Текст книги "Красота (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

А ведь и правда ищет, поняла Инис. Она так легко попалась на его внешность – на улыбку, глаза и теплоту взгляда, что уже поздно возводить между ними стену. А Тан совсем не её красавчик-извращенец-трут, предательство которого не оставило на сердце ни малейшего шрама, совсем не…

Точно! У неё же есть Поскок. Не то чтобы эта мысль сильно грела, но в одиночестве Инис в любом случае не останется.

Она не собиралась влачить пустое и унылое существование, мечтая о несбыточном. Она собиралась жить прежней жизнью, делая её полноценной по мере сил своих и возможностей.

Поэтому, добравшись домой, разувшись и упав на диванчик, Инис достала лендтоп и набрала Поскока.

– Привет, – тот отозвался быстро, значит, не на работе.

– Привет. Что делаешь?

– Да так, фильм смотрим с Кротом.

С другом, то есть. В трубке действительно раздавались звуки, присущие стандартному боевику – стрельба и вопли умирающих.

– Не хочешь ко мне зайти?

– Сегодня? – спросил Поскок таким тоном, будто сто раз предупреждал о своей занятости, а к нему всё равно цепляются.

Обычно Инис подобный тон не раздражал, но сегодня всё шло наперекосяк.

– Да, сегодня. Ты что, занят?

– Да нет…

Лениво, значит. И правда, зачем топать куда-то к подружке, когда можно с другом посмотреть фильм и выпить пивка.

Инис молчала, чтобы не сказать грубость. Может и стоило выругаться, но она не желала превращаться в скандальную бабу. Зачем ей? По сути, Поскок ничего для неё не значит, просто хотелось мужской компании. Не всегда же получаешь то, что хочешь? Он не из тех, на кого можно рассчитывать в сложную минуту. Чего теперь расстраиваться?

– Ну ладно, давай, приду.

Но Инис уже передумала, остыла так же быстро, как загорелась. К чему ей одолжение? К чему ей суррогат? Нет, не сегодня. Возможно, завтра всё и изменится, и жажда тепла перевесит тоску одиночества, но сегодня лучше никого, чем кто попало.

– Да нет, не нужно, ты прав, нехорошо Крота бросать, раз вы вместе. Я, пожалуй, спать лягу. Устала на работе.

– Да, я тоже устал. Может, завтра встретимся?

– Созвонимся.

Инис отключилась, сползла вниз, распластавшись на спине, и уставилась в потолок. Тут же навалилась усталость. Она и правда замучилась, только сейчас, произнеся эти слова вслух, Инис поняла, что они являются правдой.

Однако слишком тревожно было на душе.

Сначала Инис вытянула ноги. Потом улеглась на диван, задрав ноги на подлокотник, но так и не устроилась удобно. Видимо, дело не в диване. Нужно с кем-нибудь поговорить… с Орис, она единственная, кто умеет слышать. Конечно, ещё отец, но есть вещи, которые родителям не скажешь.

Ещё минуту повозившись, Инис закрыла глаза и приказала лендопу связаться с подругой.

– Привет, – тут же отозвалась та. Голос у Орис был мягким, спокойным, от него любая тревожность тут же уменьшалась.

– Привет. Чего делаешь?

– Вино пью с другом одним…

Ну вот, и у подруги вечер сложился куда насыщенней, чем вечер Инис. Надо порадоваться.

– Хорошего вечера. Не можешь говорить?

– Могу, – звуки фильма на заднем плане стал тише, будто Орис отошла в сторону от источника звука. – Что-то случилось?

Странно, как она умудрялась улавливать неосознанные нотки тревоги в голосах окружающих? Подобным талантом почему-то обладают только совсем простые люди, а аристократы в сотом поколении все как один холоднее ледышки.

–Нет. Вернее, да. Меня пригласили в гости.

– Здорово. Хочешь пойти?

– Не знаю. Хотя… Да. Очень хочу. Но именно это меня и пугает.

Орис несколько секунд молчала.

– А кто пригласил?

– Хомирис, – еле слышно выдохнула в воздух Инис.

– Да ты что! Один из этих красавчиков в домотканых робах?

– Да. – Инис помялась. – Похоже, самый красивый из них.

– Ну так действуй! – рассмеялась Орис. – Покажи, что ты не трусиха! Очаруй его! Ты ж из-за Поскока не станешь вести себя как паинька?

– Почему не стану?

– Ну ты же не серьезно? – недоверчиво протянула Орис. – Ты же не думаешь, будто у вас с Поскоком может сложиться что-то серьезное? Нет, я не в смысле, что ты не можешь серьезно, ты-то как раз можешь, просто… Ну…

– Я понимаю, Орис, не продолжай, – пожалела её Инис. Не самая приятная обязанность – попытаться объяснить наивной подруге, что парень, с которым та встречается, мягко говоря, низкого сорта. Подразумевается, что Инис этого не понимает, но в действительности она прекрасно всё знала. Поскок далеко не святой. С ним можно провести ненапряжный вечерок, а большего… В тот момент Инис внезапно стало мерзко, потому что она, по сути, тоже им пользовалась так… от неимения ничего лучшего. Это так жалко.

– Ладно, отключаюсь, хорошего вечера.

– Стой! В гости-то пойдешь? – уточнила Орис.

– Пойду, я уже согласилась.

– Ну, позвони потом. Интересно же, что будет.

– Хорошо.

Подруга рассмеялась. Инис отключилась, так и не открыв глаз. Сейчас нужно под душ и в постель, но минутку можно и полежать. Привести мысли в порядок.

Изгнать из груди горячий стыд за Поскока. Вернее, за свою с ним связь, которая чем дальше, тем более неприглядной выглядит в своих собственных глазах. Хоть бы до отца слухи не дошли!

Потом просто изгнать тревогу.

А насчёт всего остального… Что будет, что будет…. да не будет ничего!

– Ничего не может быть, – прошептала Инис, прислушиваясь к своим словам, будто в комнате говорил кто-то другой. – Ничего…

Спалось зато хорошо – после целого дня работы мозг вырубался на ура, унося с собой в царствие снов заодно и бренное тело.

Задребезжал будильник, Инис зевнула, нехотя сбрасывая с себя одеяло. Нужно вставать, это тебе не Земля, где можно прогулять день работы – и ничего страшного не произойдёт. Здесь приходится со всей ответственностью строго следовать графику, чтобы никого не подвести – груз пакуют круглосуточно, задержит расчёты она – задержится целая куча народу и поставит переселение под вопрос. Плохо.

Тем более рассвет уже пришёл, так что спала она дольше, чем придётся спать, к примеру, завтра. Следовательно, Поскоку и сегодня ничего не светит – во-первых, лечь нужно раньше, иначе не встать Инис на рассвете – и будет Тан ждать у фонтана долго… и не дождётся.

И потом, с Поскоком нужно завязывать. Но думать об этом лучше не сейчас – потому что утром все бодрые и полные оптимизма, а вот вечером, когда нападёт тоска оттого, что даже телек не с кем посмотреть, не говоря уже о делах постельных, тогда, вполне вероятно, она пожалеет, что сгоряча с ним порвала.

– Боже, какая я жалкая! – состроила себе в зеркале рожицу Инис. – Заранее знаю, что пожалею о выданной никуда не годному парню отставке. Ну что ты будешь делать!

Однако настроение было хорошим. Даже очень.

Инис, напевая, умылась и почистила зубы, потом расчесалась.

Выложила одежду – узкие чёрные штаны и темно-синюю блузку. Частично оделась. Волосы отросли до плеч, скоро нужно или стричь или идти делать причёску, которая держится месяц-два.

В дверь застучали – звонков у придикатов практически не было, что радовало – звонки её всегда жутко раздражали, даже красивые мелодии.

Утром мог явиться только кто-нибудь свой – отец, Орис или Поскок, поэтому Инис, как была, отправилась в прихожую и открыла дверь.

На пороге стоял Тан. Свежий и бодрый. Он посмотрел Инис в глаза и улыбнулся. Его слегка вьющиеся волосы были ещё влажными, а кожа такой чистой и ровной, что диву даёшься. Как у дикаря может быть такая идеальная кожа? Ведь внешний вид всегда зависит от питания и окружения, но вряд ли оно у хомирисов правильное, экологически чистое, возможно, но вряд ли сбалансированное по минералам и витаминам.

– Доброе утро, Инис. Я могу войти? – спросил Тан. Голос затих в пустом коридоре, сменился тишиной, а ответа так и не было.

Можно было его не пускать. И одновременно невозможно, так же невозможно, как отвернуться. Эта улыбка, которая играла на его губах, способна проложить путь даже через орды агрессивных существ, не то что разрушить сопротивление одной девушки.

Инис распахнула дверь и отодвинулась.

– Хорошо выглядишь, – сказал он, проходя мимо – тень от ресниц проскользнула по его щеке, пока он переступал порог.

Удачно, что она успела натянуть штаны, а майка – это вполне допустимо.

– Разве мы не на завтра договаривались? – неуверенно спросила Инис, а рука сама собой поднялась и схватилась за волосы, не зная, то ли погладить их, то ли вырвать клок, кляня свою забывчивость.

В голове такая каша, неужели она всё перепутала? Может, придётся прямо сейчас обуваться и топать семь километров по лесу?

Самое поразительное – ожидаемое путешествие вовсе не пугало. Какой-то частью сознания даже хотелось туда… в неизведанный лес, в загадочное поселение хомирисов, подальше от работы и городской суеты. Особенно если рядом будет идти он – широкие плечи и большие, крепкие ладони, голубые глаза и умопомрачительная улыбка.

– На завтра.

Она потрясла головой – Тан прошел так близко, что пришлось отшатнуться. К счастью, он сделал вид, будто не заметил манёвра.

– Тогда я ничего не понимаю. Откуда ты? Как ты меня нашёл?

Спросить в лоб, почему ты тогда явился сейчас, а не завтра, отчего-то казалось очень невежливым.

– Вернее, ты не понимаешь, почему я вообще пришел?

Фу-ух. К счастью, он сам спросил.

– Угу.

– Захотелось…. – он задумался. – Захотелось прогуляться. Вот я и пришел в город. А тут как-то само собой получилось.

– Прогуляться? Семь километров по лесу? – изумилась Инис. А глаза так и не смогли оторваться от его подбородка и шеи, губ и лба.

Тан счастливо засмеялся.

– Нет. Меня подбросили.

– Кто?

– Придикаты приезжали с утра, подбросили по дороге. Или ты думаешь, я среди ночи погулять вышел, раз так рано тут появился? За сколько можно пройти семь километров? Часа два.

Он совершенно точно чем-то забавлялся, глаза так и сверкали задором, но в его объяснениях Инис не видела ничего необычного. Он как будто недоговаривал, только непонятно, о чём, ведь действительно, не стал бы Тан ночью тащиться в город, чтобы прогуляться и заодно к ней зайти? Всё сходится… но отчего у него такой лукавый взгляд, будто он удачно схитрил?

– Ладно… То есть назад пойдёшь пешком?

– Ну да. Ты на работу – я домой, заодно осмотрюсь. Нужно же решить, что тебе завтра показывать и куда вести.

– Меня можно водить куда угодно, я ведь нигде не была.

– Учту. Только у меня, наоборот, не так много шансов показать свой дом, так что подумать всё же придётся.

– Л… ладно. Я кофе сделаю, хочешь?

– Не люблю кофе. Но сделай.

– А зачем, если не любишь?

– Интересно.

Инис кивнула и подошла к небольшому кухонному островку. Раз уж она пьет кофе дома, а не в столовой, то и бутерброды нужно заказать.

– А к кофе будешь что-нибудь?

– А что ты себе берешь?

– Ну, если не в столовой… дай-ка подумать. Обычно я беру яблоко, кофе, бутерброд с рыбой или с сыром и печенье иногда.

– Печенье.

– Хорошо.

Инис отправила заказ и осталась ждать у кухонного островка.

Тем временем кофейник, звякнув, отключился.

Чашки она принесла и поставила на столик у дивана – сидеть в небольшой гостиной было больше негде. Тан стоял рядом с диваном, рассматривая серые стены. Вид у него был слегка удрученным.

– Что? Тебе не нравится моя квартира?

– Ты странно живешь.

– Почему? Так живут ваши придикаты, это они готовили нам жильё.

– Они-то ладно…

– А чем я от них отличаюсь?

Он повернулся. Улыбка сползла, голубые глаза смотрели внимательно и серьёзно. Потом снова подключилась нежность и даже благоговение.

Вероятно, взгляд обожания любому время от времени необходим. Но когда причину его появления невозможно объяснить, проще всего списать на то, что показалось.

Да и откуда ей знать про обожающие взгляды? Отец не в счёт, на то он и отец, чтобы обожать безусловно. А о молодых людях речи никогда не шло.

– Придикаты говорят, мы дикари, – внезапно заявил Тан. – Ты тоже так думаешь?

Спросил, как будто это крайне важно.

– Откуда мне знать?

– Исследователи вашего Блока считают, что наш бытовой уклад сравним с вашим средневековым. Для них мы тоже дикари. Ты из Блока.

Инис кивнула, не в знак согласия, а в знак понимания, и пошла забирать пришедший заказ.

Тан сел на диван и пододвинул к себе одну из кофейных чашек с узором из фиолетово-жёлтых цветов. Он подержал её пальцами, нахмурился и отвел руку в сторону. Горячо.

– Инис… Цивилизованный мир, ну, как вы его понимаете, имеет, конечно, свои преимущества, но иногда… – он сбился и замолчал. Так явно было видно, что Тан не находит слов в попытках объяснить нечто важное, что Инис стало неудобно. Ей часто было неудобно в ситуациях, когда у окружающих что-то не выходило. Если рядом в караоке бездарно и пьяно пел индивид, уверенный, что поет превосходно, неудобно за него было Инис. Если в компании ей задавали бестактный вопрос, неудобно за этого любопытного, который не умеет держать язык при себе, опять же было Инис.

Сейчас ей стало неудобно совершенно иррационально – будто именно она виновата в том, что Тан не знает, как донести до неё свою мысль.

– Можешь не объяснять, – с трудом выдавила она.

Он недоуменно поднял глаза.

– Почему?

– Каждый живет, как хочет.

– Это верно, – он слегка наклонил голову и улыбнулся. – С этим никто не спорит. Просто не у всех хватает сил изменить образ жизни, а иногда без этого не обойтись. Как узнать, насколько приспособлен человек к иной жизни? Не существует ни тестов, ни проб, просто однажды приходится…

Стук в дверь заставил его прерваться, а Инис вздрогнуть.

Странно, неделями никого – и тут все повалили с утра.

Инис отправилась открывать дверь. На пороге стоял отец.

Мысли бешено запрыгали. Утро. Поскок… Какое счастье, что он не тут, что не сложилось, а ведь приди он вчера, вполне мог и задержаться на ночь. Фух, пронесло. Как неудобно было бы, встреться отец и Поскок…

– Утро доброе, – отец зашел в комнату и увидел Тана, который быстро встал и слегка поклонился, приложив руку к сердцу, прямо на свивающийся там синий узор.

– Доброе утро, – ответил Тан.

– Инис? – скрытый вопрос адресован был ей.

– Доброе утро, папа. Познакомься, это Тан. Он пригласил меня в гости, посмотреть на свой дом до того, как Скайтайсер… В общем, это он пригласил меня в гости в поселение хомирисов. Ну, ты в курсе. Кофе будешь? Могу поделиться бутербродом, как раз с сыром, твой любимый. Ты не завтракал? А чего пришел?

Инис тараторила, не зная, что ещё делать, чтобы не подчёркивать двусмысленности сложившейся ситуации, и вообще куда себя деть. Навязчиво зудела неожиданная мысль, что за нахождение у неё Поскока ей было бы так стыдно, что и словами не описать, а вот представить отцу Тана оказалось делом плёвым.

Вероятно, потому что он мне никто, то есть я с ним не сплю, сделала вывод Инис, а за случайное совпадение чего переживать?

– Кофе с удовольствием выпью, – отец прошел к дивану и сел рядом с Таном, а Инис снова пришлось идти к кухонному островку за заказом. Она волновалась, неизвестно отчего. Отец Тана не стал бы обижать, как и Тан отца – зачем? Но вдруг они друг другу не понравятся?

Хотя... с чего бы им друг другу нравится?

А ей вообще не до фени ли?

– Странно видеть вас в комнате моей дочери так рано утром, – заявил папа, присаживаясь и складывая ногу на ногу.

– О, я…

Инис с изумлением увидела, что Тан краснеет. Так, что красным становится и лицо, и шея, а особенно уши. И от растерянности он даже не может ничего сказать. Поразительно!

– Тан зашел напомнить, что завтра утром нам нужно выйти до рассвета, – вмешалась Инис. Зачем, интересно, специально смущать хомириса?

Однако странный он… Быстро прикинув, Инис поняла, что не помнит, когда в последний раз видела смущающегося молодого человека, обычно стыд у её соплеменников пропадал уже к подростковому возрасту. Как и у девушек, впрочем, да и откуда взяться стыду? – они же люди цивилизованные, всё про всех и себя понимают, и про желания, и про потребности.

– Что вы так разволновались, молодой человек? Моя дочь взрослая женщина, и я не вправе решать, кто у нее ночует, что очень жаль, очень жаль…

– Папа!

Теперь уже краснела Инис.

– И что, часто кто-нибудь ночует? – Тан оправился от смущения и теперь его глаза засверкали от любопытства.

Инис покосилась на отца. На самом деле ни разу он у неё никого не застал, потому что домой она приятелей никогда не водила, даже когда отец уезжал в командировки, так что сказать ему нечего.

– На самом деле, ни разу, – вынужденно признался тот.

Инис победоносно усмехнулась.

– Но я надеюсь, когда-нибудь это всё же произойдет.

– Папа!

– Ну прости, прости. Однако подвижки, как я вижу, есть.

Щеки настолько покраснели, что Инис старалась не поднимать голову. Вот позорище какое.

Не хватало еще, чтобы её отец занимался сводничеством! Да еще так откровенно! Притом выбрав самого красивого мужчину из всех возможных, как будто не понимает, что шансы дочери от этого только уменьшаются!

– Так что с вашей экскурсией? – отец взял чашку и милостиво перевел разговор на другую тему.

– Сейчас расскажу.

Тан быстро вытащил из кармана карту, передал её отцу и принялся отчитываться.

– Мы выйдем на рассвете из Талк-Фортина, думаю, город пролетим на такси, что в городе смотреть?.. В общем, за городом пойдем на запад… вдоль реки до излучины. Там пересечем её по мосту и останется два километра на север. Видите? Там наша деревня.

– Да, – отец кивнул. – Во сколько она вернется домой?

Тан растеряно перевел взгляд на Инис.

– Папа, я вернусь, когда получится. Я уже взрослая.

– Да, но ты отправляешься куда-то одна с маль…

– Папа!

– Ладно, молчу.

Снова воцарилось неловкое молчание.

– Дети, – наконец, заявил отец, смотря на Тана. – Дочери. Сыновья. Дочери труднее, чем сыновья. А у тебя детей нет?

– Нет.

– А жены?

Инис обреченно вздохнула, краснея уже неизвестно в какой раз. Подумать только, сколько существует разнообразных и безопасных тем для разговора, но за пять минут папа словно специально выудил все самые болезненные и неудобные.

Тан молчал, она даже заволновалась. Когда он поднял глаза, выяснилось, что они посинели и стали холодными, как сталь.

– Если бы у меня была жена, я бы никогда сюда не пришел, – сдавлено заявил Тан.

Отец отставил чашку в сторону и встал.

– Прости, саи. Прости, Тан, за оскорбление, оно было невольным. Я не мог не спросить, ведь речь о моей дочери. Ты ведь её не обидишь?

– Мне неприятно слышать, что люди могут думать, будто хомирисы, в том числе я, станут обижать беззащитную девушку. Любую, – голос Тана звучал довольно сухо. – Но я понимаю слова отца и принимаю их. Поэтому отвечу – нет, я никогда не обижу Инис. Никогда.

– Вот и ладно. Ну, я пошел.

У двери он остановился и повернулся к Инис.

– Я вечером уезжаю в Олк-Фортин, вторую столицу, так что зашел на всякий случай предупредить. Если что, звони и зайди ко мне, как вернешься, поужинаем. Мы так редко видимся.

– Хорошо, папа.

Щеки перестали краснеть и стало полегче. Хотя… на работу давно пора бежать, времени в обрез!

Отец открыл дверь и переступил порог.

– Хороший парень, – услыхала Инис и быстро захлопнула за ним дверь. Ещё не хватало, чтобы Тан услышал. Сколько можно позориться? Эх, родители… Для вас ваши дети прекрасны, но кроме вас мало кто видит эту красоту.

Фух. Ну и денёк! Ну и утро доброе!

Инис вернулась в комнату и уселась на диван – Тан молча пододвинул ей бутерброд и остывшее кофе.

Что творится с этими мужчинами, ума не приложить. Устроили какой-то спектакль, где она в главной роли куклы, которая не понимает, что происходит, а сидит и как болванчик только восклицает: «Папа! Папа!». Приятный, конечно, спектакль, когда всё происходящее вертится вокруг тебя – но совершенно нереальный. Такого в её действительности не бывает. Возможно, такое случается в жизни Оливии, но никак не в жизни Инис.

Вот Поскок ведет себя как вполне нормальный мужчина, без закидонов вроде смущения от двусмысленной ситуации или смертельной обиды на вполне нормальный вопрос о семье.

Только думать о Поскоке совершенно не хотелось. Печально было думать сейчас о ком-то вроде Поскока. Вместо этого в голове кружилось: «Я бы никогда не пришел», «Хороший парень», «Никогда не обижу».

Было страшно. И одновременно так хорошо, что поражало – неужели бывает такое невесомо-замершее состояние, когда не знаешь, тепло тебе или холодно, смешно или грустно. Как будто в пустоте паришь.

– Ты не опоздаешь?

Тан стоял возле дивана – и когда поднялся?

Инис уставилась на огрызок хлеба в своей руке. И не заметила, как съела. И чашка пустая.

– Сейчас.

Оставив посуду на столе, Инис подхватилась, натянула кофту, схватила сумку и пошла на выход.

– Я тебя провожу, – заявил Тан и даже мысли не возникло протестовать.

Теперь

На четверг кафе заказал для проведения слёта профсоюз одиночек «Свободный путь». Конечно, организация эта была чисто номинальной, на самом деле регистрировала у себя за деньги кого угодно, даже если ты вор или спекулянт – только бы взносы платил, но Люси подробности не волновали.

Главное – в одном месте, по счастливому, вернее, хорошо продуманному с её стороны совпадению соберется много свободных странников и одиночек, работающих на себя. Куда они лезут ради заработка или просто ради интереса, можно только представлять. Кто-нибудь рано или поздно залезет туда, куда нужно.

Ей должно повезти! Должно!

Кристи обрадовалась, когда Люси предложила поменяться сменами. Выходило ещё две вечерних официантки, с которыми она не очень-то ладила, ведь признаться, ладила с людьми она вообще туго, особенно с девушками, подозревая… в чём она только их не подозревала!

Даже когда Люси попросила передать ей вечернюю смену, потому что за неё платили вдвойне, а деньги очень нужны, Кристи показалось, что в словах напарницы есть нечто фальшивое, но её глаза смотрели прямо и открыто, на словах просьбы она не запнулась, так что подозревать скрытый умысел причин вроде не было.

Кристи ушла домой, где ещё некоторое время ломала голову над тем, что же скрывает Люси. А потом решила – да ну её, ну чего важного может скрывать девица, которая даже за собой толком не следит? И не стыдно ходить с таким лицом? И даже не краснеет, когда её разглядывают, Кристи сама разглядывала и убедилась, что Люси это не задевает.

А может, ей даже нравится? Может, в этом и есть секрет – просто тайная извращенка?

А, да ну её совсем!

Вечер тем временем входил в силу – на улице затихло дорожное движение, небо посерело, в кафе приглушили свет, подсветили только столики и сцену. Официанщики тоже, кстати, сверкали горячими оранжевыми индикаторами и пёстрым меню выбора. А когда посетители желали, чтобы их обслужила живая официантка, над столиком зажигался маленький синий огонёк.

Надо сказать, что практически над всеми столиками огоньки синели, только самые большие компании подзывали официанщиков, потому что те привозили заказ куда быстрее и никогда ничего не путали. Однако фишка современности – возврат старины, когда обслуживали и готовили живые люди, считался нынче модным, поэтому синие лампочки то и дело вспыхивали.

В начале, во время выступления на сцене важных лиц – руководителей «Свободного пути» Люси сбилась с ног, носясь по своему сектору от столика к столику. И когда девчонки просили завернуть и по их заказам, соглашалась – так можно исследовать всё кафе и изучить всех гостей, а не только из выделенной ей части.

Лидер профсоюза сидел за столиком с двумя диковатого вида мужчинами и имел вид довольный и лощеный. Люси подумала мельком, что создание профсоюза для него чистой воды бизнес – покровительство одиночкам за деньги.

Но снова – не её дело.

Двигаясь по залу, механически записывая заказы и пусто улыбаясь, Люси каждую свободную секунду рассматривала посетителей и подслушивала. Без зазрения совести она и в головы бы им залезла, прочитать мысли, если бы только могла.

Практически все места за столиками были заняты, посетители приходили группами по три-четыре человека. В зале насчиталось только четыре одиночки, которые пришли без компании и теперь сидели в окружении пустых стульев с таким видом, будто перегрызут глотку, если ты подойдешь к ним ближе. Ни один из них не включил синюю лампу, поэтому рассмотреть одиночек лучше Люси не смогла.

Из услышанных разговоров, вероятно, многое бы заинтересовало местных представителей правопорядка, но Люси полезной информации не узнала. Ну да, инструкция, как действовать, чтобы быстро залечь на дно, и к кому обращаться, чтобы продавать товар без сертификатов, но… ничего необычного про далёкие места и селения, полные странноватых дикарей.

Нужно как-то было найти информатора, обладающего сведениями о том, кто из одиночек ходит в плаванье за территории, на которых Блок обеспечивает безопасность. Но как? Такую информацию не станешь трепать кому попало.

Очередная синяя лампочка загорелась над столиком, вернее над тремя сдвинутыми вместе столиками, за которыми разместилась самая большая компания. Все выступления касательно дел и процветания профсоюза уже закончились, и гости просто пили, болтали или обсуждали личные дела.

Люси подошла к столику и приготовилась записывать заказ, хотя уже наперёд знала, что им потребуются очередные порции спиртного.

– Да когда это было, чтобы мужик в здравом уме отказался от бабы, которую есть за что ущипнуть? – гудел громила в красной клетчатой рубашке, нависая над девушкой с голубыми кудрями, которая так и светилась от удовольствия.

– Некоторые народы во вселенной считают девственность необходимой для незамужней девушки, – ответствовала та.

– Да пошли они! – закричал мужчина, сидевший по другую руку от красавицы. – Дебилы! Только дебилы станут презирать зов плоти. Это же естественно.

– Я тоже так думаю, – девушка прикрыла ресницами глаза. Разговор ей явно нравился. – Если не знать, как заниматься сексом, то и удовольствия он никому не принесет. Да и замужество… кому сейчас нужно это ярмо?

– Что будете заказывать? – влезла Люси, потому что надоело слушать глупую болтовню.

– Ой, можно мне коктейль со снежинками? – вскинула глаза девушка. Мужчина в клетку благодушно кивнул.

– Конечно, – Люси тут же записала.

– И три нормы пива.

– Всё?

– Да. Иди.

– Нет, не иди. Пусть скажет сначала, гулящая женщина это хорошо или плохо? А? – пьяно заявил второй из кавалеров.

– Да. Ты как думаешь? – девица хитро уставилась на Люси.

Интересно, и как ей отвечать на подобный вопрос? Правду или ещё большую правду?

– Ну, не стесняйся, – как ему казалось поддерживающее протянул первый.

Люси разозлило именно это – снисходительный тон. С какой, спрашивается, стати?

– Все не могут быть одинаковыми. Существуем мы, высокоразвитые индивидуумы Блока, которые спят с кем и когда захочется. А существуют народы, у которых в сексуальную связь вступают только женатые пары. Юноши или девушки, которые не уберегли свою невинность до брака, считаются там чем-то… разочаровывающим.

Девица фыркнула.

– И что? Им теперь не жить, раз они любят секс?

– Нет… Просто у них, к примеру, жених может отказаться от невесты, если выяснилось, что она не девушка. И если вдруг занесет в их среду, придётся тебе этот факт учитывать, нравится тебе или нет. А будешь отличаться – неважно чем, будешь несчастной.

– Какая трагедия, – снова захихикала девица.

– С вопросами всё? Тогда я пошла, – вернулась Люси к делу.

– Ну, не куксись так, сядь с нами, выпей. Устала, поди, по залу бегать?

Люси подняла глаза на любвеобильного мужчину, который успел крепко схватить её за руку.

Как ни странно, происходящее совершенно не пугало. Конечно, в их среде бродили неприятные истории об официантках, которых домогаются пьяные клиенты, и не каждой повезёт отбиться, но Люси не стала кричать или истерить. Она просто наклонилась ниже и посмотрела ему в глаза – в пьяные, мутные глаза. Они моргнули раз, другой, потом почти закрылись. Люси хотелось сказать, что ей противно тут стоять. Противно слышать их разговор, а тем более в нём участвовать. Противно всё.

Что единственное, ради чего она всё ещё коптит небо – это шанс исправить не собственную судьбу, нет. Не свои ошибки. Это шанс предупредить об опасности тех, кто заслуживает мирного неба над головой. Тех, кто и есть сам мир.

– Ой, иди, – клиент отвел глаза и отпустил руку, невольно потирая пальцы, будто на них осталось что-то липкое. – Принеси ещё джина две тройки.

Люси отключила планшет и отправилась на кухню.

Всё бесило, но она знала – всё пройдет. Просто нужно потерпеть.

И есть ради чего терпеть.

Раньше

Когда Инис добралась до своего рабочего места, то всё ещё выглядела жутко растерянной. Ничего не замечая, она поздоровалась с Нагрразом, положила сумку на стол и уселась, смотря на эту самую сумку – и в упор её не видя.

Короткая прогулка до работы оставила слишком много щемящей в груди нежности и томления. Эта смесь теперь окрашивала в розовый любой предмет, любую мысль и даже экран лендтопа – цифры расчётной программы вдруг сами собой стали изучать розовый свет.

– Привет.

– Саи.

Минуты две они с Нагрразом молчали, и только потом до Инис дошло – это ненормально. День с самого начала как-то не задался в плане нормальности, но молчащий Нагрраз – это перебор, причём в сторону, противоположную розовости. Конечно, на него накатывало, как временами на каждого местного, стоило вспомнить, что Скайтайсера скоро не станет – и тогда глухое молчание и вытянутые лица говорили сами за себя, но придикаты по сути своей оптимисты и долго не переживают – новый дом уже найден – несколько колоний на нескольких планетах – выбирай не хочу. Тоску не всегда просто прогнать, но впереди не такой мрак, чтобы совсем зачахнуть. Их все жалеют, все помогают и, по сути, перед ними открыты все планеты Блока. Значит, впереди много интересного, хотя бы ради этого не стоит раскисать.

Такие вот они, придикаты.

– Нагрраз, неужели у тебя сегодня настолько испортилось настроение, что ты молчаливый и тихий? Не заболел?

– Нет, – буркнул придикат, наклоняясь к столу и пряча морду.

Тогда Инис действительно насторожилась. Не просто молчит, а и прячется, совсем худо.

– Что-то случилось? – спросила она так тихо, что и сама еле расслышала.

Нагрраз повернулся и принялся буравить её своими черными глазищами. Из его пасти торчали клыки, и вообще зрелище было ещё то, но Инис старательно улыбнулась.

– Ты так смотришь, будто сейчас меня съешь.

Придикат хмыкнул и отвёл глаза.

– Давай, короче, колись, что не так. Можешь поверить, дальше меня ничего не пойдёт.

Он запыхтел.

– Это секрет.

– Я не собираюсь выпытывать твой секрет. Но я вижу, тебя что-то волнует, причём так сильно, что ты сам на себя не похож. А значит, это влияет на работу. А значит, есть угроза не уложиться в график, и это уже наша общая проблема.

Придикат выпятил губы, потом снова покосился на Инис.