Текст книги "Выпаданка (не) обыкновенная (СИ)"
Автор книги: Юлия Шеверина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Радует только, что дела артефактории мистер Тайгер ведёт хорошо. Иначе как бы он позволил себе такой королевский декор. А значит и мне, как совладелице, стоит смиренно радоваться его успеху и надеяться, что и с моим участием в общем бизнесе мы будем процветать не меньше.
Богатый и пока единоличный владелец артефактории встретил нас на крыльце.
Он подождал, пока мистер Дудль откроет дверцу кареты и немного переменился в лице, когда последний не пошел сразу в его сторону, я протянул мне руку, помогая спуститься.
– Мистер Дудль, какая встреча! – произнес Тайгер приятным хриплым баритоном. Его голос чуть заметно вибрировал, будто большой кот мурлыкает, лежа на солнышке. – Не ожидал, что вы приедете с такой милой крошкой. Неужели у вас появился вкус и вы начали выбирать сотрудников не по мозгам, а по си… – он запнулся, окинув взглядом мою хрупкую фигурку с и правда выдающимися си…, но смягчил слова. Видимо, не лишен воспитания, – силуэту.
Дудль незаметно подмигнул мне и коварно улыбнулся.
– Джерими, ну что вы, есть в мире стабильность и постоянство. И мой принцип отбора в сыск – пример такой стабильности. Так что сотрудник она не мой, а скорее – ваш!
Мистер Дудль, явно довольный, отступил в сторону.
По этикету полагалось представить меня незнакомому мужчине.
Мне – сделать книксен, ему – поцеловать мою руку.
Но он не был мужчиной. Оборотни – ужасно бестактны и презирают наши правила приличия.
А я – уже ему представлена, много много лет назад, хоть он меня и не узнал, я не готова кланяться этому золотоволосому демону.
– Дудль, не ожидал от вас. – Тайгер медленно провел языком по верхней губе. – Какая милая конфетка, – глухо промурлыкал он, – иди же ко мне, мне не терпится развернуть фантики и попробовать тебя…
Он протянул руку, обтянутую богатой тканью с изящной золотой вышивкой. Я уняла дрожь, пробежавшую по телу, собрала себя по частям и сделала небольшой шаг вперед. Спина прямая, улыбка в меру открытая, но не пошло-фривольная – все как на уроках по этикету. По этому же этикету Дудль должен представить меня. Мы приехали вместе и я, как женщина, под его покровительством.
– Джиневра, – назвала я свое имя, нагло нарушая этикет. По лицу Джерими растеклась совсем неэтикетная сладкая улыбочка. Он все еще не узнавал в юной девушке, которой я стала, маленькую девочку, которая когда-то чудом ускользнула из его лап. – Джиневра Бизо.
⭐ Глава 6. Артефактория
Два удара сердца Мистер Тайгер смотрел на меня непонимающе. Только на третьем лицо его переменилось. Кардинально.
Порочная улыбка растаяла на губах, желтые глаза округлились, густые светлые ресницы дрогнули. На его хищном лице проступило осознание.
Осознающий ситуацию Джерими Тайгер больше всего был похож на домашнего кота, который почти влез в бочонок со сметанкой и тут же получил полотенцем по носу от проходящей мимо хозяйки.
Вроде бы не больно, но эмоциональный ущерб нанесен. Очевидно, что сметаны ему сейчас недостанется. А очень, очень хочется. Вот она – сметанка, прямо здесь, и как вкусно пахнет – бери да ешь. Но нет, нельзя! Быть может позже, когда хозяйка уйдет или отвернется?..
– Мистер Дудль хотел сказать, – я постаралась улыбнуться нежно, – что работать я буду в артефактории, а не в следствии. Но я планировала работать не на вас, а с вами. По праву наследницы и совладельцы.
Лицо мистера Тайгера удивленно вытянулось, он бросил на Дудля взгляд, в котором без всяких слов читался вопрос «Эта кукла что, умеет говорить?».
Может и не стоило показывать ему свое умение складывать звуки в слова, а слова в предложения… Но как же приятно смотреть на его искренне (такое вряд ли можно изобразить нарочно) удивленное лицо!
– Леди Джиневра прибыла вчера, – начал Дудль, постепенно продвигаясь ко входу и увлекая меня за собой, – и высказала желание посетить семейную артефакторию. Мне как раз было по пути, так что я с радостью составил ей компанию!
Мистер Джереми как-то нервно дернулся, когда Дудль сказал про мой вчерашний приезд. Его глаза будто разом потемнели, а нос чуть сморщился.
О, тигр Тайгер злится! Видимо знал, что я приеду, ждал у гостиницы и не дождался! Ники его опередил! Встретил меня на подъездах к городу и спутал все его планы.
Наверняка Джерими сейчас гадает, где же я провела ночь. Кто знает, что было бы, встреть он меня первым? Где бы я проснулась? В каком состоянии? Не понадобилась бы мне помощь Джессики Сардж и ее пока не существующего госпиталя для блошек. Бррр!
– Я хотела бы, – Мистер Дудль и Джереми Тайгер посмотрели на меня: один – внимательно, другой – все с тем же выражением удивления при виде женщины, которая чего-то хочет, желает и говорит об этом. – Хотела бы посетить свой кабинет.
Дудль нервно кашлянул. Лицо Тайгера вытянулось до невозможности. Он покраснел и тихо порыкивая ответил:
– Насколько я помню, леди. – его глаза потемнели до золотисто-янтарных. – Вы еще не уступили в право наследования. А значит, у вас здесь нет своего кабинета.
– Но будет. – я улыбнулась, сглаживая нажим, с которым произнесла фразу. – И совсем скоро. Знаете, мистер Тайгер, я хотела бы обустроиться в кабинете своего отца.
Джереми с силой сжал кулаки, но поднял на меня взгляд и вдруг расслабил руки. Он сделал шаг вперед. Я опустила глаза, боясь возможности смотреть в его бестыжие глаза. И как результат – почти уткнулась в его плечо. Меня тут же окружили запахи прелой листвы, вчерашнего дыма и мокрой шерсти.
– Хм. – Мистер Дудль напомнил о том, что мы не одни. – Мистер Тайгер, напомню, я к вам по одному важному делу. И мое время ограничено. Впрочем, ваше, я думаю, вообще на вес золота.
Джереми Тайгер, не замечая следователя, зачарованно поднес мою руку к лицу. Его пальцы, сухие и горячие, обожги запястье. От его лица я также почувствовала тепло, вдруг передавшееся и мне. Я почувствовала, как это тепло обволакивает меня, манит и просит подойти ближе, прикоснуться к этому золотоволосому богу, погладить его щеке.
Он шумно вдохнул и еще более шумно выдохнул, раздувая изящные крылья носа. Тонкое кружево рукава пошло волнами и защекотало нежную чувствительную полоску кожи наруке между браслетами и тканью платья.
– Да, пойдемте. – вынырнул он из небытия и отпустил мое запястье. – Кабинет в твоем распоряжении, малышка. Надеюсь, помнишь где он. Там немного не прибрано, но разве тебя это остановит?
Голос Джереми стал еще более глухим и хриплым. Наваждение спало.
Меня будто окатило водой.
Впервые в жизни я почувствовала, насколько сильно могут действовать на человека феромоны двуликого…
Да что он себе позволяет, я же даже несовершеннолетняя! Впрочем, что взять с оборотня…
Когда они скрылись за углом, я была, кажется, почти счастлива.
Приходя в себя, очень обрадовалась, что Дудль увел его.
Теперь я смогу спокойно дойти до кабинета отца и осмотреться. Ну что за чудесный человек, этот следователь! Страшно представить, что было бы без него. Уверена, мистер полосатая шкура не стал бы отпускать мою руку, а может быть даже уже и не руку вовсе…
Я быстро привела себя в порядок. Парадное зеркало во всю стену было тем же, разве что в моем детстве богатая резная рама была цвета морёного дуба. Тайгер и его переиначил на свой вкус – покрыл завитки искусной резьбы жирным слоем позолоты.
Даже в опошленной раме, вмиг превратившейся из лаконично-изысканной в вычурно-помпезную, зеркало оставалось тем же, его суть не изменилась.
Изменилась маленькая девочка, которая когда-то нерешительно стояла перед ним в день перед отъездом из города.
Было страшно и одиноко, непонятно и пусто внутри. Я не понимала тогда, что мне делать и почему я должна уехать от мамы к малознакомой дальней родственнице. И где папа?
Нет, той девочки больше нет. Есть я, Джиневра Леонгард Бизо, дочь гениального изобретателя и почти совершеннолетняя единственная наследница артефактории.
В зеркале отразилась немного бледная девушка, с большими голубыми глазами и золотистыми волосами, уложенными в простую, но элегантную прическу. Нежно-персиковое платье до пола снизу, сверху – прикрывает грудь, не скрывая ее наличие. В ушах – капельки жемчуга, на груди приколота камея из кости морского змея, на руках из-под рукавов виднеются браслеты с маленькими жемчужными бусинами. Скромно и со вкусом, как и должна выглядеть юная леди из приличной семьи.
Дудль и Тайгер оставили меня в холле совсем одну, но мне и правда не требовался провожатый. Я в последний раз оглядела свое отражение, кровожадно улыбнулась и, подобрав пышную юбку, решительно застучала каблучками по лестнице.
Я прекрасно помнила, что кабинет отца на втором этаже, напротив бальной залы. С тяжелой дверью, закрытой на сложный артефактный замок. Отец разработал принцип этого замка с привязкой на крови для какого-то особо секретного военного подразделения. После, уже для собственных нужд и, подозреваю, попросту от скуки, дополнил, расширил и усложнил изобретение.
Разные версии таких замков он использовал везде: от небольших шкатулочек, до дверей хранилища с особо ценными экземплярами экспериментальных артефактов.
Дверь в кабинете отца была настроен на него и маму. Я, как его ближайшая родственница, могла его открыть. Мистер Тайгер – нет.
Я невольно хихикнула, представив, как я хлопаю дверью отцовского кабинета перед его холеной физиономией. Может даже усы ему получится прищемить. Но что-то я размечталась.
Возможно Джереми Тайгер даже пробовал открыть замок. Хотя вряд ли. Мистер Тайгер кто угодно, но не глупец. Как работает этот замок он знает не хуже меня. О нет, он попросту вырвал дверь вместе с косяком.
Последствия не самого профессионального демонтажа были налицо – развороченная стена, показавшая все свое нутро.
Собственно, и дверь, и косяк радовали (а точнее – НЕ радовали) глаз, прислоненные к стене. Надо отдать должное качеству отцовской работы – замок, целый и невредимый, все еще был в двери, а дверь – в дверном косяке. Сам дверной косяк ощетинился метровыми штырями, когда-то уходившими в стены и держащими конструкцию.
Осыпавшуюся штукатурку кто-то уже подмел и прибрал. На двери был небольшой слой пыли. Еще незаметный, но она явно стояла тут больше недели.
Надо бы распорядиться о ремонте, какая-никакая дверь мне все же пригодится. Да и несолидно совладелице богатой артефактории встречать посетителей дырой в стене. Я же леди, а не какой-то дракон в пропахшей скелетами пещере.
Долгие годы я ждала этого момента – вот я открою дверь и войду к отцу. Но нет ни отца, ни двери. Есть я и моя решимость.
Придерживая юбку, я осторожно вошла внутрь.
Да уж, у нас с мистером Тайгером разные представления о том, что значит «немного не прибрано»!
⭐ Глава 7. Деньги на деревьях не растут
Money does not grow on trees (амер. пословица)
Надеюсь, ты не бросила копировать портрет бабушки Луизетты?
Помнится у тебя в комнате в последний мой приезд
стояли уже четыре приличные копии.
Из письма матушки Бизо
В кабинете отца было не просто пыльно и не прибрано.
К этому я была готова… Но!
Здесь же будто взорвался газовый шар!
Квадрат окна перегораживала массивная гардина, повисшая на одном креплении. Будто огромный кот пытался влезть наверх по одной из тяжелых бархатных штор с кистями. Тех, кто сейчас лежат на полу, украшенные следами мужских каблуков. А может я права… и кот действительно был?
Подошла ближе. И правда – на красном бархате длинный жесткий волос. Желто-оранжевый, явно звериный. Ну кто бы сомневался! Мистер Рыжий Хвост тут все пометил своим звериным духом и шерсть раскидал по углам. Наверняка и я скоро провоняю его тигриной шкурой. Буду пахнуть для всех оборотней как его игрушка, бррр!
Меня снова передернуло. Будто холодным ветерком просквозило. Хотя окна были целы (что удивительно на фоне полного разгрома!) и намертво закрыты.
Стол отца, перекошенный, представлял совершенно жалкое зрелище. Он стоял на том же месте, где и в пору моего дества. Точнее, стоял не стол, а две его половины. Он был будто разрублен огромным топором (а может, и правда зачем-то разрубили?) и смотрел на меня пустыми глазницами выворочех ящиков.
Диван в углу, обитый когда-то все тем же красным бархатом, который пошел на шторы, стоял, покрытый лохмотьями того самого бархата.
Там же, сморщившись неприглядной грязной тряпочкой, лежал старинный ковер ручной работы, когда-то заказанный отцом из Визии.
От его былой красоты осталось только воспоминание и след в центре комнаты. Паркетные доски в месте, где он лежал, были темнее соседних. Судя по тому, как сильно они заскрипели у меня под ногами, совсем недавно их снимали и положили на месте не очень аккуратно. По большому счету – просто бросили. Эх, придется полностью перекладывать паркет…
“Нужно будет вызвать плотника. – отрешенно подумала я, поднимая и садясь на единственный целый стул. – И мебельщика”.
Определенно, стул уцелел только потому, что у него не было ни богатой отделки тканью, ни каких-то сложных элементов. Простой деревянный стул. такие часто ставят куда-нибудь в чулан, где вроде бы и высокие полки, но не настолько высокие, чтобы оставлять там лестницу или стремянку на постоянное место жительства.
Те, кто искал что-то в кабинете моего отца, похоже не знали, что именно ищут.
А если и знали, то не представляли себе, как это "что-то" выглядит. Мой отец не зря считался гениальным артефактором. В какую форму он вложил артефакт? Да кто его знает!
Они обыскали всё. Вынесли все бумаги – на полу я не нашла ни намека, ни клочка, ни обрывочка. Мне остались пустые полки и ящики.
Матушка определенно была в этом кабинете, ведь у нее был сюда доступ.
Весь город уже знает, что она пропала, но никто не знает, как именно. Люди строят предположения, а оборотни? Не думаю, что оборотней беспокоит судьба какой-то "блошки"… Так они о ней думают…
Но их определенно интересует то, как она пропала и куда. Иначе зачем переворачивать вверх дном кабинет? Только затем, что именно здесь обрывается её след. Да, мистер Тайгер?
Я проверила, нет ли кого-то в коридоре, и подошла к еще одному нетронутому вандалами предмету.
Моя любимая картина – тот самый портрет бабушки Лу.
Луизетта Бизо смотрела на разгромленный кабинет и загадочно улыбалась, едва ли приподнимая уголки губ. Улыбалась так, как умела только она – одними лишь глазами.
Да, видно, что картину со стены снимали, двигали в стороны. Сейчас она висела немного криво, открывая границу темного и более светлого, выгоревшего на солнце, дерева.
Я была очарована этим портретом с детства. Что говорить – первый мой рисунок, как и все последующие – это был портрет бабушки Лу.
Видимо у тех, кто делал обыск и громил кабинет, все же есть чувства и нежная улыбка моей прародительницы задела и их.
Кроме того, картина, написанная неизвестным художником, представляла определенную ценность и была известна как уникальный образец мастерства старой школы.
Спасла ли ее загадочная улыбка или же высокий уровень культуры людей с топорами, рубивших мебель, не знаю… Важно, что бабушка Лу меня дождалась.
Изображенная в полный рост, она, кажется, сейчас сойдет с полотна – сделает шаг из рамы, обнимет и погладит по голове.
– Все будет хорошо. – сказала я тихонько и улыбнулась женщине с лицом ангела.
Моего ангела-хранителя. Потому что я уже заприметила то, что искала. То, что она хранила для нас с мамой.
Я подошла к портрету ближе: много раз в детстве я изучала каждый след кисти, каждое движение художника, мечтая повторить его.
Когда я переехала к бабушке, матушка даже сделала для меня ужасно дорогую голографическую копию этой картины, чтобы я могла её рисовать, будучи далеко от оригинала.
Я знала все ее трещинки и переходы цвета.
Но ее рама никогда меня не интересовала. Простая деревянная, без сложной резьбы, почти бедная. Единственным ее украшением был небольшой овальный медальон внизу. На медальоне, в центре, было едва заметное углубление. А под ним, с пафосом и вензелями, как положено, выгравирована наша фамилия – Бизо.
Посторонний мог бы подумать – это фамильный знак, которым многие семьи отмечают ценные предметы в семейной коллекции. Или же что это – фамилия изображенной на нем дамы.
И тот и другой варианты были верны.
Как же часто люди не видят то, что лежит прямо у них перед носом? Даже если этот нос чувствителен ко всем видам запахов в обеих ипостасях – и в человеческой, и в звериной.
Иногда все так просто! Чтобы что-то надежно спрятать, нужно разместить это что-то на самом видном месте на высоте коленей взрослого человека.
А оборотни еще выше и крупнее, так что для них это будет вообще где-то там, в муравьином миру…
На уровне коленей взрослого или на уровне груди маленькой девочки. Взрослые так редко замечают то, что ниже уровня их глаз…
Я присела, надеясь, что никто не зайдет. Юбки моего взрослого пышного платья легли мягкими волнами на поцарапанный чьими-то длинными когтями пол.
Ощупала широкий подол. Горничная, выделенная мне Кати Гаро, с утра приколола к краю нижней юбки простую металлическую булавку.
– Чтобы вас, леди, никто не сглазил. – доверительно сообщила мне добрая женщина. – Можете не верить в это, но мы, простые люди, верим в приметы. Вы уж не выкидывайте ее, пожалуйста. В нашем мире такой красивой девочке любая помощь нужна. Если работает – хорошо, если нет, хуже же не будет, если вы ее будете носить?
Я мысленно порадовалась суеверности простого народа. Булавка действительно сейчас пригодится. Да где же она?
– Ой! – искомое обнаружилось само собой посредством втыкания в палец острым концом.
На пальце выступила и начала набухать красная бусинка.
Немного не так, как я планировала, но нужный эффект достигнут.
Я улыбнулась и приложила палец к той самой, едва заметной овальной выемке. Прижала и отпустила, подушечка легла ровно в ямку. Идеально… будто эта ямка была создана для прикладывания окровавленных пальцев.
Красная бусинка, размазанная по дереву рамки, была почти незаметной. А через мгновение уже и вовсе впиталась без следа.
Дерево сухо щелкнуло, на каждой из сторон рамы открылись узкие отверстия длиной не более дюйма. Внутри они чуть почернели – верный признак, что недавно их использовали по назначению.
В детстве я как-то сказала отцу, что в отверстие для эльпорта как раз уместится одна печенька. Из тех, что печёт наша повариха по пятницам. Помню, отец смеялся до слез. Тогда я решила, что он мне не верит и засунула ту самую печеньку в отверстие для установки пластинки.
В этот раз я без печенек… Но это даже хорошо – не испорчу ценный артефакт!
Эльпортов у меня тоже не было, но кровь Бизо и без того активировала портал, скрытый в раме семейного портрета. Пусть и не раскрыв всех возможностей устройства.
Вот уже знакомо заискрилось пространство в сантиметре от холста. На лице бабушки Луизетты заиграли голубые блики, придав ее улыбке немного потусторонней загадочности.
– Пора! – чуть слышно шепнула я сама себе и шагнула в портал.
Первое мгновение я почти ничего не видела. Голубоватые искры портала ослепили меня и сразу же беззвучно разлетелись по сторонам точно такой же рамки, висящей на стене. Эта рама была пустой, без картины. А стена, о которую я оперлась, была сухой и теплой. Значит я не в подвале, иначе было бы сыро и холодно. Но почему тогда нет окна и света?
Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, робким шепотом.
И о чудо, свет зажегся.
Хотя какое уж тут чудо, просто артефакт, обеспечивающий работу освещения был настроен не на ручное управление, а на голосовое.
Появилась возможность нормально осмотреться. Портал перенес меня в маленькую комнатку, которую, будь в ее стенах двери, можно было бы принять за короткий узкий коридор. Или чулан?
Эдакий вагончик без окон и дверей. Единственной точкой входа оказался портал за моей спиной, как раз на узкой стене "вагончика".
Три из четырех стен были грубо оштукатурены. Только одна, прямо напротив "входа" была обшита тускло блеснувшими в магическом свете металлическими листами.
Собственно, в комнатке почти ничего интересного не было. Вот только вдоль стен, пачками стояли… не может быть! Размер совпадал, но я должна точно убедиться, что же скрывают эти тканевые чехлы.
Уже без опаски я двинулась вперед и потянула за уголок холщового покрывала. Оно начало сползать и я не смогла сдержать восхищенного возгласа!
Это вытянутая каморка оказалась забита портальными рамками переходов!
Продвигаясь вперед, я освободила от защитной ткани все имеющиеся рамки. Пересчитала – двенадцать пар. Вместе с той, что висит на стене и ведет в кабинет – тринадцать. Или, иными словами, двадцать шесть одинаковых портальных рамок, которые можно попарно разместить где угодно, установив постоянный переход. Туннели сквозь пространство этого мира!
Я осмотрела их внимательнее, продвигаясь к противоположной стене. Любопытно, что будучи неактивированными, порталы ничем не отличались от рам для картин.
Какое-то время я потратила на проверку имеющихся у меня артефактов. Ого, все работали и работали прекрасно. Я вошла из одной рамки и вышла из ее пары, прислоненной к стене напротив.
Что ж, здорово. Вот только одна особенность меня немного беспокоила. Из двадцати шести рамок только та, что украшала портрет моей загадочной прапрабабули, (которую я, впрочем, никогда не видела) имела отверстия для установки эльпортов. Совпадение?
Я очень обрадовалась тому, как быстро нашла тайник отца. Хоть и с подсказками любимой матушки. Отдельную радость доставила мысль о том, что оборотень дверь так и не нашел.
Ведь тринадцать полноценных портальных дверей! Это же бесценное сокровище!
Можно открыть самую быструю в мире службу доставки военных посланий или же торговых. Можно доставлять важные посылки не с помощью паровозов и грузовых цеппелинов, а мгновенно.
Лекарства в регионы, оторванные от больших городов. Врачей, учителей, которые не всегда готовы ехать через полмира в далекие и недоступные места.
С другой стороны… Точно также можно пронести оружие, бомбы, порох и военные артефакты, минуя границы, таможни, полицию, армию…
Мне стало страшно от мысли, каких бед в злых руках может натворить даже одна портальная рамка!
А тут – тринадцать пар! Под самым носом у оборотней!
Проверяя и осматривая рамки, я почти вплотную приблизилась к противоположной стене, обитой металлом. Поначалу она не вызвала у меня особого интереса, но подойдя почти вплотную, я вдруг расслышала голоса. За стеной кто-то был!
Тихо, чтобы не выдать себя, подошла еще ближе и приложила ухо к прохладной поверхности металлического листа. Крупная заклепка, какие в ходу на военных заводах, впилась в щеку. Но я не обратила на это никакого внимания.
Я узнала голоса! Это были мистер Дудль и Джереми Тайгер! Значит каморка папы Лео примыкает к кабинету Мистера Шерстяные Уши. Буду знать…
Пытаясь разобрать хоть какие-то слова, вжалась в металл и сама не заметила, как рука, до сих пор саднящая после встречи с булавкой, легла прямо в удобную выемку в центре.
Лист металла меленько завибрировал и беззвучно поехал в сторону. Голоса стали резко громче и я, наконец-то, расслышала слова!
⭐ Глава 8. Бирман и Гойл
– Джереми, подведу итоги. Присмотри за девочкой. Она – единственная наследница Леонгарда, может знать о некоторых, – он выделил голосом это «некоторых» особенно. Оба собеседника отлично поняли, о чем идет речь. И он продолжил: – Некоторых изобретениях, которые очень интересуют Совет.
Очевидно я застала самый конец разговора. Обсуждали, похоже, меня! Меня!
В ответ Джереми Тайгер не сказал ни слова. Думаю, он просто кивнул в ответ и перешел к следующей теме.
Они заговорили о том, что кто-то нелегально продает опасные и запрещенные артефакты воинственным кланам оборотней. Дудль аккуратно прощупывал ситуацию, Джереми искренне ей удивлялся.
И правда, артефакты в рабочем состоянии оборотни поддерживать не умеют. В телах оборотней много, очень много магии. Но вся она уходит на трансформацию тела из человеческой в звериную и обратно. Что остается – идет на усиление физической силы, ловкости, безупречного нюха и других звериных качеств.
Я отвлеклась от разговора и осмотрела нишу, которую приоткрыла металлическая пластина.
Она представляла из себя железный ящик, перегороженный тремя массивными полками. Всю нижнюю полку занимали аккуратненько сложенные слитки желтого металла, который я приняла за золото.
Судя по гравировке «Золото, два фунта» на каждом слитке – они им и были.
Очень хотелось подсчитать точное количество обнаруженного золота, но не вышло.
Слитками было забито все пространство между дном этого металлического ящика и первой полкой. Что там за ними – видно не было.
Если допустить, что за первым рядом они лежат также плотненько… То здесь не менее ста слитков первоклассного золота с печатью казначейства! Или, иными словами, двести фунтов ценнейшего металла.
Интересно, чье это золото? Отцовское? Мне чужого не нужно… Но любопытно же, кто у нас так сказочно богат. Надеюсь, что я.
Но надо разобраться, выяснить, прежде чем владеть.
Я одернула руку, без моего ведома потянувшуюся к ближайшему слитку.
Остальные полки сперва показались мне пустыми. Присмотревшись, я увидела на одной из верхних полок, в самом уголке небольшую красную книжицу с надписью «Бухгалтерский Учет, IV квартал».
Да уж, владельцу сейфа есть что учитывать и в четвертом, и в любом другом квартале… И тут я увидела главное…
Противоположная стенка тайника, в который я попала, не была стенкой.
По краям были видны закрывающие планки и петли дверцы. Массивные металлические петли.
А прямо над красной книжицей я увидела страную конструкцию, на которую не обратила внимания – мало ли, что за шестеренки.
Судя по всему, шестеренки, поворачиваясь, двигали множество толстеньких металлических цилиндров, которые были… замком! И они запирали металлическую дверь, которую я приняла сперва за дальнюю стенку тайника.
И тут я увидела небольшую пластинку прямо под главной шестеренкой замка. Стой я с другой, правильной, стороны, то при открытии дверцы она была прямо в ее центре.
На ней, холодно поблескивая в тусклом свете, рубленным заводским шрифтом было выведено «Бирман и Гойл. Сейфы и охранные системы». Ниже, уже явно рукой другого мастера, было выгравировано «Собственность мистера Джереми Оскара Тайгера».
Я замерла, с ужасом понимая, что сейчас я практически сижу в личном сейфе Тайгера! Вход в который находится в его кабинете!
А если он решит заглянуть в сейф, чтобы… ну, скажем, показать Дудлю результаты работы артефактории за четвертый квартал?
Представляю: открывает он сейф, а я ему, как продавщица на рынке подает пачку масла через прилавок, через полочку книжечку протягиваю и желаю хорошего дня!
Тут уж с меня не только волос упадет, а весь скальп. Ручки и ножки, возможно, тоже будут от тела отделены в тот же миг…
Нужно уходить и срочно заметать следы! Тем более, что разговор двух важных джентельменов, а точнее – одного джентельмена и одного оборотня – подходит к концу.
Будет нехорошо, если они не найдут меня в кабинете отца. А потом я также загадочно в нем появлюсь. Уверена, в этом случае допроса с пристрастием не избежать.
Хорошо, что отъезжающая фальш-стенка из стали. Я уйду, дверь закроется. Сталь впитывает и убивает запахи. И мой запах (я очень надеюсь!) пропадет.
Может быть оборотень в звериной ипостаси и мог бы что-то почуять… но вряд ли он когтями и зубами каждый раз вскрывает сейф.
Нет, он откроет сейф в двуногой форме!
Человеческий нос оборотня, хоть и чувствительный, но не настолько, чтобы почуять исчезающий запах человека.
Сталь смоет следы и запахи… Даже для оборотня в звере мой запах полностью развеется в течение часа.
Меня здесь не было, мистер Длинный Нос!
Я сделала шаг назад и стальная пластина беззвучно поехала на место, скрывая от меня тайны бухучета и несметное богатство.
Интересно, откуда у Тайгера все это золото?
Я, конечно, всегда знала, что он хорошо ведет дела формально общей, а последние годы, практически полностью его конторы. Но настолько! Да мистер Тайгер – фантастический делец!
С такой хваткой пора бы ему каким-нибудь лисьим кланом управлять, а не сидеть бобылем в артефактории, набитой человеческими магами.
Все, голоса окончательно замолкли – уходят из кабинета. Надо поторопиться с возвращением в разгромленный кабинет и встретить господ с лицом нежным и одухотворенным, полным смирения и похвальной решимости работать на благо семейного дела.
* * *
Двести фунтов золота = 90,72 кг.
Золото в слитках имеет высшую пробу – 999.9, это чистейшее золото.
Для понимания современной рыночной стоимости золота приведу современные нам цены:
1 гр. золота 999.9 = 4366,17 российских рублей (на 15 января 2021 года)
Если бы вы сегодня нашли 90,72 кг золота, как Джиневра Бизо, то стоимость этой находки составляла бы 396 098 942 рублей.
* * *
Спонсоры этой главы – Ксюша Лозинская и Анна Чайкина, которые дали книге звезду и тем самым дополнительно мотивировали меня писать дальше.
Если вы читаете историю Джиневры Бизо и она вам нравится, поставьте звездочку (мне нравится) или напишите об этом в комментариях.
Книга бесплатная и вообще без звездочек и комментариев писать со временем становится грустно и уныло.
Спасибо заранее вам за ★ ★ ★
Глава 6. Картина стоит тысячи слов
A picture is worth a thousand words (англ. пословица)
Твой учитель рисования знает свое дело.
Стиль старой школы мастеров
у тебя получается на уровне
серьезных мастеров-живописцев.
Из письма матушки Бизо
Приличных копий портрета бабушки Луизетты у меня было не четыре, как считала маменька, а три. Разница в наших подсчетах заключалась не в неумении считать в принципе, а в отношении к качеству выполненных копий.
Лично я считала, что достойных называться “хорошей копией портрета старой школы” именно три. Остальные девять и один начатый набросок остались в поместье у бабушки. Все оставшиеся у нее работы моя милая опекунша считала прекрасными и не видела между ними особой разницы.
Для меня же разница между этими, внешне одинаковыми портретами, была чудовищно огромной. Как между кучкой влажного песка на берегу моря, украшенным ракушкой, и четырехэтажным особняком в визийском стиле.
Я распаковала все три картины, привезенные с собой.
По матушкиному плану их должно быть четыре. Но что поделать, обстоятельства немного изменились. Я не уверена в качестве четвертой копии и не знаю, насколько подкованы в искусстве покупатели.
Эрмин, моя любимая горностаечка, с достоинством восседала на спинке резного кресла, да так удачно, что сошла бы за декор.
Достала список потенциальных покупателей, составленный заранее. Напротив имени Сира Белого Крыла, верховного вампира клана, покровительствующего искусствам и чувственным наслаждениям, стоял жирный восклицательный знак.
