Текст книги "Сказка о потерянном прошлом (СИ)"
Автор книги: Юлия Шляпникова
Жанр:
Городское фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Annotation
2013 год, Казань. Студентка Ада в первый день учебы знакомится с панком-раздолбаем Димой. Благодаря ему она попадает в мир магической Казани, где оборотни соседствуют с убырами, ведьма готовит для них зелья, а местные божества ходят незамеченными среди людей.
Но кто-то начинает убивать существ иного мира, подозрения падают на Аду, а вдобавок они с Димой встречаются с настоящим демоном. Теперь им предстоит найти того, кто стоит за убийствами, если они хотят доказать невиновность Ады.
Мифологические существа в этой истории могут быть не похожи на тех, с которыми вы сталкивались в русских или татарских сказках. Это авторское видение, и оно может отличаться от общепринятого, потому что меняется в угоду сюжету.
Юлия Шляпникова
Глава 1{1}
Глава 2{2}
Глава 3{3}
Глава 4{4}
Глава 5{5}
Глава 6{6}
Глава 7{7}
Глава 8{8}
Глава 9{9}
Глава 10{10}
Глава 11{11}
Глава 12{12}
Глава 13{13}
Глава 14{14}
Глава 15{15}
Глава 16{16}
Глава 17{17}
Глава 18{18}
Глава 19{19}
Глава 20{20}
Глава 21{21}
Глава 22{22}
Глава 23{23}
Глава 24{24}
Глава 25{25}
Глава 26{26}
Глава 27{27}
Глава 28{28}
Глава 29{29}
Глава 30{30}
Эпилог{31}
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
comments
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Юлия Шляпникова
(Серебряная Лиса 13)
Сказка о потерянном прошлом
Глава 1{1}
Ада проснулась утром с единственной мыслью – снова пора на учебу. Лето кончилось, начинается второй курс, а значит и новые проблемы.
Потянувшись, она зажмурила глаза в надежде, что ей приснилась дата на телефоне, но ничего не изменилось. Экран кнопочной Нокии бодро рапортовал о наступлении второго сентября 2013 года[1].
Летом родители поменяли их двухкомнатную квартиру в Азино[2] на трешку в районе Северного вокзала, так что теперь им с братом не надо было делить одну комнату. Ада потянулась и нехотя села в кровати, отпихивая одеяло. Тишина в комнате была лучшим, что только могло быть в первом учебном дне сентября.
Мама и отец уже ушли на работу, Лев наверняка отсыпался после бурной ночи – перед последним курсом они с друзьями устроили пирушку, так что вернулся он в районе трех ночи. Вряд ли он пойдет сегодня на пары, так что Ада прошмыгнула мимо его комнаты в ванную и приступила к утренним процедурам, напевая застрявшую в голове строчку из песни Земфиры. Так часто бывало по утрам – в голове застревала определенная строка из песни, которую она могла слышать раз в жизни, но пока она не находила её и не прослушивала от и до, та не отпускала.
Если уж сегодня начало нового учебного года, то стоит придать себе настроения хотя бы одеждой. Ада зарылась в шкафу и вытащила оттуда любимые джинсы-скинни, длинную полосатую майку и болеро в тон с шелковыми лентами вместо пуговиц. Ада зажмурилась, ловя лучики ещё летнего, ласкового солнца на коже – в этой квартире окна выходили на восточную сторону, как всегда мечтала мама.
Ада долго привыкала к новому району, к новой квартире и магазинам дальше от дома, чем в привычном с детства районе. Зато тут были плюсы – теперь она ездила на учебу без пересадок, на метро с недавно открывшейся новой станции, а потом поднималась по Университетской к главному зданию и прямо к Двойке[3], где находился её факультет социологии. На так желанное религиоведение она не прошла по баллам, так что пришлось брать то, что давали.
Группа – одна из двух на потоке – попалась недружная, сплошь из девочек, которые тут же объединились в небольшие компании, в которые неохотно принимали новеньких. Аде не повезло – она попала с аппендицитом в больницу аккурат перед первым сентября, так что пропустила долгие две недели. А потом было уже поздно пытаться прибиться к кому-то, так что Ада смирилась с вынужденным одиночеством и убедила себя, что ходит в универ ради знаний, а не для болтовни о парнях в перерывах.
Со второй группой у них бывали общие лекции, но и с ними она особо не общалась – только когда делали общие задания. Той группе повезло побольше – у них было целых три парня, из которых регулярно на пары ходил только один. Всё же какое-то разнообразие.
Ада причесала пышную копну русых волос в высокий хвост, подкрасила ресницы и, захватив сумку, перед уходом проверила ещё раз расписание на компьютере – вчера староста под вечер его наконец прислала. Французский, основы социологии и физкультура. Хуже не придумаешь.
Не забыв выключить компьютер и выдернуть из розетки все вилки в комнате, она подхватила сумку и отправилась к выходу из квартиры.
Улица встретила Аду теплым ветром и запахом астр с клумбы перед подъездом. Двор был большой, на соседнем доме красовалось граффити с Гагариным и надписью «Год космонавтики 2011». Ада привычно отсалютовала ему и нырнула в подворотню, торопясь на метро. Хоть она и выходила заранее, за такими моментами разглядывания города часто теряла чувство времени.
Поезд метро пришел почти сразу, и вскоре Ада уже выходила на «Площади Тукая», торопясь быстрее покинуть перрон – ей тут не нравилось с самого начала, как открыли станцию. Обгоняя на лестнице слишком медленных людей, Ада внимала словам Земфиры в наушниках, которая пела о том, как искала кого-то годами долгими.
«Может, сегодня?» – привычно загадала Ада до замирания сердца и оглянулась по сторонам. Но нет, среди торопящихся на работу или учебу людей не было никого смутно знакомого, каким, она верила, будет тот самый.
В переходе торговали цветами и сигаретами, в любимом Адином цветочном раскладывали новые букеты – сегодня самый любимый после 8 марта день у флористов. Заскользив на плитке у лестницы, Ада вцепилась в перилла и помчалась наверх, снова стремясь обогнать других пешеходов.
Её оглушил даже через песню шум Баумана. Уличный музыкант что-то бренчал на гитаре, и это накладывалось на музыку в наушниках, так что Ада поторопилась к углу, за которым начинался подъем в Университетскую гору и где становилось тише.
Ада любила этот перекресток – карабкающаяся в гору Университетская, белое главное здание университета наверху, а с другой стороны – кипящая жизнью в любое время дня Баумана, здание доходного дома в стиле модерн через переход и громада колокольни Богоявленского собора. Место, где современность пересекалась с прошлым – так много мыслей, так много чувств. И так мало времени до начала пары.
Ада посмотрела на экран телефона и ускорилась, зная, как не любит их француженка опаздывающих. Опять придется отвечать на её неудобные вопросы, а в случае опоздания – и рассказывать о том, почему это произошло.
Пробежав в гору под зацикленную песню Земфиры в наушниках, Ада на самом верху подъема остановилась около здания Уникса и постаралась восстановить дыхание. Оставалось ещё пятнадцать минут до начала пар, так что она успевает.
Вечно работающий только один из всех лифтов, Ленин на стене в холле, толпы студентов, бредущие или торопящиеся по своим учебным делам – первый учебный день во всей красе. Найдя нужную аудиторию, Ада влетела и застыла на месте, оглядываясь. Энже Вагизовны ещё не было, значит, она успела. Выдохнув всё скопившееся напряжение, Ада кинула сумку на ближайшую свободную парту и стащила наушники. Едва она достала тетрадь, пухлый учебник и ручку, как в аудиторию вплыла маленькая, крепко сбитая преподавательница.
– Bonjour, classe![4]
– Bonjour, madame![5]– дружно ответили они и встали, приветствуя её.
Следом за Энже Вагизовной в кабинет вошёл парень в красно-черной полосатой толстовке и неряшливых брюках. В черных отросших волосах горела алым прядь, через плечо свешивался будто изваленный в пыли рюкзак, а костяшки придерживавшей его руки были свежесбитыми.
Это был один из вечно отсутствовавших немногочисленных парней параллельной группы. Дима, вроде бы – Ада видела его пару раз на общих парах, но никогда так близко.
Сверкая темными глазами, он улыбался и обводил глазами аудиторию.
– А, студент, которого выгнали из немецкой группы, – воскликнула Энже Вагизовна и указала ему на свободное место рядом с Адой. – Садитесь, начнем занятие. Не задерживайте класс.
Недолго думая, парень проскочил между партами и сел рядом с Адой. От него пахло сигаретами и шалфеем.
– Привет! – шепнул он, раскрывая рюкзак, чтобы достать толстую тетрадь. – У тебя найдется запасная ручка?
Ада скосила на него глаза, но покопалась в сумке и передала ему ручку.
– Я Дима, а ты?
– А я Ада, и ты мешаешь мне слушать Энже Вагизовну, – отбрила Ада.
– Ада как Аделаида или Влада?
– Аделина.
– Так у нас уже есть одна Аделина, разве нет? Которая пишет стихи.
Ада закатила глаза и сказала:
– Это я и есть. Вторая Аделина – вон та брюнетка.
– Как же ваша преподша вас отличает?
– Adèle, comment vas-tu?[6] – раздался традиционный вопрос Энже Вагизовны.
– Bien et vous?[7]– Ада быстро ответила и, получив кивок от преподавательницы, отвела от неё глаза.
– Адель, значит? Будущего нет, но прошлое вполне для меня[8]? – с улыбкой сказал Дима.
– Ты о чем?
– Да ладно, разве не слышала? Ну Князь поет! – Ада пожала плечами, и он добавил: – Потом покажу тебе.
Прошло всего пять минут, а он уже вел себя так, будто они старые друзья.
– Ты мне мешаешь слушать Энже Вагизовну.
– Не будь занудой! – всплеснул руками Дима и тут же получил осуждающий взгляд Ады и вопрос от преподавательницы. На который, конечно, не смог ответить.
– Как вообще тебя могли перевести в продолжающий класс? – не удержалась от любопытства Ада.
Дима пожал плечами, и тут она заметила, что в рукаве у него прореха, через которую проглядывает какая-то татуировка. Как будто кто-то пытался оторвать рукав, но не смог дело довести до конца.
– Немка просто сказала в конце того года, что больше со мной не хочет иметь дела.
– Что ты такого сделал?
– Рассказывал каждый раз на её вопрос, что было интересного за неделю, как ловил оборотня или пропал на несколько часов в мире фейри, а тут прошли дни. Фантазия у меня богатая, а преподам это не очень нравится.
Ада окончательно отвлекалась от французского, тем более что им задали письменное задание.
– И что стало последней каплей?
– Я сказал, что видел её на прошлом пятничном шабаше, и она выставила меня из кабинета.
Ада хихикнула и покосилась на Энже Вагизовну. Та оживленно болтала с девочкой из их группы, которая приходилась ей какой-то дальней родственницей.
– Что с твоими руками?
– Я из Авика[9], а там бывают не самые приятные встречи.
– Дать пластырь?
Дима покачал головой.
– Не привыкать. Пройдет через пару дней. Если только с новыми гопниками не встречусь.
Ему в такой боевой раскраске, наверно, нередко приходилось с ними сталкиваться. А в Авиастроительном районе не очень любили тех, кто отличался – особенно парней, красящих волосы.
Отчего-то к Аде вернулось то ощущение встречи из метро. Болтать о чепухе с Димой оказалось интереснее, чем первая пара в учебном году.
– А ты из какого района?
– Раньше жила в Азино, теперь переехали в Московский, на Декабристов.
– О, так нам по дороге, значит!
– Только если ты ездишь на метро.
– Нет, я на автобусе. Но проезжаю твои места. Правда, я обычно опаздываю из-за автобуса.
– А я ненавижу опаздывать.
Они переглянулись и захихикали, привлекая внимание Энже Вагизовны. Та сразу же начала задавать Аде вопросы по заданию, но она ещё не совсем забыла за лето премудрости французского языка и смогла выкрутиться.
Прозвенел звонок, и студенты тут же засобирались. До следующей аудитории ещё нужно было успеть добраться, а пяти минут могло и не хватить, если предстояло идти пешком, без лифтов.
– У тебя какая дальше пара? – поинтересовался Дима, запихнув в рюкзак так и не открытую тетрадь и поморщившись от боли в костяшках.
– Основы социологии, а у тебя?
Дима просиял.
– О, значит, ещё одна общая пара!
Забавно, но утреннее раздражение покинуло Аду, и она улыбнулась в ответ. Глаза у Димы были болотно-зеленые, а когда он улыбался, то смешно морщил нос.
– Тогда пошли быстрее! – скомандовала она и подхватила сумку.
Стуча каблуками гриндеров, Дима последовал за ней к выходу.
– Матвеева! – окликнула её Энже Вагизовна. Ада обернулась. – В следующий раз вместе не садитесь!
– Ну что началось-то! – воскликнул Дима и, схватив Аду за руку, потянул прочь из класса. – Что, ещё и отсюда выгонят?
Ада не удержалась и засмеялась.
– Если будешь так себя вести, то и полугода не продержишься. Она суровая дамочка.
Пока они торопились к большой аудитории на весь поток, Дима так и не отпустил её руки. А бегал он быстро, так что Ада, стараясь не отставать, сама покрепче в него вцепилась.
В аудитории остались места только в середине – Дима с Адой на прицепе направился прямо туда. Плюхнувшись на сидения, оба синхронно выдохнули и снова захихикали.
Аде определенно начинал нравиться второй курс.
Старосты что-то вещали с трибуны, но в аудитории стоял такой шум, что не было слышно ничего ближе расстояния ладони.
– А это твой натуральный цвет? – спросил Дима прямо на ухо.
Ада кивнула и спросила, тоже наклонившись к нему:
– А у тебя?
Они тут же глупо захихикали.
В аудиторию вошла невысокая темноволосая девушка. Копна волос была словно ни разу не чесанная, а одета она была почти как хиппи – длинные джинсы клеш и широкая клетчатая рубашка. Через плечо была перекинута сумка-мешок с бахромой.
– Смотри, в полку прибыло, – кивнул на неё Дима, разматывая наушники от плеера.
– Новенькая?
– Похоже. Я у нас не видел её.
– Так тебя и не бывает же постоянно, – поддела Ада и сама удивилась, как быстро они перешли к таким дружеским подколкам. Как будто сто лет друг друга знали.
Болотная зелень на пару секунд подернулась тоскливой пленкой, а потом Дима протянул:
– Ну Адель, ну чего начинаешь!
– Меня зовут Ада.
– А я все равно буду звать тебя Адель. Тебе так больше идет, – и протянул ей наушник.
За пару они прослушали целый альбом, но Аде песни с непривычки показались слишком похожими. Песня-тезка при этом понравилась так, что она даже записала себе в тетрадь на полях название группы. Под этой записью тут же появился рисунок ромашки от Димы, который только и ждал, чтобы оставить свой след в новенькой тетради.
– А знаешь что? – спросил он, когда пара уже почти закончилась. – Тебе не кажется, что эта новенькая кого-то напоминает?
– Побитую псину? – предложила Ада.
– Адель, да ты просто мои мысли читаешь! – воскликнул Дима, не задумываясь, что на него может обратить внимание преподаватель. К счастью, тому было всё равно на время от времени галдящих студентов. Начало учебы всё-таки.
– И что теперь?
– Предлагаю проследить за ней. Вдруг она и правда не человек, а, например, оборотень?
– Тебе явно нужно меньше читать всяких сказок. И слушать тоже.
Дима закатил глаза.
– А ты слишком скучно живешь. Пошли прогуляем физру и вместо этого пойдем гулять?
Ада почувствовала себя как на карусели – ещё секунда, и тебя укачает.
– Давай, – почему-то согласилась она, и Дима просиял в ответ.
– Тогда пойдем в книжный, уверен, ты ещё не знакома с его величеством Профессором[10].
– У меня есть старший брат, ты правда думаешь, я не читала «Властелина Колец»?
– Эльфы или гномы?
– Арагорн!
Дима фыркнул и хлопнул рукой по парте.
– А ты умеешь удивлять, Адель!
Тут прозвенел звонок, и они уже неспешно стали собираться. Куда торопиться, если их не ждет скучная пара бега по спортзалу в Униксе?
Новенькая тоже никуда не торопилась и вышла из аудитории прямо перед ними. Аде в глаза бросились её очень густые волосы и заросший загривок, а в нос – резковатый запах. Как будто она не могла подобрать нужный дезодорант, но было в этом запахе что-то ещё.
– Она пахнет, как собачий поводок, – шепнул Дима, и новенькая резко обернулась.
Дима и Ада дружно сделали шаг назад, сцепившись сумкой и рюкзаком. Пока они разбирались, где чьи ремешки, новенькой уже и след простыл.
– Она нас слышала, – констатировала Ада.
Дима кивнул.
– И хорошо, можем проследить за ней и выяснить, на самом деле она оборотень или просто не моется.
– Мы же в книжный собирались?
– В другой раз. Пошли её догонять!
И, снова схватив Аду за руку, Дима помчался к выходу.
Глава 2{2}
Новенькая – кажется, её представили как Сашу – тоже решила прогулять пару. По крайней мере, направилась она в противоположную сторону, к Кремлю.
– А зачем мы её вообще преследуем? – помахивая сумкой, спросила Ада.
Они старались держаться от новенькой на расстоянии, чтобы не привлекать внимания, но и не слишком отставать, чтобы не потерять из виду.
– Как зачем? В тебе что, не живет дух приключений?
– Сейчас во мне жив только дух голода, – заурчавший желудок подтвердил слова Ады.
Дима покопался в рюкзаке прямо на ходу и гордо достал оттуда промасленный сверток. Протянув его Аде, он сказал:
– От сердца отрываю.
– Это что такое? – с подозрением спросила она.
– Это – святое!
В свертке оказался бутерброд с ветчиной, уже немного поплывший. Правда, невкусным от этого он не стал. Ада съела его в один присест и, выбросив обертку в ближайшую урну, показала Диме оба больших пальца вверх.
– Скажи же, вкусно? Это мама делает, – с той же гордостью сказал Дима и протянул початую бутылку воды, чтобы она запила свой нехитрый обед. – Только мне оставь немного, всё не допивай.
Его обед, похоже, состоял из сигареты. Курил он какие-то несильно воняющие, в желтой упаковке. Ада присмотрелась и разглядела нарисованного на ней верблюда[11].
– Только на меня не дыми, мама учует и решит, что я начала курить.
Они всё так же следили за Сашей, которая, судя по решительности шага, куда-то целенаправленно шла. После Александровского пассажа, который вялотекуще реставрировали уже пару лет, Саша свернула к Черному озеру. Стараясь не отставать, они не сговариваясь прибавили шаг.
– Будешь со мной общаться – точно начнешь.
– Это угроза?
Дима только рассмеялся, снова морща нос. Видимо, так у него выглядела искренняя радость.
– Почему ты так редко ходишь на пары? – решилась спросить Ада. – За прошлый год я тебя на потоковых лекциях всего пару раз видела.
Дима пожал плечами.
– То болел, то просто не до того было.
– Оборотней ловил?
– Нет, Зиланта.
– Кого?
– Ты что, не знаешь легенду про Зиланта?
Ада, будучи коренной жительницей Казани в пятом поколении, конечно, знала про дракона, который когда-то обитал на другом берегу Казанки, там, где сейчас сияют золотом купола женского монастыря. И про то, что его оттуда изгнали после захвата Казани, тоже читала.
– Знаю, конечно, просто не понимаю, как можно ловить легендарное существо.
– Он живет на Кремлевской.
– В метро? – Ада даже притормозила. Дима кивнул, и самое удивительное – он верил в то, что говорил. – И что он там делает?
– Ну должен же он где-то обитать. А метро – не самый плохой и не самый заезженный вариант.
Ада вспомнила роспись на потолке станции и подняла бровь.
– И давно?
– Помнишь, эту станцию долго не могли открыть? То одно подтопит, то другое. Так вот, пока Зиланту не предложили там поселиться, ничего сделать не могли.
– А ты-то откуда это знаешь?
Чем дальше Ада слушала Диму, тем всё больше уверялась в том, что он не от мира сего. Блаженный сказочник или что ещё похуже.
– Я спросил его, когда он предложил мне стать хранителем историй. Пришлось отказаться, иначе мне отсюда никогда не уехать, а у меня есть планы после универа.
Ада помотала головой, пытаясь уложить его слова в голове. Краем уха отметила, что даже у него, такого раздолбая, есть планы на будущее, а она всё никак не может решить, что будет делать хотя бы сегодня вечером.
– И куда ты планируешь отправиться?
– Питер, – как отрезал он и махнул растрепанной головой, будто указывая направление. Получилось прямо в сторону железнодорожного вокзала.
– Везет тебе.
Дима только усмехнулся, и ей показалось что-то ещё за этим, но Ада не успела продолжить тему – он схватил её за руку и сорвался с места.
– Мы сейчас её потеряем! – на ходу объяснил он и продолжил тащить Аду за собой, хотя она вполне могла бы и сама бежать, не отставая.
Спуск к парку они преодолели за десяток секунд – бежать с горки оказалось легче легкого. Дорогу им преградил высоченный черный джип, затормозивший прямо перед носом Ады.
– Куда прете! – заорал из машины бритоголовый мужчина и прибавил газу, наверстывая упущенное на остановку время.
– Где она? – заозиралась Ада, пытаясь найти глазами Сашу.
– К озеру идет.
Перебежав остаток дороги, они так же в темпе спустились по белой лестнице с шербатыми ступенями прямо к аллее, ведущей к озеру.
Деревья уже начинали активно желтеть, а некоторые из особо торопливых даже ронять листья. С озера тянуло мутью и сыростью.
Идущая на десяток шагов впереди Саша, позвякивая ремнем сумки, направлялась к небольшой группе ребят, облепивших скамейку. Они выглядели так же, как и она – буйные гривы хиппи, джинсы клеш и рубашки разной степени клетчатости и балахонистости.
– Может, она правда просто хиппи?
– Ты когда видела последнего хиппи? – спокойно спросил Дима. – Ещё бы эмо вспомнила.
Ада пожала плечами. Дима и сам казался по прикиду чем-то средним между эмо и панком, хотя, судя по музыке в плейлисте, всё-таки относился к последним.
– Пройдем мимо, потом поздороваемся, как будто только сейчас её заметили, – продолжал он.
– Мы же даже не успели с ней познакомиться!
– Вот и самое время, значит.
Ада уже перестала пытаться понять его безумную идею, так что только молча кивнула. Всё равно с этого бешеного поезда уже не сойти – с того самого момента, как Энже Вагизовна решила посадить их вместе.
Дубы вдоль дорожки у озера побурели, но ещё помахивали узорными листьями. Компания расположилась прямо под одним из них, заняв целую скамейку. Редкие прохожие старались держаться от шумной компании подальше, ещё не забыв недавние разборки между разными субкультурами.
Ада вцепилась в руку Димы, мысленно приготовившись к тому, что эти с виду бешеные ребята просто утопят их в озере. Она и не подумала, что для того, чтобы утонуть в этой грязной луже, нужно ещё постараться.
– Вот я и говорю ему, а какого черта ты вообще на меня наехал? – имитируя бурный диалог, сказал Дима, когда они проходили мимо скамейки, а потом притормозил и бросил: – О, да это же Саша! Тоже прогуливаешь?
Саша обернулась и смерила их спокойным взглядом.
– А ты кто? – спросила она, переводя глаза с одного на другую.
– А мы твои новые одногруппники, как ты могла забыть! – потряся их с Адой соединенными в кулак ладонями, ответил Дима. – Её зовут Адель, а я Дима.
Саша кивнула и отвернулась к своим.
– Пойдем уже, – позвала его Ада, но Дима снова попытался заговорить с Сашей.
Откровенно говоря, Ада уже чувствовала только страх. От всей компании веяло опасностью и чем-то резким, словно она находилась в окружении дикой собачьей стаи. Секунда – и они решат наброситься, чтобы загрызть насмерть.
– А вы всегда тут собираетесь?
– Парень, тебе жить что ли надоело? – не выдержал один из сидевших на скамейке.
– А если и так?
Отчего-то Ада ему поверила.
– Ну так и иди отсюда, пока не получил. Не огорчай свою барышню.
– Она не моя.
Саша все-таки снова повернулась к ним и смерила ещё одним долгим взглядом. Глаза у неё были темно-карие, как у овчарки – сравнение пришло в голову Аде само собой.
– Ребят, правда, чего вам надо? – спросила она с такой ленцой, что ещё немного – и зевнула бы.
– Мы уже уходим, до встречи в универе! – Ада наконец смогла потянуть Диму за собой и, помахав свободной рукой всей компании, потащила его к выходу из парка.
– Ну точно оборотни! – воскликнул Дима, стоило им оставить компанию за спиной. Благо, что отошли они все-таки далеко. И на том спасибо.
– Да хоть сами Каллены[12], плевать, пошли уже отсюда, – нервно сказала Ада. По спине полз холодок, будто вся стая наблюдала за ними, выжидая момент, когда можно будет погнать добычу.
Тьфу ты! Точно заразилась его безумными идеями, а прошло-то меньше пары часов!
– Значит, тут обитают не только убыры, но и оборотни! – Дима словно не замечал её испуга.
– Кто?
– Ну вампиры, я знаю парочку. Они любят собираться на Сковородке или у Кабана, как медом им там намазано.
Ада окончательно перестала понимать его речь. От избытка информации начинала болеть голова – или от нереальности его слов, она уже не знала.
Парк наконец закончился, и на выходе из него они остановились. Дима закурил ещё одну сигарету, старательно не дымя в сторону Ады.
– Пошли до метро, меня там должны ждать, – предложил он между двумя затяжками.
– Кто, эльфы? – совершенно беззубо сострила Ада.
– Нет, они тут не водятся. Я только одного лепрекона встречал, но та отрицала, что это и правда она.
Ада перекинула сумку поудобнее и только вздохнула. Дима, заметив наконец её вид, расплылся в улыбке.
– Да не переживай ты так! Это сначала кажется, что ты с ума сошла, а потом, чем больше их встречаешь, тем легче принять существование иного мира.
– Какого такого иного? Они вот – Ада кивнула в сторону парка, где остались то ли хиппи, то ли правда оборотни, – вполне в наш вписываются. Даже в универ ходят, как видишь.
– В том и смысл! – у Димы даже глаза загорелись от воодушевления. Точно на любимого конька сел. – Им же надо как-то выживать! Вот они и адаптируются к городу и к местным.
– Интересно, почему Саша к нам перевелась?
– Может, переехала?
Они наконец двинулись в сторону подъема к Кремлевской, чтобы выйти к Кремлю и спуску к метро.
– Но кто в здравом уме станет переводиться на социологию?
– А кто поступит сюда по доброй воле?
Они замолчали и тут же дружно рассмеялись. Остатки нервозности сошли с Ады вместе со страхом и остались где-то рядом с парком.
– Я не поступила на религиоведение, там был слишком высокий конкурс на бюджет, – поделилась она.
– А за меня мама подала документы.
Сказал, как отрезал. Что-то за этим было, но Ада решила, что не имеет права копать слишком глубоко – ведь они всего день знакомы, и так много уже чем поделились.
Оставив позади пиццерию и здание с задорными крылатыми чертиками под окнами и кадуцеем по фасаду, они перебежали Кремлевскую прямо перед Национальным музеем и направились к спуску в метро. Башня Кремля оставалась всё выше и выше и наконец скрылась за поворотом спуска.
Аде нравилась эта самая старая часть города. Тут всегда гуляли толпы туристов, по весне высаживали море тюльпанов, а на белокаменной башне отсчитывали время огромные часы. И ещё с этой горы прекрасно просматривался Верхний Услон[13] вдалеке.
– Ну что, до завтра? – вырывая Аду из её мыслей, сказал Дима и помахал рукой. Почти оторванный рукав от этого покачался на ветру, и Ада невольно улыбнулась.
– Пока-пока.
Дима тут же поспешил через дорогу, где у пешеходного перехода его ждала невысокая девушка с такими же светлыми, как у Ады волосами. По тому, как она радостно бросилась ему на шею и их объятиям, Ада поняла, что это девушка Димы, и в ту же секунду сердце кольнуло ледяной иглой.
А на что ещё она надеялась?..
И только на платформе метро Ада опомнилась, когда столкнулась взглядом с нарисованным на потолке Зилантом. Показав ему язык, она поспешила в как раз подошедший поезд.
И Ада могла поклясться, что перед тем, как двери поезда закрылись, Зилант ей подмигнул.
Глава 3{3}
Ада хлопнула дверью и влетела в квартиру, тут же погрузившись в её тишину и знакомые запахи маминого супа и морилки для мебели.
В зеркале отражалась какая-то другая Ада – оживленная, раскрасневшаяся, с огоньком в глазах. Такой она себя ещё не знала, поэтому застыла на пару секунд, вглядываясь в расширенные зрачки.
Между Адой, которая проснулась утром, и той Адой, что сейчас, стиснув полочку зеркала, стояла в прихожей, пролегла пропасть. Пропасть носила имя Дима, и у этой пропасти уже была девушка. От этого заломило почему-то виски, и Ада наконец отлипла от зеркала и, сбросив обувь, подхватила сумку и направилась в свою комнату.
– Мелкая, ты чего так рано? – высунулся из дверного проема Лев и сонно прищурился.
– Так пары уже кончились, ты всё проспал, – сказала и почти не соврала – родители уже и правда скоро вернутся с работы.
– Как мы вчера погуляли! – протянул Лев, вываливаясь в коридор и направляясь в кухню. Ада передумала закрываться у себя и, бросив сумку у двери, направилась за ним следом.
Забравшись на стул с ногами, она отпила из чашки остатки утреннего чая и спросила:
– Ты доучиваться-то собираешься?
– Спрашиваешь. Зря, что ли, родители столько денег вбухали в эти три года.
Лев учился на юрфаке. Сам выбрал эту профессию, несмотря на страхи родителей, смог поступить на бюджет, но вот учеба шла ни шатко, ни валко. Наверно, потому что приходилось очень часто платить за то, чтобы поставили зачет или экзамен. Какая тут прилежность в учебе, когда все проблемы так легко решить.
Ада кивнула, соглашаясь с братом. Это была ещё одна из причин, почему она пошла на нелюбимую социологию[14] – туда она прошла на бюджет легко, без особых усилий. Так и училась, особо не отсвечивая на фоне Левкиных проблем на каждой сессии.
Хотя брат ведь не был дураком, да и законы он знал так хорошо, что можно было и правда разбудить в ночи и спросить о любом. Только в их мире – без Зилантов и оборотней – такие знания не особо помогали закончить университет с красным дипломом и получить хорошие связи.
Лев поставил чайник и, достав из холодильника колбасу, сыр и батон из хлебницы, принялся за нарезание бутербродов на них двоих. Разогревать суп сейчас совсем не соответствовало атмосфере.
– Как первый день? – между делом поинтересовался он.
– Каком, – неловко пошутила Ада и добавила: – Познакомилась с парнем на французском.
– Новенький?
– Старенький, только не любитель ходить на пары. К нам в группу сослали.
– И как, уже успела втюриться?
Ада бросила в него прихваткой, но традиционно промазала.
– Странный он какой-то, – продолжила она. – Всё про сказки всякие болтает, а сам с гопниками дерется и сбегает с пар.
– Как зовут?
– Дима.
– Не везет тебе на это имя, – припомнил ей школьную влюбленность Лев, и Ада поморщилась. Имел бы совесть о таком вспоминать!..
Чайник радостно заверещал свистком, оповещая, что готов превращать кипяток в благоухающий чай. Бутерброды честно поделили пополам и приговорили за пару минут.
– Ты главное, если заметишь, что он слишком странно себя ведет, скажи мне, хорошо? – вдруг сказала Лев. – Я с ним поговорю.
Ада не поняла, на что он намекает, поэтому просто ответила:
– Да у него и девушка есть, так что я ни на что не рассчитываю. Не переживай.
Лев кивнул, но Ада знала его, как облупленного – будет теперь следить, чтобы сестренка не попала в историю.
Как же ей все-таки повезло с семьей!
