Текст книги "Принцип вмешательства"

Автор книги: Юлия Баутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Ты можешь дожидаться чего угодно, в том числе и того момента, когда рак на горе свистнет, – отрезала ведьмачка. – Но в таком случае я ухожу сейчас, и договор об обучении считается расторгнутым. Желаю удачи.

Она и вправду развернулась и пошла прочь. С любой другой представительницей женского пола Глеб предпочел бы выждать, пока схлынет пар, но тут было небольшое различие. Всех остальных представительниц женского пола он хотя бы примерно представлял, где потом искать, поскольку их перемещения, как ни крути, были ограничены одним миром и финансовыми возможностями. Где среди кучи Пограничных миров спустя хотя бы четверть часа искать ведьмачку, он не представлял даже отдаленно, а если бы даже и представлял, добраться бы туда все равно пока не смог.

– Если ты не уберешь руку, я ее сломаю, – не соизволив обернуться, произнесла Инари, когда "гладиаторец" догнал ее и схватил за рукав. Это было сказано без малейшего выражения, и, возможно, именно поэтому Глеб сразу поверил.

– Прости, – сказал он, выпуская из пальцев грубую ткань. – Я дурак.

– Это какое-то великое открытие?

– Ну, а что мне было делать? Иван требовал, чтобы мы временно исчезли, оставив демона в покое.

– Что делать? – задумчиво протянула Инари, словно пробуя слова на вкус. – Может, попробовать все честно рассказать? Такой вариант тебе в голову не приходил?

– Нет...

– Что ж, во всяком случае, на сей раз все по-честному и прямо в глаза, – подытожила ведьмачка.

– Ладно, извини, я не прав. Но ты была так решительно настроена, что не факт, что честный разговор подействовал бы.

Инари не ответила.

– Признаю свою ошибку, сознаю свою вину... Короче, согласен на любую отработку. В разумных пределах, конечно, – торопливо добавил "гладиаторец" на всякий случай.

– Отработка будет, можешь не сомневаться, – обнадежила его ведьмачка тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Только до нее еще дожить надо. А пока замолчи и послушай.

Глеб замолк, как и было указано, ожидая неизбежных нравоучений, однако Инари не произнесла ни слова, и внезапно до "гладиаторца" дошло, на что именно ему предлагали обратить внимание. В ночной тишине был четко слышен звук приближающегося мотора.

– Кажется, кто-то решил прогуляться?

Инари молча кивнула, а когда по растрескавшемуся асфальту дорожек с давно уже стершейся разлиновкой скользнул слабый отсвет фар, с силой надавила на плечо Глеба, заставляя пригнуться. Впрочем, парень уже и сам понял, что привлекать внимание ночных визитеров будет не самым благоразумным решением. Конечно, разглядеть в темноте посторонних визитеры могли бы только при наличии у них кровавиков либо приборов ночного видения, что, в общем-то, было равнозначно маловероятно, но рисковать все равно не стоило. Припав на колено, "гладиаторец" с недоумением следил за тем, как крытый брезентом "Урал" въезжает на территорию стадиона и останавливается посреди футбольного поля, а выгружающиеся из кузова автомобиля вооруженные люди рассредоточиваются по территории, подсвечивая местность фонариками. С каким-то странным хладнокровием Глеб отметил, что если кому-нибудь из проверяющих придет в голову слазить на трибуны, то придется бежать. Очень быстро. Потому что объяснять патрулю – "гладиаторец" почему-то был уверен, что это именно ночной патруль, – что они забыли в комендантский час на окраине города без удостоверяющих личность документов, зато с наточенным оружием, ему лично не хотелось. Инари, скорее всего, тоже.

Опасения однако оказались напрасными – проверяющие ограничились непосредственной территорией стадиона, то ли не зная о дополнительном "входе", то ли полагая, что с той стороны ничего подозрительного прийти не может. А зря... Наконец, основная часть визитеров передислоцировалась в подтрибунные помещения, расположенные практически напротив импровизированного наблюдательного пункта "гладиаторца" и ведьмачки. В былые времена в помещениях располагался тренажерный зал, ныне там, похоже, не располагалось ничего кроме особо крупной свалки мусора.

Патруль вошел внутрь помещений, недолгое время постоял там плотной кучкой и... исчез. Хватка ведьмачки на плече Глеба усилилась настолько, что казалось – еще немного, и кости не выдержат, дав трещины, однако "гладиаторец" почти не ощущал боли. Раз за разом он тер глаза в слабой надежде проснуться. Куда там. Кровавик с издевательской четкостью показывал два – ДВА!!! – человеческих силуэта. Один – за рулем "Урала", второй – в злополучном тренажерном зале.

– Ты это видела?

– Да.

– Но как...

– Понятия не имею, – честно призналась ведьмачка, после чего уже приказным тоном добавила:

– Сиди здесь. Слышишь? Ни шагу вправо, влево и во все остальные стороны. Чтобы, когда я вернусь, ты был вот на этом самом месте. Понял?

– А ты что делать собираешься? – не требовалось особых умственных усилий, чтобы понять – раз Инари пытается свести его самодеятельность на нет, значит, что-то замышляется.

– Не слышу ответа!

– Понял, понял, не маленький. Так что ТЫ задумала?

– Поживешь – увидишь... – в глазах Инари мелькнул хищный зеленоватый огонек.

– В том, что увижу, я даже не сомневаюсь. Ты только поосторожнее там, ладно?

Ведьмачка фыркнула и бесшумно скользнула вниз по склону – сначала по траве, а дальше по широким бетонным ступеням, на которых некогда прежде стояли скамьи для зрителей. Или их в итоге под веянием моды заменили-таки на пластиковые сидения? Глеб уже точно не помнил. Как бы то ни было, полосу препятствий Инари преодолела быстро и без последствий. Припав к земле у колес "Урала", ведьмачка выждала пару секунд, видимо проверяя, прошел ли ее маневр незамеченным. Похоже, прошел. А вот дальше было интереснее. "Урал" был развернут в сторону входа в подтрибунные помещения, и включенные фары освещали чернеющий провал входа. С дневным освещение бы, конечно, не сравнилось, но даже при таком проскочить внутрь и остаться незамеченным было нереально, если только водитель не ухитрился заснуть за рулем. В последнее, правда, верилось слабовато, и не только Глебу. Ужом проскользнув под брюхом машины, Инари выбралась на пассажирскую сторону "Урала" и быстро прильнула к капоту. Что произошло в следующий момент, "гладиаторец" толком не разобрал, но мотор автомобиля вдруг взвыл фальцетом и замолк. Одновременно с наступившей тишиной погасли и фары. Ведьмачка метнулась в сторону и почти у самых трибун резко упала ничком, буквально сливаясь с землей. Хлопнула дверца – это водитель вышел проверить, что же так внезапно случилось с транспортом. Подняв капот, мужчина немного покопался в двигателе, подсвечивая себе фонариком, потом оглянулся на вход под трибуны и озадаченно почесал в затылке. Воцарившаяся тишина, по-видимому, заинтересовала и второго, остававшегося в помещении гостя, поскольку он вскоре тоже выбрался наружу. После короткого разговора под капот заглядывали уже два озадаченных лица вместо одного. Пользуясь тем, что внимание неизвестных отвлечено, ведьмачка тихонько проскользнула внутрь бывшего тренажерного зала, секунд на пять задержалась на том месте, где только что исчезла толпа народа, торопливо наклонилась, то ли поднимая что-то с пола, то ли наоборот что-то туда положив, и двинулась дальше по помещению, а Глеб, пока еще помнивший обещание оставаться на месте, терзался вопросом – что только что произошло у него на глазах? Поначалу он подумал о внезапно повысившейся концентрации могильного тумана, но Инари вряд ли смогла бы это обеспечить, а связь между ее действиями и вышедшей из строя техникой явно прослеживалась. Так и не придя ни к какому выводу, "гладиаторец" начал медленно смещаться в сторону. Ему хотелось зайти в бок "Уралу", потому что, когда тот, только-только въехав на поле, разворачивался, "гладиаторцу" почудилась нарисованная на дверце автомобиля определенно не заводская пиктограмма. Выполняя хитрые маневры, он окончательно упустил из вида ведьмачку.

– Ну, и куда ты собрался? – вдруг вкрадчиво поинтересовались у него над ухом.

От неожиданности Глеб подпрыгнул едва ли не на полметра и выдернул из ножен саблю.

– Тихо ты, дурень, – тут же прошипела Инари. – Гостей спугнешь. На землю, быстро.

Распластываясь по сырой и холодной траве, "гладиаторец" мысленно обругал и себя за сдавшие нервы, и ведьмачку за идиотскую манеру подкрадываться со спины. Вслух высказываться было некогда: копавшиеся в двигателе "гости" заслышали шум и теперь шарили фонариками вокруг себя. Затем, убедившись в бесполезности данного действа, слава богу, не отправились на разведку, как это обычно любят изображать в приключенческо-фантастических фильмах, а грамотно отступили ко входу под трибуны, держа оружие на изготовку.

– Сматываемся отсюда, быстро, – еле слышным шепотом распорядилась ведьмачка, подумала и добавила, очевидно, персонально для Глеба, – и тихо.

– Ты как вообще оттуда выбралась так, что даже я не заметил? – напустился на Инари парень, когда и стадион, и парк остались далеко позади, а сами они засели передохнуть в чьем-то саду под не обихоженными сливовыми, кажется, деревцами. Может, впрочем, и вишневыми. Плодов на них не было, а Глеб был не настолько силен в ботанике, чтобы посреди ночи по листьям разбираться, что есть что. – Дверь пробила?

– Еще чего! – ведьмачка фыркнула. – Там в смежной комнате пролом в задней стене. Грех было не воспользоваться. Если бы знала заранее, не пришлось бы дурью маяться и на автомобили Бичи кидать.

– Кого?

Ведьмачка наглядно продемонстрировала короткий электрический разряд.

– Так ты его молнией шибанула? – удивился Глеб и заочно пожалел не вовремя попавшихся под руку визитеров. – Кардинально, ничего не попишешь. Еще повезло, что водителя не задело.

– Ничего, пережил бы. Там всего-то пару проводов должно было оплавить. Думаю, разберутся без проблем.

– Ты уверена?

– Вполне. Михалыч, доброго ему пути по Серым равнинам, в свое время был так увлечен идеей магических диверсий, что мы на их многострадальном "Урале" много чего опробовали. Кто же знал, что когда-нибудь это даже пригодится на деле...

– А внутри что? Куда все подевались?

– Ты не поверишь. Впрочем, я бы тоже не поверила, если бы своими глазами не видела, поэтому заранее прощаю.

– Что прощаешь?

– Там, аккурат на том самом месте, где все испарились, висит след от Двери. Рукотворной.

– То есть, их, что, затянуло в Дверь? Всех и сразу?

– То есть, я бы сказала, что они СОЗДАЛИ Дверь и вошли в нее, все и сразу.

Ведьмачка подумала и добавила:

– Хотя звучит это, как полнейший бред. Сколько их там было? Пятеро? Даже Старейшинам было бы трудно пропихнуть в рукотворную Дверь такое количество народа за раз, а я бы, честно сказать, вообще за подобный фокус не взялась. Чего уж про людей говорить? А на полу, точь-в-точь на том же самом месте, лежало вот это, – Инари вытащила из-за пазухи друзу из пяти кристаллов черного минерала. – Ничего не напоминает?

– Морион, – сказал Глеб, немного ошалело глядя на находку. Друза была явно меньше той, которую он видел в кабинете у Мареева, но по форме точно повторяла предыдущую. Странно, а говорят, что природа не терпит идеальных повторов. Но, если уж на то пошло, принадлежность ночных гостей теперь окончательно прояснялась. Осталось только одно небольшое подтверждение.

– Инари, а ты, когда автомобиль обихаживала, не обратила внимание, чем его двери разрисованы?

– Обратила. Мечи скрещенные, звезды и еще какая-то чушь.

Насчет чуши Глеб даже не стал уточнять. И так было ясно, что этой ночью на кимовский стадион принесло кого-то из ликвидаторов. А вот куда их понесло дальше и каким образом, это уже вопрос.

– А ты не пробовала в Дверь заглянуть? Куда она ведет?

Ведьмачка задумчиво посмотрела на "гладиаторца", то ли удивляясь перемене темы, то ли сомневаясь в его умственных способностях.

– Нет. Повторно вскрыть ее, конечно, можно, но я еще не настолько спятила, чтобы лезть к черту на рога лишь для того, чтобы напороться там на вооруженных чужаков.

– А жаль, – вздохнул Глеб и тут же поправился. – В смысле, не того, что не спятила, а того, что не посмотрела.

– Я так и поняла, – хмыкнула ведьмачка, – впрочем, от этого ничего не меняется. Можешь жалеть и дальше, все равно я туда не полезу. Во всяком случае, не сейчас.

– А когда? – тут же среагировал на оговорку "гладиаторец", уже почти поверивший, что Инари намерена пустить ситуацию на самотек.

– Утром посмотрим по обстоятельствам.

– Значит, в Тулу мы уже не возвращаемся?

– Нет. А зачем? Если Ивану так хочется погеройствовать, флаг ему в руки. И охапку чернолесского горецвета лично от меня, если геройство удастся, в чем, правда, я сильно сомневаюсь.

– Это что за несправедливость такая? – возмутился Глеб. – Как по шее получать за княжеские идеи, так мне, а как цветы дарить – так ему? Нечестно же!

– Судьба у тебя такая, – философски заметила ведьмачка, – оказываться не в то время и не в том месте, так что привыкай. А если так цветов хочется, могу хоть сейчас в Черный Лес закинуть. Заодно посплю немного, пока ты их по оврагам отлавливать будешь. Все-таки, что ни говори, в лесу на траве спится куда лучше, чем в этих кирпичных коробках.

– Нет уж, спасибо, без цветов я как-нибудь обойдусь. Раз ты сегодня такая добрая, мне бы лучше амуницию ведьмацкую самопризывающуюся.

– Ну у тебя и запросы, – присвистнула Инари. – А больше ничего не хочешь? Может, там, половину королевства какого-нибудь завалящего?

– Да зачем мне королевство? – удивился "гладиаторец". – Тем более половина? Если уж так вопрос поставлен, тогда лучше коня. А еще лучше кельпи.

Конечно, сказано это было скорее для поддержания разговора, и никакой кельпи был "гладиаторцу" даром не нужен, тем более здесь, в населенной местности. Вот в Сибири или в каком-нибудь из более-менее гостеприимных Пограничных миров – другое дело, но туда еще попасть надо. Впрочем, ведьмачка и не горела желанием преподносить ученику запрошенное на блюдечке с голубой каемочкой.

– Кельпи сам поймаешь, – сказала она. – После того, как научишься Двери пробивать. Если, конечно, не передумаешь к тому моменту.

– Ты это серьезно?

– Насчет чего?

– Насчет поимки. Их, что, еще и ловить надо?

Инари озадаченно посмотрела на "гладиаторца", видимо, не сразу уловив смысл вопроса, а потом расплылась в ухмылке.

– Конечно. А ты думал, они из воздуха берутся?

– Нет, но... Это как же такую дуру сцапать можно?

– Щенком, – сказала ведьмачка, как что-то само собой разумеющееся. – Потому что от взрослого единственная польза – это шкурка на меховое одеяло. Приручить ты его не приручишь. Впрочем, все это дело весьма далекого будущего, так что пока можешь не забивать свою светлую голову столь темными вопросами. Пошли лучше спать, пока ночь не закончилась. Только ты, чур, будешь проводником – в этом вашем частном секторе все дома на одно лицо.

Глава 4. Тульский феномен

Командующий ликвидационным подразделением Центрального федерального округа службы обеспечения безопасности пространственно-временных связей и перемещений проекта «Альфа», генерал-майор Станислав Мареев яростно грыз недокуренную сигариллу, почти не ощущая аромата кубинского листового табака. Тут не до ароматов было, тут бы хоть часть нервных клеток сохранить. Несмотря на специфику рода занятий, а может, как раз наоборот благодаря этой специфике, Мареев не любил сюрпризы, поскольку уже неоднократно убеждался на собственном опыте, что ничего кроме неприятностей они не предвещают. И все бы ничего, но в последнее время сюрпризы обрушились на стриженную под бокс голову генерал-майора подобно проливному дождю.

Начало сему стихийному бедствию было положено почти две недели назад, в четверг шестнадцатого июля, когда в четверть седьмого утра по московскому времени Мареев внезапно проснулся, словно кто-то рукой отвел от него сон. В пустой квартире стояла гулкая тишина. В голову пришла странная мысль, что никогда прежде он не слышал такой тишины, во всяком случае, здесь, в не знающей покоя ни днем, ни ночью Москве. Да, тройной стеклопакет окон фильтровал доносящиеся с улицы звуки, но не настолько же. Тишина вызывала смутное беспокойство. Тут, по-видимому, следовало бы сослаться на предчувствие уже случившейся, но официально еще не зарегистрированной беды, однако потом, тщательно перебирая в уме события того злосчастного утра, Мареев пришел к выводу, что никаких предчувствий у него не было. А что было? Нечто сродни назойливому ощущению, что ты что-то забыл, но даже не можешь толком вспомнить, что именно. Стоило ли относить это к области мистики?

Мареев не отнес. Убедившись, что пытаться повторно заснуть уже бесполезно, поскольку время подъема неотвратимо близится, мужчина встал, взял из оставленной на столе возле ноутбука золотистой пачки Партагас пахнущую влажной древесной корой и костровым дымом сигариллу, подошел к окну и закурил. С тех пор, как Надя съехала от него, забрав с собой Веруньку, в квартире можно было курить, где угодно, и никаких аллергий, никаких "от твоего никотина не только лошади, от него уже цветы дохнут". В воцарившемся покое заключалось, пожалуй, одно из главных преимуществ отсутствия жены.

За окном в прозрачном утреннем свете мягко поблескивал крышами свежевымытых машин Новый Арбат, деловитый, как спешащий на работу топ-менеджер, и лишь одно вносило крохотный диссонанс в эту умиротворяющую картину обыденной мирской суеты. Наметанный глаз Мареева выхватил из общего нагромождения деталей размытый силуэт птицы, широкими кругами парящей в бледно-голубом небе. Пернатые из подсемейства орлиных здесь были ни при чем. Мареев слишком хорошо знал нелепый вытянутый силуэт и приводящую весь научный сектор проекта в истерику манеру резко сбрасывать и столь же резко набирать высоту без единого движения крыльев. Этим утром над Новым Арбатом летала баньши. Собственно, по последним исследованиям тезка белой плакальщицы из ирландской мифологии была практически безобидна, человеком не интересовалась ни с гастрономической, ни со всех прочих точек зрения, а грозное имя получила исключительно за душераздирающие рулады, услышав которые настоящая баньши скончалась бы от зависти. Однако, несмотря на всю безобидность птахи из мира, занесенного в каталог "Альфа" под номером семь, а среди ликвидаторов именуемого Пущей, чаще всего с ехидным добавлением Беловежская, в Москве ей делать было нечего. Медленно выдыхая струйку дыма, Мареев отметил про себя, что пора устраивать очередную профилактическую головомойку Кеше Федосеенко, на чьем взводе лежали обязанности контроля воздушно-наземно-подземного пространства Центрального района столицы. Бывают, конечно, в жизни вещи, на которые можно и нужно закрывать глаза, а периодически проскакивающие в желтой прессе статейки о мутантах в канализации, подземных реках и метрополитене сам бог повелел списывать на байки диггеров и больную фантазию журналистов, но когда гости из иномирья начинают крутиться под окнами начальства, это уже, извините, перебор.

От размышлений Мареева оторвало пронзительное верещание будильника. Оставив недокуренную сигариллу в пепельнице и прихлопнув ладонью одно из страшнейших изобретений инквизиции, нагло маскирующееся под нужную в хозяйстве вещь, генерал-майор побрел в душ. Начинался очередной рабочий день, наполненный решением проблем, о которых, как на тот момент полагал Мареев, никто из жителей Земли, за исключением сотрудников проекта, не имел ясного и четкого представления. А спустя полтора часа, переступив порог рабочего кабинета, расположенного на пятом этаже того самого бледно-желтого здания на Лубянской площади, которое в свое время так печально ее прославило, он узнает о сигнале тревоги, поступившем из Тульского исследовательского корпуса, и о том, что прикомандированное к корпусу отделение майора Чернова не выходит на связь...

По технике безопасности проекта происшествие подобного рода априори предполагало выход ситуации на объекте из-под контроля и требовало оперативного вмешательства, хотя Мареев, досыта уже насмотревшийся на схожие ЧП, сильно сомневался в необходимости во что-либо там вмешиваться. Иное дело, если бы сигнал пришел из Смоленской или Костромской области – эти территории вечно были его головной болью. Здесь же примерную картину он себе уже представлял – перегоревшие в результате неправильного расчета поданной энергии предохранители, сработавшая аварийная сигнализация, виноватые физиономии яйцеголовых и лепет на тему "ну, вы же понимаете – неисследованная область мироздания, непредсказуемые физические и химические процессы, ошибки неизбежны...". Представлял, но группу оперативного реагирования все-таки выслал. Для соблюдения субординации. Парням понадобилось три часа, чтобы добраться до места, после чего последовал звонок от возглавлявшего группу полковника Шебанова.

– Шеф... – непривычное смущение в голосе ликвидатора не сглаживалось даже отвратительной связью. – А тут ничего, кроме леса. Какие наши дальнейшие действия?

– Какого леса? – машинально переспросил Мареев. Первой его мыслью было – ошиблись адресом, поскольку больше всего сообщение походило на идиотскую шутку, а такие Шебанову были не свойственны, так что этот вариант отпадал сразу.

– Осинового с примесью березняка. Иногда дубы попадаются.

– А что в лесу?

– Грибы. В основном сыроежки.

– Отставить грибы, – приказал Мареев, все еще цепляясь за логическое объяснение ситуации. – Вы куда вообще заехали?

– Туда, куда и отправляли. В Тулу.

– Так какого черта вы по лесам шляетесь, когда вам в центр надо?

– А мы и торчим в самом что ни на есть центре, – сообщил Шебанов. – Вокруг дома стоят, а вместо объекта деревья, ну и еще, похоже, что кроме него несколько кварталов прихватило. Аборигены на контакт идут плохо, что-то бормочут про взрыв и названивают в МЧС, местному мэру и в приемную Президента.

Мареев беззвучно выругался. Упоминание последнего адресата его совсем не порадовало. Конечно, даже если жалобу и зарегистрируют, она все равно будет спущена для разбора на службу безопасности проекта – в Кремле отлично знали, откуда растут ноги, уши и прочие части тела подобных феноменов, но лишний раз напоминать о себе в негативном ключе тоже было не лучшей политикой. И так каждый год норовят уменьшить финансирование проекта, упирая на то, что основную свою функцию он выполнил. Ну да, конечно. Подходящее место для эвакуации правящей верхушки с чадами и домочадцами на случай третьей мировой войны подыскано, а что может быть важнее? Хорошо хоть с Президентами пока везет. Прошлый, прагматик, при виде положенной ему на стол карты сравнительного анализа текущих земных и альтернативных иномирных месторождений нефти и природного газа, а также золотых и алмазных жил безоговорочно подписал бюджет проекта на пять лет вперед. Нынешнему, новатору, для убеждения в необходимости дальнейших исследований хватило подарков в виде чучела гиеноморфа и двух шкур алмазного барса, каждая размерами четыре на четыре с половиной метра, считая хвост. Вот уж воистину верно утверждение, что цену определяет не столько товар, сколько покупатель...

– Что делать-то, товарищ генерал-майор? – между тем гнул свою линию Шебанов.

– Пока сидите и не высовывайтесь, – принял, наконец, решение Мареев. – Разберемся.

Не успел он положить трубку, как запищал зуммер внутренней связи.

– Станислав Олегович, вас Гнацко просил зайти, – деловито сообщила секретарь.

– Спасибо, Настя, – вздохнул Мареев. Неприятности шли своим чередом.

В кабинете заместителя руководителя проекта "Альфа" по обеспечению безопасности Евгения Гнацко уже сидел Николай Вахлюев, курирующий объекты Тульской области от научного сектора, судя по лабораторному халату, небритости и раздражению, выдернутый с какого-то эксперимента, длящегося как минимум со вчерашнего дня.

– Вот, ознакомьтесь, – вместо приветствия бросил Гнацко, протягивая Марееву портянку факсовой бумаги.

Генерал-майор вкратце пробежался взглядом по документу. В принципе, ничего нового там не было – телефонограммы сообщений от жильцов таких-то домов таких-то улиц города Тулы. Взрыв, землетрясение, бесследное исчезновение части города, невесть откуда взявшийся лес, просьба разобраться в ситуации.

– Что скажете? – поинтересовался Гнацко, когда Мареев отложил факс.

– Что исчезновение действительно имеет место быть. У меня там в настоящий момент оперативная группа находится, так что информация подтверждается из первых рук.

– Каков был повод для отправки группы?

– Сигнал бедствия, поступивший с объекта, и потеря дальнейшей связи. Сигнал был принят в четверть седьмого, предположительно именно тогда, когда произошел взрыв.

– Да не могло там быть никакого взрыва, – вспылил Вахлюев. – Это же не Чернобыль, в конце-то концов!

– Тогда как вы объясняете случившееся? – вкрадчиво поинтересовался Гнацко.

– Не знаю.

– Вот и выясняйте. Вы, Станислав Олегович, назначаетесь председателем чрезвычайной комиссии. Через полчаса у меня на столе должен лежать предварительный список ее членов. Участие господина Вахлюева обязательно, остальных определяйте на свое усмотрение. Все, больше я вас не задерживаю.

Оказавшись за дверью кабинета Гнацко, Вахлюев громко и виртуозно выругался.

– Сколько сотрудников будешь с собою брать? – дождавшись, когда ученый спустит пар, спросил Мареев.

– А я почем знаю, сколько их там понадобится?

– Значит, пока планирую двух ассистентов. У тебя четверть часа на то, чтобы решить по фамилиям.

Оставив Вахлюева размышлять над вопросами комплектации исследовательской группы, Мареев заглянул к секретарю и распорядился отыскать в Туле какую-нибудь гостиницу и забронировать девять мест, а также связаться с Шебановым и сообщить, что его отряд, раз уж они все равно на месте, включается в состав чрезвычайной комиссии.

С оформлением документов Гнацко медлить не стал, и сразу после обеда генерал-майору с сопровождающими пришлось выдвигаться на место происшествия, а точнее изначально в администрацию города Тулы и Тульской области, которую уже успели предупредить о визитерах из столицы. Город встретил москвичей усиленными нарядами милиции, концентрирующимися в основном вокруг здания администрации, и очередным звонком от Шебанова.

– Товарищ генерал-майор, – совершенно серьезным тоном начал ликвидатор, – разрешите поинтересоваться, каковы наши полномочия в составе чрезвычайной комиссии?

"Проснулись..." – мрачно подумал Мареев, а вслух спросил:

– А какие вам полномочия требуются, товарищ полковник?

– Наблюдаем зомби класса разложения "А", – все так же невозмутимо продолжал Шебанов, – и милицейский патруль, пытающийся проверить у него документы. Ребята хотят знать, должны ли мы вмешиваться или продолжать не высовываться?

– Какой, к черту, зомби? – взорвался Мареев, забыв про сидевших рядом с ним ученых. – Откуда тут зомби взялся? Где вы вообще находитесь?

– Откуда взялся, не знаем, – прошибить спокойствие Шебанова было не так-то просто. – А мы, следуя Вашим инструкциям, для того, чтобы не привлекать внимания, устроили наблюдательный пункт в летнем кафе на расстоянии прямой видимости от зоны объекта и теперь ждем дальнейших распоряжений.

Марееву потребовалось не так уж много времени для того, чтобы взвесить все "за" и "против" досрочного раскрытия оперативной группой инкогнито, и на текущий момент минусов у этой идеи было определенно больше. Генерал-майор не мог точно знать, как на их присутствие отреагируют власти города, зато отлично представлял реакцию местных правоохранительных органов. Эти еще нигде и никогда не сносили покорно вмешательства в их деятельность, даже если вмешательство было исключительно благотворным. Так что игра пока не стоила свеч, тем более что никакой угрозы кроме шанса подцепить какое-нибудь инфекционное заболевание зомби для патруля не представлял.

– Не мешайте людям выполнять свою работу, – наконец, решил Мареев, отмахиваясь от настойчиво дергающего его за рукав Вахлюева. – Вплоть до дополнительного приказа активные действия дозволяются только в случае непосредственной угрозы личному составу.

– Все ясно, – рассудительно сказал ликвидатор, после чего стало слышно, как он кому-то сообщает: "Продолжаем смотреть спектакль. Прихвати и на мою долю кружку", и связь оборвалась.

– Так тут даже зомби водятся? – обрадовано завопил Вахлюев, стоило Марееву только отнять от уха телефон.

– Как видишь, водятся. А ты ехать не хотел, – подколол генерал-майор ученого скорее для галочки – о патологическом интересе Вахлюева к живым мертвецам знал едва ли не весь проект, так что грех было не воспользоваться случаем.

– Стас, ну, может все-таки дать ребятам отмашку, чтобы его скрутили? – жалобно спросил ученый. – Какая там стадия не сказали?

– Успокойся, – посоветовал Мареев. – Никуда твой зомби не денется. В крайнем случае, в КПЗ посидит. У меня сейчас более важные дела есть.

Дальнейшее ворчание обидевшегося на весь мир Вахлюева генерал-майор уже слушал краем уха, сконцентрировавшись на первоочередной задаче, а именно – контакте с городскими властями. Не сказать, что в администрации гостей встретили с распростертыми объятиями, но чуть позже, ознакомившись с перечнем делегированных комиссии, судя по подписи на распоряжении, лично Президентом полномочий, с видимым облегчением спихнули на них решение вопроса, приличия ради добавив нескольких сотрудников для консультаций и обеспечения взаимодействия с региональными управленческими институтами, а, говоря по-русски, попросту для надзора. Посему дальнейшее перемещение чрезвычайной комиссии по Туле происходило уже при непосредственном участии представителей администрации. Вежливо отказавшись от попытки туляков первым делом отправить комиссию в снятые номера отдохнуть с дороги, Мареев попросил сопроводить его и Вахлюева к месту проявления феномена.

Широколиственный лесочек, занявший окрестности исследовательского корпуса, выглядел достаточно скромно и по первым прикидкам представлял собою рощицу радиусом полтора-два километра.

– Это вы удачно озеленением занялись, – хмуро сказал Мареев, обращаясь к сидевшей рядом с ним мэру города – отчаянно молодящейся даме предпенсионного возраста. Та элегантно позеленела – перемена цвета была заметна даже сквозь толстый слой грима на лице – и прощебетала, что администрация города никакого отношения к случившемуся не имеет и находится в глубочайшем недоумении по поводу происшествия. В этом Мареев, в общем-то, не сомневался и со своей стороны точно так же не понимал, какое отношение к происшествию может иметь их исследовательский институт. По дороге к лесу ему успели еще раз пересказать версию о случившемся нынешним утром землетрясении. Или взрыве, но практически беззвучном, что само по себе уже странно. Последствия взрывов и землетрясений Марееву доводилось видеть, и не раз. В худшем случае эти последствия имели вид куч обломков, некогда бывших зданиями, но никогда обломки не ухитрялись обрастать деревьями в такой короткий срок. Так что, имея перед глазами результаты происшествия, генерал-майор скорее склонялся к мнению Вахлюева – никаким взрывом здесь и не пахло.