Текст книги "Бариа (СИ)"

Автор книги: Юлия Сысоева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

========== -20– ==========

Ступив на родные улицы столицы, Тайлер не испытал ровным счётом ничего. Ему думалось, что возникнет радость, облегчение от возвращения… но нет. Воссоединение вышло ничем не примечательным. Ещё собираясь в Даринширн и предвкушая путешествие, Тайлер в глубине души думал, что его замучает тоска по знакомым с детства домам и улицам, но события последних дней захлестнули с головой и скучать просто не было времени. В Даринширне Тайлеру понравилось настолько, что он был вовсе не против задержаться там на подольше или вернуться снова, хоть умом и понимал, что от него ничего не зависело, да и в одиночку он в Ханш не поедет, а когда туда снова соберётся Рэй, вопрос слишком сложный. Неизвестно даже, соберётся ли вообще.

И всё же Тайлер твердо понимал, что по семейству Карнуэл он будет скучать. По бесконечно доброй Иннис, по взбалмошному Рори, по Энгусу и Тирлэг, даже по Мирдри… Он был благодарен этой семье за такой невероятно теплый приём, на который не мог рассчитывать даже в мечтах. После смерти матери он никому не был нужен, товарищи и приятели проявляли заботу по мере необходимости, в Даринширне же все делали всё по собственному желанию, от него ничего не просили взамен. Да и вообще ничего не просили. Это подкупало.

На пути домой Рэй объяснил, что в Ханше не принято разбрасываться словами, и если ему сказали, что рады будут видеть у себя в любое время, значит, так тому и быть. Официального предложения вступить в клан ему не поступало, но, что-то подсказывало, что это лишь вопрос времени, если он поддержит общение. Но сперва следовало разобраться с делом протеже Ворвита. Тайлера ещё в Кашироне удивило решение Мирсоу временно отступиться, поэтому нетерпелось узнать причину.

В столицу они прибыли рано утром, выспавшись в поезде. За время болезни Тайлера клан Карлинн успел поссориться с транспортной компанией Даринширна и полеты над Перевалом стали рискованными. Пришлось ехать на поезде. Да, медленнее, но не менее интересно, тем более, что железнодорожная компания усилила охрану поездов на период, пока с дирижаблями возникли сложности.

По приезду в столицу Рэй отправил Тайлера домой, велев ждать от него записки. Записку эту принесли через три часа, в ней сообщалось, чтоб Тайлер был готов к встрече с заказчиком по указанному адресу в восемь часов пополудни. Весь остаток дня Тайлер прибывал в смятении, словно девица перед первым балом. Очень не хотелось ударить в грязь лицом перед господином Мирсоу, которого Тайлер видел всего один раз в жизни, два года назад, когда Рэй их знакомил. Та встреча была короткой: в закрытом зале одного из клубов, в котором состоял сам Мирсоу, заказчик коротко расспросил Тайлера, внимательно рассмотрел и сдержанно кивнул, отпуская. Такая вот странная процедура одобрения его кандидатуры и принятия на работу. Собственно поэтому Тайлер прибыл на место на полчаса раньше условленного и, скучая, рассматривал теперь афиши на стене кабаре «Красный веер». Сегодня в программе был бурлеск, а уже завтра премьера водевиля «Веселая мельница» с Кикки Мортмер в главной роли. Миз Мортмер Тайлер знал, выросли они в одном месте и даже приходились друг другу родней. По любвеобильному отцу. Но мать научила дочку тому, как может проложить себе путь к хорошей жизни милая мордашка и стройная фигурка, и уже в шестнадцать лет полукровная сестренка начала выступать на сцене кабаре. Через два года после этого Тайлер покинул театр и поток сплетен о похождениях новоиспеченной певицы прекратился. И вот надо же, Виктория Мортмер, оказывается, солистка в «Красном веере». Вряд ли он сегодня увидит её на сцене, и тем более вряд ли она его узнает.

– Тайлер! Ты в кои-то веки пришел раньше меня, – раздался за спиной голос Рэя.

Тайлер неспешно обернулся, готовый сказать колкость, но подавился воздухом: рядом с Рэем стояла Доминика. Этого молодой человек не ожидал совершенно. Он полагал, у Доминики накопилось достаточно дел за время её отсутствия, тем более… Это же не совсем подходящее место для приличной женщины… Да, за последнюю неделю Доминика раскрылась с разных сторон, была и не приличная в какой-то мере, но это всё было в Даринширне, а тут столица! Почему-то Тайлеру думалось, что по возвращении сюда, всё вернется на круги своя, и взбалмошная капризная ханшийка снова станет сдержанной, прекрасно воспитанной леди. Но, судя потому, каким предвкушением горели глаза этой самой леди, только рука Рэя на её локте не давала ей первой пройти в фойе кабаре.

– Доброго вечера, Тайлер, – нетерпеливо улыбнулась Доминика. – Мы не опоздаем? Быть может, стоит…

– Успокойся, – скосив на неё глаза, произнес Рэй. – Веди себя прилично, ты уже не в…

– Ты невозможен, – вздохнула Доминика, закатив глаза, – и я здесь не по своей воле, не забывай.

– Это не помешало тебе радоваться как ребенку, узнав, куда нам предстоит идти.

– Я всего лишь давно хотела побывать в кабаре, не моя вина, что женщин без сопровождения туда не пускают.

– И только у меня хватило невоспитанности пригласить тебя туда, – криво улыбнулся Рэй, направляясь к кассе.

– Это мне в тебе и нравится, – фыркнула Доминика, поднимая глаза на ярко освещенную вывеску с красивым красным веером, а потом громким шепотом поведала Тайлеру, – я столько лет мечтала пробраться в кабаре, ты даже не представляешь!

– Вы же не лучшего мнения о артистках кабаре?

– Я считаю, что наши виды искусства никак не схожи и сравнивать их нельзя, только и всего. Но выступать на сцене с такими фривольными номерами, на это нужна недюжинная смелость, это достойно уважения.

Тайлер не подал виду, что удивился такому мнению. Он достаточно часто общался с артистками кабаре, чтоб знать, как именно они сами относятся к своему занятию. Со временем образ сценический сливался с образом жизни. Редко, кто шел в эту профессию из любви к искусству, большинство просто не хотело горбатиться на фабриках, стирать руки в кровь в прачечных или слепнуть от шиться и вышивания. Гораздо проще было, используя свою красоту, найти себе мужа или стать чьей-нибудь содержанкой, а после, родив ребенка, обеспечить себе более-менее безбедную жизнь. Но это удавалось не всем, многие, уйдя со сцены, переселялись в район Старого парка, где медленно или, наоборот, быстро умирали от болезней, не только «любовных». Но Тайлер не стал об этом рассказывать Доминике. Тем более, что Рэй уже вернулся к ним и жестом пригласил внутрь.

Красные деревянные двери легко открылись, и все трое вошли в фойе кабаре. Мраморный пол, стенные панели красного дерева, красивая люстра под потомком, картины в массивных рамках: всё указывало на то, что «Красный веер» – одно из самых дорогих заведений города.

Справа от входа располагалась гардеробная комната с услужливыми юношами, слева – стол степенного администратора, впереди же были гостеприимно отдернуты красные бархатные шторы, приглашая в сам зрительный зал. Несмотря на статус кабаре, в этом заведении правила приличия соблюдались строже, чем в некоторых театрах. Это театр Сенса посещать можно было едва ли не в рабочей одежде, в «Красный веер» мужчины должны были одевать смокинг или в крайнем случае костюм-тройку, редкие дамы одевались в красивые вечерние платья, как раз в такое была одета Доминика: синий бархат, серьги и ожерелье с сапфирами, высокая прическа. Сняв пальто она преобразилась, теперь по мраморным плитам ступала леди из высшего общества, сдержанная, холодная, ослепительно красивая. Такая, какой она предстала перед Тайлером на приёме у Ворвита. Такая, какой Тайлер и не рассчитывал её больше увидеть.

Доминика не рвалась пройти в зал, держа себя в руках, хотя глаза у неё и горели. Тайлеру тоже было интересно, в «Красном веере» он ни разу ещё не был. И, едва кисточки бахромы мазнули его по макушке, оказался доволен увиденным. Полутемный красный зал, паркет, бархатные диваны, столики на тонких ножках, портьеры, настенные светильники и ярко освещенная высокая сцена в противоположном углу с огромным зеркалом. Представление уже давно началось, и пока официант провожал новоприбывших к нужному столику, Тайлер успел понять суть номера: юная аристократка, изнывая от летней жары в парке, нашла оброненную предметом своей любви трость. Конферансье остроумно комментировал, как влюбленная дева перенесла свой нерастраченный пыл на продолговатый предмет с круглой рукоятью. Надо сказать, изобретательности артистки стоило позавидовать, а вот любая приличная женщина должна была бы упасть в обморок при виде тех телодвижений. Но из зла доносились лишь смех и одобрительные замечания, в чувства никого не приводили.

Господин Мирсоу сидел на диване с высокой спинкой, приставленном к стене. Выгодное место: надо очень постараться, чтоб заглянуть сюда, а сцену видно отлично. И оркестр расположен так, что музыка не будет мешать разговору. Мирсоу был не один. Напротив него на стуле с подлокотниками сидел мужчина, внешне полностью противоположный промышленнику: высокий и худой как жердь, в то время как сам Мирсоу не отличался внушительным ростом и имел объемный живот. У неизвестного над верхней губой красовались аккуратные усы, Мирсоу был гладко выбрит. Единственное, в чем они были схожи – это в одежде: отутюженные черные смокинги и белоснежные рубашки. Рядом с Мирсоу на диване, грациозно закинув ногу на ногу восседала женщина, судя по её наряду, артистка бурлеска: корсет с бантиками, надетый на голое тело был туго затянут, юбка с неприлично длинным разрезом спереди не скрывала кружевных подвязок чулок на стройных ногах. Сложив руки в высоких полупрозрачных перчатках на столе, девица с безразличием смотрела на сцену. Заметив пришедшую троицу, Мирсоу жестом отпустил официанта, который услужливо кивнул и испарился. После этого промышленник легко подтолкнул сидящую рядом девицу, та, не обратив внимания на гостей, грациозно поднялась и, покачивая бедрами, зацокала каблуками в сторону сцены.

– Прошу, господа, присаживайтесь, – коротким жестом пригласил всех к столику Мирсоу, – приятно видеть вас этим вечером.

Прежде, чем все заняли свои места, появился официант с большим подносом, на котором гордо возвышалась бутылка вина в обрамлении сырной тарелки, вазы с фруктами и бокалов.

– Мой секретарь, господин Никит, – указав на незнакомого мужчину, представил его Мирсоу, – моё самое доверенное лицо. Он в курсе всех моих дел.

Секретарь учтиво кивнул, но интереса к общению не показал, дымя сигарой и смотря на сцену.

– Я восхищён, мадам, – без разрешения взяв ладонь Доминики в свою руку, Мирсоу поцеловал её и сразу отпустил. – Догадываться о Вашей красоте и наблюдать её воочию, вещи разные. У Вас много имён, как мне Вас называть?

– Тут я Доминика Клири, господин Мирсоу, – спокойно ответила она. – Мне тоже приятно познакомиться с Вами. Не думала, что Вы пожелаете встретиться со мной лично.

– Такой шанс выпадает нечасто. Я не успел попасть на Ваше представление, о чём, несомненно, очень жалею. Но я наслышан. И, повторюсь, восхищен. Вы удивительно смелая женщина. И не только из-за Ваших выступлений, нет. Решиться помочь в краже документов, решиться прийти в пусть и самое дорогое, но кабаре…

– Во всем этом у меня был и есть свой интерес.

– О, да, я достаточно проницателен, чтоб догадаться, какой именно. Но не будем вдаваться в подробности. Замечу лишь, что тут есть чему завидовать, – бросив взгляд на Рэя, улыбнулся промышленник и продолжил, – в любом случае, я в долгу перед Вами и в любой момент готов исполнить Ваше желание. Любое, что в моих силах.

– У меня нет желания, которое я не смогла бы воплотить в жизнь сама, – смело посмотрев в глаза Мирсоу, улыбнулась Доминика.

– Мое предложение бессрочно. Просто помните это. А теперь, прошу в деталях рассказать о том, что вы узнали в Кашироне.

Рэй выпрямился на стуле, сцепил руки в замок и положил на стол:

– До Каширона мы добрались без проблем, информацию о лаборатории получили легко. Сама лаборатория устроена на развалинах замка. Жители города и окрестных деревень его избегают, место удачное. Видимые временами последствия опытов списывают на суеверия. Но это не просто лаборатория, территория хорошо охраняется. Вооруженные люди, как минимум с десяток, и собаки, не меньше шести штук. Сколько единиц оружия на территории определить не удалось. По словам местных, лаборатория появилась около пяти лет назад, четыре года назад туда начали нанимать рабочих. Мы решили, что вдвоем нам не пробраться незамеченными и не стали рисковать.

– Это грамотное решение, – согласно кивнул Мирсоу. – Мой человек на телеграфе отследил последнюю телеграмму Ворвита. Вы уже садились в дирижабль, когда в Каширон было отправлено сообщение.

– Напрямую? – уточнил Рэй.

– Да, без уловок. Похоже, что Ворвит обнаружил пропажу примерно в это же время.

– Но он в любом случае не успел бы так хорошо организовать оборону лаборатории. Зато сейчас она может быть перемещена или усилена…

– Перевозить оборудование – слишком хлопотное занятие. Ворвит хоть и богат, но не настолько, чтоб сделать это незаметно, мои люди следят за его действиями, мы непременно узнаем. Тем более сейчас, когда можно установить наблюдение за теми развалинами замка. Важно другое. Мой инженер изучил документы. Это действительно небывалый прогресс в сфере электромеханических преобразователей. Если довести этот двигатель до ума, он легко заменит паровую машину. В плане ресурсозатрат это выгодно. Вредные выбросы тоже сократятся… И это приведет к банкротству многих компаний.

– Но Вы ведь можете вложиться в разработку этого электродвигателя сами и со временем сменить профиль деятельности? – сам себе удивляясь, предложил Тайлер.

– Это заманчивое предложение, – охотно кивнул ему Мирсоу, – если бы не ряд сложностей. Использование чужих наработок – это не использование мозгов их автора. Потребуется много времени, чтоб закончить этот проект. Далее, внедрение электродвигателя столкнется с активным протестом промышленников по всей стране, пострадают угледобывающие компании, производители и прочие связанные с ними, тем более, что лоббирование законов никто не отменял, а у многих моих коллег есть прихваты в Парламенте. Но даже если я подключу свои связи, моментально в обиход электродвигатель не войдет, на это понадобится много времени, не одно десятилетие.

– Но всегда можно передать дело детям и внукам, ведь искусственное сдерживание прогресса не сможет быть вечным, – покачал головой Рэй, – рано или поздно не Вы, так Ворвит или кто-то иной построит дирижабль с электродвигателями, и люди поймут насколько это выгодно.

Мирсоу усмехнулся, согласно кивая:

– О, да, я того же мнения, лучше уж эта золотая в перспективе жила достанется мне и мои детям, чем я её упущу. Тем более, что не обеднею, выделив средства на это направление. Но есть ещё одна сложность, на данный момент главная проблема: мой инженер не может сам довести до ума проект, а обращаться к другим специалистам по электричеству я не могу. Их в стране очень мало, и шансы, что Ворвит с ними на короткой ноге, слишком велики. А мне нельзя привлекать внимание, особенно теперь, когда он в курсе кражи документов.

– Но Вы нашли выход, – без улыбки заметил Рэй.

– Да. И как мне кажется, это самый идеальный вариант. Мой инженер заканчивал Ражинский университет, у него есть друг, который ещё в юности увлекался опытами с электричеством. Они состоят в переписке, и этот учёный по-прежнему изучает своё электричество. В частности, он уже создал какой-то особый трансформатор. Вот к нему и стоит обратиться. Подозрения на меня не падут, а мозгов у него должно хватить, я надеюсь.

– Если я правильно Вас понял, нам нужно отправиться в Ражинь за этим учёным?

Тайлер едва не поперхнулся вином от таких заявлений. С одной стороны, новое путешествие невероятно воодушевляло, с другой… Ражинь, это ведь столица центрального государства континента, это так далеко, там совсем иные обычаи и, конечно же, язык! Тайлер того языка, понятное дело, не знал.

– Не совсем, – качнул головой Мирсоу, потянувшись к винограду в вазе. – Для начала нужно показать ему документы и получить его заверения в способности довести проект до ума. Если ему это по силам, остаться с ним, пока он работает. Тащить сюда, в столицу, не нужно, чтоб не привлекать внимания. Мне вы привезёте уже проектную документацию и сам двигатель. А уже потом, если возникнет необходимость, он приедет сам, навестить университетского друга. И да, этот учёный давно переехал, он живёт на побережье Порту.

– Порту! – вырвалось у Доминики. – Я хотела бы там побывать, слышала, что местные танцы набирают популярность по всему миру.

– А я слышал, что они отличаются чрезмерной чувственностью, свободой и страстью, – улыбнулся ей промышленник.

– Тогда я тем более должна с ними ознакомиться, – решительно заявила женщина.

– О твоём участии в поездке речи не велось, – строго посмотрел на неё Рэй.

– Но я не могу упустить такой шанс, когда ещё мне выпадет возможность съездить в Порту?

– А она тебе ещё и не выпала. Тем более, ты не можешь бросить свои выступления в столице! У тебя есть обязательства, да и Крутье вряд ли будет в восторге от твоего решения всё бросить.

– Спешу вас успокоить, – поднял бокал Мирсоу, – надобности выезжать прямо завтра нет. Сперва мы наладим связь с коллегой моего инженера, договоримся и обговорим детали, на это понадобится время.

– Но за это время протеже Ворвита может закончить свою работу и…

– Не может, – отмахнулся на опасения Рэя Мирсоу. – Его проект далёк от завершения, тем более что Ворвит или решит перевозить лабораторию, или нагонит больше охраны, а люди науки слишком нервны, это собьёт рабочий процесс в любом случае. Ещё месяц у нас в запасе есть как минимум. Я договорился со своими знакомыми в патентном бюро, бланк для меня уже припасён, все запросы Ворвита мне также станут известны. Времени хватит завершить дела в столице. Тем более будет даже менее приметно отправится вам в Порту вместе с дамой, всё же это прибрежная страна с красивыми видами и множеством курортов. А ещё проще было бы организовать в Порту гастроли несравненной Бариа.

– Ворвит может заметить взаимосвязь…

– К моему потенциальному протеже госпожа Бариа не пойдет, но внимание отвлечет отлично. И тем менее странным будет её отъезд из столицы, три месяца – вполне приличный срок для показа одной программы. А по возвращении Вы ведь подготовите другую?

– Конечно, – глаза Доминики горели, она явно готова была сию же минуту бежать в отель и паковать чемоданы.

– Я понимаю, что такое решение сразу принять сложно, но вы вели это дело с самого начала, и я доверяю его только вам, – Мирсоу говорил спокойно и рассудительно, но Тайлер понимал, что отказ от них промышленник не примет, хорошо, если даст время на размышления.

Словно угадав мысли молодого человека, Мирсоу, оживившись и глядя на сцену, произнес:

– О, сейчас Мисси будет танцевать! А вы пока решите…

Это была та ещё шутка: решать сложный вопрос, меняющий жизнь на несколько месяцев под танец артистки бурлеска! Тут глаза-то сложно оторвать, не то что думать. Но такая сложность возникла только у Тайлера: Рэй с Доминикой яростно спорили, не обращая внимания на завораживающий, кокетливый танец на сцене.

– Я не хочу тащить тебя в Порту, мне нужно будет работать, а не присматривать за тобой.

– От меня может быть польза!

– Скорее проблемы. И не «может быть», а точно будут. Я не хочу вместо конкретного задания охранять твою особу или колесить по Порту, выискивая тебя, если на тебя опять кто-то покусится!

– Но я могу поехать в Порту сама, и тогда не удивляйся, что тебе придет письмо с просьбой мне помочь. И ты поможешь, куда ты денешься? А с тобой я буду под присмотром, буду вести себя примерно, как подобает.

– Слабо в это верится, – проворчал Рэй и повернулся к Тайлеру, – я склонен согласиться. Это хорошая работа, новое место. Ты вправе отказаться, но я поеду.

– Я ни разу не был в Порту, я не знаю языка и традиций.

– Ты и в Ханше ни разу не был, но это не помешало тебе хорошо провести время, обзавестись отличными знакомствами и выполнить свою работу. Твои навыки там пригодились, пригодятся и в Порту.

– Но Ханш – это полдня лёту, это наша страна, а Порту…

– Тем интереснее. Тем более ты же будешь не один. Мы поедем вместе, – пожал плечами Рэй и со вздохом добавил, – даже втроём.

Доминика засияла, с трудом сдержалась, чтоб не улыбнуться, лишь коротко поблагодарила и устремила свой взор на сцену, где Мисси уже избавилась от верхней длинной юбки и мехового манто, сейчас на очереди были перчатки. Танцовщица заигрывала с залом, поводя обнаженными плечами, медленно тянула с руки перчатку, стреляя глазами. Сперва одна, потом вторая упали на сцену. Смущаясь своей неловкости, Мисси грациозно прогнулась в спине, наклоняясь за своими перчатками, но удар барабана отвлек артистку, а хитрый конферансье уже подцепил длинным крючком ажурную черную ткань, которая медленно поползла по сцене. Мисси от удивления присела, а потом, не вставая с колен, попыталась догнать беглянку. Ей это удалось, и вот, пожурив конферансье, артистка уже отцепляла от чулка подвязку…

Тайлер с трудом оторвал от этого зрелища глаза, надо было думать о своём ответе, а не о стройных ножках Мисси. Молодой человек оглядел всех, кто сидел за столом. Мирсоу с видимым удовольствием и полным спокойствием наблюдал за сценой, его секретарь отрешённо курил. Рэй был сосредоточен, должно быть уже продумывал поездку. Доминика с жадностью следила за движениями артистки на сцене, барабаня пальцами по столешнице в ритм мелодии.Если рассудить здраво, Тайлер ничего не потеряет, согласившись отправиться в Порту, более того, он сможет повидать мир, о чём и мечтать не смел. Эх, если б его мать дожила до этого момента, она была бы так за него счастлива, ведь это же её самая сокровенная мечта: чтоб сын вырвался из жестоких тухлых стен столицы и вдохнул воздуха иных мест. И вот такой шанс… Выпал. Его нельзя упускать. Тогда Тайлер окажется сущим глупцом, если не согласится на эту поездку.

А он глупцом себя никогда не считал, о нет. Значит…

Жди, Порту!

Комментарий к -20-

пояснения не зависящие от глав:

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_33

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_8

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_107

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_135

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_136

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_137

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_138

https://vk.com/club173723790?w=wall-173723790_139

========== Экстра. “Письмо” ==========

«Дорогая Иннис, вот уже с неделю, как мы прибыли в Порту. За дорожными хлопотами и размещением только сейчас появилась возможность спокойно сесть за написание письма, коей я и воспользовался…»

– Но почему?! Почему?! – даже каменные стены гостиницы не заглушали женские крики возмущения из соседнего номера.

На счёт «спокойно» Тайлер преувеличил. Впрочем, его участия в разрешении очередного конфликта не требовалось, и он мог позволить себе погрузиться в составление письма в Даринширн.

«Погода в Порту удивительно теплая, деревья не сбросили листья, и солнце светит ярко. Буйство красок поражает, тут даже цветут цветы. За всё время нашего пребывания дождь шел всего два раза. Как объяснил Рэй, на юге континента зимы в разы теплее наших и совсем не отличаются от нашего лета. Было странно: сесть на дирижабль зимой, а сойти с него летом. Хорошо, что мы вняли совету Рэя и не повезли с собой много теплой одежды. Добрались мы без происшествий. Сам полет не сравнится с тем, что я уже пережил на пути в Даринширн. Мы летели так долго, что, не будь на борту развлечений, даже я заскучал бы…»

– Скука! Я умру тут со скуки, ты этого добиваешься?!

– Позволь тебе напомнить, что ты не на курорте, черт возьми! Ты на гастролях, и без тебя они не состоятся!

Тайлер уже третий раз за последнюю неделю слышал эти доводы Рэя. И всегда всё заканчивалось одинаково, а именно…

– Обязательства, Доминик. Ты подписала контракт.

Этим спокойным напоминанием конфликт заканчивался всегда. За что Тайлер был крайне благодарен Полю Крутье. Который, надо сказать, оказался очень интересной личностью. Когда ему сообщили о том, что артистка, которой он покровительствовал как импресарио, уже сама каким-то образом договорилась о гастролях в Порту и, более того, нашла спонсора, он сперва удивился, но о причинах спрашивать не стал и развил бурную деятельность по подготовке. Известие о том, что отлёт в Порту состоится уже через месяц, он тоже воспринял более-менее спокойно. А вот когда ему стало известно, что сопровождать их на этих гастролях будут непонятно откуда взявшийся муж этой самой артистки, о котором за всё время их сотрудничества не упоминалось совершенно, и его деловой партнёр, вот тогда господин Крутье не смог скрыть своих чувств. Тайлер на том разговоре присутствовал и даже начал жалеть мужчину, видя его замешательство и непонимание. А потом изумился сам Тайлер, когда Крутье с облегчением рассмеялся и с довольным видом хлопнул Рэя по плечу, а после развернулся и лёгкой походкой пошел сверять расписание выступлений на последние недели. Надо было видеть лицо Рэя, который верно расценил этот жест. Партнёр явно не рассчитывал на такую реакцию, по всему выходило, что Крутье тоже порядком подустал от эксцентричности своей артистки и лишь обрадовался тому, что теперь есть человек, который по закону обязан терпеть выходки этой взбалмошной особы, а сам он может с чистой совестью заниматься профессиональными делами. Сама же взбалмошная особа радовалась предстоящей поездке как малый ребенок. Тайлер радовался не меньше, хоть и старался не доставлять проблем своим энтузиазмом. За него с этим отлично справлялась Доминика.

«Ваша дочь отлично перенесла перелёт. Она скрашивала не только наши дни полета, но и других пассажиров. Сейчас Мэрид занята подготовкой к выступлениям, но как только она найдет свободную минутку, что будет в ближайшее время, я уверен, обязательно засядет за написание Вам письма…»

Тайлер, если честно, сомневался, что такое совершится. Конкретно сейчас за стеной следовал завершающий акт драмы под названием «Я не хочу чахнуть в городе, в этой стране я ещё не была!», в котором Доминика Мэрид Френгег Карнуэл, в четвертом замужестве Клири, расхаживала по комнате, картинно заламывая руки и громко сетовала на жестокость окружающих её мужчин, которые не позволяют ей посмотреть на новую для неё страну. Почему-то такие обстоятельства, как должные начаться с завтрашнего дня выступления, обязательства в виде подписанного контракта и договор с Рэем на невмешательство в их с Тайлером дела не принимались ею в расчет. Помимо этого досадного момента Доминика вела себя примерно, радуя своим обществом. На самом деле, как понимал ситуацию Тайлер, Доминика просто хотела отправиться с ними на побережье, где у них и намечались те самые «дела». Было ли это вызвано стремлением посмотреть изнутри новую страну, нежеланием расставаться с мужем, а, быть может, вина тому – склонность этой женщины к авантюрам, которая была всегда, но лишь после того, как Доминика позволила себе не надевать теперь вдовий наряд на людях, проявилась в полной мере, Тайлер не знал. Знал он твердо лишь то, что Поль Крутье в своей позиции был тверд: он как импресарио артистки Бариа подписал контракт с театром Консорери, где должны теперь состояться её выступления, и он обязан проследить, чтоб так и случилось. Значит, её «изучение страны Порту» откладывалось до того момента, как истечёт контракт. Три месяца.

Три месяца столица Порту будет радоваться чарующим выступлениям Бариа.

Три месяца спокойной жизни есть у Рэя с Тайлером на побережье Порту. За которые они должны сделать свою работу, потому как если контракт не продлят, Доминика найдет их и приедет. Лично Тайлер ничего плохого в этом не видел, наоборот. Общество Доминики ему нравилось изначально, тем более, что она очень напоминала своих братьев, о которых Тайлер вспоминал с теплотой. В частности, перед отлётом ему пришло письмо от Энгуса, который спрашивал о его жизни и просил писать в Даринширн хоть иногда, в частности хотя бы его матери, которая шлёт ему теплые объятия и не менее теплый свитер. Свитер Рэй передал вместе с письмом: бело-черный, как и шарф, тонкий, но удивительно теплый. Тайлер тогда твердо решил, что будет писать по мере возможностей в Даринширн. Сейчас он писал письмо Иннис, вторым на очереди стоял Энгус.

«Обратного адреса я пока написать не могу, нам предстоит поездка на побережье, и я точно не знаю, где мы остановимся. Но думаю, можно будет писать в столицу Порту на имя Мэрид, а там уже она сама перешлёт письма мне. Хочу поблагодарить за прекрасный подарок, я его очень ценю. Я пока плохо успел изучить Порту, но как только присмотрюсь получше, пошлю Вам сувениры. Рэй сказал, что на побережье должно быть много красивых раковин, которых я Вам, конечно же, насобираю. Я ещё хотел насобирать Вам семян местных цветов, только Рэй пояснил, что все те, что мне понравились не выживут у нас на островах. Да, наверное, с нашей погодой никто из местных цветов не приживется…»

– Хорошо! Ваша взяла! – донеслось из-за стены, после чего дверь хлопнула: Доминика вынужденно капитулировала, обставив свой уход должным образом. Но в ту же минуту открылась дверь в комнату Тайлера, и через секунду мимо него мелькнуло красное пятно. Встав в дверях на балкон, Доминика сперва внимательно рассматривала шумную улицу, комкая в руке портьеру, а потом повернулась к молча смотрящему на неё Тайлеру.

– Вставай, мы уходим.

– Куда? – опешил тот, аккуратно откладывая в сторону перьевую ручку.

– Гулять. Эти сатрапы сговорились и лишают меня всякой свободы, так хоть в этот пока ещё свободный день я хочу вдохнуть полной грудью.

– Гулять… одни? Мы же не знаем языка, как мы… – на самом деле этот факт – единственное, что останавливало Тайлера. Как выяснилось, Крутье отлично владел местным наречием, тем более, что родом происходил из соседней страны, а Рэй тоже вполне сносно изъяснялся. Они же с Доминикой могли общаться разве что на пальцах.

– Это не страшно, – Доминика уже стянула с вешалки легкую куртку Тайлера и едва ли не насильно натягивала её ему на плечи.

– Н-но я не дописал письмо!

Доминика посмотрела на стол, довольно улыбнулась и пообещала:

– Я засяду за письмо матери, как мы вернемся. И в размерах не уступлю твоему.

Этого Тайлеру хватило, чтоб резво подняться с места и направиться на выход. В конце, концов, завтра они с Рэем планировали отправляться на побережье, и когда ещё выпадет возможность погулять по столице Порту? Тем более, что одну Доминику отправлять на прогулки и встречи было чревато последствиями известного характера, а упрямства уйти одной ей более чем доставало.