Текст книги "Телохранитель для мессии. Трилогия"

Автор книги: Юлия Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Неожиданностью это не стало, сюрпризом оказалась боль от расставания с Орденом, который за неполные три месяца стал мне домом. Нужно хотя бы попрощаться со всеми. Я буду очень скучать по девчонкам, наставницам и даже мучительнице аалоне Валенте. Словно прочитав мои мысли, ална сказала:

– Я попрощаюсь с сестрами за тебя. Беги собираться, Велисса потом по дороге все объяснит.

Как же, дождешься от нее объяснений, так я и поверила! Опять будет вещать что-то маловразумительное о моей избранности, заменяя особо важную информацию междометиями.

– Зачем ей собираться, все равно в столице мы поменяем ей весь гардероб, – эта красотка в своем репертуаре.

– Душ, по крайней мере, можно принять? Поездка дальняя, а я, простите, потная, только с тренировки, – герцогиня раздражала меня все больше, не доеду я с ней к Императору. Поубиваю.

– Иди-иди, дитя, – благословила ална. – Мы будем еженощно возносить молитвы Единому.

Как будто мне это поможет.

«Хуже точно не будет».

Кто знает?

* * *

Душ не затянулся, несмотря на все приложенные старания. К моему выходу из душевой на кровати дожидался походный вариант формы алоний. Согласно спецификации туда входили: сапоги кожаные мягкие с прилагающимися портянками – одна пара, штаны из плотной ткани – один экземпляр, хлопковая рубашка – также один экземпляр, жилет из по-особому скрученных кожаных шнуров, который не даст разворотить грудь враждебно настроенным когтям – в том же количестве, и конечно, плащ походный, длинный с капюшоном. Неброские ножны с Неотразимой нашли пристанище на спине, надежно скрепленные впереди ремнями. Для пользования мечом такое крепление не очень удобно, но для путешествия под вооруженной охраной – самое оно. Покидала в сумку пару сменного нижнего белья, непочатую фляжку сальгрийского масла, и была готова к отъезду.

Минут через сорок после разговора с алной я уже пересекала двор по направлению к распахнутым воротам. Надвинутый капюшон длинного плаща не позволил увидеть, как отреагировали сестры на мой отъезд. Зачем было прятать меня под ним, если каждому в крепости понятно, что это я, хотя бы потому, что все остальные алонии топтали площадку для тренировок, а алоны и лонии в обычные дни Орден не покидали. Под ворохом одежды нечем было дышать, но я терпела.

В последнее время я проявила прямо-таки чудеса покладистости: надо тренироваться – пожалуйста, не задавать вопросов – никаких проблем, ехать в столицу – нет ничего проще. Это настораживало, в голове часто-часто застучали тревожные молоточки, но пустая черепная коробка предпочла их проигнорировать. В ней царил такой вакуум перед расставанием, что не хотелось задумываться вообще ни о чем.

За воротами крепости поджидала карета – потрясающее бело-золотое сооружение с громоздкими колесами, запряженное четверкой белоснежных лошадей.

«Нездоровое какое-то пристрастие у неких высокородных особ к белому цвету» . До чего верно подмечено. Интересно, кто моет это великолепие?

К транспорту прилагался эскорт, лица в котором были до боли знакомы – именно эти благородные рыцари сопровождали меня в моей поездке сюда, а приятный молодой человек, помогающий нам погрузиться в карету, вообще всю дорогу вез меня на своей лошади. Судя по отсутствующему выражению его лица, он меня не признал. Немудрено. Я и сама себя не узнавала.

Внутри уже находилась женщина, прибывшая с герцогиней. Она тут же бросилась устраивать поудобнее хозяйку, своими бестолковыми метаниями больше мешая, чем помогая. Мне и без такого почета было неплохо: я самостоятельно чудесно расположилась в пустом углу кареты на мягких подушках, предварительно избавившись от лишнего облачения и аккуратно пристроив ножны с оружием рядом. Мягкий толчок возвестил о начале путешествия – наша карета покатила по обширным землям Империи в ее почти одноименную столицу Тилану

Глава 7

Умеренная трезвость еще никому не повредила

Узкая щель на неплотно задернутых шторах скупо пропускала свет в карету. Мягкий полумрак расслаблял тело, настолько притерпевшееся за долгое время к тренировкам в дневное время, что ему нисколько не мешала нудная тряска. Две пары глаз напротив настороженно ловили каждое мое движение. Не разочаровывать же их! Вслед за плащом и жилетом я освободилась от стеснявшей обуви, тут же развесила портянки и закинула ноги на пустое сиденье рядом. По выражению лиц спутниц однозначно читалось, что принятую позу осудили, как не сочетающуюся с аристократической честью. Но повисшего молчания никто из них не нарушил.

Я хотела, было уже прикорнуть, удобно устроившись у себя в углу, но вовремя вспомнила об обещанной мне алной Ордена консультации от недалече сидящей гражданки Велиссы. Так, с чего бы начать?

– Как зовут вашу спутницу?

Звуки человеческой речи воспринимались здесь неадекватно: Велисса закатила глаза, а предмету моего вопроса, так и вовсе стало нехорошо.

– Это Айда, моя камеристка, – подозрительно глядя на меня, сказала герцогиня. Вид у нее при этом был такой, как будто она выдала государственную тайну. Никак не меньше.

– Я просто подумала, что надо бы представиться, а то как-то неудобно получается. Давайте знакомиться, меня зовут Лия.

Айда проблеяла что-то неразборчивое в ответ, и предпочла проигнорировать протянутую руку.

Что ж, все формальности были мной соблюдены.

– Ну, раз мы уже здесь все знакомы, я уверена, Ваше сиятельство не откажется дать ответы на несколько несложных вопросов. Тем более что ална Астела убедительно просила вас разъяснить мне некоторые моменты.

– Постараюсь сделать все, что в моих силах, алония, – тон, которым это было сказано, у всякого другого отбил охоту спрашивать, но со мной она просчиталась.

– Сколько провинций в империи? Как она велика? Правда, что она занимает целый материк?

Если Велисса ожидала каких-либо вопросов, то очевидно не этих. Что касается меня, то в ордене я стеснялась спрашивать такие элементарные вещи, о которых другие девушки знали с пеленок, а вложить эти знания в мою до отказа заполненную голову маги как-то не озаботились.

«Может, места не хватило?» . Все может быть.

Кто знает, что еще в моей бедной головушке обретается?

Информацию Велисса выдавала крохотными дозами, как красноармеец на допросе у «белых». Несмотря на все старания сиятельных особ, некоторая картина все же вырисовывалась. Да, действительно империя занимала целый материк. В ее состав входили двадцать и одна провинция. Были еще Вольные острова, которые не принадлежали империи, и где, по всей видимости, процветала демократия (а может и анархия – не разберешь!). Там власть выбиралась всенародно, но с ними был заключен взаимовыгодный договор о мире и сотрудничестве. Все эти сведения вкупе с названиями провинций как-то плохо укладывались у меня в голове, и я затребовала карту. Таковая нашлась у капитана, сопровождающего нас отряда. Этот невысокий с непропорционально широкими плечами и окладистой каштановой бородой мужчина, командующий рыцарями еще в первое наше путешествие, отзывался на имя Лассен.

В то время как я рассматривала карту, Ее Сиятельство дулись, из-за того, что пришлось останавливаться. Нечего забирать меня раньше времени, может быть, я бы уже все это знала!

Лоскут кожи с махристыми неровными краями, на котором были нарисованы топографические подробности этого мира, вызывал самые нехорошие ассоциации. По виду совсем как человечья. Возраст изделия определению не поддавался, вызывая сомнения в достоверности изображенных сведений. Но в целом наглядное пособие со своей миссией дать общее представление справлялось.

От материка, на котором красивым замысловатым шрифтом рука автора карты вывела «Тилан», был отколот огромный кусок земли. При взгляде на карту возникало чувство, что какой-то гигант взял меч и отсек ненужное. Образовавшиеся в результате неизвестного катаклизма острова, своей формой свидетельствовали в пользу этой версии. Отколовшаяся земля не носила на карте никакого названия. На вопрос о данном феномене я получила пространный ответ:

– Это Сумеречные земли.

За этим последовало многозначительное молчание, как будто этим было все сказано.

Айда шумно вздохнула, приложила пальцы к середине лба и исступленно зашептала молитву «Слава Единому Во Гневе», которую я и так помнила назубок. Выходило у нее не хуже, чем у Сеш.

– Сумеречные земли и что? – не думала смущаться я. – Что это такое?

Камеристка без промедленья затянула следующую молитву, которую я уже не имела чести знать. У герцогини оказались более крепкие нервы, поэтому мне удалось узнать, что Единый во второе свое пришествие («Было еще и первое!», нужно не забыть попозже спросить и об этом), увидел, что чада его в страшной опасности, и многих уже коснулось тлетворное влияние зла, отсек не поддающуюся очищению часть суши. Так возникли Сумеречные земли.

«Молодец! Рубить, так с плеча» .

После грандиозного зрелища чада, естественно, свой лик от зла отвратили.

"Еще бы, после таких показательных выступлений… Зачем его лишний раз из себя выводить, а то разозлится еще больше и оставшиеся акры земли в капусту порубает ".

Безусловно, небольшие очаги зла в Империи еще остались (куда без них! ), но это все семечки по сравнению с Сумеречными землями и Островами Проклятых. Ладно, сделаем вид, что пока поверили этой детской сказочке.

Еще раз взглянув на карту, я насчитала двадцать две провинции, вместо ангажированных двадцати одной. Пересчитала повторно – никакой ошибки. Пришлось опять обратиться за разъяснениями.

– Неран, – лицо девушки перекосило, как от рези в животе. – Остров не принадлежит к Империи. Страна нечестивцев и еретиков. После войны, закончившейся более двухсот лет назад, отношения между нами несколько… м-мм… немного… а-а… напряженные.

Родные междометия. Значит, пошла по-настоящему интересная и важная информация, и название какое-то знакомое…. Однако дальше отвечать Велисса отказалась наотрез, довольно бездарно изобразив крайнюю усталость. С чего ей уставать? Она-то не скакала с утра козой по раскаленной площадке как некая Избранная, то есть я.

Большое багровое солнце устало опускалось за горизонт, когда мы подъехали к аккуратному небольшому городку под названием Нельм. Все в нем выглядело таким чистеньким и опрятным! Дорожки установленной ширины и длины, аккуратно посыпанные гравием, одинаковые бело-коричневые двухэтажные домики с красными черепичными крышами, стоящие в строго определенном порядке, деревья и кусты, посаженые будто по линеечке. Мне не довелось побывать заграницей, но именно так я себе и представляла маленькие городишки где-нибудь в Норвегии или Швеции, с их северной педантичностью. На здании гостиницы, которой посчастливилось заполучить нас в постояльцы, красовалась внушительная вывеска. На ней было написано «У Мэдди» и изображен добродушный мужчина с солидным пивным животиком, наверняка этот самый Мэдди.

Все это удалось увидеть, прильнув к узкой щелке в шторах, сквозь зубы поругивая больших рыцарских коней, существенно ограничивающих мне панораму. Перед выходом из кареты меня опять заставили полностью облачиться.

«Это чтобы никто не увидел твою несравненную красоту» . Было бы еще на что любоваться!

Замучили они меня этой конспирацией. Если бы дело зимой происходило! В этом пекле под тяжелым теплым плащом пот начинал выделяться в невообразимых количествах, заставляя рубашку противно прилипать к взмокшей спине. Глупо разводить весь этот церемониал с секретами. Скорей всего запомнится именно таинственная фигура в плаще. А человек так устроен: если чего-то не знает, сам додумает. Потом еще приврет для красного словца. Не хотели показывать, что я алония, так одели бы нормально. Выдавали бы за ту же служанку. Правда, для обслуживающего персонала у меня угодливости маловато. Но я готова поучиться у Айды, лишь бы не скончаться от теплового удара.

Гостиница была классифицирована мной как четырех-звездочная. Коридоры освещались небольшими и не очень яркими светильниками магической работы. Моя комната с наглухо закрытыми ставнями находилась на втором этаже. После Ордена апартаменты казались просто шикарными: тут вам и мягкая двуспальная кровать, массивный комод, удобные кресла, стол на гнутых ножках, мягкий ворсистый ковер под ногами. Отсутствовала только ванная, но ее отлично заменяли таз и кувшин воды. Все это великолепие – для меня одной! После трех месяцев проведенных с чертовой дюжиной девушек в одном помещении и очередью в душ – предел мечтаний.

* * *

Негромкий стук предупредил о приходе камеристки Велиссы. Чем же я заслужила взгляд, рачительно припасаемый для особо опасных преступников?

«Улыбайся пореже. Людей это нервирует» .

На деревянном подносе уместились тарелка, на которой возлежала (другими словами и не скажешь!) огромная отбивная рядом с горой жареной картошки, соусник, плошечка маринованных грибочков с лучком, парочка упругих сочных помидоров, а также литровая кружка кваса. В свободный уголок с трудом впихнули полкаравая ржаного хлеба. После аскетичности монастырских трапез, такая роскошь выглядела попросту разнузданно.

– Айда! – остановила я собирающуюся выйти женщину.

Та застыла, вцепившись в дверную ручку, как священник перед вампиром в нательный крест, затем медленно повернулась ко мне.

– Не возражаете, если я буду называть вас просто по имени?

– Как угодно госпоже, – удивленно поклонилась она.

– Тогда, не поможете мне расправиться с ужином? – я указующе махнула на поднос.

Лицо Айды пошло красными пятнами, рот жалко искривился.

– Если госпожа подумала… решила… предположила, что я голодна, то это не так. И если ей кажется, что я…

– Да ничего такого я не подумала! – прервала ее причитания я. – Не предполагала, и уж точно не решала! Госпоже кажется , что одной ей такое количество еды не осилить. В Ордене я привыкла к куда более скромным трапезам.

Женщина нерешительно топталась на месте, не рискуя принять мое заманчивое предложение.

– Айда, ну, пожалуйста! – заканючила я. – Если хотите, я могу пойти и попросить разрешение у герцогини, чтобы вы могли составить мне компанию.

– Ее Сиятельство уже отдыхает, – Айда сделала первый неуверенный шаг к подносу.

– Тем более, – обняв за плечи, я уверенно повела ее к столу. – Посидим душевно, поболтаем по-женски….

Разговоры «за жизнь» закончились под утро. Я хорошо умею слушать, и рассуждать на дежурные темы: «ох, уж это руководство», «хочешь потерять друга – займи ему денег», «молодо-зелено» и еще много других, могу бесконечно. А как профессионально поддакиваю! Когда нежданно Айдой сыскалась бутылочка доброго монастырского вина, беседа, больше не натыкаясь на подводные камни, потекла размеренно и плавно.

«Так и спиться недолго! Женский алкоголизм, между прочим, не излечим» . Умеренная трезвость еще никому не повредила.

Айда, десять лет как вдова, имела двоих сыновей и дочку. Старший, решивший завоевать изменщицу славу, пошел в имперские вольнонаемные войска, да пропал без вести в Разделяющих горах пару лет назад. Средний отпрыск заправлял в качестве мажордома в родовом замке герцогини Рианской. А от младшей дочери камеристка со дня на день ждала уже третьего внука.

– Было времечко, дуреха-то моя к вам, в Орден собиралась. Рот не закрывался, алонии – то, алонии – сё! Мол, вывернусь, а буду в рядах Смертоносных Клинков Империи! Да только блажь энта до первых посиделок продержалась – замуж выскочила, я приданое еле успела собрать. Уже двумя пацанами мужа порадовала. Чаю, нынче и меня, старую, внучкой потешит …

Тут разговор свернул на внучат и больше с этой проверенной темы не сходил. Рассвет застал нас за историей Айды, как у старшенького резался первый зубик, и забавно не выспавшийся зять перепутал при одевании покойного ныне герцога штаны для верховой езды с парадными.

– Вот этот злыд… зять мой ненаглядный подает Его Сиятельству да заместо верховых кальсон, штанцы праздничные, парчовые, камнями драгоценными вышитые, – хохотнула разошедшаяся женщина. – Герцог, прости Единый его нагрешившую душу, не глядючи и надел! А как в зеркало посмотрел, так у него голос пропал, но руки-то в добром здравии остались! Пока трость об спину моего зятька не преломилась, не успокоился. Хорошая тисовая трость была…

Взгляд раскрасневшейся от приятных воспоминаний тещи скользнул по стремительно светлеющему окну, ставни которого уже были нами распахнуты настежь. Глаза удивленно расширились, рассказ оборвался на полуслове. Я заинтересованно посмотрела в ту же сторону, ожидая всего, в том числе и зависнувшей в воздухе подобно ведьме на помеле Велиссы. Виновником потрясения оказался всего лишь рассвет. Айда спохватилась и бросилась убирать место преступления, то есть нашего душевного междусобойчика. Я мешала по мере сил и возможностей, твердо убежденная, что оказываю существенную помощь. Женщина быстро прекратила мои поползновения, отправив меня умываться и переодеваться, предварительно засунув в рот какой-то отвратной травы, начисто перебившей запах употребленного напитка. Оказалось, пришло время собираться в дорогу. Наказав не ложиться спать, Айда умчалась будить и собирать Велиссу. Оставалось только бросать тоскливые взгляды на нетронутую кровать, такую удобную на вид.

Весь день я к вящему удовольствию Велиссы проклевала носом, не мучая ее вопросами, на которые ей не хотелось отвечать.

– Ты не выспалась, Лия? – на всякий случай поинтересовалась она.

Камеристка перестала дышать в своем углу, стараясь стать как можно более незаметной.

– Кроватные клопы спать не давали, – спокойно соврала я, открывая правый глаз. – Может, всякие дубленые шкуры ничего не ощущали, а у меня кожа нежная, чувствительная. Всю ночь глаз не сомкнула.

Девушка с сомнением посмотрела на мои руки, кожа на которых была прочнее иной подошвы. Я в ответ неопределенно пожала плечами, злорадно наблюдая, как герцогиня начинает неконтролируемо почесываться. Мои глаза удовлетворенно закрылись, хотя этой милой сердцу картиной хотелось любоваться долго, но сказывалась бессонная ночь. Уверена, сегодняшнему ложу будет устроен тщательный досмотр на предмет возможных кусачих квартирантов. Бедная Айда!

* * *

На третий день наше путешествие стало меня утомлять. От непрекращающейся тряски мутило, а из Велиссы ничего интересного вытянуть не удавалось. Та отделывалась красивыми обтекаемыми фразами, общий смысл сводился к: «что тебе, дуре, объяснять!». От такой «хорошей жизни» я удумала попроситься покататься верхом. Хотя бы окрестности осмотрю, а то из-за рыцарей, мелькавших на лошадях по обе стороны кареты, ничего толком не увидеть. Моя просьба вызвала бурю протеста, но я, доведенная до белого каления нахождением в душном замкнутом пространстве после трех месяцев на свежем воздухе, тоже уперлась, как козел рогами в землю:

– Хочу на лошадь. Меня стошнит, если я хоть еще часок пробуду в этой колымаге.

– Мы торопимся. Кроме того, у нас нет даже запасного животного, чтобы ты могла покататься, – постаралась отговорить меня девушка.

– Ничего страшного, – упорствовала я. – Пусть какой-нибудь рыцарь пересядет к вам в карету, а я на его коня.

По виду Велиссы я поняла, что у нее для меня нет нормальных слов, а те, что есть, она стесняется произносить вслух вследствие аристократического происхождения и полученного хорошего воспитания. Тут уже не выдержала Айда.

– Спаси нас Единый! – всплеснула руками она. – Простого рыцаря в карету к ее сиятельству! Ты в своем уме, девочка?!

– Ну ладно, с каретой я погорячилась, – я тут же пошла на попятный, поняв, что слегка перегнула палку. – Пусть тогда сядет кучеру на козлы.

На это им сказать было нечего. Зато, несомненно, нашлось, что сказать тому бедняге, которого лишили коня. Но его, к моему счастью, никто не спрашивал.

Оказавшись перед вожделенной лошадью, я вдруг поняла, что дала маху. Передо мной был здоровенный боевой конь чалой масти, и я ему, похоже, не очень-то нравилась. Мой опыт общения с лошадьми сводился к пятиминутной езде в праздник Дня города на смирной лошадке пожилого возраста, которая вследствие своих преклонных лет ходила только шагом, а тут такой коняра. Но отступать некуда.

«Жребий брошен, Рубикон перейден». Не так конечно все серьезно, но лицо терять тоже неохота.

Я, скрепя зубы, полезла в седло. Оказывается это не так здорово, как казалось в карете. И свежий воздух далеко не так свеж – мужчины и их кони пахли (если не сказать другим, более сильным словом) специфично. Вот так всегда, вначале делаю, а затем думаю.

«А умные люди делают наоборот» . На то они и умные, а мы так, с придурью.

Конь, кротко подождав, когда непутевая наездница перестанет елозить, мостясь в седле, тихонько пошел шагом. Вскоре рыцари пустили своих коней рысью. Благо, умное животное само знало, что ему делать, и не обращало никакого внимания на судорожные движения бестолкового всадника, который ему сегодня достался. Всю дорогу до ближайшего города меня совершенно не интересовали местные красоты, обозреть которые жаждало мое сердце. Я сидела, вцепившись в животное всеми конечностями с одной лишь мыслью не свергнуться с такой высоты к всеобщей потехе, и боялась повернуть голову. Но когда Велисса или Айда высовывались из окна и спрашивали не пора ли мне в карету, я с ослепительной улыбкой беззаботно отвечала:

– Ни за что! Здесь так хорошо: солнышко, птички, приятные молодые люди вокруг.

«Приятные молодые люди» ехали с самыми мрачными лицами, а рыцарь, которому пришлось уступить мне лошадь, вообще бросал на меня с козел убийственные взгляды. И если бы у меня была хоть капля совести, а у него магический дар мгновенных проклятий, я нашла бы свою мучительную кончину под копытами его коня.

Пыль, выбиваемая из дороги лошадиными копытами, оседала на одежде и открытых частях тела, скрипела на зубах, лезла в глаза. Из-за бряцанья рыцарской амуниции не пробивалось даже птичье разноголосье. Из головы немилосердно вытрясло последние здравые мысли, от высоких подскоков пятая точка потеряла всякую чувствительность. Как потом стало известно, капитан специально задал такой темп, чтобы я сама попросилась обратно в карету. Если бы не последние месяцы тренировок, возможно, так и вышло бы. Но, спасибо аалоне Валенте, часа через три я освоилась настолько, чтобы принять вполне устойчивое положение в седле без боязни упасть, и осмотреться по сторонам. Полюбоваться особо было нечем. Ни тебе стад пасущихся единорогов, ни летающих пегасов, ни, в крайнем случае, какого-нибудь рахитичного карликового дракона. Никакой иномирной экзотики! Лес по обеим сторонам дороги перемежался с ухоженными полями, на которых вдалеке усердно трудилось местное крестьянское население. Навстречу всего-то и попалась парочка подвод, состоящая из груженых телег, услужливо уступивших нам дорогу.

Однако когда перед очередным городком скомандовали остановку, я безропотно сползла с коня и молча поковыляла к карете, принеся туда неповторимый запах конюшни. Скрюченные пальцы не хотели выпрямляться, ноги, при попытке их вытянуть, сводило болезненной судорогой. Велисса что-то мне выговаривала, но понять смысл ее речи моя голова оказалась не в состоянии, полностью занятая расслаблением на мягких подушках.

* * *

Остаток пути я с упорством, достойным лучшего применения, каждый день часа на два садилась на лошадь. Возможно, прирожденной наездницы из меня не получилось, но к концу нашего путешествия в седле я держалась довольно сносно. Мужчины, поначалу обменивающиеся при виде меня едкими усмешками, стали относиться ко мне более благожелательно, а некоторые посматривали весьма заинтересованно. Это проходило мимо моего внимания, пока во время такой конной прогулки со мной не заговорил знакомый еще по первой поездке молодой человек, занимавший сегодня место рядом.

«А-а, приятно широкие плечи, каштановые волосы, ямочка на подбородке? Помним, помним» . И благоразумно помалкиваем.

– Чудесная погода, миледи, – оригинально начал разговор этот сэр.

Я чуть с лошади не свалилась, когда услышала справа от себя его приятный голос, так привыкла к этим несловоохотливым воинам. Теперь мне стало понятно, что чувствовала Велисса, когда я первый раз с ней заговорила. В прошлую поездку он меня не очень привечал. Верно, проживание на свежем воздухе и правильное питание пошло мне на пользу. Синяки опять же начали сходить.

– Погода действительно превосходная, – поддакнула я. – Но в это время года она всегда такая. К сожалению, не имею чести знать ваше имя, благородный рыцарь…?

Парень покраснел как девица на смотринах, что, надо отметить, очень ему шло.

– Покорнейше прошу простить меня за неучтивость, леди. Алестатор рю Дортонер, второй сын графа Бира, к вашим услугам, – представился он и замер в ожидании моей реакции. Не знаю, на что я должна была среагировать, это имя мне абсолютно ни о чем не говорило, так что в обморок от смущения я не упала.

– Рада познакомиться с вами сэр Алестатор. Мое имя, к сожалению, не такое прославленное, как ваше, – он опять покраснел, на этот раз от удовольствия. – Но можете называть меня Лия.

– Как?! Просто по имени? – ужаснулся рыцарь. – Но…

– Ничего страшного, – поспешила успокоить его я. – Алониям вроде как титулы не полагаются, а называть меня алонией Лией – слишком официально. Давайте, чтобы никому не было обидно, я буду звать вас… ну… о, Лесь. Хорошо?

– Почему так? – подозрительно уточнил новонареченный Лесь. – Очень уж похоже на название нечисти…

– О! – закатила я глаза в напускном восторге. – Так зовут главного героя в моей любимой книге. Она даже названа в его честь.

«А жанр произведения?» . Гротеск. Но об этом лучше тактично промолчать.

Молодой человек сравнялся цветом со свеклой. Капитан Лассен только неодобрительно хмыкал в бороду, наблюдая за краснеющим рыцарем, однако не говорил ни слова.

– Ну, раз любимой…, – согласно протянул парень и на всякий случай переспросил. – Так значит правда, что вы алония?

Ума у него палата! Любой бы сообразил: если приехали в Орден, воспитывающий алоний, и вывезли оттуда девушку одетую и вооруженную как алония, то наверно это все-таки алония. Но под взглядом доверчивых каре-зеленых глаз я благочестиво придержала все эти мысли при себе.

– Первого года обучения, – смиренно подтвердила я. – А вы, Лесь, из какой провинции?

Он удивленно воззрился на меня:

– Мы здесь все преданные слуги герцогини и Рианы.

Об этом Велисса меня как-то забыла предупредить, поэтому я живо перевела разговор на другую тему, поинтересовавшись его боевым конем. Это была благодатная тема, на которую благородный сэр Алестатор мог говорить часами, чем он и занимался до моего обязательного водворения в карету в густонаселенных участках нашего пути.

Так проезжая по живописным ландшафтам и останавливаясь в чистеньких уютных городках, на пятнадцатый день нашего путешествия мы добрались-таки в столицу. Мне даже было жаль, что оно закончилась, так как я уже подружилась с Айдой, привыкла к Велиссе, и самое главное завела первого поклонника. Лесю совершенно не мешало, что я, являясь алонией, не должна отвечать на его чувства. Он решил сделать меня дамой сердца и поклоняться мне тайно, наивно полагая, что никто не догадывается о его чувствах. Временами юный рыцарь приходил в ужас от моих заявлений и манеры общения вкупе со сленговыми словечками. Однако все быстро забывалось, и он опять был в нестройных и очень малочисленных рядах моих воздыхателей.

Глава 8

Не загадывай надолго,

Будь в надеждах осторожен:

Колесо судьбы коварно,

Поворот любой возможен.

(с) Хусрави

Тилана вольготно раскинулась на берегу огромного пресного озера Ортан, что в переводе со старокернийского означало «башмак» или, как иногда трактовали, «след бога». По своей форме водоем действительно похож на отпечаток от обуви. Я про себя обозвала его инфузория-туфелька, так как его форма при разглядывании карты, напомнила мне именно это простейшее. Город основали еще до второго пришествия: тогда он носил совсем другое название, которое теперь помнили лишь архивариусы. Позже, в силу своего удачного географического и стратегического положения, его провозгласили столицей Империи и благополучно переименовали. Этой лингвистической и исторической справкой снабдила меня Айда, когда мы подъезжали к городу.

Я просто прилипла к окну, беспардонно распахнув шторы. Там было, на что посмотреть и чему удивиться. Пригород пестрел домами, отделанными белым и розовым мрамором, с изящными балкончиками и открытыми террасами. В окружении пышной зелени садов, он поражал своей роскошью и великолепием. Несмотря на то, что в качестве транспорта и тягловой силы в основном использовались лошади, нигде не увидеть лошадиного навоза, чистотой блестели гранитные плитки тротуара. Чем ближе подъезжали к центру, тем теснее прижимались друг к другу здания, поднимаясь ввысь, при этом, не теряя своей хрупкой соразмерности. Спешащая по своим безотлагательным делам прислуга завладела тротуарами. В пестром людском потоке девушки и женщины, встречаясь, сцеплялись в парочки и тройки и двигались дальше уже вместе, сберегая ручную кладь от уличных воров. Мужчины, приостанавливаясь на секунду для обмена рукопожатиями, без сожаления расходились в разные стороны. Конный патруль бдительно надзирал за сохранением всеобщего благоденствия. Представители имперской гвардии, поражающие воображение молодых служанок яркой формой и лихо закрученными усами, почтительно уступали дорогу сказочно изящным каретам с вычурными гербами на дверцах.

Великолепие столицы короной венчал императорский дворец, расположенный на искусственном холме в центре города. К нему стекались все центральные улицы, и от него, как круги на воде, расходились кварталы разных сословий. Это бесподобное сооружение, казалось, парило над городом, и его было прекрасно видно из любой точки столицы. Огромную дворцовую площадь выложили цветными плитами, которые если приглядеться составляли сцены, по-моему, на какие-то религиозные темы. Дворцовое здание построили в белых и розово-золотых тонах – много башен, ажурных арок – все вместе оставляло впечатление облаков, причудливо собранных в замок, чуть тронутых первыми лучами восходящего солнца и непостижимым образом задержавшихся над городом.

Я вовремя скачком переместилась к противоположному окну и успела увидеть, как на северо-востоке города, словно мыльный пузырь, севший на влажный пол, зеркально переливалось всеми цветами радуги странное здание в форме полусферы. Если дворец поражал своим великолепием, то это сооружение рождало в душе благоговение и боязнь, что неосторожный ветерок разрушит это чудо.

– Храм Единого, – заметив мой прикипевший к зданию взгляд, благоговейным шепотом пояснила Айда. – Бают, что его стены толщиной с человеческий волос невозможно разрушить. Наземную часть храма может посетить любой верующий, а под землю же допускаются только служители Храма. Самые могущественные маги Тилана поступались Силой, дабы создать эту диковину. Тогда между Гильдией и Храмом еще не было такой грызни, как нынче. А все после…