Текст книги "Сказка о потерянном прошлом (СИ)"

Автор книги: Юлия Шляпникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

За спиной остались ворота, и Ада машинально отпустила ручку двери. Перед ней оказался двор Димы, и она, не чувствуя ног, пошла вперед. Юха выскользнула из-за плеча и вся как-то подобралась.

– Чувствуешь его?

Ада покачала головой. Она ощущала только запах шалфея, и он резал ей обоняние так, что слезы подступали. Знакомая с одного раза тропинка, уже порядком залитая дождями и жухлой травой по краям, привела их к крыльцу, на котором громоздились какие-то вещи. Будто жители дома собирались куда-то, да передумали посреди процесса.

Ада так медленно, как могла, поднималась по ступеням, понимая, что внутри дома её ждет только одно – подтверждение её страхов, догадки и осознания всех этих дней.

Дверь распахнулась сама и чуть не сбила её с ног.

– Адель! Ты зачем её привела? – растрепанный, будто только проснулся, с давно немытой шевелюрой и в застиранной домашней толстовке и трениках, Дима выглядел так безобидно, что она на секунду решила, что все-таки ошиблась.

Но Юха, оттолкнув её в сторону, дала понять, что это правда.

– А как бы иначе мы добрались до тебя и твоего демона? Я наконец-то нашла, что тут за связь!

Ада отшатнулась назад, к лестнице, и уже ощутила, как пошатнулась под каблуком ботинок пятка. Что-то неожиданно подхватило её со спины, поддержав.

Ада обернулась и уставилась в желтые глаза демона. Клубы теней окутывали её, как одеяло, и не давали упасть назад.

– Так вот о чем она говорила! Ты создан, чтобы защищать?

Демон ничего не мог ей ответить, только покачиваясь в воздухе.

Зато ответил Дима, пытаясь оттеснить Юху в сторону. Это было равносильно попытке сдвинуть гранитный камень, выросший за секунды у Ады в груди.

– Та лепреконша была права! Он не может причинить тебе зла, он возник, потому что я хотел тебя защитить!

– Потому что он часть тебя, дурак! – пихнула его локтем Юха, и видимо, это оказалось сродни удару бойцовской грушей – Дима покачнулся и чуть не снес перила своим весом.

– Часть меня?

– Говорю же, дурак! Научился хоть использовать?

Ада замерла, ощущая спиной колыхание демона. Будто он решал, нападать на Юху или остаться защищать Аду от несуществующей опасности.

– Научился! – замахнулся метлой на Юху Дима и почти сшиб её с ног.

– Поэтому тебе и не жить! Ты же нам весь город разнесешь!

Юха будто и не ощутила, как об неё сломалась метла, и схватила Диму за толстовку, отрывая от земли.

Ада встретилась с ним взглядом в эту секунду и поняла, что всё. Одно движение Юхи – и его не станет. Сломает ему шею или что ещё, неважно. В ту же секунду, видимо, перестанет существовать и демон.

Он, будто ощутив, что про него вспомнили, наконец выскользнул из-за спины Ады и ринулся к Юхе.

– Не смей! – рявкнула Ада, и в ту же секунду тень застыла между ними.

Значит, не только Дима может им управлять, хладнокровно подумала Ада. Будто её место заняла другая версия – более решительная и спокойная, не подверженная страхам и другим эмоциям.

Шагнув вперед, Ада скомандовала демону:

– Исчезни.

И он растворился в воздухе.

– Видишь, я тоже могу им управлять! – крикнула она Юхе, которая, склонив голову совсем по-змеиному, разглядывала Диму, будто решая, как от него избавиться. – Отпусти его!

– Сейчас можешь, потом он станет сильнее. Это же часть него!

– Значит, я буду за ним следить!

– Это так не работает! – взорвалась Юха и сдавила ворот толстовки сильнее, почти придушивая Диму. – Он рядом с тобою становится сильнее!

Ада замерла, не понимая, о чем говорит Юха.

– Чем ты ближе, тем он сильнее, – прохрипел Дима и тут же пихнул Юху ногой так, что та покачнулась и отпустила его. Рухнув на крыльцо, он тут же вскочил и отодвинулся назад от них обеих.

– Так это всё-таки я? – вдруг осознала всю полноту ужаса Ада и вздрогнула.

– Это он. Это его болезнь так проявилась, потому что рядом появилась ты.

– А как же Олеся? Почему с ней такого не было?

– Потому что она – не ты, – горько сказал Дима и одной рукой вцепился себе в волосы, будто пытаясь удержать внутри что-то страшное. – И её я никогда так не полюблю.

В ту же секунду демон вырвался из-за его спины и ринулся на Юху. Она щелкнула пальцами, и словно острый солнечный луч выскользнул с небес, пронзая тень.

Закричали оба, и, пока демон испарялся под взглядом Юхи, Ада кинулась к Диме, упавшему на крыльцо.

– Что там с тобой?

Опираясь на руку и одновременно пытаясь оттолкнуть Аду, Дима прохрипел:

– Биполярка, как и у матери.

– Значит, твоими эмоциями питается демон, не её. Твоей болью, тоской, страхом…

– Депрессией, – подсказал Дима и сам же кивнул.

– Пока она рядом, демон будет появляться и убивать тех, кто причинит ей вред. По его мнению вред, ты же понимаешь?

Юха стояла в лучах утреннего солнца такая грозная и сильная, что Ада испугалась по-настоящему. Видимо, ранение демона сказалось и на Диме – из носа у него текла густая кровь.

– Тогда я уйду, – твердо сказала Ада. – Больше никогда к нему не подойду, слышишь?

– Не сработает. Тут нужно такое расстояние, чтобы вы никогда больше не встретились. Но и это вряд ли поможет, демон-то к тебе прицепился.

Юха будто раздумывала, как его уничтожить, и Ада ощущала только окутывающий её ужас, от которого дрожали руки и в глазах темнело.

– Дай мне отсрочку, хорошо? – тихо сказал Дима. – Я сам уйду.

– Умрешь добровольно – демон останется. Часть тебя же. Я его только ранила пока, он ещё вернется.

– Значит, мы найдем способ! – воскликнула Ада, пытаясь заслонить собой Диму.

– Не найдете. Но так уж и быть, дам вам один день попрощаться. Утром приду по твою душу, и ты никуда не скроешься.

– Двери, – кивнул Дима, вставая с настила крыльца. Ада вскочила следом за ним и тут же отшатнулась в сторону – таким он выглядел чужим.

– А если демон исчезнет, ты его отпустишь? – спросила она.

– Если сможете сделать то, что я не смогла, то медальку получите, – фыркнула Юха и стала спускаться по ступеням. – Идешь?

Ада бросила растерянный взгляд на Диму.

– Как ты только смог? – только и выпалила она, сбегая следом за Юхой.

В памяти так и остались его грустные глаза.

– Сама откроешь или мне помочь? – съерничала Юха, но Ада ничего не ответила и распахнула дверь домой. Захлопнув её за спиной, чтобы не проскользнула Юха, она плюхнулась прямо на коврик и завыла в голос.

Никакого выхода нет, не врали Сплины!

Глава 30^{30}

Ада пришла в себя только через пару часов. Повезло, что родители ушли на работу, иначе бы точно сдали её после такой истерики в клинику. Вся храбрость и уверенность в себе оказались только следствие адреналина – так Ада испугалась за себя и за Диму в тот момент. И стоило перенестись в безопасную обстановку, где Юха не могла на её глазах убить человека, который сказал вслух о любви к ней, как Аду накрыло.

Зато со слезами и воем вышло всё, что так тяготило последние пару дней. И Ада ощутила, что повзрослела, раз и навсегда.

В опустившейся темноте она потянулась к выключателю и зажгла верхний свет в прихожей. Опираясь на косяк двери, Ада поднялась и, игнорируя зеркало, прошла к себе в комнату. Из кармана выпал телефон, мигая экраном. Кто-то недавно звонил, похоже.

Ада плюхнулась на кровать прямо в одежде и разблокировала телефон. Звонила Олеся, притом только за последние полчаса десять раз.

– Я тебя слушаю, – сказала Ада, стоило той взять трубку.

– Спасибо, что перезвонила! – в голосе Олеси плескался океан чувств. – Димка сам не свой. Как назло, мама его ещё нескоро приедет из санатория, так хоть бы она за ним присмотрела. Позвони ему, пожалуйста, он просил.

– А чего сам не позвонил? – равнодушно спросила Ада. Будто внутри разверзлась черная дыра, которая забрала всё тепло и все эмоции.

– Он и звонил, ты трубку не брала.

– Наверно, мне немного не до того было.

– Что у вас там случилось? Он отказывается рассказывать, сказал, что ему надо сначала с тобой поговорить.

– Значит, сам тебе потом расскажет.

– Всё плохо?

– Хуже некуда, – тяжело вздохнула Ада и села на кровати. – Не переживай, я с ним поговорю.

– А ты можешь лучше к нему съездить? Я доеду до его краев только к ночи, никак не могу вырваться.

Ада замерла. Возвращаться туда, смотреть ему в глаза теперь, когда всё узнала? Как она сможет?..

– Хорошо.

– Адель, я знаю, что он тебе давно не друг, – вдруг выпалила Олеся. Её голос доносился сквозь шум, видимо, шла по универу. – И ты ему. И я его никогда не держала.

– Не переживай, Лесь, нам с ним всё равно вместе не быть. Это твое пожизненное право – беречь его психику и решать его проблемы.

Олеся замолчала, будто решая, что сказать на такую отповедь. Ада не дала ей опомниться.

– Я съезжу к нему. Но, скорее всего, потом я тебе больше ничем не смогу помочь.

– Я приеду, как смогу, – выпалила Олеся. – Только не дай ему натворить бед, хорошо?

– Хорошо. И ты береги себя.

Ада повесила трубку и проверила телефон. И правда звонил, не меньше, чем Олеся. Ада набросала короткую СМСку и отправила ему, чтобы не творил без неё чепухи.

Часы показывали половину седьмого. Казалось, что её истерика длилась меньше, но, похоже, Ада проревела почти весь день. Наверно, соседи решили, что кто-то мучает собаку.

Ада ощущала такую отупелость внутри, как будто со слезами исчезла та её часть, которая могла хоть что-то чувствовать. Осталась та хладнокровная Ада, которая проявилась первый раз в столкновении с Юхой. Что ж, теперь она достойная ученица этой змеюки.

В коридоре послышался стук ключа, потом зашумела открывающаяся дверь. Ада вышла из комнаты и встретила маму. Увидев её, она тут же воскликнула:

– Да что же с тобой творится такое! Ты опять плакала? Из-за чего? Что случилось?

– Мам, закрой дверь, – тихо сказала Ада. Мама послушно заперла входную дверь и опустилась без сил на диванчик у входа.

– Это всё из-за того парня, да? Что он тебе сделал?

– Всё в порядке, мам, мне просто нужно кое-куда съездить.

– Витя сказал, что ты в кого-то влюбилась. Он наркоман, да? Или какие-то другие проблемы?

Если Ада могла, она бы рассмеялась. Но ей казалось в ту минуту, что она больше никогда даже не улыбнется.

– Нет. У него биполярка и куча других проблем. Мне нужно к нему, он просил.

– Адочка, послушай меня! – мама вскочила, роняя сумку на пол и рассыпая вокруг себя мелкие вещи. – Ты же умненькая у меня! Ты же знаешь, что беду надо отгонять, а не брать на себя!

– Мам, мне надо идти. Он ждет меня.

– И ты вот так теперь всегда будешь срываться по любому зову? Зачем тебе больной человек? Ты такая молодая, ты найдешь здорового!

Ада вырвалась из её рук и так сильно разозлилась, что готова была ударить маму. Та, видимо, поняла это по виду и отошла назад.

– Такого, как он, я никогда не найду. А мне и не надо. Потому что такого, как с ним, у меня больше в жизни не будет. А знаешь почему? Потому что и его скоро в моей жизни больше не будет.

– Ада! Адочка! – мама причитала, как бабулька на похоронах. – Выбирай всегда себя, прошу тебя! Только себя! Иначе потеряешь!

Ада сжала руками виски и так крепко зажмурилась, что темнота перед глазами пошла звездами.

Где-то она уже слышала про выбор. Кто же говорил?!

«Тебе придется выбирать – себя или его. Не ошибись, иначе потом всю жизнь жалеть будешь». Тетя Люба, сумрачная квартира и пакетик трав в руке.

Ада открыла глаза и сказала:

– Я и выбираю себя. Уже выбрала.

Мама замерла, глядя на неё как на умалишенную. Что ж, недалеко от истины ушла. Только Ада ощущала, что лишилась половины души, которую у неё будто вырвали.

– Я вернусь непоздно, хорошо? – обойдя маму по дуге и уже застегивая ботинки, сказала она.

– Хорошо, – отозвалась мама и, как болванчик, качнула головой.

Ада взяла ключи и телефон и выскочила за дверь. Слетев по ступенькам, она вцепилась в железную подъездную дверь и позвала ту ниточку, что ещё осталась между ними. И, вдохнув аромат шалфея, толкнула дверь и вышла на улицу.

Вместо шалфея её встретил запах дыма от костра. Горела бумага, ткань и что-то ещё, что она не смогла определить.

Ада прибавила шагу и, обогнув дом, увидела Диму, который стоял у большой жестяной бочки и подбрасывал туда вещи по одной.

– Ты что творишь? – закричала она и подбежала к нему.

– Пришла, – машинально отметил он и выбросил в огонь ещё страничку. С занявшейся по краям бумаги на неё смотрело собственное лицо, нарисованное карандашом.

– Как я могла не прийти?

– Вот и узнала, что в моих блокнотах, хотела же?

– Не так хотела.

Внутри было тихо. Стычка с мамой уже забылась, осталось только острое чувство тоски, будто они прощались навсегда.

– Почему ты их жжешь?

– Не хочу, чтобы маме пришлось разбирать мои вещи после того, как Юха меня убьет.

Говорил Дима так равнодушно, как будто это уже свершилось.

– Мы что-нибудь придумаем. Скоро Олеся приедет, вместе точно придумаем, – повторила Ада, сама пытаясь в это поверить, но ощущая только, как растет внутри черная дыра.

Ещё один лист полетел в огонь, и Ада выхватила у Димы остаток блокнота. На каждой странице была она, и это вызвало целый рой мурашек по спине.

– Почему ты молчал? – разглаживая пальцами помятые страницы, спросила Ада.

– Я сказал. Только ты не так поняла.

От огня летели искры, так что Ада сделала шаг назад, потянув за собой Диму.

– И что мне с этим делать? Как дальше жить, когда ты уже собрался умирать?

В голос закрались нотки истерики, и она силой воли заглушила их. Не сейчас.

– Ты и должна жить. А таким монстрам, как я, не место на земле.

– Когда ты понял?

Дима тяжело вздохнул и наконец отвел глаза от огня. В болотных радужках будто колыхались сполохи темноты.

– Мне снились сны. Помнишь, как тогда с озером?

Ада кивнула, смутно припоминая его рассказ.

– Так это были не сны.

– Да. Я лунатил, не помнил, как возвращался домой. Только царапин и ран прибавлялось. Это уже потом я сложил дважды два, когда стало слишком поздно.

– После медбрата?

Дима пожал плечами.

– Юха накинула размышлений, а уж на лепреконе я всё окончательно понял.

– Но как?! Как ты смог? – всё-таки прорвалась истерика. – Ты же людей убил!

– Думаешь, я не знаю?! Думаешь, я хочу после такого жить? Я всё им рассказал.

– Саше? – встрепенулась Ада.

– Всем. Лиля меня отпустила. Я ведь формально нашел убийцу, только вот незадача – оказался им сам.

Ада от отчаяния только взвыла.

– И что теперь? Они за тобой придут?

– Зачем им марать руки, когда есть Юха?

И правда, ведь она сама сказала, что отсрочка небольшая.

– Должен же быть выход, – заходила вокруг бочки кругами Ада.

– Какой выход? Ты о чем? Я же должен это как-то остановить. Юха права, больше нет способа.

– Есть, – остановилась Ада. – У тебя осталось желание от химер.

Дима только хмыкнул и подбросил в огонь ещё какие-то вещи.

– Да остановись ты! – вцепилась ему в руку Ада, между делом отмечая, что у него снова сбиты костяшки. – Тебе не нужно умирать! Он может умереть!

– Он – часть меня, ты же помнишь.

– Значит, ты убьешь часть себя и наконец успокоишься, – резко сказала Ада, не отводя глаз. От зрительного контакта Дима как-то сжался и сбросил её руку.

– Адель, ты всё-таки очень прямолинейная. Разве можно говорить суициднику, что он имеет право себя убить? Ты же развязываешь мне руки.

– Только загадай себе безболезненную и мгновенную смерть, как я вытащу тебя с того света и сама убью мучительно и жестоко! – пригрозила она, ощущая, как оттаивает что-то внутри.

– Вот теперь я тебя узнаю. А то какая-то бледная тень приехала.

И сам Дима, казалось, повеселел. От одежды несло смесью гари, сигарет и немытого тела, но Ада всё равно уткнулась носом ему в грудь и обняла так крепко, как только смогла. Обнимая её в ответ, он сказал:

– А вот и друг пожаловал.

Демон, поняла Ада. Она и сама ощутила его присутствие. Будто тень укрыла, как одеяло.

– Значит, зря я всё это время от него шарахалась. Он не причинил бы мне зла.

– Потому что он создан тебя защищать.

– Всё-то у нас не как у людей, – пробормотала Ада.

– И никогда не будет иначе, представляешь?

– Почему мы не встретились в другое время?

– В другой жизни? Думаешь, там было бы проще? Или как у Нойза, «там все случилось не вопреки всему, а как надо»?

Ада отстранилась и заглянула ему в глаза. Тени из них ушли наружу, она видела демона краем глаза, он, как и всегда, маячил рядом.

– А может, вот так всё и должно было случиться?

– Ну, мы никогда не узнаем.

– Загадывай уже.

Дима кивнул и сказал вслух:

– Пусть демон исчезнет навсегда, никогда больше никого не убьет и не потревожит.

Казалось, что не сработало, а потом демон неподалеку закружился быстрее, словно втягиваясь сам в себя, как в воронку. Секунда – и он совсем исчез, на прощание полыхнув золотыми глазами.

А та черная дыра внутри Ады словно стала шире. Её накрыло такое четкое осознание, что теперь им никогда больше не быть рядом, тем более вместе, что земля из-под ног ушла. Хорошо ещё, что Дима до сих пор держал её, иначе бы точно упала.

– Ты тоже поняла? – только и спросил он.

– Да. В ту же секунду. Что будем делать?

Дима так тяжело вздохнул, что душа ушла в пятки.

– Ничего. Ты поедешь домой, я пойду собирать остатки вещей и ждать Олесю.

– Уедете? – догадалась Ада.

Он кивнул.

– В Питер. Маму как-то надо будет перевезти. С универом надо будет что-то делать.

Он уже всё решил. Мысленно уже был так далеко от неё, что сердце Ады сжалось и не сразу забилось вновь. Вот так теперь и будет всегда, непроходящая боль под ребрами.

– Жаль, что всё так получилось, – смогла выдавить она. Губы пересохли, а горло как будто наждачкой ободрало.

– У нас с самого начала не было шансов. Ты только вспомни слова песни, что уже говорить про всё остальное…

– Олеся поедет с тобой?

– Ты ещё сомневаешься? У неё целый клинический случай под рукой всегда будет, как она меня отпустит.

– Она тебя любит.

– Но не так, как ты.

Ада замолчала, не зная, что тут можно ещё сказать.

– Но это же нечестно, господи, как это нечестно! – вырвалось у неё, а потом всё-таки полились слезы.

Крепко прижав к себе, Дима дал ей выплакать всё, что ещё осталось, а потом сказал:

– Пора.

Тут же стукнули ворота, и послышался голос Олеси.

Ада разжала руки и отошла на шаг назад. Она знала, что видит его в последний раз, поэтому пыталась запомнить каждую черту так ярко, как только могла. У неё хотя бы был такой шанс, в отличие от многих других, кто не знал, что прощается навсегда. Вот такой уже родной, взъерошенный, с поблекшей красной прядью в волосах и вечно разбитыми костяшками. Всегда её, и никогда вместе и тем более рядом.

– Все живы? – воскликнула Олеся, подбегая к ним.

– И даже целы, – отозвался Дима. – Иди в дом, я тебе всё потом расскажу, только провожу Адель.

Олеся порывисто обняла её и шепнув на ухо «спасибо!» унеслась к крыльцу, даже не обратив внимания на ещё горящую бочку.

– Я сама дойду, – сказала Ада, ощущая подступающие слезы.

– Возьми, – сквозь пелену она разглядела цветок и, всхлипнув, сунула его не глядя в карман.

В молчании Ада постояла ещё минуту, а потом пошла к воротам.

– Адель! – крикнул ей вслед Дима.

Уже у ворот она обернулась.

– Я ни о чем не жалею!

Догорающий огонь освещал его со спины, и Ада попыталась сохранить этот образ на обратной стороне век, чтобы навсегда остался с ней.

– И я, – сказала она и открыла дверь, чтобы в следующую секунду перенестись в свою прихожую и рухнуть прямо на пол.

– Адочка! – заполошно воскликнула мама и кинулась к ней.

Откуда только взялась, как будто под дверью ждала всё это время!

– Всё в порядке, я просто устала, – почти не соврав, сказала Ада, позволяя усадить себя на диванчик. И правда – столько раз за сегодня пользовалась дверями, что, видимо, истощилась. Надо узнать у Юхи, что с этим делать…

Только подумала, а потом очнулась уже на диване в гостиной. Мама и папа с испуганными лицами стояли над ней.

– Надеюсь, вы не вызвали скорую, – с усилием села Ада.

– Я отговорил. Что случилось?

Ада оглядела их и вдруг поняла, что то, чего она так хотела – безраздельного внимания родителей, – наконец получила. Но какой ценой!

– Я всё потеряла. Зато теперь никто больше не пострадает, – сказала и сама поняла, как это двояко звучит.

Родители обеспокоенно переглянулись, и мама осторожно спросила:

– Ты кому-то должна денег? Или твой друг?

Ада хмыкнула, отмечая, что от этого даже лицо заболело.

– Уже ничего не должен. Наконец свободен. А я не знаю, что теперь буду делать.

Мама села рядом и аккуратно обняла Аду.

– Адочка, мы всё решим. Не переживай, только расскажи нам, что случилось?

Она покачала головой и уткнулась ей в плечо, ощущая терпкий запах духов.

– Значит, потом, когда отдохнешь. Только, пожалуйста, помни, что мы с тобой.

– Мы тебе всегда поможем, ты же наша доченька, – добавил папа, и Аду снова пробило на слезы.

И только час спустя Ада, зайдя к себе в комнату, вытащила из кармана порядком помятый цветок. Это оказался алый георгин.

Подойдя к книжной полке, она хотела поставить его в ту вазочку, где уже стоял засохший цветок, но его там не оказалось.

Наверно, мама выбросила, подумала Ада и включила компьютер. Пока загружался ворд, она так и сяк вертела в голове строчки. Они ложились сами, так что скоро белый лист заполнили слова.

Одинокое сердце, пьяное,

И усталость горит в глазах.

Я с тобою всегда упрямая,

Я с тобою теперь только в снах.

Я тебя никогда не забуду —

Наши дни, приключения, сны.

Только рядом теперь не побуду,

Зарекаются и от любви.

Я хотела б вернуться обратно —

В дни тумана и ветра с утра,

Только мне, наверное, рано —

Просто так возвращаться впотьмах.

Я дождусь возвращения снега,

Я дождусь возвращения снов.

Я тебя никогда не забуду,

Непростая моя любовь.

Скопировав текст, Ада открыла страницу «ВКонтакте» и тут же выложила. Скоро кто-то оценил запись, и она машинально посмотрела.

Дима восстановил страницу. Теперь в статусе красовалась та самая строчка из «Адель», и она только вздохнула.

Значит, будем теперь так общаться? Вспомнилось загаданное в равноденствие желание. Если это было то, как оно сбылось, то грош цена их праздникам.

Как и вере, как и любви.

И черная дыра внутри едва заметно колыхнулась.

Эпилог^{31}

Утренний кофе горчил.

Ада знала, что 2 сентября никогда не бывает легким. Каждый год оно накрывает, как волна, и заставляет вспоминать всё.

В этом году было особенно тяжело, потому что наступила десятая годовщина знакомства.

Собираясь утром на работу – преподавание на кафедре создавало видимость нормальной жизни, кормила же её служба у Юхи, – Ада ловила флешбеки. Пусть другая квартира и даже район, пусть она уже давно не студентка, но ощущения где-то глубоко внутри совпадали. Даже фея фикуса перед выходом потребовала внимания к цветку, навевая воспоминания, как он у неё появился.

Главным было не предававшее ни разу за десять лет ощущение – сегодня он позвонит. А от этого рождались мурашки где-то в спинном мозге, и весь день Ада оттого была сама не своя.

На улице было облачно и нежарко. Лето осталось позади, но погода ещё радовала и солнцем, и комфортными двадцатью градусами в течение дня. Такую осень Ада любила больше, чем дождливую и сумрачную.

На Аметьево, с которой она теперь ездила на работу, солнце причудливо играло по платформе сквозь стекла. Под станцией пролегала автомобильная дорога, и казалось, что эта река из машин бесконечно течет под мостом, перекинутым между двумя берегами. Рядом высилась громада жилого комплекса, в котором поселилась Ада, как только у неё появились деньги на ипотеку.

Всё такое привычное, суетливое и одновременно обычное, рутинное. Новые студенты, которые не знают пока, для чего они пришли на религиоведение, для чего им предметы, которые преподает Ада, для чего им вообще высшее образование. Но среди них всегда есть тот или та, который на своем месте и слушает внимательно с первого дня. Ради таких встреч Ада и оставалась в университете.

Десять лет назад, сразу после того, как закончилась их история, Ада пришла на пары в понедельник и осознала, как всё изменилось.

Дима, верный обещанию, не появился на учебе. После французского, который теперь стал только напоминанием о былом, Ада нашла Сашу в коридоре.

– Привет! Ты его видела? – сходу спросила она, зная, что та её поймет.

Саша покачала головой.

– Лиле он сказал, что заберет документы так быстро, как сможет, и потом уедет из города. Так что, может, сегодня и объявится. Ада, – тяжело вздохнув, спросила она, – Ты даже после всего произошедшего не стала к нему по-другому относиться?!

Ада знала, что услышит такой вопрос от неё. Да и много раз после от других – очевидно.

– Нет. А как я могу, если всё началось из-за меня?

Саша фыркнула почти как собака.

– Ага, по его головушке тоже ты прошлась? Чужие проблемы с психикой – не твоя вина.

– Я понимаю. Речь ведь не об этом. А о демоне.

– Ада, тебе нужно к психологу.

– Олеся ещё не получила диплом, – попыталась сострить она и вспомнила, что и Олеся уедет, если она не ошибается в ней. Значит, не попасть к ней никак и никогда.

Ведь Дима всегда будет рядом с ней.

– Саш, а ты можешь сходить со мной в деканат?

Она напряглась.

– Ты хочешь его там поймать?

Ада покачала головой.

– Я хочу забрать документы или подать заявление на перевод – что разрешат. Насчет Димы не переживай, нам всё равно больше нельзя видеться.

Саша, которая то ли не знала об этом, то ли не ожидала от неё такой прямоты, пожала плечами.

– Пойдем. Всё-таки решилась?

– А чего тянуть? Жизнь-то одна. А я больше не хочу плыть по течению.

Родители, конечно, не обрадовались её решению.

– Адочка, ты уверена? – театрально держась за голову, спросила мама тем же вечером. Она раскинулась на диване и временами попивала корвалол, заботливо поданный папой. Привычкам мама всё-таки не готова была изменять.

– Да. Я всё обдумала, просчитала и готова пойти на риск. Тем более в деканате сказали, что у меня есть большой шанс перевестись на бюджет. Так что сейчас подготовлюсь к экзаменам, сдам в промежуточную сессию и с нового семестра переведусь.

– Сначала один натворил дел, теперь вторая куда-то лезет, да что ж я за детей-то таких воспитала! – запричитала мама, но цели своей она не добилась. Ни капли вины Ада больше не испытывала. Наоборот, в ней проснулась та хладнокровная, новая Ада, которая стойко выносила истерики и не боялась говорить правду. Она ей очень нравилась.

– Мам, ну попробую, не получится, так переведусь обратно. Или вообще работать пойду. Тем более что у меня уже есть предложение.

– Какое? – поинтересовался папа, набирая между делом для мамы новую порцию корвалола.

– Котокафе на Волкова, ищут ассистента на неполную ставку, график гибкий. Я уже говорила с хозяйкой, она готова меня взять неофициально.

Говорить о том, что Юха её приставит явно не за котиками ухаживать после того, как она научилась открывать двери, Ада не стала. Хватит с родителей тревог.

– Да что же такое-то! – всхлипнула мама. – Не доучилась, а уже работать мчится! Что же вы так торопитесь оба вырасти!

– Так мы уже выросли, – парировала Ада, села рядом с ней и, преодолев мамино сопротивление, обняла её. – Но это не значит, что мы с Левкой вас перестали любить и перестали в вас нуждаться. Давайте жить дружно, мам? Я большая девочка, сама со всем справлюсь.

Мама повздыхала для приличия и крепко обняла Аду. Папа, не выпуская из рук корвалол, присоединился с другой стороны, и в этом теплом коконе боль в сердце Ады немного утихла.

Ада вернулась из воспоминаний, когда прибывающий поезд метро гудком возвестил о себе. Дождавшись нужного вагона, Ада зашла в него и встала у окна. Когда поезд начал набирать скорость, она засмотрелась на остающуюся позади платформу и вид за стеклом, дома и машины внизу. Свет сменился тьмой тоннеля метро, а телефон внезапно ожил в кармане, перебивая Земфиру в беспроводных наушниках сигналом сообщения.

Саша приглашала на ежегодную встречу, посвященную равноденствию. Заранее, как и перед каждым праздником, чтобы забронировать время у всех в расписании. Встреча намечалась в загородном доме Саши и Рустема.

Ада виделась с ними чаще, чем по праздникам. Шумная семья – пять детей-оборотней это тебе не шутка! – и большой сад с прилегающей террасой и зоной барбекю был пределом мечтаний и самой Ады. Правда, пока не складывалось. Вместо этого она ушла в работу, обживая потихоньку свою студию.

Ада отписалась, что обязательно приедет и тут же рассмеялась – Саша послала ей в ответ стикер с довольной овчаркой.

Значит, к родителям надо выбираться числа шестнадцатого. Как раз Лев и Айгуль с сыном собирались к ним вроде бы в этих числах, так что получится увидеться сразу со всеми.

Ада улыбнулась и заблокировала телефон. Песня в наушниках сменилась, и заиграли первые аккорды «Адели». Вздрогнув, Ада потянулась переключить, но застыла. Раз в год можно и послушать, почти без боли в груди. Техники НЛП всё-таки работали, не зря она отдавала по четыре тысячи за сессии у психолога.

На «Площади Тукая» толпа вынесла её из вагона, и Ада, встроившись в нужный ряд, пошла к лестнице. У Юхи больше не было нужды встречать её в метро, но привычка озираться по сторонам не покинула Аду. В такие моменты она иногда находила существ иной стороны, которые звенели по-разному. Кто-то по-доброму, а кто-то обещал угрозу и новые проблемы. О таких обычно Ада сразу писала Юхе.

Родная уже Двойка встретила её шумом и привычной суетой студентов. Ада поднялась на кафедру и, поздоровавшись с коллегами, стала готовить себе кофе. Пока кофемашина соображала, как сделать пенку, Ада снова ушла в воспоминания.

В тот день, когда согласовали приказ о её переводе на религиоведение, стояла морозная погода. Ада подписала нужные бумаги и решила прогуляться до Булака. Спустившись с горы и купив себе по дороге кофе в небольшой кофейне, она написала СМС Саше и родителям, почти одинаковые по содержанию.

У канала – назвать Булак рекой язык не поднимался – летали утки. Почему они не покидали город на зиму, тоже большой вопрос. Видимо, привыкли, что их кормят туристы. Ада достала из сумки пакетик с семечками и принялась кормить птиц. Телефон завибрировал, и, доставая его, она зацепила ленту с ключом. Забыв про сообщение, Ада повертела в руках ленту и почувствовала, как зашлось сердце.

Пока она готовилась к экзаменам, не оставалось времени на раздумья. Не было времени и на тоску, так что она совсем позабыла о том, как не могла уснуть в первые дни.

Сейчас всё будто вернулось.

Ключ отражал скупые лучи солнца и, казалось, был теплым на ощупь. Ада стянула перчатку и зажала его в руке. Он быстро нагрелся и будто оттягивал ладонь.

Фенечка куда-то потерялась, она и не заметила, как в один день в октябре её лишилась. Не настал ли час и этой вещи?

Размахнувшись, Ада запустила ключ прямиком в Булак. Испуганные утки разлетелись в разные стороны, а ключ с громким плюхом пропал среди полыньи.