Текст книги "Больше, чем люблю (СИ)"
Автор книги: Юлия Крымова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 13
Таращусь на коричневую дверь, будто именно она виновница того, что сейчас у меня остановится сердце. Я не слышу, как оно бьётся. В ушах лишь противные звуки, от которых неприятно сводит внутренности. Ещё чуть-чуть и съеденный утром омлет окажется на полу.
Наверное, надо заглянуть в комнату, чтобы окончательно убедиться в очевидном. Мой любимый изменяет мне с моей подругой. Сейчас. Именно в этот момент. Думая, что в доме никого нет, он выдалбливает из неё нечеловеческие крики, похожие на предсмертные вопли куропатки.
Но глупое сердце отказывается верить.
Этому должно быть какое-то объяснение. Розыгрыш. Пранк. Проверка. Где стоит скрытая камера? Разве двое близких людей способны на такое предательство?
Рука тянется к двери, но тут же плетью падает вниз. Я не могу. Не могу встретиться с чудовищной правдой. Она разорвёт меня на кусочки. На маленькие, никому не нужные клочки. Те, которые никто не захочет клеить и, не раздумывая, выбросит в мусор. Толкнув бездушную древесину, я разделю свой мир на «До» и «После».
За спиной раздаются шаги, но я не в состоянии сдвинуться с места. Так и стою между двух реальностей. В одной я спешу к любимому парню. А в другом он трахает мою лучшую подругу. С такой силой, что кровать с глухими ударами начинает биться о тумбочку.
По знакомому запаху грейпфрута, наполнившему комнату, я безошибочно назову имя вошедшего. Пару секунд Тимур молча стоит позади, а затем уверенно поворачивает ручку. Даже не пискнув, дверь открывается и впечатывает меня в жестокую действительность.
Я бы хотела никогда не видеть это дешевое немецкое порно. Изображение черных крыльев на татуированной спине не даёт ни единого шанса думать, что это не Рома. Что это не мой любимый запихивает свой член в мою подругу. И это не она с распростёртыми ногами его принимает.
Забываю, как дышать. Сначала боюсь сделать вдох, когда Тимур открывает дверь. Чувствую, что не получится спокойно и беззвучно набрать в лёгкие кислород. Знаю, что вздох смешается с жалобным всхлипом, который по своей громкости заглушит ненавистные стоны. А потом воздух просто перестаёт быть для меня важен. Мой парень и моя подруга. Аня и Рома. Как там в математике? От перемены мест слагаемых сумма не меняется? Она под ним или на нём. Какая к чёрту разница? В любом из этих положений его член внутри неё.
Говорят, что есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно. Огонь и вода – одни их них. Я бы пополнила этот список: как твой любимый неистово вколачивается в другую. Это не настолько захватывающее зрелище, как предыдущие два. Нет. Просто ты не можешь отвести взгляд. Ты не веришь своему зрению. Моргаешь, фокусируешься, жмуришься, лишь бы убрать убийственную картинку.
У тебя неожиданно обнаруживается крайняя степень близорукости. Или дальнозоркости. Не знаю как правильно. Никогда не страдала ни тем, ни другим. Ровно до этого момента. А сейчас вдобавок ещё и косоглазие обнаружилось.
Благо, рядом со мной по-прежнему стоит Тимур, которому, наверное, уже заложило уши. Так же, как и горе-любовники, не переживая о конспирации, он с силой закрывает дверь. Подобно массивной древесине, захлопывается и моё скукоженное до размера грецкого ореха сердце.
Только когда Тимур усаживает меня на кровать и протягивает открытую бутылку воды, я могу вдохнуть. Но не жадно, во всю грудь, как бы это сделал человек, вынырнувший из воды. А рвано и часто-часто. Словно пытаюсь побороть приступ паники.
Наверное, надо рвать или выбрасывать одежду этого предателя из окна. Врываться с криками в комнату и бросаться на них с проклятиями. Волочить Аньку за волосы, а Роме расцарапать лицо.
Бросаю быстрый взгляд на коротко подстриженные ногти, ощущая на щеках влагу. Возможно, был бы у меня длинный маникюр, Рома побоялся бы изменять?
Или с его стороны это не измена? Технически у нас ещё не было секса.
Тогда как оправдать действия Ани? У неё обнаружили редчайшую болезнь, и просто жизненно необходимо, чтобы дважды в сутки кто-то засовывал в неё свой член? Только так она вылечится от острого хронического недотраха? Или он не лечится?
Отпив пару мелких глотков, пытаюсь рассмотреть лицо Тимура, которое расплывается всё больше с каждой секундой. Он присаживается напротив кровати на корточки и большими пальцами стирает соль с моего лица. Так просто, словно мой давний приятель, который не первый раз утешает моё разбитое сердце. Озадаченный темный взгляд наконец-то выводит из ступора. Как же жалко я выгляжу со стороны. Не надо быть гением, чтобы сложить два плюс два и понять, что и ночью её трахал тоже он. Ощущение, будто меня вываляли в грязи. Возникает острое желание смыть с себя все его прикосновения, стереть вместе с кожей все поцелуи, вытравить из головы лживые признания.
На автопилоте поднимаюсь и, не контролируя своих движений, начинаю собирать вещи. Тимур все так же молчит, будто как и я впечатлён увиденным. Только я ослепла, а он онемел. Голый зад моего теперь уже бывшего парня обладает удивительной силой.
Когда я, наконец, застёгиваю молнию потрёпанной дорожной сумки, Тимур ловко забирает её из моих рук. При этом умудряется поймать мою ладонь и несильно, но ощутимо сдавливая, ведёт за собой.
Мир окончательно переворачивается с ног на голову. Тот, кого считала представителем ада, добровольно подставляет плечо. А тот, которого возводила до небес, безжалостно столкнул с высоты на землю.
Глава 14
Помню, в детстве, когда я чего-то боялась или хотела спрятаться от проблем, я делала из одеяла кокон, заворачивалась в него так, чтобы не было ни единого зазора, куда бы могла проникнуть нечисть, и лежала, затаившись в своём панцире.
Сейчас я, к сожалению, не ребёнок. Но мне хочется снова ощутить себя восьмилетней и сделать именно так. Парадокс. Треть жизни я мечтала поскорее вырасти и стать независимой, а теперь хочу опять вернуться в то время, где огорчали комочки в манной каше и отсутствие любимых конфет.
Теперь я могу позволить себе хоть килограмм сладостей, только нужного лечебного эффекта это не принесёт. Оказывается, они мигом заживляли лишь стёртые колени. С разбитым сердцем такой фокус не работает.
Но кокон из одеяла я всё же делаю.
Кутаюсь в него от горькой реальности, как улитка от пугающей опасности.
Хотя в моём случае можно прятаться сколько угодно, всё самое худшее уже случилось.
Это не дурной сон и не чья-то неудачная шутка. Это суровая действительность, в которой за один день я лишилась любимого человека и лучшей подруги.
Предательству Ромы я ещё могу дать объяснение. Отчасти я и сама в нём виновата. Глупо было полагать, что двадцатишестилетний мужчина сможет три месяца жить без секса. Сможет ещё чуть-чуть подождать, пока тараканы в моей голове расползутся по полочкам, и я буду наконец-то готова.
Однако, где гарантии, что этого бы не произошло, пусти я его не только в душу, но и в тело? Неспроста же моя тётя, которая трижды неудачно выходила замуж, всё время твердит, что у мужиков две головы и два сердца. Раньше я не могла понять, что за двухголовые змеи Горынычи ей попадались. Теперь ясно.
С Аней дела обстоят куда сложнее. Сердце неприятно щемит при мысли об её поступке. А в голове он и подавно не укладывается. Мы ведь с первого класса вместе. Такая себе женская версия «Бригады»: Аня, я, Карина, Лена.
Казалось, из нашей четвёрки именно с Аней мы больше всего дружны. В детстве я часто представляла, что она моя сестра. А в подростковом возрасте доверяла ей больше остальных.
Зачем же она решила стать на сторону тех, кто кричит, что женской дружбы не бывает?
Хотя это уже не важно. Её предательство жирным чёрным маркером перечеркнуло все хорошие воспоминания: пижамные вечеринки и совместные ночевки, одни на двоих секреты и гардероб. Без раздумий я могла отдать ей понравившуюся вещь, даже не догадываясь, что когда-то она захочет попользоваться и моим парнем. Возьмёт без спроса «поносить». Ведь наверняка на её фигуре он сидит лучше.
Наверное, я должна умываться слезами, записываться в салон, менять прическу, имидж. Пытаться срочно стать другой. Лучше. Увереннее.
Но я продолжаю лежать в своём уютном домике из одеяла и тихонько улыбаюсь. Не дай Бог, кто-нибудь увидит – отправит в дурку. И не докажешь потом, что этой улыбке есть вполне логичное объяснение.
Тимур. Благодаря ему я не бегу красится в блондинку. Не вбиваю в поисковике вопросы на тему измен. Почему они случаются? Можно ли их избежать? Кто виноват? Не лезу на форум разбитых сердец. Не мотаю на ус советы бывалых, как пережить предательство.
Прикрыв глаза, вспоминаю окончание вчерашнего дня, и внутри разливается необъяснимое тепло.
Тимур вызвался спасти меня из глубин моего личного ада и отвёз домой, попутно накормив в какой-то дорожной забегаловке. Вначале, по традиции, я препиралась. Кто думает о еде, когда твоя жизнь рухнула в одночасье? Но требовательное: «Если не съешь хотя бы половину – отвезу обратно!» оказалось весьма убедительным.
Я ела вредную картошку фри и запивала её колой. Колючие пузырьки щекотали нёбо, растворяя горькое разочарование. А сырный соус каким-то чудесным образом смог перебить вкус предательства. Кажется, от удовольствия я начала чавкать, а в конце даже чуть не облизала пальцы.
Странно, почему говорят, что нельзя заедать стресс. В моём случае такая терапия сработала неплохо. Память, включив инстинкт самосохранения, стирала неприятные эпизоды последнего часа.
Хотя, возможно, дело вовсе не во вредной пище, а в парне напротив. Всячески пытаясь меня разговорить, он не дал скатиться в бездну грусти и отчаяния. Таинственный незнакомец, которого я видела впервые, не имел абсолютно ничего общего с тем наглым типом из клуба.
От каждого его взгляда рубцы на сердце затягивались. Ведь в тёмных глазах читалось понимание и сочувствие. А действия парня были пропитанные необъяснимой заботой. Ну и как тут не перестать сворачиваться в клубок и не спрятать свои колючки?
Глава 15
Я решаю всё же отдать дань условностям: устроить похороны безвозвратно ушедшей любви и оплакать фальшивую дружбу. Так принято. Выпускать наружу под видом горьких слёз свои несбывшееся надежды и мечты.
Нахожу душещипательную мелодраму и заказываю доставку сырной пиццы. А следом добавляю к заказу ведро шоколадного мороженного. Лишним не будет.
Если траур по неверному возлюбленному можно соблюдать недолго. В конце концов, не так много мы были вместе. Да, я успела очароваться его харизмой, влюбиться в чувство юмора, но не успела пустить себе под кожу.
То с неверной подругой всё гораздо сложнее. Как собрать воспоминания в бумажную коробку и выбросить? Достать с антресоли пятнадцать лет общения и отнести на свалку.
Проходит меньше двадцати минут, как курьер звонит в дверь. Нехотя выпорхнув из своего кокона, замечаю, что в прекрасную бабочку я так и не превратилась. Небрежный пучок, бледная кожа и пустой взгляд вопят, что вопреки науке куколка стала гусеницей. Надеюсь, доставщик не испугается.
Только потянув за ручку, вспоминаю, что мама всегда учила смотреть в глазок, прежде чем открыть дверь. Не пренебрегай я этим правилом, не пришлось бы сейчас в недоумении таращиться на обворожительно улыбающегося молодого мужчину.
– Ты ожидала увидеть кого-то другого? – Тимур моментально считывает растерянность на моём лице. Его губы по-прежнему растянуты в улыбке, но она на глазах меняет свой оттенок. Из ослепительной она становится сдержанной.
– Прости, но да. На доставщика пиццы ты не очень похож, – говорю, сдерживая смех.
В голове рождается идея на миллион. Маркетинговый ход, который поможет ресторанам и кафе привлечь к себе сотни постоянных клиентов. А точнее клиенток. Надо всего лишь набрать в курьеры горячих парней с накаченным телом и обновить униформу. Куда приятней забирать еду из рук солидно одетого мужчины, чем у подростка в яркой футболке и джинсах. Уверена, введи они эти небольшие изменения, и количество заказов на дом возрастёт в разы.
– А на доставщика кофе и ягодных тарталеток? – Мой гость размахивает крафтовым пакетом, и только тогда я замечаю бумажный свёрток в его руках.
В светло-бежевом костюме, делающим разворот плеч ещё шире, и белой рубашке, от Тимура трудно оторвать взгляд. Поэтому неудивительно, что на угощения я совсем не обратила внимания.
– Я думала, там детородный орган моего бывшего, – с напускной серьёзностью киваю на коричневый пакет.
Тимур оценивает мой юмор по достоинству. Впервые вижу, чтобы он так громко и несдержанно смеялся. Подъездная тишина вмиг подхватывает заразительный хриплый хохот, эхом разнося его по всем этажам. И, кажется, вместе с Тимуром смеются исписанные зеленые стены, пыльные перила и полуразваленные старые оконные рамы.
– Не знал, что ты настолько кровожадна. А с виду милая девушка.
– Ну, у каждого свои недостатки, – философски заключаю, пожимая плечами.
Мы рассматриваем друг друга, будто за ночь изменились до неузнаваемости. Я, возможно, и да. В таком неприметном виде Тимур точно видит меня впервые. Но я всё равно рада, что это оказался не курьер. И дело вовсе не в пирожных с кофе. Я рада именно улыбающемуся парню.
Бабушка бы отругала, что так долго держу гостя на пороге её квартиры. И пусть, встретив после шестидесяти новую любовь, она появляется теперь тут редко, но каждая мелочь шепчет мне голосом своей хозяйки: «Впусти парня в дом».
– Ладно, тарталетки тоже неплохо, – отступаю в сторону, жестом приглашая войти.
Я выкладываю на тарелку пирожные, щедро украшенные ежевикой, малиной и красной смородиной, попутно размышляя, что привело ко мне нежданного гостя. Надеюсь, он не рассчитывал застать меня стоящей на крыше дома? Разве у меня есть для этого хоть одна причина? Ну, подумаешь, парень изменил. Ну, подумаешь, с лучшей подругой. И что?
Соседке с пятого этажа жених изменил прямо перед свадьбой с её родной сестрой. А потом они обе оказались беременны от этого быка-осеменителя. И ничего. Окрестности крыши никто из них не изучал. Все живы и большой дружной шведской семьёй растят детей.
– Даша, у меня к тебе дело на миллион, – интригующе произносит Тимур, стоит присесть напротив него на скрипучий табурет.
Всё-таки странно он выглядит на бабушкиной кухне. Его костюм стоит, наверное, куда дороже всего этого добра, что она наживала всю свою жизнь.
Бабуля у меня из числа тех удивительных людей, которые не любят тратить деньги на жизненно важные для многих вещи: ремонт, мебель, ювелирные украшения. Зато она каждый год оздоровляется в санатории и домах отдыха, а также регулярно посещает концерты, спектакли, выставки. Говорит, что так заряжается куда больше, чем могла бы это сделать от новых обоев в прихожей или тумбочки. Да и на тот свет свои пожитки всё равно не заберёшь.
Хочется наконец-то прервать молчание и узнать, чем я могу быть полезна деловому, успешному мужчине, но дверной звонок нарушает тишину первым.
Почему никто не предупредил, что сегодня у меня дома планируют снимать русскую версию знаменитого сериала «Постучись в мою дверь»?
Зря я опять иду открывать с мыслями о курьере. И зря опять не смотрю в глазок. Дважды на те же грабли. Хотя я и трижды могу.
– Зай, что случилось? – Эмоционально выпаливает Рома вместо приветствия. – Почему уехала? Не предупредила и телефон отключен.
Глава 16
Пока я думаю, как поступить правильно: молча захлопнуть перед бывшим дверь или послать, откуда пришёл, Рома делает шаг навстречу и просачивается в квартиру. Надо бы преградить ему путь, выставив руку, но от мысли, что он может дотронуться до меня, настолько гадко, что я отшатываюсь от него, как от чумного.
– Ты так и будешь играть в молчанку или всё-таки объяснишь, что на тебя нашло? – Тон парня, который почему-то ещё считает меня своей девушкой, далёк от вежливого. Видно, что он на взводе. Наверное, сегодня утренний секс с Аней сорвался.
Я ожидала, что он явится ко мне. И, конечно, понимала, что разговора не избежать. Даже мысленно готовилась к нему и пыталась представить эту нашу встречу. Но ни в одной из версий бывший не пытался вести себя так: бесцеремонно, нагло. Возможно, именно поэтому всё, что я испытываю к нему в данную минуту – презрение.
Глядя в зелёные глаза, в которые до вчерашнего дня так любила смотреть, я больше не вижу в них тепла. Лицо, которое казалось самым красивым, теперь лживая маска. Все слова о любви стёрты Анькиными стонами. А три месяца счастливой сказки оказались лишь моей выдумкой.
– Ты не одна? – Рома бросает хмурый взгляд на мужские туфли, аккуратно стоящие на коврике у двери. – И как это понимать?
Тут бы выставить его за дверь, но мне вдруг становится интересно, чем закончится этот театр одного актёра.
– Неожиданно, – зло выдаёт Рома, беспардонно ворвавшись на кухню и заметив моего гостя.
Тимур облокотился спиной к стене и лениво наблюдает за происходящим. Будто смотрит какое-то реалити-шоу. А взгляд Ромы мечется от Тимура к столу, от пирожных к кофе. Хочется сказать: «Да вас не ждали, а вы припёрлись».
– Может, ты наконец-то объяснишь уже что-нибудь, – рявкает бывший, отчего я невольно вздрагиваю.
Неужели всё, что заслужила это глупые претензии? Ясно, что я не дождусь от него даже захудалого «прости». Да и какой в нём толк? Разве есть подходящие слова, способные исправить предательство? Только магические заклинания, стирающие память.
– Почему Даша должна тебе что-то объяснять? – Отвечает вместо меня Тимур, поднимаясь с места.
Я совсем не замечала, чтобы эти двое хоть как-то общались между собой предыдущие два дня. И сейчас они выглядят как заклятые враги. Не хватало, чтобы Рома ещё с кулаками бросился.
Найти бы пульт и отмотать время назад. Не открыть Роме дверь. Я уверена, он не стал бы её выносить, потоптался бы пару минут и ушёл.
– Пойдём, – толкаю бывшего в направлении гостиной и виновато оборачиваюсь на Тимура. Не описать словами, как я благодарна ему за поддержку, но он не должен быть свидетелем этого цирка.
– Так ты с ним вчера уехала? – Догадывается Рома, стоит нам зайти в комнату.
От попыток этого недо-Отелло качать права становится тошно.
– Хватит ломать комедию, Рома. – мой голос сейчас способен заморозить талые ледники. Чувствую, как превращаюсь в снежную королеву. Внутри, там, где сердце, маленькая льдинка. – Ты не имеешь никакого права требовать от меня каких-то объяснений. Спрашивай теперь с Ани.
Как по щелчку пальцев бывший меняется в лице. Растерянно моргает, сводит брови к переносице.
– Молчи. Лучше просто молчи, – осекаю, когда он хочет что-то сказать. – Я. Вас. Видела. И очень хорошо слышала.
Вид у Ромы делается такой, будто перед ним стою не я, а опытный врач-онколог, сообщивший страшный диагноз. Он запускает руку в каштановые волосы и нервно ерошит их. Словно это движение поможет привести в порядок убежавшие мысли.
– Зай, всё не так, как ты могла себе придумать, – неуверенно произносит.
То есть той низкопробной сцене из порно есть логическое объяснение?
– А как? Аня насильно заставляла её трахать?
Рома открывает рот и тут же закрывает. Таким потерянным я никогда его не видела.
– Всё, чтобы ты не сказал, не имеет значения, – строго чеканю. – Просто избавь уже скорее от своей компании. Смотреть на тебя противно.
Остаток фразы говорю уже по пути в коридор. Демонстративно распахнув входную дверь, я жду, пока Рома натянет кроссовки и с видом побитой собаки покинет мою жизнь.
«Ане привет!» мысленно кричу вдогонку.
Почему чувствую себя так, будто это я изменила, а не мне?
Оказывается, знать правду – это одно, а принять её и научиться жить с ней дальше – совсем другое. Обнимаю себя руками и выдыхаю.
Не жди меня на кухне антидепрессант в виде шикарного мужчины, я бы разревелась. Сползла бы по стене и, сидя на полу в прихожей, топила бы соседей снизу водопадом слёз. Плакать, когда тебе больно, не стыдно. Стыдно должно быть, когда предаешь того, кто безоговорочно верит тебе.
Глава 17
Золотая стрелка больших старинных часов неумолимо приближаются к двенадцати дня. Настенный антиквариат раза в два старше меня, но время показывает с абсолютной точностью. И главное, часы идут без всяких батареек, которые обычно перестают работать в самый неподходящий момент.
От крупного циферблата взгляд перемещается на обои с золотыми вензелям. Бабуля как-то говорила, что мы с ними ровесники. Их поклеили незадолго до моего рождения. Может, сделать сюрприз и сменить их на более современные? Съехав к своему новому жениху, она разрешила менять тут всё на свой вкус. Раньше такого желания не возникало, но теперь сердце требует перемен. Наверное, когда твоя жизнь совершает неожиданный поворот, автоматически активируется желание к изменениям.
Стрелка двигается ещё на одно деление, и мысли о ремонте сменяются волнением. Понимая, что скоро выходить, я старательно вырисовываю кремовой помадой губы. А лучше бы листала итальянский словарь.
Нервно обвожу контур по третьему разу в надежде, что это поможет скрыть некстати возникший мандраж. Не срабатывает. Сердце отбивает чечётку. Ладони влажные.
Будто вчера я согласилась сопровождать Тимура не на переговорах, а спуститься с ним в Чистилище. Или словно вместо просьбы побыть его переводчиком на встрече с итальянской делегацией он озвучил совсем другое. Попросил продать девственность.
Чувство долга и желание проверить свои профессиональные навыки сделали своё дело. Уже не жалею, что пошла учиться не на юридический. Любимый итальянский тоже бывает нужен в жизни.
Правда, всё, чему успели научить за пять лет в университете, куда-то улетучивается из беспокойной головы. Остаётся надеяться, что эффектно накрашенные губы всё же спасут ситуацию.
Заметив в окно чёрный Мерседес, припаркованный у подъезда, я спешу поскорее оказаться внутри авто. Знаю, что как раз перед обедом все мои пожилые соседки на своём бессменном посту – зелёной лавочке возле дома. Несут ежедневную вахту и караулят остальных жильцов. Кто и когда пришел. С кем. В каком направлении ушёл.
Самые опытные из них, наверное, заприметили машину Тимура и пробивают её номера по своим секретным каналам связи. Стоит радоваться, что они ещё не освоили Инстаграм. А то бы уже вели трансляцию в прямом эфире, демонстрируя всем, как торопливо я отбиваю каблуками в направлении неприлично дорогого Майбаха. Не трудно догадаться, какие бы посыпались комментарии.
– Отлично выглядишь, Даша, – вместо приветствия говорит Тимур.
Приятно, когда твои двухчасовые старания у зеркала оценены по достоинству. Обычно я собираюсь куда быстрее и без лишней нервозности. Но сегодня случилось исключение. Я то подобрала волосы в высокий хвост, то распустила. В конце концов, собрала их в аккуратный низкий пучок.
С одеждой тоже дела обстояли непросто. Примерив несколько юбок, подумала, что уместнее будет надеть белый брючный костюм.
Даже выбор аксессуаров оказался не так прост. Но маленькие жемчужинки в виде серёжек сумели убедить, что они подойдут лучше остальных.
Долго смотрю на Тимура раздумывая, сказать ли ему ответный комплимент? В тёмно-сером костюме в клетку он особенно хорош. Или таким и был всегда? Не зря же девчонки с первого взгляда возвели его к лику святых. Это только мои глаза смотрели в непонятном направлении.
Роскошный зал ресторана почти пустой. Занято буквально пару столиков. И я безошибочно угадываю, за какой направимся мы. Трое мужчин в классических костюмах мгновенно притягивают к себе внимание. Между собой они очень похожи. Смуглая кожа, тёмные вьющиеся волосы, зачёсанные назад, открытые улыбки. Их внешность так и вопит, что это представители другой национальности.
Вопреки моим переживаниям, встреча проходит очень плодотворно. Правда, вначале я чувствую себя зверьком в зоопарке. Иностранцы слишком пристально меня рассматривают. Будто я что-то перепутала и озвучила, что не переводчик, а девушка по вызову, которая с удовольствием ублажит после встречи каждого из них. Это порядком мешает сосредоточиться. Знакомые слова кажутся набором непонятных фраз. Активная жестикуляция итальянцев сбивает с мыслей. Но я не могу подвести Тимура. Не имею права облажаться. Поэтому глубокий вдох, выдох. Абстрагируюсь, фиксируя взгляд на картине, висящей позади мужчин. Помогает. Начинаю улавливать суть беседы, а вскоре спокойно веду с ними диалог.
– Как мне благодарить тебя за помощь, Даша? – Спрашивает Тимур, распахивая передо мной дверь.
Переговоры закончились. Важные вопросы обсудили. Все остались довольны исходом встречи. Я так точно. Глядя на Тимура, невозможно было не заразиться его уверенностью и спокойствием. Я попала под защиту его бешеной энергетики, и вылезать обратно совсем не хочется. Кажется, мне под силу свернуть сейчас горы.
– Ты уже и так сделал слишком много, – отвечаю, забираясь на переднее сидение авто. – Это я должна сказать «спасибо», что забрал тогда, после свадьбы.
Тимур не спешит захлопывать дверь. Несколько секунд молча смотрит на меня и только затем занимает водительское место.
– Ты уже говорила раз десять, – улыбается. – А я, признаться, надеялся, что ты просто захочешь отомстить тем же способом.
Трудно сдерживать смех после таких откровений. Поэтому я наполняю салон автомобиля своим безудержным хохотом. Если в каждой шутке действительно есть доля правды, мне бы хотелось, чтобы процент истины в его словах был куда больше.
– Могу я хотя бы пригласить тебя на ужин? – Загадочно произносит парень, когда сворачиваем в сторону моего дома.
Вопрос, от которого мигом растворяется всё веселье. Рома позвал меня на ужин после второго свидания. Тогда я уже чётко понимала, что у меня зарождается к нему симпатия. А в каком контексте меня приглашает Тимур? Из банальной вежливости? И стоит ли соглашаться?
Внутреннюю дискуссию с самой собой прерывает вид дежурящего у подъезда Ромы. Его высокую фигуру с букетом алых роз трудно не заметить. Совру, сказав, что внутри ничего не ёкает, глядя на него. Всё-таки мы, девушки, вне всякой логики, слишком быстро привязываемся к мужчинам.
Зачем он пришёл? Думает, за ночь я начала страдать склерозом? И как цветы помогут в данной ситуации? Он же не про годовщину нашу забыл.
– Тебя проводить до дверей? – Спрашивает личный водитель, устремляя взгляд в направлении подъездной двери.
Я благодарна, что он опять предлагает свою поддержку, однако не хочу провоцировать Рому на нелепые догадки.
– Нет. Не нужно, – отвечаю не очень уверенно, но для убедительности пытаюсь улыбнуться. Кажется, это срабатывает, так как Тимур лишь молча кивает.
Когда он открывает передо мной дверь и помогает выйти из машины, я уже не удивляюсь. К хорошему быстро привыкаешь. А вот когда в следующую секунду его губы накрывают мои, я в ужасе распахиваю глаза. Превращаюсь в замороженную скульптуру. Холодную ледяную статую. Спроси сейчас: «Приятны ли касания чужих слегка шершавых губ?» – я вряд ли отвечу. Да я и имя своё сейчас вряд ли назову.
Тимур не напирает, не пытается силой засунуть свой язык в мой рот. Чувствую лишь тёплое мятное дыхание, а после он отстраняется.
– Завтра заеду за тобой в семь вечера, – вместо меня отвечает на своё приглашение.
Пока я собираю воедино желейную массу, в которую превратились мозги, автомобиль трогается с места, а возле подъезда уже никто не ждёт. Лишь розы, торчащие из урны, доказательство того, что Рома мне не почудился.
Только всё, о чём могу думать – импровизированный поцелуй. Что за порыв это был со стороны Тимура? Наваждение? Или игра на публику для Ромы?
