Текст книги "Телохранитель для мессии. Трилогия"

Автор книги: Юлия Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Не волнуйтесь, только я заметила, что Вы не мальчик, – тень улыбки тронула ее губы. – Женский глаз наметанный. И этот удар, которому обучают алоний…

Горизонт был тут же позабыт – я уставилась на нее, открыв рот. Простая крестьянка разбирающихся в любимых ударах алоний требовала самого пристального изучения. Темные волосы, заплетенные в толстую косу, глаза цвета горького шоколада, доставшиеся дочке по наследству, молочно-белая кожа, которой чужд загар. Потрясающе красивая женщина, если не обращать внимания на выражение безысходной усталости на лице и крайнюю изможденность. Если приглядеться, то в болтающемся сейчас на ней изношенном до предела отребье можно опознать платье аристократки. Хороша селянка!

Чтобы хоть что-то сказать, я начала разговор на отвлеченную тему:

– Это ваш муж? – еще один пинок лежащего без движения тела.

– Муж, – женщину передернуло от отвращения. – Стал им в прошлом месяце.

Больше она не сочла нужным распространяться о своих семейных отношениях, предпочтя переменить тему.

– Меня зовут Тайя, а это – моя дочь, – она пригладила густые темные волосы девочки, собранные в два хвостика. – Мийя.

Повисла небольшая пауза.

– Рель, – многострадальная «Аурелия» в очередной раз укоротилась.

«Скоро вообще до „Ау“ дойдешь!» . Нет предела совершенству! Если серьезно, требовалось бесполое имя, а ничего лучше в голову не пришло.

Тайя понимающе посмотрела на меня, но смолчала.

– Откуда вы знаете столько об алониях? – этот вопрос не давал мне покоя.

– Это долгая история, – тоже не спешила откровенничать женщина.

– У нас куча времени до прибытия.

Тайя надолго замолчала. Я уже подумала, что неосторожно обидела ее своим любопытством, когда она глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, и поведала не слишком оптимистичную историю.

* * *

Семью кузнеца Тийана Единый отметил своим благословением – жена родила сразу двоих девочек, и не просто двойняшек, а близнецов. Наследником мужского пола супруга уже одарила счастливого отца за три года до этого, и поэтому событие стало вдвойне радостным. Отрадой родителям росли две ладненькие девчушки названные в честь обеих бабушек – Тайя и Мийя. Вместе с взрослением тела и первой кровью пришло осознание собственной Силы. Магия проявилась неодинаково: Тайя тяготела к исцелению, а Мийю завораживали стихии. Следующий отбор приходился как раз шестнадцатилетние близняшек, которых с благословения местного знахаря решили везти на праздник середины лета в Конхол. Девочек приняли в лонии, а гордящимся родителям лично ална Ордена выказала благодарность за достойных дочерей и вручила весьма значительную сумму в тиланах. С честью выдержали сестры испытания на звание алонии и три года после оттачивали свое мастерство: Мийе давались больше магические науки, она нехотя использовала грубую физическую силу, а Тайя предпочитала все проблемы решать при помощи верного меча, изредка прибегая к магии. Девушки дополняли друг друга как хорошо подогнанные половинки одного целого.

Бок о бок уничтожали они нечисть в Разделяющих горах близ владений светлейшего лорда узычк. Здесь и подстерегла сестер судьба-злодейка: в Тайю влюбился гостивший у лорда молодой помещик из Керны. Все было бы не так трагично, но пылкий красивый рыцарь тоже не оставил девушку равнодушной. Чувства оказались так сильны, что ни слезы сестры, ни сознание того, что она потеряет свой дар, не остановили ее, и когда вызов был брошен, она уступила так горячо любимому мужчине. Отпраздновали роскошную свадьбу на радостях устроенную гостеприимным хозяином. В красивых сказках на этом и можно было ставить точку, но жизнь редко позволяет это сделать.

Романтическая идиллия длилась ровно столько времени, сколько заняла дорога до поместья счастливого супруга. Семья мужа более чем прохладно встретила новоприобретенную невестку, которая к тому же (о, ужас!) не скрывала своего, так сказать, узычку-крестьянского происхождения. Совершенно другой партии хотели они для своего младшенького. У соседей подрастала единственная красавица-дочь, а тут какая-то голодранка, даром, что бывшая алония! Муж старался сгладить положение как мог, но молодая кровь бурлила, требуя приключений и не давая сидеть на одном месте, даже рядом с обожаемой женой.

Однако Тайя не унывала. Молодости свойственно с надеждой смотреть в будущее. К тому же Сила не покинула ее. К ней молодая жена несколько раз неосторожно прибегла в присутствии новоприобретенных родственников, тем самым, подбросив дров в костер их праведного гнева. «Ведьма», – шелестели за спиной голоса недоброжелателей, опасаясь между тем бросить оскорбления в лицо.

(– Получается, лишение Силы после сек…м-мм… ночи с мужчиной – бабкины сказки?! – мое возмущение не знало границ.

– Сказки, – с горькой усмешкой согласилась Тайя. – Непорочность не имеет к Силе никакого отношения. Никогда не задумывалась, почему девушки в Ордене так быстро и столь в совершенстве овладевают воинскими и магическими науками, учитывая то, как поздно они начинают обучение?

Моя голова отрицательно помоталась из стороны в стороны. Действительно, а почему?

– Я долго думала над этим. Времени было более чем достаточно, – еще одна безрадостная улыбка. – Способности искусственно усиливают, замыкая во время посвящения для действенности заклинания всю имеющуюся Силу на условие. И очень немногие знают, что это совсем не девственность, а….

– Материнство, – догадалась я.

Мийя за время долгого рассказа успела наесться и благополучно заснуть, положив голову на колени к матери.

– Я не жалею, – женщина нежно провела по детской щеке, заправив выбившуюся прядку за маленькое розовое ушко. – Ни о чем.)

Рождение внучки не смягчило суровых родителей мужа, а наоборот еще более настроило против. Послеродовая горячка вкупе с утратой Силы чуть не стоила молодой женщине жизни. Но она выжила. Ради дочери, ради любимого мужа. Тот же во время нечастых наездов домой ничего не замечал, а может, не хотел замечать. А один раз и вовсе не вернулся, сложив свою буйную голову где-то в Разделяющих горах. Тут родственнички, как с цепи, сорвались, обвиняя невестку во всех грехах, вплоть до наведения порчи и сведения супруга в могилу.

Чтобы скрыть позор, ее решили упечь в монастырь, а девочку, если повезет, отдать в Орден – хотя бы роду польза! Тут-то Тайе и подвернулся «перекати-поле» Дим, наемник, собирающийся отойти от дел. Он как раз подыскивал хорошую хозяйку с приданным, видя себя в мечтах владельцем постоялого двора на каком-нибудь шумном тракте. Доведенная до отчаяния женщина, в страхе перед разлукой с дочерью, предложила ему собственное тело и то, что удалось скопить за эти годы, тайно практикуя Исцеление. А также перспективу приобрести зажиточных родственников, которые поспособствуют исполнению его мечты. Мужик, не подумав упускать шанс, что подарила судьба, той же ночью выкрал мать с дочерью из замка. И их жизнь превратилась в ад. Ночлег в таких клоповниках, которыми побрезговали бы даже городские нищие, сдерживаемые до ломоты в зубах крики боли каждую ночь, чтобы не разбудить дочь. Горькие слезы унижения и мучительный голод. Голод в глазах ребенка, переносившийся куда болезненнее, чем свой собственный.

Глава 17

Еще ни одно доброе дело не осталось безнаказанным

Молчание, повисшее между нами, казалось особенно неестественным среди размеренных разговоров низких мужских голосов, еле слышного детского посапывания и шумного возмущения перевозимой животины, измученной долгим плаваньем.

– Скотина! – накопившееся за время рассказа возмущение требовало выхода. И не только голословного.

Тщательный обыск, проведенный мной без зазрения совести, на вопрос существования денег, показал, что наличность покоилась в кожаном мешочке, висевшем у мужика на толстом подобии шеи. Я взвесила кошелек в руке – он оказался весьма увесистым. Пара посторонних мужичков примолкли, с любопытством наблюдая за происходящим, но не подумали мне помешать: на их простых сельских лицах крупными буквами читалось сожаление о том, что сами не додумались до такой гениальной идеи первыми. Но тут уж, господа, кто не успел, тот опоздал.

Тайя безразлично взяла кошелек и, даже не взглянув внутрь, продела голову в круг кожаного шнурка.

– Пустое, – темные глаза бездумно смотрели на лежащее под ногами тело. – Дим снова их отберет, как только мы покинем корабль.

– А ты не отдавай!

Разгневанно-темный взгляд вперился в меня. Лицо побелело, ноздри затрепетали, губы сжались в тонкую бескровную линию.

– Легко некоторым раздавать советы! – на дрожащий от бешенства звук повышенно громкого голоса обернулась добрая половина пассажиров баржи. – Творят мимоходом «добрые» дела, не задумываясь о последствиях!

Мой острый локоть незаметно, но весьма болезненно ткнул разошедшуюся женщину в бок. Тайя, опомнившись, посмотрела на заинтересованно прислушивающийся к откровениям народ и к всеобщему разочарованию понизила голос до свистящего шепота.

– Неужели, все сказанное мной прошло мимо твоего слуха?! У меня нет ни унции Силы! Те разрозненные куски знаний ничем не помогут…. Разве что помощницей к шептуну попроситься…

Работа помощником знахаря – это, конечно, замечательно. В перспективе. Сила силой, а как же боевые навыки, вколоченные в гибкое молодое тело на тренировках? Понятно, колдовать не получается – ресурсов нет, но кто мешает тебе отстоять себя и добродетель кулаками?! Все эти сумбурные мысли я постаралась высказать собеседнице.

– Наивная девочка, – гнев сменила обидная для меня снисходительная жалость. – Ты думаешь, что в столь короткий срок боевые приемы осваиваются алониями самостоятельно? Приобретаемая неотразимая смертоносность идеального оружия – это естественно? И Сила здесь совершенно ни при чем?

«Редкая наивность!» . Даже для меня….

Мой взгляд пристыжено сбежал к горизонту. Среди набежавших на небо облаков предвестниками берега возникли темные точки птиц. Солнечный диск начал перекрашивать небосвод в нежно-розовый, изменяя его привычной голубизне. Облакам из предложенной светилом палитры достался светло-сиреневый. Зеркальная поверхность озера трудолюбиво отражала происходящие с небесной высью изменения.

– Скоро прибудем, – узычкущее произнесла, наблюдавшая ту же картину, Тайя. – Риана уже близко.

– Риана? Мы плывем в Риану?!

Теперь пришла очередь Тайи удивленно посмотреть на меня:

– А ты не знала? – она тихонько рассмеялась. К слову сказать, смех у нее был замечательный, как мягкий перезвон весеннего ручейка.

– Да, понимаешь…, – промямлила я. – Пришла в порт…, как раз паром уходит…, не хотелось день терять…, вот и….

– Никогда не приходилось слышать более нелепого объяснения, – она вновь засмеялась. – Но если тебе безразлично куда идти, Рель, может быть, проводишь нас к моим родителям? Это совсем недалеко – всего в четырех днях пути. А то и меньше, – за тонким налетом искусственной беззаботности чувствовалась плохо скрытая отчаянная мольба о помощи.

– Мне не все равно куда идти, – не спешила соглашаться я на сомнительную прогулку по провинции. – Мне было все равно как выбираться из столицы. А это две разные вещи.

Улыбка на красивом лице уступила место усталой безнадежности.

«Кого ты пытаешься обмануть?» . Себя. Кого ж еще? Как говорится, хочешь сделать доброе дело – сама виновата.

– Конечно, я провожу вас, – обреченный вздох прокомментировал мое решение.

Детские ручонки неожиданно схватили мой рукав. Проснувшаяся Мийя серьезно смотрела на меня своими большими шоколадно-влажными глазами.

– Ты поедешь с нами, Рель, – удовлетворенно сказала она.

Куда ж я денусь!

Теперь оставалось только решить одно маленькое дельце. Ноги после долгого сидения затекли, и не мешало бы их размять, отправившись на поиски знакомых мне матросов. Долго искать не пришлось. Они, как обычно, околачивались поблизости.

– Слушайте, братцы, – издалека начала я задушевным голосом. – Вы когда назад в Тилану плывете?

– Ну-у…, только разгрузимся, а поутру назад – задумчиво протянул Мил.

То, что требуется!

– Тут такое дело…. Встретил родственницу, матери родную сестру. Муж у нее – сущая скотина! Жену бьет, дочку впроголодь держит. Только себе брюхо завсегда готов набить. Мы чуть-чуть повздорили… ну, вы видели, чем все кончилось…– парни согласно хмыкнули. – А едем-то к общим родственникам, и видеть эту рожу ой как неохота.

Матросы молчали, заинтересованно ожидая продолжения.

– Ребята, выручайте. Заприте этот мешок с неподлежащими переработке отходами в моей каюте. Мы с теткой скинемся, оплатим ему проезд назад, причем в одиночной каюте. При всеобщем комфорте, как своем, так и других, – не успели они возразить, как я продолжила. – Само собой, и вас не обидим! Понимаем, зачем вам лишнее беспокойство.

Десять таленов незаметно сменили хозяина.

– Поможем добраться до родных берегов этому красавцу в лучшем виде, – произнес матрос, имени которого я так и не узнала, пряча деньги в карман. – Твоя родственница не возражает, если мы скрасим ему обратную дорогу «Грезами Апсар»?

Я искренне порадовалась такой предусмотрительности и подкинула еще тален на дурман-траву. Теперь перевозимый сладко проспит до самого утра, не портя казенное имущество и нервы команде.

Нехлипкие парни кое-как подняли Дима под белы рученьки и с большим трудом поволокли в трюм корабля. Довольно потирая руки, я вернулась к покинутым дамам.

– Как у тебя это получилось, Рель? – ошарашено спросила Тайя.

– Всё дело в огромном личном обаянии, – скромно отрапортовалась я.

«И приплаченное серебро здесь не сыграло никакой роли!» . Скряга.

* * *

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда показался берег, вспарывающий небеса острыми Башнями Направления, за которыми черными тенями домов потянулся Рин. Низкие фиолетовые облака заполонили собой небосвод, тяжело нависая до самой земли, где у самого горизонта еще оставались проблески высвеченного золотом чистого неба. Баржа неспешно подошла к ожидающему ее причалу. Магические светляки, бившиеся внутри фонарей, вспыхнули ярче, разгоняя тьму наползающего на город вечера. Пассажиры радостно зашуршали, торопясь покинуть опостылевшее за долгий день утомительного ничегонеделанья плавсредство. Растормошив задремавшую девочку, мы тоже сошли на берег. Твердь под ногами попыталась качнуться, и потребовалось несколько секунд, чтобы свыкнуться с ее неподвижностью.

Теснота и гам вокруг будоражили, обостряя чувства. Внутри закопошилась предчувствием опасности Магия Предвидения, безошибочно указывая на соглядатаев. Один из них высокий бородатый мужчина находился совсем рядом, рыская глазами по пристани в противоположной от нас стороне. Тоненькая косичка в густых русых волосах, сплетенная с умыслом, рассказывала знающему, что Маршал в поиске. Изящные артистичные руки как бы невзначай касались одиноких прохожих, незаметно для обыскиваемого пробегали по телу, позволяя хозяину получить практически полное представление о человеке. Таких украшенных косичками голов среди толкающегося народа мелькало трое. В помощь храмовникам гильдия выделила двух Чтецов, которые не опускались до толпы, спокойно сканируя причал с балкона на Башне. Телепатический щуп мазнул по старательно замаскированному мной Зеркалу и, не останавливаясь, скользнул дальше.

«Быстро разносятся вести по Империи!» . Не то слово!

Я подхватила Мийю на руки, стараясь как можно быстрее покинуть опасное место. Идущая рядом мать девочки, тоже приметившая телепатов, трещала без умолка, не позволяя Чтецу заинтересоваться и копнуть поглубже.

– Погодка завтра не побалует, – пустая болтовня засоряла мысли. – Вон как облака низко набежали. К погоднику не ходи – дождь будет!

Мое глубокомысленное поддакивание изредка вклинивалось в ее монолог, который не закончился с приходом на постоялый двор, а плавно перешел в диалог с хозяином заведения. Произведя неизгладимое впечатление на владельца своим красноречием, Тайя смогла даже получить отдельную комнату в переполненной гостинице. Окно, лишенное стекла, по-простому закрывалось деревянными ставнями, вместо светляков – оплывшие свечи, на полу драный половик. Сундук высотой мне по пояс недовольно стукнул крышкой, принимая на хранение сумки, не заполнившие его даже на треть. Впрочем, широкая кровать оказалась вне критики – на ней мы все отлично уместились без ущерба для здорового сна.

Небо проснулось хмурым недовольным утром, оправдывая вчерашний прогноз погоды. Противный мелкий дождик лениво размазывал грязь по булыжной мостовой. Сырость надолго поселилась в каменном городе, заставляя жителей прятаться в теплых норах домов. Выходить на улицу совершенно не хотелось, но кружка обжигающего ароматного кофе помогла примириться с пасмурной действительностью. Оставив Мийю на попечение дочери хозяев, смешливой девочки лет пятнадцати, с которой наша малышка уже успела подружиться, мы отправились за провиантом и лошадью.

Риана не могла похвастаться большими городами, поэтому Рин с полным правом мог именоваться ее столицей, как самый крупный из них. Провинция пестрела многочисленными замками аристократов, вокруг которых ютились в поисках обороны маленькие городки-поселения. Чем больше имелось таких населенных пунктов у одного дворянина, тем выше его статус при дворе. Вследствие чего повсеместно вспыхивали кратковременные стычки, после коих то или иное поселение сменяло покровителя.

От постоялого двора до меньшего аналога тиланского рынка мы добрались меньше, чем за полчаса. Торговцы зябко прятались под навесами, немногочисленные покупатели передвигались перебежками от одного лотка к другому, не желая промокнуть окончательно. Дождь промозгло намекал посетителям на приближение осени, предлагая обратить внимание на скорое похолодание и обзавестись теплой одеждой. Но вняли предупреждению лишь хозяева лавчонок, вытащив на свет осенние утепленные плащи и куртки.

В конном ряду мне сразу приглянулась невысокая крепкая лошадка. Из-под густой каштановой челки застенчиво поблескивали темные глаза. Ее удивительно нежный нос доверчиво ткнулся в ладонь, клянча лакомство, и она окончательно покорила мое сердце. Тайя одобрила сделанный мной выбор, и скоро мы стали счастливыми обладательницами кобылы-трехлетки и легкой повозки впридачу. Я не предполагала, что эта женщина может так отчаянно торговаться за каждый толин.

– Это же не только мои деньги, – смутилась она в ответ на мои восхищенные возгласы. – Вот я и старалась свести траты к минимуму.

Дождь перешел в нудное покрапывание. Оставив лошадь под присмотром охраны рынка, мы двинулись на дальнейшие закупки. Дородный торговец, грустно свесив усы, одиноко скучал возле своей палатки. Стол уставляли бесчисленные скляночки незаменимых в хозяйстве средств. К сожалению, покупателей сейчас интересовали абсолютно другие снадобья, которые могли бы помочь согреть их продрогшие тела. Мужчина обрадовался посетителям, наверное, первым за день, как родным.

– Подари Вам Единый свое благословение, Достопочтенные, – такая радость в его глазах осветила пасмурный день, что будь я достопочтенной, то почувствовала бы себя обязанной скупить половину лотка.

Радость во взоре сменилась скорбью, стоило ему узнать, что «достопочтенным» требуется всего лишь склянка дешевой коричневой краски для грубой обувной кожи. На ее приобретение меня надоумила Тайя, во время серьезного женского разговора прошлой ночью. Конечно, я не спешила сознаваться в своих преступлениях против короны со слезами на глазах, хотя и не врала – просто слегка не договаривала. Для всеобщего же спокойствия. Очень хотелось рассказать все, но не думаю, что принесло бы пользу нервной системе моей попутчицы.

Легенда выглядела следующим образом.

Дочь одного знатного рода, рано лишившуюся родителей, отдали на воспитание к престарелой родственнице.

«Кто это из благородных?!» . Между прочим, у нас в генеалогическом древе граф значится. Из ссыльных…

Способности к магии у девушки проявились непозволительно поздно, но это не помешало сплавить сироту для обучения в Конхол.

«Неужели?» . Скажешь, я сама туда поехала? Привезли…

В последствии для молодой аристократки образовалась чрезвычайно выгодная партия, от которой нельзя отказаться.

«Кх-м…» . Разве Император – не завидный жених? Попробуй, не согласись…

Применив все свое немалое влияние на Гильдию и Храм разом, родственники забрали бедную сиротку из Ордена до того, как она успела закончить обучение.

«Родственники?» . Будущие…

Девица не пришла в восторг от предлагаемого брака и предпочла вернуться в Конхол, в надежде на теплую встречу.

«На что она уповала?!!» . Мне там будут не рады? Сомневаюсь! Примут с распростертыми объятьями…

Поскольку благодетели горячо возражали, ей пришлось несколько видоизменить внешность и пробираться туда окольными путями.

«Бред сивой кобылы» . Правда, только правда, ничего кроме правды. Но немножко подретушированной…

Небо, устав дарить неблагодарным людям осадки, прояснилось. Лошадка споро доставила груженую нами и продуктами повозку на постоялый двор. Мийя, успевшая соскучиться, выбежала навстречу, за что получила нагоняй от Тайи и сладости от меня. Тут уже нахлобучку, смысл которой сводился к непедагогичности моих действий, заработала я. Выговор обе провинившиеся благополучно пропустили мимо ушей. Тайя обиделась и скрылась в доме, оставив нас на улице поразмышлять над своим далеким от идеала поведением. Что мы усиленно и делали (хотя со стороны могло показаться, что играли в догонялки) пока она не вернулась.

– Обоз отправляется завтра с утра. Он следует в Менан, что лишь в двух лигах от моей деревни. Но нам нужно еще подготовиться – она со значением посмотрела на меня. – Так что, довольно дурачиться! Идемте обедать, я уже все заказала.

Желудок как будто только и ждал этого напоминания, чтобы громко заурчать. Точно, за этими утренними хлопотами я и не заметила, как наступило время обеда. Кухня в гостинице оказалась отменная, крылышки в сметанном соусе просто таяли во рту, эль выше всяческих похвал, а про выпечку не нужно говорить – только есть. В зале кроме нас находилось еще несколько человек, которые, как и мы, ждали завтрашнего обоза. За соседним столом расположилась семья, состоящая из четырех человек: муж, жена и двое взрослых сыновей. Вездесущая Тайя, успевшая уже непонятно как все разузнать, рассказала о том, что они собираются перебираться на север к родственникам, которые предоставят им землю для разведения лошадей. Завязался ни к чему не обязывающий застольный разговор, в котором присутствовали цены на корм, прогнозы на будущий урожай и предстоящую поездку. Говорили в основном Тайя и глава семьи, а остальные молчали, занятые уничтожением пищи.

После обеда мы заперлись в своей комнате, оставив Мийю играть внизу. Предстояло заняться очень важной процедурой – поддержанием и сохранением маскировки. Тайя – умница – присоветовала множество полезных в этом деле вещей. Самое время было применить их на практике, так как стоило мне хорошо вымыться, вся краска слезла с меня, как трудно отстирываемая грязь под действием стирального порошка в научной фантастике, выдаваемой за рекламу.

Безнадежно испортив гостиничные простыни, однако удалось добиться придания моей коже на руках, лице и шее чудесного грязно-коричневого оттенка. Со стороны выглядело это, правда, так, как будто я на четвереньках заползла в лужу попить водички, а затем решила макнуться в нее головой. С волосами пришлось повозиться: мало того, что они непонятно как успевали очень быстро отрастать, что их приходилось обрезать чуть ли не каждый день, так еще и обычная краска ни за что не хотела закрашивать тот цвет, так восхитивший Тайю. Пришлось сознаться, что он не естественного происхождения, а результат передовой косметической мысли вкупе с магическими умениями, и, к сожалению, мне не известен химический состав данной смеси. Туманные намеки на происхождение сырья привели женщину в благоговейный трепет. Что не помешало ей сбегать на кухню, насобирать там жирной сажи и превратить меня в брюнетку. До конца дня я, чтобы дать краске впитаться и высохнуть, больше не выходила из комнаты, в отличие от подруги, которая почти беспрерывно моталась туда-сюда, улаживая какие-то ну очень важные дела.

Кроме всего прочего бывшую алонию весьма заинтересовал браслет, украшавший мое левое плечо. Робкую просьбу снять его и показать ей, я проигнорировала (может еще и татуировку под ним показать?!), сказав, что сия бижутерия мне безмерно дорога (в духовном смысле), и я поклялась ее не снимать до тех пор, пока не окажусь в Ордене. На замечание о странном месте для ношения браслета, был дан ответ, что это символизирует мой отказ выходить замуж. На этом тему предусмотрительно закрыли.

* * *

Несмотря на то, что все заготовили загодя, спать мы легли далеко за полночь. Наверно, все от волнения. Поэтому, когда утром меня попытались поднять, я еле разлепила веки. Да и что скрывать: люблю поспать! Распорядок ордена, казалось, избавил меня от этой вредной привычки, но последние события, как это не прискорбно, сломали мне весь режим. Но я, тем не менее, умудрилась привести себя в должный вид, впрочем, не без помощи Тайи. Она же проследила за тем, чтобы ничего не было забыто, включая опять заснувшую, едва мы ее одели, девочку. Впрочем, это не помешало мне, как только я оказалась в повозке на мягком душистом сене, скрывшись от утренней прохлады под теплым плащом, извлеченным из рюкзака, мгновенно отрубиться рядом с мирно посапывающей малышкой, предоставив хлопоты отъезда старшей подруге.

В результате чего я проспала наш торжественный выезд из города, и пробудилась ближе к полудню, благодаря тому, что проснувшаяся раньше маленькая плутовка лазила по нашей колымаге к матери и обратно, не делая различий между сеном и мной. Убрав плащ в рюкзак и шумно потянувшись, я перебралась поближе к Тайе.

– Проснулась, соня. А ты, смотрю, любительница поспать, – улыбнулась она с импровизированных козел.

– Что есть, то есть. Зачем отрицать? – честно ответила я, стараясь поудобней устроиться рядом с ней. – А у нас нет ничего попить? Что-то в горле пересохло…

Без промедленья мне была протянута фляжка с водой. Драгоценная влага неторопливо прокладывала дорогу внутрь, а я, наконец, соизволила осмотреться. Тусклый, прохладно-влажный Рин казался туманным сном при взгляде на окружающее благолепие. До горизонта простирались сочно-зеленые пастбища с небольшими вкраплениями рощ где-то вдалеке. Солнце не успело еще разгуляться и навести полуденный зной. Дорога, не особо мудрствуя, лежала прямо, а лошади связанные в один поезд, не поднимая большой пыли, ходко двигались в нужную сторону. Хорошо оплаченная, а поэтому бдительная охрана, ехавшая на резвых конях вдоль обоза и негромко переговаривавшаяся, совсем не портила картины, хотя и вызывала недоумение, ввиду царившей идиллии.

– Когда будет ближайшая остановка? – спросила я, возвращая Тайе фляжку. – Не то чтобы это меня сильно волновало, но по ходу следования могут возникнуть определенные потребности…. Ну, ты понимаешь.

– Скоро должен быть Хоган, минуем его и ненадолго остановимся, чтобы перекусить, дать отдых лошадям и, конечно, все остальное.

– Вот и славненько, – откликнулась я и мечтательно протянула: – Хорошо-то как! Еще бы узычку сюда…

И, словно в ответ на мои мысли, чистый женский голос в конце обоза затянул лирическую балладу о влюбленном рыцаре и его невесте, которую избрала ему судьба, не спрашивая мнения заинтересованных сторон. «Тристан и Изольда» местного розлива. Эта песня вернула меня к мыслям о своей судьбе, которая тоже не сильно-то интересовалась моим мнением по данному вопросу.

– Тайя, что ты знаешь о Пророчестве? – эти слова успели сорваться у меня с губ, прежде чем я успела прикусить свой болтливый язык.

«Если бы ты успевала вовремя это делать, вряд ли у тебя осталась хотя бы половина этого важного коммуникативного органа».

– О каком именно? – легко подхватила тему собеседница.

«А их еще и несколько. Сюрприз, сюрприз» . Брысь.

– Ну, там, Избранная, мессия и все такое…. – пространно начала я.

Бывшая алония обернулась ко мне и пытливо посмотрела в глаза.

– Рель, почему тебя интересует именно это пророчество? Есть какая-то особая причина?

«Может быть, вывалить всю правду? Мол, так и так, Тайя, я и есть Избранная, а в столице меня ждет, не дождется мой муженек и по совместительству будущий папашка мессии, и наверняка не просто так сидит, а строит грандиозные планы по моему возвращению. А я, сволочь такая, вовсе не хочу служить суррогатной матерью и спасать этот долбанный мир, вот и подалась в бега». Идея, в теории не плоха, но на практике могут возникнуть проблемы.

– Да это все из-за песни, – прикинулась валенком я. – Вдруг подумалось – каково это быть Избранной, причем совершенно не по призванию. Давным-давно слышала обрывки пророчества, но полного его текста не знаю.

Напряженность сменилась пониманием, и лицо осветила ободряющая улыбка:

– А я и забыла, что тебя тоже пытались выдать замуж против воли, поэтому ты негативно настроена. На самом деле там ничего такого нет. Насколько мне не изменяет память, речь идет о светлой и чистой любви между Избранной, той, что родилась не под этим небом, и прямым потомком Единого, то есть отпрыска императорской ветви, плодом которой явится мессия. Все это, разумеется, в стихах, с множеством разнообразных словесных витиеватостей, так что точного текста я и не помню.

Я чуть не упала с телеги к концу ее небольшой речи.

Ух ты! Все страньше и страньше, как говорила одна известная маленькая девочка.

У нас с Дэрришем, оказывается, была чистая и светлая любовь…. Как только я не разглядела? Наверно, мне чистота и белизна глаза слепила. Почему заранее не предупредили? Возможно, я и сбегать не стала бы. Лучше подождала бы, пока забеременею (определенно, от непорочного зачатия, не иначе), и наслаждалась бы любовью втроем – я, Дэрриш и Велисса (несомненно, все такой же светлой и чистой). Всем славно и польза, а то таскаюсь, как неприкаянная, по долям и весям. Нехорошо получается!

– Слушай, Тайя, а как можно определить Избранную? – решила я развить тему, раз представилась такая редкая возможность узнать побольше. – С Императором более или менее ясно, так сказать, в родословной занесено, да и то не факт. А что значит не под этим небом: под землей что ли?

Моя собеседница так звонко и заразительно рассмеялась, что даже на лицах охраны, не прислушавшейся к нашему разговору, появились улыбки.

– Ну, Рель, ты как что-нибудь скажешь! Как алония, ты должна иметь представление об устройстве миров и их многообразии, – нравоучительно изрекла она. – «Не под этим небом» только лишь означает, что она не из этого мира.