Текст книги "Выпаданка (не) обыкновенная (СИ)"
Автор книги: Юлия Шеверина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Такие сложности, обычно, никому не нужны. На кровь замыкают артефакты сложные, дорогие, секретные, хранящие ценную информацию, принадлежащую какой-то одной семейной ветви или клану. Как правило – кровным родственникам, способным пользоваться этим артефактом. Это могут быть и бабушки, дедушки, сестры и братья, вплоть до правнучатых племянников.
Кровь содержит в себе уникальные характеристики. Близкие у родственников. Чем ближе, тем более сходна кровь и в физическом и в магическом плане.
Отец работал над технологией настолько секретной, что замкнул активацию на себе. И, соответственно, своих прямых потомках. В текущий момент все потомки представлены в единственном экземпляре в моем лице.
Именно поэтому деревянная рамка, в которую я вчера вставила холст со спешно состаренной копией портрета Луизетты Бизо, без активирующего компонента – это просто деревянная рамка.
Элегантная, конечно, но простая деревянная рамка. Уверена, если ее распотрошить, то найдутся и шестеренки, и тонкий механизм, которым можно даже разобрать на части и воспроизвести. Вот только работать он все равно не будет.
Ранка на ноге почти не болела. Смазанная целебной мазью, к вечеру она полностью затянется и не будет мешать мне танцевать на балу. Точнее балах.
В моем свежеотремонтированном кабинете пахло краской. Но пол уже полностью просох и я беспрепятственно вытащила из своей тайной каморки первую пару – картину в раме и пустую рамку.
Уходя, Джон запер кабинет на единственный ключ. А ключ передал мне через жену.
Замок, установленный в новую дверь, отпирается и запирается с обеих сторон, так что я чувствую себя в безопасности за запертой дверью. В то же время я в любой момент могу выйти отсюда и отправиться бродить по утренней Фактории.
Здесь тоже вовсю идет подготовка к приему гостей. За дверью слышится шум, множество шагов. Бегает по коридору прислуга, десяток людей обсуждает, как лучше крепить праздничные звезды – на гирлянду или развесить по залу? В общем, обыкновенные предпраздничные разговоры. За дверью моей спальни в особняке Гаро звуки были примерно такие же последние несколько дней.
Запах краски заглушил тонкий свежий аромат ненавистного сельдерея. Жаль, что скоро краска выветрится. Мамочка, неужели не было рецепта с другими компонентами?
Гардина с тяжелой бархатной шторой, красной, в тон платья бабушки Лу на портрете, закрывает в кабинете всю стену.
А окно занимает треть стены, как и в моей спальне. Так что винного оттенка ткань струится мягкими складками вдоль стен. Справа и слева от окна.
И это – отличная витрина для моего товара. Я улыбнулась своим мыслям. Вот, еще не вступила в права наследования, а уже говорю, будто лично открыла сотню магазинчиков с артефактами.
Сместив все шторы в центр, так, чтобы они закрывали окно, но открывали стены по бокам, я расставила “товар”.
Слева к стене прислонила рамку с картинной, надеясь, что раз она будет стоять как можно дальше от оригинала, то будет сложнее увидеть разницу между ними.
Справа от окна, ближе к настоящему портрету, охраняющему вход в мое тайное логово, – пустую раму.
Мамочка писала, чтобы я не доводила процесс до конца, когда буду показывать “товар” лицом. До конца – это не просто активировать портал, но и вставить пластинки эльпортов в специальные отверстия по всем четырем сторонам рамы. Без них рамка работает только в рамках нашего мира.
Увы, даже при моем большом желании, пока это невозможно по одной простой причине – эльпортов у меня попросту нет. Хотя есть пара идей, где их достать!
Любой покупатель, не будь он конченным глупцом, захочет получить не только дверь, но и ключ к ней.
Как же неудобно быть этим ключом!
Радует, что свежая, не свернувшаяся кровь подходит для работы артефакта. В принципе, если развести подсохшую, тоже должно сработать, но я пока не пробовала.
От этих мыслей немного повело в сторону. Хотя ранка на ноге почти не болела. Смазанная целебной мазью, к вечеру она полностью затянется и не будет мешать мне танцевать на балу. Точнее балах.
Вчера, после того невольно подслушанного разговора, я еще долго не могла прийти в себя. Ждала, пока Тайгер и незнакомая мне Рига, наиграются и уйдут. После чего больше часа я просто просидела на полу, смотря в пустоту и не понимая, что же мне делать. Что?
Я нужна им, я – ключ, и они это знают. Кажется, в этом городе об этом уже знают в принципе все. Не удивлюсь, что на доске объявлений где-нибудь рядом с самым популярным из борделей уже висит подробное описание всех технологий и секретов, завещанных мне отцом. И все золотые мальчики и неженатые артефакторы закупают блеск для волос, белые манжеты и узнают, какие я предпочитаю цветы.
Вспомнились ночные розы. Бррр.
На ужин нельзя было опоздать, потому последнюю картину прибивала к раме уже впопыхах, просыпав гвоздики из мешочка. Так и оставила их, потому что времени убирать за собой уже не оставалось.
Ужин прошел спокойно. Ката и Ники обсуждали предстоящий прием. Родители Николя, обещавшие прибыть сегодня вечером, задержались у знакомых, так что приедут завтра утром. У Джонны закисло тесто, пришлось срочно ставить новое, а ко двору прибился бездомный щенок. Вот такие нехитрые новости.
После разговора в саду мы с Николя почти не разговаривали. У него было много работы, он с утра до вечера пропадал в следственном отделении Лоусона или же где-то разъезжал вместе с мистером Дудлем по особо важным и крайне секретным делам.
Мне даже казалось, будто никакого разговора и не было. Но иногда Ники, в разговоре с кем-то, или просто, проходя мимо по коридору, полному суматошно прибирающейся и наводящей на дом лоска прислуги, смотрел на меня мельком. Его взгляд опасно темнел, а лицо наоборот – светлело, зажигалось теплой доброй улыбкой.
Вот и вчера – Ката что-то рассказывала, а он смотрел на меня и улыбался. Мысли о разговоре между оборотнем и его ненасытной партнершей куда-то вылетели. Я едва сдержалась, чтобы не заулыбаться Николя в ответ.
С трудом отвела взгляд от его сияющего лица и остаток ужина провела, глядя в тарелку. На радость заскочившей с отчетом о текущем положении дел Джонны. Та решила, что моя радость относится к качеству и количеству приготовленных блюд и так искренне обрадовалась, что я не стала разочаровывать добрую женщину.
На пороге спальни мне в руку уткнулся острым носиком летун. А вслед за ним – Эрмин, пытавшаяся поймать магическое письмо.
“Джин, приходи в беседку. Буду ждать”.
Подписи не было, но кто еще может звать меня Джин?
Эрмин проворно залезла в кармашек на моем платье. Юбка с жестким каркасом хорошо держит ее маленькое тельце. Порой я даже не замечаю её присутствия. Только когда начинает удобнее устраиваться – чувствую, как она аккуратно двигается. А по большому счету за свою жизнь я так привыкла, что когда Эрмин рядом нет, я беспокоюсь и немного переживаю. Даже если полностью уверена, что она в безопасности.
Николя ждал на краю полянки, окруженной высокой живой изгородью из так нелюбимых мной в последнее время ночных роз.
Мы нисколько не скрывались. В общем-то, я совершенно открыто вышла в сад на виду у прислуги. Но ощущение, будто у нас тайное свидание, не отпускало.
– Джин, – Ники оказался рядом, обнимая меня за плечи. – Ката сказала, что ты будешь у нас на балу завтра вечером.
Я мысленно поблагодарила его за начало разговора на отвлеченную тему. Признаться честно, после того вечера я не знала, что делать, останься я с ним наедине.
Чувство неловкости, холодком пробегающее по спине, пока я шла до условленного места, отошло на второй план.
Глядя в его немного обескураженное лицо я осторожно кивнула:
– Да, я обещала ей быть. Для нее это важно. И для меня – тоже. Я считаю ее своей подругой. В конце-концов, она так добра ко мне.
Ники погладил меня по спине и обнял крепче.
– Джин, то есть на ежегодный прием у Тайгера ты не поедешь?
Вот в чем дело. Конечно же он знает, что я должна быть на приеме в Фактории. возможно он даже видел список гостей.
– Не поеду. – и это было правдой.
Мне никуда не нужно ехать, ведь у меня уже прямой телепорт из собственной спальни прямо в тайник отца на территории Фактории.
Я не сдержала вздоха, понимая, что не могу ему солгать.
– Ники, – захотелось видеть его глаза, понять, как он отреагирует на мои слова. – Я не поеду к Тайгеру, но мне нужно там быть. Правда.
Николя коснулся моих губ кончиками пальцев и я замолкла, давая ему сказать.
– Джин, я не позволю тебе залезть в клетку с этими похотливыми кроликами. Тем более, они в любой момент могут тебе навредить. – в его голосе прозвучала горечь.
Его пряный запах проникал все глубже и глубже, пропитывая, кажется, все вокруг. Я прижалась щекой к его прохладной ладони, когда он нежно поправил мне непослушный локон.
– Николя, все будет хорошо, поверь. Я вступаю в наследование целым состоянием. У Каты будут смотрины, у меня – тоже. Только смотреть на меня будет не семья, а деловой мир Лоусона. Кроме того, я нужна всем. – Вспомнился подслушанный разговор и я добавила важный пункт. – Нужна живой.
– Джин. – Ники замолчал, наклонившись ко мне.
Иногда молчание значит больше, чем слова. Я знала, то, что он мог сказать, но не захотел. Он мог бы сказать, что мне нечего делать на этом приеме, ведь после свадьбы все дела перейдут к нему и в моем ведении будет только дом и воспитание деток.
Но он не сказал. Он видел, как это важно для меня. И знал, как сильно это может меня ранить.
Мы смотрели друг другу в глаза, выражения наших лиц менялись. Мы молчали, но в этом молчании было больше смысла, чем в шумной ссоре и прилюдном объяснении в любви.
– Хорошо, – его слова слились с шелестом листьев. – Если нужно, можешь взять мой мобиль. Если что-то случится, пришли летуна и я найду тебя, где бы ты ни была.
Я кивнула, соглашаясь. Легко давать обещание, когда уверен в своей безопасности. Но уверена ли я? Вовсе нет. Готова ли я вырвать Николя с семейного торжества? У него на этом празднике, как у наследника семьи, множество обязанностей. Пожалуй, гораздо больше, чем у меня на Зимнем балу в Фактории.
– Будут мои родители. – добавил он. – Я не думаю, что мы готовы испортить семейный дебют Катарины, так что о нашей помолвке я скажу только родителям.
Ники смотрел испытующе. Ну конечно, он тоже ждет, как я отреагирую, как посмотрю, что скажу.
Я улыбнулась. Родители Николя знали меня с детства. Радует, что хотя бы этап знакомства давно пройден.
– Значит это будут и мои смотрины тоже?
– В каком то смысле. – от ответил мне улыбкой. – Ближе к полуночи они освободятся и мы сможем поговорить все вместе.
Думаю, к полуночи я настолько озверею от общения со зверями, ой, то есть оборотнями, что любой разговор с людьми покажется мне отдыхом.
– Николя, – я хотела сказать, что согласна и обязательно приду, но он прикоснулся к моим губам подушечками пальцев.
Ветерок набросил на мое лицо несколько прядей из распустившейся к вечеру прически. Николя осторожно собрал из и заправил мне за ухо.
Вздохнул. Его руки напряглись, привлекая меня ближе.
Хотелось вдохнуть глубже его пряный запах, растрепать его густые каштановые волосы.
Я прижалась к его плечу, пользуясь возможностью быть ближе к нему, перед тем, как мы разойдемся по своим комнатам.
– Джин?
Я мгновенно откликнулась. Повернула голову, заглядывая ему в глаза. И мгновенно смущаясь, потому что между нами не было и дюйма.
– Джин, я никому тебя не отдам.
И поцеловал.
Я закрыла глаза, вспоминая, каким он был, мой первый поцелуй.
Николя прикоснулся прохладными губами к моим, осторожно захватывая их в плен. Я чувствовала тепло его тела, даже когда он немного отстранился, заглядывая мне в глаза.
Его рука скользнула по моей щеке, оставляя на коже шелковый след. Он дошел подушечками пальцев до шеи, и поднялся обратно, остановившись у самого подбородка, придерживая, не давая мне опустить лицо, спрятать губы. Я почувствовала его страх. Николя боялся, ужасно боялся, что я отвергну его, оттолкну, уйду. Но я не ушла.
❤️❤️❤️
Глава 10. Часть 2. Королевская внучка
Особняк семьи Гаро гудел, как паровая машина в действии. Мелкие шестеренки – слуги – бегали по коридорам, занятые делом, беспрестанно что-то обсуждая.
Еще засветло приехали гости и владельцы дома, все одновременно. Так что, несмотря на длительную подготовку к празднику, вдруг оказалось, что еще множество дел не сделано, забыто или было отложено на потом. И так как до бала оставалось всего полдня, то это “потом” стремительно наступало.
Завтрак прямо в комнату принес один из поварят, передавая привет от Джонны и задорно улыбаясь Эрмин. горностаечка забавно поморщила носик, но, принюхавшись, залезла к мальчишке на руки и вместе с ним согласилась отправиться на кухню. Не иначе как помогать в дегустации двадцати трех видов буженины, заготовленной к празднику.
Выходя, поваренок, осчастливленный обществом Эрмин, придержал дверь горничной с большой корзиной в руках. В корзине оказались коробочки и корзиночки поменьше с щипцами для завивки, эликсирами и снадобьями для волос.
У нее был плотный график, в который добавились несколько внезапно приехавших в гости дам. Так что горничная расчесала мои волосы, пропитала их составом для укладки и отдав распоряжение не ложиться и не прислоняться ни к чему в течение часа, побежала дальше по коридору.
– А есть то можно? – запоздало вспомнила я.
– Можно, но волосы не трогайте! – на бегу бросила она. – Я через час приду и будете красавицей.
Не знаю, что будет через час, но сейчас волосы выглядели просто двумя влажными жгутами, скрученными на висках в тугие крендельки. Что ж, наверняка она знает, что делать. И надеюсь, я стану красавицей, а не наоборот.
Портниха в сопровождении двух помощниц ворвалась в мою комнатку, когда на тарелке оставалось разве что немного соуса и пара листиков салата.
В день бала, видимо, в домах вводится полнейший мораторий на стук в дверь.
– Леди Джиневра, – начала она, успокаивая дыхание, будто после бега. А, может, так оно и было? – Я виновата.
Она не знала, куда деть глаза. Пара помощниц, держащих хитрую вешалку на колесах с висящими на ней платьями и подставкой для шляпных коробок по низу конструкции.
– Что случилось? – я положила вилку на стол и вытерла губы салфеточкой, уже понимая – единственная проблема, которая могла произойти у портнихи – это проблема с платьем.
Я начала нервничать, понимая, что нежно-розового платья с жемчужной отделкой по лицу на вешалке нет.
– Ваше платье пропало, леди Джи! – я даже не обратила внимание на это сокращение моего имени.
Платье! Пропало! В день бала! Совпадение? В голове зашумело морским прибоем. Кажется, я начинаю терять сознание. Неужели вся подготовка, все переживания – все впустую?
Видимо вид у меня был максимально далек от “красавицы”, потому что портниха схватилась за сердце, а помощницы испуганно охнули. Скорей бы пришла горничная и привела меня в порядок, а то я пугаю людей! Впрочем, без платья, какой мне теперь бал?
– Вы не переживайте, мы бы к вам не посмели бы прийти без замены! – одна из помощниц бросилась ко мне, и начала успокаивать, вторая – подхватила, собственно, портниху, от переживаний начавшую оседать на пол.
– Показывайте! – мысль о том, что не все потеряно, придала сил.
Все вдруг засуетились, снимая с вешалки платье, прикрытое чехлом.
– Это я внучке шью, на свадьбу. – бормотала портниха, виновато посматривая на меня. – Ваш цвет-то, очень к лицу будет.
Платье было красивое. Очень.
Невесомый подол цвета неба, с которого почти скрылось солнце. Того ускользающего оттенка, когда не ясно, розовый это, синий или фиолетовый. Только-только присмотришься, а уже спустились сумерки. Мой любимый цвет!
Корсет настолько тонкого оттенка розового, что он кажется почти белым. Будто в бочку со сливками уронили каплю клубничного варенья, размешали и соткали из этой нежности ткань.
Руки открыты, декольте вполне пристойной глубины. От края брошена абсолютно прозрачная вуалетка до горла. Вроде бы ничего не прикрывает, но с ней я не буду чувствовать себя совсем уж обнаженной под жадными взглядами гостей.
По лифу спускается до пояса водопад из голубых топазов. Розоватый оттенок ткани просвечивает через кристально чистые камни, окрашивая их в тот самый неуловимый цвет. Сверху густо нашиты кабошоны крупнее, ниже их россыпь становится меньше и реже, сходит на нет, открывая атласную ткань корсета.
Я зачарованно провела по камням, не веря своим глазам.
– Скажите честно, – обратилась я к портнихе. – За какого короля выходит замуж ваша внучка?
Портниха, испуганно смотревшая на меня, расцвета и заулыбалась.
– И он точно не против, что я воспользуюсь платьем его невесты? – я продолжала уточнять, потому что платье и правда было шикарным.
Более того, оно было очень дорогим. В десятки раз дороже моего пышного розового. Да и жемчуг на него шел речной. И только по подолу в два ряда. Рядом с внучкой этой скромной дамы я смотрелась бы бедной родственницей.
– Ну что вы, леди Джи! Моей Иргуше восемь! Я заранее. Знаете, когда деньги появляются, прикупаю ткани, кружев или камней.
Я ошарашенно посмотрела на нее, еще раз на платье. То есть этот шедевр – даже не окончательный вариант платья? Во что же он превратится, когда Иргуше исполнится… да хоть бы и шестнадцать!
– И давно вы его шьете?
– Как годик исполнился. То есть уже семь лет. – и она добавила. – Хочется, чтобы у девочки была красивая свадьба и счастливая судьба.
И мне тоже хотелось бы. Для себя. Но надеюсь, что хоть Иргуше это удастся в полной мере.
– Будем мерить? – одна из помощниц уже достала швейный набор. – Мне кажется, нужно будет немного подогнать в талии.
– Конечно! – я все еще слабо верила в свое счастье. – А что с обувью!
Оказалось, что моя обувь таинственного похитителя платьев не заинтересовала и нежно-розовые атласные туфельки в моем распоряжении. Мы все порадовались, что они подходят к этому наряду в цвет.
– Вот и решился вопрос с украшениями. – осматривая себя в зеркало, я поняла, что любые камни или золото будут лишними.
Корсет сам по себе был украшением. Тяжелый, как броня. Сверкающий, как солнце. Уверена, в свете магических шаров я буду сиять и в прямом смысле могу затмить всех остальных гостей.
Юбка, по последней моде полностью лишенная каркаса, свободно спускалась до самого пола. Множество слоев прозрачной ткани разметались при каждом шаге, вызывая у меня какой-то детский восторг.
– В талии чуть широковато. – недовольно заметила правая из помощниц.
– Да что вы, а я и не замечаю. – в зеркале и на теле платье смотрелось, как идеально подогнанное.
Но портнихи засуетились. Ушивать, как бы им ни хотелось, времени уже не было. Потому на моей талии торжественно завязали широкий атласный пояс в цвет юбки.
Удивительно, но с ним все изменилось. Появилась какая-то законченность, элегантность. Талия выглядела теперь такой тонкой, что, кажется, я могла себя обхватить ладонями! Что уж говорить о мужских руках!
Горничная, вернувшаяся завершить мою прическу, не сдержала эмоций:
– Какая же вы красавица, леди Джиневра!
– Видите, вас опередили, я уже красавица! – со смехом я направилась к будуару, – Страшно представить, что будет со мной после вашей работы!
– Будете ослепительной красавицей. – заверила она меня, доставая гребень и щипцы.
Куда уж ослепительнее?
Эликсиры для укладки сделали мои волосы мягкими и послушными. Горничная бойко уложила их в локоны, собрав часть на затылке в объемный пучок, а остальным позволила рассыпаться сверкающими волнами по плечам.
Она уже заканчивала, когда я услышала возмущенный голос Каты:
– Джена, ты что, будешь в этом?
Ката Гаро стояла в дверях, которые портнихи, уходя, неплотно прикрыли. Видимо, она неспешно и статно, как подобает солидной замужней женщине в доме, полном гостей, бежала по коридору по очень важному делу, но мой вид ее остановил.
– Да. – ответила я неуверенно.
Почему-то её тон не был похож на восторженный. Ката была возмущена. Надо отметить, что сама она была одета в плотное пунцово-красное бархатное платье, дополненное фамильным гарнитуром с крупными бриллиантами: большие серьги, пара браслетов и массивное колье.
Платье уходило под горло, руки были закрыты до кистей изящными рукавами.
– О, это никуда не годится! – она показала на мои руки. – Нужно прикрыть, это же семейный прием. Я-то в восхищении, но дедушки и особенно бабушки будут недовольны.
За спиной Каты мелькнул Николя. Мельком взглянул на меня, шаловливо подмигнул, улыбнулся и скрылся. У него сегодня тоже ни минуты свободной.
– Но… – начала я, но тут вмешалась горничная.
– Леди, в комплекте есть белая накидка с плотными рукавами. – она указала на кровать, где и правда лежал сверток, перевязанный белой лентой. – Так что не беспокойтесь.
Мы с Катой облегченно выдохнули и успокоились. Я ведь знала, что нужно закрытое платье! Но под напором впечатлений попросту забыла об этом. Хорошо, что портнихи, прекрасно осведомленные о требованиях к одежде, обо всем позаботились.
Горничная закончила укладку.
– Будет держаться до утра, юная леди. – с гордостью она еще раз осмотрела результат своей работы и спешно отправилась на помощь к другим дамам.
Ну вот, я готова к балу.
Прикрыла дверь за горничной и осталась наедине со своим отражением в зеркале.
На меня смотрела худенькая девушка с тонкими руками и шеей, большими глазами, чуть тронутыми краской. Немного, только чтобы подчеркнуть густоту ресниц.
Нежный цвет платья оттеняет легкий загар на коже. Раньше я его не замечала. Но на контрасте с нежным атласом корсета оттенок рук стал более насыщенным.
Горничная перед уходом натерла мои руки и часть открытой спины кремом с мерцающей золотистой пылью и сейчас, в лучах солнышка, я едва заметно сияла.
Ночью, в ярком магическом свете этот эффект усилится.
Отражение в зеркале мне нравилось, но камни на корсете были настоящими. Тяжелыми. Давящими на грудь и спину.
А мне нужно быть на ногах всю ночь, танцевать и прогуливаться с гостями.
Я поплотнее закрыла дверь и сделала то, что страстно хотела сделать в тот же момент, как на мне затянули этот богато расшитый топазами лиф.
Закрыла глаза и пропустила сквозь себя силу. Потянула за нити, направляя их прямо сквозь свое тело на платье.
Стало легче. Камни стремительно теряли вес, никак, впрочем, не меняясь внешне.
Поток воздуха прикоснулся к моему лицу. Я открыла глаза и увидела летуна, зависшего в дюйме от моего носа.
Что ж, я уже сняла весь лишний вес с камней и платье почти не ощущается на теле.
Я протянула руку и летун упал в ладонь маленьким кусочком бумаги. Буквы сложились в знакомый почерк.
В будуарном зеркале отразилась счастливо улыбающаяся девушка в шикарном платье.
Николя нашел время, чтобы отправить записку, раз уж не удалось поговорить с утра.
“Джин, ты прекрасна.”
Глава 11. На двух свадьбах сразу не танцуют
One cannot be in two places at once (англ. пословица)
Никаких акций, облигаций и векселей. Бери золото.
Из письма матушки Бизо
В массивной шкатулке на потайном артефактном замочке пришлось покопаться. На самом дне, под множеством массивных золотых цепей и колец, нашлась та самая пара серёжек, подходящая к моему наряду.
Простая форма, крупные бриллианты. То, что нужно моему королевскому платью, похожему на лепесток ириса в каплях дождя на закате.
Осталось что-то сделать с запахом сельдерея от этих очень ценных для молодости и привлекательности притираний. Именно сегодня этот запах преследовал меня особенно навязчиво. Кому-то он кажется свежим, но меня доводит до легкой тошноты.
Обычно я не пользуюсь духами, потому что их не жалует Эрмин. Но придется немного потерпеть, малышка.
Обыкновенно пары капель на шее было достаточно, чтобы все вокруг почувствовали аромат апельсиновых цветов и миндаля. Но сегодня, чтобы избавиться от ненавистного запаха, я добавила еще несколько капель за запястья, волосы, за ушами и немного на груди.
Мелькнула соблазнительная мысль, что стоило бы снять платье и протереться надушенной тряпочкой. Однако после этого я точно не смогу надеть его сама. А на помощь звать некого – количество гостей в доме превышает количество горничных. Так что все они сейчас заняты другими дамами.
Торжественный вечер у Гаро начинается в семь. И я на нем буду в качестве гостьи. Здесь я – гарнир. Но меня ждет другой бал, где меня заявили как основное блюдо. И будут помпезно презентовать.
Так что в Факторию я решила отправиться заранее. В устроении бала я никак не участвовала, тем более, что основная подготовка сделана уже давно. Я по приезду застала уже завершение работ по украшению зала и сада перед зданием.
Все гости были уже приглашены, программа вечера спланирована.
И я в этой программе занимаю почетное место. По крайней мере так сказал мне Джереми Тайгер, мисте Ехидная Улыбка, когда описывал мою роль в предстоящем торжестве.
О да, он помнил обо мне, он знал о слухах, бродящих по городу. И собирался использовать их.
Сегодня вечером все дельцы Лоусона соберутся, чтобы посмотреть на малышку Джиневру Бизо, наследницу гениального Леонгарда, таинственно пропавшего и забравшего с собой тайные технологии и главные изобретения.
Но говорят, что я – ключ к ним. И тот, кто меня получит, раскроет все двери. Если в другие годы еще кто-то, бывало, отказывался от посещения Зимнего бала Тайгеров, то в этот раз придут все.
– Ни одного отказа. – похвалился он после безобразной сцены в кабинете. – Прибудут все. – и посмотрел на меня испытующе.
Они будут смотреть испытующе. Они будут искать со мной встречи. Они попытаются меня очаровать.
И я буду к этому готова.
Я в бросила последний взгляд в зеркало, поправила едва заметный неровно лежащий волосок в прическе, и шагнула в портал.
В кабинете было тихо. За дверью был слышен гул голосов, будто бал уже начался, но пока без музыки. Легким веченним колокольчиком где-то ударились друга о друга хрустальные бокалы, засмеялись женщины.
Я в последний раз поправила и без того безупречно лежащее платье и отправилась на встречу со своим будущим партнером.
В коридоре, на удивление, никого не оказалось. Я успела увидеть разве что парочку незнакомых мужских спин, скрывающихся за дверью в бальную залу.
Так даже лучше, не хотелось бы встречаться с вампиром или оборотнем в сумраке коридора без свидетелей.
В приемной у Тайгера было душно и неожиданно пусто. Пахло мужскими и женскими духами, а значит еще недавно тут толпились люди. Ни вампиры, ни оборотни с их чувствительным обонянием никакими видами парфюма не пользовались. Тем более, сразу после оборота все запахи с тела оборотня исчезают, так к чему переводить дорогую жидкость?
Место едва одетой в прошлое мое посещение Мальбек пустовало. За дверью, в кабинете, послышались приглушенные голоса.
Подошла ближе и прислушалась. Разговор прекратился. А жаль.
– Кто-то пришел. – услышала я звонкий голосок Мальбек.
– Это наша сладкая малышка, – ответил Джереми и крикнул громче, хоть я его итак прекрасно слышала. – Заходите, леди совладелица. Нечего там в приемной топтаться.
Вот ведь несносный тип. Вроде бы и совладелицей назвал, а таким тоном издевательским, что хоть убегай и плач в уголке. А ведь сегодня я и правда стану совладелицей Артефактории.
Сегодня бал, завтра – работа. Или праздная трата денег, заработанных Тайгером. По крайней мере я получаю доступ ко всем общим счетам. Любая девушка сразу бы побежала по магазинам, купила бы дом, поместье в Визии на берегу моря, коллекцию новомодных мобилей и карет, может быть открыла бы собственный магазин с какой-нибудь женской ерундой собственного дизайна: шляпки, сумки, панталончики кружевные с рюшечками.
Уверена, этого он от меня и ждет. Даже и не знаю, стоит ли разочаровывать этого лощеного подлеца?
Лощеный подлец сегодня был особенно лощен. Строгая белая сорочка заправлена в черный брюки тончайшей шерсти с легким проблеском артефактных нитей. Эта ткань настолько легкая и теплая, что в этих брюках можно гулять в душной зале и по зимнему лесу с одинаковым комфортом. Надо ли уточнять, что цена на метр такой ткани просто баснословна?
Когда-то ее изобрели для редких экспедиций на далекий север, но пару лет назад один изобретатель, впервые поднявший паровой цеппелин на высоту нескольких миль над землей, почти до смерти замерз. Хоть и был закутан в десяток шалей.
По приземлении журналисты облепили его так быстро, что он не успел привести себя в порядок. В итоге все газеты Лоусона украшало фото бесформенной кучи тряпья, в которое он был замотан.
Изобретатель оказался мужчиной честолюбивым, фото ему не понравилось. Хотя в статье и говорилось о головокружительном успехе его эксперимента и безусловном вкладе в науку.
Войти в историю в столь неприглядном виде он не захотел и уже через пару месяцев побил собственный рекорд, поднявшись на двенадцать миль над землей.
Приземлившись, он легко выпрыгнул из кабины цеппелина в элегантном костюме.
К обеду следующего дня все легальные запасы редкой шерсти были скуплены. Поговаривают, что даже на секретных военных складах где-то пропадали отрезы этой ткани.
На долгие годы мужская мода Лоусона и окрестностей взяла за образец хорошего тона какую-то деталь туалета отшивать из артефактной шерсти.
Брюки на Тайгере стоили как парочка новеньких мобилей. И любому на этом балу будет видно и понятно издали. На случай, чтобы никто не ошибся в своих догадках по поводу его состоятельности, мистер Тугой Кошелек лишил брюки каких-либо украшений, отдав предпочтение лаконичному крою и простым линиям.
В пару к брюкам он выбрал черный бархатный камзол, расшитый золотыми нитями так плотно, что черный бархат проступал между ними сложным узором, а не наоборот.
Подозреваю, что весит его камзол куда больше моего платья. И уж вряд ли оборотень может облегчить вес с помощью магии.
На самом деле магии в нем много, даже слишком. Но вся она идет на оборот в зверя, на поддержание связи со зверем, на развитие его человеческого тела. На усиление ловкости, выносливости, мощи. На наращивание мышц. На усиление человеческого слуха, обоняния и зрения.
Какое счастье, что магия не усиливает их ум и сообразительность!
Джереми поморщился. Видимо, до него долетел убийственный аромат моего тела.
– Опасаетесь покушения, мистер Тайгер? – я кивнула на камзол. – Такая броня, пожалуй, остановит пару кинжалов.
– Если кто-то подойдет ко мне с кинжалами, я с удовольствием проверю его шкуру на прочность. – оскалился оборотень.
Мальбек, одетая сегодня, кажется, еще меньше, коротко хохотнула.
– Маль расскажет тебе в подробностях, что к чему и кто уже прибыл. – уже серьезно добавил Джереми, снимая камзол.
