Текст книги "Услышь мой голос"
Автор книги: Юлия Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Конечно, – легко согласилась Женя, – ты абсолютно прав.
«На самом деле, – подумала она, – ты просто слишком долго жил с нелюбимой женщиной и мечтал об одиночестве как об убежище. Подожди, пройдет пара лет, и тебе до смерти надоест твоя пустая квартира».
Впрочем, Женю вполне устраивало, что несколько дней в неделю она проводила одна. В словах Василия был свой резон. Приятно иногда ходить по квартире небрежно одетой и непричесанной, не заботиться ни о том, как ты выглядишь, ни о том, чем накормить гостя. Ведь ты точно знаешь, что он придет завтра, и к его приходу ты тщательно обдумаешь свой туалет и приготовишь что-нибудь этакое, например, мидии с желтым рисом. Василию все же удалось приучить Женю к дарам моря, и постепенно она полюбила экзотический вкус мидий и креветок, но к улиткам так и не смогла привыкнуть.
– Который час? – сонно спросила Женя и отпила очень горячую, густую и ароматную жидкость из чашки.
– Половина десятого, – ответил Василий. – Неужто не выспалась?
– Конечно, нет, ведь ты не отпускал меня очень долго, уже начало светать, когда ты наконец насытился.
– А разве ты не хотела того же? – с улыбкой спросил Василий и потянулся к Жене губами. Женя ощутила прикосновение влажных волос и почувствовала терпкий запах его одеколона. Ей опять захотелось оказаться в его объятиях, но увы… Через час Женя должна быть на работе. Ее с нетерпением неутоленной страсти ждали мужчины, много мужчин. Женя почувствовала, что начинает ненавидеть своих клиентов. Как она устала говорить слова несуществующей любви! Василий всегда очень хорошо понимал Женю, ее состояние обычно тут же передавалось ему.
– Не хочешь на работу, да?
– Ужасно не хочу, – ответила Женя, поднимаясь, – но что делать? Или возьмешь меня на содержание?
– А ты бы пошла? – насмешливо спросил Василий.
Ничего не ответив, Женя направилась в ванную. Стоя под тугими струями душа, Женя мысленно отвечала Василию:
«Конечно, нет. Раньше я рассматривала этот вариант как один из возможных. Но сейчас я не пошла бы на содержание ни к кому, даже к человеку, который бы клялся мне в вечной любви. А ты, мой дорогой, – Женя увидела перед собой лицо Василия, – ты ни разу не сказал, что любишь меня, даже в самые интимные моменты. Впрочем, и я никогда не говорила тебе о любви. Да и зачем? Любовь осталась в прошлом, там, в нашей нищей и романтической юности. Ты променял любовь на московскую прописку, а я торгую ею ежедневно по телефону. Любовь тут ни при чем, – думала Женя, – дело вовсе не в ней. Просто сегодня я нужна Васе, а завтра он найдет себе кого-нибудь получше, ведь мы же свободные люди, – вспомнила она одну из любимых фраз своего друга. – А я опять останусь без работы и без денег. Нет, мой милый, ты можешь сколько угодно рассказывать мне о том, какой ужасный вред я наношу своей психике, работая в «Сезаме». Уж лучше секс по телефону, чем безденежье и невостребованность. С меня хватит, я слишком хорошо знаю, что это такое».
– Позавтракать я уже не успеваю, – объявила Женя после душа. – Если ты не спешишь, оставайся дома. У тебя же есть ключи.
– Знаешь, – сказал Василий, – мне пришла в голову гениальная идея.
– Может, ты потом меня в нее посвятишь, – торопливо одеваясь, сказала Женя, – сейчас не время.
– Это быстро. Тебе надо отдохнуть, хотя бы несколько дней. Ты испытываешь слишком сильную психоэмоциональную нагрузку и, боюсь, можешь в какой-то момент просто сломаться.
– Только не надо меня пугать, – резко возразила Женя, натягивая нежно-салатовые джинсы, – и читать лекции по психопатологии.
– Ничего я тебе не читаю. Я просто предлагаю съездить дня на четыре куда-нибудь на юг, к морю. Куда хочешь – в Египет, в Турцию или, может быть, в Грецию.
– В Крым, – без малейшего колебания ответила Женя.
– Почему? – опешил Василий. – Там ужасный сервис, грязные пляжи и вода. Почему ты предпочитаешь это захолустье, когда можно легко купить тур на какой-нибудь приличный международный курорт. Если ты из-за денег, то пусть тебя это не беспокоит.
– Да нет, – ответила Женя, – дело не в этом. Просто если мы поедем в Турцию или в Грецию, ну, словом, в сторону Ближнего Востока, во мне проснется ностальгия по тем временам, когда я еще была исследователем. Меня будет мучить совесть из-за того, что я забросила свое дело. А я не хочу переживать, я хочу просто отдыхать. Ты это, кстати, здорово придумал, – радостно улыбнулась она, – я уже сто лет не была на море. Пусть в Крыму не очень чисто, зато я была там когда-то в пионерлагере, и говорят там по-русски, а главное, там я не буду думать ни о чем, кроме тебя и моря.
– Ну, хорошо, как скажешь, – согласился Василий. – Только давай не в Ялту. В Ялту летом съезжаются узбеки, ходят там в своих тюбетейках, шароварах и блестят золотыми зубами.
– Поедем в Коктебель, – засмеялась Женя. – Там собирается интеллигентная публика. А что касается узбеков, то я бы на твоем месте подвергла себя психоанализу. Откуда во взрослом умном мужчине такая узбекофобия? Твой сбежавший отец не был ли узбеком?
– Глупости говоришь, – обиделся Василий, – он украинец из-под Житомира. Я ничего не имею против узбеков, просто они напоминают мне мое нищее детство и дыру, где я его провел. Так что поедем в Коктебель. Твой шеф тебя отпустит?
– Точно не отпустит, если я опоздаю сегодня на работу. Все, пока. – Женя поцеловала Васю и выбежала из квартиры.
В перерыве Женя постучала в кабинет Смирнова. Виктор с недовольным лицом выслушал ее.
– Значит, вы хотите бросить меня в разгар сезона? – обиженно произнес Смирнов.
– Какого сезона? – возмутилась Женя. – Наоборот, все говорят, что летом меньше звонков. – Тут Женя оглянулась и зашептала: – Ну ладно тебе, Витька, начальство из себя строить. Ну что тебе, жалко отпустить меня на пять дней, тем более за мой счет. Ну, Витя, ну, пожалуйста, – умоляющим голосом протянула Женя, – я так давно не была на море!
– Я тоже, – надулся Смирнов.
– Так поезжай, без тебя тут за несколько дней ничего не развалится.
– Легко сказать. А с кем ты едешь?
– С мужчиной, – гордо ответила Женя.
– Ага, – произнес Смирнов, – значит, все-таки нашла себе. И кто же он?
– Какая разница! – Женя начала злиться. – Ты отпустишь меня или нет? Ты же сам заинтересован, чтобы твои подчиненные были в хорошей форме. Я там отдохну, наберусь недостающего сексуального опыта…
– Ладно, катись! – сдался Смирнов.
Женя бесшумно прошла по ковру и чмокнула изумленного шефа в щеку.
– Спасибо! – сияя, произнесла она. – Я привезу тебе какой-нибудь сувенир, например, ожерелье из ракушек, раскрашенное акварелью.
4
Как всегда, перед выпуском очередного номера в редакции газеты «Суперновости» царил настоящий аврал. Софрошкин с покрасневшим лицом и бешеными глазами отдавал распоряжения из своего кабинета. Запыхавшаяся секретарша носилась по редакции. Верстальщики лихорадочно доделывали полосы.
Алексей закончил статью только вчера ночью и сегодня, с саднящими от бессонницы глазами, вместе с фотографом подбирал иллюстрации. Он перебирал фотографии, на которых были изображены девушки с томными лицами и телефонными трубками в руках. «Жрицы телефонного секса» – так будет называться статья, главная тема ближайшего номера.
– Леша, ты обратил внимание, – сказал Влад, редакционный фотограф, – что у всех этих девиц совершенно одинаковое выражение лица, тупое и вдохновенное одновременно. Классные фотографии, когда мы их опубликуем, разразится настоящий скандал.
– Ага, и все эти дамы с тупыми и вдохновенными лицами подадут на нас в суд. Вот будет весело. Я предложил шефу сделать им черные полоски на глазах. Это будет означать, что мы соблюли анонимность, а если кто их и узнает, то это не наши проблемы.
– Ну а шеф что? – спросил Влад.
– Думает.
– Интересно, долго он будет думать? Завтра же номер в типографию везти. Слушай, – вдруг воскликнул Влад, – а вот эта женщина мне даже нравится. В ней есть что-то необычное. Я имею в виду, что она очень сильно отличается от своих коллег. Посмотри, выглядит совсем не вульгарно, умное милое лицо. Конечно, на улице я бы не обратил на нее внимание, но среди всех этих девиц она явно выделяется. – Влад внимательно разглядывал фотографию Алины. Девушка сидела, устало опустив руки. Ее полуприкрытые глаза смотрели куда-то в сторону. Весь ее вид выражал глубокую отрешенность от всего происходящего. – Знаешь что, – сказал Влад, – ты будешь смеяться, но я бы хотел ее поснимать просто так. Очень интересная модель. Я понимаю, ты, наверное, снимал ее откуда-нибудь из-под стола, да и вообще скрытой камерой четкие фотографии не сделаешь, а так могло бы получиться отличное художественное фото.
Алексей молча слушал фотографа, а потом встрепенулся и произнес:
– Вот что, Влад, отдай мне это фото, а также все остальные, где есть эта девушка, да и негативы заодно. Я не хочу, чтобы ее лицо попало в нашу газету.
– Что это ты вдруг? – удивился Влад. – Благородство взыграло? Или, может быть, собираешься ее шантажировать? А это мысль! Она наверняка из приличной семьи, может быть, у нее интеллигентный и утонченный муж. Представляешь, какой будет грандиозный скандал, если ее семейка узнает, как она зарабатывает себе на карманные расходы. Ты можешь ее изрядно потрясти. Да ладно, старик, – совсем другим тоном заговорил Влад, когда увидел, что Алексей не в восторге от его юмора. – Я же просто пошутил. Возьми свои фотографии и негативы. В конце концов, ты снимал, ты ими и распоряжаешься.
Алексей положил фотографии и пленку на самое дно своего кожаного рюкзака. Он еще не знал, зачем забрал их у фотографа. Но Алексей был уверен, что поступил правильно и что фотографии таинственной Алины ему еще пригодятся.
Через несколько минут Алексей постучался в дверь кабинета шефа.
– Войдите! – хрипло рявкнул Софрошкин. – А, это ты, – уже спокойнее произнес он, увидев Алексея. – Тебе чего?
– Шеф, надеюсь, вы не будете возражать, если я отъеду на несколько дней?
– А куда ты собрался? – в свою очередь спросил шеф.
– Хочу поправить здоровье после выполнения ответственного задания, – ответил Алексей. – Или я не заслужил поездку к морю?
– Заслужил, – задумчиво произнес Софрошкин. – Значит, хочешь смыться? Знаешь, а в этом есть свой резон. Когда номер выйдет, может подняться небольшая буча по поводу твоей статьи. Конечно, ты печатаешься под псевдонимом, но все равно будет лучше, если ты окажешься вне досягаемости. Автор исчез, и мастер с телефонного узла исчез. Нет человека – нет прецедента, придраться не к чему. Так что уезжай и особо не спеши возвращаться.
Алексей не ожидал, что шеф так легко отпустит его. Но раз дело принимает такой оборот, он может попросить, чтобы ему выплатили гонорар до выхода номера.
И эту просьбу Софрошкин выслушал довольно спокойно.
– Обычно мы так не поступаем, но для тебя я сделаю исключение. Ты действительно славно поработал. Сейчас я напишу в бухгалтерию, чтобы они выплатили тебе гонорар.
Через полтора часа Алексей звонил в дверь Ларисиной квартиры. Девушка только что встала. Сонная, с распущенными рыжими волосами, она открыла дверь и упала в объятия Алексея. Под легким шелковым халатиком у нее ничего не было. Неудивительно, что очень скоро Лариса опять оказалась в постели, только уже не одна.
– Принеси мне попить, – простонал Алексей, отпустив девушку, – это когда-нибудь плохо кончится. Я всю ночь писал, утром работал в редакции, а день провел в постели с тобой. Так недолго и инфаркт заработать.
– Да ладно тебе, – засмеялась Лариса. Она принесла своему Леше минеральной воды и снова забралась под одеяло. – Ты живешь полноценной жизнью, как настоящий мужчина.
Алексей в ответ только издал еще один жалобный стон. Потом он приподнялся и посмотрел на Ларису.
«А все-таки она чертовски хороша, – подумал он, – особенно когда лежит вот так, голая, с распущенными волосами и ничего не говорит».
Лариса лежала, томно раскинувшись на постели, с полуприкрытыми глазами и губами, приоткрытыми навстречу поцелую. Ее темно-рыжие волосы разметались по голубоватой ткани подушки. Она ничуть не стеснялась своей наготы, а как бы нарочно демонстрировала ее. Казалось, сама поза девушки говорила: «Полюбуйтесь на меня, посмотрите, какая я красивая и соблазнительная».
– Слушай, ты напоминаешь мне женщин с полотен Рубенса, – восхищенно произнес Алексей.
Сначала Лариса расцвела от удовольствия, а потом капризно протянула:
– Они же все у него ужасно толстые. Разве и я такая?
– Не толстые, а пышные, – поправил ее Алексей, – но и ты не худышка. И тебе это очень идет, и мне нравится. У меня для тебя сюрприз. Сейчас мы изобразим сцену из какого-нибудь американского фильма. – Алексей потянулся к своему рюкзаку и достал оттуда целлофановый пакет, набитый купюрами.
– Что это? – изумилась Лариса.
– Гонорар, – ответил Алексей, – мне гонорар дали десятками. Представляешь, все четыреста баксов купюрами по десять тысяч рублей. – Он вытряхнул содержимое пакета на постель.
– Сумасшедший, что ты делаешь? – воскликнула Лариса.
– Молчи, женщина, молчи и приходи в экстаз! Жалко, конечно, что это не тысячи долларов, а всего лишь жалкие тысячи рублей, но все же они тоже зеленые. Я прольюсь на тебя денежным дождем, как Зевс на Данаю! – и Алексей, не обращая внимания на смех и возмущенные крики Ларисы, начал посыпать ее зелеными бумажками.
– Ненормальный! Они же грязные, – кричала Лариса, – я чем-нибудь заражусь.
– Ладно, – сдался Алексей, – давай их собирать. Ты совсем не романтичная натура, оказывается. Мы с тобой едем в Крым, – тут же без всякого перехода добавил он. – Помнишь, ты давно просила меня свозить тебя на восточный берег Крыма.
– В Крым? – недовольно протянула Лариса. – А почему в Крым, а не в Турцию или на Кипр? Ну, в общем, за границу?
– Крым – это тоже заграница, – ответил Алексей. – И потом, у меня не так много денег, чтобы вдвоем отправиться на Средиземноморский курорт. А в Крыму сейчас дешевые фрукты, да и вообще все родное и знакомое. Да ты сама же хотела в Крым, а теперь капризничаешь! Смотри, я могу обидеться и поеду один или с собакой. Она уж точно будет счастлива.
– Ну уж нетушки, – сказала Лариса, – в Крым так в Крым. Только никаких собак.
– Собака останется у мамы, – грустно сказал Алексей, – я уже договорился.
5
Василий хотел долететь на самолете до Симферополя, а там взять такси прямо до Коктебеля. Но Женя была категорически против.
– Это такси будет нам стоить столько же, сколько билет на самолет. Не понимаю, что за радость тратить деньги так глупо. Не лучше ли доехать до Феодосии на поезде? Я уже целую вечность не ездила на поездах. Представляешь, стук колес, вагон слегка покачивается, мимо проносятся огоньки станций.
– В общем, романтика железных дорог, – произнес Василий. – Я в свое время наездился на поездах из Коканда в Москву – в плацкартном вагоне. Едешь по трое суток, летом жаришься, зимой стучишь зубами. После этого поезда просто возненавидел! Но пусть будет по-твоему, поезд так поезд.
Все вышло именно так, как мечтала Женя. Они ехали в спальном вагоне, им досталось на удивление чистое купе со стенами, обитыми тканью, похожей на бархат, полки были застелены хрустящим белоснежным бельем, а на столике, покрытом такой же белоснежной скатертью, в стеклянной вазочке стояла роза. Эта роза привела Женю в настоящее умиление. Она то и дело опускала лицо к цветку и вдыхала его влажный аромат. Когда она повторила это движение в пятый раз, Василий не выдержал и воскликнул:
– Прекрати сейчас же, не то я решу, что имею дело с сентиментальной и плаксивой барышней.
– А может, я и есть такая, просто раньше это было незаметно.
Ночью Женю убаюкивали мерный стук колес и нежные ласки Василия. А потом Василий ушел досыпать на свою полку, а Женя села и приблизила лицо к окну. Как когда-то давно, в детстве, она смотрела на убегающие огоньки и пыталась представить жизнь людей, мимо которых ее стремительно проносит поезд.
В Коктебеле Женя опять настояла на своем, и они не стали снимать номер в дорогом отеле, а устроились на втором этаже домика около самого моря. В их распоряжении оказалась просторная чистая комната с минимумом необходимой мебели и огромный балкон, что-то вроде открытой террасы. Увидев ее, Женя пришла в восторг.
– Посмотри, как чудесно! – воскликнула она. – Каменные перила, цветы в ящиках и горшках, даже столик с креслами, прямо настоящая Италия. И море отсюда видно и слышно. Слушай, давай потом вещи разберем. Пошли купаться!
Женя готова была проводить у моря все время. Она заходила в теплую темно-зеленую воду с таким видом, словно совершала магический ритуал. Она заплывала довольно далеко, а потом могла долго лежать на спине, покачиваясь на волнах до тех пор, пока не начинала чувствовать, что замерзает. Осторожно ступая по округлым прибрежным камешкам, она выходила из воды, заворачивалась в полотенце и молча стучала зубами. Потом отогревалась, и все повторялось вновь.
– Я начинаю тебя ревновать к морю, – заявил Василий, – ты прямо русалка какая-то.
Сам он, к своему стыду, плавал довольно плохо – в детстве учиться было негде, а в юности стало не до того. К тому же он смертельно боялся глубины. Поэтому постоянно боролся с Женей, пытаясь выманить ее с пляжа в ресторан, в кино или просто на прогулку по горам. Но Женя ничего не могла с собой поделать.
– В ресторан и тем более в кино можно и в Москве сходить, а взбираться на горы в такую жару – нет уж, в другой раз. Может, ближе к вечеру…
Но вечером Женю опять тянуло к морю. Ей нравилось плыть и смотреть, как от взмахов ее рук по воде разбегаются мелкие зеленоватые искорки – невидимые глазу фосфоресцирующие обитатели моря.
– Ты вся пропиталась запахом моря, – прошептал ночью Василий, целую Женю в шею.
– Разве тебе это неприятно? – спросила Женя, поглаживая волосы на его затылке.
– Что ты, наоборот, – море на тебя так удивительно действует, в тебе словно просыпается другой человек, свободный, сильный, нет, я все не то говорю, у меня просто нет слов…
– А я нравлюсь тебе такой?
– Еще бы! Знаешь, о чем я все время думаю?
– Да?
– Я думаю о том, сколько лет я потерял, пытаясь соответствовать образу, который сам же выдумал. Теперь я понимаю, что не надо было оглядываться на других, стоило держаться своего пути.
Василий говорил очень тихо, почти неразборчиво, словно обращался не к Жене, а к самому себе. Женя слушала его, и ей все сильнее становилась не по себе. Она чувствовала – еще немного, и между ней и этим мужчиной может установиться настоящая душевная близость. Но хочет ли она этого? Женя постаралась быть честной с собой и поняла, что – нет. Ее вполне устраивали сложившиеся между ними отношения, когда каждый занимал в жизни партнера строго определенное место, не претендуя ни на что большее.
Женя не испытывала любви к Василию. Только благодарность, впрочем, довольно сильную благодарность. Она была благодарна ему за то, что он принимал участие в ее жизни, за то, что заботился о ней и развлекал ее. За то, что защищал от одиночества и утолял голод ее тела.
– Вася, но ведь теперь все будет по-другому, правда? – сказала Женя, только потому что считала необходимым сказать хоть что-то.
– Надеюсь, – произнес Василий. – Возможно, когда мы вернемся в Москву, все очень изменится.
– Изменится? – переспросила Женя. – Что именно, что ты имеешь в виду?
– Может быть, я пересмотрю свой взгляд на жизнь, на людей…
– Может, не надо? – осторожно произнесла Женя. – Не совершай опрометчивых поступков, не принимай серьезных решений. Ведь жизнь пока не требует от тебя этого. Расслабься, поживи в свое удовольствие, ты слишком долго шел к какой-то определенной цели, а пока поживи просто так.
Женя говорила тихо, почти шепотом. Она боялась, что стоит ей замолчать, и заговорит Василий. А от его слов навсегда пропадет великолепная простота и ясность их отношений. Женя говорила еще некоторое время, а потом почувствовала, что Василий заснул. Он спал, уткнувшись головой ей в плечо, и Женя чувствовала кожей его ровное дыхание.
Она подождала немного, дала ему покрепче заснуть, потом осторожно высвободилась, встала и вышла на балкон. Дул легкий прохладный ветер, моря не было видно, только доносилось его шумное, свободное дыхание. Женя села в кресло, вытянула ноги и запрокинула голову к небу. Она видела звезды, слышала море, вдыхала южный соленый ветер. Она чувствовала себя абсолютно пустой и свободной. Она знала, что должна как можно лучше запомнить это состояние. Оно пригодится ей, когда она вернется к городской жизни.
Глава 8
1
Лариса и Алексей сняли комнату в небольшом старом доме, минутах в десяти ходьбы от моря. Хозяйка дома – вдова лет пятидесяти с цепкими прозрачными глазами на очень загорелом лице – недовольно смерила взглядом Ларису, потом спросила у Леши, кем он работает.
– Я журналист, – ответил Леша, а потом пояснил: – Работаю в газете.
– В какой? – тут же спросила хозяйка.
– «Суперновости», – ответила за Лешу Лариса. – Знаете, это самая модная московская газета. Она и тут продается.
И как всегда, Алексею стало немного стыдно за то, что он работает в газете, которую сам считает бульварной и третьесортной. Похоже, хозяйка вполне разделяла его отвращение. Она сплюнула и с сильным украинским акцентом сказала:
– Как же, знаю, у меня сын с дочкой ее читают. А я бы такую газету даже в сортир не положила. Эх ты, журналист! Лучше бы написал, как нам пенсию по полгода не платят.
– Ты что, расстроился? – с изумлением спросила Лариса, когда они раскладывали вещи в своей комнате. Леша действительно выглядел очень грустным. – Да брось ты, просто бабка – старая ретроградка, она ничего не понимает. Об этих задержанных пенсиях пишут все, кому не лень. А твоя газета – единственная в своем роде!
Леша прекрасно знал, что все попытки разубедить Ларису обречены на провал. В конце концов, он приехал сюда отдыхать, а не грустить по поводу несовершенства собственной жизни.
Даже в Крыму Лариса не изменила своим московским привычками и продолжала спать до полудня. Леша вставал рано и, как примерный семьянин, шел на рынок покупать своей даме вишню и абрикосы. Он сам над собой посмеивался, когда бродил между рыночных рядов и пробовал сочные черно-красные ягоды.
«Я веду себя, как влюбленный болван, – думал он, – хотя на самом деле ни капельки не влюблен».
Просто Леша с детства привык к тому, что крымское утро должно начинаться с посещения рынка. А Лариса была уверена, что крымская ночь должна заканчиваться дискотекой. Бедняжка, она так надеялась блеснуть здесь своими стильными тряпками. И уж никак не рассчитывала, что именно с этой целью сюда съедутся москвички и киевлянки и привезут с собой моднейшие кофточки и кислотные брючки. В первый же вечер Лариса убедилась, что она ничем не лучше, хотя и не хуже остальных девушек. Она немножко повздыхала по этому поводу, потом поняла, что особенно огорчаться не стоит, и принялась развлекаться напропалую. Каждый вечер она тащила Лешу на очередную дискотеку, а когда он пытался отказаться от этой тяжкой повинности, обижалась.
– Неужели ты можешь отпустить меня одну в такое место? Там же масса самцов с голодными глазами. А вдруг меня уведут?
«Хорошо бы», – думал Леша и с вымученной улыбкой следовал за своей подружкой.
«Что ж, танцевать – это даже полезно, – утешал он себя, – ведь я так мало двигаюсь. Все за компьютером да за компьютером. А тут еженощная разминка. Если эти танцы не доконают меня окончательно, то я вернусь из Крыма в отличной физической форме».
Купаться Лариса не любила. Она с удовольствием часами лежала на пляже, предварительно вылив на себя почти все содержимое флакона с маслом для загара. Изредка, когда жара становилась совсем нестерпимой, она заходила в воду, несколько минут плескалась у берега и тут же возвращалась на свое цветастое полотенце.
– Ты ничего не понимаешь, – говорила она. – Я должна вернуться в Москву загорелой. И пусть всякие кретины твердят, что загар теперь не моден, я-то знаю, что к моим рыжим волосам очень пойдет золотистый цвет кожи.
– Кстати, о рыжих волосах, – Леша встревоженно взглянул на Ларису. – Учти, рыжие быстро обгорают. Ты бы побереглась.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское! – с пафосом отвечала Лариса. – К тому же я пользуюсь отличной косметикой. Если верить инструкции, обгореть я не должна.
К вечеру их второго крымского дня Лариса почувствовала сначала легкий озноб, затем головную боль, а потом поняла, что даже легкое прикосновение простыни причиняет ей мучительную боль.
– Ну вот, дозагоралась, – сокрушенно заметил Леша, – и даже хваленая косметика не помогла. Придется вымазать тебя кефиром с ног до головы.
– Это даже эротично, – простонала Лариса, – как в фильме «Девять с половиной недель».
– Ну если тебя это утешает, то да.
На следующий день Алексей на пляж отправился в одиночестве. В сущности, он даже был этому рад. Теперь никто не помешает ему заплывать как угодно далеко и плавать как угодно долго. Ему не придется то и дело подходить к Ларисе, чтобы намазывать ей плечи кремом и выслушивать ее жалобы, что он заставляет ее скучать и волноваться.
Леша заплыл сегодня особенно далеко от берега. Его раздражали купальщики, ему хотелось оказаться наедине с морем. Убедившись, что все, даже самые смелые пловцы остались далеко позади, Алексей расслабился, лег на спину и закачался на легких волнах. Он слушал мелодичный плеск и смотрел сквозь капли влаги на солнце и белые прозрачные облака.
А потом он неожиданно ощутил, что рядом кто-то есть. Алексей стремительно перевернулся и увидел женщину, безмятежно лежащую на спине, так же, как он, несколько мгновений тому назад. Он не смог устоять перед искушением немного похулиганить. Под водой подплыл к женщине, вынырнул рядом и безупречно вежливым голосом произнес:
– Не правда ли, сегодня чудная погода?
Раздался громкий всплеск, женщина нервно дернулась, и на Алексея взглянули два круглых от испуга аквамариновых глаза.
– В чем дело? – тяжело дыша, спросила женщина.
– Ни в чем, – все так же вежливо ответил Алексей. – Просто когда два человека встречаются в столь безлюдном месте, они обычно здороваются.
Женщина посмотрела на него, как на опасного сумасшедшего, и быстро поплыла в сторону берега, но Алексей не отставал от нее. В нем проснулся азарт охотника. Он плавал лучше незнакомки. Ему ничего не стоило держаться рядом с ней.
– Послушайте, что вам от меня нужно? – с мольбой в голосе спросила женщина. – Я не люблю на большой глубине беседовать с незнакомыми мужчинами. Если вы приличный человек, оставьте меня в покое, иначе это может плохо кончиться.
И тут Алексей ее узнал. Конечно, он видел ее только один раз, да и то в полумраке комнаты. Но этот голос он помнил очень хорошо. Сейчас, когда она была одновременно напуганна и разгневанна, в ее голосе появилось это знакомое придыхание, которым она по телефону обозначала страсть. Да, это Алина, женщина, фотографии которой он не отдал на поругание в газету, а хранил у себя дома. Кто бы мог подумать, что они встретятся здесь, в волнах Черного моря, в полукилометре от коктебельского пляжа! Леша разволновался почти так же, как женщина, чей покой он посмел нарушить.
– Извините, – сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее, – я просто идиот. Это была самая худшая и самая глупая из моих шуток. Если хотите, я буду плыть рядом, но на почтительном расстоянии. Если нет, я готов от стыда убраться хоть в Турцию.
– В Турцию не надо, – ответила женщина уже спокойнее, – плывите где хотите, только ко мне не приближайтесь.
Леша следил за тем, как она доплыла до берега, как, слегка покачиваясь, вышла из воды. Он вышел следом и увидел, что купальщица подошла к деревянному лежаку, на котором загорал черноволосый мужчина.
«Ага, значит, она здесь не одна, – подумал Леша, – у нее есть друг. Это естественно. – Вдруг он почувствовал, что расстроился. – А все-таки нельзя упускать этот шанс, надо подойти познакомиться с ней, посмотреть на нее в «нерабочей» обстановке. А вдруг она меня узнает? Нет, это невозможно, – успокоил он себя, – в костюме монтера меня и мама узнала бы с трудом. К тому же эта Алина, или как там ее зовут на самом деле, на меня тогда почти не смотрела».
Поглядывая в сторону женщины и ее спутника, Алексей выждал некоторое время, потом купил рожок итальянского вишневого мороженого и пошел знакомиться.
– Это опять я, – лучезарно улыбаясь, сообщил он. – Позвольте в качестве возмещения морального ущерба предложить вам это мороженое. Если хотите, можете размазать его по моей физиономии.
Женщина улыбнулась, а ее черноволосый спутник поднялся с лежака и удивленно посмотрел на Алексея.
– Я посмел нарушить покой вашей дамы, когда она плавала, чем сильно напугал ее, – сказал Алексей. – Но мои намерения не были злодейскими, честное слово. Мне так стыдно, что я решил еще раз извиниться. Меня зовут Леша, – зачем-то добавил он.
– А меня Женя, – сказала «Алина», – а это Василий – мой друг. Вы действительно меня ужасно напугали, хотя и не сделали ничего плохого. Давайте ваше мороженое.
Алексей протянул рожок и почувствовал, что ему пора уйти. Василий смотрел на него крайне неодобрительно.
– Я из Москвы, – чтобы побыть еще немного рядом с Женей, начал рассказывать Алексей. – Приехал сюда с девушкой, но она перегрелась на солнце и осталась сегодня дома. – Он увидел, что взгляд Василия стал не таким настороженным. – Простите, не буду вам мешать, пойду посмотрю, как там моя Лариса, – Алексей улыбнулся и откланялся.
2
Лариса обладала такой невероятной волей к жизни, что уже на следующий день выбралась на пляж. Правда, теперь она предусмотрительно лежала в тени и прятала плечи под цветастой шелковой косынкой. Голосом капризной девочки она потребовала, чтобы Леша не бросал ее сегодня одну. И ему пришлось скучать рядом со своей подругой. То и дело он поглядывал по сторонам в надежде опять увидеть Женю. В конце концов Лариса спросила:
– Что это ты все время вертишь головой? Красивых девушек высматриваешь?
– Это тебе кажется. Ты тут самая красивая, – нашелся Алексей.
– Смотри у меня, – произнесла Лариса и уткнулась в переводной роман.
У Леши тоже была с собой книга, но читать ему не хотелось. Он лежал и почему-то думал о вчерашней встрече.
«Значит, ее зовут Женя, красивое имя. Я давно заметил, что женщины, носящие мужские имена, всегда необычные, часто очень привлекательные. Конечно, она не красавица в общепринятом смысле, но в ней есть… – Леша не сразу понял, как это выразить, – в ней есть порода, какая-то изысканность. Высокая, стройная, с красивыми глазами и слегка отстраненным выражением лица. Удивительно, как это мы одновременно оказались здесь! Хотя нет ничего удивительного. Это совпадение – не случайность. Я уверен, что мы еще встретимся. Я знаю, как она выглядит, где работает, в конце концов, я всегда могу ей позвонить. Черт возьми! За определенную плату я даже могу заняться с ней любовью. – И тут же Алексею стало грустно и стыдно. – Не с ней, – понял он, – всего лишь с Алиной, ее двойником. А Женя занимается любовью с этим черноволосым Васей. Интересно, кто он? – Даже в обычных плавках и темных очках он казался Алексею богатым человеком. – Интересно, знает ли он, чем занимается его подруга? Наверное, знает. Это от мужей скрывают подобные вещи, а любовникам можно о себе говорить всю правду».
