Текст книги "Виолончелист (СИ)"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Глава 28
Постепенно подкрадывалось лето.
Несмотря на ряд важных событий и эмоциональных потрясений, связанных с внезапным обретением новых родственников, жизнь Макса потихоньку вошла в привычную колею и покатилась своим чередом. Он ездил на гастроли и давал концерты в родном Питере, участвовал в телевизионных шоу и судействовал в музыкальных конкурсах…
Но, конечно, тональность восприятия мира немного изменилась. Макс с теплотой в душе понимал: теперь, что бы с ним ни произошло, где бы он ни был – он никогда не останется один.
Кузина, добавившая Макса в друзья в фейсбуке и твиттере (её примеру последовали и остальные родственнички – все, у кого были аккаунты в этих соцсетях), немедленно забила бы тревогу, не появись братец онлайн хотя бы сутки. Они регулярно созванивались с Лучаной по скайпу и подолгу болтали обо всём на свете. Разумеется, общался Макс и с отцом. Тот не был любителем соцсетей, но обоим хватало видеозвонков.
Что самое удивительное (а может быть, как раз закономерное?) – к беседам с Милошем по скайпу приобщилась даже мама. Они действительно легко нашли общий язык и подолгу сидели у своих компьютеров – мама в Питере, а отец в Портофино, – общаясь друг с другом. Макс иногда даже чувствовал себя лишним и тихонько уходил в свою комнату. Нет-нет, родители не позволяли себе ничего фривольного или слишком личного, всё было в рамках простых дружеских бесед, но… Макс понимал, что эти двое находятся на одной волне, и просто не хотел им мешать.
Мама изменилась, он не мог этого не отметить. Она повеселела, похорошела, сделала стильную причёску, обновила гардероб, даже похудела к лету… Кажется, впервые на памяти Макса она стала жить не только заботой о нём. На губах её то и дело вспыхивала смутная загадочная улыбка, делающая её очень привлекательной. Такой хорошенькой она не была даже в молодости! Макс мысленно желал ей счастья и боялся только одного: чтобы отец ненароком не причинил ей боли.
“Надо свозить её в Италию в июле”, – думал он. У него как раз должен был наступить перерыв между выступлениями, так что они с мамой вполне могли позволить себе эту поездку. Хватит, хватит им с отцом виртуального общения – пора, наконец, встретиться лично…
Российские жёлтые СМИ восприняли новость о родстве двух Ионеску предсказуемо – раздули скандал до небес и потом ещё долго мусолили эту тему, додумывая от себя и перевирая факты. Кто-то вообще на полном серьёзе уверял, что это взаимопиар чистой воды, а Милош и Макс – на самом деле просто однофамильцы, поскольку про Ионеску-старшего давно ходят слухи, что он гомосексуалист. Недаром дожил до солидного возраста, да так и не женился, и в длительных отношениях с какой-нибудь женщиной замечен ни разу не был!
Макс избрал позицию вежливого нейтралитета – согласно кивал в ответ на вопросы, правда ли он является сыном румынского скрипача, но воздерживался от подробных комментариев и объяснений. В конце концов, толочь воду в ступе надоело даже самым въедливым и охочим до сенсаций журналистам, и от Макса все отстали, чему он был несказанно рад.
Андрей, узнав эту новость, страшно обрадовался, хоть и был поначалу шокирован.
– Вот хитрый жук! – орал он на друга по телефону. – А ещё меня вечно подкалывал богатеньким папочкой… Не, ну надо же, ты – сын Ионеску! Почему мне это ни разу даже в голову не пришло? Вы ведь даже похожи, практически одно лицо – ну, со скидкой на возраст, конечно…
Как восприняла это известие жена Андрея, Макс не знал, и спрашивать у него, само собой, тоже не собирался. А ведь Лера была единственным человеком на всей планете, которого Макс посвятил в свою тайну задолго до того, как эта самая тайна стала достоянием общественности…
Лера продолжала ему иногда сниться. Правда, теперь в основном это были лёгкие, светлые сны, и из-за них он не чувствовал себя опустошённым и разбитым, как это бывало раньше, но… всё равно после пробуждения чувствовал, как сердце покалывают тоненькие иголочки тоски. Он скучал по Лере. Очень…
С девушками в последние месяцы тоже как-то не ладилось. Макс поймал себя на мысли, что никого не хочет. Ни одна из кандидатур не возбуждала его настолько, чтобы переспать с ней. При этом желание само по себе никуда не делось, и Макс изнурял себя физическими нагрузками: бегал по утрам, плавал в бассейне, репетировал до изнеможения и много ходил по городу пешком.
Однажды в такси он услышал по радио песню, которая пробрала его до глубины души. Она словно была написана специально для них с Лерой. О них с Лерой…
Мокрое небо греется на плечах.
Дождь заблудился в пальцах пустых аллей.
Я почему-то хочу по тебе скучать,
Но о тебе не думать – ещё сильней.
Календари снимают по листьям век,
август за августом, как надоевший шарф,
я почему-то хочу напевать тебе
что-нибудь тихое. Голосом снов и трав,
родом из детства, где правда – набор из слов
прямо в глаза и ни буквы – ножом в груди,
в то наше детство, где сложно понять любовь,
но очень просто крикнуть "не уходи"…*
Он, наверное, резко побледнел или как-то ещё выдал себя – во всяком случае, таксист с беспокойством поинтересовался, хорошо ли он себя чувствует.
– Спасибо, всё нормально, – пробормотал Макс, однако при выходе из машины сначала едва не забыл расплатиться, а затем чуть не оставил в салоне свою виолончель.
___________________________
*Стихи Оксаны Кесслер
В конце мая у Макса возникла идея включить в свой репертуар несколько итальянских пьес. Он помнил, что в Лондоне они с Андреем частенько исполняли их – у друга был раритетный нотный сборник, включающий в себя как популярные этюды, сюиты и сонаты для виолончели, так и мало кому известные, но прекрасные мелодии. Конечно, вероятность того, что Андрей не посеял где-нибудь этот сборник, была мала, но… можно было хотя бы попытаться.
Однако телефон друга оказался недоступен. Макс пытался дозвониться ему целый день, но абонент так и не появился в зоне действия сети, что вообще-то было на него совсем не похоже: Андрей всегда предпочитал оставаться на связи.
Уговаривая себя, что он просто волнуется за Андрюху, а вовсе не хочет услышать голос его жены, Макс набрал номер Леры. Он так и не удалил его после их московской встречи три месяца назад, рука не поднялась. Правда, Лера могла сменить номер или просто не ответить на звонок, но…
Она ответила.
– Макс? – удивлённо протянула она в трубку. При звуке её голоса сердце привычно пустилось вскачь, и только потом он сообразил, что Лера тоже не удалила его номер, раз моментально поняла, кто звонит, прежде чем он успел поздороваться. Интересно, как она записала его у себя в телефоне – неужели же под своим именем? Или придумала для него какую-нибудь партийную кличку, чтобы не вызвать подозрений у супруга? Впрочем, едва ли Андрюха опускается до того, чтобы шариться в телефоне жены. Это Лера может… тайком… пока он в душе… Макс припомнил обстоятельства их последней встречи.
Разумеется, он не стал об этом спрашивать. Зато, поприветствовав её, вежливо и вполне отстранённо поинтересовался об Андрее.
– А его нет, – отозвалась Лера, как ему показалось, немного рассеянно. Или печально?.. – Он уехал в США с большим концертным туром. Вернётся только через две недели. У него там другая симка, если хочешь, я могу дать тебе номер.
– Да нет, спасибо, – поколебавшись, отозвался он. – Из Америки он всё равно ничем не сможет мне помочь. Подожду его возвращения.
– А что ты хотел? Может, я помогу?
Макс объяснил про ноты.
– Я посмотрю у него на полках. Как точно называется этот сборник?.. Если найду, могу отсканировать и прислать тебе, – предложила Лера. Ну просто душечка.
– Если тебя это не слишком затруднит, то…
– Да ерунда какая.
Они немного помолчали.
– Как ты поживаешь? – наконец, спросила Лера. – Я читала про твоего отца, это… здорово.
– Спасибо. Да, неплохо, – откликнулся он. – А… ты как? Как семейная жизнь?
– Прекрасно. Просто прекрасно.
– Я очень рад за тебя, Лер.
– Угу…
И всё же, что-то было не так. Макс помнил все Лерины интонации и сейчас отчётливо услышал фальшь в её чуть дрогнувшем голосе.
– У тебя точно всё в порядке? – спросил он, не рассчитывая, впрочем, на правдивый ответ. Уж кто-кто, а Лера ни за что не стала бы демонстрировать свою слабость или уязвимость… тем более, перед ним.
– А что у меня может быть не в порядке? – усмехнулась она.
– Ну, может быть, с Андреем какие-то проблемы…
“Размечтался, придурок!” – сердито добавил он про себя.
– С Андреем всё хорошо.
– Тогда с чем плохо? – он и сам не понимал, почему так настойчиво пытается докопаться до истины у девушки, которая фактически была ему никем, зато являлась женой его лучшего друга, но… беспомощные нотки, которые послышались Максу в Лериных словах, заставили его упорно ожидать честного ответа и не класть трубку.
– Ни с чем. Макс, у меня правда всё отлично. Всё просто замечательно! – резко отозвалась Лера и тут же, без паузы, расплакалась.
Лёха-Колдун узнал его сразу.
– А, музыкант! – весело воскликнул он, едва заслышав голос Макса в трубке. – Решил-таки позвонить, не прошло и года? Ну, колись, что у тебя стряслось.
– А что, обязательно должно что-то случиться? – осторожно уточнил Макс, сам пока не уверенный в том, что всерьёз намерен обратиться к нему за помощью.
Колдун радостно заржал.
– Нет, ёлки зелёные, ты просто так решил позвонить, вспомнить наше случайное знакомство, ностальгически потрындеть за жизнь… Не пудри мне мозги! Наверняка возникла какая-то проблема, с которой ты не можешь справиться самостоятельно. Верно?
– Верно, – со вздохом признал Макс, немного сконфуженный такой прозорливостью. – Правда, проблема не совсем у меня… точнее, совсем не у меня, – поправился он. – У моей знакомой.
– Знакомой? – повторил Колдун и заржал ещё громче. – Ну-ну… Не та ли знакомая, по которой ты убивался у меня на глазах и причитал, что она тебе жизнь испортила?!
– Слушай, ты прямо как рентген, – Макс невольно поёжился. – Всё правильно.
– Хорошо, тогда давай сразу к сути, – тон Колдуна сменился с насмешливого на деловой. – Чтобы зря время не терять на все эти реверансы.
– В общем, у этой моей… знакомой…
– Имя-то есть у знакомой? – перебил Колдун.
– Лера.
– Лера. Поехали дальше.
– Она модный дизайнер. Пару месяцев назад состоялось открытие её бутика в центре. А сейчас… некоторые влиятельные люди… пытаются заставить её досрочно расторгнуть договор аренды и освободить помещение, потому что у них самих давно были на него виды.
– Так. Что значит – “были виды”? Поезд ушёл, не надо было сначала хлопать ушами, а потом борзеть, если опоздали. Или твоя Лера действовала в обход закона?
– Нет-нет, у неё-то как раз с документами всё в порядке, но… их это не волнует.
– Серьёзные товарищи, – усмехнулся Колдун. – Чем мотивируют?
– Видишь ли, проблема в том, что несколько лет назад у Леры уже случался с ними конфликт.
– Так, а вот с этого места и надо было начинать! – оживился собеседник. – Ну-ка, давай поподробнее…
– …Понимаешь, – всхлипывая, рассказывала ему Лера по телефону, – некоторые богатенькие папики специально ищут себе девушек или невест среди моделей. Они уверены, что если захотят – то смогут купить себе любую красотку. Но действуют не напрямую, а очень хитро… К примеру, объявляют себя спонсорами какого-нибудь, ими же выдуманного, конкурса красоты. При этом не жалеют средств, чтобы никто не догадался. Подготовка проходит на высшем уровне: аренда большого и престижного зала, многочисленные репетиции, специально нанятый персонал… не подкопаешься. Все участницы для отвода глаз потом награждаются каким-нибудь приятным пустяком: абонементом в фитнес-зал, к примеру, или горящей путёвкой куда-нибудь в Турцию или Египет… А вот с победительницей разговор особый. Помимо, собственно, короны и почётной ленточки, она получает солидный денежный приз… который, как выясняется позже, в приватной беседе, она сможет забрать только в том случае, если согласится спать со спонсором конкурса.
– …Лера, естественно, отказала, – Макс старался скрыть волнение, – и заработала себе крупные неприятности. Ей потом долго угрожали, устраивали слежку, обещали подстеречь где-нибудь на тёмной улице, чтобы плеснуть в лицо кислотой… В милицию обращаться было глупо, потому что звонили ей всегда с засекреченных номеров, и у неё не было никаких доказательств. А затем спонсор обратил своё внимание на вице-мисс конкурса. Та оказалась более сговорчивой, Лерины деньги отдали ей, а от самой Леры отстали. Как оказалось, до поры до времени…
– Теперь история повторяется, – Лера снова шмыгнула носом, – только в этот раз он не хочет моего тела – он хочет мой бутик! Вернее, помещение под него… Полагаю, теперь это просто вопрос принципа. Он спокойно смирился бы с тем, что этот лакомый кусок в центре увели у него из-под носа, будь арендатором кто-нибудь другой. Но, как только всплыло моё имя… Он теперь не отступится, Макс. Ни за что не отступится!
– Лер, а это для тебя тоже дело принципа? – осторожно спросил он, пытаясь говорить спокойным тоном, хотя на самом деле сходил с ума от волнения, от тревоги за китаёзу, от досады на то, во что она умудрилась вляпаться. – Ведь собственная безопасность дороже… нужна тебе эта головная боль?
– Этот бутик – моя гордость, – голос её звучал глухо. – Я столько сил, времени и души в него вложила!
– Так можно же просто снять другое помещение.
– Просто снять другое?! Полагаешь, это так легко? В центре, да за такие деньги… К тому же, уже было столько рекламы именно с этим адресом: и наружной, и в СМИ, переделывать всё заново – это куча нервотрёпки, бюрократии и проблем.
– Допустим. Ну, а в милицию заявить – тоже не вариант? Так и так, дескать, угрожают, выселяют… Все телефонные звонки с угрозами можно записать на диктофон.
– Я боюсь, – в голосе Леры, всегда такой отчаянной, храброй, безбашенной китаёзы, сейчас действительно звучал страх. Она была жутко напугана. – Мне сразу было заявлено: никакой милиции, иначе пострадаю не только я, но и мои близкие… Он даже знает мамин адрес в Питере! Говорю же тебе, Макс, это теперь для него дело чести, он от меня так просто не отстанет!
– Тогда тем более. Я всё понимаю про убытки и рекламу, но… в подобной ситуации я бы всё же попытался подыскать себе новое помещение. Связываться с этими людьми – себе дороже, – на самом деле, Максу хотелось сейчас наорать на неё хорошенько, но он боялся вызвать новый приступ рыданий.
– Андрей так старался, когда выбивал мне это место, – помолчав, сказала Лера, – даже связи отца подключил. И теперь я вдруг ему заявлю: извини, дорогой, я расторгаю договор аренды и сваливаю!
– А рассказать ему правду – никак? Он же не чурбан бесчувственный, всё поймёт… да и поддержит морально, как минимум. Он же, всё-таки, твой муж. И в горе, и в радости… все дела, – не удержался от он язвительной подколки.
– …Кстати, музыкант, – в голосе Колдуна явственно звучала насмешка, – а почему в данной непростой ситуации эту твою… знакомую… не поддерживает супруг? Ты же говорил мне, вроде бы, что она собирается замуж за твоего друга.
– Ну и память у тебя, – Максу сделалось неуютно. – Муж у неё есть, но он не в курсе происходящего. Сейчас он на гастролях в Америке. А Лерка… ей просто не к кому обратиться. Она совсем одна, и ей очень страшно. Она, собственно, и у меня помощи не просила. Ей просто надо было выговориться. Но я вспомнил о тебе, и… – Макс замолчал. Что тут было ещё объяснять? Всё и так было ясно.
– Так, ну… – Колдун прокашлялся, собираясь с мыслями. – Лера уверена насчёт того, что за ней следят?
– Абсолютно. Говорит, один подозрительный тип постоянно ошивается во дворе, другой преследует её в городе, не особо-то скрываясь, но и не сокращая дистанцию, а ещё несколько раз кто-то звонил ночами в дверной звонок и убегал, хотя домофон молчал… Ну, и телефонные угрозы. Полный набор. Причём они явно в курсе, что она сейчас одна дома, а муж в отъезде, иначе бы так не наглели.
– Ясно, – Колдун помолчал несколько секунд. – Хорошо, скинь мне сейчас все явки и пароли: имя-фамилию этого самого “спонсора”, точный адрес Лериного бутика, и – на всякий случай – её домашний адрес, по которому она проживает с мужем.
– А домашний-то зачем? – Макс заметно напрягся. Колдун загоготал: всё это, включая реакцию Макса, вероятно, казалось ему ужасно смешным.
– Не трусь, ничего с твоей кралей не сделается! Я же обещал ещё в нашу первую встречу – ни один волос с её головы не упадёт… помнишь? А слово своё Колдун держит, спроси у любого. Адрес мне нужен для того, чтобы посмотреть, что за ребята “пасут” твою девчонку… проверить, серьёзно они настроены или так – постращать для вида. Может, ей и бояться нечего.
– Хорошо, понял.
– Сбросишь мне информацию – сиди и жди, когда я всё выясню и перезвоню. Лере своей скажи, чтобы никуда пока не выходила, на звонки не отвечала – ну, кроме твоих, естественно – и дверь тоже никому не открывала.
– Спасибо, Лёха…
– Позже благодарить будешь, – отрезал тот. – Пока не за что.
Глава 29
Часы ожидания тянулись невыносимо медленно. Макс совершенно извёлся, страдая в неизвестности, а Колдун всё не перезванивал.
Он то и дело набирал номер Леры – чтобы убедиться, что с ней всё в порядке и, хотя сам пока не мог ей ничего толком рассказать и пообещать, всё же старался подбодрить девушку. Ему не под силу было перестать волноваться за неё, поэтому эти звонки являлись единственной возможностью хоть как-то держать ситуацию под контролем. Впрочем, перед Лерой Макс старался делать вид, что он бодр и весел.
– Слушай, китаёза, – сказал он нарочно беззаботным и расслабленным тоном, – я тебя не узнаю. Ты же бесстрашная, как Дункан Маклауд! Помнишь, в пятом классе Киселёв как-то глупо пошутил в твой адрес…
– Он всегда глупо шутил, – откликнулась Лера, и в её голосе послышалась слабая улыбка.
– Ну, а в тот раз, видимо, как-то особенно по-идиотски… и ты шарахнула его портфелем по башке. Тебя потом даже к директору вызывали… Но ты и тогда не испугалась. Что тебе горстка каких-то бандюганов!
– Когда ты несёшь всю эту фигню, мне и правда кажется, что ничего страшного не происходит, – Лера снова улыбнулась. – И вообще, твой голос действует на меня успокаивающе, – призналась она, и это звучало как отчаянная просьба: пожалуйста, говори со мной!
И Макс говорил, говорил, говорил, забалтывая её до невозможности. Она послушно отчитывалась ему в каждом совершённом действии: завариваю чай… включила везде свет, чтобы не бояться… завернулась в одеяло, чтобы меня не утащил за пятку подкроватный монстр…
Макс понимал, что самый верный способ убедиться, что с Лерой всё в порядке, защитить её – это просто сорваться в аэропорт прямо сейчас и через считанные часы оказаться рядом. Быть с ней. Смотреть в её глаза-хамелеоны, вдыхать её запах, слышать её голос напрямую, а не через телефон… Но он знал, что не посмеет этого сделать. Не имеет права.
– Хочешь, я тебе поиграю? – спросил он внезапно. Ему нужно было чем-то занять руки, чтобы успокоиться. Макс думал, что Лера фыркнет: что ещё за глупости, нашёл время, до музыки ли сейчас!.. А она обрадовалась.
Он заглушил струны сурдиной, чтобы не потревожить маму, спокойно спящую в соседней комнате, и заиграл для Леры старое, доброе, вечное – “Can't Help Falling in Love”.*
Должен ли я остаться?
Будет ли это грехом, если я не смогу отказаться от любви к тебе?
Всякая река неизбежно впадает в море…
Ничего не поделаешь, милая, чему быть – тому не миновать.
Возьми мою руку, возьми всю мою жизнь,
Потому что я не могу не влюбиться в тебя…
___________________________
*Песня Элвиса Пресли, выпущенная в 1961 году.
Колдун позвонил около двух часов ночи.
– Не разбудил?
– Уснёшь тут… Удалось что-нибудь узнать? – спросил Макс нетерпеливо.
– Спокойно, Маша, я Дубровский! Всё под контролем, братишка. Навёл я справки… да, чувак, конечно авторитетный и важный, как индюк, девочка твоя вляпалась в настоящее дерьмо, скрывать не стану. Но… я ж не зря Колдун, а? – он хохотнул. – Так что немного поколдовал и решил проблему.
Макс не мог поверить своим ушам.
– Решил? Так быстро? Так легко? Но как у тебя это получилось?!
– А кто сказал, что было легко? – хмыкнул собеседник. – К счастью, у меня есть рычаги управления этим… джентльменом. Я знаю пару его слабостей, которыми при случае можно легко его прижучить. Собственно, именно эту информацию до него и доносят прямо сейчас. Мои парни уже ведут с ним профилактическую… хм, беседу.
Макс предпочёл не уточнять, в каком состоянии будет Лерин обидчик после этой “беседы”. Понимал, что вряд ли обрадуется услышанному.
– Полагаю, твою Леру больше никто не побеспокоит, – резюмировал Колдун. – Так ей и передай – бутик остаётся за ней!
– Лёха… – у Макса перехватило горло от признательности. – Я твой вечный должник. Серьёзно, я даже не знаю, как тебя отблагодарить…
– Зато я знаю, – возразил Колдун. – Думал, за такую услугу платить не придётся?
– Я всё сделаю, что в моих силах, – серьёзно сказал Макс, ожидающий чего-то подобного, но заранее готовый на всё, или почти на всё, что бы Колдун сейчас ни попросил. Ну, не душу же тот у Макса потребует…
– Как у тебя завтра со временем? Свободен?
– В общем, да.
– Тогда срочно дуй с утра в Москву. Мой двоюродный брательник женится. Да ты помнишь его, наверное. Это Пашка… которому ты тогда рожу расквасил.
– И?..
– На свадьбе будет куча всякой шушеры из артистов. Басков, Киркоров… в общем, херня одна, – с досадой произнёс Колдун. – Родители молодых расстарались. А я хочу, чтобы ты сыграл и показал, блин, что такое настоящее искусство. Реальная музыка! Сделаешь это для меня? И мы в расчёте.
– Без вопросов, – коротко отозвался Макс, незаметно переводя дыхание и чувствуя громадное облегчение. Выступление на свадьбе московского бандита, в общем-то, было не самой высокой платой за оказанную бесценную услугу. Да, откровенно говоря, это был сущий пустяк.
– Ну, вот и ладушки, – довольно произнёс Колдун. – Тогда до завтра. Спать охота – сил нет!
С Лерой он переговорил коротко и по существу. Заверил её, что бояться больше нечего, всё разрулилось, не вдаваясь в подробности, каким образом и благодаря кому. Эти криминальные разборки не должны были её касаться. Лера, растерянная и обрадованная, лепетала в трубку какие-то слова благодарности, а он снова терзался чувством вины перед Андрюхой (опять у них с Лерой появился от него секрет!) и желанием наорать на косоглазую хорошенько – так, чтобы аж охрипнуть.
“Дура, – крикнул бы он ей, – какая же ты дура! Когда ты, наконец, поймёшь, что не вывезешь все свои проблемы в одиночку, сама, на собственных плечах? Когда ты научишься доверять близким и просить у них совета, помощи или хотя бы поддержки? Когда, наконец, поверишь, что ты не одна в этом мире, что есть люди, которые волнуются о тебе и не переживут, если с тобой случится что-то плохое?!”
Разумеется, ничего подобного он ей не сказал. Это было бы слишком жестоко по отношению к четырёхлетней крохе, которая целую неделю провела без еды в запертой квартире вместе с обезумевшей от горя матерью… Макс понимал, что Лера, несмотря на внешнюю броню и маску красивой, успешной, уверенной в себе женщины, до сих пор осталась той перепуганной маленькой девочкой. В ней навеки поселился страх того, что она никому не нужна, и зародилось убеждение, что она может рассчитывать в этой жизни только на себя.
Теперь, когда о Лере больше не надо было тревожиться, Макс осознал, что дико устал от переживаний этой ночи. Сейчас, подобно Колдуну, он мечтал только об одном – рухнуть в постель и уснуть.
Возможно, Лере его скомканное прощание показалось странным и даже обидным…
Макс не стал бронировать отель в Москве – он приехал налегке, без вещей, только с виолончелью, а после свадьбы планировал сразу же отправиться в аэропорт и улететь домой ближайшим рейсом. Колдун, конечно, уверял, что “мой дом – это твой дом”, и что Макс может спокойно переночевать у него – тем более, предстоял ещё и второй день свадьбы, с шашлыками на природе, и Макса приглашали туда уже не как музыканта, а просто как дорогого гостя. Но он вежливо отказался, не собираясь задерживаться в столице.
Выступление прошло… нормально, хоть и без привычных ему оваций. Но, как минимум, никто из нанятых артистов не мог пожаловаться на отсутствие радушия и хлебосольства со стороны хозяев праздника. После того, как Макс отыграл несколько композиций, его чуть ли не силой утащили за стол к гостям и принялись щедро кормить и поить. Спасибо хоть, не заставляли участвовать в многочисленных глупых конкурсах, которые раз за разом объявлял неугомонный тамада. В целом, эта свадьба практически не отличалась от обычной – во всяком случае, никто из мужчин не светил “стволами” и не пытался устроить перестрелку, как это любили показывать в сериалах. Только присутствие звёзд российской эстрады намекало на особый статус и материальное положение хозяев.
Распрощавшись с Колдуном и молодожёнами (Пашка, кстати, хоть и узнал его, но даже виду не подал, что обижается за давний инцидент), Макс вышел из ресторана и вызвал такси. Однако… вместо того, чтобы ехать в аэропорт, он почему-то назвал водителю адрес Леры.
Макс долго сидел на лавочке возле парадной… впрочем, в Москве они назывались “подъездами”, а Лера же теперь считалась столичной штучкой. Сидел – и играл сам с собой в гордость. Позвонить ей и зайти? Или молча уехать? Казалось бы, сущий пустяк – просто сказать: “Я внизу, открой мне дверь”. Он не сомневался, что Лера не откажет. Хотя бы из элементарной вежливости, из чувства благодарности… Макс и хотел – и не хотел этого.
В кармане завибрировал телефон. Макс поставил его на беззвучный режим и совершенно забыл об этом. Он взглянул на определившийся номер и горько усмехнулся. Лера… ну кто же ещё. Конечно же, Лера.
– Макс?.. Я весь день не могу до тебя дозвониться, – встревоженно сказала она.
– Да, я… был на свадьбе, – отозвался он и облизнул вмиг пересохшие губы. – У тебя всё нормально?
– Да, в полном. Со вчерашнего вечера никто больше не звонил, не следил и не беспокоил. Спасибо тебе ещё раз…
– Да хватит уже, – он поморщился. – Я рад, что всё обошлось.
Лера помолчала.
– Так, говоришь, ты был на свадьбе? Хорошо повеселился?
– Да, неплохо.
– А где ты сейчас?
– Я… сижу во дворе твоего дома.
– Маминого? – не поняла она. – А зачем?
– Да нет же. Твоего дома… и Андрюхиного.
– Что?! – воскликнула шокированная Лера. – Ты в Москве?
– Ага, – Макс глубоко вздохнул, чувствуя, что происходит нечто непоправимое, но при этом неизбежное.
– И давно ты там… сидишь? Подожди, – заволновалась она, и через пару секунд он услышал, как запищала дверь подъезда.
– Поднимайся, – сказала Лера. – Второй этаж – и налево.
Макс встал со скамейки, продолжая прижимать телефон к уху. Наверное, всё это зря…
– Извини, косоглазая. Я всё-таки поеду домой. Сам не знаю, что на меня вдруг нашло…
– Ты выпил? – догадалась она.
– Совсем чуть-чуть.
– Я тоже, – призналась Лера с какой-то отчаянной безбашенностью. – Решила напиться, чтобы снять стресс… Со вчерашнего дня не могу толком расслабиться. Да только не умею я пить… В общем, ничего не получилось из этой затеи.
– Хороши же мы… два недоделанных алкоголика, – Макс улыбнулся. На втором этаже тёплым золотистым пятном вдруг вспыхнуло чёрное прежде окно. Макс разглядел стройный женский силуэт за занавеской. Он не спутал бы его ни с чьим другим. Господи, да что же он творит?!
– Береги себя. Спокойной ночи, Лер, – Макс нажал на кнопку отбоя и пошёл прочь с этого плохо освещённого чужого двора, подальше от чужого дома и чужого счастья. Не нужно ему чужого, он не сможет…
Макс шагал, чувствуя, как подрагивают руки. Сейчас бы закурить… да жаль, он не курит.
Позади хлопнула дверь.
– Макс, подожди!..
Он резко обернулся, моля небеса о том, чтобы это была всего лишь слуховая галлюцинация.
Женская фигурка выскочила из подъезда и теперь догоняла его, стремительно приближаясь.
– Стой! Дурак, ну куда же ты… зачем ты уходишь… – задыхаясь то ли от слёз, то ли от быстрого бега, выговорила Лера.
Она остановилась в шаге от него и обхватила себя руками за плечи, будто от холода, хотя на улице стояла тёплая, свежая, совершенно потрясающая майская ночь. Пахло цветущей сиренью и немного – пролившимся вечером дождём.
– Опять плачешь, – Макс укоризненно покачал головой. – Лер, пожалуйста… Ну, не могу я выносить твои слёзы, просто не могу! Я со всем справляюсь, а с этим не получается. Сразу хочется побежать и спрыгнуть с крыши, правда. Не плачь, пожалуйста, китаёза.
– Не буду, – Лера послушно закивала, явно испуганная словами про прыжок с крыши, и, шмыгнув носом, попыталась утереть ладошками мокрые щёки. Однако слёзы всё текли и текли, никак не желая останавливаться.
– Честное слово, Макс, я сама не знаю, что со мной творится, – всхлипнув, жалобно произнесла она. – Так-то я не рёва, ты в курсе… Мне вообще кажется, что в целом мире только ты один и видел, как я плачу.
– Благодарю покорно за оказанное мне высокое доверие, – он нашёл в себе силы пошутить. – А это ты, наверное, от алкоголя раскисла… Много выпила-то, пьянь?
– Почти полбутылки вина, – призналась Лера сконфуженно. Он улыбнулся.
– Тю, нашла, чем упиваться. Я-то думал, ты там втихаря водку из горла хлещешь… Впрочем, раньше тебя и с одного бокала уносило. Помнишь, в четырнадцать лет ты впервые попробовала ликёр на дне рождения у Наденьки, и потом тебя здорово полоскало в кустах возле дома?
– Фу, – Лера сморщила нос и засмеялась сквозь слёзы, – нашёл, что вспомнить… Такой компромат! Теперь мне придётся тебя убить.
– Убей, – он хотел произнести это таким же шутливым тоном, а получилось как-то слишком серьёзно, и улыбка медленно сползла у Леры с лица.
И вот что с ней делать, с этой косоглазой дурындой?! Макса раздирало на части от противоречий. То ли поцеловать её сейчас – так, чтобы губам стало больно. То ли и вовсе придушить… Но, несмотря на то, что это было два самых заветных его желания, он понимал: ни то, ни другое невозможно. Нельзя.
Чёрт, да почему нельзя-то?! Кто эту чушь придумал?
Он взял её за подбородок и повернул лицом к себе, внимательно рассматривая, словно вспоминая после долгой разлуки. Лера затихла в его руках, только взволнованно хлопала мокрыми ресницами.
– Ты… так странно смотришь, – сказала она осторожно.
– Мне ни с кем никогда не было так хорошо, как с тобой, – проговорил он задумчиво, не сожалея, не упрекая, а просто констатируя факт. – И так плохо – тоже.
– Я… скучаю по тебе, – призналась Лера несмело. – Очень скучаю…
Она протянула руку и погладила его по лицу – ласково и робко, деликатно, точно спрашивая разрешения на большее. И в этот миг у обоих словно отказали тормоза…
