Текст книги "Красота (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Впрочем, при виде Инис глаза придиката тут же заблестели, нос активно задвигался и он подался вперёд.

– Привет, Нагрраз!

– Саи, Инис.

– Ты так здорово выглядишь! Вижу, у тебя всё прекрасно, даже можно не спрашивать, как дела. Извини, что я не звонила… так вышло.

– Да, да. Ты болела, я знаю. К сожалению, по тебе тоже видно, что твои дела не ахти, – фыркнул он, качая из стороны в сторону головой.

– Да… – стало неловко. – Но мне всё равно стыдно, что я не связалась с тобой… потом. И прости, сейчас я тоже не могу разговаривать, нужно уезжать.

– Ага, – перебил Нагрраз. – Я поспешил позвонить, чтобы успеть.

– Чтобы успеть? Но откуда ты узнал?

– Ну, как сказать, – он ухмыльнулся. – Какие-то привычки от хомирисов мы переняли.

Услышав произнесённое слово, Инис задержала дыхание.

– Иногда сразу видно, что… ЗамОк дорОг, так это называют хомирисы. Ключевая точка, как говорите вы. Например, я давно запрашивал твой телефон, и только сейчас мне его нашли. Оторвали от работы и передали, причём звуковой сигнал был таким громким, что я вздрогнул. Совпадения всегда ведут к выбору пути. Твой телефон – намёк, я сразу позвонил. Думаю, я должен тебе кое-что передать. В благодарность за ту помощь, которую ты мне однажды оказала.

– Ну что ты, Нагрраз, я же не из-за долга…

– Я знаю! Тем дар ценней. Послушай, времени и правда мало, – он понизил голос, загудел, как дребезжащая труба. – Я должен передать тебе координаты… одного сектора. Они пришли от управляющих корабля, который отвозил… наших общих знакомых домой. Понимаешь?

Инис поняла. Мгновенно. И не смогла выдавить в ответ ничего внятного.

– Нагрраз, я…

– Не благодари! Иди своей дорогой, Инис. И не забывай звонить.

Нагрраз довольно вывалил из пасти широкий красный язык и отключился. После него на экране остался мигающая картинка заканчивающегося файла.

Ключевая точка. Файл засекречен, это сразу видно по красной окраске, но и пароль ей был уже известен.

Скайтайсер. Место, где всё началось.

– Инис! Время!

Отец почти оттащил её от экрана, файл только-только перекочевал в личный планшет.

– Боюсь, они очухались, – глубокомысленно изрёк Грегор, переключая камеры вокруг дома. Не заметить там чужаков, таких же собранных и стремительных, как двое незнакомцев, недавно побывавших в гостях, было сложно. Теперь их стало четверо.

– Держись, они ещё внизу.

Инис и сама не сообразила, как очутилась на крыше и села в такси, причём автопилот уже называл её Люси. Не успела она очухаться, как уже летела на туристическом катере к Юпитеру. А потом пересела на другой, дальний. Через два месяца Люси остановилась на какой-то захудалой пересадочной станции, где воздух пропах спиртным и пылью, огляделась и поняла – кроме координат сектора, который на прощание подарил ей Нагграз смысла в жизни, в общем-то, не осталось.

Теперь

Инис застыла с открытым ртом. Похоже, внезапные озарения неизбежно превращали её в безмолвную куклу.

Файго нависал сверху и свирепо сверкал глазами. А так как он молчал, решить, что всё это значит не представлялось возможным.

– Что ты имеешь в виду? – с третьего раза удалось выговорить Инис, которой требовалось хотя бы немного времени, чтобы поверить.

– Ты знаешь, – упрямо сообщил он. – Ты уже поняла!

Инис снова разомкнула губы. И в этот момент завыла сирена. Равнодушный женский голос не к месту сообщил:

– Поступили данные о приближении трёх пульсовых ракет, чьей целью мы являемся. Если мы не желаем парализации, режим уклонения должен начаться через семь секунд. Отсчёт пошёл. Семь, шесть…

– Провести уклонение.

Файго подался вперёд, схватив Инис за плечи.

– Сейчас будет трясти. Но если ты скажешь слово, одно только слово – мы будем в безопасности. Решайся.

Их обоих резко подало в сторону, Файго смягчил удар, приложившись плечом к перегородке и послужив прослойкой между стеной и Инис.

– Уклонение проведено. Перенастройка курса ракет займёт шесть секунд. Шесть, пять, четыре…

– Они не отстанут, да? Они будут нас преследовать днём и ночью, пока не поймают или не уничтожат.

– Точно. Я жду, Инис.

– Один!

Пол резко ушёл из-под ног. Упасть в маневрирующем корабле крайне опасно, не спасёт даже включение невесомости – скорее, навредит. Пристёгиваться тоже бесполезно – болтанка может изломать рёбра в кашу.

– Спаси нас, – попросила Инис, не веря, что из-за воя сирены он услышит.

А через секунду они уже находились в комнате, где в расположенное под потолком окошко светили солнечные лучи, а деревянный пол был покрыт самодельным пёстрым ковриком. Под ногами твёрдый пол, который не собирался двигаться с места.

В углу комнаты стояла кровать с деревянными столбиками, покрытая матерчатым одеялом, сшитым из разноцветных лоскутков. В стенном шкафу была приоткрыта створка. Это чья-то спальня.

На улице как ни в чём не бывало щебетали птички.

Инис не поднимала глаз. Если бы она посмотрела на него, струсила бы, снова замерла. Поэтому она молча подалась вперёд, прижимаясь лицом, щекой к его груди.

– Тан…

Его руки тут же оплели плечи, сжали, почти сдавили.

– Тан, это ты.

Инис прижималась крепко, так сильно, как получалось и не могла остановиться. Ей хотелось поверить, что всё происходящее правда, но она не могла.

– Это я.

И только руки, скользящие, давящие на плечи и спину понемногу убеждали, что она действительно нашла их, хомирисов, действительно оказалась возле Тана и теперь можно извиниться за всё, что она наделала. За свой страх, который застлал разум, за подлый побег со Скайтайсера, за уход от ответственности, ведь больным проще сделать вид, что они не властны над своими решениями. Инис тогда струсила и выбрала этот простейший путь – просто сбежала. Как смогла.

Наконец, она подняла глаза. То, что ей раньше мерещилось – наслоение лиц одно на другое, теперь подтвердилось. Зыбь на лице успокоилась, смешав два облика в один. Это был уже не прежний Файго, но и не Тан, не такой, каким Инис его помнила. Кажется, он изменил внешность, они же это умеют? Умеют оборачивать тело в соответствии с тем, что творится в душе? Так вот, Тан уничтожил свою красоту, но от этого стал не менее прекрасным.

– Прости меня, – прошептала Инис. – Я сглупила. Я так…

– Это ты меня прости. Нельзя было вываливать на тебя всё сразу. Почему я решил, что ты справишься? Что принять такое для тебя раз плюнуть? Я забыл, что ты выросла в другом, странном, статичном мире.

– Но я должна! Должна извиниться! – почти не слушая, лепетала Инис, а руки сжимали ткань его комбинезона, нетерпеливо дёргали её. Разжать пальцы было невозможно, как будто стоит выпустить ткань из рук и он сразу исчезнет весь.

– Не сейчас, – вдруг качнул головой Тан. – Потом. Ты разрешишь мне?...

– Что?

– Я хочу близости с тобой, прямо сейчас. Я не хочу больше ждать. Не хочу больше говорить. Не хочу ломать голову над тем, что произошло и что теперь делать. Я просто хочу быть с тобой. Пусть всё пропадёт пропадом! Я хочу только тебя. И не могу больше ждать. Правда, я больше не могу ждать…

– Да!

Инис подняла лицо и приоткрыла губы. Он поцеловал её резко, жадно. От осторожного, трепетного ухажёра – ни следа. Инис почти всхлипнула.

– Что? – на секунду оторвался он, тяжело дыша.

– Просто боюсь, что мне снится сон. Боюсь, что просто кажется, как тогда, когда я болела. Что стоит открыть глаза – я не увижу тебя, только пустоту.

– Я тебя понимаю, – вдруг криво усмехнулся он. – Мне тоже нужно убедиться, что ты по-настоящему тут, со мной.

– Я…

– А теперь помолчи, – тяжело, с намёком сказал он.

Тан резко поднял Инис на руки. Минуту назад они находились далеко отсюда, в корабле, но казалось, это было месяцы назад. Слишком важно то, что должно произойти.

От войны к любви, пронеслось у неё в голове и тело неожиданно живо откликнулось на призыв.

Он отнёс её к кровати, осторожно опустил на пёстрое покрывало. Его лицо стало практически прежним, но это было неважно, потому что Инис казалось, она научилась узнавать его не по внешности, а интуитивно, научилась не видеть его, а чувствовать.

Тан отодвинулся, расстегивая и снимая свой комбинезон. Инис старалась не отставать, но разделась быстрей, потому что не пришлось разуваться.

Его тело она видела впервые, но каждую линию, каждый изгиб, гладкость и твёрдость словно знала заранее. Она видела, сколько времени и сил тратилось на то, чтобы тело стало таким крепким и красивым, и порадовалась, что и сама не отлынивала от тренажёров, пусть и под нажимом.

Когда-то давно она представляла, на что будет похоже, когда Тан займётся с ней любовью. Он будет осторожным, нежным, или страстным почти до резкости?

Когда-то ей было интересно, а потом любовь ушла на второй план. Не стало ничего. После встречи с Таном у Инис никого не было. Все романтические мысли и намерения после Скайтайсера из её жизни словно вырвало с корнем! А сейчас они так же легко вернулись, развились из семечки в огромное, ветвистое дерево.

Может, это Тан забрал их себе, на память?

Хотя… мысли, намерения? Зачем далеко ходить? Сейчас близость была им необходима, как воздух.

Он оказался идеальным. Его прикосновения были идеальными, и тяжесть тела, и вкус, и прикосновения. Каждый поцелуй – и жадные, когда губы почти раздавлены друг об друга, и глубокие, когда дыхание одно на двоих, и финальный, когда лёгкое прикосновение дополняется горячим выдохом-стоном. Каждое его движение было идеальным, Инис никогда не думала, что близость может быть такой… близкой? Вот откуда взялось это слово. Близость и секс так же далеки друг от друга, как юг и север, вроде части одной планеты, а на разных полюсах.

Впервые Инис не думала, как выглядит со стороны, как он воспримет её тело. Не подумает ли, что грудь слишком маленькая или большая, талия слишком широкая, ноги короткие? Он не подумает. Потому что видит красоту – скрытую под водой часть айсберга. Видит больше, чем она сама, с самого начала относится к ней бережней, чем она сама. Так глупо – большую часть сознательной жизни потратить на переживания о своей ущербности, а единственный мужчина, чьё мнение оказалось важным, ни секунды этим вопросом не заморачивался.

Инис хотела научиться видеть Красоту тоже.

Но позже. Пока только его медленные, крепкие поцелуи, и горячие руки на коже, пока только его тело, крепко прижатое к телу Инис, и его напор, и уверенные движения, соединяющие их ближе.

Инис казалось, она теряет сознание, но Тан сжимал крепче, не отпуская, и продолжал двигаться, как будто остановиться значит умереть, а движение есть жизнь.

– Не останавливайся, – просила Инис. И кажется, на несколько секунд всё же отключилась, в момент, когда они вместе добрались до вершины.

Словно произошла перезагрузка – лёгкие задышали заново, кровь заново заструилась по венам и в мозгу вспыхивали новые буквы, сливающиеся в новые слова. Но теперь уже никаких сомнений – он рядом, настоящий, из плоти и крови. Его губы, отвыкшие от улыбки и пальцы, забывшие тепло кожи Инис. Они только что были вместе, и такого её фантазия выдумать бы не смогла.

Инис приподнялась на локтях – Тан сидел на краю кровати спиной к ней, опираясь руками на колени и повесив голову. На нём были штаны и наспех накинутая рубаха, но волосы так же торчали во все стороны.

Она на мгновение чего-то испугалась и всхлипнула. Неужели всё напрасно? Некоторые не умеют прощать, никогда, как ни старайся.

Неужели поздно?

– Да? – он быстро обернулся на звук. Такое грустное лицо, будто они не любовью только что занимались, а кого-то хоронили.

– Что случилось?

– Ничего.

Тан решительно встал:

– Хочешь принять ванну?

– Хорошо бы.

Инис тоже поднялась, нашла комбинезон, прикидывая, стоит ли прикрываться. Решить не успела. Слева в деревянной стене вдруг появилась точка, дырка, пронзившая дерево насквозь, которая стремительно расширялась, до тех пор, пока не превратилась в овальных проход подходящего для взрослого человека размера. Там, куда он вёл, вспыхнул свет, освещая небольшую комнату, выложенную глиняной плиткой. Круглая ванна в полу начала сама собой наполняться водой, которая лилась из ниоткуда – небольшой водопад прямо из воздуха в самом её центре.

Это казалось киношными спецэффектами, Инис на секунду закрыла глаза, пережидая приступ неожиданно нахлынувшей тошноты.

Он поднялся, повернулся, его лицо было грустным, но твёрдым. Принимай или целиком, или никак.

– Ладно, – постаралась успокоиться Инис. – Ты умеешь и не такое, я поняла. Это часть тебя, которую ты не собираешься скрывать. Не можешь скрывать и не хочешь. Значит, я привыкну. Ты поэтому расстроился?

Через несколько секунд он коротко кивнул.

Инис сглотнула и спросила:

– Ты можешь сделать что угодно?

– Да.

– Еду?

– Да. – В протянутой крепкой руке лежало розовобокое яблоко.

– Растения?

– Да. – Яблоко скукожилось и трансформировалось, превратившись в цветок.

– Ж-животных?

Цветок истаял, на его ладони сформировалась и сорвалась, трепеща крылышками, белая бабочка.

– Насекомое? Почему ты не сделал что-то миленькое? Птенчика какого-нибудь? – сглотнув, спросила Инис.

– Птенчика? А что потом с ним делать? Кто его будет кормить, растить? Он погибнет без родителей.

– Разве ты не можешь его… распылить, как яблоко?

– Убить? Могу, – равнодушно ответил Тан и замолчал.

– Да, я поняла. – Инис покачала головой, да так и зависла, покачиваясь. – Чисто теоретически, ты можешь… вы умеете создавать людей? Разумных существ?

– Да.

– Боже мой! – Инис подскочила. – И создаёте?

– Нет, конечно. Это жестоко – создать человека, не рождённого матерью. Без детства, без памяти утробной жизни. Такие существа очень несчастны, они остро чувствуют свою ущербность. Всегда. Помнишь Карла?

– Карла?

Инис быстро вспомнила. Единственный злой хомирис, которого она видела в деревне. Так вот почему…

– Кто его создал?

– Одна женщина. У неё умер муж и она… сорвалась, в общем, решила таким образом наладить свою жизнь.

– Сделала Карла?

– Да. Внешне он вылитый её погибший муж. Она была не в себе. Такое редко происходит незаметно, ну, с нами, мы же вместе держимся, всё на виду, но она избегала других и потом уже было поздно.

– И что дальше? Карл не захотел с ней жить?

– Конечно, нет. Представь, что ты появилась, просто взялась ниоткуда, твоё неуклюжее тело пытается адаптироваться, двигаться, множество неизвестных и оттого крайне острых ощущений сменяют друг друга слишком быстро. Ты разумный и тебе говорят, что только что создали тебя. Создали как замену человеку, которого нет и что ты должен быть совсем как он. Но ты другой. Ты учишься. А через время понимаешь, что все вокруг были созданы иначе – у них были родители. Детство. Юность. А тебя всего этого лишили, большая часть жизни у тебя отобрана.

– Ладно, – Инис обхватила голову руками, потёрла виски. – Пока хватит.

– Да, я понимаю. Не торопись узнать всё, нам же некуда спешить. Иди, купайся.

В ванной всё было устроено интуитивно понятно – плошка с мылом, мочалка и бегущая из ниоткуда, из точки над головой вода.

Когда пар сгустился, скрывая очертания комнаты, Инис замерла и прислушалась – слишком тихо, только вода журчит.

– Тан! – судорожно крикнула она.

– Да? – Тан быстрыми шагами вошёл и опустился рядом, взяв её за руку.

– Ты тут?

– Конечно.

– Я просто… испугалась на минуту, что мне всё приснилось. Что я в больнице, сейчас выйду – тебя нет.

– Я тут.

Инис требовательно посмотрела ему в глаза.

– Ты вошёл?

– Да.

– Хотя мог переместиться?

– Это невежливо, – грустно улыбнулся он. – У нас не принято врываться без разрешения.

Инис невольно рассмеялась, откинула голову на бортик странной круглой ванны и только тогда заметила, что продолжает изо всех сил сжимать его ладонь. С трудом заставила себя разжать пальцы.

– Ладно, прости, что заставила волноваться. Всё в порядке.

– Тогда выходи, я приготовил чай.

– Да? Когда… – Инис проглотила вопрос. Когда успел? Очевидно, когда – минуту или две назад. Хотела бы она так уметь готовить.

– Я никогда так не смогу? – то ли спросила, то ли пожаловалась Инис.

– Зато наши дети смогут.

Тан, улыбаясь, поцеловал её в лоб, быстро встал и ушёл.

Теперь, когда упомянули чай, Инис почувствовала, что была бы крайне рада побаловать желудок. Смыв с тела и волос пену, Инис пожалела, что не может закрыть кран – она не привыкла, когда ресурсы тратятся напрасно. Но… и ресурсы тут могут быть другие.

На лавке возле свёрнутого улиткой полотенца она нашла свободное длинное платье их желтоватой материи, с круглым вырезом и вышитым поясом. У зеркала – расчёску. Инис медленно расчёсывалась, наблюдая за своим отражением в зеркале и ей казалось, волосы сильно отросли. Последние годы она носила короткие, чуть ниже ушей, чтобы не приходилось ухаживать, а сейчас они достигали плеч.

Тан может сделать их длиной до пояса? До колен? До самой земли?

Она дёрнула головой. Нужно поменьше думать, иначе дело закончится повторным шоком, а этого допускать нельзя. Инис чувствовала, что однажды предала Тана. Да, он был самонадеян, самоуверен, выложил всё как на духу, без подготовки, рассчитывая, что ничего в этом нет страшного, если Инис его любит. И сильно просчитался, хрупкий разум, выпестованный в цивилизации, отказался верить в магию. Но он действительно сделал это не специально, Тан, по сути, тоже мальчишка, который заигрался и не заметил, когда пора притормозить. У него тоже не было опыта.

Поэтому если на реакцию в прошлый раз можно закрыть глаза, повторного отказа он не выдержит.

Инис прошла в комнату, там никого не было, но у окна была гостеприимно распахнута дверь из тонких деревянных реек, обклеенных белой бумагой.

Инис вышла на балкон и не смогла сдержать возгласа:

– Вот это да!

– Дом на дереве, – Тан шагнул рядом, окидывая взглядом расстилающийся перед ними лес. – Мне захотелось.

Они находились на широкой деревянной платформе, по краю огороженной тесно переплетёнными толстыми жердями. Посреди стоял столик и два стула, на столе тряпичная скатерть, знакомые ягоды в стеклянной миске, чай, от которого поднимается пар, и пирожки, словно только что из печи. Потрясающе, учитывая, что это сделано из ничего.

Но куда интересней было то, что вокруг. Вернее, под ногами. Там раскинулся лес.

– Ваш новый дом очень красивый. Как называется эта планета?

– Наш дом. Наш. Он называется Скайтара – память о доме.

Вкрадчивый ответ заставил сердце заколотиться.

– Это получается, – Инис закрутила головой. – Что будучи хомирисом, можно где угодно жить? Под водой? На горе можно? На самой вершине, в снегу? И там будет вода и тепло?

– Да.

– Я, наверное, глупости горожу? – смутилась Инис. Надо же, кто о чём, а она об удобствах.

– Нет, это нормально. Первая реакция всегда такая – наиграться, установить рамки возможного.

– А они есть, эти рамки? – голос слегка охрип.

– Рамки есть. Мы устанавливаем правила, которые нельзя нарушать.

– То есть вы сами себя контролируете?

– Иначе нельзя. Если кто-то выйдет за рамки, плохо будет всем. Может, всей вселенной, – поправил Тан.

– Вы можете захватить власть над вселенной? – спросила Инис и сглотнула страх, оставивший на языке следы от сказанных слов.

– Наверное, можем. Только зачем?

– Зачем? – глупо повторила она.

– Зачем нам власть? Вся вселенная? Мы не наслаждаемся чужим послушанием или страхом. Зачем мне забивать голову тем, как удержать эту ненужную власть? Решать, как поставить тех, кто хочет её отобрать, на место? Лишний раз мучиться несовершенными планами, как бы себя возвеличить. Сохранить своё имя навечно? Это всё пустое… Тратить своё время на удержание власти… глупо. Посмотри вокруг – жизнь прекрасна. Такая, какая есть.

Инис ещё раз окинула взглядом окрестности. Тёмный лес, небо бирюзовое, с сильной долей зелени, насыщенное жёлтое солнце делает его слегка оранжевым.

Зелень под ногами ходит волнами, дальше поднимается на холмы, образуя открытые долины, и пропадает на горизонте.

– Пожалуй, мне тут понравится, – сказала Инис, с улыбкой подставляя лицо нежному ветру с еле ощутимым запахом терпкой хвои.

– Тогда давай перекусим?

– С удовольствием!

Ещё бы она оказалась, вкуснее ягод Инис в жизни своей не ела! Те дни на Скайтайсере, когда к завтраку доставлялись ягоды в плетёном лукошке, она помнила лучше всего.

Тан настолько стал собой, прежним, что от Файго почти ничего не осталось – ни спокойного изучающего взгляда, ни настороженной ухмылки.

Инис села в плетеное кресло, вытянула вперёд босые ноги – к тёплому дереву было приятно прикасаться.

– Просто не верится, что недавно мы были там, в космосе. Что с твоим кораблём?

– Думаю, его взорвали.

– Почему?

– Они парализовали корабль, потом делали запросы, но им не отвечали. Нас же там уже не было. Причина молчания им неизвестна. А всё неизвестное проще уничтожить.

– Правда? – растерялась она. – Мне так жаль.

Тан пожал плечами, но Инис видела, что ему не по себе.

– Ты привык к своему кораблю? Скучаешь по нему?

– Конечно. Он был частью моей жизни.

– Хотела бы я что-то изменить. Но ты же можешь сделать новый? Один в один! Можешь?

– Это будет не то же самое. Новый – уже другой. Вещи ценны своей памятью. Копия есть копия, пусть даже идеальная. Если следовать твоей логике, я мог бы сделать себе и новую тебя.

Он отвёл глаза и совсем почернел.

Озарение прошило, как молния.

– Ты хотел сделать мою копию? – прошептала Инис.

Тан молча запустил в волосы руку.

– Тан… Ты хотел сделать меня?

– Да, – наконец, ответил он. – Почти решился. Меня остановил Карл. Он преследовал меня и даже не особо много говорил, но я его видел, смотрел, смотрел и помнил, что он несчастен, и женщина, что его создала, всё равно своего не добилась. Ты была бы несчастна тоже.

– Ладно, – быстро облизала губы Инис. – Забыли.

– Хорошо, – так же быстро согласился Тан. – И насчёт корабля не переживай, ты ничего не могла изменить.

– Может, если бы я узнала тебя сразу... Там, в кафе.

– Ты не могла меня узнать сразу. Я хорошо замаскировался.

– А… зачем? – осторожно поинтересовалась Инис, сжимая в руке кружку, выточенную из дерева. В другое время оригинальный дизайн не прошел бы мимо её внимания, но здесь всё было слишком необычным, чтобы удерживать внимание на чём-то одном.

– Мне было тяжело. Я не мог тебя забыть. Я не знал, что случилось, почему ты сбежала, спряталась на корабле. Почему больше не хотела меня видеть.

– Теперь ты знаешь, почему?

– Да. Иди ко мне, если не боишься.

Инис тут же отставила чашку и с ногами залезла к нему в кресло, которое удобно увеличилось. Долго поцеловала, смакуя вкус ягод, которыми они только что угощались.

– Ты меня простил?

– Да.

– Знаешь, почему я тебя не сразу узнала? Нет, не перебивай! Не потому, что ты удачно маскировался. Я не узнала, потому что никогда не верила, что ты сможешь приспособиться к нашему миру. Тогда, когда ты предложил мне остаться с вами, я решила, что должна согласиться. Что мне будет проще, безболезненней изменить жизнь от более сложной к более простой, от цивилизации к её прошлому. А если тебя оторвать от хомирисов, ты зачахнешь. Я даже представить не могла, что у тебя получится влиться к нам, жить среди нас, работать, даже стать одним из свободных космолётчиков.

– Не сказал бы, что это далось мне легко. Да и не так чтобы я много работал. По мелочи, брал недолгие рейсы, в остальное время только делал вид, что жутко занят. Болтался посередине – не в вашем мире, не в своём.

Инис осторожно погладила его по голове.

– Ты поэтому изменился? Внешне ты выглядишь иначе.

– Стал не таким красивым?

– Что ты! – Инис испугалась, что он в самом деле так подумает. – Просто я не хочу, чтобы тебе было плохо.

– О, мне хорошо. – Тан умиротворенно улыбнулся, откидывая голову на спинку кресла, а вот его руки были не так спокойны – длинное платье не желало задираться, и они гладили ткань поверху, горячими томительными движениями. Инис подумала, что большего ей и не нужно.

– Сначала ты должен на мне жениться, – заявила она, а голос уже прерывистый и возбуждённый. – Разве у вас не так заведено?

– Так. Женюсь запросто. Только не знаю, как это лучше организовать. Если бы ты была одной из наших, я создал бы своими руками подарки твоим родным и оставил бы под дверью твоего дома. Они лежали бы там всю ночь, вы смотрели бы на них из окон и решали, насколько сильно хотите их получить. Если бы до утра вы забрали подарки себе – значит, я мог бы во всеуслышание объявить тебя своей невестой. Может, полетим к твоему отцу? Я знаю, что ему понравится.

– Да? – спросила заинтригованная Инис. – И что же?

– Модели механических животных, из множества мелких кусочков, скреплённых друг с другом пружинками, которые можно завести ключом и они будут двигаться. Он был бы в восторге.

– Был бы, – подтвердила удивлённая Инис. Лучшего подарка и она придумать бы не смогла. – Отец выскочил бы за ними сразу, не стал бы ждать до утра.

– И я тоже ждать не собираюсь, – Тан обхватил её за талию и встал на ноги, не отпуская. – Хочешь, тут останемся?

Инис кивнула и столик сменился толстым пушистым одеялом, на котором можно раскинуться, как на траве и ощутить себя живой.

Целый день они посвятили самим себе. Переход из космоса, где они друг другу чужие, до уголка на планете, где они вместе, был мгновенным, но чудесным, поэтому грозил затянуться. Впервые за долгое время Инис остановилась – некуда было бежать, некого искать, не о чем сожалеть.

Теперь можно отдохнуть. Хомирисы, вероятно, сами способны о себе позаботиться. Именно об этом однажды просил Тан – поверить им, их силе и опыту, а она почему-то засомневалась. Но всё, хватит, теперь-то Инис намеревалась просто жить, зависнуть в этом вихре сказочного счастья и ни о чём другом не думать.

Тан не отходил от неё и всё больше возвращался к прежнему облику, словно каждая минута лепила заново его черты. Особенно хорошо это было заметно, когда он любовался окрестностями.

Они очень часто стояли, обнявшись, у перил и смотрели на лес.

– А я без тебя не смогу спуститься вниз? – вдруг воскликнула Инис, перегибаясь через жерди и смотря на далёкую землю. – Если ты уйдёшь, мне что, сидеть тут и звать на помощь, пока кто-нибудь не поможет?

– Переселимся ниже. А пока лестницу тебе сделаем, но не переживай, я не собираюсь оставлять тебя одну, – усмехнулся Тан, и ветер в очередной раз как рукой разлохматил его вихры.

Вечером Инис заснула абсолютно счастливой. Не было ни одного момента, который бы ей хотелось улучшить, изменить или убрать.

Снился ей Нагрраз – возмужавший, окрепший, с тщательно завитыми волосами и разглаженной на лице чёрной шерстью. Прямо воплощение успешности. Как будто бы к нему в кабинет заходили другие придикаты, рангом пониже, а Нагрраз с важным видом раздавал им указания.

На второй день неожиданно начавшегося… отпуска? Отдыха? Медового месяца? Инис, наконец, перестала каждую минуту напрягаться в ожидании, когда морок спадёт и она увидит белые стены палаты. Нет, это чудо настоящее, оно происходит на самом деле!

Тан создал круговую лестницу из дощечек, скреплённых верёвками, по которой можно было легко (хоть и долго) спуститься вниз.

А внизу, под кронами деревьев создал естественный бассейн, выложенный камешками, который заполнялся водой из существующего ручья.

– Нельзя менять сложившийся баланс, – учил он Инис, подыскивая подходящее для бассейна место. – Иначе сделаешь, забудешь – глядь, прошло время, атмосфера изменилась. Исправлять ошибки трудно.

Инис, сидя на курчавой траве, закрывала глаза, подставляя лицо солнцу и ветру, и вспоминала их совместный полёт. Файго казался другим персонажем, более энергичным, постоянно чем-то занятым. Но далеко не таким счастливым, тут без вариантов.

– Как же ты мог так долго от меня прятаться? – спрашивала Инис. – Так долго притворяться? Я бы не смогла.

– Это было ужасно. Сложнее всего. В самом начале, когда я только начал работать по контрактам, мне попалась компания из трёх мужчин, которые хотели меня ограбить, отобрать и груз, и корабль. Это был первый шок. Я знал теоретически, что люди могут такое делать, но когда на тебя в самом деле наставляют пушку и пытаются связать… Так вот, это ничто по сравнению с моментом, когда ты появилась в кафе. Ты шла, смотря прямо вперёд, как одержимая, и я понимал, что ничего о тебе не знаю. Нет, где-то внутри знаю, какая ты на самом деле – добрая, отзывчивая, искренняя, но этой маски, которую ты тогда носила, простаку Тану из деревни хомирисов ни за что не разгадать.

– Так давно это было.

– И каждый день полёта я просто смотрел на тебя и думал, что вероятно, и этого достаточно – просто быть рядом, пусть даже как случайный попутчик, и видеть, что ты жива и здорова. Ты снилась мне каждый раз, когда я ложился спать. Приходилось спать редко.

– Спасибо тебе.

Тан молча улыбнулся. К тому времени он закончил делать бассейн и вместо ответа поднял пальцы вверх.

– Теперь домой, строить плиту. Слепленная из ничего еда далеко не такая вкусная, как настоящая.

И действительно, настоящие оладьи вышли такими, что хоть садись на пол и рыдай от счастья.

После обеда они отдыхали на веранде, валялись под солнцем и даже не разговаривали. Что будет дальше – завтра, через неделю, через год – Инис, честно говоря, было совершенно наплевать. Она была счастлива сейчас.

– Эй! – донеслось далёкое.

Тан прислушался:

– Похоже, к нам.

– Минутку, – Инис подскочила и натянула платье, быстро собрала волосы в хвост. – Зови.

Через несколько секунд возле Тана стоял Карл в рабочей одежде, как будто явился прямо от печи. Даже не щеке остался след плохо стёртой сажи.

– Это ты был там, на корабле! – воскликнула Инис, присмотревшись. – Ну, точно! Ты был как… привидение! Фух! Устроился в моём кресле, а я подумала, что с ума схожу, нечисть мерещиться начала!

– Извини, – коротко ответил гость. – Я навещал друга.

Он окинул растрёпанную и даже помятую Инис быстрым взглядом и отвернулся к хозяину.

– Значит, правда, что ты вернулся. И не один. Твои беспокоятся, кто-то видел ночью огни, но проверять боятся. Не хотят потревожить. Да и неизвестно, кого встретят. Но я вижу… она настоящая.

– Я настоящая, – спокойно кивнула Инис. – И давайте больше об этом не будем.

– Хорошо.

Тан, который до этого молчал, вздохнул, изобразив покаянный вид:

– И правда, нехорошо. Инис, ты не против, если я ненадолго отлучусь к родителям, сообщу, что всё в порядке? Карл составит тебе компанию.

– Я не против. Конечно, сходи.

– Скоро буду.

Тан исчез и на балконе тут же воцарилось неловкое молчание.

– Не хочешь чаю? – пересилила себя Инис. Предложить угощение – беспроигрышный вариант для любых гостей, и званных, и непрошенных.

– Да, пожалуй.

Карл неуклюже сел за столик. Неудобно, конечно, когда Тана под рукой нет и не знаешь, откуда взять сахар, чашки и печенье. Впрочем, приготовленного с утра хватило. На будущее нужно хорошо продумать их быт, не хочется остаться беспомощной в случае, если Тану придётся отсутствовать. Хотя, конечно, в следующий раз отсутствовать он соберётся очень, очень, очень нескоро.