355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Татаринов » Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Минщина » Текст книги (страница 16)
Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Минщина
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 01:14

Текст книги "Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Минщина"


Автор книги: Юрий Татаринов


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ИВЕНЕЦ
(август, 2007)

ВЛАДЕЛЬЦЫ

Г. Брегер в районной книге «Памяць» (1996) сообщает, что в 1495 г. имение Ивенец принадлежало Альжбете Андреевне Сологубовне. Часть своих земель по реке Волме (имеется ввиду Западная Волма, приток Ислочи) она подарила виленскому епископу В. Табору, который, в свою очередь, присовокупил их к своему имению Старинки.

В 1500 г. имение принадлежало Богдану Андреевичу Сологубовичу.

В 1514 г. имение в собственности Юрия Андреевича Сологубовича, который получил его по завещанию от своего старшего брата Богдана.

Около 1522 г. хозяйкой имения становится вдова Ю.А. Сологуба княгиня Людмила Свирская.

До 1547 г. владельцем имения стал Андрей Жеровский. Этот, в свою очередь, отписал его своей неполнолетней дочери Катерине, опекунство над которой он поручал князю Ж.А. Свирскому.

В 1547 г. Катерина Андреевна Жеровская вышла замуж за боярина Яна Томковича и стала полноценной хозяйкой имения.

В 1549 г. имение – собственность боярина Себастьяна Миколаевича.

В 1549-50 гг. Ивенец упоминается уже как местечко. Последнее в это время принадлежало Станиславу Миколаевичу Сологубу.

В 1550 г. имение и местечко перешли в собственность жены умершего П.В. Сологуба Анны Тальвашевны и её неполнолетних деток Миколая и Елены, которые находились под опекой Станислава Миколаевича Сологуба, двоюродного брата покойного.

В 1567 г. имение Ивенец Менского повета – собственность менского подкомория С.М. Сологуба. Этот служил в войске жамойтского старосты.

Позже имение перешло к Яну Крезу и его жене пани Кунцевны.

В 1582 г. Ивенец упоминается как двор. Это собственность земского земянина Яна Себастьяновича.

После него имение и двор становятся собственностью Миколая Добрылевского и его жены Катерины Миколаевны Кунцевны.

КОСТЕЛЫ ИВЕНЦА

Александр Адамович Ярошевич в журнале «Ave Marіa» в №2 за 2001 г. сообщает, что еще в начале XX в. в центре Ивенца стоял готический костел Св. Троицы, в котором хранилась чудотворная икона Матери Божьей. Этот костёл стародавнего стиля был построен на средства королевы Боны в XVI в. В начале XVIII в. его реставрировали – поправили контрфорсы. Это был костёл залового типа с узкой апсидой. Две башни со стороны главного фасада, по-видимому, были пристроены во время реставрации уже во второй половине XVIII в. Латинский инвентарь 1740 г. даёт представление об убранстве этого храма. Главный алтарь украшала резьба с позолотой и иконы Троицы, Матери Божьей, апостола Петра, а также скульптуры св. Станислава, св. Казимира, св. Петра, св. Духа. Все работы по созданию этого алтаря оплатил Протосович в 1736 г. Костёл украшало несколько алтарей, два из которых были посвящены Михаилу Архангелу и Антонию Падуанскому. Ещё один алтарь размещался вне костёла – в каменной каплице-ротонде. Там стояла фигура Матери Божьей в окружении шести ангелов. Этот алтарь фундовал Антоний Ожешко. Что касается чудотворной иконы Матери Божьей, то она располагалась в одном из резных алтарей костела и начала прославлять себя чудесами с 1683 г.

После реставрации костёл горел и опять реставрировался, на этот раз Антоном Сологубом, генералом артиллерии Великого княжества и его женой Бригитой из Радзивиллов. Именно тогда, во второй половине XVIII в., этот храм получил барокковый двухбашенный фасад. В одной из башен жена генерала распорядилась разместить часы, которые мелодично били через каждые четверть часа. Костел накрыли черепицей, а башни – тяжелым медным листом, в десяти высоких окнах вставили налибокское стекло.

В 1767 г. ивенецкий священнослужитель и минский декан Антоний Грабовский сделал описание этого обновлённого костёла. В своём инвентаре он отмечает, что все новые шесть алтарей и амвон были украшены лепниной из искусственного мрамора. Из этого же материала были сделаны скульптуры в главном алтаре – апостолов Петра и Павла, Иоанна Евангелиста, Иоанна Крестителя, святых Амброзия и Августина. На хорах располагался орган, который обошёлся Бригите Сологубовой в 350 талеров. Там же, на хорах, находились барабаны и духовые инструменты, которыми пользовались при разных торжествах (о них позаботился Константин Рдултовский). В сакристии сохранялся архив Сологубов, который был потом перенесён в монастырь.

По условиям фундуша по вторникам и субботам справляли службу за упокой души Яна Давойны Сологуба, по воскресеньям – за всех прихожан парафии, по средам молились за упокой души Антония и Бригиты Сологубов, а перед алтарём Матери Божьей – за упокой души Константина Рдултовского.

На чудотворной иконе Матерь Божья была изображена в полный рост, с ребёнком на левой руке и скипетром в правой. Такая иконография напоминает ларетанскую, с той только разницей, что вместо эмблемы власти – державы в руках Иисуса были «две лилеи по три цветка». В 1783 г. визитатор декан минский и ксёндз хохловский Матей Голинский отметил, что чудотворная икона уже не проявляет своей прежней силы, соответственно и отношение верующих к ней тоже изменилось. Дальнейшая судьба этой ивенецкой иконы неизвестна.

В 1868 г. распоряжением министра внутренних дел Российской империи костел был закрыт и через несколько лет передан под церковь, а еще через три года в этом здании случился пожар. Стены костела стояли ещё в начале XX в. Теперь от этого замечательного творения белорусской готики не осталось и следа.

Выдающимся памятником виленского барокко является сохранившийся в Ивенце костел францисканцев. Монастырь приверженцев этого ордена здесь основал стольник и подстароста минский Теодор Антоний Ванькович в 1702 г. (фундушевый документ утверждён в Главном Литовском трибунале 19 ноября 1704 г.). Первый костел этого монастыря был из дерева. Владислав Тадеуш Ванькович, войский минский, начал строительство каменного костела. А руководил этой стройкой монах Анзельм Чахович. Год освящения костела неизвестен, известен лишь день освящения. Отсюда и титул – честь святого Михаила.

Многоярусные башни главного фасада придают храму лёгкость и будто готическую ажурность. Сам фасад украшают волнообразные карнизы, пилястры, фигурные ниши. Внутри святыня имеет сводчатые потолки с арками и распалубками. Хоры опираются на два столба. Пол в пресбитерии и на проходе между лавками был покрыт мраморными плитами, а в остальных местах – кирпичом.


Все алтари были украшены лепниной. В центре главного алтаря размещалась большая икона Безгрешного зачатия Девы Марии, нарисованная на полотне. В костёле были оборудованы боковые алтари – св. Франциска и св. Антония. В правой каплице размещался еще один алтарь. Этот был украшен вырезанным из дерева Распятием с Магдаленой у ног Спасителя. В левом крыле трансепта находился алтарь св. Ануфрия. Еще один алтарь у правой стены был посвящен Матери Божьей Ченстоховской.

Александр Адамович Ярошевич считает, что к составлению проекта ивенецкого францисканского костёла мог иметь отношение архитектор Ян Криштоф Глаубиц.

Рядом с этим костёлом сохранился двухэтажный корпус монастыря, изначально Т-образный в плане. Весь комплекс монастыря был обнесен высокой каменной оградой.

В 60-х гг. XIX в. этот костел закрыли, а парафию приписали к селению Камень.

В начале XX в. по просьбе мещан местечка и при поддержке минского губернатора Мусина-Пушкина власти разрешили открыть каплицу на католическом кладбище.

В 1905 г. генерал Эдвард Каверский получил в Петербурге разрешение построить на этом кладбище костёл... Каверский происходил из бедной семьи. Его мать, оставшись с шестью маленькими детьми, продала все свои ценные вещи и купила небольшой домик в Ивенце. В это время Эдвард учился в кадетском корпусе в Бресте. В 1855 г. приехав к матери в Ивенец, он полюбил Альжбету Плеваку, дочь владельца соседней Москалевщины. Однако свадьба состоялась только 10 января 1865 г. За это время Эдвард успел закончить две военные академии и побывать в научной экспедиции в Сибири. Каверские прожили вместе долгую жизнь (около 40 лет). Однако детей не заимели. Весь свой собранный капитал они передали в фонд строительства костёла на ивенецком кладбище, где уже были похоронены родители и предки пани Альжбеты. Проект храма создал приятель генерала и его ученик по технологическому институту в Петербурге Михаил Гатовский. 22 мая 1905 г. архиепископ Шембек освятил начало строительства. Костёл решено было назвать в честь св. Алексея, ангела-хранителя сына последнего российского императора.

Незадолго перед этим Михаил Гатовский реставрировал костел св. Анны в Вильне. Возможно, по этой причине костел в Ивенце имеет неоготические черты. В плане он подобен францисканскому, однонефный, с двумя боковыми каплицами и пятигранной апсидой (алтарной частью). Фасад украшает двухъярусная башня-колокольня со шпилем. Храм выложен из красного кирпича и оснащен готическими башенками. Окна его имеют стрельчатую форму. Внутри он оснащён нервюрными перекрытиями, а над алтарём и каплицами – звёздными. Перед костёлом стоят встроенные в ограду ворота в том же неоготическом стиле.


Этому костёлу повезло больше первых двух ивенецких святынь. Закрытый после Второй мировой войны, он какое-то время не использовался, а потом долгое время служил хранилищем для книг Национальной библиотеки.

АЗБУКА ИСТОРИИ ГОРОДА

Археолог Валерий Шаблюк в газете «Працоўная слава» за 24 мая 1996 г. сообщает, что стародавнее местечко Ивенец состояло из Торговой площади (рынка) и отходивших в разных направлениях от неё улиц: Койдановской (Комсомольская), Виленской, Раковской, Каменской.

Во второй половине XVIII в. к вышеназванным добавились улицы Плебанская, Заречная, Замонастырская и Новое Место. В 1780 г. в Ивенце насчитывалось 174 двора. Кроме земледельцев, в местечке в то время жили ковали, гончары, столяры, портные.

По улице Койдановской стояли деревянные дома. Внутри их размещались печи, сооруженные из так называемых горшковых кирпичей и обложенные зелёно-полированными, имевшими рисунок изразцами.

УСАДЬБА ПЕТРА ДРАГУНЦЕВА

(По материалам районной книги «Памяць» за 1996 г.)

А. Федорук сообщает, что по улице Промышленной, 31 на высокой террасе реки Волма располагалась усадьба Драгунцевых, которая состояла из усадебного дома, маленького парка (0,5 га), часовенки и нескольких хозяйственных строений.

Усадьба сформировалась в начале XX в. Массивный, стародворянский дом был исполнен в формах эклектичной архитектуры. Сохранились возведённые из бута конюшня и свирен. В южной части усадьбы была устроена лесопилка и высажен плодовый сад.

В парк вела въездная аллея, на которой прибывающих в усадьбу первой встречала часовенка – квадратное в плане сооружение с тремя арочными проёмами и четырёхскатной крышей. Внутрь часовенки было встроено распятие.

ДОМ АПОЛЛИНАРИЯ ФЛОРИАНОВИЧА ПУПКО

Своеобразным музеем в Ивенце является дом, в котором проживал резчик по дереву Аполлинарий Флорианович Пупко. Дом имеет фасад в три окна. Его крышу по углам подпирают деревянные кариатиды. У широких ворот встречают головы львов. В комнатах этого дома можно познакомиться с постоянной экспозицией скульптур мастера.

Недалеко от дома в саду за кустами и цветником спрятался небольшой сарайчик (мастерская резчика). Там тоже экспозиция.

От скульптур Пупко веет белорускостью. В них таится природный дар белоруса переводить всё в шутку или во что-то нереальное, сказочное – потрясающее, наполненное нешаблонными образами. При этом каждая из работ мастера предельно эмоциональна.

Исторической достопримечательностью этого дома является то, что в 1916 г. в нём конспиративно, под фамилией Михайлов, проживал Михаил Васильевич Фрунзе.

ГОНЧАРНЫЕ МАСТЕРСКИЕ

Игорь Солтан в газете «Працоўная слава» за 11 июля 2001 г. сообщает о хранящейся в Ивенецкой библиотеке рукописи на польском языке Бранислава Владислава Круля «Школа как воспитательное заведение в маломестечковой среде». Это дипломная работа Б. Круля. Написана она была в 1938 г. Большая часть материалов её посвящена Ивенцу, его истории, людям, тогдашнему уровню экономики и культуры. В частности, в этой работе есть раздел, касающийся промышленности Ивенца.

В указанный период (30-е гг. XX в.) в Ивенце действовало 11 фабрик по выпуску глиняной посуды и кафеля. Фабрики были частными, надомными и представляли собой примитивные мастерские.

Каждая местилась в тесном здании, состоявшем, как правило, из трёх помещений. Первое помещение предназначалось для приготовления материала. Завезенную заранее глину помещали в небольшую посудину, где её смешивали с водой и песком по типу теста. После удаления ненужных соединений глину помещали в соответствующие формы, которые раскладывались на доске. Когда формы (кафель, черепица и т.п.) высыхали, их переносили во второе помещение и обжигали в печи, а потом заливали глазурью («паливой»), чтобы придать им гладкость. В третьем помещении изготавливали предметы, требовавшие высокого мастерства. Тут стоял гончарный круг, с помощью которого изготавливали миски, тарелки, бокалы (келихи), дойники, горшки, кружки, вазоны, горшки дубольтовые (спарыши). Самый большой товарооборот такой мастерской в Ивенце составлял до 15 тысяч злотых в год.

РАКОВ
(август, 2007)

О НАЗВАНИИ

Доктор филологических наук Александр Фёдорович Рогалев в газете «Мінская праўда» за 14 января 2001 г. сообщает, что появление Ракова связано не с сухопутной дорогой, а с водной.

Действительно, Раков стоит в самых верховьях реки Ислоч. На юго-восток от этого поселения находятся истоки сразу двух рек – Ислочи (Балтийская система) и Птичи (Черноморская). В древние времена, когда сообщения были в основном по воде, в верховьях этих рек существовал переход (волок). Суда в этом месте переволакивали из одной системы в другую. Обычно в таких местах – а их в Беларуси было немало – обязательно образовывалось поселение с хранилищами для товаров и местом, где можно было укрыться. Раков – пример такого городка; первоначально его назначениями были охрана и контроль водо-волоковой дороги из Птичи в Ислочь.

Еще в железном веке тут существовало городище (располагается на левом берегу Ислочи, в полукилометре на юг от местечка). Оно – прообраз нынешнего Ракова. В XVI в. на этом городище стоял современный по тем меркам замок, с валами, бастионами, рвами.

Что касается названия, то оно свидетельствует о военном, оборонительном характере первоначального здешнего поселения. Название древнее и связано с греческим словом «акра» – то есть «пригорок», «высокий холм», а в некоторых значениях «пристанище», «укрытие», «убежище» и даже «хранилище». С этим же названием связано и старославянское слово «рака» – «гробница», «могильня». Сужение значения этого слова в церковнославянских текстах в сравнении с греческим аналогом не должно смущать. В живом, разговорном языке существовали иные значения слова «рака» – в частности «крепость», «хранилище». Поэтому название Раков можно расшифровать следующим образом: «поселение с крепостью, хранилище».

ВЛАДЕЛЬЦЫ

Г. Брегер в районной книге «Памяць» сообщает, что с 1440 по 1464 гг. имение и двор Раков являлись собственностью короля и великого князя Казимира. Можно предположить, что королевский двор располагался на Раковском городище.

В 1465 г. король Казимир подарил Раков виленскому воеводе, канцлеру Великого княжества Михаилу Кежгайловичу.

В 1476 г. бездетный Михаил Кежгайло умер и Раков перешёл к его брату Яну Кежгайловичу.

Ян Кежгайлович умер после 1484 г. У него было два сына – Станислав и Миколай. Раков достался по завещанию Миколаю Яновичу Кежгайле.

В 1528 г. М.Я. Кежгайло умер. Раков перешёл к его сыну Миколаю. В том же году Миколай Миколаевич и его двоюродный брат Станислав Станиславович поменялись имениями. Раков отошёл к Станиславу Станиславовичу Кежгайле. В 1530 г. С.С. Кежгайло заложил имение своих предков князю Юрию Семёновичу Слуцкому.

В 1532 г. по завещанию С.С. Кежгайлы Раков отошёл к его неполнолетним детям Войцеху и Анне, которых под свою опеку взял трокский воевода Я.Я. Заберезинский.

Около 1545 г. после смерти неполнолетних Войцеха Станиславовича Кежгайлы и его сестры Анны Раков перешёл к их троюродному брату Станиславу Миколаевичу Кежгайле, сыну М.М. Кежгайлы.

В 1555 г. умер хозяйский подчаший, могилёвский и тикотинский староста С.М. Кежгайла, а также его сын Ян. Раков достался своякам покойных Завишам. В 1556 г. владельцем «замочка» Раков становится Ян Андреевич Завиша. В 1559 г. Раков упоминается уже как город («место»). Упоминается и Раковский замок. И хотя он формально принадлежит Я.А. Завише, по закладной его владельцем является Юрий Вербицкий. Этот заклад перешёл к нему от брата жамойтского епископа Венцлава Вербицкого – кредитора Кежгайлов. Я.А. Завиша женился на дочери своего кредитора Юрия Вербицкого – Евфимии Юрьевне Вербицкой. До 1562 г. Ю. Вербицкий составляет завещание на передачу своего имения детям своей дочери, но с правом пожизненного владения для себя.

С 1562 г. хозяйкой имения становится Евфимия Вербицкая. После смерти первого мужа, она выходит замуж за князя Андрея Ивановича Вишневецкого и записывает стоимостную сумму имения на него. То есть, этот человек получил право быть хозяином имения после смерти своего тестя Ю. Вербицкого.

В 1567 г. имением Раков владел Андрей Вишневецкий. Всего в его собственности в тот момент находилось 16 имений. Он поставлял для войска Сигизмунта Августа 122 всадника.

В 1582 г. имение и город принадлежали уже братьям Андрею, Яну и Юрию Яновичам Завишам.

Наталья Метельская в газете «Працоўная слава» за 24 апреля 2004 г. сообщает, что в XVII в. Раковом владели Сангушки. Именно представители этой семьи основали тут доминиканский и базилианский монастыри.

В конце XVIII в. владельцами Ракова становятся Огинские. Но ненадолго. Раков был конфискован у Огинских и передан царскому генералу Салтыкову.

В 1804 г. у Салтыкова имение приобрели Здзеховские. Эти владели Раковым вплоть до 1939 г.

ХРИСТИАНСКИЕ ХРАМЫ РАКОВА

Наталья Метельская в газете «Працоўная слава» за 24 апреля 2004 г. сообщает, что первый каменный костёл в Ракове был возведён в 1793 г. Это двухбашенное сооружение имело черты барокко.

В 1863-64 гг. храм был переделан в православную церковь. Для этого снесли его башни, а над крышей выстроили купол с характерным всем православным храмам завершением.

Костёл Матери Божьей Руженцовой и Святого Духа построили на месте старого деревянного в 1904 г. Основные пожертвования на это сделала местная шляхта: Булгаки, Здзяховские, Друцкие-Любецкие. Посильную помощь оказали и местные парафиане. Прочный жёлтый кирпич доставляли железной дорогой до Воложина, а оттуда до Ракова – грузовыми телегами.


Этот храм сооружён в неоготическом стиле. Прямые и высокие башни его, узкие стрельчатые окна, контрфорсы и круглое окно над входом должны были вернуть посетителя костёла не просто в средневековье, но в ту страну, которой больше не существовало. Это был не просто романтический, но и грустный, сентиментальный стиль. Одновременно это был протест российской экспансии в Польше.

В 1943 г. костёл закрыли и передали (под зернохранилище) Поморщинскому спиртзаводу. В 1993 г. храм возвратили тем, кому он принадлежал изначально.

Местные парафиане сумели сохранить и теперь вновь выставили основную реликвию этого храма – икону святого Казимира, короля, исповедовавшего три главные человеческие добродетели: бедность, целомудрие и покорность Божьей воле.

РАКОВСКАЯ КРИНИЦА

Валерий Левков в «БДГ» за 18 июля 2001 г. сообщает, что в полуверсте от Ракова стоит одинокая часовенка. Рядом с ней из-под земли слабо пульсирует такой же сиротливый родник. Христиане признают это место святым и рассказывают легенды о целительности здешней воды. В том месте сохранились три каменные ступени – остатки Крестовознесенской деревянной церкви. Когда-то это место было обнесено оградой, на браме которой висел колокол с дарственной надписью о том, что он отлит в честь венчания царя Николая II и принцессы Гессенской...

Каждое лето возле криницы разворачивается лагерь Минской Воскресной школы Петра и Павла, – богатая железом и серебром местная криничная вода помогает детям укрепить здоровье. Струя криницы прохладная, но вовсе не ледяная. Дело в том, что ключ в этом месте бьёт не вертикально из земли, а спускается с расположенной невдалеке возвышенности вместе с водами ещё четырёх таких же сестёр-криниц, три из которых уже перерезаны ирригационными канавами. Нынешнюю часовню, как фрагмент всего церковного ансамбля, восстановило в 1990-х гг. НПО «Центр» бывшего союзного Министерства среднего машиностроения.

«Живой» и лекарственной в этом месте и вокруг него является не только вода этого родника, но и растительность. Под ногами на этом участке земли – настоящая аптека, произрастают дягиль лекарственный, калган, мята перечная, змеевик, железный корень.

У нас много разглагольствуют о том, как хорошо было раньше в таком-то месте, как красив был тот или иной памятник, между тем гораздо рациональнее было бы направить эту энергию на восстановление того места или того памятника. Все хотят этого – значит, каждый должен внести в это свою лепту. Прекрасное создаётся не вчера и не завтра, а сегодня и сейчас.

МЕЦЕНАТ, ПАТРИОТ, ПОКРОВИТЕЛЬ (о жителе Ракова – Викторе Юрьевиче Повзуне)

В развитие мысли, обозначенной в конце предыдущей главы, скажу несколько слов об одном жителе здешнего города.

Около автовокзала в Ракове, за рекой Ислочь, выделяется своей массивностью, высотой и замысловатостью архитектуры дом. За ним – сад, спускающийся к реке, а на самой реке еще и небольшой остров. Эти дом и сад принадлежат Виктору Юрьевичу Повзуну, предпринимателю, учредителю довольно известной в Беларуси туристической фирмы «Подевюс».

Скажите, часто ли встречаются люди, готовые безвозмездно пожертвовать свои средства на благое дело?.. Я пишу книги на патриотическую тему. В моей жизни был период (середина 90-х), когда я потратил массу времени и энергии на поиски спонсора, чтобы издавать эти книги. Выступал по радио, в газетах. На мои призывы откликнулся один человек. Причем, не просто откликнулся – обозначил для себя эту помощь не иначе, как исполнение долга перед родиной, перед соотечественниками. Когда мы встретились, он спросил меня: о чём ваша книга? Я ответил: о Беларуси. Больше вопросов у этого человека ко мне не было. Его не интересовала коммерческая сторона дела. Его не интересовало, на каком языке я пишу – русском, польском, белорусском. Не поинтересовался он и тем, к какому идейному лагерю я принадлежу, какого вероисповедания. Для патриота слово «Беларусь» оно и на китайском много значит. Он сразу понял главное: мои книги нужны, они просто необходимы теперь, в наше время, для пропаганды нашей молодой державы.

Предлагаю внимательно рассмотреть логотип белорусской туристической фирмы «Подевюс». Его основу составляет изображение святого Христофора, покровителя всех, кто в дороге, в частности – водителей. Это реальная личность, человек, которого канонизировала католическая церковь. Его жизнь овеяна множеством легенд. Одна из них рассказывает, что в молодости Христофор сильно грешил: разбойничал на дорогах и в местах переправ через реки. Высокий, сильный как богатырь, он терроризировал население, и никто не знал, как найти на него управу. Но вот однажды грабитель встретил монаха. После беседы с ним он решил изменить свой образ жизни. Он начал помогать переправляться через реку в том самом месте, где еще недавно занимался грабежом. Переносил людей, поклажу. Денег при этом не брал, позволял себе принять только необходимое – немного еды. Постепенно все привыкли к нему и стали почитать за блаженного. Так продолжалось добрых двадцать лет. Святой Христофор был очень добр к людям. Все радовались встрече с ним. Как-то, будучи уже стариком, он усадил себе на плечо маленького мальчика и понес на другой берег. На этот раз ноша показалась ему необыкновенно тяжелой. На середине реки старик не выдержал и, обращаясь скорее к небу, чем к тому, кто был на плече, спросил: «Почему мне так тяжело?» И посланец Божий, а это был именно он в образе мальчика, ответил ему: «Потому что ты несешь шар земной!». Святой Христофор понял, кто у него на плече, и успешно донес ношу. Но как только мальчик-ангел оказался на другом берегу, старик испустил дух... Верующие продолжают обращаться к Святому Христофору в своих молитвах. И святой по-прежнему помогает.

Косвенно, через мецената из Ракова, Святой Христофор помогает и моему творчеству, а значит и моим читателям. Последние больше узнают о Беларуси, проникаются интересом к ее истории и уважением к ее народу.



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю