Текст книги "Принцип вмешательства"

Автор книги: Юлия Баутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Кто-то подхватил Шебанова подмышки, приподнимая и пытаясь куда-то оттащить.

– Шеф, вы как, живы? – просипел над ухом Леха.

Полковник мотнул головой не столько из отрицания, сколько пытаясь отогнать зависшую перед глазами серую пелену, и заскрипел зубами, когда поврежденная нога особенно неудачно шевельнулась. Вокруг по-прежнему было шумно, только теперь, в исполнении человеческих голосов, этот шум больше напоминал перебранку.

– Отпусти его, – ревел кто-то из вахлюевских ликвидаторов. – Отпусти, или хуже будет, слышишь, тварь?

– Ты, что, совсем спятил? – вклинивался в тираду сорванный до визга голос самого Вахлюева. – Не смей, это же Контакт, понимаешь? Отойди! Пропусти меня!

Шебанов снова тряхнул головой, собираясь с мыслями. Что бы там ни происходило, это явно требовало его вмешательства.

– А ну, тихо! – гаркнул он так громко, как только был способен в настоящий момент. И, припомнив, что чертов псих от науки требовал куда-то его пропустить, добавил. – Всем оставаться на местах!

Наступила тишина. Опираясь на подставленное плечо Лехи, Шебанов приподнялся и обвел мутным взглядом открывшуюся перед ним картину. Та была поистине достойна запечатления в масле с названием, варьирующим на тему "Приплыли". Среди трупов зверей, темными холмиками выступающих из жесткой травы, серела ликвидаторская форма. Над телом того, кому сегодня не повезло, сжавшись, словно приготовившаяся к прыжку кошка, сидела та самая беловолосая девица, с которой они уже имели честь сегодня повстречаться. Шебанов даже почти не удивился, увидев ее. Удивился он другому – ладонь девицы, положенная на грудь "трупа", сияла ярким золотистым светом, глаза полыхали белым огнем, а вокруг, накрывая и девицу, и распростертое тело, мягко мерцал сплетенный из изящных голубоватых паутинок купол. Вокруг купола в странных позах, будто по приказу ведущего из старой детской игры про волнующееся море, застыли четверо ликвидаторов из вахлюевского отряда и сам Вахлюев. Это означало, что недостает только Дэна. Шебанов сморщился, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота – то ли от собственного отвратного самочувствия, то ли не только от этого.

Застывшая сцена сохраняла свою неизменность не более двух секунд. Шебанов не успел еще определиться, как поступать, когда все разрешилось само собой. Никаких внешних предпосылок к этому, казалось, не было, просто беловолосая внезапно одним прыжком вскочила на ноги и шарахнулась прочь, не выпуская из поля зрения ликвидаторов. То, что произошло дальше, было почти невозможно описать словами, а уж поверить в увиденное тем более. Воздух над примятой окровавленной травой внезапно расступился, открывая кромешную тьму – ни дать ни взять, та же червоточина, хотя ничего похожего на переходник в экипировке беловолосой не наблюдалось. Девица шмыгнула в темноту, и края реальности снова сомкнулись, как будто ничего сверхъестественного и не произошло. Одновременно с этим заочно списанный полковником в расход Дэн пошевельнулся и приподнялся с земли, обводя окруживших его ликвидаторов слегка ошалелым взглядом. Выглядел он паршиво, но на потенциального мертвеца пока не тянул, что почти сразу и подтвердил гениальнейшим вопросом:

– А вы чего боевые трофеи не собираете? Меня ждете?

– Вот же барыга чертов... – с облегчением пробормотал Леха.

– Майоров, что с самочувствием? – спросил Шебанов, кое-как дохромав до вяло отмахивающегося от приставаний Вахлюева Дэна.

– Вроде нормально, – неуверенно сказал тот, – только ради Бога уберите от меня этого маньяка, иначе я за себя не ручаюсь.

– Ну уж нет, голубчик, – с действительно маниакальным воодушевлением в голосе отозвался ученый, потроша армейскую аптечку. – От меня ты не избавишься до тех пор, пока я не буду уверен, что ты проживешь еще хотя бы сутки, поскольку цинковых гробов мы с собой не прихватили, а без них возить трупы по нынешней жаре весьма неудобно. Тебя это, кстати, тоже касается, – добавил Вахлюев, смерив Шебанова оценивающим взглядом.

– Вот со мной точно полный порядок, – раздраженно заявил полковник, – можешь успокоиться.

– Оно и заметно. Главное в обморок не упади, пока до тебя очередь дойдет.

Спорить было бесполезно, поскольку Вахлюев снова полностью сконцентрировался на Дэне, а лезть под руку во время оказания медицинской помощи Шебанов не стал бы ни при каких обстоятельствах. Хотя на тему того, кто падал в обморок и отсиживался на деревьях, а также вообще лез, куда не просят, создавая лишние проблемы, он бы охотно подискутировал. Но пока дискутировать было не с кем, а потому полковник оглянулся по сторонам, ища на ком бы выместить нарастающую злость. В поле зрения попали четверо вахлюевских сопровождающих, с которыми по прибытию в Тулу Шебанов собирался иметь серьезный разговор. А сейчас им не мешало бы и поработать – не все же на деревьях отсиживаться.

– Живо очистить поляну от падали! – рявкнул полковник. – Развели, понимаешь, бардак во временном лагере!

Ликвидаторы молча переглянулись и принялись оттаскивать прочь трупы зверей, а Шебанов, израсходовавший на крик последние силы, тяжело опустился на землю. В ноге пульсировала постепенно усиливающаяся боль, хотя и весьма странная, свойственная не свежей ране, а скорее уже подживающей. Вахлюев, аккуратно разрезавший мокрый от крови рукав Дэна, вдруг издал изумленный возглас.

– Халтурите, парниша, – недоуменно пробормотал он. – На тебе же ни царапины!

– А я вам что пытался сказать? – буркнул Дэн. – Может, наконец, отстанете?

Но отставать Вахлюев определенно не хотел. Вместо этого он принялся буквально обнюхивать рукав дэновой куртки.

– А чья тогда кровь? – с торжеством в голосе, словно улучив ликвидатора во вранье, спросил он, размахивая перепачканной ладонью. – Кровь чья?

– Отвали от него, в самом-то деле, – проворчал Шебанов. То, что подсыхающая на руках Вахлюева кровь принадлежит не зверям, было видно даже с того расстояния, на котором находился полковник. У кенгуроидов из ран текло что-то черное и отвратительно пахнущее – именно этой дрянью была густо заляпана форма Шебанова. То, что демонстрировал Вахлюев, имело нормальный цвет, присущий обычной крови. В том числе и человеческой.

И, кажется, полковник начинал догадываться о том, каким образом это можно соотнести с отсутствием ран у Дэна. Если вспомнить о том, что сделала беловолосая – если это и в самом деле была она же – в Гостеевке, не догадаться было трудно. Мысли Вахлюева, похоже, шли в том же направлении, потому что он вдруг переключился на ногу Шебанова. Здесь даже вспарывать ничего не пришлось. Штанина и так превратилась в лохмотья, а под лохмотьями была бурая корка запекшейся крови как минимум недельной давности.

– Поздравляю вас, батенька, – вынес вердикт Вахлюев, бегло осмотрев рану. – Вы – покойник, хотя и весьма активный.

– Ты чего гонишь? – со злостью переспросил Шебанов, менее всего сейчас предрасположенный к шуткам.

– У тебя повреждение бедренной артерии, – уже совершенно серьезно сказал ученый. – Без наложения жгута и оказания срочной медицинской помощи – смерть от потери крови в течение двух-трех с половиной минут. Ты однозначно уже прожил дольше, и, я думаю, всему научному сообществу интересно будет узнать, каким именно образом тебе удалось остановить кровотечение без помощи традиционных методов.

– Воздух здесь, видать, такой целебный, – угрюмо буркнул Шебанов.

– Это точно, – согласился Вахлюев, демонстративно скривившись, когда ликвидаторы протащили мимо обгорелый труп кенгуроида. – Воздух такой, что прямо хоть сейчас здравницу возводи. Болотом, правда, припахивает, но это уже мелочи. А вон тот бедняга не иначе как на высоковольтный провод напоролся. Что поделать, цивилизация уже и досюда добралась.

– Чья бы корова мычала, – пробормотал полковник, раздумывая над тем, стоит ли накладывать на рану повязку, или в нынешнем ее состоянии это уже бесполезно, – а вот ты бы лучше помолчал. Поскольку, если бы кучка идиотов вместо того, чтобы лезть, куда их не просят, осталась в Туле и занималась делом, ничего бы вообще не произошло.

– Если бы кучка, как ты говоришь, идиотов никуда не полезла, – с видом оскорбленного достоинства ответил Вахлюев, – не свершилось бы открытие века.

– Какое-такое открытие? Что ты псих и маньяк? Так это я тебе и так мог бы сказать, и не стоило для этого черт знает куда лазать.

– Псих? Не отрицаю, – Вахлюев был подозрительно добр. – А как тебе обнаружение иномирного разума? Дьявольщина! Ты, что, хочешь сказать, что не заметил даже ту беловолосую очаровашку, которая с тобой контактировала?

– Заметил. А ты бы заметил ее еще в Туле, если бы не ловил ворон, а делом занимался.

– Это когда? – недоуменно переспросил ученый.

– А вот поразмысли на досуге, – предложил Шебанов, придя к выводу, что без повязки все-таки можно обойтись, проследил, как проштрафившиеся ликвидаторы укладывают в кучку последнего кенгуроида, и скомандовал:

– Возвращаемся к точке перехода!

– То есть, как это "возвращаемся"? – спохватился ученый. – А как же исследование нового мира?

– У меня приказ привезти тебя к Марееву. Потом, если переживешь беседу, можешь заниматься, чем хочешь, хоть мир исследуй, хоть зайцев саперной лопатой гоняй. А сейчас следуешь за нами.

– А, может, можно...

– Нельзя!

Больше кардинальных возражений со стороны Вахлюева не поступало, однако он все же настоял на том, чтобы прихватить с собой одного из кенгуроидов. Соперничая по мрачности с жутковатым небом этого странного мира, ученый плелся в центре державшейся сплоченно группы ликвидаторов. Шебанов хромал следом, прикидывая, хватит ли оставшейся в переходнике энергии для перемещения восьмерых человек. Индикатор зарядки показывал примерно пятьдесят процентов от максимума. Расход энергии на перемещения, похоже, был больше расчетного... Чисто теоретически, должно было хватить впритык, но в свете последних сюрпризов лишний раз рисковать не хотелось, поэтому Шебанов предпочел остановиться на альтернативном варианте.

– Успокоился? – улучив момент, осведомился он у ученого. Тот в ответ что-то невнятно буркнул. – На вашем переходнике как с зарядами?

– Нормально.

Полковник протянул Вахлюеву свой прибор.

– Тогда синхронизируй резонаторы, возвращаться будем по нашему бакену.

– Если его тоже не сперли, – оптимистично добавил Дэн.

– Типун тебе на язык, пророк недоделанный, – проворчал Леха.

До поляны с червоточиной удалось добраться без происшествий. Правда, когда дошло дело до вскрытия прохода, Вахлюев попытался сделать финт и отправить первой возвратной партией оперативников.

– Нет уж, голубчик, – покачал головой полковник, раскусив расчет ученого. – Вперед пойдешь ты, а мы двинемся следом, иначе тебя еще лет сто ждать придется. Иванов, Майоров, отправляетесь с ним.

Испустив тягостный вздох, Вахлюев включил резонатор на своем переходнике. Спустя тридцать секунд воздух расступился, открывая черную червоточину.

– Ну, кажись, все в норме, – с облегчением заявил Дэн.

– Угу, – проворчал ученый. – Давайте уже вперед. Время – деньги.

Ликвидаторы вошли в червоточину с оружием наизготовку, за ними последовал Вахлюев, и щель между мирами закрылась. Шебанов засек время, давая первой партии возможность спокойно отойти на безопасное расстояние. Минуту спустя он запустил переходник. Вскрытие червоточины заняло немногим больше времени, чем только что понадобилось Вахлюеву, однако, несмотря на закономерные опасения полковника, обошлось без эксцессов. Четверо вахлюевских ликвидаторов, волоча за собой кенгуроида, шагнули в проход, за ними, последний, как капитан терпящего бедствие корабля, Черный Лес покинул полковник Шебанов.

Глава 8. Полнейший ильмен

Последний синеватый силуэт исчез, когда его изрядно прихрамывающий обладатель вступил в кромешную тьму рукотворной Двери – точь-в-точь такой же, какие создавала Инари, и края Двери сомкнулись. Укрывшемуся в кустах Глебу был отлично виден весь процесс, благо место в непосредственной близости от сцены «гладиаторец» успел занять заранее. Двигаясь напрямик через лес по кровавику, парень, сам того не ожидая, снова оказался на той поляне, куда они перенеслись изначально, вскрыв ликвидаторскую Дверь, только сейчас у погасшего костра уже не было сторожа. Зато к поляне как раз приближалась группа ликвидаторов. «Гладиаторец» галантно ушел с их пути, но все же из любопытства задержался поблизости и получил возможность понаблюдать за ликвидаторским способом открытия Дверей. Ведьмачка бесшумно возникла из красноватого сумрака и присоединилась к нему сразу после того, как Черный Лес покинула первая троица, так что уход последних пяти ликвидаторов они уже наблюдали вместе.

– Анорра ильмен! – только и сказала в сердцах Инари, когда алое сияние погасло.

– Полнейший ильмен, – согласился Глеб. – Однако наука с техникой не стоят на месте. Этак скоро сюда толпы туристов водить начнут. Из числа любителей экстрима.

– К черту туристов, – сквозь зубы процедила ведьмачка. – Пусть водят – может, хоть немного количество идиотов уменьшится. Возвращаемся!

Окунувшись в черноту Междумирья, парень едва не взвыл – все предыдущие перемещения, включая побег от Тысячеглазого, когда казалось, что хуже уже некуда, разом показались ему цветочками в сравнении с тем, что происходило сейчас. В кромешной тьме бушевала самая настоящая буря, черт его знает каким образом успевшая начаться за тот недолгий период времени, что они пробыли в Черном Лесу. Осколки льда, которые нес с собой налетающий штормовыми порывами ветер, резали лицо почище лезвия бритвы. Одно радовало – закончился этот ад быстро, хотя очутились они в итоге не возле стадиона, как предполагал "гладиаторец", а во дворе бабушкиного дома. К счастью, бабушки в этот эпохальный момент во дворе не оказалось, так что оценить эффектность появления внука из чистого воздуха ей не довелось. Зато фокус был сполна оценен Лапой, перед носом которой по стечению обстоятельств как раз и оказалась открыта Дверь. Врут или заблуждаются те, кто утверждает, что у животных скудная мимика. При виде появившихся из ниоткуда вчерашних гостей ее хозяйки, да еще и в весьма потрепанном виде, на морде собаки попеременно отразилось сначала глубочайшее изумление, потом растерянность, а вслед за ней и ужас. Истерически взвизгнув, Лапа ретировалась в убежище с такой скоростью, что Глеб едва успел заметить, как скрылись в недрах конуры ее упитанные окорочка и пушистый хвост.

На губах ощущался солоноватый привкус. Терзаемый весьма даже не смутными, а вполне определенными и нехорошими предчувствиями, "гладиаторец" провел ладонью по лицу и чертыхнулся, обнаружив, что пальцы окрасились в маслянисто-красный цвет.

– Все так паршиво, как я думаю? – поинтересовался Глеб, выжидающе глядя на ведьмачку – тоже исцарапанную, но вроде бы не особо сильно. – Или все-таки немного получше?

– Не знаю, как ты думаешь, – флегматично отозвалась Инари, – но жить будешь точно. Только ополоснуться бы тебе не помешало.

Вот в этом вопросе "гладиаторец" был согласен с ней на сто десять процентов из ста, потому и направился к ближайшей колонке. Появляться в нынешнем своем состоянии перед бабушкой он не рискнул.

– И все-таки главную задачу мы так и не выполнили, – задумчиво сказал парень, когда, умывшись, он уступил место у колонки ведьмачке. – Спасти спасли всех, кого только было можно, а вот чего ради они вообще туда полезли, так и не выяснили.

– Последние трое явно искали тех, кто прошел до них, – ответила Инари. – А вот с теми, предшествующими, все куда интереснее. Больше всего похоже на то, словно и они тоже кого-то искали.

– Кого?

– А я почем знаю? Анорра ильмен... поговорить бы с ними!

– Ты это серьезно? – осторожно осведомился Глеб, разом вспомнив Междумирье и солдата из группы Сергеенко. У того хотя бы был пистолет, а тут автоматы, причем много автоматов.

– Нет, – призналась ведьмачка, – хотя было бы замечательно, если бы это все-таки удалось сделать. Есть там, кажется, пара людей, с которыми можно спокойно завести беседу, не рискуя получить пулю в лоб, осталось только придумать, как остаться с ними один на один. Ладно, чем мечтать, пошли лучше Кота отыщем. Сомневаюсь, чтобы он что-то полезное высмотрел, пока нас не было, – ну, а вдруг?

Стадион в настоящий момент больше всего напоминал разворошенный муравейник. Глядя на скопление людей, высвечивающееся в подтрибунных помещениях, "гладиаторец" втихаря порадовался, что Инари перестраховалась и предпочла не возвращаться по своим следам. В противном случае результат бы, скорее всего, мало чем отличался от их прошлого появления посреди "княжеградского" двора. Что же касается Шурика, то его в парке не наблюдалось.

– Неужели влип? – высказал Глеб первое пришедшее в голову предположение.

– Скорее сбежал куда-нибудь, чтобы глаза не мозолить, – не согласилась скептически настроенная ведьмачка. – Раз к дому не вернулся, скорее всего, где-то поблизости отсиживается. Значит, так... Ты местность знаешь лучше, поэтому пробегись по окрестностям. Если получится встретить Кота, вдвоем ждите меня где-нибудь в безопасном месте.

– А как ты собираешься это место отыскать? – поинтересовался Глеб.

– Можешь не беспокоиться, уж тебя-то я найду где угодно.

– Звучит многообещающе.

– Хватит шутить, лучше принимайся за дело, – отрезала Инари. – И, кстати, верни-ка мне все-таки ведьмин камень. На всякий случай.

Расчет ведьмачки оказался верен в том плане, что "гладиаторец" не только неплохо знал окрестности, но и в придачу хорошо знал Кота, а потому, поразмыслив, отправился прочесывать все близлежащие летние и стационарные забегаловки кафешного типа. В одной из них пропажа и обнаружилась, причем уже в компании двух девиц и трех бутылок пива.

– Ну, ни на минуту нельзя оставить одного, – вздохнул Глеб, подходя к столику. – Здравствуйте, девушки.

Ответом ему были две синхронные улыбки, призванные походить на голливудские, но по причине отсутствия фарфоровых накладок на зубы, более похожие на обычный оскал.

– Ничего себе минута! – возмутился Кот. – А четыре часа не хочешь? И вообще, пока вы там неизвестно чем занимаетесь, я вот всеми силами контакты с местным населением навожу.

– Это-то как раз заметно, – "гладиаторец" кивнул в сторону входа. – Давай отойдем, мне тебе кое-что сказать надо.

– Девушки, вы уж нас извините – мужской разговор, – виновато развел руками Кот, украдкой бросив на друга испепеляющий взгляд. – Я ненадолго, честное слово.

– Тебя тут немного для другого оставили, – напомнил "гладиаторец", когда от столика их отделило приличное расстояние.

– Так было другое, было. А потом я встретил любовь всей своей жизни. Вон та, которая в платиновый цвет выкрашена.

– Да ты что, правда? Поздравляю. А Ленка, значит, уже по боку?

– Нет, ну, Ленка это Ленка, а это... Черт, да куда тебе понять... Ладно, о вкусах спорить не буду, но твоя-то пассия хотя бы всегда рядышком. Кстати, а куда ты ее сейчас задевал?

– Моя, как ты говоришь, пассия, это мое личное дело, – отрезал Глеб. – А об остальном не при свидетелях. А то твоя любовь до гроба, смотрю, уже соскучилась, – добавил он, вовремя заметив, как платиновая блондинка поднялась из-за столика и начала продвигаться в их сторону грациозной походкой скучающей пантеры или, по-русски говоря, еле передвигая ноги.

– Сашуль, ну ты скоро? – капризно спросила она, видя, что маневр раскрыт и подслушать ничего не удастся. – А то мы с Нинель в солярий опаздываем.

– А зачем солярий летом? – недоуменно переспросил Глеб.

Лицо у блондинки вытянулось так, словно собеседник только что сморозил какую-то чушь.

– Чтобы загорать, – томно хихикнув, ответила она. – В солярии ведь ЗАГОРАЮТ.

– На солнце тоже, – просветил ее "гладиаторец". – Вон его сколько на улице, и все бесплатное.

– Нет, – блондинка поджала пухлые губы, – на солнце загорать вредно. Это во всех ЖУРНАЛАХ пишут.

– Действительно, – вдруг поддержал свою "любовь" Кот. – Это ты, братишка, какую-то ерунду мелешь. В конце концов, все му... то есть, журналы разом не могут ошибаться. Ташенька, ты ступай, конечно. Такое важное дело нельзя откладывать. Я тебе перезвоню, хорошо?

– Замечательно! – с придыханием произнесла Ташенька. – Сашуль, ты просто прелесть. Так здорово, что мы с тобой познакомились. А сейчас чмоки-чмоки, мальчики, нам надо бежать...

Несмотря на множественное число в обращении, воздушный поцелуй она все-таки послала персонально Коту и удефилировала прочь, нарочито покачивая бедрами. А за ней, крепко сжимая в руках трофейные пивные бутылки, ретировалась и Нинель.

– Зараза, – раздосадовано сказал Шурик, проводив девиц взглядом. – Хоть бы пиво оставили в качестве компенсации, так ведь нет, уволокли. Крохоборки.

– В солярии допьют, – подколол друга Глеб. – С массажистом.

– И ты тоже хорош, – тут же переключился Кот. – Четыре часа где-то шлялись, мог бы и еще часок погулять для приличия. Все ведь так хорошо начиналось, а после твоей кислой физиономии им сразу солярий понадобился.

– Успокойся, здесь все равно кладовок в аренду не сдают, а кусты пострижены.

– А заднее сидение автомобиля на что?

– На то, чтобы на нем ездили, вообще-то.

– Господи, и где только такие наивные люди берутся? В общем, проехали. Ленке молчок, ладно? А то вдруг когда явочная квартира в Кимовске потребуется. Тебе-то жить проще, а вот у меня, к примеру, здесь бабушек нет. Кстати, а где ты и в самом деле амазонку потерял?

– На стадионе осталась.

– Черт! Там же...

– Знаем. Видели. Поэтому меня и послали отыскать тебя и отсиживаться в безопасном месте.

– Да уж, послали, так послали, – согласился Кот. – Ладно, первый пункт, будем считать, выполнен. Что же касается второго, то, по-моему, эта кафешка под описание вполне подходит. Единственная реальная угроза в ней это окончательный и бесповоротный спуск последних грошей, оставшихся от зарплаты, но что-то мне подсказывает, что под опасностью имелось в виду несколько другое. Ты как думаешь?

– Скорее всего, – кивнул Глеб, гадая, что же все-таки сейчас происходит на стадионе в целом, и чем занимается конкретно Инари в частности. Было у "гладиаторца" смутное подозрение, что она решила все же реализовать свою дурацкую идею и выйти на контакт с кем-нибудь из ликвидаторов. И еще было у него такое же смутное предчувствие, что ничем хорошим эта затея не кончится.

– Значит, остаемся здесь, – подытожил Шурик. – Пошли за стол, иначе последнее оставшееся пиво и то согреется.

– Как твоя экскурсия? Дала что-нибудь познавательное?

– Еще как. Дай только божественный напиток добью, чтобы не вскипел, и все расскажу.

С этими словами Кот плюхнулся обратно на место и начал сосредоточенно опустошать бутылку. Глеб замялся. Тратить деньги было жалко, а просто сидеть и смотреть, как Шурик пьет в одиночку, обидно. В итоге "гладиаторец" взял-таки себе бутылку нефильтрованного пива, стоившую раза в полтора дороже, чем в магазине, и пакетик соленого арахиса.

– Рассказывай, – напомнил он, усаживаясь напротив приятеля.

– Пять, – сказал Шурик.

– Чего пять?

– Дохлых птичек в кучах мусора на той свалке, которая косит под парк. И одна кошка. Хотя, не исключено, что я кого-то не заметил.

– Кот, не дури, а, – попросил Глеб, видя, что сквозь серьезное выражение Шурикова лица пытается пробиться ухмылка. – Мне птички как-то по боку, если это не отряд боевых дятлов, конечно. Что на стадионе было?

– Сначала только те два кадра, которых вы уже видели, а потом прибыли еще пятеро на внедорожнике. Выгрузили какой-то прибор навроде металлоискателя и прочесали с ним всю территорию. Особенно долго обнюхивали машину – ту, первую – потом полезли в подвалы. Оттуда выбрались, видать, через какой-то запасной выход, потому что я этот момент проглядел и спохватился уже тогда, когда они откуда-то из-за кустов вырулили и резко почапали в мою сторону. В общем, пришлось брать ноги в руки и линять, пока не спалили. На этом моя разведывательная деятельность закончилась.

Кот залпом допил остатки пива, с сожалением заглянул в бутылку и попросил у проходившей мимо официантки еще одну, потом посмотрел на стол и заинтересованно спросил:

– А это что за абстрактное искусство?

Задумавшийся над новой информацией Глеб обнаружил, что машинально выкладывает из ядрышек арахиса ликвидаторскую эмблему.

– Да так, ничего, – ответил он, изничтожая свое творение. – Просто медитирую.

– У ЭТИХ на двери машины такая же мандала была, – проявил наблюдательность Шурик.

– Знаю.

Похоже, Кот ждал объяснений, однако "гладиаторец" предпочел отмолчаться. Глядя в коричневатое стекло бутылки, он прикидывал так и этак, и при любом раскладе у него получался один и тот же итог. Похоже, прав был Иван, когда говорил, что здешние ликвидаторы будут посерьезнее тугреневских. В отличие от Михалыча и его отряда, людям Мареева, пускай и при помощи технических приспособлений, удавалось делать то, для чего ведьмакам требовались только природные способности. Они могли открывать Двери, хотя, судя по сегодняшнему происшествию, не свободно, где заблагорассудится, а по неким определенным условиям. И еще они каким-то образом сумели вычислить путь, которым вчера ночью двигалась ведьмачка. Тут не было ни малейших сомнений. Ликвидаторский поисковик в точности повторил все перемещения Инари по стадиону, и точно так же, как Инари застала врасплох "гладиаторца", он едва не озадачил Кота. С той только разницей, что Шурика выручило дневное время суток. И еще Глебу очень хотелось бы знать, распространяются ли эти поисковые способности ликвидаторов только на ведьмаков или эльфов, или же на все зверье разом. Если на все, то это уже получалось что-то наподобие кровавика, но, в отличие от кровавика, в придачу способное считывать следы. "И тут догнали, – с непонятно откуда взявшимся раздражением и чуть ли не ревностью подумал "гладиаторец". – Хотя мангуири они даже со всеми этими наворотами не смогли выследить. Или не захотели? Может, просто проверка на вшивость была, а Иван уже обрадовался? Ну, тогда мы еще посмотрим, кто кого проверял. В конце концов, без своих железок они все равно полный ноль, а иногда, как уже выяснилось, и с ними тоже". Данный вывод немного успокоил парня, хотя, с учетом последней поступившей информации решение ведьмачки задержаться на стадионе беспокоило его все больше. Прошел час, за ним второй, а Инари не возвращалась...

Вопреки опасениям "гладиаторца" вступать с ликвидаторами в контакт ведьмачка не собиралась – ей вполне хватило общения, состоявшегося в Черном Лесу, где, если бы не щит Каф и не своевременное приказание ликвидаторского вожака, последствия этого самого общения могли бы быть весьма интересными. Однако не вступать в контакт вовсе не означало напрочь про них забыть. Напротив, оставаясь на стадионе, Инари намеревалась, по возможности оставаясь незамеченной, попробовать разобраться в планах, действиях и намерениях ликвидаторов. Ночью действовать было бы куда проще, но сейчас над стадионом на безоблачном небе все еще светило солнце, а потому приходилось подстраиваться под суровую прозу жизни. Оживленно, почти до ругани, спорящие о чем-то ликвидаторы находились возле так и не сдвинувшегося ни на сантиметр со вчерашней ночи автомобиля, и с такого расстояния разобрать что-либо из их разговора не представлялось возможным, даже имея острый слух дроу. Причем один из споривших держал в руках железку весьма похожую на ту, которую ведьмачка уже видела в их экипировке в Черном Лесу, и с помощью которой ликвидаторы весьма уверенно определили ее присутствие поблизости. Что бы это ни было, расстояние действия у него явно было меньше, чем у кровавика, однако Инари не была уверена, может ли оно оказаться настолько меньше, чтобы позволить ей подобраться к людям вплотную. Однако попробовать стоило. Ведьмачка двинулась в обход сооружения в сторону уже испытанной трещины. Она почти ожидала встретить там охрану, поскольку не заметить такого явственного входа ликвидаторы не могли, но, как ни странно, окрестности пролома пустовали. Возможно, потому, что подтрибунные помещения им больше не требовались? Инари беспрепятственно пробралась внутрь. Пустые комнаты с голыми бетонными стенами работали, как резонаторы, усиливая как звуки, произведенные внутри них, так и те, что попадали в них извне. Последние для человеческого уха, пожалуй, все равно оказались бы слишком слабыми, но Инари уже могла вполне отчетливо слышать голоса ликвидаторов, причем эти голоса приближались.

– ...Ты меня вообще слушаешь? – раздраженно спросил Шебанов, глядя на то, как Вахлюев осматривает, ощупывает и чуть ли не обнюхивает трофейного кенгуроида, кажется, прямо сейчас собираясь приступить к вскрытию. С тем же успехом полковник мог обращаться к покойному кенгуроиду, причем не исключено даже, что от того удалось бы добиться большей реакции. Убедившись, что Вахлюев отвечать не намерен, Шебанов взял ученого за шиворот и отволок в сторону, ближе к трибунам.

– Пусти, не мешай, – попытался было отмахнуться тот.

– Погоди, – полковник хорошенько встряхнул собеседника, возвращая его к реальности. – Никуда твой кусок мяса не денется. Максимум – протухнет немного, так тебе его не на котлеты пускать.

– Ну, что еще надо? – раздраженно спросил Вахлюев, с сожалением отрывая взгляд от торчащих вверх голенастых лап зверя.

– Надо чтобы ты сейчас спокойно, без лишнего шума, сел в транспорт и поехал назад в Тулу, – отчеканил Шебанов. – Но для начала все-таки спрошу: это хоть не зря все было?

– Конечно не зря! – даже возмутился от возможности такого предположения ученый. – Мир новый нашли? Нашли. В контакт с разумной иномирной сущностью вступили? Вступили.

– К черту новый мир, – честно ответил Шебанов. – Их и так уже выше крыши. А с иномирными сущностями ты бы и в Туле смог поконтактировать, если бы ушами не хлопал. Про туляков что-нибудь смог выяснить? Где именно они шлялись?

Вахлюев с сожалением покачал головой.

– Ни в одном из пяти вариантов никаких следов, но у меня все-таки подозрение на последний. Шестое чувство, если можно так выразиться. Надо бы его поподробнее осмотреть.

– Не сейчас, – почти угрожающе оборвал собеседника Шебанов.

– Да кто бы сомневался, – вздохнул Вахлюев. – Я всегда знал, что с тобой каши не сваришь. И что, неужели даже не хочешь выяснить, чем разумная иномирная сущность поджарила нападающего зверя? На спрятанный в рукаве электрошокер это было, прямо скажем, не похоже, а ведь могло бы пригодиться в условиях отсутствия огнестрельного оружия...

– Тебе на кого не перевести стрелки, лишь бы самому проблему не решать, – буркнул полковник, отмечая какое-то странное оживление среди оставленных у "ЗИЛа" ликвидаторов.