Текст книги "Пришелец и пенсионерка"
Автор книги: Юлия Сидур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Вот и подтверждение, – сказала Фаина, обращаясь к Страну. Она показала ему что-то на одном из листов. – Завтра в ночь. Это будет уже послезавтра. Потом с утра Брест, потом дальше. И все – остальное закрыто.
– Но почему закрыто? – удивился Стран. – Указано только, что нужно прибыть к кораблю вместе с агентом. Но они уже знают, что он убит.
– Разумеется, – сказал Эдик, – Муртага в курсе. Но мы все равно обязаны явиться в новом составе.
Он лично будет заниматься ими, – Эдик кивнул на пленников, – и особенно Аполлоном Силуянови-чем.
Никто не обращал внимания на Зинаиду Васильевну, Даниэля и Дворняшина.
– Хорошо, – согласился Стран. – Я уже все понял. – Он не смог скрыть обиду. – Это указывает на недоверие к моим действиям. Я такого не ожидал. Вы уже знаете мое мнение. Я убежден… – он сильно помрачнел и не договорил. Наконец произнес, преодолевая внутреннее сопротивление: – Хорошо, пусть будет так. Но я все-таки попробую доказать свою правоту. А пока я все выполню… – Неожиданно голос его сорвался на писк. – Слышите? – пропищал он недовольно. – Вы слышите?
Эдик удрученно кивнул:
– Конечно, слышим. Значит, рано еще переходить к производству, надо продолжать искать, надо работать.
Стран перебил его снова вернувшимся нормальным голосом:
– Результат нестабилен. Я вам повторяю, не жалейте денег. С этим проблем не будет. Общая функция правильная, но плохо действует на голосовые связки. Вот увидите, через пару минут я начну сильно сипеть. Понятно, что конечный результат можно будет определить только на месте, в Стране. А возможно, вообще не придется исправлять. Я вам уже объяснял, что у нас другой состав воздуха. Эдик о чем-то сосредоточенно размышлял:
– Нам трудно перестать ориентироваться на обычный человеческий голос, должно быть намного больше механического. Тяжело найти грань между живым и неживым. Но я обещаю, господин Стран, задание понято, и к следующему прибытию все будет отрегулировано.
– Хорошо, – сказал Стран. – Но скорее всего, придется дорабатывать на месте. Следующего прибытия может и не быть. – Он наконец обратил внимание на Дворняшина: – Пойди отопри ее, у нас изменились планы. Мы сейчас уезжаем.
Дворняшин с трудом поднялся и поплелся наверх. Он загремел ключом.
– Ты куда, коза? – раздался сверху его изумленный голос: – Ты куда мои шмотки потащила?
– Стирать! И ваше, и наше! – задорно ответила Шанталь. – Я делаю большую стирку в машине, а то все провоняло! – и она захлопнула дверь своей спальни перед носом ошеломленного Дворняшина.
– Барин, – плаксиво пожаловался Дворняшин, – она стирать собирается.
– Никаких стирок, – Стран жутко осип, как и предполагал только что. – Мы через десять минут уезжаем.
– Эй ты, слыхала? – заорал Дворняшин под дверью. – Барин сказали: «Никаких стирок»!
Вместо ответа Шанталь открыла дверь, бросила Дворняшину под ноги его одежду. Затем она спустилась вниз, подошла к Даниэлю и взяла его за руку. В глазах ее скрывалась какая-то тайна. Стало ясно, что ей не терпится поделиться. Стран бросил на нее холодный подозрительный взгляд:
– Опять что-то замышляете? Смотрите у меня, в следующий раз не стану с вами разговаривать.
Шанталь сделала невинные глазки и скромно их опустила. Стран повернулся к Эдику:
– Сейчас проверим бракованный теловзрыватель.
Эдик и Фаина выглядели сверхозабоченно. Эдик вытащил из кожаной сумки круглый металлический предмет, очень похожий на блямбы, которые сидели на шее у каждого пленника. Только эта оказалась больше размером и не такой гладенькой. Эдик произнес почти умоляюще:
– Только прошу вас, господин Стран, совсем тихонечко, еле-еле, иначе тут все разнесет!
Стран посмотрел на него со снисходительной улыбкой:
– Не волнуйтесь, коллега, я знаю, что представляет из себя взрыватель. Знаю, как он действует на любое тело, живое или неживое. Не беспокойтесь, я слишком хорошо понимаю значение этого испытания.
Он взял кругляшку в руку и слегка ее подкинул. Сказал оценивающе:
– Тяжеловата. Это первый недостаток. Он потер ее руками:
– Грубовата, может вызвать сильное раздражение кожи. А если постоянно до нее дотрагиваться, – он кивнул на пленников, – а они все время непроизвольно это делают, может произойти самовзрывание. Вот это уже непорядок! Временно сойдет и такой, но в будущем придется дорабатывать.
Фаина сильно волновалась:
– Поэтому мы вас и предупредили, что брак. Стран подошел к камину, аккуратно положил кругляш в самый его центр и отошел в конец зала к кухне.
– Всем встать за моей спиной, – приказал он. Люди подбежали к кухне и спрятались за Страном. Только Странна стояла рядом с ним. Он вытянул длинную руку и послал к камину крохотную, еле заметную искорку. Тут же раздался громкий хлопок. Верхняя стенка камина обрушилась, со стен попадали картиночки в рамках, зазвякала и кое-где разбилась посуда. Но больше ничего не обвалилось. Несмотря на не слишком сильные разрушения, зал, тем не менее, стал выглядеть как после погрома.
Казалось бы, по сравнению с другими испытаниями это сравнительно мелкое зло не должно было сильно беспокоить Зинаиду Васильевну. Но ей стало обидно и стыдно. Она даже закрыла глаза от огорчения. Такие огромные знания, мощная интеллектуальная и физическая сила используются для разрушения и уничтожения. Такой красивый уютный дом, с такой любовью обустроенный для жизни. Испохабили, идиоты. Она представила изумление и горечь французских хозяев. Еще подумала, что стоит один раз увидеть даже не слишком большое варварство своими глазами, чтобы навсегда получить шок. Эффект присутствия сильнее, чем потребление с удобного дивана радиосообщений и телерепортажей о многочисленных жертвах и о стертых с лица земли городах… Тошнит от всего от этого!
Эдик и Фаина не скрывали своего счастья, они радостно обнимались.
– Здорово! – вскричала Фаина. – Эдька, мы сделали это!
– Нормально, – сдержанно похвалил их Стран. – Осталось только поработать над более усовершенствованной формой. Смерть от такого взрыва внутри субъекта должна быть мгновенной, зачем лишние неудобства и мучения. – Он просипел, обращаясь к пленникам: – Быстро собирайтесь. И очень вам не советую писать записки или оставлять другие следы вашего пребывания. Вы мне уже почти не нужны. Вы пока живы только из высших соображений моего государства. И мне самому это непонятно. Но все может измениться в любую минуту. Не делайте глупостей. Не сопротивляйтесь. Вот перед вами пример благоразумия и доблести. – Он показал на Эдика и Фаину. – Они избранные. Они достойны иметь новую форму и новое содержание. Вот такие, как они, имеют право населять нашу Страну!
– Извините, – робко обратилась к нему Зинаида Васильевна, – мы совсем не хотим ехать в вашу Страну. Куда вы нас везете?
Она смотрела в ненавистные белые глаза, но в них не было ничего, кроме пустоты. Он даже не слышал, что она ему говорила, настолько был погружен в собственные мысли. Очевидно, новый эликсир не пошел Страну на пользу, голос его хрипел и сипел, серая кожа на лице помялась, образовались какие-то бугры, даже зубы почернели, как у насквозь больного пожилого мужчины.
– Куда вы нас везете? – повторила она.
– Собирайтесь! – Стран даже не смотрел на нее. – У меня нет времени с вами беседовать. Все что надо вам уже сказано. – Стран отвернулся к Эдику и Фаине. – Прошу вас, господа, побыстрее! Эдик, вы подготовили оставшиеся изделия к имплантации?
– Так точно, шеф.
– Несите их сюда.
– Но вам же больше не нужна дискета? – безнадежно продолжала спрашивать Зинаида Васильевна. – Скажите, пожалуйста, куда вы нас везете?
Вместо Страна дурашливо ответил Дворняшин:
– Далеко, тетя Зина, отсюда не видно! Почему-то это рассмешило Эдика и Фаину. Но не Страна. Он сурово глянул на Дворняшина, и тот мгновенно закрыл рот.
– Ты неисправим, – сказал Стран таким тоном, что даже Эдик и Фаина переглянулись с опаской. – Прошу тебя не острить, я не люблю и не приветствую твой юмор.
Стран продолжал всех понукать, то и дело непроизвольно пуская на пленников невидимые лучи. Из-за этого они то суетливо двигались, то останавливались, потом снова двигались. Шанталь пыталась тянуть время, она предложила немного убрать в зале. Но Стран заорал страшным голосом:
– Прекратите немедленно! – Он бросил на маленький столик у камина купюру в пятьсот франков. – Если вы сейчас же все трое не перестанете мне возражать…
Красавица Фаина сказала резким голосом, не соответствующим ее ослепительной внешности:
– Не разговаривайте! Идите, собирайтесь!
Они с Эдиком с трудом скрывали нервное возбуждение. Даниэль, втянув голову в телогрейку, пробормотал, глядя на Фаину исподлобья: «Капо!» Фаина услышала, быстро глянула на него и процедила сквозь зубы: «Иди за вещами, искусствовед, а то мне придется тебе помочь!» Даниэль бросил на нее ненавидящий взгляд и начал подниматься по лестнице.
Эдик о чем-то тихо переговаривался с Дворняшиным.
– Хорошо, что уезжаем, – с тревогой говорил Дворняшин. – Если даже очень быстро поедем, мы едва успеваем. – Он удивленно развел руками и пробормотал: – В поезде еще раз все шмотье прогляжу, может, найдется…
Шанталь смотрела на Дворняшина торжествующе и злорадно.
– Чего уставилась, карлик? – буркнул расстроенный Дворняшин. – Иди пакуйся!
Шанталь весело побежала наверх.
Пленники спустились вниз с пожитками. Эдик, Фаина, Странна и Дворняшин сосредоточенно носили вещи и какое-то оборудование в новый темно-синий фургон. Пленники тоже хотели выйти, но Стран не позволил:
– Стоять! Аполлон, поднимись и проверь, что там они после себя оставили. Эдик, вы готовы? Подойдите сюда!
– Да, шеф, – отозвался Эдик, – сейчас подойду. – Он вошел, неестественно улыбаясь. В руках держал черную кожаную сумку.
Стран внимательно посмотрел на пленников, и, как уже бывало раньше, от этого взгляда они слегка приподнялись в воздух и замерли. Стран подошел ко всем по очереди, дотронулся сухими пальцами до шеи каждого. Все три бляшки остались у него в руках.
– Давайте, Эдик, действуйте!
Эдик подошел сначала к Зинаиде Васильевне. Он вытащил из сумки круглую тяжелую бляшку и прилепил на то же место на шее, где находилась прежняя, более легкая. То же самое он проделал с Шанталь и Даниэлем.
Получив возможность двигаться, пленники тут же инстинктивно попытались сорвать с себя эту гадость. Стран остановил их:
– Разве вы забыли, уважаемые, что недавно произошло в этом камине на ваших глазах? Ведите себя очень осторожно, это в ваших интересах. Новые приборы значительно мощнее и действуют на большее расстояние, вот и все их отличие от прежних. Нам всем предстоит последнее земное путешествие, и вы должны его выдержать. Потом ваши трудности закончатся. Вы не ограничены в обычных движениях, только не трогайте шею.
Ободренная его неожиданно заботливыми словами, Шанталь спросила слабеньким голоском:
– Может быть, вы нас все-таки отпустите? Стран ответил ей почти любезно:
– Многое зависело от вашего поведения, дорогая моя. Но пока что своими записками вы не заслужили облегчения участи. Ни о каком, как вы выражаетесь, «отпустите» не может быть и речи!
Эдик и Фаина зловеще усмехнулись. Спустившийся вниз Дворняшин объявил громогласно:
– Все в порядке, барин. Везде проверил: и у них, и в ванной, и в туалете и в детской комнате.
– Отлично!.. В общем-то, это уже неважно.
Месье и мадам ле Ген были потрясены тем, что увидели в своем доме. Оба полицейских инспектора с интересом наблюдали за выражением изумления и ужаса, застывшим на их лицах. Во дворе стоял запыленный серый автобус. Постояльцев не было, и вообще никого и ничего не просматривалось поблизости. Недаром супруги ле Ген так гордились удаленностью и изолированностью своего дома при полном современном комфорте.
Увидев издали «Фиат» соседей, подошла мадам Лебек, живущая в точно таком же бретонском доме метрах в семидесяти. Она разглядывала фликов; несмотря на штатскую одежду, не было никаких сомнений в их профессиональной принадлежности. Мадам Лебек, как и большинство местных жителей, сама ждала в июне туристов из Германии. Она разговаривала во дворе со вторым полицейским. Мадам ле Ген очень не хотела, чтобы мамаша Лебек заходила в дом и видела, что там творится. Но мадам Лебек вытягивала шею и пыталась из-за плеча флика заглянуть в дверь. Она сказала, что иногда замечала, как в дом ле Генов приезжают люди. По вечерам она изредка посматривала на освещенные окна. А накануне, когда стемнело, выносила к дороге мешок с мусором и увидела, как со двора выехал темный фургон с зажженными фарами. Но это ее никак не заинтересовало.
Флик поблагодарил ее, однако в дом не пустил, пообещал сам к ней зайти через некоторое время.
– А что случилось? – с любопытством спросила мадам Лебек.
– Я вам все объясню, когда зайду. Вы мне расскажете поподробнее об этих людях, – сказал флик.
– А я их почти никого не видела!
– Все дело в почти, – уточнил флик. – Вы мне расскажете о том, что вы почти видели.
Мадам Лебек нехотя, все время оглядываясь, отправилась к себе.
В доме ле Гены сидели, опустив головы, в полном ошеломлении. Мадам ле Ген все время повторяла, запинаясь:
– Может быть, они на пляже? Необыкновенно солидный человек!
– Не думаю, что они на пляже, – задумчиво сказал первый полицейский. – После такого разгрома не на пляж идут, а бегут куда-нибудь подальше!
– Ну, давайте составим протокол, – сказал второй, садясь за стол и внимательно рассматривая зелененькую пятисотфранковую купюру. – Начнем с самого начала…
Сначала долго ехали в темноте, потом при свете – почти целый день. Ехали быстро, не останавливаясь, по хорошим европейским дорогам. Но все равно очень утомились. Даже тюремщики устали, судя по их напряженным и нервным физиономиям. Пленники совсем замучились, сидя у задней стенки фургона, где не было окон. Каждому из них бляшка на шее мешала двигаться, причиняя гораздо больше неудобств, чем старая. Все трое постоянно шептались между собой, и никто их не одергивал.
– Он сказал, что у Дворняшина есть такая же, но ее почему-то не видно, – сказал Даниэль.
– Я все про это знаю, – быстро шепнула ему Шанталь. – У него в другом месте. У него и у этих красавчиков они расположены на груди, под сердцем.
– Откуда ты знаешь? – спросили разом Даниэль и Зинаида Васильевна.
– Знаю, – уверенно повторила Шанталь. – Потом расскажу.
Они замолчали, увидев, что Эдик и Фаина внимательно смотрят на них.
– Скоро остановимся, – громко объявила Фаина и, как строгая учительница, посмотрела на всех троих. – Во время остановки все вместе быстро, осторожно и без шума сбегаем в кустики, потом, уже в машине перекусим.
Никто не прореагировал на ее слова. Красота ее гладкого правильного лица действовала хуже, чем уродство.
– Причем здесь Брест? – снова с удивлением зашептала Зинаида Васильевна. – Мы уже должны были сто раз его проехать. По-моему, мы опять в Германии.
Шанталь зашептала в ответ, оглядываясь на тюремщиков:
– Ну конечно, мы в Германии. Речь идет о другом Бресте. Это бывший советский город на польско-белорусской границе.
– Что? – завертели головами Даниэль и Зинаида Васильевна.
– Да, да, – подтвердила Шанталь, – это другой Брест, не французский.
– Да, знаю я, этот наш Брест! Это пограничный белорусский город. Была я там. Вернее, проезжала.
Помните, они сказали: «Брест, а потом дальше». Дальше Белоруссия, а потом Россия.
– Я вам еще кое-что расскажу попозже, – Шанталь опять завращала глазками.
В этот момент фургон остановился.
– Прекратите разговоры, – сказала Фаина. – Выходим ровно на пять минут.
– Эй, парень, ты с нами, – Дворняшин потянул Даниэля за рукав.
Фаина вышла вместе с Зинаидой Васильевной и Шанталь.
– Не больше пяти минут! – крикнул им вдогонку Стран.
– Девочки налево, мальчики направо, – балагурил Дворняшин.
«Все время подслушивает, сволочь, – отметила Зинаида Васильевна, – даже когда Стран треснул его там в лесу. Он помирал, а все слышал».
Они вернулись в фургон гораздо раньше, чем через пять минут. Эдик и Фаина времени не теряли и другим не давали.
– Я не помочился, – шепнул Даниэль своим женщинам. – Эти стояли рядом, и у меня ничего не получилось.
Как бы услышав его шепот, Эдик громко произнес:
– Скоро доберемся до места, у тебя будет много времени.
Было уже совсем темно, когда все вышли из фургона и, нагруженные сверх меры вещами, почти бегом направились к вокзалу. Главный вокзал города Бохума был слишком хорошо знаком Шанталь и Даниэлю – они жили в Дортмунде, но именно здесь, в соседнем Бохуме, в Рурском университете они учились.
Вокзальные часы показывали без двух минут полночь. Тюремщики взяли пленников в плотное кольцо, и они вынуждены были бежать внутрь вокзала, затем подниматься вверх по лестнице на путь номер три. Немногие в этот поздний час люди сторонились их, понимая, что бегущие опаздывают на поезд. Зинаида Васильевна даже обрадовалась, увидев поезд «Париж-Москва», готовый к отправлению. Это российский поезд, там весь обслуживающий персонал говорит по-русски, подумала она с надеждой. Стоявший около вагона проводник, нервничавший молодой человек, ждал именно их. Он нетерпеливо поглядывал вверх на круглые перронные часы. Не стал спрашивать никаких билетов, наоборот, посторонился, когда пленников одного за другим заталкивали в вагон. И как только вся группа вместе с багажом загрузилась, он немедленно вслед за ними поднялся в тамбур. Поезд тронулся.
В первое купе, сразу за туалетом, зашел проводник, в следующее трое пленников, в третьем расположились Эдик, Фаина и Дворняшин, в четвертом Стран и Странна. За четвертым купе в коридоре стоял автоматчик в черном берете, он отсекал одну часть вагона от всей остальной. За спиной автоматчика боком пробирались только что вошедшие пассажиры с чемоданами; они озирались по сторонам, отыскивая свои купе. Эти люди обладали вполне знакомым для Зинаиды Васильевны, никогда и ничем неистребимым советским обличьем.
В дверь заглянул Эдик и коротко предложил Даниэлю:
– Ну, иди в сортир, теперь можно.
– Я без вас решу, когда мне идти, – ответил Даниэль.
Эдик пожал плечами и закрыл дверь. Даниэль тут же встал:
– Пойду, – сказал он. Зинаида Васильевна попросила:
– Посмотри, какая там обстановка в коридоре. Шанталь внимательно оглядела все купе, отдернула шторки на окне.
– Я так и знала. – Она с сожалением указала Зинаиде Васильевне на толстые решетки.
– Да, – со вздохом констатировала Зинаида Васильевна, – они все для нас приготовили, все предусмотрели. Нас везут как очень ценных высокопоставленных заключенных. И отдельное купе, и решетка на окне, и часовой в коридоре.
Из туалета вернулся Даниэль. Он рассказал, что Дворняшин стоит около часового и шепчется с высоким мужчиной в железнодорожной форме. Оба то и дело посматривают в сторону нашего купе. Не успел он договорить, как в дверь постучали. Все трое удивленно переглянулись.
– Войдите, – сказала Зинаида Васильевна.
Вошел железнодорожник, он улыбался напряженной неестественной улыбкой. Пленники непроизвольно вздрогнули. Даниэль глазами дал понять, что это тот самый дворняшинский собеседник. И все отметили, как сильно он похож на Страна, хотя никакой не робот, а человек. Сходство происходило из-за несоответствия сверлящего светло-голубого ледяного взгляда и искусственной улыбки, обнажившей редкие квадратные зубы.
– Разрешите представиться, – сказал железнодорожник, – начальник поезда Закрёпов Рудольф Силыч. Надеюсь, вы ни на что не жалуетесь?
Все трое молчали. Начальник улыбнулся еще шире, глаза его оставались неподвижными:
– Ну и замечательно. Желаю всего наилучшего. Спокойной ночи.
Зинаида Васильевна решилась сказать, превозмогая страх:
– Нас бандиты похитили. Главарь у них пришелец. Вы только что разговаривали в коридоре с одним из членов этой банды. Он человека убил. Мы свидетели.
Закрёпов не переставал улыбаться. Сказал как ни в чем ни бывало:
– Не надо так волноваться. Вам никто не будет мешать. Спокойной ночи. – И вышел за дверь.
Даниэль сел на нижнюю полку, прошептал совсем глухо и безнадежно:
– Теперь окончательно ясно – это конец. Они – одна банда.
В дверь снова постучали.
– Зато не врываются, как в тюремную камеру, а стучат в дверь, будто мы свободные люди! – сказала Шанталь.
Никто не ответил на стук. Опровергая слова Шанталь, дверь с грохотом распахнулась и зашел обеспокоенный проводник. Увидев пленников, молча на него взирающих, он извинился с простодушной улыбкой:
– Простите ради Бога. Я не понял. Испугался! Никто не отвечает – думаю, может быть, что случилось. – И опять улыбнулся.
В этом поезде все улыбались фальшиво.
– Значит, так, – безмятежно продолжал любезный проводник, – средняя коечка откидывается, белье наверху для всех троих. Вам чайку сейчас принести или уже поздно?
– Скажите… – начала Зинаида Васильевна. Но он тут же ее прервал:
– Извините, нам не велено с вами разговаривать. Спокойной ночи.
Когда он ушел, Шанталь наконец выдала распиравшую ее тайну:
– Дворняшин подслушивает пришельца! Даниэль отмахнулся от новости:
– Ну что нам до всего до этого! Надо как-то с этим кончать, я больше не выдерживаю!
– Погоди, Даниэль, – сказала Зинаида Васильевна. – О чем ты говоришь, Шанталь?
Шанталь вместо ответа порылась в рюкзаке и пригласила в него заглянуть. В тусклом свете верхней лампочки они увидели на дне рюкзака черную коробочку.
– Магнитофончик? – воскликнул Даниэль. – Где ты его взяла?
– У Дворняшина в шкафу, вместе с его грязными вещами!
– А если он узнает?
– Я думаю, он уже узнал!
– Ты представляешь, что он с нами сделает?
– Ничего не сделает, он Страна боится больше всего. Он понимает, что мы можем рассказать барину…
– Ты даешь, Шанталь! – Зинаиде Васильевне, с одной стороны, было страшно, а с другой – восхитительно. Какая все-таки Шанталь оказалась бесстрашная девочка!
Видно было, как Шанталь торжествует и гордится своим поступком.
– Когда он меня запер, я легла на кровать. Почти уже засыпаю, и вдруг слышу какое-то потрескивание и попискивание. Потом прекратилось. Только я заснула ненадолго – снова звуки. Этот писк для меня хуже комара, я снова проснулась. Сначала мне показалось, что это с улицы. Но я, – Шанталь торжествующе посмотрела на обоих, – я определила, что это из шкафа. Посмотрите – совсем примитивный магнитофончик. Я даже кое-что прослушала… Но не до конца!
– А проводочки как ты отсоединила? – спросил Даниэль.
– А я их оторвала, – просто сказала Шанталь.
Даниэль и Зинаида Васильевна с безумным видом смотрели на Шанталь; в их взглядах отражались ужас и восторг одновременно.
– Ты такая храбрая девочка, Шанталь! – похвалил жену Даниэль; он даже слегка приободрился. – Ты не боишься рисковать. А я бы, наверное, сто раз умер от страха!
– Я тоже, – сказала Зинаида Васильевна. – Ну, Даниэль, давай включай, – нетерпеливо попросила она. – Только не вынимай из рюкзака. И не очень громко, чтобы никто не услышал.
– Они могут нас здесь прослушивать.
– Да теперь нам уже плевать!
Сначала Даниэль вынул магнитофон, немного поковырялся в нем. Он осторожно уложил его обратно в рюкзак и сделал знак, что все налажено, можно слушать. Все трое наклонились над рюкзаком и напрягли слух.
– Погодите. – Зинаида Васильевна закрыла дверь на замок. – Пока они будут открывать, мы успеем выключить.
После некоторого треска и писка они услышали прерывающийся скрипучий голос Страна:
– …поверю вам обоим, если смогу убедиться, что вы готовы умереть за мою Страну. В Дворняшина я имплантировал взрыватель, потому что ему не верю. Он служит за страх, а не за совесть. Вы другое дело, я их имплантирую в вас именно в знак своего уважения и доверия. Это ваше последнее испытание перед полетом. И в случае непредвиденных обстоятельств вы, как носители ценнейшей и уникальной информации, сознательно и добровольно должны расстаться с жизнью. Вы погибнете, как настоящие герои, прекрасные рыцари, отдавшие свои молодые жизни за наши идеалы. Вам посмертно будут присвоены звания странов и четные номера. Моя Страна никогда вас не забудет! (Пауза. Скрипуче, но более воодушевленно.)Речь идет о самом крайнем и неблагоприятном случае. (Почти поет.)Но я уверен, что мы с вами будем жить, а не умирать, мы все отлично выполним! Вы сделаете карьеру не хуже Рафаэля Муртаги. Вам придется перенести серьезную операцию по перевоплощению в новое качество. Каждый из вас получит в полную собственность женского страна-мутанта. Он станет вашим преданным и надежным помощником. Он будет продлевать ваше блаженство от эликсира. Вы полетите в другие миры, овладеете огромными знаниями и будете обладать колоссальным могуществом! Вы получите самое ценное, что может быть – бессмертие… Что вы хотите спросить, Фаина?
Фаина. Но ведь я женщина! А моим напарником и сексуальным партнером будет тоже женщина?
Стран (благодушно смеется).Фаина, ваша чистота и наивность так трогательны. Но вы забываете, что перестанете быть такой, как сейчас. Четный номерной стран всегда бесполый. У него только внешний вид имеет мужские, с земной точки зрения, очертания. Настоящий стран не мужчина и не женщина. Он просто стран – высшее во всех отношениях существо. На Земле он эмоционально и интеллектуально принимает облик человека. Но на планете, где, например, обитают гигантские лягушки, – я, кстати, был на такой планете и блестяще справился со своей задачей, – он станет такой же лягушкой, не переставая по сути своей оставаться страной. Для страна долг и Родина прежде всего! Если стран не справляется с поручением, для него невыносимо собственное несовершенство. Он перестает существовать добровольно. Для страна нет смертной казни! Он может уничтожить себя только сам. И в случае необходимости он всегда это делает. Ну, вы готовы?
Эдик и Фаина Готовы!
Стран. Расстегните, пожалуйста, рубашки. Предупреждаю, будет немного больно, но вы и не такое выдержите! С этой минуты ваша дальнейшая судьба находится у вас почти в самом сердце!
(Пауза. Шорохи. Некоторое кряхтение. Молчание.)
Стран. Поздравляю вас, друзья! Ни одного стона! Благодарю за мужество и верность! Ну как, все в порядке?
Эдик и Фаина, В порядке. (Их голоса звучат твердо, немного хрипло.)
Стран. Эти три оставшихся взрывателя вы прикрепите на шею Воскресовой и супругам Штеге. У моих скоро кончается действие.
Фаина. Шеф! Разрешите задать вопрос?
Стран. Пожалуйста!
Фаина. А почему им на шею, а нам под сердце?
Стран. Они из людского стада, им все попроще! Нас не интересуют их слабые сердца. Для ликвидации этих субъектов достаточно самого малого импульса. Разница только в расстоянии. Раньше их поводок вмещал пятнадцать метров, а теперь это километр. Вы – другое дело! (Усмехнувшись.)Вас в случае необходимости проще поразить в самое сердце. Надеюсь, вы понимаете, что в этом нет ничего обидного. С вас больший спрос!
Эдик и Фаина (хором).Понимаем!
Фаина (осторожно).А Дворняшин?
Стран (пауза).Вы не поверите, друзья, но он здоров как буйвол! Я решил подстраховаться. Если бы мы имели лишний теловзрыватель, я бы нацепил второй ему на шею.
(Все трое смеются.)
Эдик. А бракованный будете проверять? – Стран. Обязательно! Сейчас проверим его в камине. (Раздраженно.)Признаюсь, друзья, я совершенно не намерен тащить эту троицу к себе в Страну. Ни их, ни Дворняшина. Зачем нам этот мусор, белковые отходы? Эти трое даже хуже Дворняшина, потому что слабее. Нам не нужны ни преступники, ни эти декадентствующие индивидуумы. Зачем заражать совершенный мир упадничеством и физическим убожеством? От них несет духовной заразой. Вы ведь знаете, что у нас свои проблемы с говорящими мутантами. Мы, конечно, заменили бы у этих троих мозг, но нет никаких гарантий, что их злой вирус не проникнет в Страну раньше, чем они подвергнутся обработке. Я буду требовать уничтожения всех четверых здесь, на Земле! (Пауза. Молчание. Шорохи. Продолжает.)Такое впечатление, что с дискетой их роль закончена, но мы, конечно, все тщательно проверим. Итак, подытожим: в Бохуме садимся на поезд и едем до города Брест на польско-белорусской границе, затем уже в Бресте выходим и, как вы говорите, на военном транспорте следуем через всю Белоруссию. Затем Россия. А там действительно все готово…
– Выключи на минутку, Даниэль, – вдруг попросила Шанталь. – Я прослушала только до этого места, потом зашла в его комнату и забрала его грязную одежду. Едва успела до того, как он пришел. Спрятала магнитофон в его вещи и под предлогом стирки унесла к себе…
Даниэль приложил палец к губам, прошептав:
– Молодец, Шанталь. Потише, потише. А то не успеем прослушать. – Он снова включил магнитофон:
Эдик. Все готово. Начиная с поезда, везде наши люди. Половина вагона освобождена только для нас. Там будут решетки и охрана, никаких досмотров и проверок. Все документы оформлены. С польскими пограничниками договорились. Тем более с белорусскими! С этими еще проще. После Бреста едем километров шестьсот, в основном через леса, до самого корабля. Но Рафаэль Муртага настаивал на том, чтобы забирать всех, и Дворняшина, и этих троих тоже.
Стран (с досадой).Хорошо, хорошо! Мы доставим их до корабля. Но потом я все-таки попробую переубедить Муртагу. Благо Страны для меня важнее всего! Воскресова выполнила свою функцию. Она нам больше не нужна. А этот капризный и хилый Штеге тем более. В Стране есть свои классные специалисты.
Фаина. Да, они бесполезны. Но зачем их уничтожать заранее? Если окажутся неисправимы, их можно будет ликвидировать внутри Страны. Они могут пригодиться для эксперимента.
Стран. Это слишком опасное и легкомысленное решение. Они могут причинить такое зло, что будет невозможно исправлять. Вы недооцениваете эту опасность. Это зараза не только физическая, но и нравственная. Я лично переговорю с Муртагой. Уверен, что он со мной согласится.
Эдик Кстати, шеф, после Бреста ваша связь с Муртагой будет наземной, никаких проблем. Я уверен, что корабль уже на месте…
Дальше заговорили по-немецки и засмеялись. Запись оборвалась на полуслове. Шанталь вдруг сказала, вытаращив глаза от изумления:
– Что такое! Я уже слышала эти голоса!
– Ну конечно, это они! – воскликнул Даниэль.
– А что они говорят? – спросила Зинаида Васильевна.
– Они шутят. Говорят, что после удачного завершения еще на Земле выпьют много шнапса, а Стран по прибытии в Страну потребует выписать ему лишнюю канистру эликсиру. Но дело не в этом! Ты понял, Дани?
Даниэль энергично закивал, подтверждая:
– Ну конечно, Зин, мы слышали эти голоса и этот акцент! Это убитые Дворняшиным полицейские! Они говорят как русские немцы, эмигранты из Казахстана!
– Ну, ребята, вам это кажется, – не поверила Зинаида Васильевна.
– Не кажется, – замотала головой Шанталь. – Наши студенты, казахстанские немцы, все так говорят.
