Текст книги "Дороги славы (СИ)"

Автор книги: Юлия Лиморенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

   А грузовик, который вы вытаскивали? – удивилась Леся.

   Так на него бензина нету. Трактора-то на дизеле все, а он, собака, на бензине. И где напасёшься? Оставим тут, в гараже, авось никуда не денется...

   За домами послышался шум воды, потянуло дымом солярки. К правлению подошёл вездеход. Вода опасно плескалась чуть ниже его бортов, но двигатель не заливала – вездеход был двоюродным братом советских танков, мотор у него запрятан и защищён довольно надёжно.

   Садитесь, наука, – пригласил Софрон Иванович и подсадил Лесю в кузов.

   А за вещами-то заедем? – уточнила Леся.

   Заедем, заедем, – успокоил водитель Андрюха. – Поедем в отель!

   Однако когда вездеход, взрёвывая, подобрался к «отелю», стало понятно, что так легко вещи не вызволить. Вода поднялась до крыльца и плюхала в двери гостиницы. По счастью, они закрывались очень плотно. Если сейчас дверь открыть, Омолой потечёт внутрь...

   Санжи думал недолго:

   – Подъезжай поближе к окну! – Он устроился на борту вездехода, прикидывая, где будет удобнее добраться до окна.

   – Выбивать, что ли, хочешь? – забеспокоился Софрон Иванович. – Смотри мне имущество портить!..

   – Да зачем выбивать, шпингалет снаружи отодвину, в первый раз, что ли... – Санжи дотянулся до оконной рамы, вынул из кармана куртки шило, всадил его между рамами, что-то слегка хрустнуло, кусок рамы отошёл вместе с гвоздями, острие шила поддело шпингалет, и через пол-минуты Санжи уже стоял на подоконнике открытого окна, готовый спрыгнуть в коридор.

   – Это где ты так наловчился? – удивился водитель.

   – А, так... в школе баловались, – смутился Санжи.

   Он передавал коллегам в окно их рюкзаки и сумки, все их аккуратно складывали в углы кузова, чтобы не болтались под ногами. Последним из окна поплыл кофр – и тут у Санжи дрогнула рука, а Петя не успел подстраховать драгоценную ношу. Кофр плюхнулся в воду.

   Маша вскрикнула, прижав ладони к щекам. Петя рванул «молнию» на куртке, намереваясь нырять за своим сокровищем... Но сокровище всплыло само. Белый ящик неторопливо и величественно появился на поверхности и продрейфовал мимо вездехода, направляясь по течению в сторону от посёлка. Леся отцепила от борта вездехода багор, о который постоянно цеплялась рукавом, пока ехали, перебросила его Пете, тот ловко поймал ящик за торчащую ручку и вытащил наверх. Отбросив багор, он осмотрел драгоценный кофр со всех сторон, заботливо вытер рукавом, потом носовым платком, убедился, что на поверхности кофра не осталось влаги, спрятался под брезентовым пологом и дрожащими руками открыл крышку.

   Внутри ящика были совершенно сухо. Видеокамера и два фотоаппарата лежали, как положено, каждый в своём отделении, шнуры и аккумуляторы – в идеальном порядке.

   – Герметичный! – с облегчением выдохнул Петя, вытирая лицо ладонью. – Мне говорили: герметичный, а я не стал проверять... дурак...

   Санжи запрыгнул обратно в кузов, виновато взглянул на товарища, но Петя не стал его ругать: кофр цел – и хорошо.

   Вслед за Санжи из окна начали вылезать постояльцы, а за ними – администратор и горничная. Люди набились в кузов так плотно, что некуда было вытянуть ноги.

   – Ничего, – утешил пассажиров Андрюха, – до покоса всего пятнадцать килСметров!

   Вездеход полез в горку, дым солярки застилал остающийся позади посёлок.

   Мостов через Омолой в районе посёлка было два, один пешеходный, другой – понтонный – для автомашин. Софрон Иванович уже в дороге сказал, что оба трактора пошли вброд, их мост в жизни бы не выдержал, да и широковат «Кировец» для мостика... А вот вездеход может и пройти, тем более что на броде глубина сейчас хорошо если вдвое больше, чем обычно...

   Вездеход, конечно, не прошёл. Моста просто уже не было. Понтоны мотались вдоль дальнего берега, связанные цепями, течение било их друг о друга, пыталось унести, но цепи пока держали. Посмотрев на это зрелище из-под руки, как Илья Муромец на картине, Софрон Иванович велел поворачивать к броду. Андрюха долил в бак вездехода солярки, чтобы не кончилась на середине брода, и они повернули обратно – брод был выше по течению.

   Когда выехали к броду, все, кто был в кузове, уже вымокли до нитки, несмотря на полог. Вездеход склонился тупым рылом к воде, съезжая по берегу, соскользнул и застрял. Андрюха машинально дал задний ход – без всякой пользы: гусеницы скользили, шаг вперёд – два назад. Софрон Иванович оценил положение в истинно богатырском духе:

   – Вылезайте все! Будем выталкивать!

   Все, кроме водителя, вылезли, оказавшись по колено в воде, потолкались у машины, попинали гусеницы. Водитель, перекрикивая шум мотора, орал, что надо кого-то пустить вперёд с багром – замерять глубину. Если всё-таки зальёт движок, машине конец – вытаскивать только трактором, а когда тот трактор сюда доедет...

   Маша с тоской смотрела вокруг: ездили, ездили, все промокли, замёрзли, а посёлок всё ещё виден! Когда же они доберутся до покоса?! Андрюха, конечно, молодецки упоминал, что «туда и пёхом недалёко», но для этого надо переправиться через реку, а на ногах её сейчас не одолеть даже на броде – смоет.

   Посовещавшись, мужчины послали на брод с багром постояльца из гостиницы – высокого крепкого человека, назвавшегося Макаром. Макар был без резиновых сапог – ехал в командировку из Якутска, из цивилизованных мест, и как-то не рассчитывал на потоп... Андрюха отдал ему свои сапоги, и Макар решительно шагнул в поток, упираясь в дно багром. К его поясу была привязана страховочная верёвка.

   Оставшиеся семеро мужчин толкнули вездеход – он не сдвинулся. Налегли сильнее – машина покачнулась, но не сместилась. Подводить под гусеницы лаги было бесполезно, Софрон Иванович решительно отмёл эту Андрюхину мысль: тяжесть такая, что любые лаги сломает. Андрюха, полный решимости спасти машину, выскочил из кабины босиком, как был, навалился вместе с остальными – вездеход медленно заскользил вниз, в воду. Андрюха кинулся к кабине, проверил уровень воды – на пол заплёскивало немного, но движок заливать не должно.

   – Так, мужики, – подвёл итог Софрон Иванович, – без Андрея нам тягач не сдвинуть. Пускай кто-нибудь из баб за руль сядет.

   Администратор Ариша и горничная переглянулись и развели руками:

   – Мы бесправные, на водителя не учились...

   – Я училась, – сказала Леся. – Вездеходы, конечно, не водила...

   – А что водила? – живо заинтересовался Андрюха.

   – «Газель» водила, было дело.

   – То есть механическую коробку знаешь. А дизеля водила?

   – Дизеля – нет, к сожалению.

   – Ну лезь сюда, я растолкую, что к чему... – Он запрыгнул в кабину и подтянул Лесю внутрь.

   Пока водитель объяснял Лесе тонкости управления, Макар отошёл по броду уже шагов на двадцать и стоял теперь неподвижно: обозначал нащупанный багром бочажок, в который вездеход мог запросто въехать гусеницей. Дальше идти пока не было смысла.

   Андрюха вылез из кабины, махнул рукой оставшейся внутри Лесе:

   Как скажу – давай газу понемногу! Сильно не дави, грязью нас обольёшь!

   Ясно! – Леся скрылась в кабине. Мужчины дружно налегли на задний борт вездехода, он чуть сдвинулся вниз, и Андрюха, синий от натуги и от холода, заорал:

   Давай!!

   Машина дрогнула, гусеницы пришли в движение и медленно, толчками понесли её вперёд, в реку. Макар стоял, как верстовой столб, указывая рукой, куда следовало ехать. Софрон Иванович махнул рукой Маше:

   Лезь тоже в кабину, будешь из окна глядеть и слушать, чего мы будем командовать. А то она там из-за рёва ни шиша не разберёт!

   Маша уселась в тёплой кабине, подышала на застывшие руки:

   Ужас какой... Когда ж мы доберёмся?

   Сегодня, – широко улыбнулась Леся, у которой тоже от холода сводило пальцы.

   Вездеход одолевал реку метр за метром. Мужчины шли сзади, пока вода не стала доходить до плеч, – дальше уже можно было захлебнуться. Макара пришлось таки вытаскивать за верёвку – один раз он оступился, и поток мгновенно свалил его с ног. Дальше идти пешком он тоже не мог – течение становилось слишком сильным. Но дорогу перед машиной по-прежнему надо быть ощупывать буквально по сантиметрам! Тогда Санжи влез на кабину, лёг там, цепляясь ногами за крышу, а в руки взял багор. Багром он тыкал в дно прямо перед капотом машины, но это было лучше, чем ничего... Андрюха пролез обратно в кабину и сменил Лесю за рулём, но выгонять девушек не стал – здесь было теплее, да и некуда было вылезать, кругом вода. Прижавшись друг к другу на узком сиденье, они то и дело выглядывали в окно – далеко ли до противоположного берега, не сносит ли их с брода, не заливает ли кузов...

   На другом берегу пришлось повторить всё сначала: высадить людей, толкать машину сзади, а за руль посадить Лесю. Когда вездеход прочно встал на сухой берег метра в пятидесяти от новой границы воды, люди сели на землю и долго пытались отдышаться. Переправа заняла полтора часа и съела почти всю запасённую солярку.

   – Ой, батюшки! – запричитала вдруг Ариша, – как же это ж я забыла-то! Как же это!

   – Ну чего там? – обернулся к ней богатырь Софрон Иванович. – Оставила чего нужное?

   – Да нет! – замахала руками Ариша. – В сумке-то у меня термос! С чаем! Горячий, поди, ещё... Давайте погреемся, а?

   Двое суток спустя из Нижнеянска по рации сообщили, что в Намы вылетает грузопассажирский самолёт спасателей, он доставит еду и топливо для тракторов, а назад заберёт новосибирских учёных.

   – Мы ценный груз! – радовался Санжи. – Стратегический!

   Особенно радостно было то, что самолёт должен был довезти стратегический груз не до Нижнеянска, а сразу до Верхнеянска.

   Покос представлял собой большой стан в узкой долине, заросшей травами. Там стояли шалаши, старательно подновляемые каждый год и в самом деле довольно тёплые. Там уже давно срубили баню, в которой все участники переправы на вездеходе отогревались после приезда. Электричества тут, правда, не было, грелись буржуйками, на них же и готовили. В хорошую погоду варили и на кострах, но сейчас на улице было до того сыро и промозгло, что люди старались лишний раз не выходить из шалашей.

   Пока не кончился заряд у фотокамер и диктофонов, экспедиция работала. Записать удалось немало, в основном пришедшиеся к случаю рассказы о потопе. У Леси горели глаза: сюжет мифологических рассказов о потопе был общим у многих сибирских народов, а с библейским пересекался отнюдь не во всём! Видеокамера, к сожалению, была не заряжена заблаговременно, её аккумуляторов хватило минут на двадцать. Но в эти двадцать минут вошли три чудесных песни, исполненных слаженным, спевшимся ансамблем из трёх пожилых якуток. Петя заснял всю картину: в шалаше, освещённом только керосиновой лампой да рыжими сполохами из печки, три женщины с точёными, совсем не старыми лицами задумчиво и неторопливо пели о несчастной любви – больше всего песен у якутов об этом...

   Санжи, потратив немало усилий, всё же собрал героический экипаж вездехода и сфотографировал всех участников переправы на фоне машины. Маша записала адреса, по которым собирались выслать фотографии. Всё-таки не каждый год такое бывает.

   Когда самолёт уже готовился к взлёту и участники экспедиции забрасывали в багажный отсек свои вещи, к ним подошёл Софрон Иванович:

   – Слушайте, молодёжь, а чего вы к нам летом-то? Надо бы зимой было приехать! И дороги лучше опять же...

   – Да это ж не от нас зависит, – как мог, объяснил Петя. – Когда деньги дали, тогда и едем. А зимой знаете же как: баланс подбивать надо, а у нас командировка, бухгалтерия ни в какую не соглашается, чтобы год закрыть без отчёта.

   – Бухгалтерия – это да, это мы понимаем, – вздохнул Софрон Иванович. – А вы всё равно зимой приезжайте. Ещё разок, а?

   – Попробуем, – пообещал Петя. Хотя опыт говорил ему, что учёный редко попадает дважды в один район, если не работает с ним постоянно, но приехать хотелось. Всё же поработать удалось мало, да и девушки явно остались бы ещё хоть на недельку... Все планы приходится менять из-за самолёта. У экипажа чёткий приказ: учёных из пострадавшего района вывезти.

   Маша разговаривала по телефону с Лилей – в новостях уже сообщили, что Намский улус страдает от наводнения, и дома волновались:

   – Да всё у нас в порядке! Сегодня вылетаем, вот прямо сейчас! Нет, в Верхнеянск. А не знаю, у нас билеты с открытой датой. Что?.. Да не знаю пока. Что?.. Ну я не помню. Всё, всё, пока, уже надо в самолёт садиться, пока!

   Самолёт сразу влетел в низкие облака, и долина с покосом скрылась из виду. Над облаками было солнце – солнца экспедиция не видела уже без малого три недели. График работ, конечно, полетел напрочь, но никто и не гарантировал, что всё будет как запланировано. К перекосам вроде этого всегда надо быть готовыми: транспорт, погода, состояние дорог по-своему перекраивают планы полевиков. После подобных поездок даже такие природные бродяги, как Петя, начинают ценить спокойную, размеренную кабинетную жизнь... ровно до начала следующего сезона.

   Из дневника Маши:

   2 – приехали. Намы – большой посёлок! А не деревня, как врёт нам карта.

   3 – потоп. Правление, залило, вездеход, переправились, потом подробно.

   4 – мы не знаю где. Как называется это место, не могу выяснить. Буду писать в паспорте текстов: «Записано на покосе».

   5 – лекция на покосе. Жанр: в стиле общества «Знание». Тема: обо всём. Ораторы: мы все понемногу. Аудитория: все, кому не лень, включая собак. Длительность: кажется, часа три, не меньше. Эффект: долго не отпускали. Резюме: не забыть указать в отчёте – «популяризация науки в среде рыбаков на покосе».

2010-2011

   ДЭС – дизельная электростанция, основной источник энергии в отдалённых посёлках.

   Нохо (бурят.) – собака!