Текст книги "«Агата Кристи» выходит в море"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Накануне вечером поднялся ветер и спутал планы взрослых членов новоиспеченных команд, которые намеревались отпраздновать последние события в ресторане. Качка была не штормовой, но блюда и напитки не хотели оставаться на столах, норовя выплеснуться или вывалиться на костюмы и платья. По громкой связи капитан посоветовал пассажирам разойтись по каютам, проверить, не находятся ли тяжелые предметы на верхних полках, и лечь спать. Некоторые так и поступили. Но не все. Кто-то остался в ресторане, решив проблему просто – напитки стали пить прямо из горлышка. Иосиф Коган после нескольких глотков коньяка обнаружил в поле зрения белый рояль, отправился к нему, и уже через некоторое время половина присутствующих выплясывала хава-нагилу, лезгинку и ламбаду. Потом пели песни. Потом кому-то вздумалось прогуляться по палубам – полюбоваться на грозную Балтику.

Придя на место съемок следующим утром, Александра обнаружила группу детей и всего троих взрослых: Алену Калязину, Нику Войтановскую и Викентия Колыхалова.

– Я что-то перепутала? – удивленно спросила она Алену. – Или часы убежали?

– Как говорят в одной рекламе, ты как раз вовремя, – саркастически улыбнулась Калязина. – А вот другие… Наша бравая съемочная группа в полном составе еще почивать изволит. А спонсор и ведущий вообще как сквозь землю провалились. Стучалась им в каюты обеими ногами – никакого результата.

– А игроки? – спросила Саша. – Тоже спят?

– По всей видимости. Дети говорят: мамы вот-вот прибудут. Насчет мужчин не скажу ничего – будить их в мои обязанности не входит, – сердито проговорила Алена. – Пойдем кофе пить, что ли? Я, конечно, продюсер. Но вытаскивать каждого из койки у меня нет никакого желания. Арье следовало бы ввести на судне сухой закон. Не понимаю, почему он этого не сделал, и даже, напротив, потворствует пьянкам. При том что сам, кажется, не большой любитель спиртного.

Она извинилась перед Войтановской, Колыхаловым и детишками, посоветовала «погулять часок» и, подхватив Сашу под локоть, повела ее в ближайший бар.

– Жаль, что ты не участвовала во вчерашнем веселье, – сказала Алена, когда они уселись за барную стойку и взяли по чашечке кофе. – Пропустила много интересного. Я, правда, тоже не до конца наблюдала это безобразие, но мне хватило.

– Я не так часто хожу в море. Так, кажется, правильно говорить по-морскому? – отвечала Саша. – Меня укачало. Какое уж тут веселье. А что было интересного?

– Сначала ничего. Все сидели чинно, Арье произносил госты. Потом все поняли, что при такой качке чинно не усидишь. Некоторые игроки решили уйти. Ну, а наша телебратия, как ты понимаешь, в полном составе осталась. Я тоже осталась, потому что мне очень хотелось получить некоторые ответы от нашего уважаемого спонсора. Об этом – отдельный разговор. Потом смотрю: многие вернулись. То ли разудалую музыку услышали, которую Коган лабал, – странно, почему он не музыкантом работает, а примусы починяет – то ли в каютах было еще хуже качку пережидать, но в итоге только вот те, которые сегодня без опоздания пришли, и отсутствовали. Детей, конечно, не было. Где-то часа через два началось! Сначала Яшин – как ты помнишь, он по профессии как раз музыкант – вытащил из-за рояля бедного Иосифа и стал пытаться что-то сыграть сам. Но то ли он был уже достаточно нетрезв, то ли его в детстве учили музицировать только на тромбоне, но играл он скверно. К нему подошла маленькая девушка Яна, попросила его убраться, правда, в достаточно вежливой форме. А тот… Хам натуральный! Во-первых, оттолкнул ее. Во-вторых, стал что-то говорить про ее выбор. Типа, захотела девушка богатого еврея. Лично он, Яшин, ее хотел, а она, дура, своего счастья не поняла. И тут девушка легко замахнулась. Я было подумала, что она пощечину ему собирается дать, а она… Знаешь, Сашка, я такое только в кино видела. Когда супермены бьют кого-то в морду и этот кто-то отлетает потом метров на десять. Так вот – Яшин отлетел на все пятнадцать!

– Народ был в восторге, – покачала головой Саша. – Но чему тут удивляться? Яшин, вероятно, прослушал, когда девушка говорила о своей профессии.

– Ну… – пожала плечами Алена. – Яшин чудак, конечно. Между прочим, он высказался насчет того, что он комнату свою продал, чтобы попасть на это шоу, а тут вместо шоу мордобой устраивают. Но потом было еще интереснее. Наши мальчики стали народ мутить. Мол, до чего дошло – дама джентльмена защищает, а не наоборот. Этот чудак поднялся, уши навострил и к хору наших придурков присоединился. А потом – снова к Когану. Ладно, говорит, твоя леди – супер. А тебе слабо в стойку встать? Коган долго отнекивался. Ладошки вместе сложил и уговаривал идиота: не надо, вам и так уже досталось. Но операторы и техники наши – я им сегодня холку намылю! – как с цепи сорвались. Давай, Моисеич, покажи, на что горазд и так далее…

– Сколько же они выпили? – воскликнула Саша.

– Не знаю. Наверное, много… Я тебе говорю, что не понимаю, почему Арье этому попустительствует. Но так или иначе, допекли они Иосифа. Он смокинг снял, бабочку ослабил и встал перед Яшиным.

– О Боже!.. – испуганно произнесла Саша. – У них теперь что с лицами?

– Абсолютно ничего, – Алена растянула губы в невеселой улыбке. – Я не знаю, кто учил драться Когана. Однако ему тоже хватило одного удара, чтобы отправить Яшина в нокаут. Челюсть он ему, конечно, свернул, но судовой доктор ее уже поправил. Еще вечером. А синяков не было. Представляешь, какая профессиональная парочка подобралась? Да еще у них мальчик в комплекте – кандидат в мастера спорта по дзюдо.

– Понятно, – вздохнула Саша. – Мордобой. Мальчики хотят выглядеть достойно перед девочками. А ты говорила – было что-то интересное.

– Были и другие события, – кивнула Алена. – Но меня весьма заинтересовала реакция нашего спонсора. Казалось бы – он должен быть вне себя от возмущения. Мы сидели вместе за столиком, и мне было очень хорошо видно все, что у него на физиономии.

– И что же там было?

– Ты удивишься, но… Он словно был рад, что происходит скандал. Да нет, слово «рад», пожалуй, не подходит. Он наслаждался зрелищем, понимаешь? Даже свою камеру несколько раз включал. Получал удовольствие, как ребенок.

– Что же тут удивительного? – покачала головой Саша. – Многие мужчины обожают бокс. Не только на ринге, но и на зрительских трибунах.

– Да, но эта игра – его детище, участники игры – в определенном смысле актеры, если они будут покалечены, пострадает дело. Арье мог бы приказать своим секьюрити, которых в ресторане было, кстати, немерено, остановить драку. Но я-то видела, что он, напротив, сделал им знак, чтобы они не вмешивались.

– Ну, не понимает чего-то человек, – сказала Саша. – Или не хочет следовать шаблонам. А иногда от пресыщенности бывает, что такие, как он, готовы многим пожертвовать, лишь бы вокруг происходило что-нибудь… нетривиальное. Мне приходилось встречаться с подобными крутыми ребятами.

– Ну, ты у нас тонкий психолог, – насмешливо проговорила Алена. – А я в этой ситуации совершенно не понимаю, что делать.

– Соответствовать должностным инструкциям, – улыбнулась Саша. – Но ты сказала: были и другие события.

– Да… – протянула Алена. – Чуть позже наш полковник начал приставать ко всем женщинам с вопросом: что в нем такого ужасного, из-за чего он был проигнорирован абсолютно всеми участницами. Естественно, никто ему толком ответить не мог. Дамы смотрели на него и сами себе удивлялись. Ведь ни Яшин, ни Колыхалов, ни Коган внешне ему и в подметки не годятся. Он тоже пытался вызвать кого-то на поединок, кажется, Носова, но тут женщины просто вцепились в них мертвой хваткой и растащили. Потом Половцев решил пригласить на танец Нику Войтановскую, но встретил отпор со стороны Носова. А затем… Было уже совсем поздно, почти все разошлись, я тоже собралась уходить. И тут Войтановская подходит к нашему столику и просит Арье на два слова без свидетелей. Арье извиняется передо мной, мы прощаемся… Знаешь, мне тоже, в конце концов, от качки стало не по себе. Я уже легла, но потом поняла, что не засну, если хотя бы немного не глотну свежего воздуха. Выхожу я на палубу и слышу, что кто-то неподалеку выясняет отношения на довольно повышенных тонах. Понимаю, что это мужчина и женщина, только из-за сильного ветра сути разговора уловить не могу. Решила пройти мимо. Ведь имею я право гулять по палубе?

– Имеешь, – сказала торопливо Саша. – Неужели ругались Войтановская с Арье?

– Ты всегда была догадливой девушкой, – сказала Алена. – Вот именно! И мне стало очень интересно. У них был такой тон… Словно они сто лет знакомы, и довольно-таки близко. Заметив меня, они ругаться сразу прекратили. Арье даже пробормотал что-то вроде того, что успокаивает переволновавшуюся участницу. Но они наверняка знали друг друга до игры. Скажешь, это неинтересно?

– Интересно, – согласилась Саша. – Но нам до этого не должно быть никакого дела. Подумаешь, спонсор протащил на игру свою знакомую, дал ей шанс выиграть большие деньги.

– Только ли шанс, вот в чем вопрос, – нахмурилась Алена. – Может быть, он уже заранее определил имя победителя?

– А если и так? – ответила Саша. – Будем ратовать за честную игру? Когда все катится кувырком? Это не наша – это его игра. Пусть. Мы всего лишь наемная сила, не ты ли мне об этом твердила?

– Всему есть пределы. Есть пределы и для моего невмешательства в происходящее, – сердито произнесла Алена. – Если я увижу, что все это сплошное надувательство, то я не собираюсь прикидываться овечкой.

– У тебя и не получится, – рассмеялась Саша. – А теперь скажи, пожалуйста, мне вчера не хотелось это обсуждать: с какой стати вы с Арье решили возложить соединение пар на меня? Уж если вы решили соединить Незванову с Колыхаловым, почему не могли решить про остальных?

– Что? – удивленно воскликнула Алена. – Ты о чем? Никого мы не соединяли.

_____

Клим Ворошилов, действительно, не мог понять, почему его «прокатили» все участницы. Вот и вечером в ресторане ни одна женщина ничего внятного сказать не могла. Ну ладно бы, например, ответили: «ты не в моем вкусе» или «ты слишком для меня стар». Но ведь не было этих фраз, даже намеков на них не было! Все как одна закатывали глаза и мяукали: «Не зна-а-ю, так получилось». Но расстраиваться долго было не в правилах Клима. В конце концов, с судна его никто не гнал, и он мог провести остаток путешествия в полное свое удовольствие. На участницах игры свет клином не сошелся. Женщин на борту было предостаточно. Завести легкий необременительный роман с какой-нибудь барменшей наверняка не составит особого труда. А кроме того на судне есть бассейн, тренажерный зал, бильярд и библиотека. Что еще нужно для того, чтобы с пользой и удовольствием провести две недели, не думая о хлебе насущном?

Проснувшись в десять утра, полковник понял, что завтракать ему не хочется, слегка размял мышцы, изобразив перед большим зеркалом подобие зарядки, старательно выбрил щеки, принял душ и отправился на прогулку, намереваясь по пути завязать знакомство с какой-нибудь зрелой красоткой. Галереи, коридоры и палубы были пустынны, только иногда навстречу попадался матрос или стюард. Клим вспомнил, что как раз на это время была назначена съемка, и настроение сразу упало. Они все – там, в свете прожекторов, радостные, взволнованные, а он… Ему уже не о чем больше волноваться. Бродит здесь, как одинокий волк. «Отставить нытье! – приказал он себе. – Курс – на библиотеку!» Библиотеку первой целью своей прогулки он выбрал не случайно. Во-первых, в библиотеке можно познакомиться с библиотекаршей, а интеллигентных женщин он предпочитал прочим. Во-вторых, если библиотекарша все-таки окажется не в его вкусе, он возьмет книжек и уже с книжками под мышкой отправится на поиски дамы сердца. Ведь большая разница – мужчина с книжками или мужчина с бутылкой пива в руках. Первый, на взгляд Ворошилова, имел больше шансов понравиться даме. И почему он в первом туре сполна не проявил свой мощный интеллект и начитанность?!

К глубокому разочарованию Клима, вместо симпатичной интеллигентной девушки в библиотеке его встретил бравый молодец в идеально отутюженных черных брюках, белоснежной рубашке и красном галстуке с отливом. С улыбкой он поинтересовался у полковника, хочет ли тот взять книгу или воспользоваться компьютером, сообщил, что каталог имеющейся литературы находится в том же компьютере, и предложил свою помощь. Клим вздохнул и с мстительным чувством попросил мемуары Василевского, чтоб хотя бы улыбку стереть с самодовольной рожи библиотекаря. Но тот и ухом не повел, а через три минуты принес требуемую книгу – абсолютно новенькую, несмотря на давний год издания, в матовой суперобложке. Полковник сухо поблагодарил юношу, развернулся, чтобы выйти, и едва не был сбит ударом двери, вдруг резко распахнувшейся. В библиотеку влетел запыхавшийся Колыхалов.

– Ой, извините! – вскрикнул он, увидев перед собой полковника. – Я не предполагал, что здесь кто-то может быть.

– Вы считаете, что кроме вас никто не интересуется книгами? – возмутился Ворошилов. – Постойте, вы же должны быть на съемке!

– Съемку перенесли на час, – хихикнул Колыхалов. – Участники игры и организаторы не рассчитали своих сил. Вчерашняя качка на многих подействовала не лучшим образом.

– Качка? – пожал плечами полковник. – Разве это была качка?

– Не у всех такая тренировка, как у вас… Скажите, Клим, вы очень расстроены тем, что вылетели из игры? – Колыхалов попытался заглянуть ему в глаза.

– Игра есть игра, – помрачнел Ворошилов.

– Но признайтесь, вы ведь не предполагали, что вас отвергнут в самом начале? – не отставал Колыхалов.

– Теперь об этом говорить незачем, – отрезал полковник.

– Ну почему же… – усмехнулся Викентий. – Еще не все потеряно.

– Что вы имеете в виду? – удивился Клим.

– Сейчас, сейчас, – кивнул Колыхалов. – Вас не затруднит подождать меня? Мне нужно взять один справочник. А потом… Потом мне хотелось бы кое-что сказать вам.

– Хорошо, я подожду вас, – сказал Ворошилов, хотя беседовать с этим маленьким человеком с бегающими глазками особой охоты не имел.

Колыхалов вышел из библиотеки быстро. Под мышкой он держал толстенный том в глянцевом коричневом переплете. Похоже, что и на этот раз библиотекарь не ударил в грязь лицом.

– Ну вот и все, я к вашим услугам, – быстро затараторил он. – Может быть, нам пройти ко мне в каюту? Откровенно говоря, мне не хотелось бы столкнуться с кем-нибудь из игроков.

– Отчего же? – спросил Ворошилов.

– Вы поймете, вы все поймете… – Викентий подхватил полковника под локоть. – У меня есть некоторая идея насчет вашего возвращения в игру.

– Возвращения? – воскликнул Клим. – Ну-ну… Валяйте, выкладывайте.

– Не здесь, – с придыханием произнес Колыхалов и приставил палец к губам. – Пойдемте ко мне. У нас еще есть около получаса.

– Значит, Арье писал это сам, – мрачно проговорила Александра и пересказала Алене содержание записки, полученной ею во время съемок.

– Да… ситуация, – покачала головой Алена. – И поэтому ты весь вечер не показывалась на людях? Думала, что над тобой решили покуражиться? Спонсор и лучшая подруга? Я полагала, что за годы нашего общения ты имела возможность изучить мой характер. Впрочем, тебя можно понять. Послушай, а почему ты не последовала его указанию? Какая разница, как сформировались бы команды? Ведь, если я не ошибаюсь, настоящую симпатию испытывают друг к другу только две пары. Остальным, по-моему, все равно, с кем бороться за главный приз.

– Мне не хотелось самой решать их судьбу, – сказала Саша тихо. – И вообще я здорово разозлилась.

– На меня в первую очередь? – хмыкнула Алена.

– Конечно, такие… розыгрыши не в твоем духе, – виновато вздохнула Саша. – Но я подумала, может быть, ты не хотела спорить с Арье…

– Во время съемки я сидела в аппаратной вместе со Сташевским, – объяснила Алена. – А Арье – в компьютерной. У него же для каждой технической функции отдельная каюта имеется, не то что у нас, бедненьких, на студии. Он лично передавал конверты ассистенткам. Данила его еще спросил: как, мол, успехи? А тот сказал: сейчас сами все увидите.

– Наверное, он, мягко выражаясь, интриган, – сказала Саша, нахмурившись. – Знаешь, бывают такие люди, которые создают вокруг себя… саспенс[1]1
  В теле– и кинотусовке это слово означает нарастающее напряжение. А вообще-то это один из видов «ужастика». (Прим. автора)


[Закрыть]. Иначе им скучно жить. Сегодня же поговорю с ним… по-мужски…

– А мне кажется, что он… – начала Алена, но ее прервала вбежавшая в бар ассистентка режиссера.

– Алена Ивановна! Александра Николаевна! Вот вы где! А я все палубы обегала. У нас проблемы! Игрок номер восемь отравился! Сташевский говорит: нужно вчерашнюю жеребьевку переснимать и полковника в игру вводить. И господин Арье к этому склоняется. Но без вас решение принимать не хотят.

– Что значит – отравился? – воскликнула Алена. – Какой игрок?

– Игрок номер восемь, – повторила ассистентка. – Такой с хвостиком, музыкант. Вы велели их всех будить, мы с Татьяной и пошли по каютам. А в его каюту стучимся – не отвечает! Господин Арье приказал дверь ломать. А он там… лежит… синий…

– Умер? – сдержанно спросила Калязина.

– Нет, что вы, жив пока, – ответила ассистентка. – Но доктор сказал, что положение очень серьезное. Это отравление какое-то страшное. Он сказал: похоже на метил… ой, я не выговорю…

– И не надо, – мрачно произнесла Алена и поднялась. – Вот чем кончаются все эти эпикурейские вечеринки. Надо сухой закон на судне вводить! И срочно!

Алена и Саша разговаривали с судовым врачом. Врач торопливо, но вполне доходчивым языком объяснял им, что могло, по его мнению, случиться.

Он, конечно, не имел возможности выяснить точную причину отравления за отсутствием оборудования и препаратов, позволяющих произвести полный анализ. Однако все видимые симптомы указывали на передозировку метилэнтрогена – сильнейшего антидепрессанта, используемого в редких случаях при лечении больных, страдающих маниакально-депрессивным психозом. Александра засомневалась, что по внешним признакам можно определить, хотя бы и предположительно, какое средство довело человека до больничной койки. Доктор кивнул и дал своим словам простое объяснение: несколько месяцев назад у него уже был подобный пациент, правда, тот увеличил дозу препарата сознательно.

– Очевидно, что в нашем случае сознательная передозировка исключается, – добавил он.

Все с ним согласились. Если человек в своем уме, он вряд ли станет пытаться свести счеты с жизнью в самый разгар большой игры с крупным выигрышем.

– Если только он действительно в своем уме, – заметила Саша.

После визита к доктору подруги отправились в кабинет-каюту Арье, позвав с собой Половцева и Сташевского. Когда они вошли, Сергей Аркадьевич отдавал распоряжения человеку, отвечавшему за безопасность на судне. И лишь отпустив его, обратился к вошедшим:

– Я пригласил вас, дамы и господа, затем, чтобы прояснить наши ближайшие планы и действия, – проговорил он твердо, и в глазах его появился стальной блеск. – Надеюсь, что причины случившегося в скором времени будут выяснены, мой помощник по безопасности – Михаил Иванович – профессионал высокого класса. Но, как вы понимаете, что бы ни случилось на корабле, мы не можем прекращать то, ради чего здесь собрались. Наша общая задача – убедить участников игры, что ничего страшного не произошло, что господин Яшин плохо переносит морскую болезнь, но скоро встанет на ноги. Однако из-за плотного графика съемок мы вынуждены заменить его другим, резервным игроком. Естественно, мы выплатим Яшину компенсацию. Все слухи о возможной криминальной подоплеке случившегося – а они могут возникнуть – должны пресекаться на корню. Лично я уверен, что никакой криминальной подоплеки не существует. По всей вероятности, господин Яшин пользуется какими-то сильнодействующими средствами, и вполне возможно, что вчера он перемудрил с дозой.

– Вчера он был здорово пьян, – сказал Половцев. – Может быть, действие алкоголя усилило действие лекарства.

– Это выяснится, – резко произнес Арье. – Кстати, я намерен ввести сухой закон для участников игры. Сожалею, что не сделал этого раньше. Господин Сташевский, госпожа Калязина, сколько вам требуется времени, чтобы подготовить пересъемку жеребьевки?

– Все зависит от настроя участников, – ответила Алена. – Я думаю, что успокоительная беседа займет час-полтора.

– Нет-нет, – сказал Арье. – Это неправильно. Нужно дать понять, что все произошедшее – несчастный случай, но вполне невинный, вроде внезапной ангины или поноса. С каждым бывает. Пять-десять минут хватит на то, чтобы настроить людей на повтор. Впрочем, я сам этим займусь. Меня интересует техническая сторона вопроса.

– Съемочная группа готова, – доложил Сташевский. – С ней беседа уже проведена. Да вообще-то она всегда готова.

– Вот и отлично, – произнес Арье. – Через полчаса начнем съемку. Попросите ассистентов собрать участников в павильоне. Александра Николаевна, в вашу задачу входит повторить вчерашний текст, изменив лишь номер выбывшего участника, и заменить фамилию Яшин на фамилию Ворошилов. Вопросы?

Вопросов не было.

– Тогда, – сказал Арье, – я прошу всех занять свои рабочие места. Александра Николаевна, задержитесь, пожалуйста, ненадолго.

Направившаяся было к дверям Саша вздрогнула. Реакция была непроизвольной, и она не могла понять ее причины. Она повернулась.

Несколько секунд он смотрел на нее молча, а затем, словно спохватившись, предложил присесть и снова уставился на нее. Ей стало не по себе: взгляд был пронзительным, гипнотизирующим и неприятным. «Еще и удав», – вспомнила Саша свое недавнее развлечение – выявлять в Арье черты представителей фауны. Хотя сейчас ей было совсем не до развлечений.

– Александра, – тихо начал он.

Но дальше повисла пауза.

– Да, Сергей, я вас слушаю, – она посмотрела прямо ему в глаза. Странно, но стальной блеск из них исчез.

Арье рассмеялся.

– Если честно, – сказал он, – я не знаю, зачем попросил вас остаться. То есть нет, я, конечно, собирался кое-что сказать вам. Но теперь смотрю на вас и… намерения куда-то улетучиваются…

– Тогда я пойду? – вежливо улыбнулась Саша. – Мне надо подготовиться к съемке.

– Подождите, Александра, – поморщился он. – Без вас не начнут. Давайте я вам сначала скажу то, что собирался, а затем то, что решил сказать сейчас, вот в эту самую минуту.

– Да? – Саша изобразила абсолютное внимание.

– Я хотел просить вас, чтобы вы не занимались расследованием происшедшего, – сказал он и тяжело вздохнул. – Я наслышан о вашей склонности к подобного рода деятельности и понимаю, что если выяснится что-то… нехорошее… допустим, что никакого лекарства у Яшина при себе не было, вы просто не сможете остаться в стороне. Вот поэтому я и хотел просить вас сделать над собой усилие и не копаться в уликах, вещдоках… что там еще бывает?

– Почему? – спросила она.

– По-моему, это должно быть понятно, – сказал он. – Люди заметят, что вы интересуетесь обстоятельствами происшедшего, и начнут нервничать. А нервозность на съемках такого проекта – крах всего дела. Вы согласны?

– Вы хотите сказать: если делать вид, что ничего не произошло, то люди нервничать не будут? – Саша подняла брови. – Но все уже знают, что случилось с Яшиным, а многие видели его в каюте – посиневшим и застывшим. Хорошо, что там еще детей не было.

– Врач официально подтвердит, что с Яшиным все в порядке, – сказал Арье. – Просто перепил плюс морская болезнь. Думаете, это их не успокоит?

– Успокоит, – кивнула Саша. – Если бы это было так на самом деле. Но если выяснится, что у Яшина не было с собой никакого метилэнтрогена, то… Где гарантия, что это не повторится?

– Я не хочу думать, – нахмурился он, – что Яшина отравил кто-то из пассажиров судна… А гарантия – моя служба безопасности. В лице Михаила Ивановича. Он профессионал. Служба мобилизована. Повторений не будет.

– Дай Бог, – сказала Саша. – Но по закону вы обязаны сообщить о происшествии на берег.

– Если выяснится, что Яшин отравлен, я сообщу, – заверил Арье. – Но если он случайно отравился… На судне квалифицированный медицинский персонал. Мне хотелось бы довести проект до конца. Дайте мне слово, Александра, что вы не будете дублировать действия моих сотрудников. Они справятся сами.

– Дублировать их действия я не буду – обещаю, – согласилась она. – Вы еще что-то хотели мне сказать?

– Да… – задумался он. – Вы с самого начала не в восторге от происходящего. Я чувствую в вас серьезного оппонента. И меня это тревожит.

– Слово «оппонент» мне не подходит, – ответила Саша. – Я не собираюсь с вами спорить.

– Но и не собираетесь помогать? – улыбнулся Арье. – Если вам что-то не нравится в сценарии игры, мы могли бы произвести изменения. Я же вижу, как вы реагируете на некоторые фразы в тексте.

– Увы, – сказала она. – Это говорит о моем непрофессионализме. Я постараюсь исправиться.

– Не нужно. – Он покачал головой. – Я – полный профан в телеискусстве. Сценарий писал Егор, потом я этот сценарий переписал, полагая, что у меня получилось неплохо. Поэтому я больше никого к этому делу не привлекал. Моя ошибка в том, что я не проконсультировался с профессионалами. Хотя Калязин проект одобрил. Я ввязался во все это, чтобы понять специфику дела. Да и не только! Телевидение, кино, съемки – это моя давняя мечта. Я хочу учиться! Но ваша группа работает, словно не замечая моих промахов. Это обидно. Помогите мне, Александра!

– Вы хотите, чтобы я переписала сценарий? – спросила Саша.

– Хотя бы указали на основные ошибки, – ответил он. – Это будет оплачено дополнительно.

– Нет! – не выдержала Саша. – Впрочем… о кейсе, который вы мне передали, следует поговорить особо…

– Хорошо, но не сейчас.

Резкий перепад тона Арье на абсолютно ледяной привел Александру в полную растерянность.

– Хорошо. Я просмотрю сценарий подробнее. Но… – У нее вдруг перехватило дыхание. – Если еще кто-нибудь из участников игры попадет к судовому доктору, даже гениальный сценарист не сможет исправить положения.

– Я даю вам честное слово, что никто больше не попадет к судовому доктору! – сердито произнес Арье. – В некоторых кругах мое слово ценится дорого.

– Я была бы рада вам поверить, – серьезно сказала Саша.

К пересъемкам участники игры отнеслись достаточно спокойно. Правда, Клим Ворошилов, превратившись из «запасного» игрока в «основного», заметно нервничал и суетился перед камерой. Но никто не поставил ему это в вину – понять полковника было можно. Как выразился режиссер, положение его было сравнимо с воскрешением из мертвых. Нонна Победимова, приобретя нового партнера, кажется, почувствовала себя увереннее. Данила Сташевский, отсмотрев ее крупные планы, обратил внимание коллег на то, что теперь радость ее выглядит вполне естественной. Александра вполне сносно повторила свой «торжественный» монолог и искренне порадовалась за участников. Всем понравились кадры с маленькой Наташкой, которая при объявлении фамилии «Ворошилов» захлопала в ладоши. До сих пор реакции девочки не вписывались в формат веселой зажигательной игры.

Самой большой проблемой оставалась команда «Незвановы – Колыхалов». Красавицы Анна и Анастасия в упор не замечали Викентия, при объявлении результатов жеребьевки сидели с каменными непроницаемыми физиономиями, а Викентий вел себя даже как-то дико. Как и в первый раз, он схватился за голову, громко прошептал: «О, нет, только не это!», а затем уже во весь голос проговорил: «Сонечка, я так хотел быть с вами в одной команде!». На что Сонечка Войтановская не замедлила ответить: «Ну и напрасно».

После съемки Алена Калязина, дабы спасти формат, провела строгую разъяснительную беседу с «мамочками», а Александра вызвалась поговорить с детьми, хотя Арье собирался поручить это дело психологу.

– Действуйте, Александра, – с грустной миной проговорил он. – Психолог никуда не денется. Но если вы уверены, что в состоянии настроить их на нужный лад… Тогда я тоже уверен… в успехе.

– С вашего позволения, я буду говорить с детьми без свидетелей, – сказала Саша. – А вообще-то следовало провести с ними работу раньше.

– Да, да… – Спонсор выглядел смущенным. – Если бы обо всем знать заранее…

И снова Александра подумала, что чего-то, наверное, не понимает в бизнесменах, которые, на ее взгляд, должны предусматривать осложнения заранее…

– Я не буду говорить, что вы люди взрослые, – сказала Саша, собрав ребятню в кают-компании. – Потому что на самом деле вы дети. Это не плохо и не хорошо. Это так, как оно есть. Но даже когда вы станете взрослыми, вы вряд ли захотите причинить боль или простое неудобство вашим мамам. А сейчас многие из вас склонны именно к этому. Если все пойдет так и дальше, мы не сможем снять хорошую передачу. Мы снимем плохую передачу. После чего всем, в том числе и вам, будет стыдно. Вы этого хотите?

– У вас есть к нам какие-нибудь претензии? – прищурив глаза, насмешливо спросила Настя Незванова.

– Конечно, – улыбнулась Саша. – И вы, Настя, не можете этого не понимать. Хотя я думаю, что и восьмилетняя Наташа это понимает. Вы – дети, но давно уже вышли из младенческого возраста. А ведь только младенцы ведут себя так, как им хочется, не задумываясь о последствиях. Младенцы не умеют играть в игры, у которых есть определенные правила. Вам предложили игру. Вы согласились. Правила вам известны. Но вы почему-то постоянно их нарушаете. Не хотите играть – так и скажите. Если же хотите, ведите себя соответственно. В игре в «классики» нельзя наступать на черту. В «прятках» действует закон: «Кто не спрятался, я не виноват». В «казаках-разбойниках» нужно помогать своим и воевать с чужими. Если ваши мамы решили выиграть миллион, нельзя им мешать. А еще лучше – помогать им. Потому что они – свои. А сейчас создается впечатление, что вы играете против своих. Это странно.

– Мы не играем против своих, – вступил в разговор Коля Булычев. – Да, некоторые девчонки не могут перенести того, что с ними в команде будут играть неприятные дядьки. Но это ведь понятно. Вы видели, кто будет играть в команде Насти? С таким мэном с миллионом можно распрощаться сразу. А вот во что играют взрослые, Александра Николаевна, это вообще ни в какие дырки не лезет. Вы знаете, что случилось с этим хвостатым придурком-музыкантом? Его просто отравили. По сравнению с этим Настькины недовольные гримасы – полная фигня. А Наташка вообще – ангел. Потому что она правду сказала: эти дяденьки в папаши не годятся.

Саша растерялась. Она поняла: ребята согласились играть, потому что сознательно или подсознательно надеялись на то, что партнер в игре станет их «папашей» или хотя бы тем человеком, который будет достоин их мам. Они были не виноваты, что мужчины, отобранные для игры «2 + 1», мало походили на тот идеал, который они рисовали в своем воображении.