Текст книги "«Агата Кристи» выходит в море"

Автор книги: Юлия Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Часть вторая

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Теплоход «Агата Кристи» (кстати, это имя дал ему сам Сергей Аркадьевич Арье) отошел от берега на час позже намеченного времени. Виноваты были не только братья Братищевы, которых угораздило свалиться в воду, не только Егор Половцев, безбожно затянувший съемку, но и один из участников игры – Александр Яшин, опоздавший к сроку. Он появился на пристани – красный, запыхавшийся – уже тогда, когда организаторы шоу приняли решение не дожидаться пропавшего «жениха», а помощник капитана отдал команду «убрать сходни».

– Странное начало, – проговорила Саша, вглядываясь в розовеющее закатное небо у горизонта. – Столько всего наперекосяк. Откровенно говоря, мне не хотелось бы заменять Егора. Приятно чувствовать себя пассажиркой. С другой стороны, мне не хотелось бы играть роль постороннего человека, когда видишь откровенную профессиональную беспомощность. Алена, не объяснишь ли ты все-таки этому юноше, как следует работать?

– Если он станет заваливать дело, объясню, – сказала Алена. – Но пока не произошло ничего страшного. Наоборот. Нештатные ситуации оживляют съемки таких программ. Жаль, что этот Яшин все-таки успел к отходу. Представляешь, как обогатился бы сюжет, если бы он догонял нас на катере?

– А еще лучше на шлюпке, изо всех сил гребя веслами, – подсказала Саша.

– Это мысль! – оживилась Алена. – Сделаем постановку по ходу дела. Подправим сценарий.

– Тьфу ты! – Саша рассмеялась. – С тобой шутить опасно. Любую шутку ты готова воплотить в жизнь. Скажи честно, идея с утопающими операторами – твоя? Когда они упали, ты даже не вздрогнула.

– Когда Феликс поручил мне роль продюсера этого проекта, – невозмутимо проговорила Алена, – он дал мне несколько наказов. Звучали они так: что бы ни происходило на съемках, мне следует держать себя в руках, не возмущаться, не кричать на ведущего, не ссориться со спонсором и вообще относиться ко всему по возможности беспристрастно. Спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие. Поэтому, спокойно стоя на палубе, я просто вела себя соответственно его указаниям. Разве я могу идти против воли генерального директора?

– Интересно, – проворчала Саша. – Мало того, что эта игра – совершенно не в духе нашего канала. Мало того, что ведущий этой игры – неопытный и необстрелянный. Мало того, что сценарий игры написан не профессионалом, а спонсором, далеким от телевидения. Так еще и продюсер проекта намеревается самоустраниться от дела. Что происходит, Алена?

– Я уже объясняла, но могу еще раз повторить, если ты стала такая непонятливая. Во-первых, я не собираюсь самоустраняться. Во-вторых, произошла довольно-таки обычная для нашего дела вещь. В кабинет генерального директора пришел молодой телевизионщик со своим проектом и со своим спонсором. Спонсор отвалил на проект сумму, достаточную, чтобы снять не одну такую игру. В обмен на свою щедрость он потребовал принять некоторые условия, одно из которых – он решает все. От выбора участников до изменений в сценарии игры. Сотрудники канала и продюсер просто исполняют его волю. Если при команде «человек за бортом» Арье приказал бы мне нырнуть за Борькой или Валеркой, я бы нырнула безо всяких колебаний. Мы подписали контракт, по которому, заметь, нам очень неплохо платят. Феликсу удалось выцарапать у Арье лишь одно условие. Если Егор Половцев не будет справляться, его заменишь ты. Поэтому тебе любезно предоставили возможность добраться до своего возлюбленного по морю в великолепной каюте на шикарном теплоходе с названием, которое наверняка греет твою душу.

– Я очень благодарна за это и тебе, и Феликсу, – насмешливо отозвалась Саша. – Можно подумать, я всю жизнь вела подобные шоу. А название теплохода мне душу совсем не греет. Агата Кристи очень любила описывать преступления, происходившие в дороге.

– Ну, тебе ли бояться преступлений, – улыбнулась Алена, подставляя лицо вечернему балтийскому ветру. – Если здесь что-нибудь и произойдет, ты мастерски справишься с расследованием. И что самое замечательное, никакие онера и частные сыщики не будут путаться у тебя под ногами.

– Это, конечно, большой плюс, – улыбнулась Саша. – Но я бы предпочла добраться до Гамбурга без криминальных приключений.

– Я тебя понимаю, – кивнула Алена. – Тебе сейчас необходим совсем другой настрой. И вопросы тебя должны занимать совсем другие. Например, в каком наряде предстать перед женихом. Ты уже думала об этом?

– Алена! – воскликнула Саша. – Ну почему перед женихом? Почему все – от мамы до ассистента режиссера – думают, что я еду выходить замуж? Я еду просто в гости к другу. И Гамбург посмотреть.

– Я не знаю, что там думает ассистент режиссера, – солидно проговорила Калязина. – Но и я, и твоя мама, и твой отец немного знакомы с характером Макса. Он пробил брешь в стенах довольно-таки неприступной крепости – ему удалось, наконец, зазвать тебя в гости. А раз так…

– Ему удастся и замуж меня зазвать? – возмущенно подхватила Саша. – Ну и логика!

– По-моему, ты упрямишься по инерции, – сказала Алена. – И боишься признаться себе, что давно уже готова связать с ним свою судьбу.

– «Связать судьбу» и тому подобные слова… – вздохнула Саша. – За ними стоит очень много всего. А я этого всего представить себе не могу. Ну как я с ним буду жить? Где работать? Не представляю, не вижу… Я и Макс… на кухне, в гостиной…

– И в спальне, – строго сказала Алена. – Я тоже не представляла себе Феликса на кухне до того, как мы стали жить вместе. Не знала, какой бритвой он любит бриться. Понятия не имела о том, будет ли он сам стирать себе рубашки, предпочтет прачечную или доверит это дело мне. Но разве это важно? Я просто знала, что у нас все будет замечательно. А какие сюжеты будут при этом разворачиваться… Зачем загадывать заранее? Твои страхи понятны, но, честное слово, это такая ерунда, если любишь человека.

– А вот этого я как раз и не знаю. – Голос Саши прозвучал неожиданно жалобно, и Алена вскинула брови.

– Зато я знаю, – сказала она. – Черта с два ты бы к нему поехала, если бы не любила. Ты бы ему давно дала понять, что общаться с тобой не стоит. А между тем вы уже шесть лет общаетесь. Многовато, конечно, для платонических отношений, но не смертельно…

– Как у тебя все просто… – вздохнула Александра.

Их беседа была прервана появлением на палубе молодого стюарда в ярко-синей униформе.

– Прошу меня простить, – вежливо, но с твердостью в голосе проговорил он. – Сергей Аркадьевич и Егор Мефодьевич через пятнадцать минут собирают всех участников в кают-компании на средней палубе. Вас, Алена Ивановна, и вас, Александра Николаевна, тоже приглашают.

– Будем, – царственно кивнула Алена, а когда стюард удалился, многозначительно посмотрела на Сашу. – Теперь ты видишь, что происходит? С продюсером не советуются, собирать ли участников в кают-компании. Продюсера просто ставят в известность. Егор Мефодьевич! Приглашает! Алену Ивановну!

– Послушай, – попросила Саша. – Тебе не за что любить этого юного выскочку. Но, пожалуйста, не вставляй ему палки в колеса. Я совершенно не хочу сменять его на трудовом посту.

– Я подумаю, – серьезно сказала Алена. – Способна ли я на такую жертву ради подруги.

После этих слов Саша слегка обиделась.

Кают-компания, в которой Арье и Половцев собрали участников игры, поразила воображение подруг своей роскошью. Переступив порог, Александра зажмурилась от яркого света хрустальных люстр и множества бликов на позолоте резных косяков дверей и зеркальных рам. Помещение напоминало кают-компанию из фильма «Титаник», только в миниатюре – раз в десять меньше. Алена Калязина сохраняла невозмутимый вид, но легкое движение ее бровей говорило о том, что и она сражена. В некотором диссонансе с обстановкой оставались мужчины и женщины, собравшиеся в кают-компании: никто из них не догадался надеть вечерние платья и смокинги, если даже таковые у них и имелись. Арье с Половцевым тоже выглядели весьма скромно – на спонсоре был обычный летний костюм из мягкой серой ткани, а Егор и вовсе появился в коричневых джинсах и тонком сером пуссере.

При появлении Алены и Саши Арье легко поднялся из своего кресла, исполненного в стиле барокко, радостно улыбнулся и широким движением рук указал им на изящный диванчик возле белого рояля.

– Прошу вас, уважаемые дамы, – мягким голосом произнес он. – Занимайте почетные места. Егор Мефодьевич, теперь все в сборе, можно начинать.

Саша проследила свое шагающее отражение в огромном зеркале, и, по сравнению с Алениным, оно ей не понравилось. Ее подруга в брючном костюме из плотного синего шелка, с идеальной прической, в которую была вплетена тонкая нитка жемчуга, плыла, как королева, а она сама, решившая надеть на встречу джинсовую юбку и такой же жакет, выглядела, как девчонка-подросток. «Никогда мне не стать такой же фэшн-леди, как Алена, – подумала она уныло. – И дело не в стиле, не в одежде, а во внутренней убежденности, что ты самая-самая… Интересно, смогут ли потягаться с Аленой присутствующие здесь женщины?»

Она оглядела кают-компанию и сразу выделила двоих мужчин и двух женщин, которые, по ее мнению, смогли бы составить идеальные пары в игре. Первой леди здесь была, конечно, Анна Незванова, на которую Саша обратила внимание еще на палубе, – шикарная, уверенная в себе особа, на вид лет тридцати, с холодным прищуром фиалковых глаз миндалевидной формы, прямым, изящным носом, капризно изогнутыми бровями, чувственным ртом, в котором затаилась легкая усмешка, и волевым круглым подбородком. Одета она была, по сравнению с персонажами «Титаника», скромно, но сиреневое платье «для коктейлей» с широким вырезом и короткими рукавами ей удивительно шло, подчеркивая идеальные пропорции фигуры. Дочь Незвановой казалась точной копией матери, только черты лица ее были покрупнее, и одета она была соответственно молодежной моде, в которой идеалом является стиль то ли Глюкозы, то ли Масяни: маечка-топик, кожаная мини-юбка красного цвета и огромные армейские ботинки. На окружающих Настя смотрела не насмешливо, как мать, а недовольно и даже сердито, неприязненно поджимая капризные губы и устало вздыхая, словно только что разгрузила вагон картошки. «Да, с этой куколкой Егор намается, – подумала Саша. – Не следовало бы приглашать на игру таких взрослых барышень. О чем думали те, кто производил отбор участников?»

Второй женщиной, которую отметила Александра, была Екатерина Булычева. Красота ее отличалась от красоты Незвановой. Это был тип «русской красавицы» с мягкими чертами лица, большими серыми глазами, гладко зачесанными русыми волосами и приветливой улыбкой. Она смотрела на окружающих с доброжелательным любопытством и, казалось, была готова подружиться со всеми. Ее сын – «мужичок-с-ноготок», как про себя назвала его Саша – похоже, не разделял такой готовности, а на спонсора, ведущего и участников-мужчин глядел с откровенной неприязнью. «Кажется, детям не нравится перспектива, – рассудила Саша. – Наверное, идея игры с их участием все-таки не очень удачна».

Мужчина, которого Александра мысленно соединила с Анной Незвановой, был тот самый красавец, вытащивший братьев Братищевых из воды. Голливудский тип героя-любовника. Волевые черты его лица удивительным образом сочетались с мягкостью и открытостью, а большие черные глаза смотрели на мир заинтересованно и чуточку наивно. Сквозь белую, слегка тесноватую сорочку мощным рельефом проступали крупные бицепсы Георгия.

В пару же Екатерине Саша «подобрала» солидного высокого мужчину с седоватым ежиком волос, «настоящего полковника» с подходящим именем Клим Ворошилов. На своего знаменитого однофамильца и тезку полковник был похож мало – тот по сравнению с ним был мелковат.

Георгий Вартанян и Клим Ворошилов понравились Саше не только внешне, но и тем, что держались со спокойным достоинством, чего нельзя было сказать о других. И Александр Яшин, из-за которого теплоход с самого начала сбился с графика, и Евгений Носов, и Иосиф Коган, и Викентий Колыхалов явно чувствовали себя не в своей тарелке, а Колыхалов при этом еще противно потирал руки, словно какой-нибудь чеховский чиновник перед трапезой.

У других женщин, кроме Незвановой и Булычевой, на взгляд Саши, не было никаких шансов на победу. В толпе, подумала она, мужчины вряд ли оборачиваются им вслед. Две блеклые мышки не первой молодости и женщина, предпочитающая стиль «унисекс», мало походили на победительниц. Впрочем, поправила себя Александра, с первого взгляда об этом судить не стоит.

– Прикидываешь ставки? – Голос Алены отвлек Сашу от созерцания участников.

– А что, заметно? – озабоченно отозвалась она.

– Очень, – усмехнулась Алена. – Хочешь угадаю, на каких джентльменов ты поставила?

– По-моему, это очевидно, – сказала Саша. – Давай сверим ответы. Вот тебе кто видится победителем?

– Во-первых, Иосиф, – ответила Алена. – В нем чувствуется мужское начало, а главное – надежность. За его спиной любая женщина может жить совершенно беззаботно.

– Просто тебе нравятся толстяки, – улыбнулась Александра. – По-моему, нет в нем никакого начала. А кто еще?

– Конечно, полковник – мечта любой женщины. И еще все шансы, по-моему, есть у плотника.

– А мне кажется, что он – самоуверенный нахал, – покачала головой Саша. – Раздевает каждую женщину взглядом. Терпеть таких не могу.

– В этом я с тобой солидарна, – кивнула Алена. – Но шансы у него есть. Такие мачо очень нравятся некоторым дамам…

Их тихую беседу прервал Егор Половцев, который вышел на середину кают-компании, поднял руку, как вождь перед толпой, и бодро произнес:

– Дорогие друзья! Я приветствую вас на борту этого великолепного теплохода, в этой прекрасной каюте и хочу сказать вам несколько слов. Это будет касаться наших с вами планов. У всех есть распечатка программы съемок. По некоторым причинам мы не сумели снять интервью с участниками перед отходом корабля, поэтому сегодня вечернее свободное время с посиделками в баре и прогулками на палубах отменяется. Наши помощники раздадут вам график индивидуальных съемок, где будет указано время вашего интервью и место, где оно будет проходить.

– Но позвольте! – воскликнул Викентий Колыхалов – маленький, субтильный, нервный. – Не знаю, как у других, а в моем договоре указано, что изменение графика съемок допускается исключительно в форс-мажорных обстоятельствах. Например, в случае шторма или захвата судна террористами. А какой форс-мажор случился сегодня перед отходом теплохода? Я приехал вовремя и что я увидел? Какую-то сутолоку, вызванную чем угодно, но не природными или криминальными катаклизмами. Сбой случился в организации съемок. Вина всецело ложится на устроителей игры.

– Вам жалко пятнадцати минут, которые у вас займет интервью? – спросил Арье, и в его тоне не было ничего, кроме искреннего недоумения и любопытства.

Колыхалов встал и прижал ладони к груди, отчего стал похож на хористку заштатного хора.

– Мне не жалко даже целого вечера, – с пафосом проговорил он. – Но если вы начинаете работу с нарушения договора, то что же будет дальше? Может быть, и указанная сумма заработка тоже будет меняться в процессе съемок? Все начинается с мелочи!

– Теперь я понимаю, почему его пригласили, – прошептала Саша. – В такой игре просто необходим склочник.

– Жюри было против его участия, – тихо ответила Алена. – В том числе и наш главный судья – спонсор. Но от таких, как этот Викентий, просто так не избавишься. Говорят, он довел Арье до ручки, добиваясь списка аргументов, почему ему отказали, и тот решил, что проще взять его в круиз, нежели просыпаться по утрам от его звонков в дверь или по мобильнику.

– Меня радует, что вы внимательно прочли договор. – Арье поднялся и встал рядом с Егором. Теперь в его тоне зазвучали жесткие и сухие нотки. – В этом случае вы должны помнить один из основных его пунктов. Во время пребывания на судне «Агата Кристи» все участники игры подчиняются ее организаторам, а именно: ведущему, режиссеру, продюсеру и вашему покорному слуге. Потому что те немалые деньги, которые вам предложены, вы получаете за все время, проведенное на этом судне, а не за несколько часов. Это время – время игры. Мы не имеем права заставлять вас участвовать в конкурсах двадцать четыре часа в сутки. Но мы имеем право производить съемки и в свободное от конкурсных заданий время. Думаю, это понятно? Полагаю, еще не поздно расторгнуть договор. Тех, кому что-то в нем не нравится, мы сможем отправить обратно. Пока мы отплыли не так далеко, и проблем с заменой участников не будет. А что касается нюансов, то отказ техники или падение оператора в воду – тоже форс-мажор. Надеюсь, вы понимаете это?

– Да… – Пунцовый Колыхалов словно окаменел от бесстрастного монолога спонсора и не сразу сумел согнуть ноги, чтобы опуститься на свое место.

– А он страшный, – проговорила Саша сквозь зубы. – Первое впечатление от него у меня было совсем другим.

– Акула бизнеса… – вздохнула Алена. – Думаешь, можно сколотить такое состояние, не будучи страшным в нужный момент?

– Наверное, – ответила Александра, не отрывая взгляда от Арье. – Но у него глаза…

– Что у него глаза? – прогудела Алена. – Опять составляешь психологические портреты на случай будущих преступлений?

– Ну, вряд ли он будет совершать преступление на собственной территории, – улыбнулась Саша. – Более того, я уверена, что он не допустит никаких преступлений и от других. Если таковые и замышляются, он пресечет их железной дланью. Мне просто интересно, как могут два совершенно разных человека уживаться в одном.

– Так бывает, что в этом такого? – Алена посмотрела на подругу удивленно. – Человек – существо многообразное и непредсказуемое.

– Человек многообразен, потому что он носит маски, – сказала Саша. – А у Арье их нет. Десять минут назад с нами поздоровался милый и, в общем-то, неуверенный в себе человек. У него были глаза… не знаю… Как у собаки. А сейчас он стал акулой. И я уверена, что это тоже не маска. Но так не бывает. У человека, как правило, одно настоящее лицо. Хотя масок может быть множество. Отсюда и многообразие.

– Мудришь от безделья, – фыркнула Алена. – Но я могу тебе ответить. Есть люди, у которых два лица, и оба настоящие. Догадываешься, о ком я?

– О шизофрениках, – упавшим голосом проговорила Саша. – Ладно, проехали. И что я буду делать эти две недели?

– Ничего, я придумаю тебе программу, – хмыкнула Алена. – Здесь прекрасный тренажерный зал, бассейн, сауна, фито-бар, салон красоты…

«Так не бывает, – размышляла тем временем одна из присутствующих дам. – Этого просто не может быть. Никакая логика, никакая теория вероятности этого не выдерживает. Но и ошибки быть не может – это он. Да, он здорово изменился, не в лучшую сторону, но он узнаваем. Тот же самоуверенный взгляд, та же манера расправлять плечи и выпячивать грудь. Странно, он даже не посмотрел в мою сторону… Не ожидал, не разглядел? Можно ли узнать ту наивную, восторженную девочку, бегавшую за ним, как собачонка, во мне сегодняшней? Мог бы догадаться по ребенку, который похож на меня тогдашнюю. Да и на него похож. Но кажется, нет, не догадался, не узнал родную кровь. Подонок. А если бы мы встретились в Париже, Токио, в каком-нибудь Урюпинске или, наконец, на набережной Фонтанки год или пять назад? Тогда было бы проще. Мне… Или ему?»

– Мамочка, мы из этих дядек будем выбирать папу? – Голос Наташки в кают-компании раздался неожиданно громко. Нонна Победимова сжала руку дочери и зарделась.

Присутствующие не смогли сдержать смешков, хотя чувствовалось, что участники-мужчины смеялись не без некоторого напряжения.

– Да, да… – зашептала Нонна. – Помолчи, пожалуйста…

– Но мне здесь никто не нравится, – не унималась девочка, хотя и стала говорить тише. – Кроме дяденьки с бородой. Но он не будет играть, он будет командовать. Давай мы тоже не будем играть в эту игру.

– Наташенька, но ты же уже согласилась играть, – «дяденька с бородой», Арье, присел на корточки и из «акулы» опять превратился в «милого человека с глазами собаки». – Мы уже начали, и нельзя сказать «чурики, я больше не играю». Мы потом с тобой подробнее об этом поговорим, когда мороженое пойдем есть, ладно?

Наташке предложение понравилось, и она кивнула, улыбаясь. Тогда Арье снова превратился в «акулу».

– Дорогие дамы и господа, – проговорил он, стирая улыбку с лица. – Я хочу, чтобы то, что я сказал милой Наташе, поняли все. Вы согласились играть, подписали договор. Поэтому обязаны действовать по правилам. А это значит: улыбаться в камеру, изображать счастливчиков, которые выиграли круиз и скоро получат главный приз. Это касается не только взрослых, это касается и детей. Я знаю, что сегодня у трапа некоторые игнорировали вопросы нашего уважаемого ведущего. – С этими словами он в упор уставился на Настю Незванову. – Я очень надеюсь, что такого больше не повторится. Дорогие взрослые, я убедительно прошу доходчиво перевести детям на их язык мое пожелание.

В ответ на его слова Настя выдула огромный жевательный пузырь, который взорвался через секунду с громким «чпоком».

Арье улыбнулся «акульей» улыбкой и добавил, обращаясь персонально к девочке:

– Надеюсь, все меня поняли. Наши костюмеры уже ждут вас в гардеробных, где подберут вам все необходимое для съемок. Потому что ваша одежда, прошу простить, не совсем соответствует… замыслу. И не забудьте ознакомиться с графиком интервью.

– А что будет, если мы не станем подчиняться указаниям? – стараясь сохранять безразличный тон, спросила Настя у матери, когда участники игры и организаторы поднялись со своих мест, загомонили и стали расходиться. – Нас сбросят в море? Или запрут, как в «Выигрышах» Кортасара?

– Полагаю, что ничего страшного не произойдет, – ответила Анна, несколько растерянно глядя на дочь. – Но думаю, что этот господин прав. Будет гораздо лучше, если твои друзья увидят тебя на экране счастливой, вежливой, доброжелательной, а не сердитой, жующей жвачку, да еще и выражающейся, как беспризорная шпана.

– Во-первых, у трапа ты первая его отшила, – сощурив один глаз, сказала Настя. – А во-вторых, ты всегда мне говорила, что не важно, каким тебя видят другие. Важно чувствовать свою правоту и не оглядываться ни на кого.

– При этом я совсем не имела в виду, что следует хамить в камеру, – сказала Анна сухо. – И не отшивала я никого. Я просто ответила на конкретный вопрос.

– Ага, – ухмыльнулась Настя. – А я вот растерялась.

– К сожалению, – кивнула Незванова-старшая.

«Молодец, девчонка, – подумал Колька, выходя из кают-компании вслед за своей матерью и косясь на Настю Незванову. – Стоит с ней подружиться. Хотя все мы для нее – малолетки, и вообще она никого в упор не замечает. Но дядька этот напрягся, когда она жвачку выдула. А ей хоть бы что. Выдержала его наезд, как Терминатор».

– Пойдем после костюмерной судно осматривать! – раздался за спиной высокий мальчишеский голос.

Колька обернулся. Ну да, кому же еще тут быть. Их здесь двое пацанов: он и этот курчавый черноглазый мальчишка – сын маленькой женщины с короткой стрижкой.

– Ты же слышал, на сегодня свободное время отменяется, – сказал он, улыбнувшись.

– Ни фига, – произнес паренек. – С детьми интервью не будет, мама уже посмотрела график. Можно гулять. Вот только костюмчики свои заберем. Меня Ленькой зовут.

– Николай. – Колька с готовностью протянул руку. – А ты думаешь, нам дадут свободно расхаживать по судну?

– А чего такого? – усмехнулся Ленька. – Мы маленькие, на нас никто и внимания обращать не будет. Если только эту красотку взять с собой не захочешь. Ее слепой увидит.

– Почему я захочу взять ее с собой? – нахмурился Николай.

– Послушай, мы же не дети, – сказал Ленька, забыв про «маленьких», и Колька внутренне усмехнулся – паренек был моложе его года на три и выглядел как раз совершенным «дитем». – Чего тут стесняться? Я видел, как ты на нее смотрел, и я тебя понимаю. Одевается она, конечно, как Масяня, но это зола. Может быть, костюмеры ее сейчас совсем иначе оденут.

– Да нет, – сказал, подумав, Колька. – Я не в этом смысле на нее смотрел. Мне понравилось, как она относится к этому отстою.

Ленька с интересом на него уставился, а потом насмешливо проговорил:

– Ты на миллионера вроде бы не похож. И мать твоя, извини, тоже.

– При чем тут это? – насторожился Колька.

– Потому что только очень богатые мамочки и дочки могут плевать на все это дело через губу. И отстоем называть. А для нас с матерью то, что мы заработаем здесь, даже если не выиграем главный приз, очень большие бабки. А для вас?

– Запредел, – выдохнул Колька и поморщился. – Но ведь это… стыдно.

– Стыдно, если раздеваться заставят или на коленях у нового папочки сидеть, – ухмыльнулся Ленька. – Но этого в сценарии нет. Игры интересные, никакой порнухи. Я читал.

– А я и читать не стал, – махнул рукой Колька. – Тошно было. Только из-за матери согласился. Она так обрадовалась, что даже пить завязала… – Он осекся, сообразив, что слишком разоткровенничался.

– Моя мать тоже обрадовалась, – сказал Ленька, словно не расслышав последней фразы. – Правда, ее с работы не хотели отпускать, с трудом начальника уговорила. Только после того, как обещала откатать десять процентов. Откатать – знаешь, что такое?

– Знаю. Вот жлоб! – возмутился Колька. – А кем у тебя мать работает?

– Телохранителем, – потупясь, ответил Ленька.

– Чего ты смущаешься – нормальная работа, – сказал Колька. – Только для женщины трудная. А стыдиться не смей. Я, когда маленький был, тоже стыдился, что у меня мать – простая медсестра, хоть и в реанимации работает. А потом понял – западло это.

– Я не стыжусь, – осторожно сказал Ленька. – Работа у нее очень хорошая. Просто, когда я говорю, кем она работает, многие смеются: «Такая маленькая – телохранитель! Наверное, детсадовцев охраняет…» Ну, и прочую муру гонят.

– А ты им сразу в рог за это! – воскликнул Колька.

– Не могу, – улыбнулся Ленька.

– Драться не умеешь?

– Умею. Мать не разрешает. И тренер.

– Понял, – с уважением проговорил Колька. – Ты, наверное, с пеленок единоборствами занимаешься?

– Да нет… – засмущался Ленька. – Только с шести лет начал.

– А я недолго в секцию бокса походил, – сказал Колька. – Не понравилось почему-то. Когда на экскурсию-то отправимся?

– Я предлагаю после ужина, – сказал Ленька. – Начнем с машинного отделения. Но, чур, с девчонкой этой ты будешь сам договариваться.

– А мы разве про нее решили? – удивился Колька.

– Конечно, – убежденно ответил паренек.

– Слушай, – вдруг сказал Коля. – А мне показалось, что мимо нас какая-то разодетая прошла. Минуту назад. Шмыг – и все. Я только ветер почувствовал.

– Да вроде не было никого, – ответил Ленька и оглянулся.

Кроме них в этой части судна действительно никого не было.

«Смешные люди, – думал Георгий Вартанян, исподволь наблюдая за тем, как его конкуренты подбирают костюмы и спорят с костюмерами и их помощниками. – Что делает с людьми жажда легкой наживы! Им даже в голову не придет, что благополучие не может сваливаться с неба и не зависит от слепой фортуны. Ни один, даже самый крупный выигрыш в лотерею не может сделать человека богатым и счастливым. Если он не знает, что такое труд до седьмого, до десятого пота, что такое удары судьбы, он никогда не ухватит… как это говорят?.. никогда не ухватит птичку синего цвета за хвост. Сейчас и по телевизору, и в газетах, и в книгах старательно продвигается идея возможности «подняться на халяву». Все эти «звездные фабрики», «угадайки», «выживайки», демонстрации судебных процессов над олигархами, фильмы и романы о хороших богатых и плохих нищих призваны доказать простому человеку, что богатым можно стать совершенно случайно. Наивным людям внушают мысль, что упорным честным трудом на вершину подняться невозможно. С какой целью это делается, понятно. Но ведь это совершенно не соответствует действительности. В сериалах крутой бизнесмен обязательно полулежит на диване, одной рукой обнимая любовницу, а другой держа бокал с шампанским или виски. И никогда не показывают, как он засыпает за своим рабочим столом, потому что не спал трое суток – работал. Ни один из моих состоятельных знакомых, далеко ходить не надо – мой брат никогда не мог позволить себе расслабиться надолго, максимум – ужин с семьей в ресторане или вечерний спектакль. На ночь их уже не хватало. Ночную разгульную жизнь ведут неудачники и бездельники, счастье и богатство которых быстротечно».

«Эти дамочки уверены, что каждая из них – королева ночи. Вон как покрикивают на костюмеров. Выдры! Сто тысяч у них почти в кармане, только бы съемки не сорвались, а впереди – и совсем бешеные деньги! Каждая уверена в победе. Им совершенно невдомек, что с заработка придется платить налог и немалый, а с выигрыша, если бы им повезло, и того больше – ведь деньги будут выиграны, а не заработаны честным трудом. Да, то, что останется, для них большая сумма. Но сколько они смогут на нее прожить с ребенком? Год, два, три? А что потом? Ведь ни одна из них не согласится вернуться в свою прежнюю жизнь с нищенской зарплатой, серыми буднями, детскими капризами и холодной постелью. Почему я уверена, что их существование до сегодняшнего дня было таким? Да потому что другие женщины ни за что не согласились бы играть в такие игры. И я бы не согласилась, если бы у меня была сейчас другая жизнь. Но я от них отличаюсь. Мне известны иные варианты судьбы. Деньги, которые я выиграю, помогут не думать о хлебе насущном год-полтора. А за это время я смогу заниматься тем делом, которое станет моей опорой в дальнейшем. Делом, в котором я понимаю, которое доставит мне радость. Я не растрачу, я приумножу. Как я, собственно, и делала всегда».

Так рассуждала Ника Войтановская.

– Вы позволите?

Вкрадчивый баритон за спиной заставил Сашу вздрогнуть. Она была совершенно уверена, что в баре кроме официантки и бармена никого не было и никто в последние пять минут в него не входил. Она оглянулась. Перед ней, радостно улыбаясь, стоял господин Арье собственной персоной. «Не только собака и акула, но еще и кошка, – подумала она. – Крутой бизнесмен с неслышной походкой домушника – фигура, достойная внимания».

– Вы владеете навыками телепортации? – спросила она. – Я не заметила, как вы вошли, хотя дверь бара прямо передо мной.

– Я вошел через другую дверь, – еще шире улыбнулся Арье. – Не забывайте, что я имею доступ в служебные помещения.

– Ах, вот оно что… – вздохнула Саша. – Тогда все в порядке.

– Так вы позволите составить вам компанию? – спросил он.

– Ну разве я могу отказать вам? – Вопреки Сашиному желанию ирония в голосе все-таки прозвучала.

Арье кивнул, словно соглашаясь с фактом, что отказывать ему никто не смеет, и потребовал у мгновенно возникшего рядом официанта шампанского.