Текст книги "Пришелец и пенсионерка"
Автор книги: Юлия Сидур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Понимаете, – сказал он, помявшись, – я потом еще кое-что узнал. К Штефену Ферштедтену племянник с детьми приехал из Гамбурга, а его автобус вчера вечером угнали.
– Понятно, это очень важно – сказал журналист, – но что было написано в записке?
Рихталер произнес после небольшой паузы:
– Это я вызвал полицию.
Журналист наконец понял, чего хочет его собеседник.
– Сколько вы хотите? – спросил он.
– Пятьсот. Только немецких, а не бельгийских.
– Хорошо, хорошо, решать будет редакция.
– Мое имя не должно упоминаться, – сказал Рихталер, – а то меня привлекут. Я все им рассказал, но про записку ни слова.
– Понимаю, – кивнул журналист, – вы решили заработать. Но слухи ходили о еще какой-то записке.
– Да нет, – отмахнулся Рихталер, – это ерунда, уже все знают. Просто еще какой-то клочок бумаги нашли, но пустой! А настоящую записку нашел я! – с гордостью произнес Рихталер. – Если обещаете меня не называть, то можем сговориться.
– Не волнуйтесь, наша газета никогда не раскрывает имена информаторов. Поехали в редакцию!
После отъезда французов барин залез к себе в лоб и снова настроился на русский язык. Они со Странной еще несколько раз вливали в себя эликсир. Теперь они проделывали это не на глазах у землян, а в своем кабинете на первом этаже. По звукам-грюкам, доносящимся из их комнаты, ни у кого не было сомнения, чем они там занимаются. Странна вышла в зал с опустошенной канистрой подмышкой. От канистры шел отвратительный запах дьявольской смеси. Странна небрежно бросила канистру около камина. Дворняшин проследил ее жест, он сказал с добродушной ухмылкой:
– Мне бы тоже чего-нибудь выпить не мешало, как ты думаешь, Странька? – Он даже дотронулся до ее плеча. Но она резко от него отшатнулась. – Вот какая ты гордая, – обиделся Дворняшин, – а был бы у тебя рот, мы б с тобой…
– Ты, кажется, продолжаешь! – оборвал его барин, незаметно вышедший из кабинета.
Он приблизился к низенькому столику, за которым сидела невозмутимая Странна. Она раскрыла чемоданчик и погрузилась в только ей понятные манипуляции на компьютере. Барин посмотрел на Дворняшина долгим и опасным взглядом:
– Я тебе вообще запрещаю с ней общаться! Все контакты только через меня. Понял?
– Понял! – с готовностью сказал Дворняшин. – Если нельзя, то я, конечно, понял, но, сами понимаете, иногда…
– Я тебе все сказал, – Дворняшин слегка приподнялся от выразительного белого взгляда. – Иди к ним наверх, пусть напишут список необходимых продуктов. Потом поедешь в супермаркет Леклерк. Купишь все, что они скажут. Пусть кушают, – барина передернуло от отвращения. – Рассчитывай примерно на неделю.
Несмотря на испуг, Дворняшин осмелился спросить:
– А пиво можно купить?
– Можно, – разрешил барин, – но только пиво, никакого другого алкоголя! – Барин снова посмотрел Дворняшину прямо в глаза, тот слегка приподнялся и завис в воздухе. – Кстати, где Эдик и Фаина? Им пора уже появиться. Ты случайно не поступил с ними, как с агентом Ламбрехтсом? Сначала кишки выпустил, потом удавкой из проволоки?
Дворняшин сильно побледнел. Очутившись снова на ногах, он забормотал, заикаясь:
– Ну что вы, барин, я все осознал, я с тех пор многому у вас научился. Вы мужчина строгий, вы мне как папа. Вы же их обоих видели, они ж вам понравились!
Барин продолжал смотреть на него с огромным недоверием:
– В отличие от тебя, они мне действительно понравились. Но здесь никому нельзя доверять.
– Нет, барин, они очень верные люди, – горячо убеждал Дворняшин. – Они не то что я, они образованные. Так обрадовались, что я все заплатил, как договаривались. Они скоро будут, обязательно будут. Пока не выходят на связь, потому что еще не готовы. Я вам говорил, они сейчас в лаборатории работают, ваши бляхи изготовляют. Последние испытания у них. Формулу эликсира они знают. Вы не сомневайтесь, барин, они все сделают, как положено.
– Посмотрим. – Барин не отводил от Дворняшина тяжелого буравящего взгляда. – Надеюсь, мое впечатление о них не изменится. А вот после того, что ты натворил, тебе придется заново заслужить мое доверие. – Барин закончил твердо: – Я тебе не верю. И ты отлично знаешь, чем это может кончиться.
– Я знаю, – смиренно пробормотал Дворняшин.
– Пошел! – барин отпустил его кивком головы.
Зинаида Васильевна, Даниэль и Шанталь блаженствовали после бесконечной езды. Несмотря на страшную усталость, прежде чем завалиться спать, они все-таки нашли в себе силы впервые за целую вечность помыться и частично постирать прямо в раковине. Они пока не воспользовались стоящей в кладовке стиральной машиной. Шанталь «брала ванну» дольше всех. Девушка едва нашла в себе силы из нее вылезти. Пленники развесили майки, трусы, носки и лифчики на заднем дворе, где все это весело трепыхалось на ветру.
Зинаиде Васильевне очень понравилась примитивная сушилка, похожая на карусель. От вкопанной в землю железной трубы веером расходились в разные стороны тоненькие металлические прутики с разноцветными защепками. Она подумала, что неплохо бы заказать такую же себе на дачу. Сварить ее из металла, а потом покрасить и вкопать. И не натягивать каждый раз веревку между двумя деревьями. Но тут Зинаида Васильевна очнулась, вернулась в сегодняшний день, вспомнила, где находится, подумала с горечью – не время сейчас размышлять о сушке белья в Подмосковье.
Им никто не мешал. Аполлон Дворняшин храпел в комнате рядом. Пленники немного поспали в своих комнатах. Четвертая уютная комнатенка, похожая на детскую спальню из-за коричневого плюшевого медвежонка на кровати, пустовала. Проснувшись, Зинаида Васильевна услышала, как Дворняшин спустился вниз к барину. Она постучалась к Даниэлю и Шанталь. Хотя вид у них был не такой замученный, как раньше, оба сидели хмурые и несчастные. Зинаида Васильевна присоединилась к бесконечным разговорам на одну и ту же тему – как сбежать от барина.
– Все, что мы читали или смотрели в кино, – это, оказывается, существует здесь на Земле! Ониприходят и делают с нами что хотят, – восклицал Даниэль уже в который раз. – Вы теперь осознаете, кто мы такие? Мы теперь самые настоящие узники Вселенной, хотя это очень затерто звучит! Эти бляхи у нас на шее не виртуальные, а самые что ни на есть настоящие. И нам теперь от них никогда не избавиться!
Шанталь возмущалась:
– Такая наглость! Такое нарушение границ между Космосом и Землей! Они совершают променады по Земле, как у себя дома. А мы, коренные земляне, подвергаемся дискриминации! Нам нужны визы, регистрации, чтобы проехать из одной страны в другую, а пришельцам все позволено! НАТО должно принять срочные меры! – И Шанталь вдруг сделала неожиданное признание: – Я оставила мессаж в доме с мышами.
– Что? – разом воскликнули Даниэль и Зинаида Васильевна; в их возгласе звучал не только ужас, но и самое неподдельное восхищение.
– Он может об этом узнать, – цепенея от возможной реакции барина, сказала Зинаида Васильевна. – Чего ты там написала?
– Только успела накарябать: «Помогите, нас похитили. Нас увозят на океан».
– Ой, я боюсь, – пробормотал Даниэль.
– Молодчина, – еле слышно похвалила ее Зинаида Васильевна. – Что бы ни случилось, все равно ты молодчина. Ты только это написала, ничего другого?
Шанталь молчала.
– Ну скажи, Шанталь, что ты еще написала? Я же тебя знаю. – Даниэль до шепота понизил голос, он глядел на нее умоляюще.
– Я больше ничего не написала, я только подписалась.
– Кошмар! – воскликнула Зинаида Васильевна.
– Я поставила свои инициалы: Ш. Ш. Даниэль и Зинаида Васильевна не в силах были вымолвить ни единого слова.
В комнату без стука вломился Дворняшин со своим псиным запахом. Он принес лист бумаги и ручку.
– Эй вы, гоп-компания, ой какие смурные! Чего жрать-то будете? Пишите список, чего покупать. Барин приказали написать на целую неделю.
Зинаиду Васильевну неожиданно охватила глубочайшая ненависть к этому скоту, и она крикнула:
– Стучать полагается, перед тем как войти! И мыться надо, когда есть возможность!
Шанталь поддержала Зинаиду Васильевну, она гневно вращала черными глазками:
– Прекратите ваше брутальное поведение! Ведите себя нормально! Нам стыдно из-за вас перед пришельцами! Вы позорите человеческое сообщество!
Дворняшин изумился. Он обратился к Даниэлю:
– Слушай, чего это твои бабы с ума пососкакивали? Чего они такую волну гонят?
Вместо ответа Даниэль мрачно протянул руку за бумагой и ручкой:
– Давай сюда!
– Вы бы, девушки, лучше спели что-нибудь душевное, все было бы веселее! – предложил Дворняшин.
Зинаида Васильевна очень рассердилась:
– Катись ты к своему барину, холуй проклятый, и пой вместе с ним, а здесь не торчи!
– Вон! Вон! Раус! Подите вон! – сказала Шанталь. Снизу раздался грозный и презрительный голос барина:
– Что там у вас происходит, уважаемые? Потише, пожалуйста, мешаете работать! А ты еще тут, Аполлон! Я, кажется, ясно сказал, что тебе делать!
– Так они список никак не напишут! – отозвался Дворняшин.
Несмотря на бессмысленность своего чувства, Зинаида Васильевна еще больше разозлилась на барина, не столько на его слова, сколько на тон, каким они были сказаны: «Как он к нам относится, черт оловянный! Напустить бы на него какую-нибудь гадость, ржавчину какую-нибудь!»
Барин прервал ее размышления:
– Мадам Воскресова, прошу вас спуститься в мой кабинет. И не забудьте захватить с собой сами знаете что.
Все трое понимающе переглянулись.
– Попалась, тетка, – злорадно усмехаясь, сказал Дворняшин. – Вот барин сейчас тебе врежет. Не будешь такая смелая.
Все трое застыли на мгновение и продолжали молча переглядываться.
– Ну, пока, братва, – подмигнул им Дворняшин, уходя. – Он шел по лестнице, читал список и бубнил, недовольно качая головой: – Понаписал всяких макарон, да нудлей, да каких-то мушлей, даров моря. А сардельки, а сало? А капусты кислой! А картошечки пожарить! А пива, конечно, тоже позабыл, козел заумный! Барин мне пива разрешили, и я куплю!
Зинаида Васильевна вошла в ярко освещенный кабинет барина. Сердце ее колотилось от волнения, но она, как могла, старалась этого не показывать. Она еще ни разу здесь не была. Первое, что бросилось в глаза, плотно зашторенные окна, и полное отсутствие какой-либо мебели, кроме письменного стола посреди комнаты. Два стула с каждой стороны стола стояли друг напротив друга. Ее удивило серьезное и даже торжественное выражение лица барина. На его черной рубашке с левой стороны груди сверкал орден. Орден изображал белое зубчатое колесо. Внутри колеса краснел небольшой рубиновый квадрат с черной точкой в центре. Барин и Странна встретили ее стоя. Он около стола, она, длинноногая, длиннорукая, мужик мужиком, подпирала стенку. Запах эликсира еще не полностью выветрился из помещения; Зинаида Васильевна потянула носом и несколько раз кашлянула. У барина холодно поблескивали злые белые глаза:
– Садитесь, – сказал барин, указывая на стул напротив.
Как только Зинаида Васильевна села, он обратился тихим голосом к напарнику:
– Странна 10–47, милая моя, покинь нас, пожалуйста, ненадолго.
Зинаида Васильевна, несмотря на страх, не смогла не отметить воистину необычного проявления нежности барина к его молчаливой подруге. Странна немедленно отделилась от стены и исчезла за дверью кабинета. Барин тут же сел. Некоторое время они сидели друг против друга молча. Зинаида Васильевна смотрела куда-то вбок. Она физически ощущала, как внимательно он ее рассматривает. Наконец, он сказал ледяным тоном:
– Я обращаюсь к вам как официальный представитель моего государства. – Он помолчал, ожидая реакции со стороны Зинаиды Васильевны, но она молча ждала продолжения. – Я считаю, что пришло время нам с вами по-настоящему познакомиться.
Зинаида Васильевна с удивлением подняла голову, но тут же снова ее опустила: выражение его белых глаз было почти нестерпимым. В них горела решимость, непреклонность, и, вопреки словам о знакомстве, она не заметила в них никакого поощрения к диалогу. Зинаида Васильевна открыла было рот, но тут же его закрыла.
– Говорите, – резко приказал барин. Зинаида Васильевна неуверенно проговорила:
– Мы, кажется, знакомы. Вы, господин барин… Он немедленно ее прервал:
– Это для уголовника Дворняшина у меня кличка Барин. Но для вас я представитель великой планеты и великой страны, Страны с большой буквы. Мое имя Стран 10–46. Прошу запомнить!
Это было сказано таким тоном, что Зинаида Васильевна, втянув голову в плечи, опустила ее еще ниже. Дальше Стран 10–46 говорил долго, не прерываясь.
– Я являюсь начальником одного из отделов нашей Службы внестрановой безопасности. Это не первое мое задание за пределами моей планеты. Я всегда все успешно выполнял и получал самые высокие награды от руководства. Я прошел через многие труднейшие испытания, накопил огромный жизненный и профессиональный опыт. Но сейчас… – он неожиданно замолчал. Пауза длилась долго, прежде чем он снова заговорил. – Должен вам признаться, у меня самая тяжелая работа из всех, что я выполнял раньше. У меня впервые появились проблемы со здоровьем. – В его голосе послышалась некоторая растерянность. – Я не ожидал, что планета Земля столь сложна, при всей очевидной и, я бы даже сказал, вопиющей физической хилости, общей неразвитости, болезненности, нравственном убожестве и патологической лживости ее обитателей. Я долгие годы учился земляноведению. И в основном нас учили правильно. Нас учили, что Земля кровожадна, агрессивна, злобна, безжалостна, погрязла в многообразных пороках, мало руководствуется разумом, переполнена пагубными страстями и эмоциями. Несмотря на многочисленные религиозные учения и проповеди, живет без Бога. Агрессия и ненависть составляют генетическую сущность всего живого, даже на уровне безобидных растений. Какая-нибудь симпатичная травка или цветочек душит того, кто растет рядом, но слабее. То же самое у животных, но это еще можно понять. Хуже всех человек – безобразное, низменное, порочное существо. На физиологическом уровне в нем так много гадкого – крови, слизи, экскрементов, хотя он и обладает относительно развитым мозгом. Страсть человека к истреблению всего подряд чудовищна. Он уничтожает себе подобных и самого себя! Нельзя отрицать, что он добился кое-какого технического прогресса – высокие технологии и прочее. Прогресс создает удобства, это полезно, но он же порождает новые опасности, какие-нибудь чернобыли или ослабление иммунитета. Постоянно возникают все новые и новые неизлечимые аллергические заболевания. Катастрофически мала продолжительность жизни. И это сверхкороткое существование беспрерывно подгоняется и подстегивается, чтобы стать еще короче. Мне впервые встретилась белковая планета во Вселенной, где только единицы доживают до ста лет. Как жуки какие-нибудь: родился, быстро прожил и умер. Просто смехотворно. И фантастическое неравенство. Сытые и голодные, бедные и богатые, умные и глупые! Примитивно до тошноты!
Зинаида Васильевна подняла голову, она с огромным любопытством рассматривала пришельца по имени Стран 10–46. У нее мелькнула только одна мысль: «Вот так всякий пронумерованный Стран будет к нам прилетать неизвестно откуда, брать в заложники, а потом поучать. А если что не по его, то уничтожать».
Между тем Стран 1046 продолжал:
– И все-таки что-то не то! – в голосе его сквозило большое недоумение. – Я постоянно совершаю ошибки!
Зинаида Васильевна удовлетворенно усмехнулась этому признанию, но продолжала молчать. Стран произнес с сильнейшим раздражением:
– Что вы молчите! Говорите же!
– А что вы хотите от меня услышать? Стран искренне удивился:
– Значит, у вас нет ко мне вопросов? Зинаида Васильевна спросила, немного поколебавшись:
– У меня есть вопрос. Ваша страна с большой буквы – она лучше Земли?
Стран ответил не сразу. Он почему-то встал и почти запел, как будто в нем включилась кассета. Даже послышалась легкая помеха в виде шуршания. Он говорил умиленно и тихо. В каждом слове звучала огромная любовь и огромная гордость:
– Страна странов – это лучшее место во Вселенной. Нет прекрасней и совершенней государства странов. Государство странов вечно, потому что оно бессмертно. В государстве странов все взаимозаменяемо. Каждый стран и его Страна слиты воедино. Государство странов великодушно и гармонично. В нем нет лжи и насилия. Нет несправедливости и неравенства. Государством странов правит коллективный разум и единая воля. Страна нельзя устранить. В Стране нет смертной казни для страна. Каждый стран, осознавший свою несостоятельность и бесполезность, добровольно и в любое время может по собственному желанию самоликвидироваться. Но если стран уйдет сам, другой четный стран тут же заменит его в общем строю и будет честно и скромно выполнять свой долг, будет вместе со всеми идти к общей постоянно приближающейся заветной цели.
Кассета как будто выключилась, и Зинаида Васильевна использовала паузу в монологе:
– Скажите, пожалуйста, а в чем ваша заветная цель?
Стран включился мгновенно:
– Цель Страны – донести до других планет и других существ несравненную красоту и величие единственного во Вселенной истинно идеального сообщества. Уже целых три планеты встали на наш путь, мы их легко завоевали, убедили в своей правоте, и сейчас все с успехом проходят период перевоспитания и адаптации.
– Вы сказали «четный стран», значит, существует также нечетный стран?
Стран задумался, и Зинаиде Васильевне показалось, что ему не понравился ее вопрос. Но все-таки он ответил нехотя:
– У всех лучших странов четные номера. Нечетные страны – это женские страны, они мутанты, они когда-то были почти такими же, как люди, но в результате войн и болезней выродились. Если бы не наша Страна, они бы совсем исчезли. Мы их спасли, мы делимся с ними эликсиром. Они нам абсолютно и беспрекословно преданны. Они, в отличие от нас, смертны, живут мало, в среднем столько же, сколько земляне, но им больше и не надо. Они многое умеют и понимают, хотя и не говорят. В результате длительной эволюции они утратили речевой аппарат. Мы относимся к ним с огромной заботой, это наши лучшие друзья и помощники, мы соблюдаем их права. Они продолжают мутировать, это вызывает некоторое беспокойство – среди них появились отдельные существа со ртом и сразу же начали критически высказываться. Это наша большая проблема, но мы с ней справляемся и все равно очень их любим.
– Все, что вы говорите, необыкновенно интересно, – сказала Зинаида Васильевна и снова замолчала.
Стран спросил, ядовито усмехнувшись:
– А больше вам нечего сказать?
– Ну, если бы при других обстоятельствах, если бы мы не были вашими заложниками… Вы критиковали на Земле насилие, а сами?
Выражение лица Страна не изменилось, он не счел нужным реагировать на несущественные замечания.
Зинаида Васильевна решила все-таки еще поговорить:
– Вот вы сказали, что совершаете на Земле много ошибок. Мне кажется, это неизбежно.
Стран внимательно глянул на нее. Он снова уселся за стол и подпер подбородок длинными переплетенными пальцами.
– Я слушаю вас.
Зинаида Васильевна вдруг оробела: какой смысл что-то ему доказывать? Это все равно, что Змея Горыныча убеждать, как нехорошо убивать невинных. Но все же сказала:
– Несмотря на то что вы довольно точно охарактеризовали нашу планету как чрезвычайно негативное образование, вы все-таки чрезмерно все обобщили и упростили. Мне кажется, вы сильно недооцениваете планету Земля.
– Объясните, – холодно сказал Стран.
– По-моему, ваши профессора обучили вас тому, что заметно на поверхности, а правдивая картина не может быть столь односторонней и плоской.
Стран 10–46 вскочил со стула в сильнейшем возбуждении:
– А зачем усложнять? Надо еще больше упрощать, тогда появляются ясность и четкость! Можно спокойно и продуктивно работать. Как только начинаются ваши усложнения, сразу все вязнет и застопоривается!
Зинаида Васильевна продолжала спорить:
– Но, очевидно, вам не все ясно, если вы сами признаете, что совершаете ошибки?
Стран 10–46 взял себя в руки:
– Хорошо, я попытаюсь вам объяснить в последний раз. У нас в Стране постепенно исчерпываются запасы эликсира, который является основой нашей жизнедеятельности и выживания. Мы вынуждены пополнять запасы сырья за пределами Страны. Мы предпочитаем не применять грубого насилия. Государство странов – цивилизованное и рациональное сообщество. Мы осуществляем мирную экспансию в другие миры. И прежде всего надеемся на добровольное присоединение. Но когда наталкиваемся на непрекращающееся сопротивление, мы вынуждены применять силу и наносить сокрушительный удар.
У нас нет понятия «права человека», «права собаки», «права незабудки» или «права крысы». Для нас на Земле все одно и то же – что булыжник, что президент, а тем более какая-нибудь пенсионерка! Мы уважаем и соблюдаем только права страна. Тот, кто это поймет и примет, останется и может даже преуспеть, – Стран подчеркнул последние слова долгим многообещающим взглядом. Но поскольку Зинаида Васильевна никак не прореагировала, он закончил: – Другие должны исчезнуть!
– Да, – грустно произнесла Зинаида Васильевна, – выходит, это то самое новое, что вы нам несете? Полезное оставить, бесполезное ликвидировать. Это ваша новая идеология? По-моему, она не новая, а старая, я бы даже сказала, устаревшая. У нас все это уже было. На Земле такие понятия сохранились только в самых отсталых странах. По-научному такая идеология называется «средневековое клановое сознание».
Стран сардонически усмехнулся:
– Я думаю, хватит нам с вами философствовать. Должен признаться, я ожидал от вас именно такого детского лепета и бессмысленной демагогии. У меня больше нет к вам вопросов. Теперь я сам буду их задавать. У вас пальцы закололо, когда вы взяли дискету в руки?
У Зинаиды Васильевны часто забилось сердце. Она поняла, что теоретически-идеологическая часть закончилась, и наступает новый главный этап их беседы. Но все-таки она спросила наивно:
– Какая дискета? Я ничего не знаю.
Стран 10–46 громогласно захохотал. Внезапно смех его оборвался:
– Вы хотите со мной поиграть.
– Господь с вами! – ужаснулась Зинаида Васильевна. – Какие игры с пришельцами, выпускающими из глаз смертоносные лучи!
С лица Страна исчезло какое-либо выражение. Остались мертвенность его взгляда и неизбежность ее судьбы.
Зинаида Васильевна жутко испугалась, она едва проговорила:
– Вы хотите…
Он прервал ее тихим голосом:
– А вы полагаете, меня что-то остановит? Зинаида Васильевна отрицательно покачала головой, соглашаясь, что не остановит.
Вдруг Стран заговорил громко, своим обычным, только чуть более насмешливым тоном:
– Вот в этом все ваше убожество, уважаемая. Зачем эти мелкие хитрости вне смысла и логики? Вы прекрасно знаете, что это бесполезно, но продолжаете отчаянно сопротивляться.
– Но откуда вы знаете, что она у меня? – упрямо спросила Зинаида Васильевна.
Стран был удовлетворен:
– Вот это уже вопрос по существу. И поскольку мы с вами никогда больше не расстанемся, расскажу.
Зинаида Васильевна немного отошла от животного оцепенения и внутренне нисколько не согласилась с подобной перспективой. Но спорить не стала. Она внимательно слушала Страна 10–46.
– После глупого, жестокого, а главное бесполезного убийства Ламбрехтса, – говорил Стран, – я сам чуть не убил за это Дворняшина. Ламбрехтс был агент на вес золота. Он работал в Брюсселе и имел важные знакомства.
– А где? – переспросила Зинаида Васильевна. – Наверное, там, где что-нибудь военное изобретают?
– Ну к чему вам подробности? – пренебрежительно бросил Стран и продолжал: – Деньги свое дело сделали и, как говорится, процесс пошел. Я вам признаюсь, уважаемая, мы вас тоже боимся. Вы, «земели», как выражается Дворняшин, довольно зловредный и злокачественный белок. Уже несколько лет, как вы начали проникать к нам и растлевать идеологически слабых мутантов. Некоторые из них заболели идеей «прав мутантов». Пора положить этому конец! Наш агент Ламбрехтс работал в одной такой конторе по внедрению вас к нам. Он неплохо выполнял свою задачу, но вдруг начал предъявлять завышенные требования. Несмотря на это, его убийство было не только нецелесообразно, но даже преступно! За это вопиющее нарушение дисциплины я имплантировал в Дворняшина взрывное устройство, подобное вашему, но гораздо более сильное. Оно действует на сотни километров, и теперь он никогда и никуда от меня не скроется, ни на каком расстоянии. Я дал ему шанс остаться в живых, только если он найдет дискету…
Зинаида Васильевна почти совсем успокоилась и усиленно думала.
– Неужели наши люди тоже к вам залетают? – спросила она недоверчиво.
Стран даже засмеялся:
– Уважаемая, ваша непосредственность младенца умиляет. Но вам совершенно бесполезна эта догадка. Послушайте лучше, что было дальше. Вы трое после обнаружения трупа создавали невероятно много шума. Бегали по деревне с шарфом Ламбрехтса то домой, то в полицию. Не заметить вас было невозможно. Пока вы давали там объяснения, Дворняшин без труда открыл ваш голландский дом и поставил жучок. А после вашего возвращения стало ясно, что нам крепко повезло. На наше счастье вы не отдали дискету в полиции. Дворняшин прослушал все душещипательные разговоры, касающиеся дискеты. Вот и все. А теперь ответьте, пальцы действительно сильно кололо?
– О чем это вы? – не сразу поняла Зинаида Васильевна, обдумывая все, что сказал Стран.
– Я повторяю, – Стран зло посмотрел на Зинаиду Васильевну, он снова начал терять терпение, – у вас действительно в пальцах закололо, когда вы взяли дискету в руки?
– Сначала закололо, но потом перестало.
– Что это значит – «потом перестало»? – завопил Стран, вскакивая со стула.
Зинаида Васильевна испуганно молчала.
– Как мне все это надоело! – Стран все сильнее распалялся. – Вот когда вы так на меня смотрите, у меня огромное желание выжечь вам глаза! Я теряю самообладание, и мне стыдно, что ничтожные недоделанные существа наносят моему здоровью такой большой урон!
«И хорошо, – злорадно подумала про себя Зинаида Васильевна. – Какой доделанный! Мутант с зеленой мордой и обломанными волосами!»
– Все равно вы вторая и последняя, и вам от этого не отвертеться! – крикнул Стран.
– Какая еще вторая? – несмотря на страх перед разбушевавшимся Страном, спросила Зинаида Васильевна.
– Вторая после Ламбрехтса!
Зинаида Васильевна решила успокоиться, поскольку действительно ничего не понимала.
– Что это значит? Клянусь вам, я действительно не понимаю, о чем вы говорите. – После того, как Стран пообещал выжечь ей глаза, она вообще на него не смотрела.
За дверью кабинета слышался жлобский голос вернувшегося с продуктами Дворняшина и довольные возгласы Шанталь и Даниэля. Потом загремели кастрюли и по дому потянулись божественные запахи еды. Стран вдруг осознал, что Зинаида Васильевна говорит правду. Он сказал, утихомирившись:
– Дискета так устроена, что раскрыть ее могут только первые двое, кто до нее дотрагивался, только первый и, для страховки, второй. Первого, Ламбрехт-са, этот урод ликвидировал, а вы вторая. Теперь вам, наконец, ясно, зачем мы тащим вас всех за собой?
– Но я ничего не понимаю в компьютерах! – взмолилась Зинаида Васильевна. – Я правду вам говорю! У меня дома старенький ноутбук четыреста восемьдесят шестой, без CD-ROMa, без звука, без выхода в интернет, я его использую только как пишущую машинку!
– Это не страшно, – совсем успокоившись, сказал Стран. – Вы будете только дотрагиваться до клавиш, а юный Штеге дальше все сделает. – Он снова воскликнул недовольно: – И ради вас двоих мы должны еще таскать за собой его жену, совершенно нам бесполезную и непослушную особу!
– А Даниэль вам зачем? Ваша напарница даже деньги печатает. Пусть она вам все делает, а нас отпустите, – предложила Зинаида Васильевна.
Вместо ответа Стран вышел из-за стола, подошел к двери и открыл ее:
– Я повторяю – вы вторая. И вообще, хватит всякую чушь нести! Мне это действительно надоело! Давайте сюда дискету и идите ужинать к своим соплеменникам.
Ужин оказался экзотическим из-за огромных крабов. Их было ровно четыре, всем по одному. Дворняшин урчал и с шумом высасывал каждую клешню. Даниэль, Шанталь и Зинаида Васильевна не ожидали, что вареный краб такая сытная пища. Никто из них так и не смог доесть своего зверя.
– Он обещал, что на пляж сходим, – сказала Шанталь. – Интересно, когда он заставит вас с Даниэлем сидеть за компьютером?
– Не знаю, – сказала Зинаида Васильевна. – Дискету я ему отдала, а что он с ней делает, не знаю. Пальцы у меня не кололо, а он все хотел, чтобы кололо.
Черт меня дернул подбирать эту проклятую дискету! Не возьми я ее, сдуру, не было бы всего это ужаса. Даниэль в телогрейке сидел у камина, обхватив голову руками. Хотя было тепло, его немного знобило; он себя плохо чувствовал, у него нисколько не улучшилось настроение после обеда. Внезапно из кабинета появился разгневанный Стран. Он держал в руках дискету и лист бумаги.
– Мне кажется, что вы надо мной издеваетесь! – он недобро сузил глаза до белых щелей.
Все недоуменно молчали. Стран поднес к лицу лист бумаги и прочел с интонациями прокурора: «Ева – любовь моя! Величайший божественный символ бессмертного Женского начала. Ты навсегда стала моей современницей, самой близкой моей земной подругой, ибо во всех лучших картинах и скульптурах мира, где ты изображена, я вижу мою единственную женщину, в которой бесконечно и беспрерывно готов навсегда раствориться без остатка. От поглощающего меня восторга я становлюсь Адамом и жажду тысячу раз умереть, затем воскреснуть и слиться с тобой в единое нерасторжимое тело. Ты навсегда сестра моя, и я жажду кровосмешения!»
– Чей это бред? – сказал Стран голосом, не предвещающим ничего доброго.
– Это мое! – испуганно сказал Даниэль.
– Я так и понял, – на губах Страна застыла злобная усмешка. Он подошел к Зинаиде Васильевне: – Я вас спрашиваю, где дискета Ламбрехтса?
Зинаида Васильевна не знала, что сказать, она молчала.
– Аполлон, подойди сюда! – приказал Стран.
Дворняшин резво подбежал и вытянулся перед барином, опустив руки по швам:
– Слушаю, барин!
Стран спросил страшным шепотом.
– Где дискета?
– У нее должна быть, – дрожащим голосом проговорил Дворняшин. Он повернулся к Даниэлю: —Я сам слышал, как он сказал: «Пусть пока побудет у тебя, Зинаида!»
– Странна 10–47! – позвал Стран.
Шанталь сделала шаг по направлению к лестнице. Стран остановил ее:
– На место. И никому не двигаться.
Шанталь мгновенно вернулась.
– Штеге, подойдите сюда.
Все трое стояли перед ним, не осмеливаясь поднять голову. Появилась Странна 1047. Она приблизилась к ним, заплетаясь в длинных ногах.
– Обыщи всех троих! Просканируй, чтобы побыстрее!
Зинаида Васильевна ожидала, что сейчас их заставят раздеваться догола. И она с содроганием приготовилась к мерзости процедуры. Но этого не случилось. От рук Странны шло сильное тепло, иногда еле терпимое. Там, где на шее торчала металлическая бляшка, боль усиливалась, и каждый вскрикивал, когда ее руки к ней прикасалась.
