Текст книги "Фентези-2016. Земли первородных. Избранницы(СИ)"

Автор книги: Юлия Терехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Неожиданно послышались глухие шаги совсем рядом, и с режущим уши скрежетом распахнулась дверь в трюм, в котором я так и сидела, обнимая свою спасительную палку. Яркий солнечный свет ослепил меня на минуту и, когда я, восстановив зрение, посмотрела перед собой – напротив меня стояло четверо высоких мужчин. Именно так Вард, помнится, и описывал троллей. Высокие, зеленокожие, ростом с акшиани, с очень длинными руками, на которых было по четыре пальца. Мужчины все как один носили ирокезы совершенно невообразимых цветов, а их длинные острые уши были усеяны кольцами, как и губы, которые едва прикрывали длинные клыки. Глаза, похожие на человеческие по форме и круглым зрачкам, у всех четверых были ярко-красного цвета. И все четыре пары глаз сейчас уставились на меня.

А я, оглядев вошедших и заметив у каждого по здоровому гнутому кинжалу у пояса, поняла, что удача просто забыла о моем существовании и скорее всего потеряла меня среди миров. И тут я, наконец, сделала то, что никак не удавалось мне с момента побега из Акшинт-Аара, – я в голос разревелась, уткнувшись лицом в ладони, в красках представив свою дальнейшую судьбу.

***

Спустя час я сидела в каюте капитана, укутанная в стеганое одеяло, сжимая в руках жестяную кружку с каким-то горячим и явно алкогольным напитком. Истерика практически прекратилась, оставив после себя икоту и припухшие глаза. В остальном же все оказалось совсем не так печально, как я себе напридумывала.

Как выяснилось, корабль, на который я попала, только что вынырнул из портала в Приграничье – далеком и суровом мире, практически лишенном магии. Из-за крайне сурового климата этого мира, в котором почти круглый год царила зима, жили здесь преимущественно горные тролли – неприхотливые существа, легко переносящие как мороз, так и жару.

Как мне объяснил капитан Каргуш, он направлялся в бухту Северная звезда, как обычно привозя в Приграничье овощи и ткани из Картаната и других миров, там он собирался простоять в гавани дюжину дней и двинуться обратно, уже с грузом мехов и драгоценных камней – основными ресурсами этого сурового края.

Каргуш, судя по всему с женщинами имел дело часто, да и мое происхождение его не особо интересовало, тогда как четырех вошедших в трюм громил я умудрилась своими слезами повергнуть в состояние паники. Увидев рыдающую в голос меня, они заговорили все разом и, натыкаясь друг на друга, убежали вон из трюма, продолжая что-то кричать на бегу. Вернулись весьма оперативно, ведя за собой, как потом оказалось, капитана, который, моментально оценив ситуацию, что-то рявкнул, заставив их разом заткнуться, а затем осторожно и медленно двинулся ко мне, пытаясь меня успокоить. Перебрав кучу языков, он все-таки добрался до единого наречия, и на его: "Не бойся меня, маленькая женщина, тебя никто не обидит на моем корабле", я просипела сквозь слезы, что меня уже обидели и теперь я готовлюсь умирать.

Обрадовавшись, что общий язык он все-таки со своей странной находкой нашел, Каргуш подхватил меня на руки и куда-то понес, продолжая утешать и рассказывать, что теперь все хорошо, и меня обязательно вернут домой к родным. На этих словах я разрыдалась еще громче, поэтому остаток пути до каюты капитан уже бежал, спеша скрыть меня от любопытных глаз, дабы не сеять на корабле лишнюю панику.

И вот я сижу, укутанная в одеяло, и пью что-то теплое и весьма крепкое, пытаясь подавить икоту и связно отвечать на вопросы, которые все задает и задает капитан. Мое имя он спросил еще в начале нашей беседы, и теперь я стала Ксандрой, поскольку начало имени потонуло в потоке слез. А успокоившись, я решила уже не исправлять ситуацию, Ксандра – тоже хорошее имя. Какая разница, как меня теперь зовут. Новая жизнь – новое имя.

– Значит, на тебя напали и ограбили в Картанате? – Каргуш внимательно смотрит на меня, теребя внушительных размеров кольцо в правом ухе. Сумку мою в трюме найти не удалось, несмотря на то что двое матросов потратили на это практически весь прошедший час.

– Угу, – хмыкаю я, разглядывая темно-красную жидкость на дне кружки, – Мне стало плохо от жары, а потом меня чем-то опоили. Очнулась уже тут и без сумки... – лишние подробности об украденном ожерелье далеко не последнего рода акшиани решаю опустить.

Тролль в который раз заводит лекцию о том, что такой маленькой девушке нельзя путешествовать одной. Тем более чистокровной, слабая же совсем! – восклицает он в конце, а я еще внимательнее утыкаюсь в содержимое кружки. Надоели они уже мне все напоминать о моем происхождении. Не умерла же еще, значит не такая и слабая.

Заметив мой мрачный вид, капитан решил сменить тему: – Голодная?

– Очень, – честно отвечаю я, понимая, что судя по ощущениям уже и правда давно не ела. – А какой сегодня день? – решаю уточнить, сколько длилась моя вынужденная диета.

– Так, если ты говоришь на едином, значит тебе нужно исчисление первородных и соседних с ними миров, так? – киваю в ответ, – Восьмой день Пятой дюжины Желтой луны, – отвечает тролль, немного подумав.

Восьмой день... В Картанат мы прибыли на утро седьмого, значит в вынужденном забытьи я провела почти сутки.

Пока я считала, в дверь негромко постучали, и вошедший матрос поставил передо мной миску с ароматной похлебкой. Похлебка была волшебная – горячая, немного острая, я так и не поняла, из чего она была приготовлена, но это было совсем неважно. Уничтожив принесенную порцию за пару минут, я блаженно откинулась на стуле.

– Да, действительно голодная, – констатировал Каргуш, до этого с умилением доброго дядюшки наблюдавший за моей трапезой. – К вечеру прибудем в Северную звезду. Там отведу тебя к начальнику порта, решим, как возвращать тебя домой.

На этих словах я снова уткнулась в уже пустую кружку, съежившись под накинутым на плечи одеялом. Тролль не упустил из виду изменения моего настроения:

– Ксандра, ты не хочешь возвращаться домой? – отрицательно мотаю головой. – Тебя там обижали?

– Нет, – улыбаюсь я, поднимая на капитана глаза, – Просто так надо. Я не вернусь. – в который раз за последний час порадовалась, что гоблины сконцентрировали все свое внимание на ожерелье и не догадались размотать кожаную повязку на моем левом запястье, так надежно прячущую метку.

Каргуш на какое-то время задумался, по привычке теребя кольцо в ухе, затем утвердительно хмыкнул, явно что-то решив для себя.

– Ну что ж. Твое решение, Ксандра. – он подлил мне горячего напитка. – Но к начальнику порта все равно отвести надо. Он фиксирует всех прибывающих и отбывающих.

– Хорошо, Каргуш. Надо – так надо. – широко улыбаюсь огромному троллю.

– Так, ну с этим вроде бы решили. Теперь осталось придумать, во что бы тебя одеть, – и отвечая на мой вопросительный взгляд. – Мы возвращаемся в зиму, Ксандра, в весьма суровую Приграничную зиму.

***

Уже на закате мы подходили к пристани. Северная звезда сильно отличалась от увиденных мною ранее портов. Зимняя бухта напоминала деревеньку на берегу моря. Пара простых бревенчатых причалов и совсем мало сооружений. Ни торговых рядов, ни снующей толпы на берегу. Только пара крепких деревянных изб светились окошками чуть поодаль.

Я стояла на палубе и ждала, когда установят трап, чтобы спуститься вниз вместе с капитаном. Каргуш умудрился найти какой-то овечий тулуп подходящего размера и шерстяную, местами дырявую, шаль. Это все было надето на меня, и одобрено чуть ли не всей командой, которая к вечеру уже меня не пугалась, а наоборот, подходили и пытались подбодрить или рассмешить. Вероятно, капитан рассказал им историю об обманутой и обворованной гоблинами путешественнице. Мне даже сумку нашли, изрядно потрепанную, но еще весьма крепкую, в которой теперь лежали леденец и яблоко, заботливо принесенные мне матросами.

Я смотрела на деловито снующих по палубе матросов и размышляла о том, что из истории с гоблинами я вышла с не самыми ужасными потерями: украли сумку, в которой находились все мои вещи и львиная доля остатка денег, и ожерелье, а больше, что удивительно, с меня не сняли ничего. Поэтому у меня даже осталась пара золотых и немного серебряных монет, припрятанных за поясом брюк.

Каргуш наотрез отказался брать с меня деньги за проезд, отрезав, что отдам, если решу вернуться к семье. А так, мол, мне и самой будет на что потратить. Последние слова он сопроводил красноречивым взглядом на мои легкие кожаные сапоги, которые прекрасно подходили для мягкой весны Акшинт-Аара, но явно были бесполезными в Суровом приграничном климате.

Пока я изучала окрестности, все было готово для того, чтобы спуститься на берег. Помахав команде на прощание, я двинулась вслед за капитаном в сторону одной из избушек, замеченных мною еще с корабля. Путь был совсем недолгим, но его хватило, чтобы я быстро ощутила на себе всю прелесть местной зимы. Если верхняя часть туловища еще была более-менее согрета овечьим тулупом и шерстяной шалью, то нижняя часть моего наряда явно подводила. Сквозь тонкие штаны я кожей ощущала ледяные порывы ветра, а сапоги моментально промокли, когда я неосмотрительно шагнула в лужу талого снега, и теперь каждый мой шаг сопровождался хлюпаньем. "Только заболеть мне и не хватало для полного счастья," – подумала я, шагая вслед за долговязым капитаном, стараясь не отставать и по возможности избегать луж и сугробов.

Мы как раз подходили к избе, когда дверь отворилась и нам навстречу вышел высокий тролль. Он обменялся с Каргушом парой фраз и удивленно уставился на меня. Вероятно, гости не часто прибывали в Приграничье. Еще несколько фраз капитана, произнесенных на местном наречии, в котором, как я успела заметить еще на корабле, преобладали рыкающие глухие звуки. Начальник порта, а это по всей видимости был именно он, еще раз внимательно меня оглядел с головы до ног и утвердительно хмыкнул.

– Ксандра, это Туршхан, начальник порта. – представил мне собеседника Каргуш, – я ему рассказал о твоих злоключениях. И объяснил, что ты собираешься остаться здесь. – согласно киваю в ответ.

– Ксандра, мой дом – ночлег. – на ломаном едином наречии произнес начальник порта, указывая на дом. Я вопросительно уставилась на капитана:

– А Вы?

– Проходи, – подтолкнул меня в дом Каргуш, заходя вслед за мной, – Я потом вернусь спать на корабль, а тебе негоже с командой спать.

Я огляделась: мы вошли в нежилую часть избы, которую я, вспоминая уроки истории, назвала про себя сенями. Здесь стояло несколько пар теплых сапог, похожих на валенки, но явно сшитых из кусков какого-то меха, висели на гвоздях тулупы разных размеров. Один, судя по украшавшей его вышивке, принадлежал женщине. Вдоль стен стояли крепкие деревянные лавки. На них стояли ведра, полные снега. Видимо, воду тут запасали так же, как и когда-то на моей исторической родине.

Долго осматриваться мне не дали, хозяин дома открыл дверь в жилую часть дома, а капитан сноровисто вытряхнул меня из тулупа и шали. Стянув мокрые сапоги, я вошла вслед за троллями внутрь, оставляя за собой дорожку мокрых следов.

Жилое помещение представляло собой большую квадратную комнату с огромной печью по центру. Из-за печи показалась троллиха, приветливо что-то сказала Каргушу, и удивленно замерла, разглядывая меня. Женщины-тролли оказались такими же высокими, как и мужчины, с такими же красными глазами и острыми ушами. Волосы у хозяйки дома были красивого темно-зеленого цвета, заплетенные в множество косичек. Уши были усеяны кольцами, в довершение всего внимание приковывало внушительное кольцо в носу. Одета она была в брюки из плотной и грубой на вид ткани и теплый вязаный свитер с горлом, на ногах вместо домашних туфель были шерстяные носки.

По всей вероятности, пока я изучала троллиху, она была занята тем же самым, и ее результаты увиденного совершенно не впечатлили, потому как в следующую минуту она разразилась длинной тирадой на своем языке и ушла куда-то вглубь комнаты, скрывшись за печью.

– Каргуш, может я все-таки на корабле переночую, – неуверенно начала я, обращаясь к капитану, но тот лишь ободряюще похлопал меня по плечу.

Тут вернулась хозяйка дома, неся в руках ворох одежды. Каргуш что-то затараторил на тролльем, поминутно вставляя в речь мое имя, хозяйка дома внимательно выслушала его и обратилась ко мне уже на едином наречии:

– Ксандра, это, – протягивая мне ворох и явно пытаясь подобрать нужное слово, – брать. Твоя одежда – плохо. Болеть. – втягивая носом воздух, – Слабая. Чистый человек. – и немного подумав, – Редкость.

Мне вручили ворох одежды и запихнули за печку переодеваться, сама же хозяйка, которую, как потом выяснилось, звали Гаррта, усадив мужчин за стол, принялась колдовать над ужином. Я присоединилась к остальным спустя несколько минут, переодевшись в сухие и теплые вещи. Теплые штаны были мне сильно велики, но ситуацию спас мой верный пояс, который в ходе моих приключений изрядно запылился и потускнел, и теперь на нем практически не видна была магическая вышивка. Сверху на свою рубашку я натянула теплый свитер, в котором я, наверное, напоминала печального Пьеро. Он болтался мне до колен, а рукавами я могла легко подметать полы. Подвернув их насколько было возможно, я закончила переодевание, натянув на ноги шерстяные носки и аккуратно разложив свою одежду у теплого бока печи посушиться.

Когда я подошла к столу, Гаррта осмотрела меня со всех сторон и, поцокав языком, что-то проговорила на тролльем. И увидев мой непонимающий взгляд, пояснила на общем:

– Неудобно, Гаррта переделать. К утру готово. – и пододвинула ко мне глиняную тарелку с дымящимся содержимым. На тарелке, к моему удивлению, оказалось вполне знакомое блюдо – мясо, тушенное с картошкой. Увидев с какой скоростью я поглощаю ужин, Каргуш что-то пояснил на тролльем, и Гаррта тут же положила мне добавки.

Тролли переговаривались о чем-то на своем языке и пили какую-то настойку, практически черного цвета, и явно очень крепкую. Мне тоже сначала гостеприимно плеснули полную кружку, но меня хватило только на один маленький глоток. Настойка действительно была очень крепкая, да к тому же дико горькая. Заметив, что напиток мне не понравился, хозяйка дома моментально убрала мою кружку и выдала мне взамен молока. Съев две порции ужина и напившись молока, я с удивлением поймала себя на том, что начинаю проваливаться в сон. Хотя после всех выпитых доз снотворных и усыпляющих заклятий я была уверена, что отоспалась на много дней вперед.

Гаррта что-то произнесла на тролльем, и Каргуш, мягко поднявшись с лавки, взял меня на руки и бережно перенес к печи, на которой уже были приготовлены несколько одеял. Забравшись на печку, я стянула свитер и аккуратно сложила его рядом. Заворачиваясь в теплое одеяло и отогреваясь и телом и душой, я уже сквозь наваливающийся сон услышала голос капитана, который потребовал, чтобы я еще раз обдумала свое решение и не забывала о том, что скоро он отправится обратно. Сонно пообещав ему обязательно подумать еще раз, я, улыбаясь, поблагодарила этого сурового с виду тролля, оказавшимся таким добрым и отзывчивым. Каргуша явно развеселили мои пылкие обещания, и в глубине его красных глаз заискрились лукавые смешинки:

– Ксандра, если я правильно понял твой рассказ, то я и правда рассчитываю, что ты мне вернешь долг, как уговаривались.

– Ты о чем? – пробормотала я из-под одеяла.

– Неважно. Спи, маленькая путешественница. Или правильнее будет сказать – беглянка?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – прошептала я, натягивая одеяло по уши. Каргуш усмехнулся и потрепал меня по волосам:

– Спи, девочка. Время мудрее, само все решит. – и с этими словами ушел обратно к столу, где его дожидались хозяева дома.

А я еще немного попыталась бороться со сном, обдумывая сказанное капитаном, и спустя пару минут, договорившись сама с собой, что завтра с утра двинусь дальше в путь, уснула под негромкий разговор троллей.

***

На следующий день я проснулась полностью отдохнувшей и набравшейся сил. Повалявшись немного под одеялом и перебирая всю последовательность событий, которая меня привела в троллью избушку в суровом Приграничье, вспомнила я и о данном себе накануне обещании отправиться дальше в путь, чтобы окончательно затеряться в мирах. Отодвинув на левом запястье кусочек темной кожи, служивший мне браслетом и скрывавший маленький рисунок дракона, я обвела черный контур рисунка и мысленно пожелала Аллинару доброго утра и хорошего дня. Эта привычка появилась у меня еще на корабле, когда я рассматривала золотую монету и вспоминала его красивое лицо.

Вот он читает что-то за своим столом, не замечая, что ерошит темные длинные волосы, стянутые в хвост золотым шнурком. Вот он стоит в гостиной Варда и протягивает мою накидку, внимательно рассматривая меня, а я как обычно не могу понять, что скрывается за золотом его глаз. Какие эмоции прячет этот хладнокровный с виду акшиани.

И в который раз в голову закрадывается вопрос, а может стоило напрямую спросить. Не бежать сломя голову, сквозь порталы и миры, а просто поговорить... И в который раз, взвесив все возможные варианты такого разговора, прихожу к выводу, что очутись я снова на приеме в честь помолвки Варда и Жени, я бы снова убежала. Слишком страшно было услышать его честный ответ, куда страшнее порталов в неизвестность и коварных гоблинов...

"Мдааа, Александра, как была ты трусихой, так и осталась. – отчитываю саму себя, усаживаясь на печи и нащупывая под рукой что-то явно шерстяное, – И никакие карьярды тебя не изменят. Горбатого могила исправит". – Резюмирую я, натягивая свитер. И тут же удивленно отмечаю, что свитер теперь не сидит на мне как платье, а доходит до середины бедра, и рукава не напоминают о смирительных рубашках из фильмов моего мира, а заканчиваются у кончиков пальцев, что крайне удобно, учитывая отсутствие у меня каких-либо перчаток или варежек.

Гаррта как раз заканчивала печь блины, когда из-за печи появилась я, благодаря ее за помощь со свитером. Оглядев меня с ног до головы, троллиха удовлетворенно кивнула и указав мне на стол, всучила большой кувшин теплого молока и кружку.

За завтраком я узнала от гостеприимной хозяйки, что вариантов для дальнейшего путешествия у меня не так уж и много. Гаррта обкусала один из блинов, придавая ему форму наклоненного овала с рваными краями и пояснила, что это Приграничье.

– Тут, – она ткнула вилкой с двумя зубцами в правую верхнюю часть блина, – Северная Звезда. Мы тут. – проведя вилкой вниз и забирая направо, снова ткнула в нашу импровизированную карту, – здесь Карст-Эр, главный город. Жить много троллей и другого народа.

– Столица, – догадалась я.

– Да, столица, – энергично закивала троллиха, от чего множество ее косичек смешно запрыгали вокруг головы. – Много народа. Теплее, чем тут. Даже сажать растения. Есть люди, но не чистокровные. – ее видимо одолевала идея определить меня к сородичам.

– А еще что есть? – решила перевести тему я.

Немного левее от столицы оказалось здоровое болото с звучным названием Барт-Дарг, что в переводе на единое наречие звучало Кровь дракона. Понимая, что на болото мне идти совсем не хочется, я внимательно изучила остатки блина. Оставалась значительная часть мира, которая, судя по описаниям Гаррты, находилась на северо-западе от Северной звезды.

– А здесь что? – показываю на этот участок блина.

– Дарг-Варраташ, Хребет Дракона, горы, – пояснила троллиха. – Очень холодно, хуже, чем здесь. Много ветра и диких зверей. Опасно.

– То есть там никто не живет? – уточнила я.

– Постоянно почти никто не жить, – Гаррта свернула нашу карту-блин и отправила ее в рот, – Охотников много. Шкуры дорого стоят. Поэтому охотники и несколько тарракши, – задумалась, подыскивая перевод, – постоялый двор, по-вашему.

Остаток завтрака я спешно уминала блины, а хозяйка рассказывала мне, как добраться до столицы Приграничья, твердо уверенная, что мне надо ехать именно туда.

Спустя пару часов я стояла у главной дороги, ведущей от Северной звезды вглубь материка, и капитан вместе с приютившими меня на ночь хозяевами в который раз пытались меня убедить вернуться к родным, а не отправляться в неизвестном направлении. Клятвенно заверив троллей, что я попрошусь к ближайшему обозу, идущему в сторону Карст-Эра, а если никого не встречу до темноты, вернусь в порт, я, обняв напоследок своих новых друзей, энергично зашагала по усыпанной снегом дороге.

До развилки идти было чуть больше часа по широкой утоптанной дороге. Потом мне следовало стоять и ждать кого-нибудь, направляющегося в сторону столицы. Как я поняла из рассказов троллей, дорогой этой пользовались часто, а сейчас вообще шел полным ходом охотничий сезон, поэтому встретить охотников, направляющихся с добытыми шкурами в столицу, у меня было много шансов.

Разжиться новыми сапогами мне не удалось: в портовой лавке не оказалось ничего подходящего мне размера. В итоге после долгих споров мы сошлись на том, что я надеваю внутрь своих сапог связанные Гарртой носки и обязательно беру с собой вторую пару сухих, чтобы не промочить ноги и не заболеть. Учитывая, что сапоги за ночь хорошо просохли, а носки оказались очень теплыми, чувствовала я себя замечательно. Я наслаждалась зимним пейзажем по обеим сторонам дороги и в который раз жалела о том, что в этом мире не придумали фотоаппарат. Так мне хотелось заснять на память огромные, усыпанные снегом, ели и красногрудых снегирей, вальяжно рассевшихся на ветках. Пару раз я даже увидела серебристых белок, скачущих по деревьям. Снег вокруг дороги был расписан узорами следов разных животных. Судя по количеству отпечатков на снегу, местные леса и правда кишели живностью.

В таком приподнятом настроении я дошла до развилки, на которой мне предстояло ждать попутчиков в столицу Приграничья. Тролли меня много раз заставили повторить вслух, что ехать мне надо именно налево. А не прямо в болото и ни в коем случае не направо, в сторону гор. И я, сто раз пообещав им, что непременно так и поступлю, решила в который раз сделать по-своему.

Судя по всему, судьба на этот раз была в курсе моих планов и даже их одобряла, потому что не прошло и часа ожидания на развилке, как со стороны столицы показались небольшие сани, запряженные крупным быком. В отличие от быков и коров моего мира, их местные собратья были покрыты густой темной шерстью, и носили огромные витые рога. Как объяснила мне Гаррта, один такой бык в состоянии отогнать от стада нескольких крупных хищников.

Сани затормозили, поравнявшись со мной. На них, управляя быком, сидел высокий седой тролль с здоровыми кольцами в обоих ушах. Он был одет в теплый меховой жилет поверх шерстяного свитера, штаны, наподобие тех, что дала мне Гаррта, и высокие меховые валенки. Тролль внимательно осмотрел меня и, принюхавшись, спросил почему-то сразу на едином наречии первородных:

– Откуда тут человеческая женщина?

– Из Северной звезды, – удивленно ответила я, разглядывая проницательного тролля и отмечая, что на санях, поверх шкуры лежит длинный лук и колчан со стрелами, и набравшись смелости, спросила. – А Вы куда едете? Не в Дарг-Варраташ?

Тролль кивнул, а я, окончательно осмелев от нечаянной удачи, продолжила: – Возьмите меня, пожалуйста, с собой. Я заплачу. Сколько надо?

– Золотой, – задумчиво произнес охотник, не прекращая меня разглядывать.

– Идет, – согласилась я, прикинув, что у меня остается еще одна золотая монета и несколько десятков серебряных. Ничего, как-нибудь выкручусь.

Тролль еще какое-то время раздумывал, а затем, стребовав с меня показать ему золотой и удостоверившись в его наличии, кивнул мне на место рядом с собой. Я забралась на шкуру, под которой оказалось навалено что-то жесткое, и уселась, стараясь слиться с санями и не тревожить лишний раз сурового попутчика.

До самой темноты мы ехали молча, тролль изредка покрикивал быку, когда тот сбивался с тропы, завидев торчащие из-под снега остатки травы или мелкие кустики, да бросал на меня задумчивые взгляды, видимо так до конца и не определившись, правильно ли он поступил, согласившись меня подвезти. А я смотрела по сторонам, отмечая, что лес становится гуще, а дорога постепенно превратилась в узкую тропу на одни сани. Достав из сумки яблоко, то самое, подаренное кем-то из матросов, обтерла его снегом и, нащупав в сумке маленький ножик, завернутый Гарртой в тряпочку, чтобы не продырявил сумку и не выпал по дороге, разделила на две равные части. Протянула хмурому охотнику, явно не ожидавшему этого от меня, и от того заметно смутившемуся. Мы как раз закончили грызть яблоко, когда я заметила, что тролль начинает внимательно осматриваться по сторонам, а потом и вовсе свернул сани с тропы на небольшую полянку.

Заметив мой удивленный взгляд, тролль пояснил, что тут на ночлег встанем.

– Прямо тут, в лесу? – я озадаченно озиралась по сторонам, прикидывая, смогу ли я пережить такую зимовку. – А как же постоялый двор, – и вспомнив название на местном наречии, – Тарракши.

Тролль усмехнулся и ошарашил меня известием, что до него нам еще три дня пути. Видимо я выглядела сильно потерянной, потому как он продолжил уже гораздо более добродушным тоном:

– Не бойся. Трэхт – хороший охотник, – заверил меня тролль, постучав себя по груди, – никто нас здесь не тронет.

– Ксандра, – в ответ представилась я и, повинуясь какому-то порыву, протянула ему руку. Тролль, немного помедлив, аккуратно пожал ее, а я отметила в который раз, какие же люди действительно маленькие по сравнению с существами этих удивительных миров. Моя ладонь утонула в его руке, а в голове проснулся внутренний голос, не к месту напоминая, что такой же маленькой я себя ощущала, когда меня брал за руку мой златоглазый лорд.

– Что ты будешь делать в горах? – спросил меня тролль спустя некоторое время, отвлекая от ненужных воспоминаний. Он развел костер, и теперь мы сидели рядом с огнем, Трэхт усевшись по-турецки, а я на пеньке, накрытом одной из шкур с саней. Охотник помешивал длинной двузубой вилкой содержимое небольшого котелка, висевшего над огнем, из которого доносился ароматный запах мяса и пряностей.

– Хотела найти работу, – честно призналась я, вытянув ноги поближе к огню и отогреваясь после половины дня, проведенной практически без движения. Промерзнуть я успела изрядно. – И жилье.

Тролль подцепил из котелка небольшой кусок и, попробовав и удостоверившись, что все готово, достал из саней жестяную миску, куда положил первую порцию ужина и протянул мне вместе с вилкой. В миске оказалось какое-то неизвестное мне мясо, приправленное пряными травами и специями. Мне определенно нравилась кухня троллей, с одной стороны незамысловатая, но идеально подходящая для их сурового климата. Ужин меня моментально согрел и я, передав наши общие миску и вилку Трэхту, продолжила смотреть на огонь.

– У меня есть на примете работа для тебя, Ксандра. И жилье, думаю, найдется. – тролль говорил на едином очень бегло, почти как капитан Каргуш.

– Что? – не сразу осознав смысл сказанного, переспросила я.

– Моя жена, Эрха, держит постоялый двор, тарракши "Брюхо дракона", это уже в самых горах, меня часто нет на месте: я то в горах на охоте, то отвожу шкуры в столицу. А помощница ей не помешает. Сейчас как раз часто постояльцы бывают. – тролль закончил есть и сейчас отчищал столовые приборы снегом, – у горных барсов брачный период. Много шкур – много охотников.

Я так энергично закивала головой, что чуть не свалилась со своего пенька. Трэхт усмехнулся и пошел к саням. Подогнав быка с санями поближе к костру, он соорудил из шкур два спальных места, но потом, еще раз глянув на меня, перекинул на мое еще парочку шкур потолще. Я послушно улеглась на свое место, а он еще долго сидел у костра, и я, пока не уснула, несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд его красных глаз.

Когда я проснулась, оказалось, что мы уже давно в пути. Солнце светило высоко над нами, а мохнатый бык бодро тащил наши сани по густому лесу.

Заметив, что я проснулась, Трэхт протянул мне кусок хлеба и фляжку с водой. Судя по тому, что вода обожгла горло холодом, это был талый снег. Наскоро перекусив и умывшись снегом, снятым с ближайшей еловой лапы, я продолжила изучать окрестности. Узкая тропинка, по которой мы катились, петляла среди высоких заснеженных деревьев. Лес жил своей обычной жизнью, не обращая на нас никакого внимания: по веткам, перелетая порой через наши головы, сновали белки, с разных сторон доносились крики диких птиц, где-то вдалеке тревожно ухал филин. Пару раз тропу пересекали непривычно большие следы. Всякий раз натыкаясь на них, тролль останавливал сани и долго осматривал находку, по несколько минут он молчал, то трогая следы, то вглядываясь в чащу леса, куда они уходили. Когда мы наткнулись на них впервые, охотник пояснил, что это и есть горный барс. Отпечаток лапы был явно кошачьим, но судя по его размерам, местные барсы были не меньше тигров или львов моего мира.

– Какого они размера, Трэхт? – спросила я, разглядывая один из отпечатков лапы и сравнивая его со своей ладонью, та была заметно меньше.

– Самцы бывают размером с крупного ярка. – тролль махнул рукой на своего быка. Тот был в холке с меня ростом. Остаток дня я старалась не отходить от тролля дальше нескольких метров. Трэхт тоже выглядел более настороженным и собранным, чем раньше. Спала я той ночью плохо, постоянно вслушиваясь в ночные шорохи. А стоило быку всхрапнуть или зашевелиться, замирала от страха и мысленно вспоминала всех богов, которых знала, упрашивая их отвести барсов подальше от нас. Поэтому часть следующего дня я проспала в санях, пропустив момент, когда лес сменился предгорьем. Тропа стала забирать вверх, и наш бык заметно сбавил скорость. Я проснулась от толчка, оказалось, троллю пришлось подталкивать сани, чтобы они перевалились через камни, торчавшие из-под снега.

Еще не отойдя от сна, я осмотрелась по сторонам и замерла от открывающегося вида. Огромные снежные горы раскинулись перед нами. Мы направлялись прямо к центру горной гряды, двигаясь вдоль русла замерзшей реки, серебристой змеей петляющей по равнине.

Пока я восторженно вертела головой по сторонам, не уставая восхищаться красотой и величием этого сурового края, Трэхт спрыгнул с саней и подойдя к реке сначала посидел на берегу, а затем прошелся по льду. Немного попрыгав на ледяной глади, он удовлетворенно хмыкнул и, вернувшись к саням, повел быка к реке. Я молча наблюдала, как сани, скрипя полозьями, скользнули на замерзшую воду вслед за мохнатым ярком. Тролль еще какое-то время повременил, прислушиваясь к окружающим звукам, и явно довольный забрался обратно на сани и подстегнул бычка.