Текст книги "Должок! (СИ)"
Автор книги: Юлия Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Не повезло. Точнее, не прокатило. Несмотря на моё пятнадцатиминутное опоздание, секретарша, та же, что и в прошлый раз, и виду не подала, что что-то не так, и с приветливой улыбкой проводила в кабинет шефа. Он стоял у того же окна в той же позе. Меня накрыло ощущение дежавю. Сделав несколько неуверенных шагов, я остановилась. После небольшой паузы Стадник наконец произнёс:
– Ну, здравствуй, Синичка…
– Здравствуйте, Иван Антонович, – начала, было, я, но он перебил.
– Прекрати! Мне твоего официоза и вчера хватило.
Я растерялась. Не понятно, как себя с ним вести.
– Люди, которые пили на брудершафт, не должны строить из себя незнакомцев, – продолжал между тем Стадник. – Или уже забыла?
– А Вы-то помните? – не удержалась я.
– Ну вот, теперь узнаю свою Синичку! – он улыбнулся так искренне, что у меня сердце подпрыгнуло и застучало где-то в горле: Ваня! – Сейчас я помню всё, до слова.
Я почувствовала, как мои щёки и уши заливает тепло. Я надеялась, что алкогольная амнезия не позволит ему восстановить в памяти всё то, что он тогда говорил, а главное – что я ему отвечала. Ведь он наутро не помнил даже моего имени. Но тут мне снова не повезло.
– Замки вдоль Рейна стояли много веков – пусть подождут ещё чуть-чуть, – выдаёт он с самодовольной улыбкой, и я понимаю, что, действительно, помнит. – А навигация там до первого ноября.
Заинтересовала история Синички и Стадника? Хотите следить за их испытаниями, грустить и радоваться вместе с ними? Добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь на автора. И не пожалейте сердечка, чтобы порадовать автора. Авторы – они такие... как дети!
Глава 7
«Иван! Куда тебя понесло?!» – надрывается внутренний голос. Думаю, это Разум. И обычно я к нему прислушиваюсь. Но не сегодня.
Девчонка смущается, краснеет, но продолжает хорохориться, и меня это ужасно смешит и… возбуждает. Усаживаюсь за стол, чтобы не спалиться, поправляю брюки, пока не лопнули. Алиса решила бросить мне вызов! Намеренно опоздала и вошла с таким плохо скрываемым предвкушением, что я мгновенно решил не поддаваться на провокации и насладиться её замешательством. Да-да, Синичка, я вспомнил, как горели твои глаза, когда Дитрих расхваливал красоты легендарной Германской реки и окрестных замков. Вспомнил, как спросил, хотела бы ты поплыть на теплоходе по Рейну, и ты ответила: «Только с тобой». Сказала и смутилась, заговорила на другую тему. Но я помню, как в ответ на эти слова крепче прижал тебя к себе, и ты не отстранилась. Помню, как мы танцевали, как вдыхал аромат твоих волос, шептал тебе, как ты прекрасна, допытывался, почему такая грустная. Всё это мне хочется ей напомнить, но боюсь, она решит, что я клеюсь, и больше в моём кабинете не появится. Ладно, поговорим о делах.
– Алиса, давай по-простому, – снисходительно предлагаю я. – Михаил – мой приятель ещё со студенчества. Талантливый парень и наследник Остапа Бендера.
Замечаю её вопросительный взгляд и поясняю:
– То есть Великий Комбинатор. Схватывает и просчитывает всё мгновенно. И тут же строит план. Нам с тобой посчастливилось стать частью одного из его планов. Поэтому располагайся поудобней и смирись со своей судьбой.
– Михаил Вячеславович не причинит мне вреда, – с абсолютной уверенностью заявляет Алиса и на самом деле удобно устраивается в офисном кресле напротив меня.
– В этом я не сомневаюсь, – соглашаюсь с ней. – Но и мне он не навредит. Миха…ил убил одним ударом несколько зайцев. Я позвонил ему и предложил адресную спонсорскую помощь, зная, что ты в ней нуждаешься. А дальше уже действовал он. Во-первых, назвал именно тебя: ты в этот день написала заявление. Во-вторых, обставил всё так, чтобы в будущем у тебя гарантированно была работа в не самой маленькой фирме. В-третьих, предложил тебе тему дипломного проекта (это же он? Я так и знал!), связанную с перестройкой старого кинотеатра. Реставрация и модернизация – сложный процесс. Представляешь сама, как выгодно смотрелась его лучшая студентка с таким сложным проектом? А если учесть, что именно он за месяц до этого посоветовал мне выкупить с торгов этот самый кинотеатр, то комбинация его достойна восхищения. Проект твой просто отличный – я бы его взял почти без доработок. Если согласишься его реализовать, то будешь в шоколаде. Не каждому новичку так везёт.
Я вылил на девушку поток информации и, не дав опомниться, подытожил:
– Ну что, согласна у нас работать?
– А у меня есть выбор?
Б..! она что, хочет отказаться?! Не отпущу!
– Вряд ли, – припечатываю очевидным, – у тебя же контракт.
– Тогда к чему эти вопросы? – произносит ледяным тоном. – Но мне после получения диплома нужно съездить к родителям.
– На какое время и куда?
– Хотя бы на несколько дней, – и она называет большую деревню на юге области.
– Это же почти двести километров! – удивляюсь я.
– Двести сорок, – уточняет Алиса. – Целый день добираться на двух электричках и автобусе.
– Когда собираешься ехать?
– Первого июля.
– Я третьего еду в Ростов на четыре дня. Могу завезти и потом обратно забрать.
– Ну… это же крюк от трассы…
Да! Она почти согласилась!
– Поверь мне: пятьдесят километров для «Мерса» не крюк.
– Потом мне нужно будет пройти комиссию и снять квартиру: нам с Никой разрешили пожить в общежитии до августа.
– Это не проблема. Как только подпишешь контракт, тебе выплатят аванс, на квартиру хватит на несколько месяцев.
– Ничего себе аванс! – Алиса прищурилась. – У вас всем начинающим такую зарплату платят?
– Аванс не из зарплаты, – пояснил я. – Это за проект. А он стоит немало. Кстати, не обижайся, но руководить стройкой будешь под присмотром начальника архитектурного отдела. Он толковый специалист, без крайней надобности вмешиваться не будет. Просто мужики-строители – это тебе не институт благородных девиц – нужен человек с крепкими нервами.
Конечно, я не позволю никому ослушаться Синичку. Пусть попробует кто-нибудь косо взглянуть – вылетит в один час. То, что она талантливый архитектор, я понял ещё на защите. Проект – просто бомба! Продумано всё, вплоть до парковки и подсветки. Единственное, что Алиса не могла знать, что на прошлой неделе я выкупил небольшой участок земли рядом с кинотеатром и теперь нужно спроектировать на нём оригинальную детскую площадку с кафе. Но для неё это не будет проблемой. А то, что она готова работать, видно по её горящим глазам. Хоть она и пытается оттолкнуть меня своими условиями и холодным тоном, но прекрасно понимает, что получить предложение о самостоятельной работе в день защиты диплома – голубая мечта архитектора. Ай да Миха!
– Значит, договорились?
Она помедлила и, вздохнув, ответила:
– Договорились.
Одного не пойму: почему девушка, таявшая в моих руках в клубе, теперь ведёт себя так, будто меня дерьмом намазали? Вроде бы не хамит, со всем соглашается, но как-то через силу что ли! И почему меня это волнует?
– Алиса, – спрашиваю, уже не скрывая досады,– что не так?
Она смотрит на меня с какой-то тоской в глазах и отрицательно крутит головой.
– Тебе не нравится моё предложение?
– Нравится. Я же не глупая.
– Тогда в чём дело?
– Я… не знаю, – еле слышно говорит она, и в глазах её блестят слёзы. Она наклоняет голову, чтобы скрыть их, но они падают против её воли, оставляя тёмные точки на подоле синего сарафана. Я вижу, что она не понимает и пугается своих эмоций, злится, что не может их контролировать.
Я тоже не могу совладать с желанием утешить её, защитить ото всех, даже от себя самого. Не замечаю, как оказываюсь перед её креслом на корточках, как начинаю поглаживать её сцепленные добела кисти, вытирать ладонями заплаканные щёки. Не помню, как потянул её к себе, и мы оказались друг перед другом на коленях около кресла, как зарылся руками в её волосы и зашептал что-то ласковое, как начал покрывать поцелуями мокрое лицо, шею, губы… Как почувствовал её ответ и сошёл с ума…
Ох, Синичка-Синичка! В прошлом году я не пустил тебя в свою жизнь, побоялся эмоций, которые ты во мне будила. Просто похабно откупился от тебя и радовался свободе, считая себя благодетелем. Почти год я мог вот так прижимать тебя к себе, целовать твои розовые губы, вдыхать запах твоих волос! А я… струсил, разменял это огромное счастье на десяток пошленьких связей, главной прелестью которых была их краткость. Я мог бы быть твоим любимым, а стал… работодателем.
Мысль о том, что Алиса теперь фактически моя подчинённая, наёмный работник, мгновенно отрезвила меня. После такого собеседования начинающий архитектор Жарикова седьмой дорогой будет обегать мою фирму. Ведь намного проще устроиться к конкурентам и просто выплачивать мне долг. Но проблема в том, что деньги интересуют меня в последнюю очередь, вернее, не интересуют совсем. Мало того, я вполне могу обойтись без ещё одного архитектора, даже такого талантливого. А вот отпустить от себя мою Синичку я уже не смогу. И мне плевать, если у неё есть парень: значит, ему не повезло. Она и сама ещё не знает, но она МОЯ! ТОЛЬКО МОЯ!
Глава 8
Когда выхожу в приёмную, секретарша участливо интересуется:
– Взял?
Молча киваю и выскакиваю из приёмной.
Да, взял. Похитил, отнял. Забрал моё сердце и душу одним поцелуем, несколькими бессвязными словами. Завладел каждой клеточкой моего тела, которое теперь ждёт его прикосновений, хочет большего, чем этот разбойник успел сделать за несколько минут в кабинете.
Не знаю, что остановило его, но я очнулась при словах: «Моя! Не отпущу!» Холодной волной накрыло осознание моей зависимости. Да, я связана контрактом, но и без него мне совесть не позволила бы остаться в должниках у постороннего человека. Он это понимает и заявляет свои права не только на мои знания и рабочее время, но и на меня лично. В другой ситуации поставила бы хама на место, ушла бы, хлопнув дверью так, что штукатурка бы посыпалась, пригрозила бы заявить о домогательствах. Но что делать, если я на седьмом небе от этих домогательств? Да и, честно говоря, ничего больше поцелуя он себе и не позволил. Усадил меня обратно в кресло, сообщил, что нужно заполнить анкету у Марины, напомнил, что заедет за мной в общежитие третьего июля в половине шестого утра.
Встать рано и отправиться в путь на комфортабельном автомобиле – это не проблема. Проблема – водитель, который будет рядом со мной почти три часа. Это он ещё не знаком с нашими сельскими дорогами, если думает, что его «Мерседес» слизнёт эти километры, как корова языком. Есть там один участок у реки – кошмар водителя. Но я Стадника за язык не тянула, сам вызвался да ещё и настаивал. Хорошо, что всё это время он будет рулить и ругать дороги: всё мне меньше внимания. Потому что, если он хоть раз так на меня посмотрит, скажет что-нибудь своим завораживающим шёпотом, прикоснётся, а уж тем более поцелует… я за себя не в ответе. Боюсь, что тут же забуду, что он таким способом взыскивает должок. Просто потеряюсь в нём, сдамся в добровольное рабство, а когда он наиграется, умру, как оранжерейный цветок на ярком солнце. Единственный способ остаться, хоть и с разбитым сердцем, но с не до конца растоптанной гордостью – это не подпускать его к себе, ограничиваться только деловым общением. Иначе потом я себя по пылинкам не соберу.
Старательно вывожу в анкете «Жарикова Алиса Романовна», а сама не могу думать ни о чём, кроме того, что было в кабинете. Однако через пятнадцать минут всё заполнено и я, попрощавшись с дружелюбной Мариной, выхожу в коридор. Передвигаюсь «по приборам», потому что в глазах снова слёзы. Да что это со мной?! Никогда ведь плаксой сентиментальной не была. С чего вдруг разревелась при постороннем человеке? Сама ведь не поняла, от чего плакала: то ли от радости, что так удачно складывается с работой, то ли от благодарности за всё, что он для меня сделал, то ли от горького понимания, что этот мужчина, о котором я столько времени запрещала себе даже думать, сейчас так близко и так далеко. «Начальник», «шеф», «босс» – как тут принято его называть? Мне всё равно, потому что у меня в голове он Ваня, Ванечка. Какими бы миллионами он тут ни ворочал, перед моими глазами он весёлый, озорной парень, распевающий «Катюшу» в обнимку с немцем.
Останавливаюсь посреди коридора, чтобы вытереть слёзы. Дверь справа открывается, и оттуда кто-то выходит. Сначала мужчина проходит мимо, но, заметив моё состояние, возвращается:
– Девушка, я могу Вам чем-нибудь помочь?
Я мотаю головой и не смотрю на него: не хочу, чтобы будущие коллеги видели меня в таком состоянии. Но чувствую, как он берёт меня за запястье и буквально втаскивает в кабинет, из которого только что вышел.
– Алиса! Что случилось? Что ты тут делаешь?
Я поднимаю голову и узнаю человека. Господи! Вот ещё этого сюрприза мне не хватало для полного счастья! Почему сегодня судьба решила меня добить окончательно?
– Привет, Матвей. Ничего не случилось. На собеседование приходила.
– Не прошла? – сочувствует он.
– Прошла. С середины июля буду работать в архитектурном отделе.
– Вот как… – по-моему, он слегка растерялся, – значит, будем работать вместе. Я начальник архитектурного. А плачешь-то отчего?
– От счастья! – огрызаюсь я и выбегаю из кабинета с такой скоростью, будто боюсь упустить последний шанс выбраться на свежий воздух.
Боженька! Сегодня у тебя совсем хреновое чувство юмора!
Глава 9
Июль-2018
Я узнал, в каком клубе архитекторы «обмывали» дипломы. Два раза проехал мимо, но справился с собой и не вошёл. Зачем мне показываться ей на глаза? Подумает ещё, что я её преследую. «А что же ты сейчас делаешь?» – ехидно спрашиваю сам у себя и, чертыхнувшись, отправляюсь домой. Чтобы уснуть, мне понадобится немного коньяка. Но взглянув на бутылку, закрываю дверцу бара и вздыхаю: даже пить нет настроения. Почему я не вошёл в клуб? А что бы я там делал? Смотрел, как Алиса веселится со своими сокурсниками, выпивает «за будущее», за студенческие годы, за дружбу… Погодите! Этих трёх тостов уже достаточно, чтобы свалить с ног мою Синичку! А если она ещё и за здоровье преподов выпьет, то кто её домой отвезёт?! А вдруг кто-то воспользуется беспомощностью подгулявшей девушки! Нет, надо срочно спасать!
«Угомонись, придурок! – осаживаю сам себя. – Думаешь, у такой девчонки нет парня? И даже если нет, то всё равно кто-нибудь из друзей не бросит её. Хотя бы и подружка Ника». Но тут я вспомнил, что в тот раз в клубе именно Ника нализалась вдрызг со мной и Дитрихом, а Алиса помогала дяде Славе всех загружать и развозить по койкам. Как же она справится с этим одна?
Короче, полчаса мне хватило, чтобы убедить себя, что я не имею никакого морального права спокойно находиться дома, когда беспомощной девушке, моему будущему сотруднику, угрожает такая немыслимая опасность. Ещё через две минуты я выруливаю из подземного гаража своей новенькой высотки.
Да-да, я живу не во дворце и даже не в особняке, хотя могу позволить себе построить что угодно. В нашем доме за городом живёт папина сестра тётя Лена, которая ухаживает за бабушкой Верой. Больше родственников у меня нет: ни двоюродных, ни троюродных – никого. Возможно, где-то обитает родня по матери, но я этого не знаю: мама приехала учиться в наш город из Белоруссии, вышла за папу и через шесть лет умерла от тяжёлой болезни сердца. Мне тогда было четыре. Отец говорил, что у неё кто-то остался на родине, но не близкие родственники, иначе бы она не поехала искать свою судьбу в такую даль. Тётя Лена замуж не вышла, потому что её жених погиб в Афганистане, а другого полюбить так и не смогла. Вот и живёт теперь с матерью, помогает всем соседским старичкам и старушкам, никогда не унывает, говорит, что у каждого своя дорога в жизни. Собственно, она-то и заменила мне мать.
Около клуба я разглядел небольшую группку молодых людей, похоже, студентов. Припарковался и подошёл к входу. Охранник молча кивнул мне и посторонился, пропуская внутрь.
У бара никого из знакомых я не обнаружил. На танцполе – тоже. Неужели вчерашние студенты решили гульнуть в VIP-зоне? Хотя… почему бы и нет? Большинство выпускников архитектурного факультета могут себе это позволить. Но не Алиса. И не Вероника. Просто так они что ли жили в общежитии? Значит, у подружек есть богатенькие парни-мажоры, которые за них платят и наслаждаются сладкой красотой хорошеньких девчонок. «Убью!» – пронеслось в голове. Правда, я не решил ещё, кого именно, но это детали.
VIP-зона – это отдельные кабинеты. Как понять, где именно тусуются свежеиспечённые бармы и постники*? Спросил у администратора. Тот ответил, что около получаса тому назад ушли, кажется, собирались кататься по набережной. Та-а-ак… А давненько я нашим водохранилищем не любовался.
Следующие два часа стали кошмарной погоней. На набережной компании не оказалось, поспрашивал у молодёжи – выяснил, что говорили что-то о гонках. У нас в городе стритрейсеры собираются только в одном месте, туда я и отправился. Но неугомонные студенты и там долго не задержались. И где их теперь искать в три часа ночи?
Остаётся только одно: подождать у общаги и убедиться, что с девчонками всё в порядке. Стал в стороне от главного входа и принялся терпеливо ждать.
К пяти утра, когда они так и не появились, не знал, что и думать: не то с ними случилось что-то, не то просто заночевали у своих парней. Меня не устраивали оба варианта.
В половине шестого я через телефон вошёл в базу данных своего рабочего компьютера. Но Алису туда Мариночка ещё не внесла, потому что у неё ещё не было диплома, да и заявление она пока не писала. Всё на уровне устных договорённостей. Диплом Алиса должна принести в понедельник, а во вторник мы вместе едем: я – в Ростов, она – к родителям. Если, конечно, я сдержусь и не оторву ей голову за то, что не ночевала дома.
Пока я распалял себя кровожадными мыслями, дверь общежития широко раскрылась и на пороге появилась Синичка собственной персоной. В белой футболке, удлинённых шортах, и в кроссовках, явно видавших лучшие времена. Значит, постоянно бегает? А когда же она домой явилась, если я тут с трёх дежурю? Ответ один: «Ваня, ты идиот!» Пока я носился по городу и охранял двери общаги, Синичка мирно спала в своей кроватке, а в шесть вышла на пробежку.
Хорошо, что сегодня суббота, можно не ехать в офис. «Спать иди, сталкер недоделанный!» – дал я себе дружеский совет и тут же им воспользовался.
*Барма и Постник – русские зодчие. По́стник Яковлев – русский зодчий из Пскова, создавший в 1555—1560 годы совместно с зодчим Бармой храм Василия Блаженного, или Покровский собор «что на рву», на Красной площади в Москве, а также Благовещенский собор Казанского кремля. Существует также версия, что это одно лицо.
Глава 10
В понедельник я просыпаюсь немного позже обычного. У меня нет привычки долго валяться в постели, но именно сегодня я тщетно ищу повод, чтобы не ходить в «Зодчий». С мужчиной, который в будущем станет занозой в моём сердце, я уже почти смирилась. Куда мне деваться: должок! А вот занозу из прошлого в непосредственных начальниках я как-то не ожидала.
Я была на втором курсе, он – на последнем. В сентябре мы устраивали «посвят» для первокурсников: подготовили программу, арендовали два автобуса и недорогую турбазу и отправились посвящать новичков в прелести студенческой жизни. Деревянные домики были разбросаны в хаотичном порядке по всей территории базы. Первокурсницы сначала жались друг к дружке, как испуганные котята, потом разыгрались, причём даже те, кто совсем не выпивал. Нам, пятёрке организаторов, пришлось не ложиться до последнего гуляки, составлять компанию каждому, желающему выпить. А таковые находились даже в два часа ночи. Мне, хорошо подвыпившему «жаворонку», это было очень тяжело, голова сама клонилась к любой поверхности, причём не только горизонтальной. Как-то так незаметно она и оказалась на плече у Матвея. Я смутно помнила, как мы начали целоваться, как он нёс меня на руках в один из домиков, как тяжело дышал над ухом, расправляясь с моей одеждой.
До этого у меня никого не было. Не совсем, конечно, но дальше поцелуев и стыдливого рукоблудия не заходило. Поэтому когда утром я проснулась и обнаружила себя на узкой кровати не одну, а с главным ловеласом факультета, да ещё и раздетыми, вариантов объяснения данного факта было болезненно мало. Самое обидное, что я не помнила, как всё происходило, что я чувствовала, ведь парень умный, красивый и, как говорили, очень опытный. Ещё обидней стало, когда он проснулся. Я, понятно, после первого раза стеснялась, не знала, что сказать. А он как-то подозрительно покосился, пробурчал что-то невнятное и ушёл в домик к парням. После возвращения с базы Матвей некоторое время избегал меня, что я объясняла вполне банальной причиной: пьяный донжуан затащил в постель такую же пьяную девственницу, которая ничего не умеет, а утром протрезвел, побоялся, что она напридумывает с ним своё глупое «долго и счастливо», и постарался держаться от неё подальше. Всё просто.
До разговора со мной он снизошёл только через неделю. Увидел меня с мороженым в сквере у института, где я поджидала Нику, и подошёл.
– Привет, Алис.
– Привет.
– Хорошо, что ты сегодня одна. Хочу с тобой поговорить.
– О чём говорить, Матвей? И так всё ясно.
– Ты никому об этом не рассказывала?
– Нет. Нечем хвастаться.
– Да уж… нечем. Я прошу тебя: давай всё, что произошло, останется между нами.
– А что произошло, Матвей? Ничего не произошло! Подумаешь! С кем не бывает, когда столько выпьешь?!
– Спасибо.
Он ещё немного потоптался около скамейки и ушёл. Я по-прежнему молчала, не говорила об этом даже Нике. Но Матвей, который раньше подходил поболтать и даже пофлиртовать немного, тот весёлый Матвей стал каким-то замкнутым, задумчивым и избегал нашей компании. На меня поглядывал настороженно, хотя своих связей, даже мимолётных, до этого случая никогда не скрывал. Да и девственница я у него, по слухам, была не первая.
Я голову сломала, что его так могло во мне оттолкнуть. Неопытность? Или я сказала что-то не так? Или от меня противно пахнет? Так и не докопавшись до реальной причины, я придумывала себе одну невероятней другой, обрастала комплексами, отталкивала от себя вполне симпатичных мне парней. Очень боялась повторения того кошмара. За пять лет, прошедших с тех пор, я так и не повторила свой сексуальный опыт. На факультете меня стали считать заучкой, а в другие места я не ходила, избегая любой возможности познакомиться с кем-нибудь. Так продолжалось до того дня, когда Ника почти силой приволокла меня в ночной клуб, чтобы развеять тоску по накрывшейся медным тазом мечте о дипломе магистра.
И вот теперь, когда я увидела пусть не любовь, но хотя бы желание в глазах другого мужчины, Матвей снова встал на моём пути. А ведь мы не виделись четыре года, с самого его выпуска. Мало того – он мой начальник, тот самый, о котором говорил Стадник. И все комплексы, с которыми я успешно, как мне казалось, боролась весь последний год, в одно мгновение подняли головы и начали отравлять своим ядом мою жизнь. Даже в день вручения дипломов, когда все из клуба собрались на набережную, я попрощалась с ребятами, придумав важную раннюю поездку, вызвала такси и сбежала спать. Ника явилась только к обеду, рассказала, что гуляли до утра, а потом отсыпались на квартире у старосты.
Матвей теперь уважаемый человек, глава отдела в крупной строительной фирме. А я, со своими комплексами, буду работать под его началом и каждый день проклинать тот злосчастный «посвят», который перевернул мою самооценку стрелкой вниз. И уже не получится избегать друг друга, а работать будет просто невыносимо.
Гоняя в голове эти мысли, я добралась-таки до бизнес-центра и неуверенно нажала кнопку лифта с цифрой 19. Марина встретила меня, как старую знакомую, скопировала все нужные документы и выдала направление в поликлинику.
– У нас договор с частной клиникой, поэтому медкомиссию пройдёте там за счёт фирмы, – радостно сообщила девушка.
Вообще, у меня сложилось впечатление, что она радуется всему и всем. Я прихожу сюда в третий раз, и ни разу не видала на её лице хмурого или хотя бы озабоченного выражения. Как будто она любит весь мир и уверена, что мир отвечает ей взаимностью.
– А почему этим занимаетесь Вы? – поинтересовалась я.
– Люба из отдела кадров беременная и сейчас проходит какое-то обследование, – радостно сообщила Марина. – А мне просто нетрудно.
Вот так. Всё, на самом деле, просто: живи, радуйся жизни, не мешай жить другим. Подозреваю, что эту Мариночку, с её радостной улыбкой и бесконечным щебетанием, многие воспринимают не совсем серьёзно. Но на месте мужчин я бы не прошла мимо такой девушки. Это же счастье – постоянно жить с солнцем!
Марина между тем продолжала:
– Люба вышла замуж примерно два года назад, и теперь они ждут дочку. Её муж просто в восторге. Он тоже у нас работает. Иван Антонович сейчас на объекте, Вас просил проводить к Матвею Александровичу, начальнику архитектурного. Он уже в курсе.
Вот тут бы я, конечно, приглушила радостный тон сообщения, но Марине-то это не известно. Приходится благодарно кивать и идти на моральную пытку – «знакомиться» с Матвеем.
Как ни странно, Лебедев встретил меня почти такой же приветливой улыбкой, как у Марины.
– Привет, Алиса! Проходи, я сегодня весь твой.
Вот счастье-то привалило! Весь мой! А мне оно надо?! Но бдительная секретарша мгновенно сообразила:
– Ой! Вы знакомы? Давно? Со студенчества?! Какое совпадение! Значит, сработаетесь! Ну, я пошла.
– До обеда у меня ничего не запланировано, поэтому буду вводить тебя в курс дела, – с места в карьер взял мой будущий начальник. – Стадник сказал, что у тебя красный диплом – я и не сомневался. А как так удачно с кинотеатром вышло?
– Наш декан постарался.
– Портнов? Сейчас же он декан? – уточнил Матвей.
– Он. И он мой руководитель. Предложил этот проект, помог с доступом на объект, а на защиту пригласил Стадника.
Матвей от души расхохотался:
– Знаешь, как Стадник зовёт Портнова?
– Великий Комбинатор?
– Ага.
И без всякого перехода добавил:
– Алиска, я даже не подозревал, что когда-нибудь буду так рад тебя видеть!
Вот это поворот! Честно, не ожидала. Ни такого радушного приёма, ни того, что почти не испытываю неловкости, общаясь с ним.
– Ты клёвая девчонка. Я долго ещё жалел, что тогда у нас ничего не вышло. Потом всё-таки нашёл своё счастье. Теперь у меня всё охренеть как замечательно! А ты как?
– Я над этим работаю, – уклончиво отвечаю, начиная слегка раздражаться. Замечательно у него всё! А я чем заслужила, чтобы по мне так проехаться? Но годы, видать, берут своё, поэтому я замечаю, что боль от той давней истории уже не такая острая, а на мужчину, который так искренне, как с близким человеком, делится своей радостью, злиться, как раньше, не могу.
Следующие два с половиной часа – мозговой штурм. Я, как известно, далеко не последняя студентка, но даже мне вынес мозг тот поток информации, который обрушил на меня Матвей. К полудню он, заметив, что глаза мои собрались в пучок, предложил отдохнуть и пообедать в ресторанчике на первом этаже.
– Я угощаю: отметим твой первый рабочий день.
– Я ещё не оформилась, – вяло возражаю я.
– Это вообще не имеет значения. Считай, что ты уже в команде. Здесь всё происходит с такой скоростью, что только успевай поворачиваться. У нас сейчас два объекта в городе (твой будет третьим), шесть – по области, и ещё три в других регионах. Сейчас Стадник ведёт переговоры с индийскими заказчиками, им завод нужен. А ещё в планах – освоить строительство мостов.
Я впечатлилась. Ничего себе размах! Это сколько ж людей! Сколько техники!
– Стадник не зацикливается на чём-то одном, – продолжает Матвей, пока мы ждём заказ и едим. – В прошлом году, например, целый сельскохозяйственный комплекс отгрохали за четыре месяца. Работали почти без выходных, но зато и заплатил немец – не пожлобился. И культурные объекты строим, и спортивные, и промышленные, и жилые. У шефа политика: не брезговать ни дворцами, ни частными особняками. Во всё вникает сам. И не дай бог где-то схалтурить! Он за репутацию трясётся больше, чем за своё здоровье. О! смотри, завтра дождь с брёвнами пойдёт: шеф решил пообедать.
Я невольно оглянулась в ту сторону, куда указал вилкой Матвей. И увидела шефа. ОЧЕНЬ недовольного шефа! Неужели на объекте что-то не в порядке? Но судя по тому, что рассказал Лебедев, в этом случае Стадник даже и не подумал бы о еде. Значит, что-то ещё.
Глава 11
Марина сообщила, что Алису почти оформила, к Лебедеву проводила. Не забыла упомянуть, что эти двое, оказывается, знакомы ещё с института и очень обрадовались новой встрече. Всю первую половину дня Лебедев вводил новенькую в курс дел, а теперь они спустились пообедать. «Спустились» – это значит, в ресторан.
Да и мне бы пообедать не помешало…
Вхожу в почти заполненный зал. Мне это на руку. Прошу администратора подсадить меня к коллегам. Конечно, они не откажут. Пусть только попробуют! А то – ишь! – Лебедев размахался крыльями перед новой сотрудницей. А она чего так лыбится, каждое слово его ловит?! Кивает ещё, б…, соглашается. С чем? А ты вообще, Синичка, знаешь хоть, что этот крылатый гусь счастливо женатый и глубоко беременный? Не хотелось бы, чтобы Любаша Синичке пёрышки поощипала: мне они нравятся.
Администратор спрашивает у моих работников позволения посадить с ними ещё одного гостя, и они, узнав, что это я, охотно соглашаются. Настолько искренне, что моя злость начинает медленно остывать. Здороваюсь с Алисой. С Лебедевым уже виделись утром. Делаю заказ и начинаю разговор.
– Ну что, много сегодня успели?
Лебедев довольно кивает:
– Алиса – молодец. Это было видно, ещё когда я выпускался. Вникает во всё быстро. Мы сегодня изучили половину адаптационной папки.
– Не круто ты взялся? – усмехнулся я. – Так нагрузишь, что она сбежит от нас, не успев приступить к работе.
– Я ещё ни разу не сбегала от трудностей, – холодно заявляет Алиса.
Что? Синичка злится? Ну, хоть какие-то эмоции.
– Вы успели обсудить проект?
– Успели, – отвечает Алиса. – Матвей дал мне план нового участка и объяснил, что от меня требуется. Как только приеду от родителей, набросаю общий вид. Если Вас устроит, буду прорабатывать детали.
– Матвей? – я вопросительно приподнимаю бровь.
– Матвей, – с нажимом подтверждает Алиса. – Мы давно знакомы.
– А Люба знает о вашем знакомстве?
Я понимаю, что несу чушь, но не могу остановиться: она называет его по имени, а меня Иваном Антоновичем. Меня бы устроило всё наоборот.
– А Любу не стоит беспокоить чужими фантазиями, – предупреждающе отвечает Лебедев.
Да, б…, я фантазёр грёбаный. Идиот, который не может даже на минуту скрыть свою ревность. Если я её с Лебедевым, безумно влюблённым в свою Любашу, не могу видеть, то как отпущу на стройку?! Там же пять женщин на сто мужиков! Ох, Синичка, в кого ты меня превращаешь? Может, посадить её в дизайнерский? Там всего два мужика: одному пятьдесят три, а второй гей. Так не согласится же – вон как глазюками сверкает.
