Текст книги "Должок! (СИ)"
Автор книги: Юлия Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Я её уволю, – обещаю я. Мне с трудом удаётся сдержаться, чтобы не бросить эту новость в лживое лицо своей сотрудницы прямо сейчас, пока она сидит за именинным столом.
– Что ещё она тебе говорила?
Алиса виновато отводит взгляд, но отвечает:
– Что, когда ты собираешься расстаться с женщиной, ты выводишь её в свет и даришь драгоценности.
Твою ж мать! Вот это славу я себе заработал! Давай, Ваня, расхлёбывай теперь.
– Во-первых, я не расстаюсь с женщинами, потому что с ними не встречаюсь. Не встречался. Во-вторых, это, действительно, были три-четыре ночи, выход, подарок, прощание без слёз. Всё изначально так обговаривалось. Это не было отношениями. А в-третьих…
– Что?
– Если бы я хотел от тебя откупиться, то купил бы огромный до пошлости бриллиант, такой, что ты бы его даже носить стеснялась. А не подбирал бы украшения под твоё новое платье.
Алиса улыбается, заглядывает мне в глаза и притворно-виновато спрашивает:
– И как там поживают мои рубинчики?
– Скучают, – делаю я скорбную мину. – И они, и платье остались невыгулянными.
– И маникюр я съела, – признаётся она.
– А теперь, – предлагаю я, – пора поздравить нашу дорогую именинницу.
– Как-то ты это зловеще сказал, – хмурится Алиса.
– Я не собираюсь устраивать шоу с увольнением перед всеми сотрудниками. А вот о наших с тобой отношениях пора заявить открыто, чтобы больше таких провокаций не было.
Синичка смущается, отнекивается, но я и слушать ничего не хочу: поправляю на ней платье, отворачиваюсь, позволяя привести себя в порядок. И снова в моей голове мысль, что я не предохранялся. Когда мы встречались дома, то я пользовался презервативами, а сегодня в клубе ни на что подобное не рассчитывал. Да и вряд ли вспомнил бы о них в тот момент. Я ругаю себя за неосмотрительность, но не очень искренне. Наверное, втайне я всё-таки надеюсь, что сегодня мы с Синичкой заделали птенчика. Тогда бы она точно перестала отгораживаться от меня кинотеатром, и мы бы свили гнёздышко.
Я много лет опасался женщин с матримониальными намерениями, а когда встретил ту, что не имеет таких планов, то захотел быть именно с ней. Нашим отношениям без году неделя, и меня пугает такое желание. Но если бы ребёнок «случайно» появился, то всё бы за нас решил. Думаю, я легко бы подчинился такому обстоятельству.
От этих мыслей мне немножко (совсем немножко) стыдно. Алиса ведь молоденькая, ещё ничего в жизни не видела и не успела. Но я боюсь её потерять, вот и ищу подсознательно способ удержать её рядом. Понимаю, что это нечестно. Парадокс заключается в том, что обычно таким образом женщины пытаются удержать мужчин, а у нас наоборот.
– Налейте шефу штрафную! – громко требует Марина, увидев нас с Алисой, приближающихся к столу. Маргарита поворачивается встречать меня с самой ослепительной улыбкой, на которую способна. Хорошо, что только мы вдвоём видим, как искажается её лицо, всего на одно мгновенье, и снова она навешивает на себя приветливую маску.
– Простите за опоздание, Маргарита Артуровна, – я целую имениннице руку. – Мои искренние поздравления! Надеюсь, Вячеслав Михайлович передал мой подарок и цветы?
– Да, конечно. Спасибо: это мои любимые, – продолжает любезничать эта лицемерка. – Как Вы узнали?
– Сердце подсказало, – картинно признаюсь я. Не говорить же, что их Марина покупала. Меня пытаются усадить во главе стола рядом с хозяйкой, но в результате хитрых манипуляций той же Марины, я оказываюсь в середине, как раз напротив Синички.
Все видели, что я держал её за руку, когда мы подошли, но никто не смеет комментировать этот факт. Приходится произнести тост, пригубить шампанское и ещё некоторое время посидеть за столом, в то время как больше всего на свете хотелось оказаться в своей квартире с Синичкой. Необязательно даже заниматься любовью – с ней и просто проводить время приятно и интересно.
Мы танцуем немного, ещё раз желаем здоровья и удачи Маргарите (на новой работе это всё ей пригодится), и я встаю из-за стола, обходя его вокруг и поднимая за руку Синичку.
– Прошу простить, что мы так рано вас покидаем, – обращаюсь я к виновнице торжества так, чтобы слышали все. – Но завтра утром мы едем в деревню.
– Вместе?! – «удивлённо» восклицает Марина.
– Да, хочу познакомить Алису со своей семьёй.
– О-о-о! – хлопают в ладоши девушки.
– У-у-у… – разочарованно тянет Игорь, – Босс увёл девушку, а мне она самому нравилась.
– Расторопней надо быть! Не то всех разберут, – добродушно советую я айтишнику, обводя рукой группку девушек за столом.
– Ты целовался с Мариной! – напоминает Алиса, когда мы, обнявшись, выходим из клуба.
– Я её и сейчас готов расцеловать, – признаюсь я без зазрения совести. – Это ж она придумала план, как заманить тебя в мои лапы.
– Я её убью, – обещает она.
– Попробуй только! Такие секретарши – одна на миллион.
Ну вот, с этим недоразумением разобрались. Но разве это последнее? Нет, это только начало...
Спасибо всем, кто добавил книгу в библиотеку, подписался на автора и порадовал меня звёздочками и комментариями! Я ОЧЕНЬ стараюсь, чтобы вам не было скучно! Юля
Глава 30
Сегодня Ваня первый раз ночевал у меня. Мы приехали, когда ещё не было двенадцати, уселись на кухне, я заварила чай. Скоро явилась Ника и присоединилась к нашей компании. Болтали обо всём подряд, угощали друг друга байками о студенческой жизни, о знакомых преподавателях. В два Ваня засобирался домой, но Ника, подмигнув мне, заявила:
– Вообще-то, я ОЧЕНЬ крепко сплю, так что можешь и остаться.
Он заколебался, глядя то на неё, то на меня. А мне жуть как хотелось проснуться рядом с любимым, будить его десять минут, «оживлять» с помощью кофе.
– Оставайся, – улыбнулась я ему, и наши посиделки затянулись ещё часа на два.
Как только мы оказались в моей спальне, Ваня окинул взглядом кровать и спросил:
– Ты привыкла с краю или у стенки?
– Я привыкла посередине, – засмеялась я, – а иногда и поперёк.
– А иногда и ноги на подушку, – добавил он. – Или домик из одеяла сооружаешь: профессиональная привычка.
Немного повозившись на узкой для двоих постели, мы всё-таки нашли более-менее удобное положение и тут же вырубились.
Когда я около семи часов вернулась с пробежки, он ещё спал. А вот у меня не получается: во сколько бы ни легла, всё равно в шесть просыпаюсь бодрая и активная, только часов с одиннадцати начинаю зевать. Поэтому стараюсь не нарушать режим. Пока я была одна, мне это прекрасно удавалось, а теперь у меня есть «совушка», и приходится считаться с его биологическими часами.
В восемь у Ники запел будильник. Ну, как запел… Заорал он, как бешеный! Если бы я не просыпалась раньше, то дивные мелодии хард-рока давно бы посеребрили сединой мои волосы. А что? Сэкономила бы на мелировании. Подруга выползла на кухню в маечке и спальных шортах, плюхнулась на табуретку, пригладила пальцами взъерошенные «а ля ведьмочка» волосы и, приоткрыв один глаз, спросила:
– Кофе варишь?
– Ага, – бодренько отвечаю. – Будешь? Ванька ещё не проснулся.
Секунд десять информация плавно анализируется её сонным мозгом, потом её глаза резко расширяются, она вскакивает со стула и начинает метаться по кухне:
– Блин! У нас же твой шеф ночует! А я тут в таком виде.
Через десять минут я пью кофе с прилично одетой, умытой и причёсанной подругой.
– Ну ты и подорвалась! – подкалываю я её.
Ставлю вариться новую порцию… и зависаю. Дежавю! Потому что в эту минуту плетётся ещё одно чудо с одним приоткрытым на четверть глазом (чтобы дорогу было видно), босиком, в брюках и наполовину застёгнутой не на те пуговицы рубашке, со вчерашней щетиной и всклокоченными волосами. Это создание точно так же роняет себя на тот же стул, проводит пятернёй по волосам и задаёт сакраментальный вопрос:
– Кофе варишь?
Бедные соседи! Такой гогот за стенами воскресным утром они не заслужили! А вот Ваня на это только второй глаз приоткрыл. Увидел Нику. Завис. Обработал информацию. Отвис. Вздохнул.
– Пойду умоюсь, – кивнул и, не глядя на нас, отправился в ванную.
– Видишь, – говорю подруге, указывая ему вслед прихваткой, – и незачем было метаться.
– Алиска! Он шикарный! – шепчет она. – Офигительный мужик!
– Даже в таком состоянии?
– ОСОБЕННО в таком состоянии! Оказывается, этот галстук прикрывал такие кубики!
– Кубики каждый накачать может, – отмахиваюсь я. – Вот с мозгами – уже сложнее.
– Плюсую. А тут и кубики, и мозги! А мой Денис худющий, как велосипед, и твёрдый такой же.
– Ну, твёрдость – это для мужчины положительное качество. И, так сказать, моральная, и физическая. И с мозгами у него тоже порядок.
– Это точно. Я его Эйнштейном зову.
– Понятно: как ещё звать гениального физика?
– Да я не из-за физики. Просто он такой же рассеянный. Вчера прихожу к нему, а он уборку затеял. Спрашиваю: «Как успехи?» Он, такой счастливый, сообщает: «Продуктивно: два из пяти носков-одиночек обрели пару». Да он, когда свою кандидатскую защитил, и то так не радовался.
– Что поделаешь! Трудно любить гения! – философски вздыхаю я.
– Да нет, не трудно, – мечтательно улыбается подруга. – Я согласна даже сама деньги зарабатывать, только бы видеть, как у него глаза горят.
– Не думаю, что физик-ядерщик в наше время останется без денег, – возражаю я. – Просто надо немного подождать и попасть в струю.
– Ой, эта струя где-то в другом измерении бьёт, а ему к ней перемещаться некогда.
– А умная жена на что?
– А нету у него умной жены…
– Значит, надо ему намекнуть, чтоб завёл.
– Думаешь, я должна ему сделать предложение? – смеётся Ника.
– Возможно, не сейчас…
Вероника третий год встречается с Денисом. Познакомились, когда он был ещё аспирантом, а теперь он кандидат физических наук. Живёт, как и раньше, в студенческом общежитии, только комната у него теперь отдельная. Парень просто повёрнут на ядерной физике, забывает есть и спать. И только Ника способна вывести его из состояния «умственного экстаза»: накормить, причесать, выгулять. Тогда он свою «ядерную энергию» направляет на другие «физические» упражнения, и они по двое суток не вылезают из постели. А потом он снова всю неделю зависает со своими студентами в лаборатории, а Ника сначала училась, а теперь вот делает карьеру. Недавно начальник похвалил её и намекнул на возможное повышение. Ей, конечно повезло не так, как мне, но тоже неплохо, если учесть, что некоторые наши за эти три месяца вообще пока работу не нашли.
Пока мы сплетничаем о её парне, в кухне появляется облагороженный вариант моего. Глазками, полными благодарности, встречает большущую кружку с кофе и начинает прихлёбывать из неё, жмурясь от удовольствия. Кот!
– Вещи собрала? – спрашивает между глотками.
– А я куда-то иду? – удивляюсь я.
– Угу. Забыла что ли: в деревню к моим едем?
– Э-э… Я думала, ты это для Маргариты сказал.
– Много ей чести. Так, если через полчаса тронемся, то к обеду будем там, – распоряжается Ваня. – Погостим до ужина, проведаем деда – и домой. Ночевать будем у меня: у тебя кровать узкая.
– Есть, мой генерал! – смеюсь я. Подруга вскидывает брови и кивает головой, всем свои видом демонстрируя «респект и уважуху» его решительности.
Через час его «Мерседес» уже перелистывает километры загородного шоссе.
Глава 31
Знакомство с семьёй прошло так, как я и предполагал: охи-ахи, радостные улыбки, взгляды, с восхищением – на Алису, с надеждой – на меня. Впервые за столько лет намёки на женитьбу меня не раздражали. Наоборот, весь мой вид изображал лёгкое недоумение: «Жениться? Да я и сам знаю, что пора».
Я не предупреждал о том, что приеду, да ещё и с девушкой, поэтому тётя Лена спокойно копала в огороде картошку, а бабушка Вера тут же перебирала её и ссыпала в мешки по два ведра, чтобы легче было носить. После десятиминутного знакомства Алиса скинула свои белые кроссовки и носки, подвернула джинсы и стала в борозду выбирать картошку. Тётя Лена ахнула. Пришлось и мне забрать у неё лопату и потренировать мышцы вне спортзала. Бабушка Вера внимательно посмотрела, как ловко моя Синичка вытряхивает клубни из куста, и уточнила:
– Деревенская?
– Да, я из Семёновки, – и Алиса назвала район, в котором находится её деревня.
– Большое село, – блеснула познаниями моя старушка. – Там заброшенный монастырь недалеко.
– Монастырь уже восстановили, церковь отреставрировали, так что всё действует, – отвечает Алиса, и в следующие полчаса мы с тётей Леной теряем эту парочку, нашедшую общую тему.
По ходу дела тётя позвонила прадеду, сообщила о моём прибытии с девушкой, поэтому во дворе дед Петя встретил нас своим обычным ворчанием:
– А-а, буржуй явился! Ну, здорово!
– И тебе не хворать.
Дед не признаёт никаких объятий и прочих телячьих нежностей и просто жмёт мне руку, для его девяноста четырёх лет довольно крепко. Роста он среднего, имеет широкие кости, которые теперь хорошо просматриваются, потому что время высушило его тело. Думаю, что благодаря этой естественной прижизненной «мумификации» он и живёт так долго. Здоровенные мужики весом по центнеру уже не один десяток лет мирно покоятся на кладбище, а он всё пыхтит, правнука воспитывает, чтоб «буржуй» совсем не зажрался. Глядишь, и праправнуков увидит. Кхм… опять я об этом…
Картошку в мешках я перетаскал во двор под навес безропотно. Уже давно и не поднимаю вопрос о том, чтобы просто купить её на рынке и привезти родственникам. Один раз заикнулся – на меня посмотрели как на дурака, теперь помалкиваю. Мало того: мне, человеку, который управляет миллионами, каждый раз укладывают с собой две сумки с овощами и домашним жирным петухом. И это они сейчас корову не держат, а то бы и творожка положили, и сметанки с маслицем. А как же иначе: ребёнок из города приехал!
Запылённые босые ноги Алисы получили молчаливое одобрение деда. И когда вместо имени он обратился к ней «внуча», я окончательно убедился, что моя Синичка пришлась ко двору.
В отличие от всех предыдущих визитов, ни тётя, ни бабушка уже не спрашивали, «когда?», наверное, боялись сглазить. И так ведь ясно, что теперь уже скоро. Не удивлюсь, если, разделавшись с огородом, тётя Лена засядет за вязание детских одёжек.
Выгрузив городские гостинцы и подарки, мы отправились в ванную переодеваться и приводить себя в порядок после трудовых подвигов. Дальше был обед, плавно перетекающий в ужин.
Когда дед Петя придремал, а Алиса стала помогать бабушке Вере убирать со стола, тётя Лена как бы между прочим спросила:
– Вам вместе стелить или как?
– Нам стелить не надо: мы не останемся, – возразил я, и тёткин вопрос остался без ответа.
– А хоть бы и переночевали. Чего ж на ночь глядя ехать? – не сдавалась она.
– Спасибо, тёть Лен, но у меня планы.
– И в воскресенье работаешь! Одни дела на уме! – разворчалась тётушка и пошла собирать нам гостинцы.
Объяснять ей, что у меня за планы, я не собирался. На самом деле всё просто: я соскучился по Синичке. Одного раза мне мало, чтобы компенсировать две недели одиноких ночей. А сегодняшняя ночёвка на узкой кровати без возможности продолжить начатое в клубе только раззадорила мой аппетит. Поэтому да, у меня планы на эту ночь.
Дорога в сторону города в субботний вечер была почти пустая: в основном, все старались город покинуть, поэтому мы долетели до дома примерно за час с небольшим, включая неспешную поездку по городским улицам, а также разгрузку и раскладывание деревенских гостинцев. Есть не стали, без слов понимая, что теперь проголодаться сможем только к завтрашнему обеду.
Алиса расхаживала по квартире, раскладывая продукты и свои вновь привезённые вещи. Я, как кот, облизывался, разглядывая её округлости через одежду в ожидании момента, когда она угомонится и я смогу развернуть фантик этой конфетки и долго-долго смаковать её. Всю ночь. А потом – утром. И целое воскресенье у нас впереди. От одной мысли об этом у меня всё шевелилось. И это я не о волосах. Хотя мурашки неспешно прогуливались по голове организованными группами от затылка к макушке и обратно. А когда Алиска скинула тёплую кофту и осталась в обтягивающей майке, то в панике разбежались по всему телу, словно в их ряды петарду бросили. А она, как назло, что-то пишет в своём телефоне и улыбается. Нет, ну я так не играю! Подхожу сзади и ловко выхватываю телефон из её руки.
– Кому это ты улыбаешься?! – спрашиваю строго.
– Димка пишет, что Ксюша сегодня утром мальчика родила. Три пятьсот! Теперь у Алёшки братик. Представляю, как Егор рад.
Я тоже представляю. И завидую этому неведомому Егору, у которого в двадцать пять лет уже два сына. Вот нет у него миллионов, дело своё только начал, жена ещё студентка, а ведь не боится. Вкалывает, детей растит – и счастлив. И Ксюша его даже младше Алисы. А я? Успешный бизнесмен. Конечно, я со студенчества работал вместе с отцом, а за два года после его смерти увеличил активы в три с половиной раза, но ведь это всё не я создал, а он. А вот семью я должен создать сам. И не такую, в которой муж куёт миллионы и развлекается на стороне, жена ходит по салонам и тоже развлекается, но тайком, а дети-мажоры творят что хотят, зная, что деньги всё прикроют. Я хочу нормальную, ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ семью! Но таких в бизнес-кругах очень мало.
Алиса, отжав у меня свой телефон, строчит в нём послания. Открывает ответ и буквально тает от умиления.
– Смотри, я Ксюшку поздравила, а она мне видео сына прислала. Они его Костей назвали. Точная копия Алёшки, только глаза голубые, Ксюшкины. Держитесь, семёновские девчонки: у Воркунов голубоглазый брюнет родился! Сейчас Егору напишу, поздравлю.
Я целых три минуты креплюсь, потом сдаюсь и сажусь рядом с Алисой.
– Покажи, – прошу, а сердце бьётся так, как будто своего сына сейчас увижу. Вот это щекастое нечто со щёлочками вместо глаз – это и есть второй после брата будущий семёновский сердцеед? – О, смотри: зевает!
– Конечно, – смеётся Алиса, – это же человечек, просто маленький.
– Человечек…
Нащебетавшись вволю о новоявленном Воркуне, его брате и родителях, Синичка отправляется в ванную, потом иду я. Возвращаюсь и вижу, что она уже крепко спит, сидя прислонившись к изголовью кровати. Видно, что ждала меня, но сон оказался сильнее. Вспоминаю, что она сегодня ночью спала только два часа, да и я всего четыре. Укладываю свою девочку к себе на грудь, укрываю одеялом. Она сопит, уткнувшись мне в шею, а я несколько часов лежу с открытыми глазами и слушаю её дыхание.
Вот такая идиллия! Надолго ли?
Глава 32
В обеденный перерыв весь этаж только и говорит что об увольнении Ушаковой. Её даже положенные две недели не заставили отрабатывать. Никто не понимает, почему вдруг Ритка решила уйти из «Зодчего», где занимала неплохую должность с хорошим окладом. Кто-то предполагает, что её фееричное празднование дня рождения было своеобразным прощанием с коллегами. Некоторые, конечно, догадываются, но наверняка знаем только Марина, Ваня и я. Марина предположила, что Маргарита давно мечтала прибрать босса к рукам (а кто не мечтал?!), но он не обращал внимания на девушек на работе. А тут появилась я, и она решила, что Стадник «развязал» и теперь у неё тоже есть шанс.
– Только она не учла, что Иван Антонович заприметил тебя не на работе, а намного раньше, – делится соображениями помощница.
– А ты откуда знаешь? – спрашиваю я.
– Пф-ф! Я в курсе всех дел шефа, от пореза при бритье до покупки вертолёта.
– У него есть вертолёт?!
– А ты не знала? Маленький такой. Он на нём в командировки мотается.
– А почему тогда в Ростов ездил на машине? – удивляюсь я.
– Да чтоб твою Семёновку не шокировать, – смеётся Марина. – Я сначала тоже удивилась, почему он не распорядился вызвать вертолёт, а потом узнала, что у него была компания. Пока вы с ним были в ссоре, он два раза летал.
– Я не знала.
– Но в пятницу было круто! – вспоминает она. – Когда он сказал, что повезёт тебя знакомиться с родственниками, Ритка аж позеленела. Вы ушли, и она быстренько свернула свой щедрый праздник. А как тебя приняли?
– Хорошо. Они такие простые, как в нашей деревне. У бабушки и тёти хоть ремонт современный, а прадедушка не разрешил ни к чему притрагиваться в его доме. Обстановка такая же, как в восьмидесятые. Только крышу позволил поменять – течь начала.
– А чем занимались? – любопытствует Марина.
– Картошку копали.
Секретарша делает притворно-обиженное лицо, мол, не хочешь – не говори.
– Серьёзно, Марин. Приехали, а они в огороде возятся. Не могли же мы стоять и смотреть, и им уже меньше половины оставалось – не бросишь.
– Не могу себе представить Стадника с лопатой, – прыснула Марина.
– А с мешком через плечо?
Дальше мы уже хохочем вместе, даже люди в кафе на нас оглядываются.
Когда мы уже заканчиваем обед, к нам подсаживаются Тося с Денисом. В последнее время коллеги ходят какие-то тихие и загадочные, не ссорятся, не подкалывают друг друга. Короче, всё указывает на то, что они наконец поладили. Даже жест, которым он поправил ей воротничок блузки, кричит, что мужчина «допущен к телу».
– Не знаете, за что Стадник Ушакову выпер? – с места в карьер начинает Денис.
Я пожимаю одним плечом, Марина отшучивается:
– Это я ему докладываюсь, а не он мне.
– Может, с закупками накосячила? – предполагает Тося.
– Да ну. У них в январе было, что ошиблись девчонки, так только премии лишил – и всё, – возражает Денис.
– То была случайная ошибка, а мухлёж Стадник не простит, – уводит в сторону Марина.
– Надо быть самоубийцей, чтоб мухлевать в наших масштабах под носом у Стадника. Это вам не канцелярию закупать – там такие бабки!
– Нет, – возражает Тося. – Тогда бы ей не дали уволиться по собственному. А то он ей, говорят, даже рекомендацию написал.
Мы с Мариной быстренько доедаем и сваливаем, пока нас не стали допрашивать с пристрастием. Коллеги провожают нас подозрительными взглядами, но больше ничего не спрашивают. Хорошо, что Маргарита не посчитала нужным пригласить их на свой день рождения. Из архитектурного там была только я: начальник отдела, Матвей, вежливо отказался, сославшись на беременность жены, а меня эта змеюка пригласила, по-видимому, чтобы продемонстрировать мою отставку. Но новость о том, что мы с боссом официально встречаемся, распространится по всему этажу уже к вечеру. Это с утра коллеги не успели пообщаться, а обеденный перерыв – самое то, чтобы поделиться свежими сплетнями.
Ох, тяжела же ты, шапка Мономаха! Вот сидят влюблённые люди, и никому дела нет до того, что у них роман, что они коллеги, что он младше на несколько лет, а у неё есть ребёнок. Любят – это их проблема! А вот роман босса – это, конечно, забота всего коллектива. «Ах, она, сука, на босса покусилась! Да как посмела?! А что, так можно было? Да как же я-то, дура, опоздала?!» Привыкли ведь, что он на рабочем месте ни-ни. Так только, мечтали чисто теоретически. А тут какая-то неведомая синичка прилетела, раз – и в дамки! Вселенская несправедливость! Ату её! Раньше только сплетничали, но до конца не верили, а теперь он сам подтвердил. Да не просто на ночку-другую пригласил, а с роднёй знакомить повёз. С БАБУШКОЙ!!! Кто же без серьёзных намерений с бабушкой знакомить будет?! Да кто она такая, эта Жарикова?!!
После обеда ездила на объект: туда час на общественном транспорте, и оттуда почти полтора из-за пробок. В рабочее время мы с Ваней не перезваниваемся и почти не видимся, каждый занимается своим делом. Но сегодня он и в шесть не позвонил, значит, занят чем-то важным. Собираюсь и еду на свою квартиру.
Ника предлагает посмотреть какой-нибудь фильм для девочек, и мы включаем первую попавшуюся голливудскую мелодраматическую комедию. К середине фильма я вдруг отчётливо осознаю, что мне не смешно и не интересно, чем всё закончится у героев. Я озираюсь по сторонам, постоянно смотрю на телефон. К десяти вечера я уже схожу с ума. Позвонить ему? Вдруг помешаю чему-то важному. Не может быть, чтобы он просто забыл или не захотел увидеться. Мы ведь договаривались, что он позвонит!
В начале одиннадцатого не выдерживаю и набираю его номер. Не доступен. Позвонить Вячеславу Михайловичу? Неудобно. Чёрт! Всё-таки позвоню!
Начинаю искать номер водителя, но в этот момент он , как по волшебству, высвечивается на экране. Трясущейся рукой принимаю вызов.
– Синичка, ты только не волнуйся, – начинает он, и от этого «не волнуйся» меня начинает трясти.
– Вячеслав Михайлович, что с Ваней? – спрашиваю дрожащим голосом, еле сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть эту фразу.
– Успокойся, – отвечает он строго. – Живой. Страшного ничего, просто небольшая авария.
В моей голове замелькали картинки окровавленного и переломанного Димки, его вывернутая под неестественным углом нога с торчащими костями, слипшиеся от крови волосы, алые пятна на Ксюшином свадебном платье, которое она не успела снять, когда бросилась спасать моего брата…
– Небольшое сотрясение и вывих плеча. Уже вправили, – слова дяди Славы доходят до меня сквозь шум в ушах.
– Вы с ним были?
– Да, я был за рулём.
– А Вы как?
– Да что мне станется! – по голосу я слышу, что мужчина улыбается. – Мой чердак не ослаблен высшим образованием. Утром за тобой заеду, навестишь его. Сейчас спит: ему там что-то вкололи.
– Как это случилось?
– Завтра расскажу. Не волнуйся, девочка. Он просил позвонить, чтоб ты не переживала.
Не думаю, что дядя Слава верит в то, что я буду спокойно спать в эту ночь.
Глава 33
Дядя Слава привезёт Синичку к десяти, потому что в девять у меня беседа со следователем. Голова болит, но это ничего: главное, что соображает. Рука тоже ноет, припухла, но сустав работает. Всё это ерунда по сравнению с главной проблемой: меня пытались убить.
Следователь рассказал, что, по заключению экспертизы, один тормозной шланг был надрезан – классический способ спровоцировать аварию. Когда тормозишь на небольшой скорости, ничего не происходит, а на больших скоростях шланг лопается, машину заносит, и всё собственно… Спасла нас с дядей Славой, как ни странно, чёрная кошка: выскочила из ниоткуда, когда мы медленно выезжали с парковки, водитель резко дал по тормозам, и шланг лопнул. Нас, конечно, развернуло, правой стороной мы снесли знак парковки, а остановиться смогли только благодаря столкновению с «Мицубиси» моего заместителя. Нетрудно представить, чем бы всё закончилось, успей мы набрать скорость.
Теперь главное – не дать распространиться слухам о покушении, чтобы излишне любопытные не мешали следствию. А тут ещё индусы. Если через два дня я не встречусь с их представителем в Москве, то полгода переговоров и работы четырёх отделов коту под хвост. На текущих объектах всё идёт своим чередом, там и не заметят моего недельного отсутствия: каждый знает своё дело. С общим руководством справится Валерий Николаевич, который был замом ещё у отца. А вот что делать с командировкой? Лебедева бы отправить, но Любаше рожать скоро. Остаётся Павел Станиславович, начальник экономического отдела. Он руководил расчётами, поэтому в деталях знает проект. Разрабатывала его Антонина, но ей пацана оставить не с кем – придётся кого-то другого вводить в курс дела.
Алиса! Вот кого я отправлю в Москву на переговоры. За неделю с её кинотеатром ничего не случится. Обучается она на раз-два, да и вести себя умеет. Вспомнить только, как млел от них с подружкой Дитрих Штайн! Неужели она индусов не очарует?! А главное, что рядом со мной, болезным, она будет волноваться, особенно если догадается, что авария была неслучайной. А она догадается: очень уж въедливая, ни одной мелочи без внимания не оставляет.
Ловлю себя на мысли, что думаю об Алисе, как родитель о любимом чаде: с любовью, с гордостью, с умилением. Через несколько лет эта девочка будет не только красивой и уверенной в себе женщиной, но и крутым специалистом. С её фантазией и дотошностью она просто обречена на успех. А я чуть не отпустил её к Максимовскому! Спасибо Михе. Надо ему ещё что-нибудь проспонсировать.
Открываю глаза. Оказывается, я не заметил, как задремал. Моя Синичка сидит на стуле рядом с кроватью и рассматривает меня с деловым видом светила медицины: а вдруг меня ещё не достаточно внимательно обследовали. Милая моя! Не волнуйся. Это бригаде «скорой» без разницы кого грузить: олигарха или бомжа, а уж в приёмном отделении сразу смекнули, что рыба им попалась с икрой, облизали с ног до головы и апартаменты выделили в травматологии. Небесплатно, конечно.
– Я живой, – уточняю я и улыбаюсь, видя, как она, сдерживая слёзы, улыбается в ответ.
– Я у мамы взяла телефон хирурга, который Димку оперировал. Просто волшебник. Я ему позвонила. Можно и тебя показать, – говорит она.
Оказывается, она не истерила всю ночь, а развила бурную деятельность по моему излечению.
– Успокойся, – улыбаюсь я. – Пусть волшебник не отвлекается на пустяки. У меня простой вывих. Через недельку в качалку ещё не побегу, но рулить – пожалуйста.
– А голова?
– Отлежусь, и всё нормально будет.
Алиса недоверчиво смотрит на синяки на моём лице и лопнувшую губу.
– Это от подушки безопасности, – объясняю я. – Чуть не расплющила меня по креслу.
– Что всё-таки случилось? Вячеслав Михайлович ничего мне толком не объяснил.
– Тормозной шланг лопнул от резкого торможения, – выдаю я часть правды. Хорошо, что Алиса не сильна в автомобилях.
– Сам он просто так не лопнет. Особенно в новом «Мерседесе», – снова удивляет меня Синичка.
– И на старуху бывает проруха, – бессовестно вру я (да простят меня трудолюбивые немцы!).
Вижу, что до конца убедить её не удалось, но вопросов Алиса больше не задаёт. Пора приступать к главному.
– Мне нужна твоя помощь. Сделаешь? – начинаю давить на жалость.
– Судя по твоей хитрой физиономии, мне нужно сначала выслушать тебя, а уж потом соглашаться.
Да, её не прошибёшь жалобной мордахой. Но это даже хорошо: никто обмануть не сможет.
– Надо поехать в Москву на переговоры с индусами. Это очень важный проект.
– Насколько важный?
– Как бы тебе объяснить… Вот, например, Матвей и Люба купили хороший дом, взяли ипотеку на двадцать лет. Если мы получим заказ в Индии, то они смогут выплатить её года за четыре.
– Ого!
– Ого. Мы должны получить подряд на строительство завода по переработке отходов, то есть мусора. На западе это делают давно, но у них дороже. Если индусам понравится один, то могут заказать ещё. Мы полгода согласовывали требования и условия, изучили место строительства, оборудование, которое они собираются ставить. Короче, пахали. Представляешь, как обидно будет на последнем этапе упустить этот заказ?
Алиса понимающе кивает. Ну вот, пожалуй, мне удастся спровадить этот любопытный нос в Москву – пускай столицей полюбуется. Надо сказать Марине, чтобы расширила культурную программу командировки. Эх, поехать бы туда вдвоём с Синичкой! А то будет она по театрам и выставкам ходить с Пашкой, а я тут с ума сойду от ревности.
