Текст книги "Тихий омут (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Мы решили устроить праздничный ужин, еды получилось столько, что мы не съели и третью часть. После такого обжорства сразу тянет спать – еще не было и семи, когда мои глаза стали закрываться.

– Пойду спать. – С трудом сдержалась, чтобы не добавить – пойду смотреть свой кошмар.

– Я с тобой, – отозвался Кирилл, с сожалением рассматривая остатки запеченного в духовке куска свинины – он оказался ему не по силам.

Мы убрали на кухне и поплелись по лестнице вверх. Кирилл остался со мной, лег рядом и обнял одной рукой – это уже походило на привычку, и мне она очень нравилась. Всегда бы так.

– Я разговариваю во сне? – вдруг вспомнила, о чем хотела спросить.

– Не-а, смеешься только, и все.

– Смеюсь? – удивилась я.

После минуты молчания раздался задумчивый голос Кирилла:

– Может во сне тебе веселее и проще живется, чем наяву.

Я заглянула в его глаза – такие спокойные, теплые, странные. Полные мягкого лесного света.

– Поцелуй меня, – попросила я одновременно с тем, как он это сделал. Его ладонь обжигала щеку и губы легко прикасались к моему лбу, векам, носу. Казалось, я могу чувствовать это вечно – его губы на моем лице, немножко щекотное дыхание на коже, но что это все по сравнению с тем, когда он поцеловал меня в губы! Лучшее, что могло случится перед провалом в бездну. В густую мрачную темноту.

6

Хлопок!

Я открыла глаза, не двигаясь.

В воздухе плавали тонкие серебряные нити. Как паутина, только они были живые, трепыхали, свивались в какие-то витиеватые фигуры и дразнили своей близостью. Это луна забросила невидимую сеть и ловит в нее таких, как я.

На мне тяжесть. Рука Кирилл.

Им я займусь позже. И пусть не думает, что сможет снова меня остановить! Хватит игр.

Я поворачиваюсь, крепко прижимаю губы к его виску, выдыхая сны:

– Спи…

Не нужно, чтобы он мешал. Нервничал, пытался меня схватить. Отвлекал.

Мельком себя оглядываю. Хотя сегодня мне все равно, как я выгляжу, скорее просто по привычке.

Лень спускаться по лестнице. Окно открыто, я опираюсь рукой о подоконник и выпрыгиваю прямо в него. Воздух состоит из множества упругих слоев, правильно используя границу между которыми, можно легко по нему скользить. Я опускаюсь на траву, туда, где луна оставляет на траве дорожку. Иду по ней до четко обозначенного светом пятна, круглого, как монета.

Ах, эта луна! Мое бледное божество! Мое сердце в высоте, недосягаемое и нерушимое. Царица моего мира!

– Моя богиня, – шепчу, стоя перед ней на коленях, и ее свет скользит по моей коже, целует меня, вызывая чувство неестественного возбуждения.

– Моя Мать, – шепчу, вокруг бушуют порывы ветра, они дуют прямо сверху и расходятся кругами у моих ног. Тусклая, потерявшая цвет трава послушно прижимается к земле.

Моя богиня дала мне силу! Дала мне власть распоряжаться ей в свое удовольствие!

Сегодня меня не интересует месть и мелкие пакости. Нет, сегодня у меня особая задача – я хочу знать, насколько моя сила велика. Насколько богиня меня любит.

Я хочу призвать стихию!

Земля слишком тяжела для меня, вода слишком знакома. Ветер меня не интересует, а вот огонь… Малиновая стена на белом стержне, оглушительно треща обливается вокруг чего-либо и опадает над порушенным врагом. Одни угли, подпитка до новой цели.

Я оглядываюсь. Лес! Нет, я люблю лес.

А вот с другой стороны – дома. Мертвое дерево и кирпич. Пластик и железо, прекрасная мишень для огненной мощи.

Я поднимаю руку и пытаюсь сделать пламя. С пальцев срывается послушная струя, взмывая вверх, словно держу факел в руке.

Моя богиня довольна. Хотя нет, не так! Она просто снисходительна. Ко мне и моим мелким шалостям. Что они для нее? Пыль на земной поверхности.

– Играй на здоровье, – шепчет моя богиня и отвлекается. Опустив голову, принимаю благословение, сжимая в руке огонь.

Хлопок!

Я понимаю, что это я… не я…

Она прекрасна. В ней ничего детского, глупого или злобного, как раньше. Она безупречна.

Но она… держит в руке огонь. И собирается его разжечь. Сделать огненную бурю, и посмотреть, насколько сильной та получиться.

Я замираю от ужаса. Ей все равно есть ли там, в домах кто-нибудь.

Там где-то Катя, хохотушка с темными кудряшками. И Лена, тонкая и хрупкая, как веточка. Только не они, прошу ее! Она ни обращает на меня вообще никакого внимания, я для нее меньше, чем комариный писк. Я в отчаянии умоляю ее остановиться, поговорить со мной, но она только с усмешкой пожимает плечиками. Я ей неинтересна.

'У тебя есть столько возможностей быть счастливой', – отчаянно говорю я, – 'лес, река, Кирилл. Только не делай никому больно, иначе с нами случиться что-то страшное, тебя поймают и лишат силы, а может и убьют'.

Эти слова ее заинтересовали. Но не так, как бы мне хотелось.

Поймают? Она смотрит на меня один раз, и, запрокинув голову к луне, хохочет. Поймают, когда надо мной луна? Когда ее свет на моем теле, а в руках столько силы? Какая же ты дура, говорит она мне!

Все, ее внимание полностью потеряно, ведьма возвращается к игре, а мне милостиво дозволяет за этим наблюдать.

'Тебе понравиться', – полным угрозы голосом шепчет она напоследок.

Руки ведьмы поднимаются. На концах пальцев – раскаленная сила.

Я не остановлю ее. Что же будет??

Хлопок!

Теперь я вижу ее со стороны, как будто глазами одной из нескольких темных фигур, стоящих у ворот. Замерев в свете луны, она прекрасна, как древняя статуя. Ее поза настолько женственна, что глаз не оторвать, но вот она замечает гостей и определяет их как опасность. Все мгновенно меняется – ведьма с шипением приседает, как перед прыжком в воду. Руки отставлены назад, пыльцы скрючены, как на картинках про бабу ягу. Голова опускается вниз, прищуренные глаза сверкают слепящим блеском, на лице – оскал, обнажающий зубы. Теперь это не человек, это зверь. Гибкий, сильный, готовый к бою зверь, прекрасный по своей животной сути. И очень опасный!

Ведьма видит, что идут враги. Не то чтобы ее это волновало, скорее, просто отвлекало от дела. Тут она отводит глаза в сторону, сквозь зубы вырывается довольное урчание.

Человек медленно движется, пока не закрывает ее полностью. Это Кирилл, решительный как всегда, и очень хмурый. Его застывшее лицо равнодушно, пока он оглядывает пришельцев, оценивая обстановку. И тогда, вдруг… на его лице появляется такой же оскал, дикая маска зверя, готового к смертельной схватке. Теперь передо мной два бешеных существа.

Хлопок!

В ушах звенит, я стою одна и руки накаляются. То, что я видела – это будущее, мое будущее… и его.

Я рыдаю, тело трясется все сильнее, но я не могу ее остановить.

Теперь я снова вижу Кирилла. Он бежит ко мне от дома, и хватает меня за руки, пытаясь удержать их движение, как тогда, на танцах. Он прижимает мои руки к телу, но я знаю – одно мгновение и я легко отшвырну его, даже не приложив особых усилий.

– Не делай этого, – умоляет Кирилл. – Не бросай меня!

Его голос заставляет меня вытянутся в струну, и я судорожно начинаю следить за действиями ведьмы.

Эта сила… Что-то текучее, как вода, поднимается снизу, скручиваясь жгутами под кожей и соединяется в ладонях толстыми хлыстами, бурлящими от жара. И тогда, в последний момент, перед тем как оттолкнуть Кирилла, я понимаю, что нужно сделать.

Будет больно, запрокидываю голову и сжимаю зубы. Мои ладони направлены к земле, я резко их сжимаю, отсекая поток силы, жгуты падают и разбиваются брызгами. Разжимаю руки и выдавливаю всю воду, что еще плещется внутри прямо на траву. Приятные салатовые волны бушуют вокруг, плывут и наталкиваются на деревья, и тают в траве без следа. Это дается мне непросто, расстаться с силой сродни отказу от воды, когда неделю мучился жаждой. Отказ от силы – большая глупость, но луна так же легко гладит меня по коже. Сила не пропадает, она вокруг, успокаивает меня луна и снова оставляет. Наедине с моей ведьмой.

Она застыла в недоумении. Потом визжит, пытаясь вернуть себе силу.

Я довольно улыбаюсь – во мне пустота, пусть я не могу остановить ведьму, но теперь она даже спичку не зажжет!

В голове сгущается туман, меня шатает и я отключаюсь, падая прямо на Кирилла.

Вот так все и было, прямо как в каком-нибудь кошмарном сне.

Я очнулась на коленях у Кирилла, мы сидели в кресле в гостиной. Вокруг – какие-то люди. Даже в голову не приходит посмотреть, кто они и что тут делают – Кирилл разглядывает мое лицо, как будто пытается рассмотреть что-то новое, а улыбка у него… полная такого тихого, незамутненного счастья, что больше ничего не надо – просто знать, что он рядом и больше упрямо не щурится.

Немного прохладно, не успеваю замерзнуть, как кто-то накрывает нас пледом. Кирилл тут же заворачивает его вокруг меня.

Я слышу чей-то голос, но губы Кирилла не шевелятся, значит, говорит не он, так что я не вижу смысла вслушиваться в чужие слова. Кирилл молчит.

Мир вокруг замирает – мы смотрим друг на друга, и когда на улице светает, наше странное оцепенение проходит оттого, что у меня урчит в животе. Тогда же я с удивлением обнаруживаю, что в доме, кроме нас уже никого нет.

– Доброе утро, – улыбается Кирилл.

– Насколько доброе? – спрашиваю.

Он морщит лоб.

– По десятибалльной шкале? – уточняет.

– Хотя бы.

– Не считая того, что вся лужайка залита зеленкой? – дразнится он.

Любопытство перевешивает все остальное и я приподнимаюсь посмотреть в окно. Лужайка как лужайка – трава немного мятая, ее давно не стригли.

– Учитывая, что шансов не было? – Кирилл притягивает меня обратно, прижимается щекой к моей макушке.

– Все просто потрясающе, – его голос очень тихий и задумчивый.

– Правда? – замираю от счастья, неужели получилось?

– Да, – он отрывается от меня и заглядывает в глаза, – я до сих пор в шоковом состоянии, ты разве не видишь?

Я разглядываю его лицо, зрачки почти во всю радужку и странная улыбка одними уголками губ. Аккуратно дотрагиваюсь до них пальцами.

– Все хорошо. Со мной. Это ты просто остальных не видела! – тут он довольно хохочет. – Формально они оказались правы – ты с ней не справилась. Но ведь ты ее остановила, хоть и таким неожиданным способом. Они вынуждено согласились, что еще месяц никакой угрозы от тебя нет.

С этим бы я поспорила, но не сейчас. Пока вспоминаю, как кто-то ходил вокруг.

– У нас были… гости? – интересуюсь.

– Были, были, – радостно кивает Кирилл. – Моя родня. Уехали уже.

– Мы, наверное, вели себя очень невежливо? Не поздоровались, кофе не предложили?

– А нечего приезжать без приглашения! – бурчит Кирилл.

И правда, зачем напрашиваться, когда не ждут?

– И… Стасик приезжал? – невозмутимо интересуюсь я.

– И он, – отзывается Кирилл и несколько секунд думает. – Повезло, что и он. Только поэтому все уехали – он потребовал, чтоб нас, в конце концов, оставили в покое.

– И…теперь мы бесконтрольные?

– Придется самим ездить за продуктами, – вздыхает Кирилл.

При слове продукты в животе снова заурчало.

– Приготовлю тебе завтрак! – расщедрился Кирилл, поднимая меня на ноги.

Летний солнечный день наливался жарой.

– Пойдем купаться? – спросил Кирилл во время завтрака.

Идея была очень заманчивая.

– Да. Только… что делать теперь?

Он сразу понял, о чем я.

– Ждать месяц и снова пробовать, – просто сказал.

Я испугано замерла, и он погладил меня по щеке, успокаивая.

– Снова?

– Как ты теперь понимаешь, контролировать свою суть совсем непросто. Ведьма не уймется, пока вы не станете одним целым. Другого выхода просто нет, – он замолчал, теперь его рука погрузилась в мои волосы. А потом вдруг засмеялся:

– Ты знаешь, что выглядишь сейчас, как обычный человек? – восторженно спросил он, отдергивая руку. – Никакой силы. Никакой ауры!

– А обычно? – ошарашено спросила я.

– Не считая малахитового свечения, как вокруг лампочки? – невозмутимо поинтересовался Кирилл, но не выдержал и засмеялся, увидев мое лицо.

– Шучу, – выдавил он сквозь смех, и я кивнула, хотя так и не поняла, в чем именно шутка.

Как потом объяснил Кирилл, вылив всю силу, я теперь буду заново накапливать ее, как аккумулятор. Так что последнюю неделю лета можно было ни о чем таком не заботиться, а просто отдыхать. Не знаю как я, а Кирилл отдых точно заслужил, и я делала все, чтобы ему было весело и комфортно. Я даже молчала, когда он, в очередной раз накладывая себе в тарелку мясо, не брал даже салат. А это с моей стороны действительно подвиг!

Просыпались мы почему-то одновременно, и утром, выходя из комнаты, я уже знала, что сейчас столкнусь с ним в дверях.

Мы перестали спать в одной кровати после случая с ежиком, хотя, если честно, ежика вряд ли можно в этом винить.

Тем утром я ждала, пока свариться кофе, когда услышала, как Кирилл забегает на кухню с криком:

– Смотри! На тебя движется ежик! – он показывал пальцем на серое существо, уверенно перевалившегося через порог. Потом ежик, не останавливаясь, быстро потопал в мою сторону. Я насторожилась, что-то не так. Даже если он не боится людей, с чего бы ему так быстро бегать?

– Он хочет тебя съесть! – страшным голосом сказал Кирилл.

Я сделала шаг в сторону. Ежик развернулся и по-прямой опять двинул ко мне, правда, медленнее. Я отступала по кругу, но он все время поворачивал в мою сторону. Краем глаза я увидела, как Кирилл давится от смеха и поняла. Он в этом замешан!

Я бросилась к Кириллу и прижалась к его груди спиной. Ежик шел к нам.

– Как ты это делаешь? – я была в восторге. Кирилл довольно обвил меня руками.

– Секрет, – дразнился он, дыша мне на ухо.

Я развернулась, чтоб с укором на него посмотреть. Тогда все и случилось, не знаю как.

Просто через несколько секунд я оказалась на диване, прижатая Кириллом, он целовал меня с каким-то животным напором, а майка, которая раньше была на мне, теперь валялась на полу, разорванная на части. Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь понять, как это произошло, и он, подняв голову, смотрел на меня с таким же изумлением. Очень медленно мы оторвались друг от друга и я долго сидела потом в комнате, приходя в себя.

С тех пор у нас негласный договор – мы друг друга не касаемся и даже стараемся близко не подходить.

В первый же день после той ночи, придя на реку, мы снова встретились с Катиной компанией, и я опять была привлечена в качестве повара. Новостью дня были странные вещи, происходившие ночью в дачном поселке. Катя была удивлена, что мы ничего не знаем.

– Как? – удивленно закричала она. – Да все же слышали!

– Что? – мне, правда, стало очень любопытно.

– Да посреди ночи вопли такие начались, что все проснулись! Я так испугалась, выглядываю в окно – никого, пусто. В дверь мама барабанит, спрашивает все ли в порядке. Сегодня у всех спрашивали – все эти крики слышали. А Тимур, – она кивает на длинноволосого парня в красных шортах, – видел утром три машины, которые друг за другом катили отсюда на огромной скорости. А у Олега, – кивок в сторону другого парня, пониже и уже с короткой стрижкой. – Он кстати через дом от вас живет, так у него собака старая, не вставала полгода, а сегодня с утра круги по лужайке наматывает, как щенок.

Она подозрительно смотрит на меня:

– Странно, что вы одни ничего не слышали!

Я открываю рот и… закрываю его. Не представляю, что можно сказать. Из-за плеча выныривает Кирилл.

– Как не слышали, – весьма убедительно говорит он, – слышали, конечно! Посреди ночи кто-то вопил, будто его резали!

– Она не слышала, – обвиняющее кивает на меня Катя.

– Ну, Федора эээ… крепко спит, когда от меня устает.

Сказав эту загадочную фразу, Кирилл мгновенно пропадает, а я краснею, замечая, как теперь на меня смотрят девчонки. Ну, я ему это припомню!

Вот значит как, вопила как резаная, хотя я такого не заметила. Становиться немного смешно, разбудила весь поселок – тоже мне событие, особенно в сравнении с тем, что могла с ним сделать!

Остальные дни теперь все похожи на этот – мы ходим на реку, где вливаемся в компанию Кати. Они тоже оттуда не вылезают, тем более теперь засыпали песком площадку, которую удобно использовать под пляжный волейбол.

Мы все отлично устроились, организовали зону отдыха в тени у деревьев из больших столов и стульев. На пляж натащили шезлонгов и зонтиков. Даже электричество откуда-то провели. Музыкальным центром служил малюсенький ноутбук с колонками величиной с мою ладонь. Самое удивительное, что они играли настолько громко, что подходить близко не стоило – потом долго звенело в ушах.

Музыки было много и на любой вкус – смотря кто успел подскочить и выбрать по своему вкусу.

Катер появился другой – большой и блестящий. И кроме него два водных мотоцикла, которые приходилось заправлять чуть ли не каждый час, и с которых постоянно кто-то падал в воду и его приходилось вылавливать и доставлять на берег.

На каждый день у них был свой праздник, и когда не находилось реального повода, они его просто придумывали. Мы отметили день вольво, отмечая новую машину маленького щуплого мальчишки на вид не старше пятнадцати лет. Потом настал день скорби по поездки в Грецию, который явно придумала Катя, довольная, что переиграла в этом деле Лену. Та впрочем, спокойно принимала картинные сожаления парней, падающих с извинениями перед ней на колени и с печальным видом вежливо благодарила. Наблюдать за ней было одно удовольствие. Кстати почти все молодые люди компании, как я заметила, были в этом вопросе со мной солидарны. Но она почему-то всегда ровно от них отгораживалась.

Однажды, когда мы втроем опять что-то жарили, так получалось, что очень нам нравилось это делать, Катя спросила меня, не желаем ли мы с Кириллом праздник.

– По какому поводу? – удивилась я.

– Долго, что ли придумать, – хмыкнула Катя, – Лена, тебе они кажутся хорошей парой?

– Да, очень, – пропела Лена тихим голосом.

– Вот видишь, это же праздник – когда люди находят друг друга, вот Лена, например, – Катя важно кивнула в ее сторону головой, – так и не нашла свою половину. Правда, Лена? – четко выговаривая слова, спросила она подругу.

Я удивилась, даже если такие суровые перепалки в их стиле, зачем это делать при совсем постороннем человеке, вроде меня?

Лена невозмутимо вздохнула.

– Да, это так, – скорчила она печальную гримасу. – Но у меня есть причина.

– Какая? – с любопытством спросила Катя, разглядывая дым над монголом с таким загадочны видом, будто знала ответ.

– Здесь множество прекрасных молодых людей, – расстроено заговорила Лена, – но дело в том, что я люблю… девушек.

Она робко на меня взглянула, а я просто в шоке не могла отвести от нее взгляда.

– Она удивлена, – констатировала Катя, кивая в мою сторону.

Лена захихикала.

– Я пошутила, – сказала она.

– Нет, она не шутила, – протестовала Катя.

– Эээ ладно, – кивнула я головой обеим. Опять было непонятно в чем шутка, похоже, мое чувство юмора стремительно улетучивается. Видимо, это из-за моей второй сущности, простой как палка!

Прекрасной, как живой цветок, поправил голос в голове!

Я замерла, вспоминая свою беспощадную игривую ведьму.

Неожиданно для самой себя я подошла к ним близко-близко, и наклонилась, опершись о стол, в довольно неприличной позе.

– Как жаль, – услышала я свой голос, внезапно наполнившийся тоской, – как жаль, – с придыханием я поочередно заглянула в их глаза, – что я предпочитаю… Кирилла.

Лена захохотала первая, а Катя еще долго смотрела на меня с удивлением. Похоже, моя нелепая выходка покорила ее сердце и вскоре мое присутствие в их с Леной компании стало вполне обычным делом.

Кириллу, похоже, тоже было неплохо. Они больше не считал нужным за мной следить и все время куда-то пропадал – то ездил за бензином для мотоциклов, то уплывал на лодке в соседний лес стрелять из пневморужья.

Не считая невозможности прикасаться к Кириллу, это была самая счастливая неделя моей жизни.

7

Примерно через неделю я проснулась очень рано от телефонного звонка.

– Да, – ответил сонным голосом Кирилл, – угу, ага, хорошо. Сегодня и выедем. Спасибо, Борис.

И тишина. Невозможно усидеть на месте. Кто выедет? Кирилл хочет уехать? Хотя, не могло же это длиться все время, вот и закончилось, значит, мое лето. И день сегодня был пасмурный, под стать моему настроению. Впрочем, оно быстро исправилось, как только Кирилл спустился к завтраку.

– Ну что, хватит отдыхать – бодро начал он, и я кивнула. А что оставалось?

– Пора заняться нашей единственной, и хорошо, что единственной проблемой – твоим самоконтролем.

Опять киваю. Приятно, что он говорит 'нашей'.

– Я отвезу тебя к Мелене, – Кирилл становиться серьезным, – Она прекрасно себя контролирует и возможно научит чему-нибудь и тебя.

– Это кто? – не понимаю я.

– Ну, ведьма, естественно. А кто еще тут может помочь советом? – Кирилл совершенно серьезен и шутить даже не пытается.

– Куда? – странное чувство страха оставляю на потом, прикрываясь сначала интересом к смене обстановки.

– Екатеринбург. Она долго на одном месте не сидит, так что вылетаем сегодня. Пока она не передумала.

– А может? – для меня все эти разговоры еще в новинку, и звучат как сказка.

– А как же, – спокойно говорит Кирилл, – это же… – тут он смотрит на меня и не договаривает.

Странно, но его промах меня только веселит. Он так испуган, что чуть не сказал лишнего, это даже мило.

– Ну, поехали, – спокойно говорю я.

Летели мы с пересадкой, прекрасная погода обеспечила мне развлечение на все время перелетов – вид земли сверху. Немного жутко, но так захватывает! Кирилл сидел рядом очень бледный, как оказалось, его укачивает в самолетах.

– Хочешь спать? – мимоходом спрашиваю его, любуясь самой четкой на свете миниатюрой – квадратиками полей и ленточками рек.

– Даже не вздумай, – слышу сдавленный голос Кирилла и он хватает меня за руку. – Никогда так не делай больше! Обещай! Я никогда раньше таких кошмаров не видел, как в тот раз!

Я, конечно же, обещаю. Ни о каких кошмарах я и не подозревала.

– А что… ты видел? – решаюсь в конце концов спросить.

Откинувшись на спинку и не открывая глаз, Кирилл произносит одними губами:

– Я убивал своих родственников.

Комок в горле не сразу удается проглотить и я про себя обещаю ему это еще раз.

В аэропорту Екатеринбурга нас встречает машина. Кирилл называет адрес и мы долго куда-то едем. Сектор частный домов. Тем дачам, где мы отдыхали до этих ой как далеко!

Водитель останавливает у высокого сплошного забора из серого необтесанного камня. Очень красиво. Кирилл открывает передо мной дверь и мы идем к воротам, где ждет охрана.

– К Мелене, – слова звучат как пароль, и калитка тут же распахивается. Мы идем по дорожке из белых камешков к белому дому, по-моему, слишком огромному для того, чтоб в нем уютно жилось.

Дверь уже открывает какая-то женщина в одежде, похожей на форму. Проходя мимо нее, Кирилл тянет меня за руку, и когда он останавливается, чуть ли на него не налетаю.

У широкой лестницы стоит женщина лет 30. Она вежливо улыбается, но лицо как у капризного ребенка, которому никогда не отказывают. На ней длинное сиреневое платье, из множества струящихся длинных полотен, светло-пепельные кудри рассыпаны по плечам и глаза ярко-синие.

Кирилл останавливается метрах в трех от нее, удерживая меня за спиной. Сегодня мне везет – он прикасается ко мне целый день. Я крепко держу его за руку, думая, как мне этого не хватало.

– Кирилл, – хрипловатый голос очень идет Мелене. – Рада вас видеть.

Она подходит к нам сама, на мне останавливаются неестественно синие глаза.

– И… – вопросительно смотрит на Кирилла.

– Федора, – ровно говорит он.

– Отлично, и Федора, – судя по тону, ей без разницы, как меня зовут.

– Борис звонил мне, – продолжает Мелена, – Я так наивна, – возникает мягкий смех, – думала, он захотел меня видеть. А он всего лишь, – она опять глянула на меня, – с просьбой. Как жаль!

Мелена разворачивается и плавно идет куда-то в сторону. Мы молча следуем за ней, я с удовольствием любуюсь ее походкой – это даже не как танец, это как волна перекатывается, ровно и очень красиво.

Гостиная. Мелена садиться на диван и смотрит на нас с ожиданием.

– Ты поможешь? – спрашивает Кирилл, крепко сжимая мою ладонь.

Она опять смотрит на меня, тепло улыбается.

– Конечно же, Кирилл, я же обещала твоему… дяде. – В ее голосе укор за сомнение в ее словах и прощение за эту мелкую промашку. – Оставляй ее, дня через три заедешь, заберешь.

– Оставить? – Кирилл удивлен не меньше меня.

Она слегка морщиться и легко поднимается.

– Кирилл, милый, ну что нам делить? Что у нее есть, чего нет у меня? Разве что ты. А ты хоть и парень славный, но для меня слишком юн.

Кирилл с сомнением смотрит на меня, но мое внимание теперь принадлежит ей – такой же, как я ведьме. В синих глазах нет былого равнодушия, в них ожидание и живейший интерес.

– Я останусь, – говорю. Между мной и ей появляется какая-то связь, она что-то такое, к чему тянется мое сердце.

Когда Кирилл обхватывает меня руками и притягивает к себе, я глупо улыбаюсь – наверно, он думает, что сейчас, в обществе Мелены это совершенно безопасно.

– Если что, сразу звони, – шепчет он мне на ухо и прижимается губами к моей шее, вдыхая запах.

– Кирилл, милый, ты меня обижаешь. Она в полной безопасности. – С легкой обидой говорит Мелена, но я вижу в ее глазах озорные искорки.

– Не волнуйся, – я легко глажу его руки от плеч до локтей – со мной ничего не случиться.

Еще несколько секунд он стоит не двигаясь, потом резко меня отпускает. Это почти больно – когда теплые руки, которые так любишь, вдруг оказываются слишком далеко. Я с трудом сдерживаю желание вернуть их, но нельзя, ведь это покажет Кириллу, что я все же немного боюсь оставаться без него.

Кивая Мелене, Кирилл разворачивается и быстро идет к выходу. Слишком быстро пропадает с поля моего зрения, и я еще несколько секунд бездумно смотрю ему вслед. Негромкий звук за спиной напоминает мне, что я не одна.

– Присаживайся, – показывает она рукой на кресло, бело-голубое странно-полосатое. Она не спускает с меня любопытных глаз, а когда я сажусь и устраиваюсь поудобнее, садиться ко мне ближе.

– Так ты у нас… дикая? – с оживлением спрашивает Мелена, наклоняясь ко мне ближе. У нее плавные движения, текучие и неторопливые.

– ЭЭэ наверное, – не знаю, что она имеет в виду, может недостаток у меня самоконтроля?

– Борис рассказал мне твою историю. Ты ничего не знала о своей двуличности, твоя ведьма почти не проявлялась и тебе не мешала. А потом ты встретила Кирилла и твоя способность копить силу резко подскочила. Так что сила приходит, но ты не умеешь ее контролировать, так как промежуток времени слишком короткий, чтобы самой понять, как это делается. Это так?

Я кивнула, стараясь не показывать, что так подробно обо всем этом и сама слышу в первый раз. Неужели и правда это Кирилл так на меня повлиял? Чем?

– Как любопытно, – проговорила Мелена и ее глаза действительно горели интересом. – А я все думаю, отчего клан Черновых вдруг так озаботился судьбой какой-то ведьмы. – Она вдруг подняла руку и стала водить пальчиком по щеке, как будто раздумывая. – Тут явно какая-то загадка!

– Вы о чем? – не поняла я.

– Ты, милая, Ты, мы же почти подруги, – отвлеклась на секунду Мелена, а после продолжила раздумывать.

– Как любопытно, – повторила она. – За один лунный месяц такой огромный прогресс! Неужели этот мальчик и правда вызвал такое желание? Или опять какая-то хитрость Черновых, кто знает, что у них там за планы? – Она говорила сама с собой, как будто я и не сидела, напряженная как пружина рядом с ней, пытаясь понять, о чем речь.

– Черновы? – бестактно остановила на фамилии я ее внимание. Впрочем, и она особым тактом не отличалась.

– Да-да, Кирилл с его кланом.

– И много их? – с трудом спросила я. Почему-то никогда не думала о Кирилле как о части какой-то семьи. Знала только, что у него нет родителей и это то, о чем он не хочет говорить, но есть дядя и брат. Когда он упоминал о родственниках, это тоже звучало весьма размыто, просто как пояснение, что есть люди, с которыми его связывает некоторое родство. У нас с мамой в Волжанске дальних родственников столько, что и посчитать сложно, так что слова Кирилла имели для меня, похоже, не тот смысл, который он вкладывал. А теперь оказывается что это не просто семья, а какой-то клан с очень близкими и тесными отношениями.

– Семеро, – Если Мелена и заметила мое замешательство, то тактично не обратила внимания – и все мужчины.

Ее слова странно отозвались где-то внутри – Кирилл принадлежит каким-то людям, как будто я узнала, что он состоит в какой-то странной секте. Он вдруг стал от меня немного дальше и я почувствовала какою-то настороженность. Думаю, нам придется об этом поговорить, когда мы увидимся в следующий раз.

– Ну, вернемся к делу, – заговорила оживленно Мелена, теперь ее внимание всецело принадлежало мне. – Сейчас устроим тебя в какой-нибудь комнате для гостей, отдохнешь пока, через час – обед, а потом поговорим и обсудим, что же с тобой делать. А в пять – уроки танцев, я подберу тебе костюм из моих, думаю, налезет. – Она оглядела меня, останавливаясь на груди и бедрах. – Да, думаю, влезешь.

– Танцы? – это не укладывалось в моей голове, зачем нам танцы?

– Ну, тебе явно… – она запнулась на миг, снова меня оглядывая – не помешает немного пластики. Танец живота отлично для этого подойдет. Ну, иди.

Глаза полезли на лоб, пока я представляла, какой такой танец живота меня ждет в пять. Мелена позвала какую-то женщину в форме, и сказала отправляться за ней. Я поднималась по лестнице, стараясь забыть пока про танцы, ведь меня ждет гораздо более важное событие – Мелена расскажет мне что-нибудь новое.

– Какой предпочитаете цвет, розовый, голубой или зеленый? – вежливо спросила женщина в платье с передником. У нее была безупречная осанка и застывшее выражение вежливости на лице.

– Зеленый, – тут же ответила я и она открыла одну из дверей на втором этаже, приглашая меня зайти.

Комната была небольшая, но очень уютная, много места занимала огромная кровать с бледно-зеленым балдахином и такого же тона покрывалом. Напротив нее – огромный телевизор на стене, в углу – маленький столик с лампой и мягкое на вид кресло. Я с восторгом оглядывалась – не ожидала, что мне так тут понравиться, даже выходить не хотелось.

– Меня зовут Елена Павловна, – негромко говорила женщина, на ее лице не отражалось никаких эмоций, – если что-нибудь понадобиться, я внизу.

– Спасибо, – я тепло ей улыбнулась и, когда она вышла, сразу подошла к окну – вид, конечно же, захватывал. Когда мы с Кириллом шли к дому, я была увлечена другими делами и не рассмотрела, в каком чудесном месте оказалась. Вокруг дома был лес, правда трава безупречно ровная, а камни и кусты расставлены в порядке, явно задуманном человеком. Среди деревьев виднелась круглая как монета маленькая полянка – по окружности заставленная камнями странной формы, их темные бока проглядывали сквозь густой слой мха. Я представила как там сейчас хорошо, вдыхая воздух, но решила все же оставить прогулку на потом – я все-таки в гостях.