Текст книги "Тайна за семью замками"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Не успели.

– Граждане, – подал голос следователь, – давайте-ка покинем это место, у нас еще немало дел.

До утра мы торчали в отделении, отвечая на многочисленные вопросы. Часов в семь вся наша компания сидела в каком-то кабинете и пила кофе, переговариваясь. Сашка клевал носом. Наконец, пришел Мироненко, оглядел нас с усмешкой и поинтересовался, садясь:

– Что, интересно узнать, что к чему?

Мы только переглядывались, но он не стал томить и рассказал историю, которая сложилась в итоге всех бесед. Арнольд, по переезду в Россию ставший Семеном Григорьевым, долгое время пытался вызнать у матери, откуда в их семье столько дорогих вещей, но она упорно молчала. Перед смертью старушка, видимо, что-то переосмыслила и рассказала сыну, что его отец, ныне погибший, еще в начале века припрятал в русской деревушке немалые богатства. Точно она ничего не знала, но за годы свела в своей голове все данные и получилось следующее. Муженек активно разграблял в начале века богатые имения, но вывезти все за границу не смог, потому нашел надежное место в деревне Дымно, откуда и увез Ольгу еще юной девушкой. Жили они небедно, вскоре родилась дочь, потом сын, прошла первая мировая, никак не затронув их в финансовом плане. В тридцать восьмом муж настоял на выезде в Россию, Ольга была этому рада, хотя не знала, как их встретят. Всей семьей они приехали в Дымно, а вот вернулись не всей. Муж категорично заявил, что мальчик должен остаться в деревне с бабкой. Ольга не знала, что делать, плакала, умоляла, стращала, но ничего не помогло, он забрал жену с дочерью и увез в Германию, а бедный Арне начал новую жизнь под именем Аркадий в незнакомой стране с незнакомыми людьми. Русский язык в их семье знали все, потому языкового барьера не было, чего не сказать о моральном. В письмах, которые мальчик слал в Германию сестре он постоянно просил забрать его из этого проклятого места, от дьявольской пещеры. Родные не понимали, о чем речь, но он ничего не объяснял, и тогда Ольга впервые подумала, что отец что-то внушил ребенку, при чем специально. Она свела в голове события и поняла: там, в Дымно, муж припрятал драгоценности, которые получил незаконным путем. Арне он оставил с целью присматривать за тайником, по всей видимости, это была какая-то пещера. Тогда она вспомнила о Черной пещере на краю деревни. Про нее рассказывали разные байки, мол, она была завалена еще в начале девятнадцатого века, в ней проводились какие-то черные мессы. Жители деревни подкараулили участников, убили их вилами, сложили внутри и завалили вход. На сколько все это было правдой, сказать трудно, сочинять в деревнях любят, но много ли надо маленькому мальчику, оказавшемуся одному в глухих незнакомых местах?

Так как по возвращении из России коллекция драгоценностей пополнилась, Ольга решила, что догадки ее верны. Она попробовала поговорить с дочерью, но та отмалчивалась, заявив, что ничего не знает. Женщина понимала, что ее муж мог заставить молчать или говорить любого, в том числе собственных детей. Он был деспотичен и суров, хотя ни разу в жизни не поднял руки на свою семью. Потом началась вторая мировая, которая тоже несильно отразилась на благосостоянии семьи. Зато связь с Арне пропала полностью, его судьба стала неизвестна, а выехать на родину за мальчиком просто не было возможности. Муж практически все время был на фронте, самым продолжительным было его пребывание дома в конце сорок четвертого, семья даже справила вместе новый год. Потом он уехал, а Ольга поняла, что беременна. Новость была встречена мужем радостно, но увидеть ребенка ему так и не довелось: шальная пуля оборвала его жизнь перед самым окончанием войны. Ольга не знала, как дальше жить, но вскоре в их семье появился один из друзей мужа, человек довольно влиятельный. К тому моменту женщина уже вступила в права наследования и нашла в сейфе драгоценности, о которых в завещании, само собой, не было сказано ни слова. Так вот, появившийся друг намекнул, что знает о них, и предложил купить что-нибудь. Так Ольга обзавелась источником дохода на всю оставшуюся жизнь. Она понимала, что вещи стоят гораздо дороже, но не рисковала, боясь быть улученной и наказанной. Ее дочь Ансельма уже давно не жила с ней, она успела выйти замуж и развестись, после чего сняла квартиру в другом городе и стала жить там. Естественно, мать помогала ей, как могла, хотя виделись они не часто, так что Арнольд стал для женщины отдушиной, она отдала ему всю себя, потому, наверное, мальчик и вырос эгоистом. С сестрой он практически не общался, виделись они всего пару раз, потому на ее желание уехать в Россию он никак не отреагировал. Об Арне Ольга ничего не знала, хотя подозревала, что дочь продолжает переписку с ним, скрывая это от мучавшейся неизвестностью матери. Когда Ансельма приехала и сообщила о своем желании ехать в Россию, Ольге ничего не оставалось, как достать очередную драгоценность. Друг мужа, который стал уже другом семьи, помог и тут. Ансельма стала Елизаветой, получила документы и путевку в новую жизнь. Перед отъездом мать дала ей часть драгоценностей, которые Любкина бабушка на страх и риск вывезла прямо на себе на новую родину. Судьба дочери осталась для Ольги неизвестной, та написала ей только одно письмо, в котором сообщила, что устроилась и начала новую жизнь. Единственным рядом с матерью остался Арнольд, но и он был уже взрослым мужчиной, живущим своей жизнью. Так как Ольга постоянно снабжала его деньгами, он заинтересовался, откуда они берутся. Стойкое молчание только распаляло его интерес, они стали конфликтовать, сын практически забросил ее, появляясь только за очередной ссудой. Умерла Ольга, когда Арнольду уже было под сорок. Тайна перестала быть тайной, и мужчина, наконец, заполучил все данные, имеющиеся у матери. Он обзавелся новыми документами и рванул в Россию за отцовским кладом. Однако его ждало крупное разочарование: деревни давно не было. Несмотря на то, что пещеру Арнольд нашел, войти туда не было возможности, вход завален наглухо, а взрывать его мужчина поостерегся из тех же соображений, что и мы. Но он не опустил руки, у него было письмо от сестры, то единственное, и он попытал счастья, отправившись в город, из которого оно было отправлено. Ансельму, а ныне Елизавету, по указанному адресу он не нашел, но совершив некоторые денежные вложения, выяснил новое место жительства. К тому моменту его сестра уже была пожилой женщиной, замужем, со взрослой дочерью и внучкой. Она встретила его, скорее, настороженно, а когда зашел разговор о брате и отце, стала взволнована и замкнута. Ничего не добившись, Арнольд вернулся в Новгородскую область, Марьинское имение его заинтересовало, он сделал догадку о том, что именно его разграбил их папашка, и оказался прав. В имении, ставшем музеем, хранились фотографии, на одной из них он признал колье на груди женщины, оно было идентичным тому, что мужчина прихватил с собой, отправляясь в Россию. Недолго думая, Арнольд устроился работать в имение, а сам стал аккуратно разнюхивать у местных, не знают ли они кого-нибудь из Дымно. Тут удача свалилась на него сразу, в Марьино нашелся некий Аркашка Васнецов, и Арнольду хватило полминуты, чтобы свести в голове все данные и понять, что это его старший брат. Памятуя о встрече с сестрой, здесь Арнольд решил действовать осторожно и для начала просто присмотрелся к брату. Тот был угрюм, нелюдим и любил выпить. Арнольд свел с ним знакомство за бутылочкой самогона и вывел на разговор о Дымно. Тут стало ясно, тема эта для Аркашки больная, и дружба сразу дала трещину. Тогда Арнольд все же сознался, кто он, но стало только хуже, Аркашка выгнал его, не желая более встречаться никогда. Такое отношение со стороны ближайших родственников мужчину насторожило, и он уверился: дело тут не чисто. Тогда он принял решение остаться в Марьино, в надежде, что со временем сможет разгадать, как открыть отцовский тайник. Шли годы, Арнольд потихоньку продавал остатки драгоценностей, а ничего не происходило. Спустя почти двадцать лет в деревне появился молодой паренек. Он пришел в имение и стал выпытывать всю его историю, долго бродил по особнякам, смотрел фотографии, письма, лежащие под стеклами. Арнольду показалось это подозрительным, и он постарался ненавязчиво поговорить с парнем. Тот охотно пошел на контакт, они беседовали, а потом парень поинтересовался, не жил ли Арнольд в Германии. Как можно догадаться, парнем был Володька Киров, появившийся здесь с четкой целью: найти сокровища, запрятанные немецким генералом. История об этом субъекте передавалась в его семье из поколения в поколение, его матушка рассказала историю сыночку, чем очень заинтересовала. Володька приехал в Марьино и почти сразу столкнулся с Арнольдом. Как бы тот ни обрусел за эти годы, Киров нутром почуял в нем немецкие корни, его выговор был парню знаком, похоже говорила его русская бабушка, жившая в Германии. Они не стали ходить вокруг да около, а сразу объединили усилия. Арнольд понимал, что возраст его не позволяет вести активных действий, но мечта открыть тайник стала уже целью жизни. Володька предложил: раз нельзя взорвать, будем копать. Но осуществить свой план они не успели, потому что почти тут же в деревне появились мы. Так как мы с Любкой осторожности не проявляли, то очень скоро вся деревня знала, что приехали мы сюда с целью отправиться в Дымно. И тогда Володька решил проследить за нами. В отличие от меня с подругой, он ночным шоу не впечатлился, сразу поняв, откуда ветер дует. Гриша стал ему интересен, и он решил задержать нас в деревне на некоторое время, чтобы спокойно вернуться в Марьино и разведать, кто есть кто. С этой целью он перерезал лодку и стал ждать. Мы снова отправились в лес, а он решил нас проводить в надежде встретить подельника Гриши. И тут ему не повезло, собака почуяла чужака, завыла и бросилась к нему, он выстрелил наугад в темноту и убил ее, после чего у него не оставалось другого выбора, кроме как застрелить и самого хозяина животного. Володька прекрасно понимал, что мы слышали выстрелы, и решил, что Гриша догадается, что к чему. Ему не пришло в голову ничего лучше, как спихнуть труп на нас. Он-то был уверен, что мы будем с ним разбираться, а мы вместо этого скинули его в реку. Правда, об этом следователь не узнал, потому что мы молчали, словно рыбы. По нашей версии мы доехали на машине Родиона до Новгорода, там ее бросили и отправились сюда на автобусе. Догадаться проверить багажник нам в голову якобы не пришло. Не уверена, что Мироненко поверил в эту сказку, но доказать ничего не смог. В общем, Кирову стоило сказать спасибо за то, что он не бросил труп на дороге, иначе бы нам, действительно, пришлось туго.

Но если вернуться к Володьке, он вышел из леса и увидел машину, чему искренне удивился. Прикинув, что машина или наша, или нашего подельника, он скинул туда труп, после чего вновь вернулся в лес и направился обратно к реке, где его ждала лодка. Однако в Марьино его постигло разочарование: Гриша вернулся практически следом за ним, а мы появились спустя несколько дней, при чем без машины и трупа. Володька принялся за нами присматривать, ожидая дальнейших событий. Надо сказать, мы в это время просто слонялись без пользы по деревне. Киров узнал, что Любка никто иная, как внучка сестры Арнольда, и они решили: она что-то знает. Информация, полученная о Грише, оказалась расплывчатой, и Володьке пришло в голову задействовать свою подружку. Сдуру он сболтнул ей часть информации, а она принялась разглашать ее на весь клуб. Киров заявил, что не хотел убивать ее, просто припугнуть, но лично я в эту версию не верила. Зачем тогда он спер ключи от моей машины и увез Кристину именно на ней? Поняв, что девушка мертва, Володька оттащил ее тело к болоту и скинул вниз, предварительно раскидав вещественные улики в виде сережек. Потом оказалось, что в эту же ночь умер Аркашка, и Арнольд сразу забеспокоился, уверившись в том, что мы выведали у старика, как открыть тайник. Надо было срочно брать нас в оборот, а тут мы с Гришей удачно заглянули на вечернюю экскурсию в имение. Киров приехал с Пономаренко, посулив тому несметных сокровищ. Они должны были дождаться нас на выходе, но мы не появились. Само собой, деда по голове никто не бил. Потом мы снова отправились в Дымно, Арнольд и Киров заволновались, тогда-то последний и решил избавиться от Гриши, для чего испортил тормоза в машине. Он рассчитывал тайком увезти нас с Любкой, чтобы выведать тайну. Тут все пошло наперекосяк, потому как Виталик, бывший с ним, приметил в кустах Сашку, пришлось брать его в оборот, пока ребята его оглушали и уносили, мы успели загрузиться в машину и уехать, как мы думали, на поиски похищенной Любки. Киров не видел нашего отъезда, потому решил, что уехали мы вчетвером, соответственно, понял, дорога нам теперь одна – на небеса, и туда же отправится шифр от тайника. Чертыхаясь, он с Пономаренко отправился в имение, но вскоре мы, живехонькие, сами пришли к ним в руки. План созрел быстро. Дед нас отвлек, мы получили по головам и отправились отдыхать к Сашке, которого уже сбросили в подвал. Дальше догадаться несложно. Любка, оказавшись у тети Марины, подняла панику, через какое-то время удалось вызвонить следователя и убедить приехать с оперативной группой. Надо сказать, подруга потратила на это немало сил.

Глава 12

Сашке пришлось покаяться и во всем сознаться, за что он получил по полной. Правда, в основном, в устной форме, зато красочно. Досталось ему и от следователя, и от бабы Маши, и от местных тоже. Возбуждать уголовного дела не стали, потому как Аркашке уже все равно, а местные, само собой, в уголовных разбирательствах не нуждаются.

В общем, история заканчивалась и, следовало признать, мы из нее так ничего и не выгадали, разве что узнали подробности Любкиной родословной.

– А что теперь будет с пещерой? – задала я вопрос, когда мы уже покидали кабинет следователя. Мироненко пожал плечами.

– Это вопрос не к нашему ведомству, отошлем запрос куда надо, пусть они решают.

Мы вяло покивали и вышли из отделения.

– Вот и плакали мои сокровища, – процедила Любка, – теперь менты набегут и все приберут.

– Это если смогут открыть, – усмехнулся Гриша.

В тот день мы по большей части отсыпались и приходили в себя. История, между тем, уже облетела всю деревню, так что мы стали практически звездами. Пару дней к нам ходили местные и выспрашивали подробности, что да как. Наконец, через три дня Мироненко смилостивился и разрешил ехать домой, сказав, что нас вызовут в суд повесткой. К тому моменту мне уже осточертела и деревня, и местные, и сам клад вместе с дедушкой генералом. Чего мне хотелось, так это покоя. В общем, когда Сергей Геннадьевич позвонил, мы спешно собрались и уже через пару часов отчаливали. Гриша оставался в Марьино еще на какое-то время, он вышел нас проводить. Я ждала ребят, привалившись к дверце со стороны водителя, мужчины пожали руки, а Любка Гришу даже обняла, забыв, видимо, что он у нее числится в коварных подлецах. Вообще, после того, как Родион объявился, подруга стала подозрительно тиха, скромна и молчалива не в меру. Я на это не купилась, но Гриша, кажется, подобрел, потому что их объятья вышли вполне дружественными. Пока парочка усаживалась, Гриша подошел ко мне и улыбнулся.

– Пока, принцесса.

– Прощай, Гриша, – заметила я и села на водительское кресло.

Он наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Это был лучший секс в моей жизни.

После чего махнул ребятам рукой, захлопнул дверцу и не спеша отправился восвояси.

– Вот подлец, – буркнула я, покраснев, дала по газам, и мы бодро покинули эти сказочные места со всеми их загадками и страшилками.

Докинув ребят до квартиры Родиона, я приехала к себе и рухнула в постель, потому что дорога меня изрядно утомила. Отоспавшись хорошенько, я принялась отдыхать, то есть лежать без дела, пялиться в потолок, отмокать в ванной и читать книги. Любка не объявилась и даже не позвонила, отчего мне стало немного обидно. Могла бы поинтересоваться, как у меня дела и вообще. На третий день моего пребывания в родных краях меня разбудил утренний звонок в дверь. Догадаться, кто мог прийти в такую рань, несложно. Любка стояла на пороге сияющая и очень деятельная.

– Василиса, – заявила она, – мы с Родионом едем на Кубу.

– Очень за вас рада, – довольно вяло поздравила я.

– Спасибо, – не заметила Любка моего состояния, – я к чему, мы с Родей два дня не вылезали из постели, так что до своей квартирки я так и не добралась. Нас не будет еще две недели, если бы ты забежала посмотреть, как она там поживает без меня, я была бы признательна.

– Хорошо, – согласилась я, принимая ключи.

– Если несложно, приберись там немного, – огорошила меня подруга напоследок, после чего поцеловала в щеку и стремительно удалилась.

Я высказала свое мнение по этому поводу воздуху в прихожей, после чего отправилась досматривать сон. Вечером все-таки решила заглянуть к Любке, чтобы оценить масштабы захламленности, в чем, в чем, а в этом она была спец. Я поднималась по лестнице, насвистывая и крутя на пальце кольцо с ключами, когда приметила в ее почтовом ящике что-то белое. Быстро открыла его, и тут меня словно волной окатило. Я держала в руках письмо от Аркашки. Отправлено оно была за два дня до его смерти, адрес, само собой, Любкиной бабушки, но после ее смерти в этой квартире жила Любка. Я добежала до нужного этажа, перескакивая через две ступеньки. Оказавшись внутри, быстро заперла дверь и вскрыла письмо прямо в прихожей.

«Здравствуй, дорогая сестра, – было в нем, – не писал тебе много лет, знаю, что тебя уже нет, но все равно пишу, потому что больше не с кем поделиться, а поделиться надо. Что-то нехорошее творится у нас в деревне. Приходит много разных людей, и все расспрашивают про Дымно. Боюсь, отцова тайна перестала быть таковой. Чувствую, опасно становится, потому и пишу. Ансельма, милая, как и ты, не хочу уносить с собой его загадки, чтобы душа моя не мучалась. С детства он твердил мне на ночь прибаутку, велел запомнить ее и сохранить в голове. Говорил он следующее: через закатный камень, что со светом, найдешь ты путь к сокровищам несметным.

Я люблю тебя, моя милая Ансельма. Всегда любил.

Твой Арне».

Я прислонилась к двери, перечитывая строки снова и снова. Что же получается, у нас есть полный шифр, он, конечно, совершенно непонятен, но есть, значит, если напряжем мозги, то вход в пещеру найдется. Но что теперь делать? Любка сейчас радостно проводит время на Кубе, одной мне явно не справиться. На ум пришел Гриша, если он в Марьино, то мы сможем с ним съездить в деревню и попытаться найти вход. Контактировать с ним в мои планы не входило, но ситуация, можно сказать, критическая, поэтому я наплевала на сложность наших взаимоотношений и понеслась домой. Ехала я в ночь, так что гнала на приличной скорости, чтобы не заснуть, к десяти утра я уже подъезжала к Гришиному дому. Я тормознула на обочине, припарковавшись возле белого «Хендай», взявшегося не пойми откуда, потом прошла в калитку и направилась к двери. Не дождавшись меня, она распахнулась, и из дома вышла девушка, а следом за ней и Гриша. Я притормозила, поняв, что прибыла не в самый подходящий момент, но меня уже заметили, так что отступать было поздно.

– Василиса… – удивленно сказал Гриша, потом кинул взгляд на свою спутницу и вздохнул обреченно. Девушка посмотрела на меня заинтересованно, потом повернулась к Грише и сказала с улыбкой:

– Я позвоню.

Он кивнул и проводил ее до «Хендай», а я только тогда подумала, что могла сообразить о гостях раньше, приметив машину. Девушка уехала, Гриша вернулся во двор и ответственно заявил:

– Это не то, что ты подумала.

– Расслабься, – хмыкнула я, – я помню, что ты не обременяешь свою жизнь серьезными отношениями, так что не в претензии. Можешь спать, с кем хочешь.

Он посверлил меня взглядом и спросил:

– Тогда зачем ты приехала?

Я протянула ему письмо, он нахмурился, взял и стал читать. Дочитав, поднял на меня удивленный взгляд.

– Я все правильно понимаю?

– Правильно, – кивнула я, – Любка с Родионом вчера укатили на Кубу, я решила, не худо бы проверить шифр, а там уже посмотрим, что делать.

– Тут написано закатный камень, – задумчиво сказал Гриша, – если мы хотим успеть, надо выдвигаться сейчас.

– Поехали, – кивнула я.

Гриша быстро собрался, мы сели в его машину и поехали, я жутко хотела спать, но крепилась, потому что цель того стоила.

– Кстати, – заметил Гриша, – девушка, с которой ты столкнулась, риелтор. Она будет сдавать мой дом, заехала его посмотреть.

– Вчера вечером? – не удержалась я и съязвила.

Он резко тормознул и уставился на меня.

– Сегодня, в девять утра, – ответил терпеливо, – и пока ты не начнешь верить моим словам, клянусь, я не сдвинусь с этого места, и плевать мне на все сокровища.

Мы немного поиграли в гляделки, потом я сдалась.

– Ладно, – махнула рукой, – я тебе верю.

Гриша завел двигатель, и мы поехали дальше.

Возле Черной пещеры оказались, когда солнце начало садиться, отсчитали пятьсот шагов и стали ждать, оглядываясь по сторонам, как дураки. Солнце садилось, гуляя лучами по деревьям, а мы продолжали стоять.

– Чувствую себя полной идиоткой, – заметила я, и тут луч солнца скользнул по большому камню, торчащему из земли, в том засверкал кварц, луч преломился и отразился на дерево, падая ровно в дупло.

– Не может быть, – тихо усмехнулся Гриша, – это не дедушка, а какой-то Индиана Джонс.

Не долго думая, он устремился к дереву, взобрался на него, держась за ветки и заглянул в дупло. Ничего не приметив, с опаской сунул внутрь руку и вдруг сказал:

– Тут рычаг.

– Поворачивай, – заволновалась я, и он выполнил мою команду. В дереве что-то заскрипело, а так же что-то заскрипело за нашими спинами. Мы переглянулись, Гриша спрыгнул вниз и побежал за мной к Черной пещере. Между ней и камнями была щель. Гриша потянул их на себя, и мы смогли увидеть, что это огромная каменная дверь, спереди создающая видимость того, что пещера завалена. Дверь была очень тяжелой, Гриша с трудом ее держал. Я достала фонарь и посмотрела на него.

– Пошли, – кивнул он, и я просочилась в проход, а он следом за мной.

Пещера уходила куда-то в даль. Гриша взял фонарь из моих рук и пошел вперед, держа меня за руку.

– Слабо верится, что в таком узком пространстве кто-то проводил черные мессы, – прошептала я, он не ответил.

Шли мы долго, минут семь, пещера уходила вниз и постепенно сужалась, в какой-то момент мы остановились у небольшой щели. Гриша пролез внутрь, я следом, и тогда нашим глазам открылся грот, заваленный различными вещами. Тут были картины, драгоценности, какие-то вазы, оружие. Некоторое время мы молча смотрели на нашу находку, потом Гриша сказал:

– Ты вообще представляешь, сколько это стоит?

Я пожала плечами, если судить, как удачно прожила свою жизнь Любкина прабабка Ольга Васнецова, даже малой толики найденного хватило бы с лихвой на безбедное существование.

– Что будем делать? – спросила я его.

Теперь он пожал плечами. Мы еще некоторое время пробыли в гроте, после чего вернулись в лес. Гриша слазил на дерево и повернул рычаг, дверь захлопнулась с щелчком, и перед моими глазами снова была пещера, заваленная камнями.

– Любкин прадед был гением, – заявила я появившемуся Грише.

– Не думаю, что он, – отозвался тот, а я уставилась на него, – пещеры подобного плана периодически находят в нашей стране. Предполагается, что их создавали специально недалеко от имений, там в случае опасности могли укрыться на время, собственно, владельцы. Думаю, немецкий дедушка был человеком неглупым и сообразил, что за пещера перед ним и как ею воспользоваться.

Гришины доводы были логичны, и я с ними согласилась. Но так или иначе, отрицать прадедов ум не стала, человек он был хоть и не простой, но явно не дурак.

– Что будем делать? – спросила я Гришу.

– Надо звонить Любке, пусть возвращаются. Пока менты соберут все бумажки, пройдет время, но медлить не стоит, порой они бывают весьма расторопны.

– Предлагаешь вывезти драгоценности?

– Конечно, пока припрячем их, потом начнем потихоньку сливать по каналам.

– Каким каналам? – не поняла я, а он рассмеялся.

– Налаженным.

– Гриша, – нахмурилась я, глядя на него, – что ты вообще за человек?

– То есть?

– Ты говорил, что занимаешься антиквариатом, но то, как ты себя ведешь, твои знакомства, связи намекают на кое-что другое.

– О чем ты? – Гришин взгляд был скромен и невинен, но в глубине плясали чертики.

– Ты понимаешь, – разозлилась я.

Гриша немного помолчал, потом сказал:

– Если тебе интересно, нарушаю ли я закон, то да, – я открыла рот, но он быстро продолжил, предупреждая мои вопросы, – часто ли я это делаю? Довольно-таки. Боюсь ли я закона? Скорее нет, чем да. Как я могу так жить? Очень легко. Можешь считать меня авантюристом.

Гриша мне подмигнул, но я только насупилась.

Подобные откровения выслушивать раньше мне не приходилось, потому я и не знала, как к ним относиться. Гриша поглядывал на меня весело, но с вопросами не лез, а я махнула на все рукой. В конце концов, какая мне разница, кто чем зарабатывает на жизнь? Если учесть, чем я занималась последние несколько недель, можно смело признать, что сама-то тоже хороша.

Домой мы вернулись уже в потемках, позвонили Любке, чем привели в состояние неописуемого восторга и ужаса одновременно. Первого от нашей находки, второго от того, что самой подруги с нами нет.

– Ты уж там следи за Гришкой, – прошептала она мне в трубку, – а то умыкнет какое-нибудь кольцо под шумок.

– Люба, ты знаешь, сколько там этих колец? Ты даже не заметишь.

– Не травмируй меня, – сказала она голосом умирающей, – как представлю, что все там лежит без присмотра… Мы завтра же летим на родину, дождись меня.

Я осталась у Гриши, мы немного посидели в гостиной, обсуждая найденный клад, а потом он вдруг позвал:

– Василиса…

Я посмотрела на него сонными глазами.

– У меня к тебе только один вопрос: ты же понимаешь, что я тебя никуда не отпущу?

– Куда никуда? – насторожилась я.

Гриша печально вздохнул.

– Какая же ты глупая.

– Сам дурак, – нахмурилась я, – почему это я глупая?

– Потому что никак не поймешь, что я от тебя давно голову потерял.

– Ты пытаешься затащить меня в постель? – спросила я подозрительно, он не выдержал и начал стучать кулаком по дивану.

– Да ладно, – хмыкнула я и смилостивилась, – иди ко мне, я соскучилась.

Конец.