Текст книги "Должок! (СИ)"
Автор книги: Юлия Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– Ну, у тебя тоже дела… наверное.
Вот неугомонная!
– Нет у меня никаких дел: сегодня воскресенье. И у тебя никаких, – предупреждаю её новые возражения.
– Ну… не могу же я … у тебя…
– А почему не можешь?
На это она не находит что возразить, поэтому обречённо вздыхает и ставит сумку обратно.
– Что будем делать?
– Завтракать, – бодро откликаюсь я, довольный, что так быстро с ней договорился.
– А что тогда было, когда мы приехали?
– А хрен его знает, что это было! Но если ты умеешь готовить хотя бы на четверть так вкусно, как твоя мама, то я на тебе женюсь.
Алиса улыбается:
– Можно уже начинать блистать кулинарными способностями?
– Угу. Только сначала кофе, потому что я не ложился.
– Так, может, я домой, а ты поспишь?
– Да нет, я лучше с тобой посплю, – отвечаю вслух, а про себя думаю: «Если не взорвусь».
Алиса некоторое время изучает содержимое пакетов, потом задумчиво спрашивает:
– А для какого меню эти продукты?
– Набросал, что под руку попалось, – честно признаюсь я.
– Интересно, – глубокомысленно замечает она, – полного набора нет ни для одного блюда. Ладно, будем экспериментировать. Но испытывать будем на тебе.
– На мне нельзя: я цвет Российского бизнеса, – возражаю я.
– А я – надежда русского зодчества, – подхватывает она. – Может, у тебя кот есть?
– В моей квартире может выжить только нарисованный.
– Тогда рискуем вместе, – приходит она к выводу и ловко принимается за дело. Кофе, я так понимаю, с меня.
Глава 17
Ну вот, Алиска, и получила ты свой кусочек счастья. Огромного, но такого короткого. Ночь в машине и день в квартире Стадника вспоминаются как одно яркое мгновение.
Мы готовили, ели, смотрели телевизор, снова готовили и снова ели. Всё не по режиму. А какой может быть режим, если мы постоянно отвлекались, чтобы вцепиться друг в друга руками, впиться губами, обвиться ногами…
Ну, со мной ясно: дорвалась, наконец, до секса в мои-то преклонные годы! А он чего? Вроде бы не пацан озабоченный, а тоже как с цепи сорвался. Может, он всегда такой? А может, просто в командировке своей так оголодал: с дорогой ведь почти неделя вышла? Не знаю. Но вечером, когда он высадил меня около общежития, я еле ноги переставляла. Ника всё время говорила мне, что недотрах до добра не доведёт, а что же она меня от ПЕРЕтраха не предостерегла?! Хорошо, что её в комнате не было. Рассказывать, как съездила к родителям, я была не в состоянии. Еле-еле смогла раздеться и плюхнуться в кровать. Ослабевшей рукой дотянулась до телефона и завела будильник на половину шестого: завтра мне медкомиссию проходить – надо приготовиться. И с мыслями: «Всё, теперь я Белоснежка!» – провалилась в мёртвый сон.
В клинике выяснилось, что перед работой в «Зодчем» персонал проверяют тщательней, чем перед полётом в космос, примерно в два целых четыре десятых раза. Это куда же столько кабинетов, врачей, анализов и исследований?! Сразу стало ясно, что на здоровье сотрудников Стадник не экономит. Короче, обследование займёт всю неделю, потому что результатов некоторых анализов придётся ждать несколько дней.
Позвонила секретарше Марине, объяснила, что смогу выйти на работу только в следующий понедельник. Она не удивилась (видно, тоже комиссию проходила), сказала, что всё передаст в отдел кадров. Так что теперь у меня почти свободная неделя, и можно заняться поиском квартиры.
С Никой мы увиделись только вечером, потому что, когда я уходила, она ещё спала. Жильё решили снимать вместе, но с двумя комнатами, на случай «личной жизни», как выразилась подруга. Раньше я бы только пожала плечами, а теперь прекрасно её понимаю. Только вот, вспоминая наши с Ваней вчерашние забавы, я сильно сомневаюсь, что позволила бы себе вытворять подобное, когда в квартире кто-то есть, пусть даже в другой комнате. Он всё-таки выполнил своё обещание распугать птиц за окном моим «хорошо». Грех жаловаться.
Теперь главное – не уподобиться прилипчивым девицам, которые после ночи секса звонят мужчинам, надоедая: «Дорогой, когда мы ещё увидимся? Милый, ты меня совсем забыл!» Придётся твердить себе, как мантру: «Он мне ничего не должен. Это я ему должна». Мне хочется сбежать из его фирмы, хотя я ещё не начала отрабатывать свой долг. Или уже начала? От этой мысли стало вообще противно. Ну что ж, я от его взыскания долга тоже в накладе не осталась: такого внимательного, нежного любовника ещё поискать надо. А теперь просто держись, Алиска, и постарайся не таять при одном взгляде на него. Он босс, господин Стадник, а ты его сотрудница. Никакого Вани нет – это просто счастливое воспоминание.
Квартиру нашли хорошую, правда, от работы далековато, но кому сейчас легко! Переезд занял один день: что там перевозить студенткам из общаги? Комнаты мы с Никой разделили легко. Я сразу попросила ту, что поменьше, потому что из неё, как и из кухни, был выход на балкон. Подруга сразу согласилась: она любительница простора. И всю неделю мы с ней по вечерам обустраивали свои комнатки, два раза ходили в торговый центр, накупили всякой посуды, тряпочек, губочек, фартучков-прихваточек и тому подобной мелочёвки, просто необходимой на новом месте.
Во всех этих хлопотах был только один неприятный момент: я потеряла телефон. Вроде бы был тут, квакал, требуя подзарядки, а потом просто исчез – и всё. Денег на новый пока не было. Всё, что дали родители, ушло на оплату и обустройство жилья. Осталась кое-какая мелочь, но уж точно не на телефон. Мне ещё как-то до зарплаты дотянуть надо, а учитывая, что я ещё не приступила… В общем, без телефона пока обойдусь.
В пятницу занесла медицинскую справку в отдел кадров и подтвердила, что с понедельника выхожу. Люба, та самая, которой Марина помогала меня оформлять, оказалась красивой, уставшей и, действительно, беременной. Видно было, что последние рабочие недели даются ей с трудом. Мы разговорились, и я попросила её записать телефонный номер на чём-нибудь, потому что телефона нет. Она быстро черкнула и отдала мне листочек. «Лебедева Люба», – прочла я, удивившись, как легко общаться с некоторыми людьми. Постой-ка! Лебедева?
– Так ты жена Матвея Лебедева?
– Ну да. Ты с ним уже познакомилась? – видно было, с каким теплом она о нём говорила.
– Мы с ним ещё с института знакомы, – поясняю я. – Только он постарше. Выпустился, и мы несколько лет не пересекались, а теперь оказалось, что он мой начальник. Стадник о нём очень хорошо отзывался.
Люба расцвела от этих слов. Теперь-то я сложила два и два и по-новому услышала и каверзный вопрос Стадника в ресторане, и заявление Лебедева о том, что он нашёл своё счастье. И если до этого я порадовалась за него, но радость подтачивалась червячком обиды за свою бедовую головушку, то теперь в полной уверенности могу сказать, что от чистого сердца желаю счастья и этой милой Любе, и её когда-то непутёвому, а теперь такому влюблённому Матвею. И обязательно скажу ему об этом… после того, как задам парочку вопросов.
Выписав теперь уже постоянный пропуск, Люба проводила меня до лифта, а сама поспешила к заработавшемуся мужу, чтобы вытащить его из кабинета и отвести на обед, пока перерыв ещё не кончился.
Глава 18
К понедельнику я готов разнести всё вокруг к ё… матери! Неделя! Целая неделя поисков, и – ничего, пусто. Она как сквозь землю провалилась! Телефон недоступен, из общаги съехала, в клинике появляется, но только не одновременно со мной. Секретарше звонила, в отдел кадров наведывалась, даже пропуск получила. И только я не могу увидеться с ней ровно семь дней. Это судьба, б…, такая? Или эта девчонка издевается надо мной?
Мы провели вместе сутки. Самые ванильные сутки за всю историю моего общения с женщинами. Я, мужик, который больше недели с одной тёлкой не трахался, да и то – только в удобное для меня время, забыл о важных делах, превратился в розового слоника, разомлел, размяк от этих невинных глазищ, от этого неподдельного отклика на самые простые ласки, от хриплого «Ва-аня-я!», срывающегося с её губ в момент наслаждения…
Мало того – ко мне в голову закралась вовсе уж зефирная мыслишка: «Интересно, а понравится моя Синичка бабушке и тёте Лене?» И ведь, сука, я ни на минуту не сомневался, что понравится. Не может не понравиться.
А уж как мне-то понравилась! Это же такой кайф – целовать её, ласкать такое отзывчивое тело. И ни капли притворства! Не скажу, что в последние годы хоть одна женщина в постели со мной осталась неудовлетворённой, но всё-таки элемент игры я ощущал почти всегда. И я не мог не заметить разницу между тем, как большинство из них после оргазма принимались расточать комплименты моему умению доставить женщине удовольствие, и тем, как она с трогательным вздохом молча прижималась к моему боку и затихала, легонько поглаживая по руке от запястья к локтю.
А этот взгляд, которым она провожала меня, когда я привёз её к общежитию? Такая в нём была безнадёга… Тогда я самонадеянно подумал, что она просто не может дождаться завтрашнего дня. Теперь понимаю, что этим взглядом она прощалась со мной. Навсегда прощалась, как бы странно это ни звучало в условиях, когда она становится моей сотрудницей. И почему до меня дошло только через неделю?!
Расплатилась! Она просто расплатилась со мной за то, что помог ей доучиться, взял на работу, свозил к родителям. А теперь извините, мол, Иван Антонович, у меня своя жизнь, а денежки я верну. Видал я её благодарность…
Что ей опять не так? Секс был – зашибись. Денег у меня – немеряно. Другая бы вцепилась когтями и зубами и не выпустила бы добычу, а эта нос воротит! Радовалась бы, что на неё такой мужик запал…
А ведь, и правда, запал. Твою ж мать!
Да когда же наступит эта грёбаная половина девятого?! Уже? Наконец-то можно пойти в малый конференц-зал, где каждый понедельник проходят планёрки с начальниками отделов.
На двадцать минут отвлекаюсь на рабочие вопросы, а потом снова приходится думать об Алисе.
– Жарикова уже явилась? – спрашиваю у Лебедева, единственного, кто не поторопился смыться поскорей из помещения, где сегодня с утра лютует дракон, то есть я.
– Ещё часов в семь пришла, до меня, – доложил начальник отдела, известный тем, что раньше всех приступает к работе. Половину своих дневных дел он успевает сделать ещё до десяти утра – ярко выраженный «жаворонок». Значит, теперь их у меня два? Будут щебетать в своём отделе с утра пораньше?!
– Зачёт по адаптации принимать буду в пятницу, после обеда.
– Да она к среде уже будет готова.
– В пятницу, я сказал, – рычу я. – Контракт она подписала?
– На той неделе ещё.
Вот не надо мне про ту неделю!
– Кстати, пусть в отделе кадров оставит новый адрес. И телефон у неё не отвечает.
– Телефон она посеяла при переезде и только вчера нашла в каких-то вещах. А адрес новый Люба знает: она его в контракт вписывала.
Зашибись! Все всё знают, кроме меня!
Это мне показалось, или на Лебедевской роже улыбка? И какого хера он так ехидно ухмыляется?!
– Проследи, чтоб ей аванс выплатили, – снова включаю делового человека.
– Уже? – удивляется он.
– За проект обычно премия полагается. Она могла бы полгода проектировать и получать зарплату, а пришла с уже готовым. Утрясём бумаги, и можно приступать.
– Справедливо. Кстати, она уже и кафе с площадкой набросала. Смотреть будешь?
Я еле сдерживаюсь, чтобы не зарычать: полчаса ищу повод вызвать Жарикову к себе, а этот идиот молчит о самом главном. Как издевается! Издевается? Судя по выражению на физиономии, так оно и есть. Уволю к чертям!
– Давай её ко мне… с набросками, – распоряжаюсь и почти бегом направляюсь в свой кабинет.
Уже через десять минут Марина сообщает по селектору:
– К Вам Жарикова из архитектурного.
– Пригласите.
Как себя с ней вести? Зацеловать с порога или сделать вид, что обиделся? Нет времени думать, потому что Алиса уже вошла и стоит у двери в ожидании приглашения пройти.
– Доброе утро, Иван Антонович, – произносит совершенно отстранённым тоном. Моя ж ты затейница!
– Здравствуйте, Алиса Романовна, – вторю ей. – Как проходит первый рабочий день?
– Хорошо проходит, – бесстрастно отвечает она. – Вот с утра уже генеральный к себе вызвал.
– Зачем это? – мне нравится её игра.
– Сейчас занимаюсь выяснением этого вопроса.
– И что Вы мне принесли?
– Я обещала набросать предложения по прилегающему к кинотеатру участку, – она раскрывает папку и один за другим начинает выкладывать рисунки и чертежи, подробно объясняет концепцию, и в глазах у неё ни одной игривой искорки, словно она действительно пришла к большому боссу в первый рабочий день. Словно не грелась у меня под боком полночи, не разгуливала по моей квартире в моей же футболке, не кричала от наслаждения в моих объятиях. Это каким же актёрским талантом надо обладать, чтобы так сыграть!
И вдруг до меня доходит: а ведь она не играет! Она всерьёз считает, что дальше наши отношения будут «начальник – подчинённый». Она действительно думает, что я её отпущу после того, что у нас было? И я говорю сейчас вовсе не о сексе: мало ли с кем я в своей жизни спал. Я имею в виду то доверчивое и нежное, что между нами зародилось за эти два выходных дня. И она собирается вычеркнуть это из жизни? Не угадала!
– Вижу, Вы хорошо поработали, – выношу свой вердикт. – Особенно мне понравилось, что ни одно дерево не пойдёт на сруб. Это важно для центра города. Но есть ещё одна деталь, которую следует учесть.
Алиса задумывается, морщит лоб в попытке осознать, что она могла упустить. Но не находит ответа и обращает на меня вопросительный взгляд.
– Вы не раз бывали на объекте, – объясняю я. – В какое время суток?
– Утром: или совсем рано, или в первой половине дня.
– Так я и знал, – удовлетворённо заключаю я. – Тогда Вам придётся поработать сверхурочно и съездить туда вечером.
– Что изменится? – не понимает она.
– Увидите. Вы талантливый архитектор, но совершенно не имеете опыта. Я не просто буду пользоваться Вашей умной головушкой, но и сам в неё кое-что вложу. У меня есть чему поучиться. Хотите?
– Вы ещё спрашиваете?
Вот вижу, что заинтриговал её. Всё-таки в строительный она попала не случайно. И её наработки просто кричат об этом. Такой фантазии в сочетании с дотошностью и осторожностью я ещё не встречал. Мой первый проект отец возвращал мне на доработку четыре раза, хотя я был не из последних студентов. И теперь тем, чему он научил меня, я готов поделиться с Синичкой.
– Значит, я заеду за Вами в девять, и мы посмотрим объект, – делаю я вывод.
– В девять? – удивляется она.
– Раньше там делать нечего, – уверяю я. – Иначе не поймёте.
– Хорошо, – нехотя соглашается Алиса.
Я мысленно потираю руки. Оказывается, чтобы завоевать эту девушку, недостаточно даже уложить её в постель. Как там в старом фильме поётся? «Нормальные герои всегда идут в обход»!
Глава 19
Не могу поверить, что моя первая рабочая неделя подходит к концу. Сегодня будет зачёт по адаптации. Папочка, конечно, внушительная, но я справилась с ней за три дня. Очень уж хотелось приступить к настоящей работе.
Когда в первый день Стадник вызвал меня к себе, я просто умирала от волнения, не зная, как себя с ним вести. Перед этим мы неделю не виделись: наверное, у него накопилось много дел после командировки. Да и никто не обещал мне звезду с неба. Я не маленькая девочка, прекрасно понимаю, что мужчина просто не привык себе ни в чём отказывать. А тут подходящая, почти романтическая обстановка, а потом мне поздно было возвращаться в общагу, а потом воскресенье свободное – почему бы не расслабиться после напряжённой поездки! И девушка не против. А девушка, честно говоря, очень даже «за». Главное – не забывать, что это не любовь, а взыскание долгов. А ещё важнее – суметь собрать себя в кучку, когда он переключится на другой объект. Чувствую, что легко не будет.
Хорошо, что шеф сразу принял в общении со мной официальный тон. Мне так легче. А то я подумала было, что он зовёт меня пофлиртовать, а может, и ещё чего… Мало ли какие фантазии у больших начальников! Мне такой зверь впервые встречается. Повадки не изучены. Знаю только, чем кормить можно. Ну и как приласкать знаю… немножко. А тут он сам помог.
А потом предложил вечером съездить на объект. Думала, что теперь точно заговорит о том, что было у него дома. Но нет, был вежлив, деловит. И действительно, как и обещал, указал мне на деталь, которую я не учла при планировании. А деталь существенная. Дело в том, что старый кинотеатр находится недалеко от водохранилища, и со второго этажа открывается красивый вид. Но вечером, когда садится солнце, от пейзажа просто захватывает дух. Как только я увидела это, сразу поняла, что хотел мне сказать Ва.. Стадник.
– Окна! – воскликнула я. – Нужна другая форма. А ещё лучше – стеклянная стена. И перед ней разместить обеденный зал ресторана. Небольшого, чтобы было тихо и уютно.
Шеф удовлетворённо кивнул и первый раз за весь день улыбнулся.
– Схватываете всё на лету. Как только сдадите зачёт, приступайте. Советоваться по всем вопросам можете с Лебедевым или лично со мной. По окончании представите на утверждение, а дальше – по отделам: дизайнеры, сметчики, юристы, инженеры… Объект принадлежит нам, поэтому со сроками не тороплю.
– Я постараюсь сделать как можно быстрее, – заверила я.
Но он возразил:
– Постарайтесь сделать как можно лучше. Пусть все, кто будет приходить сюда отдыхать, восхищаются и спрашивают: «Кому же в голову пришло создать такую красоту?!»
– Думаете, у нас всё получится? – неуверенно спросила я, разглядывая закатное небо. И сзади над ухом услышала тихое:
– Обязательно…
Только в машине я поняла двусмысленность и своего вопроса, и его ответа. Хотя удивительно, что, сидя на переднем сидении того самого «Мерседеса», могла вообще хоть что-то соображать. Всю дорогу Стадник ехал молча, только изредка внимательно посматривал на меня, и тогда я делала вид, что впервые вижу улицы нашего города. У подъезда нашего с Никой нового дома он остановился и, глядя мне в глаза, сказал:
– Алиса, я очень надеюсь на наше дальнейшее плодотворное сотрудничество. Во всех сферах.
Я не нашлась, что ответить, и просто вышла из автомобиля, коротко кивнув. Если я правильно его поняла, то он рассчитывает на продолжение наших свиданий. Возможно, по выходным. Помилуй меня, Боже! Я готова задолжать этому мужчине миллион и расплачиваться всю жизнь!
Но сегодня он для меня – строгий экзаменатор. И гоняет по всем документам похлеще Михаила Вячеславовича. Только экзамен у декана можно было, если что, пересдать, а вот Стадник второго шанса не даст – это я поняла с первого вопроса. Год назад он поверил в меня, а Михаил Вячеславович за меня поручился, и теперь я просто не имею права подвести их обоих.
Сначала я думала, что собеседование будет проводить Матвей, но шеф, наверное, решил протестировать меня ещё и на стрессоустойчивость. И это точно не Ваня – это ШЕФ! Требовательный и жёсткий. Именно сегодня я начинаю понимать, что это ОН руководит всей этой махиной с изящным историческим названием «Зодчий».
Мой экзамен длится почти час и заканчивается неожиданно. Только я отвечаю на очередной вопрос и собираюсь выслушать следующий, как Стадник резко встаёт со своего места во главе стола и протягивает руку Матвею:
– Поздравляю с ценным приобретением для отдела.
Затем разворачивается ко мне:
– А Вас, Алиса Романовна, с окончанием испытательного срока.
– Так быстро… – растерялась я.
– Я же предупреждал, что у нас не засидишься, – напомнил Матвей.
– Вы первая осилили эту папку за неделю, – хвалит шеф.
– Уверяю: она осилила её за три дня, – Матвей радуется так, будто его первенец сдал ЕГЭ на сто баллов!
– Поживём – увидим, – охлаждает его пыл Стадник.
Но Лебедев улыбается ещё шире и под локоток уводит меня из малого конференц-зала в наш отдел.
Помещение, которое занимают архитекторы, устроено с «изюминкой»: шесть рабочих мест расположены по периметру большой комнаты, которую с помощью мебели и различных шкафчиков и стеллажей превратили из квадратной в круглую. Сотрудники работают спиной друг к другу, чтобы не отвлекаться. В центре расположен большой круглый стол, за которым можно занять места, просто развернувшись на колёсиках офисного кресла. Таким образом, в одно мгновение можно собрать всех на совещание. «Или банкет», – пошутил Матвей. Кстати, дверь в его кабинет находится прямо у входа и никак не нарушает колорита этого офиса. На первый взгляд – это просто ещё один шкаф, но за его дверью скрывается небольшая приёмная с хранительницей Лебедевского покоя Татьяной Серафимовной и собственно кабинет начальника архитектурного отдела. Именно в эту приёмную и затащил меня Матвей, встретив зарёванную в коридоре. Оказывается, Татьяна Серафимовна тогда была здесь же, но я её не заметила. Зато теперь эта женщина предпенсионного возраста принялась опекать «девочку», как родное дитя. Ну, или, по крайней мере, двоюродное.
Среди архитекторов уже есть одна женщина – Тося – милая, кудрявая и смешливая барышня лет тридцати. Когда я поделилась своим наблюдением с соседом по столу Денисом, тот усмехнулся в ответ:
– Это ты её на объекте не видела. Прорабы крестятся, когда к стройплощадке подъезжает её «Ока». У неё даже кликуха “М-500”. Она не орёт только на таджиков: те делают вид, что по-русски не понимают. Зато нашим достаётся.
(*М-500 – марка цемента. Цемент марки М500 используется там, где от конструкций требуется повышенная прочность для сопротивления серьезным нагрузкам. А хорошая скорость схватывания позволяет применять его в аварийно-ремонтных работах.
Источник: http://stroitel-list.ru/cement/osobennosti-cementa-marki-m500.html#nav1)
Денису двадцать шесть, и он ближе всех ко мне по возрасту. Уже на второй день я поняла, что он безответно влюблён в Тосю. А на третий – что не безответно. Просто её смущает, что она старше и имеет четырёхлетнего сынишку от распавшегося брака. Но Денис не теряет надежды. Удачи ему!
Ещё три коллеги – мужчины от сорока до шестидесяти лет – приняли меня по-отечески доброжелательно, предложили обращаться за помощью и благополучно обо мне забыли, потому что за пять рабочих дней я видела их не больше двух раз: очень занятые архитекторы!
Тося часто уезжает на свой объект в городе, и в офисе остаёмся только мы с Денисом, да Татьяна Серафимовна с Матвеем в своём «шкафу». Денис сейчас в стадии творения очередного архитектурного шедевра (он специализируется на элитных коттеджах), а я, горемыка, всю неделю то зубрила материалы из адаптационной папки, то правила свой проект, то мечтала «продолжить плодотворное сотрудничество во всех сферах» с хозяином фирмы.
Сейчас конец рабочего дня. Через полчаса все разойдутся до понедельника. Матвей сообщает коллегам новость о моём экзамене, и все присутствующие, в том числе и два молоденьких инженера из соседнего кабинета, начинают меня бурно поздравлять. Один из инженеров, Олег, предлагает отметить это в ночном клубе. Ну нет! Больше меня туда никакими пряниками не заманишь! Отшучиваюсь и со смехом выпроваживаю ребят на их рабочие места: всё-таки нам ещё полчаса трудиться.
И вовремя. Только я сажусь за свой компьютер, как в кабинет входит шеф. Явно с намерением уличить в безделье. А мы что? Мы работаем. Вон даже Денис успел развернуть файл с проектом и закрыть очередную «стрелялку». Окинув всех нас орлиным взором, Стадник толкает дверь к Лебедеву.
– Фу-ух! – выдыхает Денис. – Чуть не спалился.
– А что это тебе сегодня не работается? – спрашиваю я обычно сосредоточенного коллегу.
– Застрял на фронтоне, – жалуется он. – Не идёт. Что ни сделаю, всё пошлость и безвкусица. Вот глянь.
Он поворачивает ко мне свой монитор. Я рассматриваю рисунок, прошу повернуть его по часовой стрелке.
– Мне узор нравится, – возражаю я. – А если попробовать сделать его уже и растянуть в длину? Он будет смотреться легче и изящней.
Денис возвращает монитор на место, делает несколько движений мышкой и расцветает в улыбке:
– Алиска, ты гений! Я над этим целый день бился, аж запсиховал. С меня обед в понедельник… о… до свидания, Иван Антонович.
Я оглянулась туда, куда были направлены глаза Дениса, и встретилась взглядом с шефом. Айсберг, блин. Не хотелось бы мне стать «Титаником» на его пути.
– До свидания, – цедит в ответ и выходит.
– Алис, ты точно хорошо отвечала? – задумчиво спрашивает Денис.
Глава 20
Там, б…, что, мёдом намазано?! Какого хрена инженеры повадились бегать к архитекторам? Что-то раньше я такой горячей дружбы не замечал. Кхм… Может, и правда, просто не замечал? И этот ещё собирается её обедом кормить. Да отвалите вы все от МОЕЙ девочки! Всё! Запру нахер в своей квартире и ключей не дам. Только сбежит ведь. Её насильно не удержишь – не тот характер. Но попытаться стоит.
Выхожу из офиса как никогда рано: на часах только десять минут шестого. Сотрудники начинают расходиться, но Алисы пока не видно. Нет и Лебедева, и его жены. И Денис этот тоже не появлялся.
А вот и они: весь отдел кадров в составе трёх человек и половина архитектурного: Лебедев, Денис Хорошилов, Антонина и Алиса. А также моя прелестная секретарша Мариночка. И куда это они все вместе собираются? Вся честная компания направляется прямо в кафе, куда обычно бегают сотрудники нашего бизнес-центра обедать. Что они там забыли? Ответ приходит, когда я вижу, что Хорошилов, юркнув по пути в цветочный киоск, появляется оттуда с красивым букетом, вручает его Любе, и все начинают её обнимать, расцеловывать, а Лебедев – гладить по животу. Етить! Я совсем свихнулся, если забыл даже, что у неё сегодня последний рабочий день перед декретным отпуском. Обычно в таких случаях Марина выручает меня, посылая сотрудницам цветы и подарки, но это же Люба! Девочка, с которой мы росли в соседних квартирах, пока жизнь не разбросала нас по разным местам. Крестница моего отца.
Набираю номер дяди Славы и прошу его забрать машину от бизнес-центра.
– Во сколько за тобой потом заехать и куда? – спрашивает он.
– Я сам доберусь.
Через десять минут вхожу в кафе с букетом садовых ромашек – любимых Любиных цветов.
– И что этот колобок собирается праздновать без меня? – возмущаюсь, а в ответ получаю радостную улыбку и благодарный поцелуй в щёку.
Лебедев пододвигает мне стул от соседнего столика, и я оказываюсь прямо напротив Алисы. Сотрудники все молодые, поэтому ведут себя раскованно, не заморачиваясь тем, что с ними за одним столом босс: сейчас мы все – гости Любаши. Около часа длится веселье с проводами, поздравлениями и пожеланиями, но виновница торжества явно уже устала, и Антонина, как единственная, кто понимает её состояние, предлагает заканчивать сабантуй. Марина и девочки из отдела кадров договариваются встретиться вечером, зовут с собой Алису, но она не хочет. Хорошилов переминается с ноги на ногу, потом сообщает, что он на машине и может всех подвезти. Алиса снова отказывается, говорит, что живёт в другой стороне, а сама прячет хитрющую улыбку. Что бы это значило?
– Тося? – неуверенно предлагает парень. Антонина легонько вздыхает и, попрощавшись, уходит с ним, сопровождаемая понимающими взглядами коллег. Ого! А я многого не знаю. За столом остаются Лебедевы и мы с Алисой.
– Давай мы тебя довезём, – предлагает Люба Алисе. Та отрицательно крутит головой.
– Вези жену отдыхать, – встреваю я. – Я сам доставлю Алису Романовну.
Ещё через минуту мы остаёмся вдвоём. Я не знаю, как начать разговор. Молчим несколько минут, допивая кофе. Потом я беру её за руку. Если она будет сопротивляться, я утащу её силой. Но Синичка послушно идёт за мной, садится в такси на стоянке и выжидающе смотрит прямо мне в глаза. Я медлю, потом решаюсь и сажусь рядом, называю свой адрес.
За дорогу не сказано ни единого слова. В лифте – тоже. Да и в квартире я разговаривать не собираюсь. Подхватываю её на руки и, едва дав ей сбросить босоножки, несу в свою спальню. Синичка доверчиво прижимается ко мне, обвивает руками шею. Нам не нужны возбуждающие ласки – мы и так на пределе. Юбку можно просто задрать, блузку снимаем через голову – некогда возиться с пуговицами, бюстгалтер – в сторону. Пиджак мне мешает, ремень – тоже. Всё остальное подождёт. Разворачиваю её в своих руках и легонько подталкиваю к кровати, она не понимает, противится. Тогда я просто поднимаю и бросаю её на середину лицом вниз и накрываю собой. Всё, никуда теперь не денется. Её кисти прижаты к постели моими ладонями, и я могу делать всё, что хочу. А хочу я многого. И это – только начало.
Всё происходит бурно и быстро. Так быстро, что я не успеваю сообразить, что сегодня уже второй раз не использую презерватив. А ещё я не использую голову – она у меня так, для завершения композиции. Синичка ещё не успела понять, что произошло, лежит, уткнувшись носом в одеяло, и пытается отдышаться. Но у меня опыта намного больше, поэтому в голове начинает маячить ехидненькая мыслишка: «Попался, голубчик!» И, что интересно, она не вызывает у меня ни паники, ни раздражения. Я вспоминаю, с каким трепетом сегодня Матвей гладил круглое пузико своей Любаши, и мне хочется увидеть такое же у Алисы. Я переворачиваю её на спину, целую её плоский пока живот чуть ниже пупка. Десять секунд назад я проклинал свою беспечность, а теперь надеюсь, что только что посеял семена урожая, который собирают через девять месяцев. Пусть это будет девочка, или две. Но я и на пацана согласен.
– У меня сегодня безопасный день, – раздаётся мне в макушку голос Алисы.
– Это хорошо, – отзываюсь я, а самому хочется орать в приступе бешенства: «Верните моего ребёнка!» Я ведь его уже люблю! И его мамочку – тоже…
Глава 21
За две недели я убедилась, что не испытываю никакой неловкости по отношению к Матвею, и он тоже ведёт себя так же, как до нашей памятной ночи на «посвяте». Меня вполне устроило, что между нами не было секса. Но что-то всё-таки было, раз мы проснулись вместе и практически голые! И поведение его после той ночи говорит, что есть что-то, чего я не помню.
В четверг, когда все коллеги распрощались и покинули офис, я постучалась в дверь его кабинета.
– Ещё не ушла? – удивился Матвей. – Служебное рвение – это хорошо, но без фанатизма.
Я улыбкой согласилась с ним и присела перед столом в кресло для посетителя.
– Хочу с тобой поговорить об одном важном для меня деле, – начала я не очень уверенно.
– Выкладывай.
Решившись, я вздохнула и выпалила:
– Ты помнишь о нашей с тобой ночи?
Матвей поднял голову от бумаг и… перестал дышать. Его глаза резко расширились. Я не сразу поняла, что случилось. Только когда услышала шумный вздох у себя за спиной. Повернулась. Господи, только не это! В дверях стояла перепуганная Люба.
Я вскочила:
– Любаша! Подожди! Ты… Я…
– Успокойся, – окликнул меня Матвей. – Люба об этом знает.
