Текст книги "Сказка о потерянном прошлом (СИ)"

Автор книги: Юлия Шляпникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Саша и Лиля переглянулись и захохотали.

– Давно такой ереси не слышала, уж извини. Нам что делить-то?

Ада покраснела, сама понимая, что вопрос был глупый. Но лучше спросить, чем гадать, так она считала с самого детства.

– А как ты решилась перевестись? – перевела тему Ада.

– Сдала разницу и перевелась, делов-то.

– Да это понятно. Я больше про то, как ты решила, куда хочешь пойти дальше.

Саша внимательно уставилась ей в глаза.

– Тут я тебе не советчик, – будто считав её сомнения, ответила она. – Решай сама, куда тебе ближе, больше никто этого не знает.

Словно в душу заглянула, так что Ада снова вздрогнула – уже не от сентябрьской стылости.

– Ребят, мы хотим прогуляться на озеро, вы с нами? – подошел тот парень, которого Саша назвала Рустемом.

Ада посмотрела на Диму, и тот вопросительно поднял бровь. Она кивнула, и он ответил за них:

– Мы пойдем. Олеся, ты как, домой?

– Да, мама уже звонила, – с неохотой сказала та. – Всем пока! Адель, приятно было познакомиться.

Казалось, что Олеся и правда искренне это сказала. От этого Ада ощутила только ещё большую едкость внутри.

Компания разошлась. Кто-то остался на Сковородке, Лиля и Алсу отправились гулять вдвоем, а Саша пошла с ними на озеро.

Ада шла между Димой и Сашей, слушала болтовню ребят из компании Саши, и ей впервые за долгое время казалось, что она на своем месте.

– Здорово, что ты перевелась именно к нам, – сказал вдруг Дима.

– А вам что, компании вас двоих не хватало? – беззлобно поддела Саша.

– Мы общаться-то начали только в этом году, – сказала Ада и поняла, что они знакомы всего день. А чувство, что всю жизнь.

– А так и не скажешь, – подтвердила Саша. – Ладно, все-таки приятнее, когда в группе есть нормальные люди. Но особо не зазнавайтесь, это не значит, что я буду с вами постоянно тусить.

– Да мы так и не думали, – ответил за них двоих Дима. Ада только кивнула.

Баумана встретила их шумом уличных музыкантов. Спускаясь ниже, к Булаку^[21], они как оглушенные прошли ещё квартал до перекрестка в молчании.

– Никогда не привыкну, как тут всегда громко, – наконец поделилась Саша, и они горячо закивали.

– Ладно хоть туристов поменьше стало.

– Представляете, а ведь когда-нибудь тут будет совсем не протолкнуться, – поддержала Ада. – Станем как в Питере и Москве жить, в постоянных толпах туристов.

– Особенно летом, да! – закивал Дима.

– А мне нравится, что тут так много людей, – поделилась Саша. – Так мы на их фоне становимся незаметнее.

В этом был свой смысл, и Ада глубоко задумалась. Каково быть белой вороной, например, в маленьком городке? Ведь не все оборотни и вампиры, наверняка, живут в таких больших городах, как Казань.

– Это лето вообще было классное, – сказал Дима. – Мало того, что отдыхали четыре месяца^[22], так ещё и сколько тут было иностранцев!

– В следующем году поедешь в Сочи, значит, на Олимпиаду^[23]? – хмыкнула Саша.

– Нет, мне нравится не спорт, а то, как оживает город.

– А я вообще старалась особо в центр не соваться, пока шла Универсиада, – сказала Ада. – Слишком шумно и людно было.

– Адель у нас затворница, значит? – поддел Дима, и Ада пихнула его плечом, чтобы перестал ерничать.

– Просто мне некомфортно, когда так много людей вокруг.

– Будущий социолог, сразу видно.

Они рассмеялись, понимая, как не складывается идеальная картинка их профессии.

Мимо Шоколадницы, которая располагалась в сталинке на Пушкина, они почти нога в ногу добрались до перехода и застряли в ожидании зеленого света. Мимо проносились машины, последние автобусы и троллейбусы, а с озера доносился шум фонтана, который ещё работал. Театр Камала синим корабликом светился поодаль^[24].

У озера уже собралась другая компания, так что Ада почувствовала повисшую в воздухе напряженность.

– Это не наши, – подтвердила её догадки Саша. – Держитесь от них подальше.

Значит, всё-таки между разными группами есть конкуренция, как и у обычных людей.

– А вас кто звал? Это наша территория! – заорал кто-то из другой компании.

– Ты совсем берега попутал? Мы сюда раньше вас ходить начали, – ответили из их компании, и завязалась потасовка.

Ада отпрянула назад, врезавшись в Диму, который поддержал её под руку.

– Пошли отсюда, пока до нас не добрались.

Саша пропала из виду, видимо, присоединившись к своим. Они отошли обратно к переходу, огибая встретившиеся компании, и тут им дорогу преградил парень в черной шипастой кожанке.

– А вы кто такие? – борзо спросил он, не давая его обойти.

– Мимо шли.

– Да не ври, я видел, что вы с ними пришли! Думаете, сюда можно простакам, как вы?

Видимо, он имел в виду то, что они, в отличие от компании Саши, были просто людьми, догадалась Ада. И как он понял?

– Давай так – мы пойдем по своим делам, а ты по своим, – предложил Дима, крепче вцепившись в руку Ады. – И никто не пострадает.

– А давай ты пойдешь, куда собирался, а эта красоточка со мной прогуляется?

Ада дернулась от его прикосновения и ощутила, как на коже сомкнулись острые ногти. Дима резко потянул её на себя, и она освободилась из захвата.

Парень собрался было ещё пободаться, но его кто-то окликнул и он, бросив на них злой взгляд, тут же умчался на зов.

Ада резко выдохнула и чуть не упала. Дима поддержал её за обе руки и с тревогой спросил:

– Всё в порядке, цела?

Дождавшись её кивка, он тут же потянул её к переходу, где уже горел зеленый свет. И так они торопливым шагом пошли через сквер Тукая к метро.

– Я думала уже всё, – наконец оправившись от испуга, выпалила Ада.

– Зря мы сюда пошли с ними.

– Да кто ж знал.

Они снова замолчали, потом Дима сказал:

– Пошли вместе на метро, я всё равно уже не дождусь своего автобуса.

– А как попадешь домой?

– Дойду пешком с «Авиастроительной»^[25], там не так далеко. Не переживай.

Ада бы и хотела не переживать, но после произошедшего сердце ещё часто колотилось.

Дом встретил её работающим на полную громкость телевизором в зале, где брат и отец смотрели хоккей. Завтра ожидался первый матч сезона, так что они смотрели какой-то повтор прошлого.

Мама пила чай на кухне. Ада заглянула туда выпить воды, даже не сняв куртку.

– Как погуляла? – отозвалась мама.

– Да всё отлично.

– У тебя появилась новая компания?

– Нет, это одногруппники, – почти не соврала Ада. Ополоснув стакан, она быстро клюнула маму в щеку и направилась к себе. – Спокойной ночи!

В комнате царила тишина и темнота. Ада включила компьютер и зажгла торшер. Сразу попрятались тени, и с шумным выходом Ада растянулась на кровати.

Рука вдруг заныла от столкновения с твердой поверхностью, и Ада присела, задирая рукав.

На предплечье красовались три ровных царапины.

Глава 6^{6}

К утру, когда усталая Ада наконец сумела уснуть и почти сразу же проснулась от будильника, рука немного опухла. Конечно, она сразу обработала царапины и перемотала бинтом, чтобы раненная кожа не соприкасалась с простыней и лишний раз не травмировалась. Но легче от этого не становилось.

У Ады не было других вариантов – царапины появились от того парня. Но у неё не было уверенности, что он оборотень и что это тот самый момент, о котором предупреждала в разговоре Лиля.

Не могло же ей так не повезти при первом же знакомстве с представителями иного мира!

Диме она решила ничего пока не говорить – температуры не было, рука почти не болела, так что бояться нечего, ведь так? Просто поранилась, с кем не бывает.

А в голове набатом бились все страшилки про смерть от столбняка и ВИЧ. Так что вместо первой пары Ада взяла документы и поехала в больницу по прописке. Там ей пришлось отсидеть в очереди к дежурному терапевту, но раны ей обработали и даже вкололи прививку от бешенства и первый укол от столбняка. Ада наплела, что играла с чужой собакой и поранилась, так что её поставили на учет и сказали явиться через три дня. Ещё шесть болезненных уколов обещали впереди, но Ада уже знала, что не придет и на вторую прививку.

Это явно не та вакцина, которая могла бы помочь в её случае. А нужную, если её все-таки ждет охотничья лихорадка, ей вряд ли кто-то сможет вколоть.

В универе, как и всегда, царила суета. Ада как раз приехала к концу первой пары и направилась в буфет вместо второй пары. Телефон зазвонил, но она не сразу взяла трубку.

– Ты где? – вместо приветствия спросил знакомый голос.

– В буфете. Откуда у тебя мой номер?

– У старосты выцыганил. Никуда не уходи, скоро буду.

Через пару минут Дима и правда показался в дверях буфета. Ада помахала ему здоровой рукой и отпила ещё чая.

– Что случилось? – плюхнувшись рядом на свободное место, спросил он.

– В больницу ездила, – честно ответила она.

Тут он заметил забинтованное предплечье и с немым вопросом уставился на неё.

– Вчера цапнул кто-то, только дома заметила, – призналась Ада и тут же почувствовала, как виновато опустились плечи.

Дима всплеснул руками и громко выматерился, так что с соседнего столика на них обернулись старшекурсники.

– Не надо было мне тебя туда водить!

– Ещё чего! Ты же не знал, что там будет эта потасовка!

Не хватало ещё, чтобы он винил себя за её неудачливость.

– Он же не обращался, так что всё должно быть в порядке, – добавила Ада, но Диму уже понесло. Такой тревоги у человека она ещё никогда не видела.

– Найдем Сашу, пусть скажет, есть ли способ узнать, заразили тебя или нет, – не дав допить чай, он потянул её к выходу из буфета.

– Дим, да вдруг ничего не будет? Я сделала прививки, вдруг от этого тоже поможет, – даже не пытаясь сопротивляться, тащилась за ним как на прицепе Ада. Диму же было не остановить, так что им даже уступали дорогу.

– Какая у нас сейчас пара, потоковая или групповая?

Ада пожала плечами.

– Я не смотрела расписание, не успела.

Дима резко затормозил, что-то обдумывая, потом достал телефон и набрал кого-то.

– Лилек, привет! Дай номер Саши, не в службу, а в дружбу. Да пару вопросиков надо задать. Ага, спасибо, жду.

– Не проще было дойти до расписания? – садясь на скамейку у окна, спросила Ада. Дима сел рядом и принялся гипнотизировать телефон.

– Так всё равно будет быстрее. Ага, прислала наконец.

Он тут же набрал номер Саши и, дождавшись ответа, с ходу заявил:

– Это Дима, жду тебя на первом этаже у окна, где автомат со снеками. Вопрос есть, серьезный, так что поторопись. Да мне похер, что у тебя пара началась, тут Адель!

И не договорив мысль, сбросил звонок.

– Ты чего так распереживался? – осторожно взяла его за руку Ада. Дима будто очнулся от транса и с таким нечитаемым взглядом уставился на неё, что она даже вздрогнула.

– Не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы, – наконец выдавил он, и Ада только тяжело вздохнула. Руки у него были совершенно ледяные, и она неосознанно начала растирать их, как ребенку, который пришел с улицы и весь продрог от мороза.

– Да обойдется, – скорее успокаивая себя, чем его, ответила она.

– Ну что у вас тут случилось? – раздался громкий голос Саши, и Ада поняла, что она злится, по одним только интонациям.

– Смотри, – бесцеремонно схватив Аду за пораненную руку, показал Дима.

– Я её не трогала!

– Да не о тебе речь, блин! У Кабана какой-то дебил пристал и, видимо, успел поцарапать.

– И ты думаешь, что от этого у неё случится лихорадка? Он что, прямо при вас обернулся? – они отрицательно помотали головами, и Саша продолжила: – Тогда хватит панику разводить, ничего с ней не будет.

– Точно? – угрожающе спросил Дима, и Ада наконец сумела расцепить его пальцы на своей руке.

– Да точно, точно. Ну если так паритесь, поезжайте на Декабристов, там на остановке Восстания есть первая подворотня и дом, который зарос каким-то плющом. Спросите тетю Любу, она скажет, точно ли всё в порядке.

Дима тут же подскочил и потянул за собой Аду.

– Спасибо! – выпалил он и тараном потащил Аду к выходу. Саша только пожала плечами и пошла дальше на пары.

– Да подожди ты! – дернула его на себя Ада, вынуждая остановиться. Дима затормозил почти у выхода из здания. – У нас есть, чем ей заплатить?

– Да наберем уж, тебе дают на обед? – она кивнула, и он продолжил: – Ну и у меня немного есть, не переживай. Вряд ли она много запросит.

Ада нервно захихикала.

– Ты чего? – непонимающе спросил Дима, вглядываясь ей в глаза, будто уже ловя признаки подступающей лихорадки.

– Да вот подумала, что знаю тебя всего пару дней, а столько всего успело произойти, что на целую жизнь хватит!

– То ли ещё будет, – наконец улыбнулся Дима, но тут же, глянув на её руку, добавил: – Надеюсь, что без лихорадки, конечно.

Ада не удержалась и снова захихикала, понимая, что нервы рвутся наружу. Хорошо, что и правда не успела дозавтракать в буфете.

– Пошли, вдруг эту тетю Любу ещё придется ждать.

Ада кивнула и позволила взять себя за здоровую руку.

Трясясь в метро рядом с Димой (они решили, что так будет быстрее, чем на автобусе), Ада всё думала, как же её так занесло. После вчерашнего вечера уже не казалось, что сказки Димы такие сказки. Проезжая через Кремлевскую, она специально посмотрела на Зиланта на потолке и поймала его любопытный взгляд. Настоящий, как и всё, о чем рассказывал Дима.

Интересно, кого ещё они встретят на улицах города?..

Вагон начал тормозить, и Аду тряхнуло прямо на Диму. Чтобы она не упала, он слегка приобнял её за плечи, и Ада только едва слышно вздохнула. Очень тактильный, Дима не понимал, что для неё его прикосновения считываются немного по-другому.

Пора уже признать, что влюбилась впервые со школы. И выбрала, как на зло, уже занятого парня. Ада, Ада, ничему тебя жизнь не учит!

– Ты чего? – спросил Дима, когда она опять зависла.

– Думаю, что слишком много стала прогуливать. Мама скажет, что ты плохо на меня влияешь, – её хватило на неловкую улыбку.

– Если будет сильно ругаться, звони мне, я её успокою.

В груди расплылось тепло. И тут же некстати вспомнилась Олеся, отчего будто ушат холодной воды вылили на голову.

Поезд проносился по длинному перегону между Кремлевской и Козьей Слободой, и Ада мысленно считала долгие секунды до того, как он прибудет на станцию. За окнами не было видно ничего, кроме стремительно пролетающих мимо стен метро, но временами она различала искры за окном. То ли от контактного рельса, то ли это было очередное создание иной стороны, которое обитало в подземке.

– Почему я стала их видеть? – прямо на ухо спросила Ада.

– Я показал, куда смотреть, а ты всегда видела, просто отворачивалась от правды, – тут же нашелся с ответом Дима.

Поезд наконец вынырнул на платформу, и в ярком свете Ада разглядела на ней словно сгусток темноты, от которого разлетались искры. Стоило перевести на него взгляд, как он тут же растворился в толпе, хлынувшей из поезда.

– Я не знаю, что это, – словно прочитав её мысли, ответил Дима, глядя в ту же сторону, что и она.

Поезд снова помчался в черноту перегона между станциями, и Ада решила закрыть на это время глаза, привалившись к плечу Димы. Не хватало ещё разглядывать темноту за окнами и отвлекаться на это.

На этой станции вышло чуть меньше людей, чем на предыдущей. Поток подхватил их и понес к выходу. В переходе красовались на стене стихи Тукая, и Ада вспомнила зеленоволосую Алсу. Интересно, а сюда она добирается?..

Весь следующий квартал до подземного перехода Дима не переставал болтать. Как будто за этим скрывалась его тревога, и Ада решила не отпускать его руку, пока они шли нога в ногу. Так он хотя бы немного притихал, а ледяные пальцы почти согрелись до нормальной температуры.

Безликие хрущёвки остались позади, и начался квартал пятиэтажных сталинок. Аде нравилось здесь гулять, она изучила новый район в первые же дни после переезда и ещё долго восторгалась тем, в каком красивом месте, наполненном советской историей, теперь будет жить.

За всей суматохой и утренней тревогой Ада оделась не по погоде и теперь ежилась под резким северным ветром. Да и Дима, похоже, особо не заморачивался с переодеванием, всё в той же футболке и рубашке, что и вчера.

– Ты как вчера добрался до дома? – поинтересовалась Ада, вспомнив, что он планировал идти пешком.

– Почти спокойно, – помахав вновь содранными костяшками на одной руке, улыбнулся он.

– Опять ваши местные?

– Да почти у самого дома, не переживай, им досталось больше.

Наверно, скоро способность переживать у неё совсем атрофируется, если она продолжит с ним общаться, решила Ада и только вздохнула.

В переходе через перекрёсток Декабристов – Восстания, сумрачном и мрачном, со скользкой советской разноцветной плиткой под ногами, почти не попадалось людей. Все разошлись на учебу или работу, и только пара бабулек отважно карабкались по лестнице.

– Ты видела? – резко остановился почти посередине прохода Дима.

– Что там? – Ада уставилась в полумрак, который рассеивался светом со стороны подъема к трамваю, но ничего не увидела.

– Вот, опять!

Теперь и она разглядела искру, почти такую же, как в метро.

Они молча переглянулись и прибавили шагу, обгоняя на лестнице бабулек. Только выбравшись на свет, Ада поняла, что задержала дыхание. Что-то было там такое, что напугало не только её, но и Диму.

– Я с таким ещё не встречался, – поделился он, когда они наконец подошли к нужной подворотне. Со стороны улицы через арку сталинки прекрасно просматривался двухэтажный советский дом, построенный из кирпича где-то после войны, увитый девичьим виноградом с одной стороны. Сюда им и нужно было. Те дома, что в ряд вытянулись после него, были точно такими же, но четырехэтажными. Ада бросила взгляд на табличку с номером и вздрогнула. Ещё одной шестёрки не хватало для образцового дома антихриста^[26].

У подъезда, рядом с огороженным палисадником, сидели на стульях старушки и лузгали семечки. При виде них двоих разговор замолк.

– Здравствуйте! – начал Дима. – А нам бы тетю Любу.

– Зачем пожаловали? – подала голос одна из бабулек, и Ада неожиданно узнала в ней ту сумасшедшую из книжного. Дима, похоже, тоже её узнал и неловко улыбнулся.

– Дело у нас, мы от Саши.

Тетя Люба, всё с тем же цветком в волосах, кряхтя, поднялась со стула и поманила их за собой.

В подъезде пахло старостью. У дверей квартиры на втором этаже тетя Люба остановилась и, доставая ключи, сказала Аде:

– Ты со мной пойдешь. А парень твой пусть тут ждет. Не ему же помощь нужна?

– Не пойдёт она одна! – возразил Дима, но тётя Люба его осадила:

– Нам поговорить надо, между нами, девочками. Не для твоих ушей!

И Аде ничего не оставалось, как зайти за тетей Любой в квартиру.

Окна квартиры выходили на ту самую подворотню, скрытую деревьями, и было едва видно, как машины неслись по Декабристов. Обычная квартира пожилого человека, всю жизнь прожившего при Советах – стенка, два кресла и столик на приделанных позднее колесиках, трельяж рядом со входной дверью и угадывающийся в глубине второй комнаты диван-кровать, накрытый пестрой гобеленовой накидкой.

– Пошли на кухню, – позвала тетя Люба, и Ада послушно направилась за ней.

Здесь она не казалась ей сумасшедшей, как в книжном, только растрепанные волосы и этот дурацкий цветок наводили на мысли. Ада села за стол и сложила руки на коленях, не зная, куда себя деть. Тетя Люба села напротив и спросила:

– Давай, рассказывай, что случилось.

Ада положила на стол забинтованную руку и сказала:

– Оборотень поцарапал.

Тетя Люба тут же принялась разматывать повязку. Царапины при дневном свете выглядели припухшими и красноватыми, но совсем обычными, как от когтей кошки. Поводив по руке пальцами и даже принюхавшись, тетя Люба заявила бескомпромиссным тоном:

– Лихорадки нет, но будешь теперь по полнолуниям видеть всякое. Могу дать травки, чтобы спать без снов, но если хочешь, можешь и так попробовать жить.

– А всякое – это что? – физически ощутив упавший с плеч камень тревоги, поинтересовалась Ада.

– Вот если сейчас ты различаешь только тех, кто готов показаться сам или кто не особо и скрывается, то потом станешь видеть всех. Духи, демоны, сокрытые в людях бесы и прочее. Как я станешь.

Ада вздрогнула, представив, что в старости тоже начнет красть пластиковые цветы для украшения вороньего гнезда на голове.

– А как-то от этого можно избавиться?

Тетя Люба покачала головой.

– Скажи спасибо, что не убыр покусал. Там бы ещё и чувства обострились, совсем бы с ума сошла через пару дней.

То есть стать подобным созданиям иной стороны нельзя, но вот заразиться непонятными способностями – это легко! Интересно, Лиля про это знала и просто решила умолчать?

– Давайте свои травки на всякий случай, – согласилась Ада.

– Сто рублей.

Она молча покопалась в сумке и вытащила купюру на стол. Тетя Люба походила по кухне, открыла пару банок из шкафа и собрала в обычный полиэтиленовый пакетик по горсти из каждой.

– А прививки мне доделать или не нужно? – уже убирая в сумку пакет, спросила Ада.

– Как хочешь, от этих тварей ничего не помешает. Зря пошли туда, я же предупреждала.

– А вас кто поцарапал? Тоже оборотень?

Тетя Люба хмыкнула и отогнула воротник водолазки. Прямо над ключицей красовался старый шрам от зубов.

– Тогда местные вампиры ещё кусались.

Ада вздрогнула и поднялась со стула, чтобы уйти, но она её остановила, схватив за здоровую руку.

– Тебе придется выбирать – себя или его. Не ошибись, иначе потом всю жизнь жалеть будешь.

Ада ощутила холодок по позвоночнику и вырвалась из захвата.

– Спасибо за помощь! – бросила она и вылетела из квартиры, на ходу влезая в кеды.

Дима ждал на улице у подъезда, куря уже вторую или третью, судя по прибавившимся окуркам вокруг, сигарету. Бабульки неодобрительно косились на него и громко обсуждали нравы нынешней молодежи, а он делал вид, что не замечает. Или правда не замечал, так глубоко уйдя в свои мысли?

– Всё в порядке! – почти столкнувшись с ним, затормозила Ада и закинула сумку через плечо.

Дима наконец вылез из мыслей и, откинув недокуренную сигарету на асфальт, расплылся в улыбке и радостно закружил Аду по дорожке.

– Правда в порядке? Не задело? – наконец остановившись, спросил он.

Ада кивнула.

– Только сказала, – выпалила она и тут же замерла, не зная, как лучше поступить – всё рассказать или умолчать о последних словах тети Любы. – Сказала, что теперь буду видеть всякое. Ну это малая цена, думаю.

– Пошли отсюда, – заметив выходящую из подъезда тетю Любу, потянул за собой Аду Дима. – Расскажешь по дороге. Ты же домой?

Ада кивнула и вцепилась в руку Димы, как утопающий.

– Значит, провожу. Можем перекусить за одним, я взял мамины бутерброды.

Ада просияла и закивала головой. Выходя из подворотни на Декабристов, она оглянулась назад. Увитый виноградом дом выглядел как самый обычный, а не как заколдованное место, каким показался при первом взгляде. То ли солнце наконец выглянуло, то ли он всегда таким был, а ей просто от страха показалось.

Глава 7^{7}

Время перевалило за два часа дня, а погода разошлась, так что решили засесть прямо на улице, у подъезда. Площадка в это время пустовала, зато от детского сада доносились крики выгуливаемых детей. Изредка проезжала машина, решившая сократить путь до перекрестка дворами, или редкий велосипедист.

В общем, идеальная атмосфера для задушевных разговоров.

– Мама сделала сегодня ещё бутеры с сыром и салатом, попробуй, – раскладывая на скамейке между ними два свертка в привычной уже бумаге, сказал Дима.

– Не думала, что скажу это, но сейчас я съела бы даже камень!

– Не завтракала?

– Да какое там! Проснулась и сразу поехала в больницу.

Дима промолчал, виновато уставившись на бутерброды.

– Вот только не надо повторять, что если бы не позвал вчера на сходку, этого бы не было, – взорвалась Ада, точно зная, о чем он сейчас думает.

– А ты все мои мысли теперь будешь читать или только такие?

– Только самые громкие, – проворчала Ада и вгрызлась в бутерброд.

– Что будем теперь делать? Она точно сказала, что всё в порядке?

– Насколько может, да. Травки вон какие-то продала, сказала, что ближайшее полнолуние будет веселое.

– Может, с Сашей поговорить? Давай пришлю её номер?

– Да завтра в универе подойду, не переживай ты так. Когда там ближайшее полнолуние, кстати?

– Да как-то раньше не следил за этим, – Дима стушевался, точно поймав новый виток чувства вины.

– Эй! – Ада потрепала его по руке, заставляя посмотреть на неё. – Всё в порядке, слышишь? Если бы не эта сходка и тот французский, сидела бы сейчас на паре и мечтала поскорее попасть домой.

– Весь первый курс так делала?

– Спрашиваешь ещё, – с набитым ртом ответила Ада. – Эх, чая не хватает.

Сначала она думала подняться в квартиру и спокойно посидеть на кухне, но потом увидела в окне кухни красную прихватку – их с братом старый знак, что квартира занята. Видимо, вместо пар Лев решил привести домой свою очередную пассию, и Ада, закатив глаза, только фыркнула и потащила Диму на детскую площадку.

– Как вы познакомились с Олесей? – спросила она, когда бутерброды кончились.

Дима доел последний кусочек ветчины и закинул ноги в гадах^[27] прямо на соседнюю скамейку. Проходящая мимо соседка со спаниелем неодобрительно посмотрела на него и поздоровалась с Адой.

– У нас была другая общая компания, мы ещё тогда в школе учились. Я её знаю уже столько лет, что она мне как сестра.

– Она так не считает, – лукаво ухмыльнулась Ада.

Дима отмахнулся.

– Я же не обязан оправдывать чужие ожидания, так что пусть считает, как хочет.

Солнце снова скрылось за тучей. Сырой от ночного дождя газон перестал блестеть.

Ада даже не стала скрывать, как ей подняли настроение его слова. Может быть, это ничего и не обещало, но точно грело душу.

Из подъезда, который отсюда идеально просматривался, вышла стройная барышня на таких высоких каблуках, что почти качалась на них, как на ходулях. Нырнув в такси, она высунулась из машины и помахала кому-то. Ада догадалась, кому – из их кухонного окна выглядывал Лев с прихваткой в руке.

– Отчалила, – прокомментировала Ада и показала рукой на такси.

– Значит, это у вас обычное дело?

– Ну да, куда ещё ему водить девушек? Я только верю, что он закончит универ вовремя, а не свалит оттуда из-за того, что придется срочно жениться на залетной.

– Высокого мнения ты о своем брате!

– Да что уж есть.

– Вы дружите или ругаетесь?

– Серединка на половинку. От погоды и настроения Льва зависит.

– Я бы хотел, чтобы у меня был ещё кто-то кроме мамы, – поделился Дима и завис на пару секунд.

– Вы вдвоем живете?

Он кивнул.

– Дом от бабушки и деда достался. Мама живет на пособие по инвалидности, огородом занимается, в хорошие дни продает на рынке всякие овощи-ягоды.

– А в плохие? – спросила Ада и тут же пожалела о своем языке-помеле.

– А в плохие спит весь день, уткнувшись носом в стенку. У неё хроническая депрессия и куча всяких других болячек.

Ада неосознанно потянулась к его руке и сплела их пальцы.

– Мне жаль, что ей так плохо, – искренне сказала она.

– Светлых дней больше, когда она пьет таблетки. Когда я езжу на пары, она чаще всего их пьет. Летом сложнее заставить.

Он говорил про неё, как про ребенка – неразумного трехлетку, за которым только глаз да глаз нужен.

– А как давно ты видишь иной мир? – не совсем ловко перевела разговор Ада.

– Да сколько себя помню. Просто раньше считал, что это слишком богатая фантазия. Потом познакомился с Лесей, и она меня смогла убедить, что это не глюки и не шиза. Просто высокая восприимчивость, прямо как у её бабушки.

Вот, значит, что их так сильно связывает…

– Мама и Леся держат на плаву, когда у меня бывают тяжелые дни, – добавил Дима, улыбнулся и словно подвел какую-то черту в их разговоре. – А ты всегда писала стихи? Я видел парочку на твоей странице, тебе уже пора заводить свою авторскую группу!

Ада смутилась. Одно дело выкладывать стихи без надежды на то, что их кто-то прочитает – и совсем другое слышать от недавно знакомого парня отзыв на них.

– В детстве писала про котиков и собачек, в школе стала участвовать в школьных конкурсах, в стенгазете вела свою колонку. Потом, когда интернет появился, начала выкладывать прямо на странице.

– И как они появляются?

– Допустим, я просыпаюсь утром с новой строчкой в голове. Или гуляю и вижу что-то запоминающееся, например, очень яркую и полную луну. Если сильно вдохновит, то пишется сразу. Иногда коплю впечатления. А иногда само как-то получается.

Видеть в чужих глазах что-то сродни восхищению оказалось приятно.

– Хотел бы я так! А у меня из всех талантов только попадать в истории и собирать новые синяки.

Сказал и сам рассмеялся. Ада поддержала его смех, чтобы разрушить неловкость. Снова подумалось, что в его голове в тот момент были совсем другие мысли.

– А о чем ты мечтал в детстве? – спросила она, подобрав ноги в кедах под себя, чтобы было уютнее сидеть на не до конца прогревшейся за день скамейке.

Дима закурил и не сразу ответил.

– Наверно, чтобы мама не болела. Ну и найти свою компанию, где меня будут понимать с такими закидонами.

Ада очень хорошо его понимала. Бойкот в средней школе и травля в начальной не прошли даром для её социализации. Что такое своя компания, она никогда не знала.

– У меня тоже не было компании.

– Почему?

Ада вздохнула, чувствуя, как ступает на территорию старых ран, и все-таки решилась.

– В школе я влюбилась в мальчика, его, как и тебя, звали Дима. И он сначала отвечал мне взаимностью, мы даже танцевали на школьной дискотеке при всех. А потом он украл мое стихотворение, которое я написала про него, и повесил на школьной доске объявлений. И все смеялись, что я поверила в его чувства. Я выступила против него, и со мной просто перестали разговаривать одноклассники.

Дима завис, видимо, пытаясь понять всю суть истории и её глупость. Такое возможно только у подростков, старшие уже играют по-крупному.

– Зато о том, что я пишу стихи, узнала завуч и предложила мне колонку в школьной стенгазете. И постепенно про бойкот забыли, а потом этот Дима перевелся в другую школу.

Ада улыбнулась, ощущая, как дрожат уголки губ. Затравленность остается с тобой навсегда, сколько бы лет ни прошло.

Дима потушил сигарету и ободряюще погладил Аду по плечу. Внутри сразу потеплело.

– Значит, ты тоже мечтала о стае?

– И ещё я мечтала о своей комнате, чтобы можно было закрыться там и писать, читать и слушать музыку весь день напролет. И никто тебя не заставит выключить свет в десять часов вечера, и никто не зайдет к тебе без спроса.

Ада явственно ощутила, как нить между ними натянулась ещё сильнее, и в груди снова потеплело так, как бывало теперь только рядом с ним.

Тут зазвонил телефон, и Дима отвлекся на разговор. Ада обвела взглядом двор и площадку, отмечая, что в саду детей увели внутрь, а соседка со спаниелем уже сделала почетный круг и направляется к подъезду.

Скоро родители закончат работать, как и все остальные офисные сотрудники, потянутся домой. Лев наверняка опять уйдет на весь вечер или же будет смотреть с отцом первый матч сезона. У мамы припасен новый сериал по каналу Россия.