Текст книги "«Агата Кристи» выходит в море"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Тут я спорить с тобой не буду, – сказала Незванова. – Настасья от любви родилась. Только знаешь, сколько мне было тогда лет? Едва восемнадцать исполнилось. А потом я поняла…

– Что все мужики – сволочи? – подхватила Екатерина.

– Да нет… – Незванова поморщилась. – То есть когда он дал понять, что не собирается признавать ребенка и тем более жениться на мне, я так и думала. А потом, когда с двухмесячной дочкой на работу стала бегать, другое поняла.

– Что именно?

– Что мужчины – низшие существа. И призваны выполнять определенные функции. Они их иногда очень хорошо выполняют. Но – и только.

– Я читала! – сказала Катя. – Это феминизм называется. То, о чем ты сейчас говоришь.

– Не знаю, как это называется, – сказала Незванова. – Только я на своем опыте убедилась: мужики – хорошие работники, воспроизводители, исполнители чьей-то воли, но на этом их положительные черты заканчиваются.

– Погоди… – пробормотала Булычева. – Все это правильно, но как ты без мужчин-то обходишься?

– Я без них не обхожусь, – сказала Анна. – Я их использую.

– А… А я уж было подумала… – протянула Катя. – Но это значит… Ты не хочешь выиграть главный приз?

– В виде жениха, перевязанного подарочной лентой? – расхохоталась Незванова. – В виде свадебной фаты, марша Мендельсона и спонсора, торжественно вручающего свадебный подарок? Знаешь, – уже серьезно сказала она, – деньги никогда не бывают лишними. Но если к ним в нагрузку обязательно должен прилагаться мужик, то, пожалуй, я не буду претендовать на этот приз. Бог с ними, заработаю эти деньги иначе.

– Хотела бы я знать, где зарабатывают такие деньги, – упавшим голосом проговорила Булычева.

Незванова окинула ее долгим взором, потом ободряюще улыбнулась.

– Лично ты выиграешь их здесь, – сказала она. – Мне кажется, что для тебя мужик в качестве приложения – не помеха.

– Да, – кивнула Катя. – Я бы это пережила. А если уж совсем честно, я не прочь выйти замуж. Лишь бы Кольке мужик понравился. Но знаешь, что мне подруги сказали, когда узнали про игру? Сказали, что все в таких играх заранее известно, что победитель давно определен, а все остальное изображается для видимости.

– Не знаю, – сказала Анна. – Но если где-то так и случается, то здесь мы этого не допустим. Обещаю тебе.

Поздно вечером над «Агатой Кристи» вспыхнули разноцветные огненные россыпи.

– Размах поистине королевский, – прокомментировала очередной залп Алена. – Новые русские из анекдотов отдыхают. Но какая красота, черт побери!

Александра не могла с ней не согласиться. Салют над темным пространством без пределов представлял собой удивительное зрелище. С очередным залпом вспыхивало все вокруг, и казалось, что корабль плывет внутри гигантского калейдоскопа, и нет в мире ничего, кроме него и разноцветных огней.

– Жаль, что пленка не сможет адекватно передать впечатления, – сказала она, увидев, что на противоположном борту устроились с камерами братья Братищевы. – Я начинаю думать, что хорошо иметь много денег – они позволяют создавать невероятные миры.

– Да, со спонсором нам повезло, – проговорила Алена. – Он сказал мне, что, возможно, ты будешь вести игру.

– Возможно, – ответила Саша, наблюдая за следующей вспышкой. – Он предложил мне работать на очень заманчивых условиях.

– Ну и соглашайся, – сказала Алена. – Плохо ли – по дороге к жениху еще и на булавки заработаешь. Егор в очередной раз проявил свою некомпетентность, когда брал у игроков интервью. Хотя они были на высоте. Не терялись перед камерой совершенно. А у некоторых и с чувством юмора замечательно. Вот как ты ответишь на вопрос: что имел в виду Малевич, когда рисовал свой черный квадрат?

– А что, и такие вопросы были? – удивилась Саша.

– Были. Не знаю, кто их вписал в сценарий – Егор или спонсор, – но они помогли увидеть сущность игроков. А ты зубы не заговаривай – отвечай.

– Ну… – Саша подумала с полминуты. – Малевич писал какую-то картину, долго мучился, она ему не понравилась, и со злости он замазал ее черной краской. А потом наутро проснулся, времени жалко, краски жалко, поставил свою подпись и выставил как очередной шедевр.

– Неплохо, – ухмыльнулась Алена. – А вот что ответил мой любимый толстый Иосиф Коган. Оказывается, один шейх, прослышав о таланте художника, заказал Малевичу портрет своей старшей жены. Очень уж он ее любил. И даже согласился привезти в мастерскую художника, потому что Казимиру было лениво ехать в его шейховский дворец. Малевич писал портрет долго, около месяца и, наконец, сообщил шейху, что работа завершена. Шейх прибыл в мастерскую, долго разглядывал портрет, удалялся, приближался, а затем разразился отборной бранью. «Разве это моя любимая старшая жена? – восклицал он, простирая руки то к потолку, то к портрету, то к женщине, скромно стоявшей в углу мастерской. – Где были твои глаза? У тебя получился портрет моей третьей жены, которую я вовсе не так сильно люблю, чтобы заказывать ее изображение!» В общем, обиделся шейх на Малевича, топнул ногой, подхватил жену и хлопнул дверью. И за работу, естественно, не заплатил. Художник очень огорчился, но потом решил, как ты и сказала, чего добру пропадать, и на ближайшей выставке продемонстрировал.

Саша пожала плечами:

– Мой ответ не столь подробен, но разницы, по-моему, никакой.

– Как это никакой? – рассмеялась Алена. – Ты сказала, что Малевич замазал неудавшееся творение. А у Иосифа ничего он не замазывал.

– А как же черный квадрат?

– Это потом он картину так назвал. А поначалу она называлась «Портрет старшей жены шейха в чадре», – торжественно провозгласила Алена.

– Смешно, – хмыкнула Саша. – Женщины с твоим Иосифом не соскучатся. Уже хорошо. Кто-нибудь еще был столь же остроумен?

– Полковник Клим Ворошилов рассказывал анекдоты про своего тезку, Викентий Колыхалов – помнишь, плюгавенький, – рассмешил всю съемочную группу заявлением о том, что он уверен в своей победе, а еще больше рассмешила всех Яна, когда отправила нашего бедного Егора в нокаут. Оставшиеся съемки пришлось проводить мне и режиссеру Даниле.

– Зачем же она так? – возмутилась Саша.

– Ничего, он сам виноват. Он снимал ее в тренажерном зале, на фоне боксерской груши. А когда речь о ее профессии зашла, ему пришло в голову с ней побоксировать. Я, говорит, имею первый разряд по боксу. Она долго сопротивлялась, но он был очень настойчив. Девушка вспомнила, что спорить с ведущим – контракт нарушать, ну и… Половцев даже размахнуться как следует не успел.

– Глупость какая, – проворчала Саша.

– Наверное… – усмехнулась Калязина. – А вот Викентий Колыхалов преподнес нам всем сюрприз весьма неприятного свойства. Мы, конечно, его слова при монтаже уберем, но…

– Что еще такое? – настороженно спросила Саша.

– Представляешь, он заявил, придя на съемку: учтите, могут быть жертвы. И намекнул, что пресечь такой поворот событий в его власти!

– Да у него просто мания величия! – рассмеялась Саша.

– Но ты бы видела, как блестели у него глаза! – продолжала ее подруга. – За что члены медицинской комиссии деньги свои получили, до сих пор не понимаю. Джентльмен явно с приветом. Но без сумасшедших редко хороший проект обходится. А ведь на собеседовании вполне разумным выглядел. Никто и не заподозрил.

– И что теперь вы собираетесь делать? Перекраивать сценарий? – спросила Саша.

– Со сценарием проблем не будет, – отмахнулась Алена. – Было задумано, что на первом этапе игры один из участников-мужчин должен вылететь. Только и всего.

– Да, проект только начинается, а уже столько неприятных проблем, – вздохнула Александра. – Получается, одна из дам останется без пары?

– Проблем больше, чем ты думаешь, – сердито ответила Алена. – Одна из дам уже заявила – и это тоже, видимо, останется за кадром: нас всех здесь убить собираются. Так нашему оператору и сказала.

– Господи, что за бред?

– Тебе интересно? Пожалуйста. Она мне после съемок рассказала все в подробностях. Нонну Победимову слегка укачало, и она прилегла в своей каюте. Дверь не заперла, потому что в соседней каюте ее дочь в компьютер играла. И вот, когда она уже задремала, к ней постучали. Она почему-то подумала, что это дочка, крикнула: «Входи, принцесса, не заперто», – или что-то в этом роде. Но на пороге каюты появилась какая-то странная фигура в алом плаще. Лицо, как Победимова утверждает, было скрыто огромным капюшоном. Она снова подумала, что это дочка вырядилась в какой-то выданный в гардеробной костюм, и говорит: «Мы с тобой, Наташенька, потом поиграем, а сейчас я хочу отдохнуть». А фигура взмахивает руками и оглушительно хохочет. Причем явно не Наташкиным голосом. Победимова слегка пугается, но не так чтобы очень. Думает: какой-то розыгрыш от организаторов игры. Интересуется, в чем дело, что нужно. А привидение это спрашивает: «Ты – Нонна Победимова?» Она подтверждает, что ее именно так и зовут. Тогда пришелец дурным голосом восклицает: «Ты, Нонна, умрешь первой. Но ты не расстраивайся. На этом судне все умрут. Никто не доберется до цели». А затем, – продолжила Алена будничным тоном, – извлекает откуда-то из-под полы своего плаща мертвую окровавленную крысу и швыряет Победимовой на койку. И уходит. Если верить рассказчице, она очень быстро вскочила, распахнула дверь, пробежалась по коридору, но фигуры и след простыл. Потом возвращается в каюту, осознает, что в любую секунду может появиться дочь, хватает полотенце, заворачивает в него крысу, снова бежит в коридор и выбрасывает крысу в мусоропровод. И настолько ее все это потрясает, что она то ли сознание теряет, то ли опять засыпает. А потом просыпается и обнаруживает кровь на одеяле. И делает вывод, что и фигура в алом плаще, и крыса ей все-таки не приснились.

– Хм… – сказала Саша.

– Вот именно, – согласилась Алена. – После этого следовало проверить, насколько правдивы ее слова?

– Ну… я… даже не знаю, – покачала головой Саша. – Я бы, наверное, проверила… из любопытства…

– Угу, – вздохнула Калязина. – Я так и подумала: Сашка, наверное, проверила бы. Нонну мы с Арье уговорили отправиться к врачу, чтобы он дал ей какое-нибудь успокоительное. А потом я уговорила Сергея Аркадьевича проверить кровь на одеяле и мусоропровод.

– Проверили? – нахмурилась Саша.

– Да. Арье к этому делу даже боцмана привлек. Но видишь ли… Кровь на одеяле ничего не доказывает. На судне нет людей, которые смогли бы произвести анализ ее состава. А мусоропроводная система на «Агате» работает таким образом, что весь мусор сразу же сбрасывается за борт.

– А крысиная шерсть? – быстро проговорила Саша. – Ворсинки на одеяле?

– Тьфу ты! – воскликнула Алена. – Извини, пожалуйста. Лупу мы как-то не догадались с собой прихватить.

Залпы, наконец, прекратились. Пространство вокруг корабля погрузилось в черноту. Саша поежилась.

– Пойдем куда-нибудь, – попросила она подругу.

– Да, страшновато после фейерверка, – сказала Алена. – А с Нонной этой завтра будет все ясно. Если она после визита к доктору не успокоится, значит…

– А ты бы успокоилась, если бы тебе такое привиделось?

– Нет, конечно, – ответила Алена. – Но если бы мне что-то и померещилось, я не стала бы никому об этом говорить.

– Да уж, нервы у тебя стальные, – вздохнула Саша и остановилась перед прозрачными дверями ресторана, где собирались после фейерверка участники игры и телевизионщики. – Ты извини, что я перестраиваю свои мозги на сыщицкий лад, но если на ситуацию с Победимовой взглянуть с другой стороны?

– С какой же?

– Что, если кто-то, не дожидаясь самой игры, начал устранять конкурентов?

– Мы с Арье говорили об этом, – сказала Алена. – Не думай, что только у тебя мозги на сыщицкий манер устроены. И пришли к выводу: фигура в алом плаще, если она и была на самом деле, – не участник игры.

– Почему?

– Потому что он не мог знать, что это происшествие напрочь выбьет Победимову из колеи. Ты бы видела, в какую она истерику впала перед камерой. Не могла отвечать на простейшие вопросы. Этот ее кошмарный посетитель не мог знать, как ее зовут, потому что после костюмерной она сразу пошла в свою каюту и вряд ли успела с кем-то познакомиться. Ну и, кроме того, он был небольшого роста.

– Это мог быть ребенок, – сказала Саша. – Только и всего. Такое вам в головы не приходило? Разве не детская выходка – плащ, мертвая крыса, угрозы загробным голосом?

– Ребенок? – пробормотала Алена. – Дети могли перезнакомиться друг с другом, узнать имена мам…

– Вот именно, – кивнула Саша. – Я бы посоветовала тебе поговорить с этой женщиной. Объяснить, что, скорее всего, это была только глупая детская шутка. Ну, и порекомендуйте ей запирать каюту. Кто знает, на что способны дети.

– Да, дети… – проворчала Калязина. – Надо было взять в штат несколько нянек с мощными бицепсами и отличным зрением, чтобы присматривали за ними. От них, действительно, можно любого сюрприза ждать.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Утро выдалось на удивление теплым и солнечным. Даже на верхней палубе, по обыкновению продуваемой всеми ветрами, можно было находиться не кутаясь в ветровки. На море царил штиль, что для Балтики большая редкость. После завтрака многие пассажиры выбрались на палубы – ведь это было их первое утро в открытом море.

Ночью Саша спала крепко, проснулась поздно и, взглянув сначала на будильник, а затем на распорядок дня, висевший в рамочке на стене, обнаружила, что позорно проспала общий завтрак. Не очень, однако, расстроившись, потому что редко завтракала вообще, она наскоро приняла душ и, поскольку кофе все-таки хотелось, отправилась на поиски ближайшего бара. Петляя по лабиринтам галерей, трапов, коридоров и палубных надстроек Александра вскоре осознала, что утро прекрасное, что народ, несмотря на поздно закончившийся вчера праздник, бодр и весел, а теплоход плывет по почти зеркальной глади воды. «Может быть, сегодня все будет иначе, чем вчера, – подумала она. – Егор вспомнит, чему его учили в телевизионном учебном заведении, Нонна Победимова забудет про свой бред, братья Братищевы бросят валять дурака, Арье откажется от вчерашнего предложения мне, игроки будут вести себя перед камерой непринужденно и органично, Колыхалов прекратит изображать из себя супермена, а дети перестанут смотреть на чужих дядек буками». На средней палубе она лицом к лицу столкнулась с Егором Половцевым.

– О, Саша, на ловца и зверь! – радостно воскликнул он. – А то я уже собрался твою каюту разыскивать. Тебя на завтраке почему-то не было.

– Я обычно пропускаю это мероприятие, – сказала Саша.

– Зря. – Половцев выпятил нижнюю губу. – Шведский стол у них обалденный. Есть буквально все – от овсянки до ананасов, представляешь?

– Вполне, – кивнула она. – Так здесь и должно быть. А зачем ты меня искал? Если по делу, то со мной бесполезно разговаривать, пока я кофе не выпью.

– Пойдем, вместе выпьем, – согласился Половцев. – Только ты в обратную сторону от бара идешь.

– Не успела дорогу выучить… – проворчала Саша.

Бар, в котором она побывала вчера, снова оказался пуст по вполне понятным причинам. Странно было бы, если бы люди после шведского стола с овсянкой и ананасами рванули еще и сюда. Александра заказала себе большую чашку черного кофе и апельсиновый сок, а Половцев – кофе с коньяком и еще рюмку коньяка отдельно.

– Не рано? – безразличным тоном поинтересовалась Саша.

– Сто грамм для бодрости духа не помешает, – сказал он уверенно. – У нас же съемка через полтора часа. Надо быть в форме.

Саша на этот раз промолчала, хотя и подняла брови, удивившись такому способу приводить себя в форму.

– Слушай, давай я без предисловий, ладно? – проговорил он, опрокинув в рот рюмку. – Времени мало, тебе еще подготовиться надо.

– К чему?

– К роли ведущей, конечно! – Он округлил глаза, словно Саша должна была давно обо всем знать. – Сергей Аркадьевич принял решение. Мы работаем с тобой на пару.

«Всю жизнь мечтала, – хотела сказать она, но в последний момент придержала язык. – Ну Арье! Но так дела не делаются». Впрочем, последнюю фразу она произнесла вслух.

– Делаются, не делаются, – скривился Егор. – Что теперь об этом говорить! Беги в кабинет-каюту Алены, бери у нее сценарий и пулей в гримерку. Там и почитаешь. А минут за пятнадцать до съемок соберемся, обговорим детали.

Кровь в жилах Саши стала закипать медленно, но верно.

– Послушайте, Егор, – проговорила она, со стуком поставив стакан с недопитым соком. – Если мне не изменяет память, вы здесь ведущий программы, и ваша роль заключается в активном общении с участниками игры на съемочной площадке. Желательно, в соответствии со сценарием. Привлекать же рабочую силу к этому делу – не ваша задача, извините.

Александра перевела дух и сразу устыдилась своего тона. Егор же побледнел и захлопал редкими ресницами.

– Но Саша… Александра… Сергей Аркадьевич сказал, что вы с ним… вчера… и он попросил меня… поговорить с тобой… с вами…

Саше многое хотелось выложить Половцеву. Например, то, что ему несказанно повезло: он – зеленый выпускник вуза, даже не прошедший стажировки, получил хорошую работу. Но, подумав немного, Саша ничего такого говорить не стала. Молча допила сок и отправилась на поиски Алены и Арье.

Алена встретила Сашу с выражением сочувствия на красивом, как всегда с безупречным макияжем, лице.

– Только не надо возмущаться, – сказала она, пресекая попытки Александры открыть рот. – Я все понимаю. Но боюсь, ни у тебя, ни у меня нет выбора. Арье с Половцевым считают, что так и полагается. Потом мы им выскажем все, что думаем. И конечно, в следующий раз тщательнее взвесим все положительные и отрицательные стороны сотрудничества с такими типами. Но корабль, Саша, уже плывет, рекламщики под завязку загрузили зрителей на будущее шоу, Калязин ждет результата. Игроки полны решимости, коллеги находятся в полной боевой готовности. В этой ситуации невозможно послать всех к черту. Арье хоть и профан в нашем деле, но у него хватает мозгов понять, что Егор, будучи единственным ведущим, завалит дело.

– Но я даже сценария не видела, – сказала Саша, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции. – Я не отказываюсь от работы, но нужно же мне хоть какое-то время на подготовку!

– У тебя папочка будет зелененькая, – ласково проговорила Алена. – А в папочке текст. Я специально девочек из редакторского отдела попросила набрать его крупными буквами. Чтобы тебе не нужно было вглядываться. Что же касается ваших взаимоотношений с Половцевым на площадке, то ты в этом безобразии будешь воплощать разумное начало, а твой напарник – то, что получится. На самом деле ничего страшного. Были у тебя ток-шоу и пострашнее. Вспомни прошлогодние выборы. А две недели быстро пролетят. Зато к жениху приедешь богатой невестой. Тут тебе наш спонсор кейс с зарплатой оставил, вон – в углу стоит. Я попыталась было вякнуть, что лучше бы гонорар на счет твой перевести. Но он не согласился. Сказал, что вид наличных денег тебя скорее убедит согласиться. Психолог хренов.

– А сам он где? – спросила Александра, стараясь не смотреть в угол Алениной каюты.

– Откуда я знаю? Надеюсь, что все-таки на борту. На съемках обещал присутствовать. И даже намеревался все на свою любительскую камеру снимать. Наличные деньги желаешь взором окинуть?

– Алена, как ты думаешь, он вообще нормальный человек? – вместо ответа спросила Саша.

– Ну, нормален кто ж… – усмехнулась Калязина. – Но полагаю, совсем уж сумасшедшие не имеют таких капиталов.

– Это да, – сказала Саша. – Но может быть, он сначала капитал сколотил, а потом – раз и… рассудком двинулся, а?

– А нам что за дело? – пожала плечами Алена. – Лично для меня нет никакой разницы, кто оплачивает мою работу – нормальный или сумасшедший. Лишь бы оплачивал щедро и не требовал нарушать закон.

– Да, но щедрость должна иметь какие-то разумные пределы, – задумчиво сказала Саша. – А когда вот так… – она кивнула на кейс, – то мои мысли начинают принимать нежелательное направление. Ты открывала чемоданчик?

– Открывала. В присутствии Арье. – Алена отвела взгляд от подруги. – И тебе по-черному завидовала. Но если ты думаешь, что миллион за две недели – запредельная сумма, то зря. На зарубежных каналах для звезд примерно такие же расценки. Кстати, я у тебя потом немного из этой суммы займу…

– Если я ее все-таки заработаю. Я не звезда, и мы не за рубежом, – вздохнула Александра. – И вообще… У меня сознание российской журналистки, к тому же специализирующейся на криминале. И я знаю: если кому-то платят миллион долларов за две недели, то это означает что-то нехорошее и добром окончиться не может. Не исключено, что этот кейс куда-нибудь исчезнет, оправдывайся потом… Да и вообще…

– Ерунда, – сказала Алена. – Как ты могла заметить, у меня в этой каюте прекрасный стальной сейф с замечательным суперсовременным замком. Сейчас мы спрячем туда твои бабки, а восьмизначный код будем знать только я и ты. Так что кража или грабеж исключаются.

– Восьмизначный? – расхохоталась Саша. – Ты хочешь, чтобы я запомнила восемь цифр подряд?

– Ну, телефоны ты какие-то в состоянии запомнить? Плюс одна цифра.

– Да, действительно… – протянула Саша. – Чей телефон послужит кодом?

– Ничей, – буркнула Алена и стала писать цифры на бумажке.

– Ты что? – остолбенела Александра. – Боишься, что нас кто-то подслушает?

– Береженого Бог бережет, – сказала Алена и протянула листок Саше. – Учи.

– О Господи! – простонала Саша. – Одна надежда, что у тебя память окажется лучше.

– Не прибедняйся, – сказала Калязина. – Да, кстати… Судовой доктор, кажется, привел Победимову в чувство. За завтраком она ко мне подошла и долго извинялась. Зачем, говорит, я вам свой сон стала пересказывать, ума не приложу.

– Ну, что же… – проговорила Саша. – Одной проблемой меньше… Но, честно говоря, я перестаю что-либо понимать.

_____

Декорации игры «2 + 1» мало походили на дешевые фанерные конструкции многочисленных подобных игр российских каналов. По сути, это были даже не декорации, а чудеса интерьерного искусства, выставленные в одной из просторных кают на средней палубе. Правда, в отличие от кают-компании, помещение для съемок было оформлено в современном стиле а ля пост-модерн. Причудливой формы кресла и столики из черного пластика напоминали фигуры фантастических животных, и ни один экземпляр не повторялся. Кроме того, помещение было заставлено посверкивающими мобилями различных размеров – от двухметрового на полу возле иллюминатора, до крошечного – на столе. Борис Братищев, исполняющий сегодня роль ведущего оператора, поначалу неодобрительно отнесся к этим непрерывно мелькавшим перед глазами и бликующим конструкциям, но, посмотрев на них сквозь глазок камеры, восхитился – отблески, вызванные их движениями и падающие на участников и ведущих, давали эффект необычный и таинственный.

Режиссерская группа во главе с Данилой Сташевским отдала последние распоряжения игрокам и ведущим, техники в последний раз проверили аппаратуру, гримеры нанесли последние штрихи макияжа на лица, спонсор уселся на свое почетное место за чертой съемочной площадки, дети угомонились, и в отчетливой тишине прозвучала команда: «Внимание! Мотор!»

Александра улыбнулась и почувствовала, что улыбка получилась неестественной. Она ничего не могла с собой поделать. Мобили гипнотизировали, искусственно-бодрый голос Егора, читающего «зачин», раздражал. Тогда она переключила внимание на участников игры. Все они нуждались в поддержке – это было очевидно.

Она глубоко вздохнула и начала:

– Дамы и господа, не волнуйтесь, пожалуйста, ничего страшного не происходит, – выдала она отсебятину и получила короткий фырк в «ухо» от режиссера. – Сейчас вам просто нужно представиться, назвать свою профессию, а если у кого-то возникнет желание, рассказать о своих увлечениях. Девочки и мальчики могут представиться сами, а если очень страшно, то о них расскажут мамы.

И снова в ее «ухе» зафырчало. Напряжение стало понемногу отпускать.

С первой попытки «представления» игроков не удались. Только Клим Ворошилов и Ника Войтановская поведали, что в свободное время любят читать книги, Клим – военные мемуары и философские трактаты, а Ника – детективы. Все остальные с виноватым видом сообщили, что работа отнимает у них все время и на прочее не остается сил. Правда, Носов потом добавил, что его хобби – женщины.

Теперь недовольство режиссера было высказано во всеуслышание, и съемка была остановлена.

– Нет, так дело не пойдет, – проговорил Сташевский. – Ваше трудолюбие достойно похвал, но это никому не интересно. Зрителю будет скучно. Если у вас нет увлечений, придумайте их быстренько. Даю три минуты на размышление.

И они придумали.

Клим Ворошилов стал посещать по выходным свалку и коллекционировать старинные вещи, из нее выуженные.

Любимым занятием Екатерины Булычевой на досуге оказалось посещение филармонии.

Викентий Колыхалов признался, что больше всего любит разыгрывать своих друзей, а друзья, в свою очередь, любят его за розыгрыши.

Яна Самойленко обожала зимнюю рыбалку.

Ника Войтановская не только любила читать детективы, но и сочиняла их «для себя». В ее воображении преступниками становились друзья, соседи и знакомые.

Иосиф Коган давненько баловался переводами древних манускриптов.

Анна Незванова обожала шить и вышивать, о чем она сообщила с застенчивой улыбкой.

Нонна Победимова ходила в секцию русского боя, правда, делала только первые шаги. А еще любила сочинять сказки.

Александр Яшин обожал готовить и коллекционировал кулинарные рецепты.

Евгений Носов увлекался стрельбой из лука, причем луки он делал сам. (Реплика Половцева: «У вас будет возможность продемонстрировать это умение».)

Георгий Вартанян обожал музыку и играл на гитаре…

– Ну ладно, снято, – проворчал Сташевский и объявил перерыв. – Господа и дамы, приготовьтесь задавать друг другу каверзные вопросы. Тот, кто их еще не придумал, думайте быстрее. И учтите, ваши вопросы и ответы будут оцениваться. Так что советую проснуться.

В перерыве Половцев что-то хотел сказать Александре, но ее перехватил Арье.

– Великолепно! – воскликнул он. – Почему я сразу не сообразил, что ведущих должно быть двое? Этот Егор совсем мне голову заморочил. Дорогая Александра, вы прекрасно развязываете участникам язык, но посоветуйте, как заставить их все время чувствовать себя естественно?

Саша вспомнила семинар по актерскому мастерству и улыбнулась:

– Дайте им маленький мячик.

– Мячик? И что они будут с ним делать?

– Играть, конечно, – сказала Саша. – Кидать друг другу. Вопрос – бросок, ответ – бросок. И пусть Егор скажет, что если кто-то проворонит мячик, с него будут сниматься очки.

– Я понял, – кивнул Арье. – Мячик будет отвлекать их от мыслей, как они выглядят. Черт, почему вас не привлекли к проекту раньше, на подготовительном этапе?

– Потому что это не мой профиль, – нахмурилась Саша. Настроение у нее резко испортилось.

– А мне кажется, что у вас ладится любое дело, за что бы вы ни взялись, – восхищенно проговорил он.

– К сожалению, это не так, – сухо отозвалась она.

НИКА ВОЙТАНОВСКАЯ: Уважаемый Александр, что вы будете делать, если к окончанию первого тура окажетесь без пары? (БРОСОК.)

АЛЕКСАНДР ЯШИН: Брошусь за борт.

ПОЛОВЦЕВ: Это бессмысленно, у нас отличные спасатели.

АЛЕКСАНДР ЯШИН: Тогда отравлюсь. Дорогая Анна, как фармацевт по образованию, скажите, какой яд самый действенный? (БРОСОК.)

АННА НЕЗВАНОВА: Не скажу. Бросайтесь лучше за борт. Евгений, не боитесь ли вы, что найдется какая-нибудь женщина, которая захочет отомстить вам за вашу ветреность? Может быть, даже убить? (БРОСОК.)

ЕВГЕНИЙ НОСОВ (С ТРУДОМ ЛОВЯ МЯЧИК): Убить? За незабываемые вечера и ночи, проведенные со мной? Сразу видно, что у вас никогда не было мужчины, который подарил бы вам упоительные мгновения любви, но затем по каким-то причинам покинул вас. Иначе бы вы знали, что к нему можно испытывать любые чувства, кроме ненависти.

АННА, ВПОЛГОЛОСА: Идиот.

ЕВГЕНИЙ НОСОВ: Уважаемая Нонна, назовите, пожалуйста, три главных качества, которыми должен обладать мужчина. (ЗАБЫВАЕТ БРОСИТЬ МЯЧИК, ВЕДУЩИЙ ЕМУ НАПОМИНАЕТ)

НОННА ПОБЕДИМОВА: Ум, порядочность, нежность. Иосиф, вы – большой знаток древности. Какой идеал женщины воспевали мужчины две-три тысячи лет назад? (БРОСОК.)

ИОСИФ КОГАН: Женщины-матери, конечно. А по нашим меркам – матери-героини. Если у женщины было меньше десяти детей, она считалась неполноценной. Понятно, что у мужчины должно было быть детей во много раз больше, ведь у него имелось несколько жен.

ПОЛОВЦЕВ: Вы имеете в виду иудеев?

ИОСИФ: Не только. Эллины, римляне, варвары тоже не были моногамными. Про одну жену как идеал добродетели впервые заговорили христиане начала первого тысячелетия до Рождества Христова. Но они неверно поняли слова своего Учителя. Дорогая Яна, вы хотели бы родить еще ребенка? (БРОСОК.)

ЯНА САМОЙЛЕНКО: Да, если Ленечка не будет против.

ЛЕНЯ САМОЙЛЕНКО: Мама, я давно прошу родить мне брата или сестру.

ЯНА: Дорогой Клим, а каков ваш идеал женщины? (БРОСОК.)

КЛИМ ВОРОШИЛОВ: О! Я хотел бы, чтобы у меня было много детей. Но, к сожалению, у меня их только двое. Надеюсь, что внуков будет больше. Катя, что бы вы выбрали: жить с любимым мужчиной в нищете или с нелюбимым – в роскоши? (БРОСОК.)

ЕКАТЕРИНА БУЛЫЧЕВА: Лучше быть здоровым и богатым. Но если вы так ставите вопрос… Я выбираю… Нет, подождите. Почему это я буду жить с любимым мужчиной в нищете? Я неплохо зарабатываю, и мой Колька тоже скоро встанет на ноги. Если мой любимый мужчина не сможет нас прокормить, мы его прокормим сами. Но вряд ли я смогу полюбить мужика, который не умеет зарабатывать деньги (ТЕРЯЕТ МЯЧИК). Уважаемый Георгий, назовите вашего любимого поэта. (БРОСОК.)

ГЕОРГИЙ ВАРТАНЯН: Из русских?.. Мне нравятся Хармс и Пушкин. Дорогая Ника, как вы думаете, что заставляет женщин и мужчин играть в игры, подобные нашей? (БРОСОК.)

НИКА ВОЙТАНОВСКАЯ: Мне кажется, что мы не доиграли в детстве. Викентий, что вам важнее в этой игре – выиграть миллион или найти свою судьбу? (БРОСОК.)

ВИКЕНТИЙ КОЛЫХАЛОВ: Ну, вы поставили меня в тупик. Желательно все вместе – и миллион выиграть, и судьбу найти. Но для меня главное даже не это. Мне интересно играть, интересен сам процесс, понимаете?

ДАНИЛА СТАШЕВСКИЙ: Стоп, снято, перерыв пятнадцать минут…

То ли гипнотизирующее движение мобилей, то ли не слишком оригинальные ответы игроков, то ли скудоумные комментарии Половцева, стоявшего рядом, начали вызывать у Саши нестерпимое желание убраться со съемочной площадки подальше. Такого ощущения она, пожалуй, не испытывала никогда. Ей всегда нравилось работать на телевидении, нравились яркий свет софитов в павильонах, рабочая суматоха перед съемками, ворчание техников и операторов, чудодействие в монтажках, когда из разрозненных, часто неудачных кадров рождался маленький или большой фильм с вполне связным сюжетом и понятной любому зрителю идеей. Ей нравилось держать в руках микрофон, задавать вопросы, сочинять комментарии к сюжетам и вести самостоятельные журналистские расследования.