Текст книги "Портальеро. Круг первый (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Взгляд бабушки стал менее пронзительным.

– И какая у тебя цель? После того, как ты отомстишь, конечно…

– Я хочу стать сильным.

– Для чего?

– Точно пока не знаю, но точно не для того, чтобы творить зло.

– Но желая отомстить, ты не сможешь воспользоваться добром.

– Грань между злом и добром тонка, но она есть.

– Мне кажется, что ты не так молод, как выглядишь сейчас.

– Я не намного моложе Вас.

– Как тебя зовут на самом деле?

– По случайному стечению обстоятельств, я тоже Максим.

– Откуда ты?

– Из будущего…

– И как там?

– Настолько плохо, что если я начну рассказывать, не поверите, но…

– Тогда не рассказывай ничего. Помоги Саше! Я верю, что ты сумеешь это сделать.

Я не успел ничего ответить, так как сразу же после этих слов дымка над могилой бесследно растаяла. Стало вдруг очень шумно… Ветер с шумом ворошил кроны деревьев. Где-то, прячась за плотной листвой, щебетали, невидимые глазу, пичуги.

Я уж было хотел идти искать отца, как услышал новый, смутно знакомый голос.

– Привет, Максим!

Обернувшись, я увидел ту, кого увидеть тут совсем не планировал…

– Привет, Маша! – откликнулся я с лёгкой грустью…

26 августа 1982 года.

Москва. Введенское кладбище.

Неожиданная встреча…

Не знаю уж про кого вы все подумали, но нет… Легкомысленная ведьма из моего будущего не прилетела на метле, чтобы повстречаться со мной в таком интересном месте. Где она, я понятия не имею. И если честно, положа руку на сердце, даже знать не хочу. С её появлением моя прошлая жизнь полетела под откос. Да, я жил бедно, грешил и куролесил. Но это была моя жизнь. Она подчинялась не только законам моей страны, но и привычным мне с детства законам природы. А теперь, физические законы так же далеки от истины, как исповедь убийцы в англиканской церкви. Везде ложь… И везде правда.

Прав был Цицерон, сказав когда-то очень давно: «Каждому – своё!». Потом нацисты извратили это изречение, приколотив буквы «Jedem das Seine» на воротах концентрационного лагеря. Но смысл слов остаётся верным. Каждому в этой жизни достаётся своё. Как бы это было не прискорбно.

* * *

Позади меня стояла маленькая девочка. Та самая Маша из неврологического отделения детской больницы, что умерла в ночь перед моей выпиской. Как она тогда себя назвала? «Девочка, больная на всю голову»…

– Привет, Маша!

– Не ожидала здесь тебя увидеть.

– Я тоже не ожидал встречи с тобой.

На ней по-прежнему была больничная одежда, а на голове красовалась чалма из бинтов.

– Ты обещал мне журнал.

– Я принёс его тебе утром, но ты…

– Да. Я уже умерла. – с грустью произнесла она. – Зато теперь голова у меня больше не болит.

– А зачем тебе тогда это. – я указал на украшение из бинтов.

– Ну… – надула она губы.

Девочки умеют обижаться по всякому поводу. И это совсем не зависит от того, живые они или мёртвые…

– Ты мне не ответишь?

– Не хочу…

– Ты чего-то стесняешься? Мы же вроде как друзья с тобой.

– Правда? – с какой-то надеждой посмотрела она на меня.

– Правда.

– А почему ты можешь разговаривать со мной? Другие ходят мимо, но они меня не видят.

– Вот такие у меня способности…

– Ты – волшебник?

– Нет. Я не волшебник. Я только учусь…

– Я смотрела это старое кино. Мне не понравилось. – выразила своё веское мнение мёртвая девочка. – Там Золушка была старая.

Повисла пауза. Я не знал, что делать и говорить дальше. Скоро должен был вернуться отец. А когда он будет здесь, я не смогу общаться с Машей у него на глазах.

И тут вдруг девочка подошла ко мне близко-близко. Я даже почувствовал исходящий от неё холод. Она заглянула мне в глаза и вдруг произнесла тихо-тихо, но очень проникновенно:

– Забери меня отсюда! Мне тут не нравится…

– Ты знаешь… Если бы это было в моих силах, то я ни за что не позволил бы тебе умереть. Но, увы… Мои способности пока настолько малы, что я не могу тебе ничего обещать…

– Я так и знала. – расстроено сказала девочка.

– Я вообще удивлён, что ты оказалась здесь и сейчас. Не расскажешь, как ты сюда попала?

– Ну, ты и глупый. Это же кладбище. Меня здесь похоронили…

– А как ты смогла найти меня?

– Я тебя почувствовала.

– Как?

– Не знаю… Просто мне показалось, что рядом кто-то, кого я знаю. От тебя исходит какой-то свет…

Она не закончила. Показался мой отец. Он потрепал меня по волосам и сказал:

– Ну что? Поговорил с бабушкой?

– Да, папа.

– Ну, тогда иди, погуляй! Тут красивые склепы есть. Только далеко не уходи! Ладно?… Мне тоже хочется побыть тут с мамой наедине…

Я отошёл в сторону, стараясь не оглядываться на него. А рядом со мной парила в воздухе Маша.

– Это твой папа? – спросила она меня.

– Сложный вопрос. Я не могу на него ответить однозначно.

– Ты такой странный. Я это ещё тогда заметила, в больнице. Ты слишком серьёзный для мальчика.

– Уж кто бы говорил. Ты тоже выглядишь, как маленькая девочка, а разговариваешь не так, как говорят дети.

– У меня, наверное, не было детства. Вернее было, но очень давно. Последние несколько лет были только врачи и больницы. И всё время болела голова.

– Ты так и не ответила, почему до сих пор не сняла это. – я указал ей на повязку из бинтов.

– Я буду некрасивая.

– Почему?

– У меня там волос нет.

– Постригли?

– Нет. Они выпали… И я теперь лысая. А лысая девочка – это некрасиво.

– Но тебя же всё равно никто не видит.

– Ты же меня видишь?

– Для меня ты будешь всё равно красивой. И не важно, с волосами или без.

Я совсем не врал. Девочка и правда была симпатичная. Большие зелёные глаза, но холодные, словно льдинки. Маленький носик и упрямые губки. Ну, прямо девочка из японского аниме. Японцы любят изображать нарисованных девочек с большими глазами.

Похоже, что мои слова произвели на неё впечатление. Или она как-то почувствовала, что я говорю искренне… Она подняла руки и сняла с головы свою «чалму», и та как будто сразу же растворилась в воздухе…

На её голове и правда не было волос. Теперь она выглядела очень беззащитно, и сама это ощущая, она даже как-то опустила плечи и смотрела на меня исподлобья.

Я улыбнулся.

– Тебе смешно? – снова надулась она.

– Нет. Просто ты сейчас очень похожа на злого мальчика.

– Я девочка…

– Я знаю. А какая у тебя была причёска раньше?

– Я уже не помню. Короткая… Мне делали какую-то химию, и волосы выпадали сами… Мама стригла меня коротко. А надо мной все смеялись. И говорили, что я мальчик.

– Но у тебя же были фотографии, там, где у тебя есть волосы.

– Была одна. Там у меня две тонкие косички.

– А какую ты хотела бы причёску? – внезапно спросил я.

– Не знаю… Мне нравится, когда два хвостика по бокам… – она мечтательно закрыла глаза.

– Как у лошадки?

– Нет. У лошадки один хвост и он сзади. А если волосы в хвост забраны не у шеи. А на затылке, то такая причёска называется «лошадка хочет какать»…

Я улыбнулся… Это было и смешно и грустно одновременно. Весёлая лысая мёртвая девочка.

– Не-ет. Ты надо мной смеёшься.

– И в мыслях не было. А какого цвета у тебя были волосы?

– Рыжие… – снова насупилась девочка.

– Это прекрасно…

– Нет. Это ужасно. Меня в садике дразнили рыжей, а в школе – лысой. Меня вообще всегда дразнили. Хорошо ещё, что я мало в школу ходила, потому что много болела.

– То, что ты много болела, это не хорошо, а плохо…

– Да, знаю я…

Мы уже вышли из-под тенистых аллей и сейчас шли вдоль длинной стены со множеством разных табличек с именами, фамилиями и датами. Я уже догадался, что это колумбарий…

– А как тебя ещё дразнили?

Вместо ответа она указала на свежую табличку в стене. «Мария Кнопке. Тысяча девятьсот семидесятый – тысяча девятьсот восемьдесят второй.» Вот и всё, что остаётся от человека на этой земле… Имя и цифры.

– Тебя дразнили «Кнопкой»?

– Ага… Но это было не так обидно. Это моя фамилия… Максим! Ты поможешь мне?

– Чем я могу тебе помочь?

– Я не хочу здесь оставаться.

– Ты и не останешься здесь. Вот я был на могиле у бабушки…

– Я слышала, что она сказала. Ты не её внук.

– Это так. Но это тело её внука.

– А ты вселился в него?

– Я этого не хотел. Вернее, я не этого хотел. Но… Так получилось… И вот сегодня был девятый день после её смерти. Она поговорила со мной и исчезла.

– Я про это уже знаю. Тут есть ещё кроме меня… люди. Но они не всегда охотно общаются со мной. Но про девять дней мне рассказали. Так что третьего сентября меня уже здесь не будет. Я не хочу. Я не хочу исчезать насовсем…

– Послушай меня, Машенька! Я не представляю, чем могу тебе помочь сейчас. Я сам только недавно узнал, что у меня есть какие-то магические способности… В том числе и способность видеть тебя вот так, как сейчас, разговаривать с тобой… Но я просто не понимаю, что я ещё могу сделать. У меня не хватает знаний…

– Плохо учился? – съехидничала девочка.

– Этому не учат в школе. До всего пытаюсь дойти сам. А на освоение всех возможностей может уйти целая жизнь… и не одна…

– Ясно. – протянула она. – Ты не сможешь мне помочь.

– Маша! – неожиданно даже для самого себя, с уверенностью произнёс я. – Даю тебе честное слово, что я попробую что-нибудь сделать! Я буду очень стараться, но… Я не могу тебе пообещать, что у меня всё получится.

– Я чувствую, что ты не обманываешь меня… И от этого мне ещё грустнее становится. Жаль, что я не могу даже заплакать… Мне бы стало полегче…

– Не плачь!

– Я же тебе уже сказала, что это тут не получается. Слёз нет… Тут вообще ничего нет… – почти закричала она.

– Говорят, что после смерти люди успокаиваются и их больше ничего не беспокоит. Но ты ведёшь себя совсем не так…

– Ты – дурак. Я не хочу… Я не хочу успокаиваться. Я хочу чувствовать, злиться, плакать…

– А мне хочется, чтобы ты не плакала, а улыбалась. У тебя такая очаровательная улыбка… Ты же теперь не чувствуешь ни боли, ни страха… Почему ты не улыбнёшься?

– Уходи! Мне теперь стало даже хуже, чем было. Ты сперва подарил мне маленькую надежду, а потом…

– Но я же тебе ничего не обещал…

Она молчала. Отвернувшись от меня и обхватив себя руками, она беззвучно плакала. Наверное, это был плач без слёз. Ведь она сказала, что призраки не могут плакать всерьёз. Но её плечи сотрясались, как у плачущего человека…

– Максим! – раздался невдалеке голос моего отца. – Пойдём!

– Иду, пап. – откликнулся я.

До него мне было идти метров пятнадцать-двадцать. Я поравнялся с ним, и он взял меня за руку, как маленького ребёнка. Сопротивляться я не стал, хотя это было как-то даже немного стыдно.

Мы уже подходили к воротам кладбища, когда я услышал в голове девичий голос:

– Ты ещё придёшь ко мне?

– Да. – мысленно ответил я.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Глава 12

Глава двенадцатая.

Людей кругом так много добрых, что страшно к ним спиною встать…

Было раннее утро. Ещё Солнце не встало.

Самый раз, чтобы снова начать всё сначала…

Снова встать и увидеть, что жизнь так прекрасна.

Чтобы снова поверить, что она не напрасна…

26 августа 1982 года.

Москва. Круглый дом на Нежинской улице.

На обратном пути мы с отцом заехали в большой гастроном. Продукты выбирал я, а он только платил за всё, удивляясь моему выбору. Я его уговорил ещё заскочить на рынок. Ближайший по пути оказался Рогожский. Зелень и всякие овощи были дорогими, но я сказал отцу, что для здоровья витамины очень полезны. Потом мы ещё и в хозяйственный заскочили. Бытовая химия – тоже немаловажная вещь в домашнем хозяйстве. Так что к дому приехали уже уставшие и гружёные, как два верблюда. Ну, вернее будет сказать: «Верблюд и верблюжонок».

Отец поднялся вместе со мной, помогая нести продукты и прочее купленное в магазинах. Он зашёл ко мне в квартиру, и проведя небольшой осмотр, убедился, что я порядок поддерживаю, посуда вся вымыта а пол подметён… Его это порадовало. Наверное, он теперь больше уверен, что я смогу жить и самостоятельно. Я его понимаю. У него новая семья. Там уже есть свой определённый уклад. А бытовые проблемы сына это… Это такой раздражающий фактор для его новой жены. Я верю в то, что она замечательная женщина. И даже верю в то, что она и ко мне будет хорошо относиться… Особенно если я буду жить отдельно, на определённом расстоянии от них, и не буду досаждать им частыми визитами. Такова уж натура человеческая и с этим ничего нельзя поделать. Так что, как говорят мудрые евреи: «Если проблема решается деньгами, то это уже не проблема, а только расходы…»

Отец рассказал мне, что уже поговорил кое с кем по поводу обмена квартиры. Но это может затянуться надолго. На что я ему ответил, что всё равно не хочу пока ходить в школу. Думаю, что от врачей можно получить соответствующую справку, освобождающую от обязательного посещения учебного заведения на какое-то время. А я потом в новой школе догоню одноклассников, ежели чего. Он со мною согласился.

Когда он уехал, я хорошо поужинал, а потом завалился спать. День был долгий. Мы много ходили пешком и я очень устал.

А ночью мне приснился сон. Девочка Маша с рыжими растрёпанными волосами сидела в кресле, и гладила чёрного котёнка, что пристроился у неё на коленях. Она улыбалась…

27 августа 1982 года.

Москва. Круглый дом на Нежинской улице.

Я проснулся рано утром. Так рано, что солнце за окном только-только начало свой бег по небу.

Лёжа в постели я потянулся… Как же хорошо… А потом природа взяла своё, и я потрусил в сторону ватерклозета.

Умылся. Размялся, вспоминая стандартные упражнения из армейской физподготовки. Чуть не снёс люстру, размахивая руками. Тело было послушным, а физическая форма постепенно улучшалась. Большое зеркало в коридоре свидетельствовало мне об этом.

А потом на кухню. Вчера мы много чего накупили. Но что-то может ещё полежать в холодильнике, а что-то требует немедленного уничтожения. Я настрогал себе салат из того, что было, щедро приправив его зеленью. Но приготовив его и заправив майонезом из маленькой баночки, тут же убрал в холодильник. Пусть слегка настоится. А сам занялся приготовлением главного блюда. Мясо это наше всё. Но варить говядину я не стал, тем более, что её и в помине не было. Зато была тушёнка и картошка. Картошка почищена и уже варится в небольшой кастрюльке. Мелко порезанный репчатый лук отправился на сковороду, к нему тут же добавилась тушёнка из банки. Когда картошка сварилась, то лук с тушёнкой вступили с ней в борьбу. Но борьба была недолгой. Так, размялись слегка. Но в итоге получилось вкусное и сытное блюдо.

Мой завтрак больше напоминал ранний обед, но я знал, что мне сегодня понадобится много сил. Вчерашний разговор с мёртвой девочкой заставил меня о многом задуматься. Я очень хочу помочь ей. Не знаю, правда, ещё как, но… Я вспомнил про ведьму из будущего. Она так легко перескакивала из одного тела в другое, что это казалось лёгким и обычным. Но на самом деле всё не так уж и просто. Кое-какие способности у меня уже проявились. Но это всё ещё пока только фокусы для впечатлительных дамочек. Что из того, что я могу смотреть вдаль, приближая к себе изображение и заодно подслушивать тех, кто говорит шёпотом или вполголоса на дальнем от меня расстоянии? Это удобно, конечно. Но для кого? Я же ведь не знаменитый сыщик и даже не частный детектив. А мелкие файерболы, созданные на ладошке? Маны на них уходит много, а толку чуть. Но мне этого всего не надо. Мне нужно понять, как взаимодействовать с более эфемерными созданиями.

А что может быть более эфемерным, чем бесплотный дух недавно умершей девочки. О чём она меня попросила? Забрать её оттуда? И что всё это значит? В первую очередь лишь то, что она сейчас не может покинуть пределы своего кладбища. Допустим я смогу помочь ей в этом, правда пока ещё не знаю как. И что тогда? Что произойдёт на девятый день после смерти? А на сороковой?

Я что-то слышал про некромантику… Но в основном из книг. И те книги были всего лишь литературным вымыслом. Но там говорилось, что маг-некромант поднимал мёртвые тела для каких-то своих целей. И это всё не то. Во-первых: Я не планировал поднимать из мира мёртвых безмозглое зомби. А во-вторых: У Маши нет никакого тела. Её прах теперь хранится в ячейке колумбария Введенского кладбища. И она, к сожалению, не птица Феникс, которая сгорая, может вновь восстать из пепла.

Легенда, конечно. Но и про магию я раньше тоже думал, что всё это сказки. Хотя… Вряд ли такой вариант, даже если представить, что он у меня получится, стоит воплощать в жизнь. Ведь если всё получится, то воскреснет тело девочки, которая по всем документам умерла. Вот она возвращается домой к безутешным родителям: «Здрасте! Это я.»

Да и не получится у меня. Даже если когда-нибудь я и овладею магией такого уровня, то за оставшиеся несколько дней я этого точно осилить не смогу. Так что… Этот вариант мы вычёркиваем…

А прикончил завтрак. В животе тепло, на душе светло… Мыть посуду та-акая лень… Но я себя заставил. Не фиг расслабляться.

Я мыл тарелку. Сковороду и всякие вилки-ложки, а сам думал, думал, думал…

Найти безмозглое тело какой-нибудь девчонки и подселить туда сознание Маши Кнопке. Забавная всё-таки у неё фамилия была при жизни…

Но и это вариант я отмёл, как неосуществимый. Я в Советском Союзе. Какое тело я могу найти? И что мне это даст? Да и не умею я пока что всё это делать.

Блин. Как же всё сложно… А самое главное, я просто не знаю даже с чего начать. И времени на воплощение задуманного осталось категорически мало. Хотя из задуманного у меня и есть-то только лишь задумка, без рецепта, как всё это сделать.

Думай, голова! Думай! Я тебе к зиме шапку куплю…

Сижу, пищу перевариваю, голову ломаю, сказки вспоминаю. Хоть и говорила ведьма. Что не существует книг магических. Но у нас была когда-то поговорка: «Сказка – ложь, да в ней намёк. Добрым мо́лодцам урок.»

Мо́лодец добрый у нас есть? Вроде бы есть. Не такой уж и добрый, и если приплюсовать к этой жизни мою прошлую ипостась, то не такой уж и мо́лодец. Да и по жизни я был совсем не молодец. Но всё-таки вроде бы идея здравая. Что там в сказках было-то?

Лежу, зеваю, сказки вспоминаю… Вспомнилась Василиса. Причём сразу два в одном… То есть две в одной… Тьфу! Сам себя запутал. Просто была вроде бы Василиса прекрасная, а ещё была Василиса премудрая. И я уж не помню, кто из них притворялся лягушкой на болоте, а кто оборачивался горлицей и вылетал из окна? Похоже, что это тоже не наш вариант. Она сама по себе была волшебницей.

Да и сказки всё это… Ну не может большая такая девица-красавица превратиться в маленькую такую уродливую лягушку. Законы физики тоже ведь как-то работают. Должны работать. По крайней мере. И если мне память не изменяет, то что-то такое мы даже в школе проходили… «Закон сохранения энергии»… Нет. Не то. А вот ещё, кажется, был такой «Закон сохранения массы». Так что допустим жила-была королевишна, царевна или принцесса по имени Василиса.

В принципе, само имя Василиса с греческого так и переводится, как «царственная»… Ну, точно: Прынцесса.

Так вот… Допустим росту она была среднего и веса тоже среднего. И вот эта девица среднего роста и среднего веса решила превратиться в лягушку… Я себе представил лягушку весом кило так на пятьдесят. Ну, ладно… Даже если сорок… Вот на месте Ивана-царевича, пусть даже по жизни он был Иванушка-дурачок, хрен бы я стал лезть с поцелуями к такой страшиле. И это я ещё её культурно так назвал…

А ведь в те времена, про которые сказка сказывалась, худосочных девиц особо-то не привечали. А любили таких, чтобы в теле, помясистее. Так что жаба должна бы получиться килограмм на шестьдесят, а то и на семьдесят. Нет уж. На фиг, на фиг…

Я под эти свои дурацкие размышления даже слегка задремал. Но вскоре проснулся… Потому что мне приснилась какая-то анимашка. Любил я в прошлой жизни эти японские мультики. А там чего только не придумают японские извращенцы. Нет. Я не про хентай всякий. Я про переселение душ. Так вот. Душа могла быть переселена в какое-либо оружие, типа меча. Типа берёшь его в руку, а он тебе и говорит: 'Я не просто меч. В рукояти меча большой драгоценный камень, а в нём душа древней волшебницы. Правда, как потом оказывается, выглядит эта древняя волшебница, как маленькая девочка в миниюбке и бронелифчике. Стоп…

Душа переселяется… Не всё тело, а только сознание. Так что и в лягушку можно превратить девчушку. Только вот куда тогда девать её человеческую тушку. Или это уже сказка про мёртвую царевну получается? То есть, в гробу хрустальном лежала тушка, а на болоте живёт лягушка.

Блин. Я что-то упускаю… Камни. Драгоценные камни… Душа заключённая в камне. Что-то в этом есть…

Не зря ведь ведьма так фанатела по камушкам. Но она, а потом и я сам, с камнями поступали совсем не так. Она, даже находясь в чужом теле, растворяла изумруды, чтобы прокачать свой магический источник. Я ведь тоже так же делал. Тело это не моё. Но когда камни исчезли. Провалившись сквозь кожу ладони в моё не моё тело, повысили мою магическую силу. То есть сам камень находится не внутри тела, а внутри души. То есть не душа в камне, а камень в душе́. Интересно, а эта формула работает, как в математике? Типа: «От перемены мест слагаемых – сумма не меняется»…

Так… Если подумать, то у меня есть в наличии колье с большими драгоценными камнями. Дело за малым. Придумать, как туда можно будет поместить душу.

А что потом?

* * *

Сколько у меня осталось времени на всё про всё? Меньше недели. Поэтому надо что-то пробовать и надо уже что-то делать.

Если подводить итоги моих размышлений. То получается следующее. Вчера, когда мы были с отцом на кладбище, я смог, совершенно неожиданно для себя, пообщаться с мёртвой девочкой Машей. Она хочет выйти за рамки своего нынешнего, пусть даже и потустороннего, но всё же существования. Существование это ограниченно по времени, и менее чем через неделю она из этого мира попадёт… Куда-то в загробный мир. Разбираться в этом я пока не планирую… В загробный мир за ней я точно не пойду. И карты нет, и компас сломан.

Сразу вспомнился Орфей из древних мифов. Он всё-таки спустился в мир мёртвых в попытке вернуть свою любимую. Но у него там тоже что-то не заладилось.

Ладно. Шутки шутками, но… Вчера я сам был ограничен по времени, да и присутствие отца неподалёку не дало мне возможности как следует пообщаться с призраком девочки. Но вот сейчас ещё утро, а я здоров и бодр, да и дел у меня особых-то и нет на сегодня. Почему бы мне не потратить сегодняшний день на общение с этой забавной Кнопкой. А заодно могу попробовать провести практические магические тренировки в таком живописном и вполне себе мистическом месте, как старое Немецкое кладбище.

Собирался я не долго. Как говориться: «Нищему собраться – только подпоясаться.»

Взял с собой немного денег. Пригодятся. Думал прихватить с собой колье с крупными камнями, но решил, что сегодня не стоит. Пока потренируюсь без него. А таскать такие драгоценности с собой – это опасно. Кто его знает, не поджидают ли меня во дворе дружки Кострикова, Колян с Пименом. С ними я ещё разберусь. Но потом… Мстя будет холодной, но о-очень страшной.

* * *

На самом выходе из подъезда я столкнулся с пожилой женщиной лет семидесяти. Она первая начала разговор.

– Максимка!

И хотя я совсем не помню эту старушку. И даже не знаю, как её зовут, но решил поздороваться. «Вежливость – главное оружие вора!», как говорил Доцент голосом Евгения Леонова в кино.

– Здрасьте!

– Куда это ты намылился с утра пораньше?

Врать я не видел смысла, поэтому ответил честно.

– Хочу съездить на кладбище к бабушке.

– Ой! Горе-то какое… – всплеснула она руками, и стала что-то причитать.

Но на этом мы и расстались. Больше ни во дворе, ни позже, я не встретил никаких знакомых лиц, рож и морд. Оделся я попроще, чтобы не выделяться из толпы, и даже нашёл старый кепарик, козырьком которого и прикрыл верхнюю половину лица. Так что я не я, и всё тут.

Немного задержался у газетного киоска. Купил себе «Комсомолку» почитать в дороге, и так кое-чего по мелочи. В этих киосках «Союзпечати» чего только не продают.

Автобус подошёл довольно-таки быстро. Я по-честному купил билет, и сел на свободное местечко, почитать газету.

27 августа 1982 года.

Москва. Немецкое кладбище.

Да-а… Без машины по Москве передвигаться я совсем отвык. Да и станций метро тут ещё куда как меньше, чем было в моём прошлом будущем. Доехав до метро, я долго изучал схему, думая как дальше добираться. Но потом просто доехал до кольцевой и вышел на улицу, а там поймал такси. Водила первым делом поинтересовался, есть ли у меня деньги. Показав ему купюры, я назвал адрес. Несмотря на то, что сегодня пятница, доехали быстро. Такси остановилось прямо напротив входных ворот на кладбище. Я расплатился по счётчику, округлив сумму до ровных рублей, и не стал забирать сдачу.

Не успел я пройти под аркой ворот, как услышал в голове знакомый голос:

– А я знала. Знала, что ты снова придёшь…

Призрак мёртвой девочки Маши встречал меня прямо у ворот. Она по-прежнему была одета в пижаму, но чалмы из бинтов на голове у неё не было.

– Привет, Машенька! – мысленно откликнулся я. – Слушай! Я со вчерашнего дня хочу тебя спросить. Ты не пробовала сама покинуть это место? Ну, хотя бы просто выйти за ворота?

– Конечно, пробовала. И не один раз в разных местах. Но стоит мне только чуть-чуть приблизиться поближе, как какая-то невидимая преграда меня отталкивает обратно.

– Ладно. Давай тогда пойдём, найдём укромное местечко, где нам никто не будет мешать. Но для начала я хотел бы подойти к могиле моей бабушки, чтобы кое-что проверить.

– Её уже там нет. Я там была.

– Прости! Но я сам хочу в этом убедиться.

* * *

Маша оказалась права. Сколько я не звал бабушку, она не откликалась. Это и хорошо и плохо одновременно. Плохо то, что подтвердилась версия о том, что у нас с Кнопкой осталось мало времени на то, чтобы попробовать хоть как-то это всё изменить. А хорошо лишь то, что я вполне легально могу сидеть тут на лавочке, и никто меня не прогонит.

А то ходют тут всякие, то ли охрана, то ли смотрители. Вдруг начнут вопросы всякие каверзные задавать: «А что это ты тут делаешь один на кладбище, мальчик?» Так что тут мне есть что ответить. У меня тут бабушка.

Лавочка была внутри ограды на нашем участке. Удобно для тех, кто пришёл навестить да помянуть покойного родственника. Разместившись со всеми удобствами в тени большого дерева, я пригласил Машу пристроиться рядом.

– И что будем делать? Ты что-нибудь придумал, да?

Казалось, что вопросам маленькой девочки не будет конца.

– Прости! Но надёжного рецепта, как тебя забрать отсюда, у меня пока ещё нет.

– А-а… – разочарованно проговорила Маша. – И чего ты тогда пришёл?

– Хочу кое-что попробовать.

– Ну, пробуй. – равнодушно согласилась она.

Я протянул руку и положил ладонь ей на затылок. Стоило мне это сделать, как она отдёрнулась от меня.

– Что случилось? – тут же спросил я.

– Ничего… – тихо проговорила Маша. – Просто… Я не ожидала.

– Ладно. Садись поближе, и постарайся не дёргаться! Договорились?

– Угу…

Она придвинулась ко мне вплотную. Я смог даже почувствовать холод её полупрозрачного тела.

– А теперь, закрой глаза! – скомандовал я, и снова положил ей ладонь на затылок.

Мои пальцы ощутили холодную гладкую кожу.

– У тебя такая теплая рука. Я её чувствую… – проговорила девочка. – Это так… Так приятно…

– Не открывай глаза, пожалуйста! Думай о чём-нибудь хорошем! И постарайся не шевелиться!

– Хорошо. – пискнула Маша.

А я стал себе внушать, что через мою руку на её голову поступает лечебная магическая энергия. И мне плевать на то, что она уже мертва. И мне всё равно, что её волосы на голове пропали после воздействия ядовитой химиотерапии ещё при её прошлой жизни. Я хочу, чтобы у неё на голове снова были роскошные рыжие волосы. И ещё я хочу, чтобы эта девочка улыбалась…

Я закрыл глаза, стараясь передать через руку, как можно больше полезной энергии…

* * *

– И что это ты тут делаешь?

Я открыл глаза. В нескольких метрах от меня стоял небритый мужик в рабочей робе.

– Я пришёл на могилу своей бабушки.

– А чего тогда спишь тут на лавочке?

Голос его был хриплый и довольно-таки противный.

– Задумался…

– Иди домой! Нечего тебе тут делать.

Тут он уже вывел меня из себя.

– А кто Вы такой, чтобы указывать мне куда и когда мне идти?

– Чё ты сказал, сопляк?

Мужик быстро приблизился ко мне, и схватив за грудки, даже слегка приподнял меня, оторвав от скамейки. На меня дохнуло стойким запахом перегара. Его глаза в этот момент оказались напротив моих.

– Отпусти! – приказал я, глядя на него в упор.

Неожиданно он подчинился. И отпустил меня так резко, что я даже больно ударился задом о скамейку. Но переживать по этому поводу мне было некогда.

– На колени! – скомандовал я.

И он тут же выполнил мой приказ. Теперь, когда он стоял на коленях мы с ним стали как бы одного роста и его глаза снова оказались напротив моих.

– Слушай меня внимательно! Ты ничего и никого тут не видел! Тебе ясно?

– Да.

Голос его теперь звучал глухо и совсем не агрессивно.

– А теперь встань и иди!

– Куда? – задал он мне вопрос.

Ну, да. Это уж я оказался не прав. Отдавая приказ под гипнозом, надо чётче формулировать его.

– У тебя есть ещё какие-то дела на кладбище?

– Да…

– Встань и иди по своим делам. И не думай даже оглядываться.

Мужик поднялся и повернувшись пошёл покачиваясь куда-то в сторону выхода.

– Что это? – послышался у меня в голове голос Маши.

– Да пристал тут один урод. Но мне удалось его спровадить.

– Я не про это… Смотри!

Я повернулся к ней и обомлел. На её голове красовался довольно-таки уже подросший ёжик ярко-рыжих волос. Протянув руку, я потрогал их. И правда, волосы. Только пока ещё не слишком длинные. Похоже, что тот мужик прервал мой процесс магического лечения, и не дал волосам вырасти подлиннее. Но прогресс уже налицо… В смысле, на голове…

– У меня снова появились волосы…

Мёртвая девочка гладила себя по только что отросшим рыжим волосам и улыбалась. Она улыбалась…

– Прости! – сказал ей я.

– За что, Максим?

– За то, что не доделал то, что запланировал.

Я достал из кармана маленький бумажный пакетик.

– Вот. Купил это для тебя. Думал, что смогу отрастить тебе волосы подлиннее, чтобы ты смогла сделать тебе хвостики. Ты говорила, что тебе нравилась такая причёска.

Из пакетика я извлёк две резиночки для волос и протянул Маше.

– Макс! Ты… Ты просто волшебник.

Она протянула руку и хотела взять резинки из моих рук, но у неё это не получилось. Тогда я взял её за руку и вложил резинки в её ладонь. На этот раз она смогла их удержать.

– В следующий раз я попробую сделать так, чтобы твои волосы стали длиннее, и ты сможешь их надеть. А пока просто сохрани их.

– Хорошо! – ответил она и убрала резинки в кармашек своей пижамки. – А когда ты сможешь вывести меня отсюда?

– Не всё сразу, Маша. Я же говорил, что я не волшебник, а только учусь. Видишь, мой эксперимент с волосами удался. Если так и дальше пойдёт, то и остальное может получиться.