355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлия Снегова » Услышь мой голос » Текст книги (страница 8)
Услышь мой голос
  • Текст добавлен: 30 октября 2016, 23:28

Текст книги "Услышь мой голос"


Автор книги: Юлия Снегова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– А мне и не нужна ваша жалость, – ответила Женя, – моя работа – это вообще мое личное дело. Не понимаю, почему вы разговариваете со мной так, словно я в чем-то виновата?

– Я бы и не подумал разговаривать с вами в таком тоне, – сказал Василий, – если бы вы на самом деле не чувствовали себя виноватой. Я понял это, едва мы начали нашу беседу. Вы можете убеждать себя сколько угодно, что ваша работа – не более чем способ заработать деньги на лишнюю плитку шоколада. Но в душе вы всегда будете знать цену этим деньгам. Но не это самое неприятное в вашем положении.

– Если не это, тогда что же? – подавленно спросила Женя.

– Я несколько раз лечил бывших проституток, – начал Василий, но Женя тут же его перебила:

– Но ведь это совсем другое занятие. Не надо, пожалуйста, меня с ними сравнивать!

– Это почему же? Вы тоже оказываете сексуальные услуги клиенту, любому, лишь бы он платил. А то, что вы его не видите, в сущности, ничего не меняет. Наоборот, извращает ваше воображение и иссушает ваши чувства. Так вот, бывшие девушки легкого поведения, назовем их так, чтобы не оскорблять ваш слух, обращались ко мне с жалобами на то, что перестали чувствовать вообще что-либо. Фактически они со временем превращаются в автоматы по оказанию секс-услуг. Эта участь не минует никого. Или вы полагаете, что вам это не грозит?

4

– Я хочу пить, – еле слышно произнесла Женя. Она и не предполагала, что разговор с Василием окажет на нее такое ошеломляющее действие. Она чувствовала себя школьницей, которую отчитала строгая директриса. Женя жалобно смотрела на Василия. У нее было такое по-детски испуганное и огорченное лицо, что Василий улыбнулся своей прежней, ласковой улыбкой, и Жене стало немного легче.

– Ну вот, вы уже не смотрите на меня как на людоеда. Я бываю суров, но никогда не ем молодых женщин, – с улыбкой произнес Василий. – Если вы хотите пить, мы можем зайти в какое-нибудь кафе, выпить чего-нибудь холодного. Что вы думаете о бокале коктейля со льдом?

– Нет, – вздохнула Женя, – мне совершенно не хочется сейчас идти в людное место. А что, если я приглашу вас к себе домой? Я живу в пяти минутах ходьбы отсюда. У меня старый дом с толстыми стенами, там относительно прохладно. Да и лед у меня в холодильнике найдется.

– С удовольствием приму ваше приглашение, – ответил Василий и поднялся со скамейки.

Когда Женя оказалась дома, ей стало немного лучше. Они с Василием расположились на кухне. Женя неподвижно сидела в углу, прислонившись затылком к стене, а Василий, по немому соглашению между ними, исполнял роль бармена. В холодильнике у Жени нашлась бутылка сухого мартини, пакет сока, минеральная вода, а в морозильнике – кубики льда. Василий лихо, словно занимался этим постоянно, смешал два коктейля и протянул Жене бокал.

Женя так хотела пить, что сразу же осушила полбокала и тут же почувствовала легкое головокружение.

«Только опьянеть мне не хватало, – с чувством обреченности подумала она, – в обществе этого человека нельзя расслабляться, он и так видит меня насквозь».

Василий взял стул и сел с бокалом в руках напротив Жени. Их колени почти соприкасались, Василий внимательно смотрел Жене в глаза. Он словно изучал ее, под его взглядом Женя чувствовала себя голой и беспомощной, и тем не менее в этой ситуации была своя, болезненная, привлекательность.

– Ну что, Женя, – негромко произнес Василий, – поговорим о вас? Не отказывайтесь, любому человеку приятно поговорить с кем-нибудь о себе самом. Тем более женщине, одинокой женщине. Ведь вы одиноки? Можете не отвечать, я прекрасно знаю, что это так. Я даже знаю, почему вы одна. Потому что сначала у вас не было желания, потом времени, потом на вас навалились проблемы и испортилось настроение. Потом вы растеряли всех своих знакомых, а те, что остались, оказались уже заняты или были уж совсем невзрачными. – Эти слова Василий произносил негромким и очень ровным голосом, Жене вдруг показалось, что он гипнотизирует ее. Она не могла прервать Василия, просто сидела и слушала его. – А потом в вашей жизни все вдруг изменилось, появились деньги, красивые вещи, свободное время, словом, все, кроме одного: ваше одиночество осталось с вами. Вы так привыкли к нему, что уже забыли, как это – находить себе партнера. Ваша телефонная деятельность ничего не меняет, каждый день у вас множество любовников, но это лишь голоса, иллюзорные голоса. На самом деле у вас нет никого.

Так нельзя, Женя, – голосом доброго доктора продолжал Василий. – От этого можно заболеть, надо что-то делать. Иметь дело с живым, реальным человеком и, желательно, хорошо при этом к нему относиться, не думая о деньгах. Ну что, попробуем? – вдруг без всякого перехода сказал он и еще ближе придвинулся к Жене.

Женя сидела без единой мысли в голове. Она не была удивлена, хотя не предполагала, что события будут развиваться так стремительно. Мужчина, сидящий напротив, не вызывал в ней сильного желания, но и не отталкивал ее. Женя была настолько ошеломлена происходящим, что вообще не могла пошевелиться. Она предоставила событиям развиваться своим чередом. И события не заставили себя ждать.

Василий протянул к Жене руки и легонько провел ладонями по ее горящим щекам. Он гладил ее волосы, губы, глаза, которые Женя послушно закрыла. Потом его руки легли к ней на плечи и сильно сжали ее. Женя открыла глаза, увидела прямо перед собой лицо Василия и испугалась. В его глазах полыхал черный огонь страсти. И тут Женя почувствовала такое мучительное желание, что не выдержала и застонала.

Она поднялась и чуть не упала – все плыло у нее перед глазами, голова кружилась, кровь стучала в висках. Ей было жарко, хотелось как можно скорее избавиться от одежды и оказаться в объятиях этого человека.

– Пойдем в спальню, – процедила она сквозь зубы и, пошатываясь, вышла из кухни.

Если бы Женя видела себя со стороны, она решила бы, что потеряла всякое представление о приличиях. Она шла, на ходу избавляясь от одежды. По дороге из кухни в спальню, через равные промежутки, она швырнула на пол кофточку, юбку, потом белье. Обнаженная, Женя упала на кровать и застыла, глядя невидящими, безумными глазами в потолок. Она ждала. Она содрогалась от желания. Ее тело, изголодавшееся за годы одиночества по мужской ласке, издавало немой крик. «Я хочу!» – призывало оно мужчину.

И мужчина услышал его зов. Василий жадно припал губами к Жениному рту. Он целовал ее так, словно мечтал об этом поцелуе долгие годы. Женя чувствовала его горячие губы, язык, она упивалась этим поцелуем, а в это время руки Василия ласкали ее. Женя изгибалась от страсти, ей хотелось кричать: «Еще, еще, обнимай меня сильнее, трогай меня, целуй меня всюду!»

Женя счастливо засмеялась, когда губы Василия заскользили по ее телу. Избавившись наконец от оцепенения, она тоже начала ласкать своего любовника. Ее ладони гладили его горячую кожу и словно заново узнавали, что это значит – любить мужчину.

А потом наступил момент их слияния, когда Женя не слышала ничего, кроме стука крови в висках, и не видела ничего, кроме разноцветных вспышек перед сомкнутыми веками.

Когда все кончилось, Женя продолжала лежать с закрытыми глазами и с блаженной улыбкой на губах.

– Ну как, это было лучше, чем по телефону? – услышала она голос Василия.

– Ты еще спрашиваешь, – ответила Женя. – Да дался тебе этот телефон! – засмеялась она. – Неужели нельзя поговорить о чем-нибудь другом?

– Сейчас мы сменим тему, я только хочу тебе сделать одно признание. Все это время я ужасно боялся, что ты заговоришь, что твой, так сказать, профессиональный навык возьмет верх над тобой. И тогда все было бы гораздо хуже. Но ты молчала.

– Это было так здорово, что я не только все слова позабыла, у меня и в голове-то ни одной мысли не оставалось.

– Знаешь, – улыбнулся Василий, – это лучший комплимент, который когда-либо женщина делала мне как любовнику.

– Я хочу пить, – сказала Женя.

– Это роковые слова, – сказал Василий и поднялся с измятых простыней, – с них-то все у нас и началось. Посмотрим, к чему приведут они теперь.

– Ты принесешь мне сока? – требовательным и капризным тоном вскричала Женя.

Василий зажег свет и направился в кухню. Женя заметила темные кустики волос на его плечах и вдоль позвоночника. Она улыбнулась и крикнула:

– А у тебя есть черный хвост!

– Ну вот, раскрыла мою самую страшную тайну, – услышала Женя из кухни.

5

– Все произошло так неожиданно, – заметила Женя после того, как залпом осушила стакан апельсинового сока.

– Ты находишь? – произнес Василий. – А я, например, был практически уверен, что это случится. Когда я дал тебе свою визитку, то загадал: «Если ты позвонишь мне, значит, у нас с тобой что-нибудь получится».

– Ну и как – получилось?

– Еще как! – ответил Василий и потянулся к ней губами.

Эта ночь длилась бесконечно, но, когда наступило утро, Жене показалось, что с момента их встречи около памятника Крылову прошло всего несколько мгновений. Рассветный сумрак бродил по квартире, у Жени щипало в глазах, всем телом она ощущала блаженную усталость, хотелось лежать неподвижно и улыбаться. Женя на минутку прикрыла глаза и сразу же провалилась в глубокий сон.

Разбудил ее сноп солнечных лучей, ворвавшихся в спальню. Женя сначала не поняла, откуда это ощущение счастья. А потом она вспомнила, заулыбалась и повернулась на бок, чтобы обнять Василия. Но рука ее нащупала пустоту. Только измятые простыни и подушка с оставшимся на ней черным волосом говорили о том, что события этой ночи не были эротическим сном одинокой женщины.

– Вася, ты где? – позвала Женя, но ничего не услышала в ответ.

Все еще улыбаясь, она встала, завернулась в простыню и отправилась на поиски своего ночного гостя. Женя не помнила, где Василий расстался с одеждой, она лишь подобрала с пола свои разбросанные вещи, но не испытала при этом ни капли стыда. Никаких вещей Василия Женя не обнаружила. Правда, в ванной она заметила воду на полу, да и одно полотенце было влажным. Значит, он проснулся первым, а может, и не засыпал вовсе. Просто встал, принял душ и ушел. И даже не счел нужным попрощаться с ней. А может быть, он просто не хотел ее будить. Женя вздохнула, получше завернулась в простыню и прошла на кухню. Два бокала с недопитым коктейлем по-прежнему стояли на столе. Под одним из них Женя заметила листок бумаги. Женя схватила его и прочитала: «Спасибо за чудесную ночь! Очень скоро мы снова встретимся. Не слишком увлекайся работой. Целую, Вася».

Женя в замешательстве опустилась на стул. Что значит, «скоро встретимся»? Он позвонит сам? Или, наоборот, она должна опять позвонить ему на работу? Непонятно.

«Нет, – подумала Женя и вздохнула, – больше я ему звонить не буду. А, какая разница, может быть, и к лучшему, если мы с ним больше не увидимся. Мы провели потрясающую ночь, разве этого мало? Ведь нам нужно было именно это, физическая близость, – и ничего больше. В этом что-то есть, какое-то совершенно непривычное отношение к жизни».

А потом Женя вспомнила слова, которые Василий говорил ей вчера вечером. Он предупреждал Женю об опасности, которая грозит ей, если она и дальше будет работать там же.

«Конечно, он прав, уж себе-то самой я не буду пускать пыль в глаза, – подумала Женя. – Но у меня сейчас просто нет другого выхода. Этот Василий тоже хорош. Какой смысл нападать на меня и портить мне настроение, если сам он не может предложить мне ничего лучшего? Я понимаю, если бы он вдруг позвонил и пригласил меня работать у него. Хотя бы секретаршей…»

В это время зазвонил телефон. Женя подняла трубку и ничуть не удивилась, услышав голос Василия.

– Ты выспалась? – ласково спросил он.

– Да, спасибо, а куда ты делся?

– Я был бы рад остаться, чтобы принести тебе кофе в постель, но, увы, все очень прозаично, мне нужно было на работу. У меня прием с десяти утра. Только что я освободился и вот имею счастье разговаривать с тобой.

– Наверное, твоя секретарша тебя подслушивает и злится, – сказала Женя.

– У меня нет личной секретарши, – ответил Василий.

«Ну так пригласи меня на работу в этом качестве!» – едва не выпалила Женя, но вовремя сдержалась.

– Приходи ко мне на работу, – предложил Василий, – это недалеко от тебя, на Старом Арбате. Я покажу тебе нечто интересное, а потом мы пообедаем вместе. Согласна?

– Конечно, – радостно ответила Женя, совсем позабыв о том, что не собиралась больше встречаться с Василием, – скоро буду.

Женя осторожно положила трубку. Несколько мгновений она сидела неподвижно, а затем вскочила на ноги и закружилась по квартире в безумном танце. Простыня победно реяла по комнате, а затем упала и белым комом легла на пол.

– У меня есть любовник! – пела Женя на разные лады. – У меня есть любовник!

Эту же песню из четырех слов Женя пела, стоя под душем. Она намыливала тело душистым гелем и испытывала при этом необычные и радостные ощущения. Наконец-то ее тело принадлежит не ей одной, мужчина разделит теперь с ней эту ношу. Ей есть для кого ухаживать за собой. Она будет стараться для Васи, для него она сделает свою кожу гладкой и душистой, ее глаза будут сиять для него, а губы улыбаться ему. И не важно, что они не говорили друг другу слов любви. Может быть, любви никакой и нет, но и нет больше щемящего чувства одиночества. Есть нежность, ласки, страсть. Это уж точно!

Глава 7

1

Василий очень толково объяснил Жене, где находится его клиника. Женя добралась до нужного переулка за двадцать минут. Она прекрасно знала этот район. Здесь жила когда-то ее школьная подруга, а потом коммуналку расселили, и одноклассница переехала в Чертаново. На этом их дружба как-то сама собой закончилась. Но каждый раз, когда Женя проходила мимо дома, где жила Аня, она ощущала ностальгию по тем годам.

Клиника находилась в недавно отреставрированном здании постройки прошлого века. Женя помнила времена, когда этот дом, неопределенного бурого цвета, с осыпающейся краской, зиял грязными стеклами и отбитыми карнизами. Теперь же, покрашенный в нежно-розовый цвет, с бледно-салатовыми карнизами, он напоминал огромную новенькую игрушку.

Внутри все было таким же чистеньким и сверкающим, как и снаружи. Женя поднялась по светлой лестнице и оказалась в просторном холле с кремовыми стенами и бежевыми кожаными креслами. В одном из них, понуро опустив голову, сидела женщина. Она нервно листала красочный иллюстрированный журнал. Женя обратила внимание на пунцовые, очень блестящие ногти женщины.

За стойкой регистратуры сидела девушка в белом халате. Она тоже что-то читала.

«Не клиника, а изба-читальня», – подумала Женя.

Девушка за стойкой взмахнула длинными зелеными ресницами и посмотрела на Женю.

– Добрый день, вы по записи? – спросила она.

– Нет, – ответила Женя, – я к Голышеву, Василию Васильевичу, по личному делу.

– Ах да, – девушка расплылась в улыбке, – Василий Васильевич предупреждал меня. Он вас уже ждет. Пройдите в пятый кабинет. Вот он, справа.

Бесшумно ступая по ковровому покрытию, Женя дошла до светлой двери. Она прочитала на медной табличке: «Голышев В.В., кандидат мед. наук. Врач высшей категории» – и довольно улыбнулась. Женя постучала. Врач высшей категории ответил ей из-за двери:

– Войдите.

В белом халате Василий выглядел таким же стильным и красивым, как и в обычной одежде. Он сидел за массивным столом перед включенным компьютером и улыбался Жене.

– Здравствуй, – сказал он, – я уже успел по тебе соскучиться.

– Приятно слышать, – улыбнулась Женя, – зачем ты пригласил меня сюда? Наверное, чтобы я прочитала табличку на твоей двери и преисполнилась благоговением перед твоей персоной.

– Ну и за этим тоже, – Василий подошел к Жене, нежно обнял и поцеловал ее.

Женя испуганно отстранилась.

– Постой, не здесь, – почему-то она перешла на шепот.

– А что тут такого, – Василий не отпускал ее. – Это же мой кабинет. Можно поиграть во врача, который забавляется со своей пациенткой. Потом этот опыт пригодится тебе в работе.

– Прекрати! – Женя по-настоящему разозлилась и вырвалась из объятий Василия. – Ты же обещал не касаться этой темы.

– Ладно, извини. – Василий сразу же отпустил Женю. – Что-то на меня нашло сегодня. У меня после этой ночи такое игривое настроение, никак не мог прийти в себя. На самом деле, не думай, я очень серьезный, даже скучный человек. Знаешь, – без всякого перехода продолжил он, – я хочу тебе кое-кого показать. Помнишь, ты меня спрашивала о женщине, которая очень хочет казаться мужчиной. Так вот, есть у меня один такой пациент, только это мужчина. Впрочем, он скрывает этот факт изо всех сил. Возьми в шкафу белый халат и сиди тихо вот здесь, в кресле.

Женя послушно сняла с плечиков накрахмаленный белый халат. Правда, она не совсем понимала, зачем все это нужно.

Василий снял трубку внутренней связи и сказал:

– Пригласите ко мне Кравченко. – Потом он повернулся к Жене и сказал: – Только ничем не выдавай себя. Пусть пациент думает, что ты моя новая медсестра. На вот, для правдоподобия пиши сюда что хочешь. – И Василий протянул Жене тетрадь в клетку.

В это время в дверь постучали. Василий пригласил пациента, и в кабинет вошла женщина, та самая, с яркими ногтями, которую Женя видела в холле.

– Добрый день, доктор, – растягивая слова, низким голосом поздоровалась женщина.

– Садитесь, – пригласил Василий.

Отчаянно виляя бедрами, пациентка подошла к креслу, села, закинув ногу за ногу. Женя украдкой, со все возрастающим удивлением разглядывала женщину. Что-то здесь было не так. С такими голенастыми ногами ни одна нормальная женщина не надела бы мини-юбку и блестящие колготки. Да и размер ноги у нее, наверное, не меньше сорокового. Такая большая стопа нелепо смотрится в босоножках на огромной платформе. Ее лицо тоже выглядело довольно странно. Из-за невероятно толстого слоя косметики невозможно было понять, хороша собой эта женщина или нет. Неестественно длинные ресницы с налипшей на них тушью, изумрудные веки, хищно блестящие губы – все это производило впечатление чудовищной маски. Густое облако духов, окружавшее женщину, довершало образ.

– Ну что, Кравченко, – заговорил Василий, – не передумали идти на операцию?

– Ну что вы, Василий Васильевич, – жеманно ответила Кравченко, – конечно же, нет. Я так долго этого добивалась, неужели откажусь в последний момент?

– Ладно, это я так спросил, на всякий случай, но мое мнение об операции вы знаете. Впрочем, вы взрослый человек, вправе сами принимать решение. С хирургом уже говорили?

– Да, он мне очень понравился, такой внимательный. Мы договорились, что сначала он сделает мне грудь, потом уберет кадык, а когда я немного оправлюсь, сделает самое главное – настоящее влагалище.

Женя сидела и изо всех сил старалась не таращить глаза на эту женщину. Хотя, кажется, на самом деле пока что это мужчина, женщиной ему еще предстояло стать.

– Гормонотерапию продолжаете? – спросил Василий.

– Да, все делаю, как вы мне сказали. Уже почти бриться не приходится. Правда, иногда печень болит.

– С этим вам придется жить все время, ничего не поделаешь, такова обратная сторона медали.

– Ничего, стоит потерпеть ради того, чтобы стать настоящей женщиной. Можете меня поздравить, доктор, мне наконец-то разрешили поменять документы, завтра я иду получать новый паспорт.

– Что ж, поздравляю, – улыбнулся Василий, – имя себе уже придумали?

– Да, Наташа, – с гордостью ответил пациент.

– Почему Наташа? Вы же Олег, обычно берут себе похожие имена. Стали бы Ольгой.

– Нет, я хочу носить такое имя, чтобы оно ничем не напоминало мне о прошлом, когда я еще была мужчиной.

– Ну хорошо, вот вам новый рецепт, продолжайте тот же курс. Перед операцией я еще вас посмотрю. Всего хорошего.

– До свидания, доктор. – Кравченко кокетливо посмотрел на Василия и, все так же виляя бедрами и покачиваясь на высоких каблуках, вышел из кабинета.

– Ну как тебе? – спросил Василий у Жени.

– Что это было? – в свою очередь спросила изумленная Женя.

– Обычный транссексуал, мужчина, убежденный, что в его теле живет женская душа. Мне с такими каждый день приходится иметь дело. Некоторых удается вылечить методом психоанализа. В случае с Олегом Кравченко психиатрия оказалась бессильной. Через пару недель он умрет под ножом хирурга, и родится Наташа Кравченко, очаровательная юная леди, которая всю жизнь будет пить женские гормоны, страдать от фантомных болей на месте отрезанного члена и тщательно скрывать от партнеров свое мужское прошлое.

– А разве это будет не заметно?

– Врач, конечно, увидит, а обычный мужчина – нет.

– Чудеса! – задумчиво произнесла Женя. – Значит, мне позвонил тоже транссексуал, только женщина, которая хочет стать мужчиной.

– Возможно, один из моих пациентов или же будущий пациент.

– И много таких?

– Больше, чем это принято считать, – ответил Василий. – Они же хорошо маскируются. Видишь, как Кравченко старается. И не догадаешься сразу, в чем дело. Меня удивляет то, что ты так хорошо сохранилась. Взрослая женщина, а ничего о транссексуалах не знаешь.

– Ну, я что-то такое читала, – сказала Женя. – И потом, мне никогда не приходилось сталкиваться с этой стороной жизни. Знаешь, – вдруг заулыбалась она, – если бы не эти твои транссексуалы, мы бы никогда не встретились вновь. Надо за них выпить.

– Ты просто читаешь мои мысли, пошли-ка обедать. Я знаю тут недалеко отличное местечко.

2

Небольшой ресторанчик в одном из арбатских переулков произвел на Женю самое благоприятное впечатление. Тихо, уютно и, главное, без всех этих кулинарных изысков типа толченых улиток.

Только оказавшись за столом, Женя поняла, как проголодалась. Она с наслаждением съела свиную отбивную с гарниром из тушеных шампиньонов и огромную порцию салата.

Василий смотрел на нее и улыбался:

– Слушай, а аппетит у тебя что надо! Удивляюсь твоей худобе, другая на твоем месте уже стала бы просто пышкой!

– Ну, меня не каждый день приглашают в рестораны, – ответила Женя. – А дома я ем значительно меньше, так что не пугайся, Вася. – Она внимательно посмотрела на своего спутника. – Расскажи мне о себе, – попросила Женя. – Обо мне ты и так почти все теперь знаешь, а если и не знаешь, то наверняка скоро догадаешься. Я звонила тебе домой, по телефону, который был указан в визитке.

– И женский голос тебе ответил, – подхватил Василий, – что я здесь больше не живу.

Женя кивнула.

– Это была моя жена, моя бывшая жена. Но начну, как говорится, по порядку. Я не москвич, принадлежу к так называемым пробивным провинциалам. Ты знаешь, что провинциалы обычно гораздо активнее столичных жителей и всего добиваются намного быстрее.

– Да, мне это известно, – сказала Женя и вспомнила своего бывшего мужа.

– У вас, москвичей, всегда есть чувство тыла – квартира, родители, старые друзья. А мы, провинциалы, едем в столицу, как на войну. Нам некуда отступать и есть за что бороться. Так вот, я родился в Коканде. Ты, наверное, даже не знаешь, где это.

– Ну почему же, – обиделась Женя, – я хорошо знаю географию Востока. Коканд – в Узбекистане. У вас в музее уникальная коллекция восточной керамики.

– Не знаю, как насчет керамики, – сказал Василий, – а со всем остальным там плоховато. У мамы нас было трое, росли без отца. Жили ужасно бедно. В конце месяца я бегал сдавать молочные бутылки. Все это было бы похоже на мелодраму, если бы не было правдой. Короче говоря, еще в школе я поставил себе цель – вырваться из этой дыры. Я пообещал себе, что мои дети бананы и апельсины будут видеть не только на картинках. Кстати, банан я впервые попробовал, только когда приехал в Москву поступать в институт.

– А ты где учился?

– В Первом меде, специализация – психиатрия, красный диплом, потом аспирантура. Молодой, подающий большие надежды психиатр. Но не москвич. А поэтому, при всех моих успехах, мне светило лишь место ординатора в какой-нибудь областной психбольнице и комната в общежитии. И это в лучшем случае, а в худшем – пришлось бы отправиться назад в Узбекистан.

– И тогда ты женился по расчету на богатой москвичке, – с грустной улыбкой произнесла Женя, – дочке какого-нибудь вашего институтского профессора.

– Ира не была профессорской дочкой. Она, как и я, росла без отца. Жила с матерью в крошечной двухкомнатной квартирке в Орехове-Борисове. Просто она очень меня любила и сама предложила жениться на ней.

– Даже так? – удивилась Женя.

Василий молча кивнул и пригубил свой бокал. Он помнил этот разговор до самых мельчайших подробностей. Это было пятнадцать лет тому назад, весной. Он только что закончил аспирантуру, и вопрос о распределении висел над ним как дамоклов меч. Василий продолжал жить в общежитии, приплачивая коменданту из своего кармана. Но он очень хорошо знал, что прописку ему не продлят, а когда приедут абитуриенты, его попросят из этой комнаты. Конечно, всегда можно было снять угол у какой-нибудь бабульки. Но никто не разрешит ему жить в Москве без прописки, а уж тем более никто не возьмет на работу.

– Я знаю, что люблю тебя гораздо больше, чем ты меня, – страшно волнуясь, сказала ему Ира. Они сидели за столиком небольшого открытого кафе-мороженого. Василий даже помнил, как Ира в тот день была одета. Белая водолазка и джинсы «Левис», за которые она отдала полторы зарплаты медсестры клиники неврозов. Ирина не притрагивалась к своему мороженому, и Василий следил за тем, как разноцветные шарики медленно оплывали в вазочке. Ира вертела в руках ложку, и солнечный лучик то и дело заставлял Василия жмуриться. – Вернее, ты вообще меня не любишь, – продолжала Ира, – не надо, не переубеждай меня, мы оба знаем, что это правда. Так часто бывает: один любит, а другой позволяет себя любить. Но я не об этом хотела с тобой поговорить. Я знаю, в каком ты сейчас положении с пропиской, с жильем… Давай поженимся, – сказала она и замолчала.

– Ты делаешь мне предложение? – спросил Василий.

– Что-то вроде того, – ответила Ирина. – Твой отъезд из Москвы будет для меня ужасной потерей. Так что мы оба заинтересованы в том, чтобы ты остался. И не важно, как ты ко мне относишься. Все равно наш с тобой роман длится уже полгода. Пусть продолжается в виде брака. Я получу тебя хотя бы на некоторое время, а ты получишь московскую прописку.

– Ты не просто делаешь мне предложение, – уточнил Василий, – ты предлагаешь мне самую настоящую сделку.

– Может быть, и так, – согласилась Ира. – Неужели тебя это смущает? Мы же взрослые современные люди. К тому же все говорят, что браки по расчету – самые прочные. Или ты скажешь, что брак для тебя – это святое и ты не можешь жениться без любви, из одной голой корысти? Ведь не скажешь же?

– Нет, не скажу, – не глядя Ире в глаза, подтвердил Василий.

Этот разговор определил дальнейшую жизнь Василия на много лет вперед.

– Ну и надолго тебя хватило? – спросила Женя, выслушав рассказ Василия.

– Ты не поверишь, но больше чем на десять лет, – ответил он. – Не думай, пожалуйста, что я лишь «использовал» бедную девочку. Она, кстати, прекрасно отдавала себе отчет в том, что делала, предлагая мне этот брак. Но я изо всех сил соблюдал условия договора. Год мы прожили в ее комнате, и все это время я работал как сумасшедший, чтобы скопить денег на кооперативную квартиру. Я занимался частной практикой, выводил алкоголиков из запоя. Это сейчас в любой газете полно объявлений такого рода. А в то время на дом с капельницей и лекарствами выезжали единицы. Грязная работа, конечно, но кто-то и ее должен делать. Через год у нас уже была своя квартира. Я старался быть Ире хорошим мужем, я не изменял ей; ты не поверишь, но я запрещал себе даже заглядываться на девушек. Я хотел заработать денег еще на одну квартиру – для себя, только тогда я мог бы уйти от жены и заняться наконец наукой. Но… – Василий неожиданно замолчал.

Женя посмотрела на его печальное лицо и все поняла.

– Но родился ребенок, – произнесла она.

– Да, дочь, Катя. Ей сейчас тринадцать лет. Черт возьми, я никогда не думал, что стану таким ненормальным папашей. Я сам выбирал в «Детском мире» пеленки и распашонки. Я за взятку устроил Ирину в роддом при Кремлевской больнице. Когда она вручила мне белый сверток, перевязанный розовой шелковой лентой, я чуть не прослезился и не признался ей в любви. На самом деле это Катя стала моей первой любовью. Ее детство я помню гораздо лучше, чем свое. Все эти крошечные ботиночки, колготки с пузырями на коленках, смешные звуки, которые она издавала, учась говорить. Редкие белые волосики, торчащие на затылке… – голос Василия странно задрожал, и Жене стало не по себе. Ей захотелось, чтобы Василий заговорил о чем-нибудь другом, нейтральном. Жене было невыносимо смотреть, как ее мужественный любовник на глазах превращается в страдающего мужчину с дрожащим голосом.

Василий сам понял, что зашел слишком далеко в своих откровениях.

– Ладно, не хочу больше об этом говорить, – глухо произнес он, – сейчас Катя превратилась в типичного трудного подростка. Избалованная девчонка, открывающая рот только для того, чтобы выдать очередную порцию дерзостей. Я ушел от Ирины не так давно, просто понял, что больше не могу. Когда-то она очень помогла мне, но я сполна расплатился с ней и теперь имею право на свою жизнь. В каком-то смысле я взял второй старт. Теперь я начинаю в гораздо лучших условиях, чем когда-то.

– Почему начинаешь? – спросила Женя. – Разве в своей профессии ты не добился всего, чего хотел?

– Но ведь не в одной карьере смысл человеческой жизни, – ответил Василий. – Заслужил я личное счастье или не заслужил? Как ты думаешь?

– Не знаю, – Женя пожала плечами, – тебе решать.

3

– Кофе в постель для прекрасной дамы. – Эти слова разбудили Женю. Она приоткрыла глаза и увидела перед собой старинный японский поднос и дымящуюся чашечку на нем. Рядом на маленьком блюдечке – прозрачные кольца лимона.

Еще месяц назад Женя решила бы, что ей снится прекрасный сон, и загрустила бы, проснувшись. Но сон стал реальностью. Она никогда ничего не говорила Василию о своем почти детском желании, но он сам догадался и всегда, когда ночевал у Жени, приносил ей кофе в постель.

Василий продолжал жить в своей однокомнатной квартире в Кунцеве и проводил у Жени не больше трех ночей в неделю. Они сразу же обсудили все и решили, что им не стоит постоянно жить вместе.

– Мы взрослые люди, – убеждал Женю Василий, – у нас уже сложившиеся привычки, менять которые – безнадежная затея. Если мы все время будем торчать друг у друга перед глазами, то начнем раздражаться, злиться. Зачем это нужно? У нас будет цивилизованный роман западного образца. К счастью, жилищных проблем нет ни у тебя, ни у меня. Я буду приходить к тебе, когда мы соскучимся друг по другу, и уходить, чтобы ты могла отдохнуть от меня. Ты знаешь, – сказал Василий со значением, – право на одиночество – одно из самых существенных прав человека, а об этом почему-то часто забывают.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю