Текст книги "Бариа (СИ)"

Автор книги: Юлия Сысоева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Тайлер учтиво протянул руку, и хозяин дома решительно её пожал:

– Грегг Карнуэл. Приятно познакомиться. Благодарю, что сопровождали и оберегали мою дочь в этом путешествии.

Тайлер не стал поправлять, что на самом деле всё получилось с точностью до наоборот.

– Что ж, не будем стоять у дверей, пройдёмте в гостиную, раз супруга не зовёт на ужин. Мирдри, скажи Иннис, чтоб сию же минуту шла в гостиную!

Господин Карнуэл направился к одной из дверей, и все последовали за ним. Только Мирдри, собрав всю верхнюю одежду, метнулась в другую сторону.

Пока они стояли в холле, Тайлер успел осмотреться и был, признаться, удивлён. По работе он частенько “гостил” в домах обеспеченных и родовитых господ, но интерьер этого дома сильно отличался. Для начала, обои на стенах были не привычного зелёного цвета, а бежевого. Картин на этих же стенах навешано как-то слишком мало: всего две-три на каждой стене, тогда как столичные жители увешивали картинами в массивных рамах едва ли не всё пространство стен. С мебелью была такая же ситуация – ровно столько, сколько надо, а не так, что порой невозможно пройти, не зацепив какое-нибудь кресло или комод. Все вещи – совсем не старые, и за ними ухаживали, это видно, даже тяжёлые вишневые портьеры на окнах были чистыми и не пыльными.

Складывалось впечатление, что в этом большом доме не кичатся своим достатком и родовитостью, но бесспорно имеют все средства, чтоб жить в соответствии со своим положением в обществе.

Гостиная оказалась большой комнатой с камином, тёмно-синими портьерами на окнах и голубыми обоями. Мебель была вся из черного дерева, пол устилал пушистый серый ковер. На стенах по-прежнему висели картины, лишь одна из них сильно выделялась: портрет светловолосой женщины в полный рост. Под картиной имелась надпись, и пока все расходились по комнате, Тайлер приблизился, чтоб прочитать.

– Эи-лидх Ми-фехд Кэр Нуэ-лу, – медленно прочитал Тайлер.

Буквы были привычные, но складывались они в совершенно непонятные слова.

– Эилид Мифе, – с улыбкой поправила Доминика, появляясь у него за спиной. – Эилид, Белая Лань Нуэла. Моя прабабка. Одна из многих, кем гордится наш клан.

– А чем именно она прославилась?

– Это долгая история, после ужина я расскажу…

Одна из дверей распахнулась, и в комнату едва не вбежала немолодая уже женщина. Ей хватило одного взгляда, чтоб осмотреться, и вот она уже с плачем бросилась к Доминике.

Мать? Или няня, если судить по одежде? Насколько Тайлер мог рассмотреть со спины, женщина была одета в юбку из ярко-синего крепа с небольшим бантом на правом боку и белую хлопковую блузку с рюшами на манжетах и воротничке. Разве так может позволить себе одеться хозяйка дома? Хотя Грегг Карнуэл тоже не отличался изысканностью наряда: серая рубашка, черные брюки с ботинками в тон и зелёный жилет, вот, собственно, и всё, что было надето на хозяине. Да и Мирдри была одета не как горничная, хотя, похоже, что таковой в доме и являлась. Но ведь в Даринширне принято одеваться по иной моде, мало ли…

Женщина меж тем немного успокоилась и уже почти перестала плакать, даже немного отстранилась от Доминики.

– Мама, быть может, не стоит устраивать такой слёзоразлив при гостях? – предложила Доминика, сразу развеивая все сомнения.

Женщина поспешно закивала, вытирая лицо ажурным платочком, запоздало вытянутым из кармана. Она уже была в силах вести беседу, как на глаза ей попался Рэй. Даме хватило пары мгновений, чтоб признать его и, констатировав «Рэймонд», женщина залилась слезами по новой, теперь уже у него на груди. Но ему удалось успокоить её быстрее, достаточно было тепло обнять и проговорить:

– Иннис, мы дома, никуда не уйдем, всё хорошо. Давайте лучше поговорим.

– Да-да, что это я…? Поговорим… конечно, это лучше. Боже, как я рада вас видеть! Целы, невредимы! Дети мои… А твоя бедная мать, как же она скучает, бедная Мол. Ты ведь навестишь её, да?

– Посмотрим, – сухо ответил Рэй.

– Навестишь?! – упрямо уточнила мистрис Карнуэл.

– Скажи лучше, накрыт ли стол? – поспешно перевел тему господин Карнуэл. – Дети с дороги, наверняка…

– Ох, что это я, конечно-конечно. Скорее умываться с дороги и за стол! – засуетилась хозяйка дома и повела всех к умывальнику, огороженному деревянной ширмой в столовой.

Из крана спокойно лилась горячая вода, что сильно удивило, а потом Тайлер вспомнил, что он в Даринширне, городе более продвинутом в технологическом плане, и проблемы столичных жителей в отношении водоснабжения для бытовых нужд тут уже решены. Тайлер не удивился бы, если б ему сказали, что камины тут больше для уюта, а тепло подаётся через трубы с горячей водой в стенах или полах.

На длинном столе уже было множество блюд. Мирдри поправляла пузатую супницу и обратилась к хозяйке дома:

– Мать сказала, что мы поужинаем на кухне. Сказала, что вам надо с семьёй побыть.

– Опять Тирлэг за своё, – поджала губы мистрис Карнуэл, – будто вы нам не семья.

– Мать упёрлась, – пожала плечами Мирдри и, дождавшись разрешения, ушла, плотно прикрыв за собой дверь, а господин Карнуэл, наконец, представил Тайлера супруге.

– Где братья? – спросила Доминика, самостоятельно садясь за стол.

– Рори сейчас живёт в Нуэле. Он, в конце концов, старший сын и разумно решил, что ему пора бы начинать брать всё в свои руки. Да и управляющий писал, что из-за подагры он уже не может резво носиться по фьорду, – ответил господин Карнуэл, шумно усаживаясь в свое кресло во главе стола. – Энгус учится в Университете, сейчас должен подойти. А Леит в пансионе. Всё никак не дождется, когда его учеба закончится. Ума, как в братьях, нет совсем, мечтает на континент, в армию. Мать уже извелась вся.

Мистрис Карнуэл в подтверждение тому печально вздохнула, но решительно взяла в руки черпак, встав над супницей:

– Итак, кто будет суп?

Как понял Тайлер, обслуживать за столом каждый должен был себя сам, либо просить передать блюдо того, к кому оно ближе располагалось. Прислуги в столовой не было, да и судя по количеству блюд, их смена и не планировалась. Зато такая манера позволяла застолью идти своим чередом, ни на что не отвлекаясь и не осторожничая с выбором тем для разговоров.

Доминика расспрашивала о делах в Нуэле, когда дверь в столовую открылась со стороны гостиной, и вошёл молодой человек лет двадцати с небольшим, едва ли не как две капли воды похожий на Доминику.

– Энгус! – обрадованно вскочила на ноги та.

Брат сориентировался моментально, подхватил сестру, закружил по комнате под её счастливый смех. Да так сильно, что в пене кружев нижней юбки замелькали маленькие ботинки на каблуке. После признал Рэя, доброжелательно поздоровался с ним, уверенно пожал руку Тайлеру, после того, как их представили друг другу. Энгус Карнуэл оказался средним сыном в семье и младшим братом Доминики, он был всего на два года старше Тайлера и уже заканчивал Даринширнский Университет, собираясь работать в горной промышленности. А конкретно в компании Раяна Клири. Тайлер никогда раньше не слышал от Рэя имени его отца, но, судя по изумлению партнера от этой новости, похоже, именно о нём шла речь. Подняв выпущенную из рук от неожиданного известия вилку, Рэй медленно переспросил:

– Ты планируешь работать на моего отца?

– Не просто планирую, я уже там стажируюсь, – открыто улыбнулся Энгус, налегая на пирог с бараньими почками.

Рэй с Доминикой переглянулись, и женщина с удивлением произнесла:

– Я, конечно, понимала, что вечно держать на нас обиду тут не будут, но никак не рассчитывала, что наши семьи поддержат общение.

– А я всё гадал, почему вкус этого гуляша из свинины с элем мне так знаком, – протянул Рэй, ткнув вилкой в кусочек мяса на тарелке, – это же семейный рецепт матери.

– О, да, Мол как-то похвасталась мне, и я вытянула из неё рецепт, – охотно поделилась мистрис Карнуэл.

– Остальные блюда также безумно вкусные, – решил сделать комплимент хозяйке Тайлер, – а эти фрикадельки с яйцом просто выше всяческих похвал.

– Их как раз готовила Тирлэг, я передам ей похвалу, – едва ли не засияла хозяйка.

– Я буду Вам признателен, мистрис Карнуэл.

– Иннис, – поправил господин Карнуэл, – а меня зови просто Грэггом. Ты друг наших детей, ты разделил с нами стол. Теперь ты и наш друг. А друзей у нас зовут по именам.

Тайлер опешил от такого заявления, но виду не подал. Он не думал, что таким малым набором фактов можно заслужить столь высокое доверие семьи Карнуэл.

– С-спасибо за ваше расположение, – с благодарностью кивнул Тайлер, не будучи уверенным, а не лишним ли будет встать и поклониться.

– Всё нормально, – наклонившись к нему, тихо произнес Рэй, сидящий по правую руку от Тайлера. – Так тут заведено.

Тайлер не стал уточнять, решив расспросить позже. Отношение к нему не изменилось, словно Карнуэлы назвали его другом семьи, едва увидев. И это радовало. Как-то по-детски, до смущения радовало, что эти приятные, добродушные люди сочли его достойным доверия.

Иннис смотрела на молодого человека в искренним участием, добротой и заботой, предлагала всё новые блюда, расспрашивала о том, каким он находит Даринширн, как перенёс перелет. Грегг же больше наблюдал, но, похоже, его устраивало то, что он видел. Энгус же предпочитал беседовать с Доминикой, видимо, они были очень дружны в прошлом, но к Тайлеру отнёсся спокойно и дружелюбно.

Ему нравилась эта семья, определенно нравилась. Карнуэлы свободно общались меж собой, обсуждали мировые новости, вести из Нуэла, учебу и будущее Энгуса. Тему нынешней жизни своих непутевых детей они избегали, не расспрашивали до поры до времени. Доминика легко беседовала со всеми, Рэй сперва был сдержан и молчалив, но после оттаял и тоже включился в разговор. Тайлер отвечал на вопросы, сам их задавал.

Иннис баловала его своим вниманием, словно взяв под опеку. Тайлер знал, что немолодые женщины всегда почему-то питают к нему слабость и, что греха таить, бывало, пользовался этим ради своей выгоды, но в этот раз он чувствовал именно материнскую заботу, от которой отвык за последние семь лет. Несмотря на высокий статус, Иннис была скорее добрая, нежная мать семейства, чем леди.

Тайлер достаточно в своей жизни насмотрелся на благородных дам, в том же театре, да и на сцене артистки по большей части таковых только и играли, поэтому ему и было странно наблюдать ту разницу в поведении присутствующих за столом женщин. Доминика являлась образчиком светской леди, не знай он о её бурной жизни, никогда не подумал бы, что эта утонченная натура выступает на сцене и увиливает от приличий. Иннис же была радушной хозяйкой, доброй женщиной, но не более. Дело было даже не в манерах, а в умении держать себя. Тайлер понимал, что спрашивать о подобном – верх неприличия, но как же хотелось узнать…

– Если в Ханше нет аристократии, как тут появился институт благородных девиц? – набравшись смелости, когда разговор хоть немного был схож с этой темой, Тайлер тихо спросил у Рэя.

– На самом деле он именуется просто пансионом миз Дирс. Рэй его так называет чисто из вредности, – фыркнула Доминика, неведомо как услышав вопрос. – А как появился… О, это презабавная история.

– Я расскажу, – усмехнулся Грегг. – Лет двадцать пять назад Ирвинг Кардиог решил утереть всем нос и сосватать свою единственную дочку за какого-то столичного графа, и чтоб его курносая рыжуха того впечатлила, раскошелился знатно на гувернантку из столицы. Весь город об том судачил. Гувернантка прилетела точно в срок и построила не только дочку, но и всю семью. Сам старый хрыч ходил на цыпочках. Миз Дирс её звали. Те, кто лично знал Ирвингову дочку, говорили, что она тупа как пробка, но миз Дирс научила её манерам как светскую столичную леди и, главное, научила не открывать рот. А если и спросят, то отвечать на вопрос, а не нести ахинею. В итоге рыжуха сделала хорошую партию, а все соседи наперебой стали приглашать гувернантку к себе. Она сперва устроилась к Кармилланам, к их восьми девчонкам, но потом те едва не подрались с Каролласам из-за её места. А в очереди уже семей двадцать стояло. В итоге думали-думали и порешили организовать классы, чтоб миз Дирс обучала всех разом. А чтоб девки не разбрелись, отстроили пансион. С тех пор, лет двадцать уже, те, кто хочет, посылают своих девчонок в пансион миз Дирс. Что по выходу имеем, вот, поглядите.

Грегг закончил рассказ, указав рукой на дочь. Доминика картинно наклонила голову, улыбнулась холодной «светской» улыбкой, а после вернула свою привычную.

Ужин закончился ближе к восьми часам пополудни, когда на улице уже стемнело. Но газовые лампы уютно освещали столовую и гостиную. Иннис решила проверить, всё ли готово в комнатах для гостей, Тайлер и Рэй последовали за ней, относя багаж. После в гостиной планировалось продолжение вечера, и всех ждали в голубой комнате.

Комната для гостей, выделенная Тайлеру, оказалась небольшой, но приятной глазу: коричневых тонов, с деревянной мебелью, которой было по-минимуму, лишь кровать, шкаф, стол с зеркалом и стул. Окно выходило на задний двор, темный сейчас, поэтому Тайлер без сожаления занавесил его портьерами. Разбирать саквояж он пока не стал, просто поставил рядом с кроватью. Они с Рэем не планировали надолго задерживаться в Даринширне, уже завтра, арендовав транспорт, собирались отбыть в Каширон. Зато сегодня весь вечер проведут в тепле, уюте и приятной компании. Кстати, о компании!

Тайлер вышел в коридор, но там уже никого не было. Дом был достаточно прост в планировке, поэтому Тайлер не думал, что способен в нём заблудиться и решил самостоятельно спуститься вниз. На площадке перед лестницей он увидел то, что как-то не заметил поднимаясь, в виду набитого живота и тяжести саквояжа, видимо. Портрет дочери хозяина дома. Большой и расположенный так, чтоб его всегда можно было увидеть. На портрете Доминика была изображена по бёдра, стоя боком, держа за спиной раскрытый зонтик из белого кружева. Фоном служили кучевые облака, затянувшие всё небо. Они были разных оттенков: белые, серые, голубоватые, сиреневые. Но белое платье и шляпка в тон не сливались с фоном. Особенно почему-то бросались в глаза жемчужные сережки.

– Я была красива тогда, – с печалью обронила женщина, бесшумно появившись у Тайлера за спиной.

– Вы и сейчас красивы, – к чести своей, не вздрогнув от неожиданности, поправил Тайлер, отмечая всё же, что на портрете изображена юная девушка, а стоит с ним рядом уже женщина.

– Это свадебный наряд, – внезапно произнесла Доминика. – Отец Рэя настоял, сказал, что это прекрасная традиция, рисовать портреты невест в день свадьбы. Сначала этот портрет висел в гостиной, напротив портрета Мифе. Я была чрезмерно горда этой честью. Кто такая Мифе и кто я… Смешно сказать, я думала, что смогу быть как она… Интересно, что бы она сказала, узнай всё… После отъезда, я думала, что картину в лучшем случае снесли в подвал, если не сожгли. А оказывается, отец просто перенес её сюда.

Голос Доминики не отличался весёлостью, скорее, наоборот, словно ей было больно смотреть на этот портрет и вспоминать себя почти десятилетней давности.

– Вы были очень красивой невестой, – честно заметил Тайлер.

– Красивой… Да, это было красивое время. Время всеобщего внимания, восхищения, надежд, новых впечатлений, удовольствий… Но оно закончилось. Я сама тому виной.

– Инициатором развода были Вы? – осмелился спросить Тайлер, не решаясь всё же посмотреть на собеседницу.

– А как иначе? Я лишь сделала то, что нужно, – горько усмехнулась Доминика.

– Но что Вас не устроило? Ведь…

– О, да, я знаю, о чем ты начнёшь говорить. Знаю и признаю. Что ещё нужно молодой девушке: обходительный красивый муж, богатый, из влиятельной семьи, любовь родни, свобода передвижения…? Мне было хорошо тогда. Мы путешествовали, ходили в театры, читали, беседовали, ездили по горам, не считаясь со скоростью. Но я хотела большего. Меня учили, что мир не кончается за нашими горами. Что есть земли сплошь покрытые песком, где царит жара, и лишь в тени оазисов и ночью приходит прохлада. А есть земли, где растут одни высокие деревья, а зимой всё покрыто толстым снежным ковром. Что есть необъятные моря и нескончаемые степи. Есть огромные города, другие народы, которые одеваются иначе, ведут себя иначе. Что есть диковинные животные… Стоит ли меня винить в том, что я хотела это увидеть?

– Но что Вам мешало отправиться в путешествие вместе?

– Долг, как выяснилось. Брачный договор составляла не я, мне его даже прочитать не дали. А после я невольно стала свидетелем разговора Рэя с отцом. До сих пор помню, как они ругались, – понизив голос почти до шепота, Доминика покачала головой. – Рэя тоже тяготили семейные обязанности. Отец требовал от нас наследника, а не путешествий, ему нужно было, чтоб мы сидели дома и плодили внуков, а мы оба хотели иного. Разве можно винить меня в том, что я не захотела ширеть и страшнеть год от года, а после умереть, родив очередного наследника, как моя тетка? Как моя бабка? Бог милостив к матери, она сохранила себя, но… Мне было восемнадцать лет, Тайлер! Я ни за что не соглашусь с тем, что была не права! Я не Мифе, но даже она… Даже она до конца не вышла из-под власти мужчин, не делала, то, что хотела сама… Рэя несложно было убедить. Мне это всегда легко удавалось. Особенно тогда. А дальше дело техники. Я легко составила соглашение о разводе. Оно было более чем грамотным, смею заметить. За год брака у нас не было детей и это вполне могло послужить дополнительной причиной. Не станем же мы говорить, почему дети не получились, церковь эти методы не поощряет.

Доминика снова усмехнулась, а потом развернулась, бросив:

– Не обращай внимания на мой словесный поток. Вересковый мед легко развязывает языки.

– Наоборот, я благодарен за откровенность.

– Вряд ли ты узнал что-то новое. А о чём не знал, всё едино догадывался. Всё в этом мире повторимо и известно. Идём, сейчас Энгус будет играть на пианино, а я танцевать. Ты, вроде бы, любишь танцы.

– Люблю, мать была балериной.

– О… Можешь не продолжать. Я тоже мечтала с детства о театре. Меня учили хореографии, ритмике, сценическому искусству. Ради тебя даже покручу фуэте.

– Благодарю. Но я бы хотел посмотреть что-то… Восточное. Снова увидеть Бариа.

– Ну что ж, – Доминика ловко обернулась, стрельнула глазами, манящим движением руки зовя за собой, – быть по сему…

========== -12– ==========

Честно признаться, Тайлер никогда не соблюдал режим дня. Он не был ленив или рассеян от природы, совсем нет, просто частые вечерне-ночные рабочие моменты обычно откладывали пробуждение за полдень. Тайлер не сомневался, что и сейчас уже довольно поздний час, разве что убедиться не удавалось: он сам вчера вечером зашторил окно, а вставать, чтоб удостовериться, категорически не хотелось. Теплая мягкая постель не желала выпускать его из своих объятий. В комнате, где он провел всё детство и отрочество, обычно было куда холоднее. Да и в плане меблировки та каморка с трудом вмещала их с матерью узкие лежанки, перекосившийся платяной шкаф и кривой стул. Тайлер без сожаления покинул «дом родной» едва похоронив мать, ещё до того, как ему намекнули бы на это.

Всё же в Даринширне ему определено нравилось. Да, что-то подсказывало ему, что этот город не то чтобы приветлив чужакам, но и прижиться тут, наверное, особого труда не стоило. Заводы, шахты, фабрики постоянно давали людям рабочие места, культурная жизнь напрямую зависела от благосостояния народа, а народ не бедствовал. Тайлер не сомневался: захоти он, легко нашел бы себе занятие. Да вот только в столице у него таковое уже имелось. Бросать клиентов, уходить со сцены как-то не хотелось. Да и на жизнь он в целом не жаловался, так что переезд в Даринширн временно откладывался.

Но долго нежиться в постели не получилось – захотелось есть, и Тайлер, приведя себя в порядок, спустился вниз, в надежде найти кого-то из хозяев. Судя по расположению солнца, видного в окнах коридора, время приближалось к десяти часам утра. В столовой же обнаружились Доминика и Иннис, пьющие кофе с пирожками. Мистрис Карнуэл обрадовалась гостю и тут же пригласила к столу, подвинув поближе блюдо с хрустящими свежими булочками и сама налила в фарфоровую чашечку кофе из металлического кофейника. Кофе на поверку оказался, мягко говоря, не так хорош, как тот, что продавали в столице даже на улицах, но Тайлер промолчал, догадавшись, что в Даринширн вряд ли привозят качественный кофе с востока. Тем более, что и Доминика, должная в своих путешествиях перепробовать самые лучшие сорта, смиренно молчала, явно не желая обижать мать. Зато булочки удались на славу, о чём Тайлер не переминул сообщить, на что Иннис довольно улыбнулась.

– А где все? – потянувшись к овсяному печенью, спросил Тайлер.

– Энгус уже ушел в университет, отец разбирает почту в кабинете, – поднеся чашку к губам, быстро ответила Доминика.

– А Рэй?

Партнер планировал утром найти им транспорт, и уже в обед они собирались отбыть в Каширон. Таков был обговоренный ещё в столице план.

– Он наскоро перекусил и ушел ещё утром, – поведала Иннис, – отговорился делами. Надеюсь, завершив их, он заглянет к матери.

– А если нет, она в компании супруга наведается сюда уже к вечеру, если не в обед, так? – Доминика со звоном поставила чашку на блюдце, вперясь взглядом в мать.

Тайлер от такого тона едва не поперхнулся, впервые обратив внимание на наряд Доминики: теперь на ней была белая блузка, а не платье, как видно было из-за стола. Вместе с одеждой поменялась и манера держать себя? Куда пропала та обворожительная леди?

– Я… я не знаю… о чём ты, зачем бы им… – опустила глаза Иннис.

– Брось, я видела Мирдри у ворот едва ли не на рассвете.

– Она, должно быть, встречала молочника.

– В верхней одежде? Кто послал её с письмом на Зеленую, ты или отец? Если б я телеграфировала, с кем именно приеду, вы все устроили бы нам горячую встречу ещё вчера? – Доминика была очень недовольна, если не сказать больше: она судорожно сжимала ручку чашки, рискуя её сломать, и откровенно сверкала глазами.

Поняв, что надо вмешаться, Тайлер прокашлялся и произнес:

– Мы в обед планировали отбыть из города. У нас дело за его пределами, поэтому, боюсь, мы не сможем присутствовать на ужине.

– Как же так? Так быстро уедете… – растерялась Иннис и вскочила на ноги. – Я тогда… тогда я распоряжусь собрать вам провизии с собой. На какой срок вы…

– Мама, не стоит так переживать…

– Д-да, Иннис, не переживайте, мы не пропадем.

– Я всё равно не отпущу вас в эти дебри голодными! – решительно поджала губы хозяйка. – Хотя бы на пару дней, да, хотя бы чуть-чуть…

Иннис стремительно покинула столовую, выйдя через неприметную деревянную дверь.

– Надеюсь, Рэй найдет вам транспорт с прицепом, – усмехнулась Доминика, глядя прямо перед собой, – иначе вы не увезете её «чуть-чуть».

– Вечером нас не будет, так что нежелательная компания Вам не грозит. Не поедут же родители Рэя сюда, зная, что его тут нет?

– О, ты ошибаешься. Ещё как поедут! – Доминика поднялась на ноги, отходя к окну. – И развлекать их придётся мне. Черт побери, кто бы мог подумать, что они не разгрызутся вусмерть…

– Ну, Вы можете рассказать о своих путешествиях. Думаю, это совсем не то, что Вам сулили после развода.

– Хм, да, это здорово позлит всю честную компанию. Жалею лишь, что местное общество ещё слишком закостенелое. Они не поймут моего нынешнего амплуа. Было бы забавно устроить выступление.

– Вы привезли сюда наряд Бариа?! – Тайлер едва не поперхнулся кофе.

– Нет, конечно, – фыркнула Доминика, – это было бы чересчур. Но я знаю много танцев. Много танцев многих народов… Миз Дирс сетовала, что мое происхождение ставит препоны, я могла бы стать великой танцовщицей по её мнению. Смешно, знала бы она, как сложилась моя жизнь…

– Зачем Вы решили вернуться сюда, если родной дом причиняет Вам боль? – сам не ожидая от себя, честно спросил Тайлер.

Доминика обернулась, смерив молодого человека спокойным взглядом, отпустила край портьеры, которую сминала, а потом тихо произнесла:

– Боль – это чувство. Без чувств жизнь скучна и блёкла.

– Но боль – это не то чувство, которое люди обычно стремятся получить.

– Разве сможет художник нарисовать достойную картину, имея лишь две краски из всей палитры?

– Безусловно, Вы правы, – после минутного размышления, вздохнул Тайлер, – но хоть я и не художник, лично мне достаточно тех красок, что у меня есть. Я привык довольствоваться малым.

– Это разумно: меньше слез прольешь при потере, – невесело улыбнулась Доминика и вернулась за стол.

– Вас не расстроит то, что нам надо отбыть по делам? Мы, получается, оставляем Вас совсем одну.

– О, не стоит переживать. Мне не привыкать быть одной. Хоть меня обычно и окружали люди. Я найду, чем занять себя. Приятно будет погулять по Даринширну, посетить памятные места. Если мои товарки по пансиону в городе, я нанесу им визиты. Тем более, что новости по городу разносятся быстро, наверняка, уже завтра мне придут приглашения на встречи. И мое времяпрепровождение будет куда приятнее, чем ваша поездка в Каширон.

– Почему?

– Осенью темнеет быстро, Вы толком не успеете насладится красотой природы. Дороги, не сказать, что хорошие, с комфортом ехать не получится, хотя зная манеру езды Рэя, доедете вы быстро. В Ханше, в принципе, мало городов, по пути встретятся деревни, но там мало что интересного. Тем более, что осень, холодно уже сейчас, особенно в горах.

– Насколько холодно?

– Ну… пар изо рта там идет даже днем.

– Но вчера я не заметил пара…

– Боже, это Даринширн, пар тут идет из всего, что только можно, кроме человеческих ртов, тут даже снег тает, ещё не коснувшись мостовой.

– Удивительный город…

– Воистину, – согласился от двери Рэй, заходя в столовую, – я еле выторговал нам «паука». Хозяин, даже видя деньги и веря рекомендациям, упирался до последнего. Не к добру это. Знать бы ещё, что творится на рынке…

– К обеду у тебя появится возможность узнать, – с едва заметной улыбкой посулила Доминика и ответила на вопросительный взгляд, – утром Мирдри отправляли на Зеленую улицу. Мать почти проговорилась.

– Тогда мы выезжаем немедленно, – молниеносно принял решение партнер.

– Да-да, только на кухню загляни, там ждет сюрприз. И Тайлера захвати с собой, один ты явно всё это не унесешь.

Сюрприз ещё не был готов в полной мере: Иннис металась по кухне, советуясь с дородной рыжеволосой женщиной, кашеварящей у плиты, что ещё необходимо в дорогу, но у Рэя и без того брови взлетели вверх при виде четырех плетёных корзин, уже собранных и накрытых платками. Ещё четыре корзины ждали своей участи.

Иннис до последнего отстаивала заявленное количество корзин, хоть Рэй и утверждал, что они вернутся уже через два с половиной дня и столько еды им не нужно, по пути ведь будут постоялые дворы, но эта хрупкая женщина упрямо стояла на своем.

В итоге на шумную кухню спустился удивленный Грэгг и решил спор довольно быстро. Уже собранные корзины велел взять с собой, а новые не собирать, сообщив жене, что на ужин планируются гости, а значит, часть продуктов ещё пригодится, не показывать же гостям пустой стол. Иннис спохватилась, Рэй обрадовался, предложив оставить и то, что уже собрано, но Грэгг не позволил из уважения к трудам супруги. В суматохе и спорах он даже как-то не сразу понял, зачем, собственно понадобилось собирать снедь. А после, когда вопрос уже был решённым, возмущение не возымело смысла.

Время близилось к обеду, предстояло отправляться в Каширон…

========== -13– ==========

Осенний Ханш был поистине прекрасен.

Выросший в каменном городе, дождливой осенью Тайлер если что и видел, то это редкие пожелтевшие деревья с кустами и увядшую траву. В дирижабле же он понял, что такое настоящая осень, играющая красками: охряной, красной, желтой, оранжевой… С земли вид открывался ещё более впечатляющий. Они ехали по узкой каменистой дороге, но даже тряска и опасения не мешали любоваться разноцветной красотой холмов, лесов и предгорий.

Окна в паромобиле, названном Рэем «пауком», были небольшие, но обзора вполне хватало. Вообще эта модель паромобиля сильно отличалась от привычных для столицы: с очень большими колесами, широким салоном, без багажника. Все вещи поместились в короб на крыше, плетеные корзины с едой Тайлер лично пристроил на заднее сидение, которое было выше уровнем, чем передние. Потом оказалось, что багажник всё-таки есть, и он находится за и под задним сидением, только под завязку забит антрацитом. На вопрос, почему нельзя будет закупиться топливом по дороге, Рэй с кривой усмешкой ответил, что в Даринширне уголь стоит в разы дешевле, чем по всему Ханшу, где в час нужды за самый дешевый бурый уголь тебя обдерут до нитки. Разумное зерно в этом определенно было, партнер как всегда оказался прав. Теперь они никак не зависели от наличия угля на продажу в деревнях и могли спокойно ехать по своим делам.

Спокойно, конечно, не получалось: дорога, хоть и мощёная, была далека от понятия ровной, частые повороты, подъемы и спуски, подпрыгивающие на заднем сиденьи корзины не давали возможности просто откинуться на спинку и расслабленно глядеть в окно.

Они выехали как раз в полдень, пробыв в пути уже около пяти часов, когда полностью стемнело, как и предсказывала Доминика.

– Мы остановимся на ночлег? – спросил Тайлер, позволив себе отпустить ручку двери, за которую крепко держался всю дорогу – из-за темноты Рэй сбавил скорость.

– Придется. По темноте ехать рискованно. Назад поедем быстрее. А сейчас дорога незнакомая.

– Тебе ещё не доводилось бывать в этих местах?

– В этих – нет. Я проехал Ханш с севера до юга, из конца в конец, но сюда не заезжал. Остановимся через пару часов, в первой же деревне. Сейчас ещё пустят, – не отрывая взгляда от дороги, проговорил Рэй.

– Сейчас? А потом?

– Потом не пустят даже в сумерках. Не говоря уже про ночь. Даже на постоялые дворы.

– Почему?

– Народные традиции. Сейчас приближается важное время, приход зимы. Опасное время. В деревнях боятся пришлых в сумерках, не доверяют. А если в канун прийти, так вообще на вилы могут поднять. И будут правы.

– Канун чего?

– Сауиня.

– Это праздник?

– В определенном смысле, да. Но это не совсем праздник. Это период конца сбора урожая, ожидание прихода зимы.

– Так до прихода зимы ещё месяц!

– В Ханше и на родине моих предков зима приходит на месяц раньше, чем в Камре. Календарь сдвинут. Мы выбрали удачное время, чтоб навестить того электрика. Его пропажу если и заметят, спишут на тех. Главное доставить его в Даринширн. Мирсоу пока сам не решил, что удобнее: везти его в столицу или самому лететь в Даринширн. Посмотрим по обстоятельствам.