Текст книги "Согревая сердцем (СИ)"

Автор книги: Юлия Пасичная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Нет, – еле слышно ответила Илика, сверля взглядом потемневшую от времени дубовую столешницу. – С ним все в порядке. Я не знаю, любит он меня или нет… и никогда его об этом не спрошу. Мне нельзя его любить.

– Женат? – осведомилась Лада, начиная догадываться, о ком речь. Тесное общение ее старшего сына с привезенной девочкой давно уже не была секретом от обитателей замка. Илику все любили, и никто не смеялся над такой странной дружбой служанки и господина. А Вадим не упускал случая между воинскими делами и домашними хлопотами наведаться в аптеку или пригласить девчонку погулять. На Зимнепразднике и вовсе не отходил от нее, потащив с собой на ярмарку, надарив кучу сладостей и игрушек, и во всех играх вставал с ней в пару. Умная женщина давно заметила искорки между сыном и девочкой, но ничего не говорила, понимая, что запретить этим двоим влюбляться никто не сможет, а будущее все равно от них не зависит. И только теперь, видя, как угасает и тоскует растерявшаяся Илика, решила вмешаться.

– Нет… так же тихо ответила девушка, комкая полотенце.

– Понятно. А ты с ним говорила? Лада поправила волосы и в упор уставилась на служанку. Та сжалась, опустив глаза. – Нет. И что, ты думаешь, что молчание решит проблему? Или она сама рассосется? Сколько еще ты собираешься прятаться от Вадима?

– Вы… знаете? – широко распахнутыми глазами уставилась на хозяйку Илика. Лада невольно усмехнулась ее изумлению. Ну конечно, влюбленность ни разу не была написана на ее лице яркими красками, ага. Святая наивность..

– А ты думала, нет? У вас на лице у обоих написано. И к гадалке не ходи. Я не буду тебе что-то советовать, это бессмысленно. Все равно вы уже любите… Не знаю, малышка, как тебя утешить. Сословные предрассудки сильны в нашем мире, ты знаешь. И вряд ли Драгомир разрешит вам пожениться. Но знаешь… Когда любишь – если по-настоящему, а не увлечение, как бывает… То наплевать на все. На условности, на правила. Ты все равно живешь и будешь здесь жить. Не знаю, как быть с твоей бабушкой… может, правда привезти ее сюда… Весной я пошлю за ней кого-то. Потому что отпустить тебя значит лишить замок хорошей целительницы. А так их будет две. Поэтому… Я бы на твоем месте плюнула на предрассудки и запреты и просто любила. Знаешь, так редко выпадает счастье полюбить, да еще взаимно… Если бы ты видела, сколько браков заключено по расчету, особенно среди знати..

– И… Вадиму тоже приготовлена невеста? – прошептала Илика, глотая слезы. Лада улыбнулась и взяла ее за руку.

– Пока нет. Но кто знает. Мой старший сын как раз в том возрасте, когда пора уже задумываться о семье. А он вот взял и влюбился. Не знаю, малышка, правда не знаю. Любит он тебя… А на ком женится – это только богам и Драгомиру известно. Я понимаю, видеть его жену в замке тебе будет трудно… Но кто ж виноват, что ты простая служанка, а он знатный воин? Мы даже не знаем, кто твои родители… В общем, решай сама, девочка моя, – встала из-за стола Лада. У двери она остановилась и обернулась: – Я не могу благословить вашу семью, но вашу любовь благословлю с радостью, потому что желаю счастья своему сыну. И он счастлив с тобой, это видно. А там будь что будет. Может, и смилостивятся боги. Не знаю. Но отчаиваться не стоит. Главное – что у вас это взаимно. А все остальное решить можно, если очень захочешь. Удачи, моя хорошая. Кстати, он только что приехал из города, – вскользь заметила она, улыбаясь торопливости, с которой Илика вытерла слезы и стрелой помчалась на улицу.

Вадим завел Вереска в стойло и снял седельную сумку, думая о том, что сейчас пойдет в аптеку и увидит золотоволосую синеглазку, которая завладела его сердцем с первой же встречи. То есть со второй, усмехнулся про себя воин, вспоминая, что первую он просто проспал и прометался в жару. Невольно коснулся кармана, где припрятал подарок для нее – маленькие серебряные весы, купленные в скобяной лавке на Мосту торговцев. В аптеке пригодится.

И обернулся, почувствовав ее присутствие раньше, чем услышал осторожные шаги. Усталое лицо озарилось улыбкой.

– Здравствуй, моя хорошая, – девушка доверчиво прильнула к нему и вздохнула. Обняв ее, Вадим осторожно коснулся золотой макушки и замер на несколько секунд, отрешившись от всего мира. – Как ты? Мне показалось, что-то случилось перед моим отъездом. То ли обиделась на меня за что-то, то ли захворала. Я тебя целую неделю не видел, – с легкой обидой в голосе прошептал Вадим. Илика подняла на него наполненные слезами глаза.

– Я люблю тебя, – неожиданно для обоих призналась она. – Ты не обижал меня, просто я растерялась, поняв, что влюбилась в хозяйского сына. Я не пара тебе, простая служанка. И… мне казалось, что если не видеться, то все пройдет, как наваждение или дурман. А оно не проходило. И я подумала… Да Перун с ними, с предрассудками! Один раз живем, не хочу ни о чем думать! Даже если мы не сможем быть вместе всю жизнь, то хоть сколько-нибудь ведь сможем! А там как богам будет угодно! Я понимаю, рано или поздно тебе надут невесту по положению и знатности… Наверное, тогда я уеду. Не знаю, в общем. Будь что будет!

Произнеся эту торопливую и отчаянную тираду, она опустила голову, боясь поглядеть на любимого. А он осторожно заставил ее поднять голову и ответил долгим поцелуем, выметая из головы все сомнения, страхи, мысли… Легкой золотой дымкой завихрился вокруг них снег, словно сами боги благословили этот непонятный союз, только что заключенный против всех законов и правил..

После обеда дружинники снова высыпали во двор на тренировку – воинское дело в замке всегда было на первом месте, и парни никогда не упускали возможности отточить мастерство. После получаса обычных упражнений и шуточных сражений Грегор, ухмыльнувшись, вызвал на состязание брата. Тот изящно поклонился, принимая вызов.

Несколько минут братья кружили друг напротив друга, не делая ни единого выпада, а словно изучая противника, выбирая, куда нанести единственный, но точный удар, который определит судьбу всего поединка сразу. Опытный Вадим настороженно караулил каждое движение младшего, не давая ему приблизиться больше, чем нужно было для удара.

– Ну что, братец, завоевал нашу ведьму? – широко ухмыльнулся Грегор, делая ложный выпад, чтобы заставить соперника раскрыться под удар. Но Вадим только хмыкнул, легко отводя клинком острый меч, направленный в его грудь.

– А тебе какое дело, мелкий? – изящно ушел от следующего пасса воин. Грегор крутанулся на месте, якобы ошибочно отворачиваясь, но в следующий миг яркое солнце яростно блеснуло на выстрелившем вперед лезвии его меча. Вадим и от этого удара уклонился легко и непринужденно. – Нет, я, конечно, благодарен тебе за то, что ты ее сюда привез, иначе мы бы не познакомились. Но не кажется ли тебе, что это… скажем, не твое дело?

Язвительная ухмылка на лице старшего заставила сердце Грегора вскипеть от обиды. Значит, эта белобрысая ведьма действительно предпочла брата. Маленькая дрянь! – выругался про себя отвергнутый парень. Надо же, его послала в далекие дали, а этому сердце вручила на золотой тарелочке. Зараза такая! Грегор разозлился и нанес целую серию быстрых ударов, пытаясь вымотать противника, вынудить его раскрыться и допустить ошибку. Но чертов братец не попадался на его уловки, словно угадывая очередной удар еще до того, как Грегор повернет клинок. Еще через несколько минут он вскрикнул от легкого укола в плечо. Поединок был закончен победой Вадима. Поклонившись противнику, он потянулся и широко улыбнулся:

– Да не ревнуй ты! Она ж не виновата, что полюбила меня, а не тебя. И на твоей улице будет праздник, вот увидишь!

– Ты ведь не женишься на ней, – вдруг серьезно обратился к брату Грегор, оперевшись на воткнутый в снег меч. – Это я еще мог бы, я младший сын, на меня не возлагают столько надежд. Но ты наследник отца, будущий глава Фантомов. Тебе просто не дадут жениться на безродной служанке, отец наверняка подберет невесту из дочерей глав союзных кланов. Ты же у нас такой праведный, как же ты можешь обманывать влюбленную девочку?

– А она знает, – пожал плечами Вадим. – Илика умничка и прекрасно понимает разницу в нашем положении. Просто она любит меня и хочет быть рядом столько, сколько судьбой отмерено. Эх, Грегор, и чего б тебе старшим не родиться? Ты же просто создан для руководства кланом, прирожденный вождь! А я терпеть все это не могу. Воевать – да. Я хороший воин. Но командовать другими, да еще таким кланом, как наш… Вот надоест все, возьму Илику да уеду в Китеж к Гаврошу, он давно зовет, – мечтательно протянул Вадим, вложив меч в ножны на поясе. – А что? Идея богатая. Сыновей у него нет, а клан кому-то передать надо. Тогда отцу придется передать Фантомов тебе.

– Если бы, – скептически протянул Грегор. – Так тебе отец и позволил уехать. У него на тебя столько планов заготовлено… Найдет и назад привезет. Хотя вообще когда еще это будет. Отец еще крепок и полон сил. Вряд ли он отойдет от дел раньше, чем руки устанут держать меч, а ноги перестанут попадать в стремена лошади. Так что не вешай нос. У вас с Иликой еще много времени. А там что-нибудь да изменится.

– Ага, Девина повернется вспять, и отец от меня отстанет с главенством, – хмыкнул Вадим. – Ладно, ты прав. Время покажет. Пойду я к ней. Не скучай!

– Не дождешься, – огрызнулся Грегор, выходя из казармы. Вадим умылся и поспешил в аптеку.

Лютеция, каменная столица, поражала своим великолепием. В отличие от деревянно-домашнего Китежа или песочно-пустынного Ар Каима она сразу заявляла свои претензии на звание главного города страны и прекрасно с этим справлялась. Величие Лютеции подавляло впервые попавшего в город путника. Напитанные историей камни излучали высокомерную прохладу, каждым домом, каждой улицей подчеркивая свою древность и значимость. Чувствовалось, что именно этот город был заложен самым первым, и, как старший сын в семье, Люта давала понять свое положение другим городам.

Весна робко заявляла свои права, пока еще не решаясь спорить с прочно освоившейся в городе зимой. Но уже в полуденное время было чуть теплее, чем утром, где-то робко проклевывались первые зеленые ростки, деревья стряхнули снег и прихорашивались перед тем, как одеться в свежую листву яркого изумрудного оттенка. Небо умылось утренней росой, из глухо-серого превратившись в нежно-лазурное, а солнце все чаще выбиралось на небосклон, мягко намекая, что вот-вот возьмется за землю всерьез, и тогда снегу и морозу придется уступить свою власть и уйти на покой до следующей зимы. Бог солнца Хорс готовился уступить права Яриле, ярому богу пробуждающейся природы и вешнего света.

В одном из замков города собирался Большой Совет. Недавно закончилась целая серия войн, в которых приняли участие столичные кланы, и большая часть завершилась победой. К сожалению, несколько кланов, вместо того чтобы принести к воротам столицы флаги побежденных, украсили своими штандартами Залы славы других городов. Одним из таких досадных поражений был проигрыш Призраков, рекрут-клана Фантомов. Драгомир, глава Фантомов, нахмурившись, что-то черкал в свитке, лежащем перед ним, и ждал окончания перерыва. Во второй части заседания должна была решаться участь клана его сына. То ли ему дадут еще один шанс реабилитироваться перед Советом и позволят принять участие в новой войне, то ли расформируют и разбросают воинов по другим отрядам. Меньше всего Драгомиру хотелось второго исхода. Призраки должны остаться, в них взращено немало отличных воинов, в том числе и его старший сын.

– Хандрите, лорд? – послышался рядом низкий приятный голос. Драгомир повернул голову: рядом стоял глава одного из самых могущественных кланов Союза, в который входили и Фантомы. Высокий, отлично сложенный мужчина лет сорока, стоял рядом с креслом Драгомира, опираясь на рукоятку отличного меча. Темно-карие глаза спокойно смотрели на главу Фантомов, но где-то в глубине их легкой искоркой плескалось… нет, пожалуй, не ирония, скорее некоторое удовлетворение.

– Добрый день, виконт ВадШ, – поклонился Драгомир. – Да, пожалуй, у меня есть некоторые основания для хандры.

– Наслышан, – без улыбки подтвердил ВадШ. – Последняя война рекрутов серьезно пошатнула ваше положение в Совете.

– Виной тому не низкое мастерство моих воинов, а банальное предательство, – оскорбленно вскинулся Драгомир, бросая на стол перо. ВадШ едва заметно усмехнулся.

– Простите, лорд, но, боюсь, Совет не примет во внимание столь незначительные подробности, как эта. Измена – не оправдание для проигранной войны. Значит, Ваш сын оказался не столь прозорливым и мудрым, чтобы увидеть врага в том, кому безоглядно доверял. Как бы то ни было, а это пятно на безупречно чистой репутации клана, – невозмутимо заметил он, делая знак слуге принести воды. – Но я пришел не для того, чтобы злорадствовать над Вашим положением. Я предлагаю Вам сделку. Вы знаете, мой голос в Совете значит достаточно много, и ко мне прислушиваются. Я мог бы замолвить словечко за Призраков и потребовать для них шанса на реабилитацию. Благо наши враги из Конгломерата не собираются успокаиваться и готовят очередные пакости. Вы же читали донесения шпионов. В общем, мое предложение таково. Заступиться за Призраков я мог бы при наличии некоего основания, которое давало бы мне повод это сделать. Только, пожалуйста, – слегка поморщился ВадШ, – не надо думать о банальной взятке. Я не беден, отнюдь. Подумайте, лорд Драгомир, что Вы можете предложить мне для того, чтобы я захотел высказаться в Вашу пользу.

Драгомир задумался. Предложение было весьма заманчивым, и не воспользоваться им было бы верхом неблагоразумия. Да что там, величайшей глупостью это было бы. Но что, что предложить могущественному виконту в уплату за заступничество? Деньги – нет, он прав, клану Шиноки неинтересны были банальные взятки. Воины клана были достаточно состоятельны, чтобы позволить себе элитный значок. Внезапно Драгомир вспомнил, что старшая дочь ВадШа недавно с помпой и пышностью праздновала свое совершеннолетие – 16 лет. С этого момента девушки считались взрослыми и могли вступать в брак.

– Итак, я вижу, Вы что-то придумали, – негромко произнес ВадШ. Его улыбка вполне могла бы украшать морду готовящегося к прыжку ягуара. Холодный взгляд темно-карих глаз остановился на собеседнике. Драгомир кивнул.

– Да, я подумал о том, что могло бы стать причиной, побудившей Вас выступить на стороне моих воинов. Насколько я знаю, Ваша Ульрика не так давно стала совершеннолетней.

– Верно, – в улыбке ВадШа появилась крохотная доля сердечности. – Моя дочь стала совсем взрослой.

– И очень красивой, – в тон ему добавил Драгомир. – А моему Вадиму давно пора подумать не только о сражениях и битвах, но и о продолжении рода. В конце концов, он воин, а они редко умирают в своей постели. Но как старший сын Вадим обязан оставить наследника, и как можно скорее. Мне кажется, из Вадима и Ульрики могла бы получиться отличная пара. Да и нашим кланам совсем не помешает такой крепкий и прочный союз, основанный на союзе наших детей.

Виконт ВадШ улыбнулся и сделал знак слуге. Через минуту на столе возникла бутылка редчайшего аркаимского вина и два бокала. ВадШ наполнил кубки и поднял один.

– Что ж, лорд Драгомир, я рад, что Вы нашли столь приятную и толковую причину для заключения нашего союза. В самом деле, просто состоять в одной организации и породниться через детей – это совсем разные вещи. Наши кланы, конечно же, расположены далеко, но расстояние от Ар Каима до Лютеции благодаря Телепортам невелико. Что ж, по рукам. После заседания Совета я приглашаю Вас на ужин в мой замок, где Вы познакомитесь с Ульрикой и получите ее портрет для Вашего сына. А после за ужином мы обсудим условия брачного контракта и прочие вопросы.

Едва слышный в общем шуме звон соприкоснувшихся бокалов скрепил пока еще устный договор двух могущественных и знатных воинов.

Илика и Целана всю неделю пропадали в лесах вокруг Сенежа, торопясь собрать ранние травы и корни для приготовления новых лекарств. Прошедшая зима основательно опустошила запасы в кладовой, и их требовалось восполнить. Вскоре сойдет снег, и появятся цветы и травы, которые можно использовать в лечении. Теперь до осени предстоит немало хлопот – вовремя собирать будущие лекарства, многие из которых требовали торопливости, ибо их целительные свойства имели очень короткий срок, затем растения превращались в обычные украшения полян. Целана делала успехи в целительстве, и Илика все чаще доверяла ей самостоятельное приготовление микстур и мазей. Ее помощнице было гораздо интереснее возиться с лечением и созданием настоев, чем помогать кухарке, к которой она была приставлена после смерти старой Дельфы. И теперь, когда благодаря Илике Целана снова вернулась в аптеку, счастью рыжей бестии не было предела. Запах готовящейся мази или отвара привлекал ее гораздо больше, чем аромат свежего хлеба или варящейся похлебки, а снадобье удавалось куда лучше, чем суп или каша.

– Какая ты красивая, – со вздохом поглядела на подругу Целана, присаживаясь на поваленное дерево, чтобы очистить от сора сорванную траву и сложить ее в корзинку. Илика и впрямь расцвела в любви. Последние месяцы Вадим никуда надолго не уезжал – после проигранной войны им запрещено было объявлять новые до Большого совета, на котором будет решена участь клана. Поэтому, кроме города и коротких воинских походов, он никуда не отлучался. Свободного времени у них, как и у всех обитателей замка, оставалось немного, и влюбленные старались провести его вдвоем. Нередко Вадима видели выходящим на рассвете из комнаты целительницы, а ее – из хозяйских покоев. Недавняя лесная жительница совершенно изменилась и словно даже стала выше ростом. Может быть, просто перестала ходить, опустив голову, а подняла к солнцу сиявшее не тусклее небесного светила лицо. В глазах ее теперь плескалась счастливая лазурь, фигурка округлилась, а движения стали легкими и плавными, когда девичество уступило место женственности.

Покраснев, Илика отбросила назад упавшую на лицо прядь волос и задумчиво уставилась вдаль. Сегодня Вадим должен был приехать из Лютеции, куда отбыл вчера с дружиной, и заодно привезти почту. Отец еженедельно писал домой, сообщая текущие новости и обещая вернуться после заседания Большого Совета.

– Пойдем домой, – наклонившись, она подняла корзинку. – Сегодня вечером еще сходим на Тихую поляну за вечерними сборами. И утром пойдем. У нас столько дел..

– А вечером приезжает Вадим, – лукаво протянула Целана, вставая с поваленного дерева с корзинкой в руках. – А ты вся чумазая после леса, и коса растрепалась, ай-ай-ай..

– Целана! – вспыхнула Илика. – Не дразнись! Я умоюсь, не покажусь же я ему на глаза такой неприбранной!

– Прости, – погрустнела рыжая, направляясь к выходу из леса. – Просто я тебе завидую. У вас такая красивая любовь. Аж светитесь оба, словно солнышко проглотили. Мой Квентин хороший парень, но какой-то чересчур холодный… Ни слова не скажет, ни приласкает.

– Зато он постоянно тебе помогает, – возразила Илика, на ходу срывая несколько ягод поздней рябины. – И подарки редкий день не дарит. Просто он такой… Не умеет слова говорить. Не всем это дано. А слова – они ведь не всегда доказывают любовь. Поступки гораздо важнее. Твой Квентин тебя очень любит, и не говори, что ты этого не знаешь.

– Знаю, – смутилась Целана, открывая неприметную калитку в задней стене, через которую девушки выходили на свой промысел. Охраняющий ее воин кивнул им и улыбнулся. Вернувшись в аптеку, подруги занялись разбором добытого. Что-то требовалось разложить на просушку, что-то немедленно порезать и залить крепким ромом или водкой, иные травы не могли ждать, настои из них готовились сразу же, пока не подсохли.

Через два часа все было закончено. На печурке стояли два чугунка, в которых весело булькали отвары, на подоконнике разложены были для просушки травы и коренья, а в аптеке снова царил порядок. Илика заторопилась в баню – до приезда любимого оставалось всего ничего, а ей нужно было привести себя в порядок – после леса и приготовления лекарств она выглядела неважно.

Вечером, после ужина, Илика отправилась в свою комнату. Последние дни она не очень хорошо себя чувствовала, приписывая это весне: от яркого солнца кружилась голова, и вчера еще любимые кушанья вызывали отвращение и тошноту. Поэтому, едва Лада закончила трапезу, Илика быстро прибралась в комнате и ушла к себе прилечь. Там ее и нашел вернувшийся из города Вадим. Осторожно присев рядом, он поцеловал любимую и протянул медную узорчатую шкатулку, в которой оказались несколько браслетов, бусы и колечко.

– Спасибо, милый, – благодарно улыбнулась Илика, прижавшись к его плечу. – Плохие новости? – догадалась она. Сегодня парень был непривычно молчалив и нахмурен. Не спешил, как обычно, рассказать новости о поездке, зацеловать. Чуткая девушка сразу поняла, что случилось что-то важное или неприятное.

– Да, родная. Отец вызывает нас с Грегором в Ар Каим. Через несколько дней заседание Большого Совета, где будет решаться участь моего отряда. А Грегора он хочет отдать в какой-то клан рекрутом.

– Что тебе будет за проигранную войну? – осторожно спросила девушка, взяв любимого за руку. Он высвободил ладонь и обнял ее, поцеловав в макушку.

– Ну, пряниками всяко не наградят, – невесело улыбнулся. – Просто пока неясно, расформируют клан или дадут шанс. Весной начнется новая серия войн, и если нас простят, то мы сможем доказать, что чего-то стоим как воины. А могут и просто разогнать. Вот за этим я и поеду в Ар Каим. Решение Совета будет оглашено через несколько дней. И я там должен быть. Все будет хорошо, малышка. Голову не отрубят, а остальное неважно. Даже если разгонят клан, я найду себе занятие. Буду воинов дома тренировать да с Фантомами на сражения ездить неофициально. Пойдем покормишь меня, я голодный, как Симаргл.

Вадим натянул поводья, останавливая Вереска, и огляделся. Он никогда не был в Ар Каиме весной и сейчас с удивлением разглядывал такой незнакомый город. В Лютеции весна всегда была прозрачной и холодной. Снег незаметно таял, обнажая брусчатку мостовых и каменные стены домов. Деревья робко одевались в зеленые листья, стряхивая с себя остатки зимней сонливости. Весна медленно входила в свои права, подсушивая мокрый камень и нагревая его первыми теплыми лучами. Здесь же все было иначе: пустынный город мгновенно стряхнул с себя жалкие остатки зимнего одеяния, раскалившись до привычной жары. Дома, построенные из непонятного желто-серого камня, добываемого в местных Катакомбах, ничем не напоминали унылые мрачные строения, какими они казались весной. Пустыня изгнала зиму легко и непринужденно – в этих краях и снега-то толком не бывало. Так, белая крупа иногда сыпалась с неба, смешиваясь с песком на манер соли и тут же тая под безжалостными лучами.

Братья подъехали к дому, где отец всегда останавливался, когда бывал в Ар Каиме. Их уже ждали. Слуга принял поводья и передал лошадей конюху, а сам пригласил господ в гостиную, где уже сидел лорд Драгомир.

Войдя, сыновья сдержанно приветствовали отца – в их семье нежности не были приняты, и лишь Лада позволяла себе нарушать обычаи, не стесняясь выказывать на людях нежность к мужу и любовь к сыновьям. Драгомир кивнул и пригласил их за стол. Пока слуги накрывали обед, он расспрашивал их о положении дел дома, о жене, интересовался новостями. Когда с едой было покончено и слуги поставили перед каждым кружку кваса или морса, Драгомир посмотрел на сыновей. В этот момент он почти гордился ими: взрослые, сильные, смелые воины. Настоящие Фантомы – пусть пока будущие. Вымуштрованные парни всегда слушались отца, как того требовали обычаи, и он вполне мог надеяться на них. К сожалению, эта проклятая война..

– Завтра будет оглашено решение Большого Совета, – помолчав, негромко произнес он. Вадим и Грегор обратились в слух: они знали, что участникам Совета решение говорится заранее, а официальное оглашение – скорее дань порядка и обычай для тех, чья участь решается на заседании. – Не скрою, Вадим, твое положение меня не радовало. Проигранная война – серьезное преступление против Устава Союза. И мне пришлось приложить немало усилий для того чтобы твое наказание смягчили. Клан Призраков решено не расформировывать (Вадим еле заметно расслабился). Но это решение далось не просто так. Тебя простили благодаря заступничеству виконта ВадШа, который высказал свое мнение и тем самым обеспечил перевес голосов в твою пользу. Как ты понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и виконт заступался за тебя не из альтруистических побуждений. Сделал он это по одной простой причине. Мы заключили брачный контракт. На исходе Ярильных недель ты женишься на его старшей дочери Ульрике. Ей недавно исполнилось 16, и это очень красивая девушка. Вот портрет, – Драгомир достал из стоящей рядом шкатулки и подтолкнул к сыну овальный эмалевый медальон размером с ладонь. С него улыбалась черноволосая и черноглазая красавица, на которую загляделся бы и сам Ярила. Но Вадим даже не посмотрел на медальон, потрясенный неожиданной новостью. Лицо его побледнело, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

Лорд Драгомир с недоумением воззрился на сына, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция.

– Что касается наказания, то оно весьма условно. На год ты остаешься в клане Шиноки помощником главы. За этот год у тебя должен появиться наследник, после чего ты и твоя жена переедете в наш замок. Грегор возглавит один из рекрут-кланов Шиноки на этот же срок. Вам пора взрослеть, мои дорогие. Хватит быть просто хорошими воинами. Пора выходить на новый уровень. Вадим, ты знаешь, что со временем должен будешь возглавить клан Фантомов вместо меня, – слегка улыбнулся Драгомир. Старший сын упорно не смотрел на отца, по-прежнему сжимая кулаки в сильном душевном волнении. – Служба у виконта ВадШа несомненно пойдет тебе на пользу. Ты увидишь другой клан с другими порядками и обычаями. Примешь участие в их тренировках и войнах. Ну и, конечно же, научишься быть настоящим главой клана.

– А если я не хочу? – негромко спросил Вадим, поднимая на отца полные ярости глаза. – Я никогда не чувствовал в себе желания быть главой. Мне достаточно того, что я хороший воин. Ты хоть раз спросил меня, намерен ли я возглавлять клан после тебя?

– А зачем? – искренне удивился лорд Драгомир. – Ты мой старший сын, наследник. Обычай велит тебе после моей отставки возглавить клан и принять дела. Просто я даю тебе отсрочку, чтобы обзавестись ребенком. Ульрика красивая девушка, вы будете отличной парой.

– Я не женюсь на ней, – сжав зубы, процедил Вадим. – И наследником быть тоже не желаю. Назначь Грегора – у него получится куда лучше. К тому же он всегда мечтал об этой должности. А я хочу просто жить. К тому же у меня уже есть невеста, и никакая Ульрика мне не нужна, отец.

Лорд Драгомир пожал плечами, даже не подумав рассердиться на глупые высказывания сына. То, что Вадиму предстоит заменить его на посту главы Фантомов, даже не обсуждалось. Таков был извечный порядок – старший сын занимает со временем место отца. Возмущение сына никоим образом его не задело.

– И кто твоя избранница? – насмешливо приподнял бровь отец. – Впрочем, это неважно. Без моего благословения ты все равно не сможешь жениться, а я тебе его дам только на брак с Ульрикой. Вопрос свадьбы решенный, и никакие отговорки тебе не помогут. Как и отказ от будущего поста главы. Прекрати капризничать, сын, я тебя не узнаю.

– Капризничать? – взорвался Вадим, вскакивая из-за стола. – Ты считаешь это капризом? Ты никогда не спрашивал меня, чего я хочу. Наследник, старший сын, будущий глава – только это тебя интересовало! А то, что я не собираюсь примерять на себя эту жизнь, могущественного лорда Драгомира не волнует!

Отец с интересом наблюдал за вспышкой бунта. Повинуясь его знаку, в зал вошел патруль замка, обнажив оружие. Вадим с горькой усмешкой обернулся на звук выдергиваемых мечей.

– Ты разочаровываешь меня, сын, – поднялся и лорд. – Я не знаю, что за блажь пришла тебе в голову, но меня это никоим образом не интересует. Я сказал, что ты женишься на Ульрике – значит, ты женишься. И от поста главы Фантомов тебе тоже не уйти. Поскольку ты устраиваешь глупый бунт, я вынужден наложить на тебя арест. Ты остаешься в этом доме до свадьбы. Сегодня вечером состоится званый ужин, на который приглашена семья виконта ВадШа. Познакомишься с невестой. Свадьбу будем играть в Лютеции, как положено. Грегор поедет домой и предупредит мать, что нужно готовиться к торжеству. Думаю, восьми седмиц ей хватит, чтобы все устроить. Затем сразу же вернешься сюда и поступишь на службу. Что до твоего увлечения, – презрительно усмехнулся лорд, – то я разберусь с этим, как только приеду домой. Не знаю, кто она, но, полагаю, Ладе известно. Вряд ли это дочь кого-то из соседей или союзов в Люте, значит, простолюдинка. Ты всегда славился вопиющим неуважением к традициям, якшаясь со всякой чернью. Ну, кто она?

– Целительница в замке. Грегор привез ее из похода, – с вызовом ответил Вадим, холодно глядя на окруживший его конвой. – И если ты причинишь ей зло, клянусь, я сделаю все, чтобы погибнуть в ближайшей же войне. Никакого наследника ты не получишь – зато мой хладный труп тебе привезут с первого же сражения.

– Ох, какие мы грозные, – расхохотался Драгомир, стоящий в дверях. – Сынок, ты забываешься. Я не твой дружинник, чтобы ты мог ставить мне условия. Девчонка будет продана в первый же день. Другую целительницу найти совсем не проблема. А эту я отдам кому-нибудь из соседей. А если ты посмеешь сорвать свадьбу, то твоя зазноба будет казнена в тот же вечер. Так что полагаюсь на твое благоразумие. Отдыхай, сын, вечером тебя ждет знакомство с невестой.

Холодно кивнув сыну, он вышел, оставив братьев в обществе вооруженной охраны. Грегор сделал знак, означающий, что нужно поговорить. С детства у них был разработан целый секретный язык, не раз выручавший, когда нужно было сообщить что-то важное и тайное. Вадим глубоко вздохнул и надменно потребовал проводить его в покои, где он сможет отдохнуть. Через полчаса туда же скользнул Грегор, которого страж пропустил беспрепятственно.

Вадим сидел у окна, терзая поясным кинжалом ни в чем не повинную столешницу. Дорогое дерево было покрыто рытвинами и ямками от его ударов. Грегор сел в кресло напротив.

– Ну что? – не поворачивая головы, спросил Вадим. Брат подкинул поленьев в камин и невесело вздохнул.

– Отец в ярости. Сейчас говорил со своим заместителем. Он возмущен твоей выходкой. Видите ли, на тебя возлагались такие надежды, а ты вздумал бунтовать. Знаешь, надо бы увезти твою Илику из замка. Я совсем не уверен, что, когда отец вернется домой, она не свернет себе шею где-нибудь в закоулках двора. Ты же знаешь, он ненавидит, когда что-то не по его. Я еду домой через час, на ужин меня не звали, слава Рожаницам. Попробую потихоньку забрать ее и отвезти, откуда взял. Потом, как утихнет, заберешь ее оттуда. Мои дружинники знают это место, да на реке Морион не так много поселений. Я на карте тебе нарисую. И боюсь, тебе придется согласиться на этот брак. Отец не выпустит тебя отсюда.