разбросали по полу воры. Видны были места от техники. Её изъяли, а провода просто повыдёргивали. Дело в том, что предыдущий Максим, дабы избежать запутывания проводов, скрепил их в разных местах в жгуты, при помощи изоленты. Конструкция получилась неказистая, но крепкая. Не разобравшись, как тут всё было устроено, злодеи тупо оборвали провода, чтобы забрать технику. А это уже хорошо. Не то хорошо, что они украли у меня два японских магнитофона, а то, что есть надёжная примета у украденной техники. Не знаю, сами они будут ремонтировать, или в ремонт будут сдавать, но так найти их будет чуть-чуть, но легче.

Ладно. С этим после…

Что ещё могли у меня взять? Кассеты? Может быть. Но не все. Несколько вон там лежит. Бэушные, конечно. А если и были чистые, то их тут нет. Значит… Ничего это не значит. Может быть, я чистые кассеты покупал только после продажи записанных? Так… Ясно, что ничего не ясно. А вот, что у меня точно было – это наушники. Хорошие такие. Тоже похоже, что импортные. Как я об этом догадался? Элементарно, Ватсон. На стене кнопками были прилеплены несколько фотографий. На одной из них был изображён, конкретно, я в тех самых наушниках, которых здесь я теперь что-то не наблюдаю. Хорошая фотография. Мне она понравилась. Явно снимал кто-то опытный. И ракурс, и свет, всё в норме. Чёрно-белая, правда, фотка. Но с цветными пока ещё всё плохо, наверное, в СССР.

А вот глобального шмона здесь не было. Книжки на полках стоят аккуратно. Стопка учебников за восьмой класс даже присутствует на подоконнике.

Раздвижной диван, в сложенном виде. Ну, да… Чтобы мне на нём лечь спать, надо его раздвинуть аж, в обе стороны. И прямоугольные подушки, изображающие сейчас спинку дивана, займут свои места в ногах и в головах… Я приподнял матрас, но на фанере не лежали россыпью денежные купюры, как можно было бы предположить. Так просто лично я бы прятать не стал. Но Максим-то мог. Оказывается, нет, не мог. А если там и лежали бы деньги, то их, скорее всего, забрали бы воры. Ладненько. Будем надеяться, что их там не было.

А сколько денег я вообще хочу здесь найти? Вряд ли их много. Рублей триста, максимум пятьсот. Но по нынешним временам это всё-таки большие деньги. А при размахе юного бизнесмена – не так уж и много. Десять кассет – это же почти стольник. Вот и считаем…

Да… Было бы что считать. Пока, кроме книг, никаких бумажных изделий, представляющих ценность, не обнаружено. Книги пока ещё тоже, что-то но стоят. И, кстати, неплохая мысль. Пока за книги можно получить хоть какие-то деньги… Всего Дюма и другие макулатурные издание вместе с ним, можно смело продать. Лет через десять они вообще будут на фиг никому не нужны. Это сейчас…

Я перебирал книжки на полке. Ничего того, чтобы я захотел оставить себя. Стал листать учебники. Оба-на… Оказывается, есть смысл их открывать…

Правильно кто-то сказал: «Знание – сила!». А в моём случае, ещё и деньги. Похоже, что Максим Щварц относился к учёбе серьёзно. Историю он оценил в сто рублей, купюрами по двадцать пять. Неорганическая химия обошлась ему в полсотни червонцами. Алгебра и геометрия были по тридцать. Увы… Остальные предметы ему не нравились, наверное.

На круг вышло двести десять рублей. Не так много… Но если бы к ним прибавилась сумма, вырученная за те кассеты, что у него отняли грабители, то вполне ничего так… Но и так, есть чего в оборот пустить. Так что Дюма пусть пока постоит на полке.

Я всё-таки перелистал всю художественную литературу, что была в моей комнате, но ничего больше не нашёл. Не знаю, что я пытался там найти, но я провёл капитальный шмон. Проверил и подоконник и шкаф с одеждой… Диван даже перевернул весь целиком. Вдруг хитрый мальчик там снизу чего приклеил? Но, нет. Пусто…

На кухне я вроде бы уже смотрел. Осталась только прихожая и комната бабушки. Насчёт прихожей я погорячился. Там просто не было места, где что-то можно было спрятать.

А вот в комнате у бабушки жулики явно пошарились даже сильнее, чем в моей комнате. Я там ничего ценного не нашёл, кроме полного собрания сочинения Ленина. Нет. Там было много разных книг помимо этого, но Ленин стоял на самом видном месте. Я стал было листать бессмертные сочинения вождя, но оказалось что его похоже вообще никогда не открывали… А листать книги мне в скором времени надоело.

И откуда столько пыли… Надо уже пойти умыться. Я зашёл в ванную, и тут обратил внимание на то, что раньше не заметил. передняя часть ванны была закрыта, как бы это выразиться, фальшпанелью из какого-то светлого пластика. Сдвинув одну половинку, я обнаружил там доступ к трубам слива, и какие-то пластиковые баночки с моющими средствами. А вторая половинка не сдвигалась, но я засунул туда руку подальше… И что это у нас такое…

* * *

Странное место для хранения, но, наверное, бабушке так было виднее. И лежит тут всё это явно давно. Я вытащил два свёртка, которые имели на себе достаточно большой слой пыли. Сколько лет этой пыли? Десять? Или больше… Нет. Дом построили лет десять назад. Так что не больше десяти лет этой пыли. Я стал разворачивать первый свёрток, он был прямоугольной формы и довольно-таки тяжёлый… Снаружи была клеёнка. А внутри слой целлофана. Но не такого тонкого, из которого сейчас делают пакетики для магазинов, а гораздо более плотного. А дальше, завёрнутая в газету жестяная коробочка от каких-то конфет. В своё время, в моём прошлом будущем, мама в такой коробочке хранила пуговицы и всякую швейную мелочь.

Я осторожно приподнял верхнюю крышку…

* * *

Свёрток с какими-то бумагами. Не деньги, но очень похоже. И герб СССР тут присутствует, и стоимость указана в рублях. Насколько я помню, почти все облигации внутреннего займа – это бесполезная бумага, которая останется на память наследникам, в назидание о том, что играть в азартные игры с государством себе дороже. Нет. Были, конечно, счастливчики, которые по таким вот бумажкам что-то выигрывали, но их были единицы.

А вот следующий свёрток был более интересным. И там снова не было денег. Зато была целая куча каких-то документов. Многие были очень ветхими и с дореволюционными ятями и ерами в тексте. Свидетельства о рождении, о смерти, а ещё о…

Я так и знал. Не всё так просто в генеалогическом древе моей новой семьи. Про немецкую линию тут ничего не было. Зато я узнал девичью фамилию бабушки. Черкасова. А из документов следовало, что она принадлежит к боковой ветви древнего дворянского рода. Даже грамотка какая-то была. Ветхая и дряхлая. Я сначала боялся даже её разворачивать. А когда развернул, то там обнаружил старинный баронский герб рода Черкасовых.

Вот тебе бабушка и юрьев день… Всё это, конечно, интересно, но… Сейчас это мне, ну никак не поможет. Ладно… Что тут ещё?

А «ещё» оказалось уже в другом свёртке. Как только я взял его в руки, то мой безымянный палец правой руки кольнуло, словно током. Я снова увидел свой перстень, камень которого светился янтарно-золотистым светом.

Я даже немного напрягся. Помнится, что ведьма мне так и не договорила, что же будет, когда камень станет жёлтым. Может там что-то опасное? Вряд ли… Бабушка это тут спрятала. А значит она это сама заворачивал. Трогала руками. Не может тут быть ничего такого, что может нанести вред.

Я поднёс ладонь поближе к свёртку, камень стал более ярким. Отвёл руку подальше, более тусклым… Ладно. Рискнём. Хотя, я думаю, что риска никакого тут нет. Я потряс подозрительный свёрток возле уха. Внутри ничего не стукало, не брякало, не звякало… И даже не тикало.

Я развернул клеёнку, потом целлофан. Внутри снова оказалась жестяная коробка. Наверное, из-под печенья. Она была круглой, в отличие от первой. Осторожно открыв крышку, я увидел, что коробочка плотно заполнена какими-то свёрточками из ткани. Ткань была мягкая, не исключаю, что бархат, хотя может и просто плюш. Свёрточков было не так много… Но взяв в руки первый из них, я сразу понял, что внутри что-то тяжёлое.

Оказалось, что это даже и не свёрток вовсе, а бархатный мешочек, туго завязанный затягивающим шнурком. Повозился с узелком, открыл, и вот уже мне на ладонь яркой змейкой выскользнуло… Даже слов не хватит, чтобы описать красоту этого колье. То, из которого в прошлой жизни ведьма добывала бриллианты – было жалкой поделкой по сравнению с этим изяществом. Сразу было видно, что работа старинная, а камни… Про каждый их них можно было рассказывать отдельно. Но я могу сказать только одно. Это колье я бы ни за что не отдал бы на растерзание ведьме-недоучке. Я конечно понимаю, что камни нужны для магии, но разорять такое произведение искусства – это кощунство.

В других мешочках тоже были старинные украшения. Но после впечатления от первого просмотра, уже не произвели на меня сильного впечатления, хотя камни там были вполне себе крупные. Были там и рубины, и изумруды, и сапфиры… И даже большой брильянт в золотом кольце. Но всё это было не то…

Разглядывая кольцо с бриллиантом, я почему-то задумался над тем, как тогда ведьма поглощала камни, положив на ладонь. Недолго думая, я тоже положил кольцо на ладонь, камнем вниз, и уставился на него. Минута… Другая… Ничего не происходит. Я закрыл глаза, и стал представлять, как крупный прозрачный камень, растворяясь исчезает на моей ладони. Почувствовав какое-то покалывание, я не стал открывать глаза, пытаясь понять, что происходит. И вдруг почувствовал, чувство эйфории… Волна какой-то немыслимой неги прокатилось от руки и расплескалась по всему телу. Я почему-то вспомнил, как пускала слюни от удовольствия ведьма, поглощая маленькие камешки из колье. Теперь я её, кажется, понимаю.