Текст книги "Лишняя (СИ)"
Автор книги: Юлия Гойдт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Новая работа
– Насть. Я волнуюсь, – Ксюха прижала заплаканное лицо к моему плечу.
Я погладила её по непослушным кудрям.
– Успокойся, все хорошо, ведь он приезжает, а не уезжает.
– А вдруг он меня разлюбил?!
– Это ему надо волноваться, по-моему, – хмыкнула я. Голубые ксюшкины глаза расширились от ужаса:
– А вдруг я его разлюбила?!
Я рассмеялась:
– Ксения Андреевна, Вы поражаете меня своей глупостью!
– Я хоть брови ровно выщипала?
– Да! Ксюш, заткнись, мне не легче твоего! – прикрикнула я на подругу, и крепче сжала её ладонь в своей.
Мы стояли на перроне и ждали тимкин поезд. Стояла пасмурная погода, то и дело ветер пытался сорвать с нас ветровки, но несмотря на это мы стояли и напряженно смотрели вдаль.
Поезд задерживался уже на полчаса, и за это время Ксюшка успела надоесть мне лет на десять вперед. Сначала ей было холодно – еще бы, приперлась в своем легоньком белом платьице, – потом её волновал вопрос о том, как долго будет ехать поезд, затем этот разговор про брови… уф! Хотя я понимала её, внутри меня тоже все дрожало от предвкушения встречи с другом.
Наконец гнусавый голос объявил о прибытии поезда. Ксюха взвизгнула, подпрыгнула, и до хруста костей сжала мои пальцы. Вдали показался состав, поезд оповестил о своем прибытии оглушающим гудком. Мелькающие мимо вагоны все замедляли и замедляли свой ход. И вот, скрипнув последний раз тормозами, поезд остановился.
Толпа встречающих смешалась с толпой выходивших из поезда. Я, приподнявшись на носочках и вытянув шею, сосредоточенно разглядывала прохожих. Наконец сердце екнуло – знакомая каштановая шевелюра в защитного цвета бейсболке, благородный профиль и колкий взгляд хитрых темных глаз.
– Вон он, – шепнула я Ксюшке, и подтолкнула её. Она секунду поискала глазами, потом расплылась в улыбке, и понеслась, разбрасывая балетки с голых пяток по перрону, с криком:
– Тиииииииииимкаааааааааааааааааа!!!
Он дрогнул, увидел, улыбнулся, бросил сумки и побежал навстречу. Она с разлету прыгнула ему на руки и впилась жадным поцелуем ему в губы. Слезы на их лицах перемешивались с начавшимся так некстати дождем, когда соленые капли тронули мои губы, я заметила, что тоже плачу.
Ну, товарищи, а теперь мой выход. Та-дааам.
– Настя, – тихо улыбнулся Тима, увидев меня. Я обняла его, и покрыв поцелуями его щеки, улыбнулась, прижавшись к его плечу:
– С возвращением, друг.
***
– …а Настя такая ему: «Да иди ты, козел, я блин что, с компом не справлюсь?!» – слегка опьяневшая Ксюшка болтала без умолку, не выпуская Тимку из своих объятий.
Я посмотрела на часы. Было половина пятого утра. Мы бурно отмечали возвращение Тимки. Сначала с его родителями и братом, а потом предки деликатно свалили, оставив нас одних. И хотя мы с Тимкой молчали, а Ксюшка разговаривала, все чувствовали себя необыкновенно уютно, словно нам и не надо было слов. Просто мы так давно не были вместе, что слова тут наоборот даже бы помешали. Что Тимка и доказал, прижав свой палец к губам Ксюши:
– Тссс, любимая. – и легонько поцеловал её в краешек губ.
– О’кей, молчу. – Ксюшка икнула, свернулась клубочком на его коленях и задремала. Все-таки такой выброс эмоций её не на шутку утомил. Я тихонечко погладила её по кудряшкам и улыбнулась:
– Она так ждала тебя…
– Знаю, – улыбнулся в ответ Тимур и с нежностью посмотрел на свое чудо, сопящее у него на коленях. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Тимур потерся щекой о мои волосы:
– А тебе так даже лучше со стрижкой. Похожа на маленького бойкого мальчишку, да вот только ты что, поседела?
Я, не открывая глаз, метко пихнула его в бок:
– Это называется мелировка, придурок.
– Ммм, вон оно что. – Тим еле сдерживал смех.
– Да не понять тебе, – рассмеялась и я.
– Как Иван? – вдруг спросил он.
– Ааа… никак. Мы расстались. Точнее, как всегда, он меня бросил, – процедила я.
– Мдэ. Третий раз.
– Ага. Завтра у нас был бы год.
– Не огорчайся.
– Да-да, найду себе другого, не проблема, – я встала с дивана и начала мерить комнату шагами. – Вот только есть ли этот другой? Иван, по крайней мере, хоть какое-то время воспринимал мои… недостатки. Остальные вообще ко мне не подходили, видя мое несовершенство.
– Насть, ты зацикленная идиотка.
– Спасибо, Тим, я ценю твою прямоту.
– Ты сама понимаешь, что я говорю тебе правду. – Тим поднял на меня взгляд строгих темных глаз.
– Понимаю. – вздохнула я, – Я не обращала на это внимание, пока была с ним. И мне сейчас тяжело лишь потому, что он перестал меня любить, а я его – нет. И все из-за какой-то Элеоноры! – я отчаянно всплеснула руками и, неожиданно для самой себя, расплакалась. Тим грустно улыбнулся и обнял меня свободной рукой…
Утром следующего дня меня разбудил звонок. Я нашарила рукой на тумбочке свой мобильный и прохрипела:
– Алло.
– Насть…
Сон как рукой сняло.
– Ванька?!
– Привет.
– Привет…
– Я тут звоню…чтобы узнать, как ты.
– Спасибо, все нормально. А что?
– Ничего, просто ты была…такая расстроенная тогда.
– Странно, правда? – хохотнула я, – В любом случае, я не собиралась киснуть две недели.
– Я приеду?
– Эм?
– Поговорить… Все-таки мы так странно расстались, с недомолвками.
– Ах, с недомолвками… Знаешь что, катись-ка ты к Элеоноре со своими недомолвками! – вспылила я.
– Да при чем тут Элеонора?! Я же сказал, у меня с ней ничего нет!
– Ну так заведи что-нибудь, в чем проблема?
– Ох, Настя… С тобой стало невозможно разговаривать!
– Да иди ты! – воскликнула я и бросила трубку.
Такие странные существа, ей-богу. В общем, вечером того же дня мы снова были вместе. Иван и Настя. Настя и Иван.
* * *
А время все шло и шло. Вот и закончилось такое богатое событиями лето, и мы опять разъехались кто куда. Точнее, разъехалась с ребятами я – Ваньке, Тиме и Ксюхе было по пути в один город. А мне совершенно в другую сторону… И почему всегда так?
И снова мы с Ванькой начали жить от поездки до поездки. Я считала дни, обрывала календари, ехала счастливая туда, и возвращалась обратно со слезами. Все труднее было заставлять себя привыкать к этим разлукам. Учеба пошла намного легче, и это радовало. Теперь я уже не корпела до поздней ночи над уроками, половину домашней работы делала там же, на парах, во время переменок и скучных лекций.
Поэтому у меня появилось куча свободного времени, и я устроилась на работу. Да-да, Настя теперь стала сервис-менеджером одной из компаний, поставляющих услуги Интернета в город. Я ходила по клиентам, подключала им Интернет, устраняла неполадки с компьютером, и прочие мелочи. Мне теперь приходилось много общаться с самыми разными людьми, и благодаря этому я стала более раскованной и коммуникабельной, чем раньше. Ванька восхищался мной, родители гордились, а я стала уверенней в себе. Да еще и зарплату там платили очень даже неплохую, мне хватало с лихвой и на поездки домой, и на фирменные шмотки. Купила себе так давно мечтаемый компьютер от Apple, помогала родителям – в семье с финансами стало туго, так как Никитка устроился на работу в столице, и снимал там квартиру. Да еще начал жить с какой-то девушкой, к большому ужасу родителей. Ведь ему только двадцать один, неужели он собирается жениться??
Серьезных изменений претерпела не только жизнь моего брата, но и моих друзей – Ксюшка съехала с общаги и тоже начала жить вместе с Тимкой на съемной квартире, что предполагало всю серьезность их отношений. Похоже, и здесь назревала свадьба. Я чуть-чуть завидовала им – я не то что вместе с Ванькой, в одном городе-то жить с ним не смогу по крайней мере еще три года. Ну, Настя как всегда, лузер первой марки.
Год пролетел незаметно. Обе сессии – и летнюю, и зимнюю я сдала на отлично, стипендия стала прибавкой к зарплате. Вообще, год был замечательный в денежном плане, я даже успела отложить себе небольшую сумму про запас – мало ли…
И вот я снова ехала домой на летние каникулы. На работе дали неограниченный отпуск – клиентуры летом было мало, так как все разъезжались из города, и потребности в Интернете практически не было.
Нас ждали приятные хлопоты – двоюродный брат Альберт решил жениться, и мы всей семьей ходили помогать его матери – сестре моего папы, – делать ремонт в доме, мне было поручено красить стены, разрисовывать баню, и ведра для невесты: по поверьям, она в день свадьбы должна принести воды в свой будущий дом.
Невестой была Светлана – милая, хрупкая девушка с длинными вьющимися волосами и раскосыми голубыми глазами. Мы подружились, она восхищалась моим способностям к рисованию и даже попросила нарисовать её портрет, с чем я успешно справилась и удивила всю родню.
Наконец все приготовления были закончены, и мы с мамой и папой накануне свадьбы поехали в столицу выбирать себе наряды на торжество. Маме купили класссический бежевый костюм, папе брюки и рубашку, а мне короткое черное платье. Долго не могли найти мне туфли. Ну, это обычная моя проблема, которая меня практически не расстроила. Выход придумал, как всегда, Никита – и мы купили балетки с широким ремешком на подъеме. Выглядели они очень изящно, и не спадали с ноги благодаря ремешку.
Свадьба прошла на «ура». Море шампанского, счастливые невеста с женихом, веселые розыгрыши… Свадебный букет невесты поймала девушка Никиты – Вика, она тоже была приглашена.
Да, кстати, о Вике – невысокая девчонка с рыжей копной вьющихся волос. Она была сиротой, жила в столице одна, и уж не знаю, как они там познакомились, но Никита души в ней не чаял. Мне она почему-то не понравилась – было видно, что она старается быть милой, но бесенявые зеленые глаза выдавали в ней эгоистичную натуру. Может быть, я просто придиралась, но относилась к ней все равно с предосторожностью. В общем, все приметы говорили о том, что следующую свадьбу будут играть у нас…
С Ваней все было хорошо, мы не ссорились, не расставались, и вообще, это было лучшее наше лето. Мы много времени проводили вместе, купались, загорали, ездили вместе в столицу за покупками, ходили в кино. Я чувствовала себя счастливой.
В этот раз два месяца счастья вновь пролетели очень быстро. И я возвращалась в свою обычную реальность – меня ждали любимая работа и третий курс университета.
На работе обрадовали в третий же день – за высокие показатели я становилась капитаном всех сервис-менеджеров, теперь мне не нужно было ходить по квартирам – я обучала этому новых сотрудников компании и по вечерам сидела в офисе и проверяла отчеты своих «учеников». Забивала показатели в базу данных, вела отчеты по клиентам и каждый четверг выступала на совещаниях с докладами. Здесь я была по-своему счастлива – меня уважали и ценили, как сотрудника, я была нужна, и никто не обращал внимания на мои физические недостатки, напротив, это было поводом для бережного ко мне отношения. В случае чего меня без проблем и всяких справок отпускали на больничный. Но я старалась этим не пользоваться, и так частенько побаливаю, не стоит расслабляться. Зарплата радовала своим увеличением, я буквально купалась в деньгах, многое откладывала – хотела поехать на море следующим летом, и подарить Ваньке дорогие часы на день рождения– все-таки двадцать лет…
Да, кстати, о двадцатилетии – мое прошло с размахом. Ксюшка и Тимка приехали ко мне в город, Ванька тоже, еще я пригласила своих институтских друзей – Рому, Софью и Вадима, и мы здорово повеселились все вместе. Ванюшка подарил мне красивейшие серьги со стразами Сваровски, Тимка и Ксю – набор для рисования маслом, ребята из университета – книгу и деньги. Мы с мамой над застольем потрудились на славу – стол ломился от избытка закусок и горячих блюд. После такого шикарного застолья мы все вместе пошли в клуб и танцевали там до утра. В общем, двадцатилетие Настюха отметила достойно. Мама гордилась своей совсем уже взрослой дочкой.
Двадцатый день рождения Ваньки мы тоже справили на «ура». Ванька все не мог нарадоваться шикарным новеньким часам, блестевшим у него на запястье, и беспрестанно целовал меня в щеку. Я приехала поздравить его к нему в столицу, мы вместе купили подарок, а теперь стояли и ждали Ксюшку с Тимом, чтобы сходить в кино на сеанс предпоследнего «Гарри Поттера» – мы с Ксю обожали этот фильм и прочли всю серию книг чуть ли не одними из первых. Помню, скупали книжки с прилавков на оригинальном языке – благо, наш английский нам это позволял.
Выходили из кинозала оживленные, и счастливые, что снова были все вместе. Но рай скоро кончился – сутки пролетели быстро, и вот уже Ванька сажал меня на обратный рейс, целовал мои соленые от слез щеки, и обещал, что скоро мы вновь будем вместе. Я послушно кивала головой, но все равно никак не могла разжать его ладони.
Как в затянувшемся сезоне надоедливого бесконечного сериала, мне пришлось это сделать. Сидя в автобусе и глядя в окно, я думала о том, как зациклена моя жизнь на отдельных её периодах – расставания и встречи. Постоянные разлуки, вокзалы, слезы, поцелуи, обещания вечно любить и хранить верность, а потом эти удары под дых, период затишья, и снова в омут головой. Все монотонно и постоянно, чего я с детства ненавидела. Почему то, что давалось другим с легкостью, я получала с трудом?
Нормальная жизнь – на, получай, только сначала пройди семь кругов ада, испытай на себе все издевательства одноклассников, правдой и неправдой заслужи себе уважение, сломай свое «я» – и вперед. Любовь – о да, конечно, только перешагни свою гордость, будь преданной и предана, вечное расстояние будет тебя преследовать, но ничего, это же любовь… Будь счастлива, что она вообще у тебя есть, такой, как ты, вообще бы не следовало любить и быть любимой, скажи спасибо, что на тебя вообще посмотрели… Там, наверху, словно бы Кто-то издевался надо мной, черкая безжалостной рукой мой жалкий сценарий, за мое неверие в Него. И я не верила.
* * *
Мы хохотали с Ванькой над комедией, бросались друг в друга теплым поп-корном, изготовленным собственноручно в нашей микроволновке, в общем, вели себя как пятилетние. Что совсем ни странно, учитывая завтрашний Новый Год и последующие две недели каникул. Мы только-только закончили наряжать елку, и нетерпеливо ждали пирога, который мама только вынула из духовки и поставила остужаться. Мама смеялась вместе с нами, смотря комедию, и беззлобно прикрикивая, чтобы мы не рассыпали поп-корн на ковер, недавно ею вычищенный. Наше веселье прервал звонок её мобильного.
– Да, Никитка, привет. – мама улыбнулась и вышла из комнаты. Ванька продолжал меня щекотать, я шлепнула его по руке – прислушалась к разговору. В соседней комнате повисло выжидающее молчание. Потом мама как-то неестественно засмеялась, потом, кажется, начала тихо ругаться, и наконец, повесила трубку. Вошла в зал неестественно-бледная, и я сразу все поняла:
– Никита?
Мама кивнула головой и бессильно опустилась на кресло. Ваня развел руками. Я сделала большие глаза, и он тоже все понял:
– Эммм… Вас можно поздравить с прибавлением?
– Ага. Поздравить… – усмехнулась мама.
В общем, девушка Никиты была беременна. И настаивала на свадьбе.
Молодость все простит
И вот наше семейство начало готовиться к столь важному событию. Мама с папой поджали животы потуже и начали собирать деньги на свадьбу. Кит съехал с квартиры, снимаемой им за непосильную теперь цену, перевелся на работу в город к нам с бабушкой, и они с Викой вселились в квартиру, которая осталась от младшего бабушкиного сына – моего дяди, который погиб в автокатастрофе десять лет назад.
Вот и пригодились мои накопленные сбережения, так как свадьбу Виктория, несмотря на свою безденежность, планировала пышную – друзей у ней, видите ли, много. Но для брата мне было ничего не жалко. Слегка нервировала захапистость этой рыжей, но так обычно и бывает – сестренки всегда немного ревнуют братьев к их будущим женам.
А в город тем временем пришла весна. Свадьбу назначили на 26 марта, в нашем с братом родном городе. Все-таки родни было больше с нашей стороны, да и Никиткиным друзьям из столицы было проще добираться. Вика была уже на пятом месяце беременности, и, хотя живот был почти не виден, заправлять всем приходилось моей маме.
На выходные 8 марта я приехала ей помочь. Ну, и естественно, увидеться с Ванюшкой, да и с друзьями мы запланировали небольшие посиделки. Как обычно, приехала я вечером, шестого марта. Помогала маме по дому, подписывала приглашения на свадьбу, вместе с Викой составляла коллаж из их с Китом фотографий.
В десять пришел Ванька, обнял меня, и прямо с порога сунул мне в ладошки маленький комочек: – С праздником, дорогая. Я разжала ладошки и ахнула: там трепетал маленький хомячок. Крошечный, милый, он испуганно поводил носиком и смешно теребил лапками свои усики.
– Спасибо, – я потянулась, чтобы поцеловать любимого. Хомяка на семейном совете было решено назвать Василием Порфирьевичем, и он торжественно был водружен в старый аквариум.
Все три дня выходных мы провели в хлопотах. Восьмого числа мы собрались с друзьями у меня дома. Веселые Ксюшка и Тим наперебой рассказывали мне смешные истории, я беспрестанно смеялась, а хмурый почему-то Ванька сидел с отсутствующим видом. В два часа ночи, проводив гостей, я устало положила голову ему на плечо:
– Ну, вот мы и вдвоем… – и потерлась щекой о его подбородок.
– Ага.
Я посмотрела в его голубые глаза и испугалась. Снова этот взгляд.
– Вань… – дрожащим голосом позвала я, наперед зная уже, что будет дальше. – Что случилось?
– Да ничего, – Иван хотел обнять меня, но я уклонилась:
– Лучше скажи.
– Понимаешь… помнишь ну… Элеонору?
Я кивнула.
– Так вот… Я две недели назад встретил её в торговом центре, и… В общем, понял, что я по ней скучаю, и меня к ней тянет. – Иван робко заглянул в мои глаза.
Я перестала дышать. За что?! За что опять?!
– Ты обещал, что больше не будешь с ней общаться… – словно бы оправдываясь, прошептала я.
– Насть, знаю, помню, я и не пытался, это произошло случайно… Я встретил её, она там работает, мы разговорились, а потом… а потом мне захотелось увидеть её снова и снова, и я ходил туда чуть ли не каждый день… Настя, прости пожалуйста, я дурак, да, я пожалею, возможно об этом, но сейчас… Сейчас она мне нужна. Я любил тебя, правда, искренне, но…
– Хватит. Я встала, сняла с ушей серьги, сорвала цепочку с шеи, сжала все это в кулак и протянула ему:
– Забирай.
– Это же…подарок.
– Забери, мне будет легче, если о тебе не будет ничего напоминать.
– Хорошо, если тебе так правда лучше…
Я села, обхватила его руками, и не выдержала, заплакала:
– Вань, ну зачем так, а?! Ну не уходи, ПОЖАЛУЙСТА, прошу тебя, не уходи… Я не выдержу так больше…
Иван обнял меня за плечи и погладил по голове. Прижался губами к моему лбу, и прошептал:
– Ты сильная, Насть. Ты удивительно сильная. Ты выдержишь, только… Только береги себя, ладно?
Я кивнула, и, стиснув зубы, прохрипела:
– Уходи…
Иван прижался последний раз к моим губам, взял куртку, и ушел, тихо притворив за собой дверь…
Я заколотила руками в стену. Мне хотелось кричать, хотелось взорваться, хотелось умереть.
Мое сумасшествие прервал звонок телефона.
– Настюх, мы дошли, – веселый голос Ксюшки меня добил, я не выдержала и громко всхлипнула в ответ.
– Насть…Ты плачешь? – насторожилась подруга.
– Да…Н-нет … Я н-не знаю…
– Насть, что случилось? – трубку выхватил Тимка.
– Ваня…он…он ушел, – я не могла остановить эти чертовы слезы.
– Настюш, милая моя, маленькая моя девочка, жди, мы идем! Мы сейчас придем! – проорал в трубку Тим, и спасительный голос оборвался мерными гудками. Я тупо смотрела на трубку минут пять. Потом начала одеваться. Когда вышла в прихожую за курткой, проснулась мама:
– Настен…Ты куда?
– Да…пройдусь. Спи. – стараясь не всхлипнуть, ответила я.
– Утром в 7 на автобус, встанешь?
– Конечно. Я скоро.
Холодный воздух резанул по мокрым щекам. Да уж, 8 марта, а все еще минус 25 по ночам.
По пустынной улице навстречу мне бежали два человека. Два самых дорогих мне человека, бежали так, словно за ними гнались собаки. В мороз, ночью, с довольно-таки далекого расстояния, они вернулись лишь потому, что услышали в трубке мой плач.
Часа три они ругали Ваньку. Потом меня, что верила ему. Потом опять его. Потом обнимали, и убеждали, что все еще будет отлично. Я хотела им верить. Хотела. Потому что знала, что в этот раз Иван уже не вернется.
Но плакать и отчаиваться было некогда. Меньше, чем через месяц – свадьба брата, а еще никто не отменял работу и учебу. Причем на работе снова светило повышение, а деньги мне сейчас были ой как нужны – я ведь еще не выбрала Тот Самый наряд для свадьбы, а я должна была быть отпадной – все-таки женится мой родной брат!
Так что по возвращении после таких грустных праздников я с головой погрузилась в работу и учебу. Я очень боялась вечеров, тогда тоска по Ване накрывала меня с головой, и мне сильнее прежнего хотелось плакать, и чувство чего-то сдавленного внутри доводило до тошноты. Первые две недели после нашего расставания я просто-напросто не могла есть. Пена в утреннем кофе так отвратительно смахивала на яд, что меня тут же выворачивало наизнанку. Я даже было подумала, что беременна, зная, как мне «везет», это было бы неудивительно. Но на удачу, пронесло, и это оказалось всего лишь нервное.
Пару раз я даже сломалась, и позвонила Ваньке. Сама. Плакала в трубку и умоляла вернуться. Он с грустью отказался, и попросил не звонить, пока не успокоюсь и не возьму себя в руки. Я опомнилась и бросила трубку. А потом хакнула его страничку в социальной сети. Прочитала всю их переписку с Элеонорой, из которой выяснила, что она его продинамила. Потом, воодушевленная, хакнула и её страничку, и нашла её множественные переписки с кучей парней. Да уж, Вань, куда ей до тебя, у ней тут вся неделя на горячие свидания расписана, а ты лезешь к ней со своими цветочками и предложениями пообедать…
– Тьфу, мне за тебя стыдно, Иван! – с досадой фыркнула я, и отодвинула ноутбук. Больше я к ним не лезла.
* * *
– Настюх! Так что, идем сегодня выбирать платье? – запыхавшаяся Софья кинула мне вдогонку учебник по информатике. Я мгновенно среагировала и схватила учебник левой рукой:
– Ах, да. Сонь, я позвоню тебе, как освобожусь, ладно?
– Девчонки! Куда намылились? – как всегда вальяжный, Руслан подошел к нам сзади и обнял обеих за плечи.
– Да фигня, Гайнетдинов, наши бабские разговоры, – съязвила я и пихнула его в бок. Он раскрыл свои круглые темно-карие глаза:
– Ну и тяжелая у тебя рука, Листницких. А пойдем сегодня со мной на свидание, говорят, ты со своим парнем рассталась?
– Врут, – небрежно бросила я, заталкивая в сумку учебник.
– Не врут. – пискнула обычно скромно молчащая в разговорах с другими, а тем более с парнями Соня. Я скорчила ей угрожающую рожицу и показала кулак за спиной парня.
– Понятно, боишься меня, Настеныш? – подмигнул Руслан.
– Да чего тебя бояться, – фыркнула я. – Хорошо, раз настаиваешь, пойдем, только освобожусь поздно, работа у меня, дел полно.
– Правда? – обрадовался парень.
– Да конечно.
– О’кей, тогда в 11 в пиццерии? Сойдет?
– Хорошо, только возьму с собой Соньку, – кивнула я.
– А я – Вадима!
– До встречи, – я помахала ему рукой, улыбнулась Соне и побежала на работу.
Уж не знаю, чем меня зацепил этот парнишка, но всю дорогу я улыбалась, думая о предстоящей встрече. Руслан был другом Вадима, таким же гениальным, но ужасно ленивым. То, что он мог сдать еще в начале семестра, он сдавал позже всех. Он слыл известным пересмешником, и я любила порой посоревноваться с ним в остроте чувства юмора. Да и парнем он был симпатичным – иссиня-черная копна чуть вьющихся волос крыльями спадала на лоб, круглые темные глаза, острый нос и смешные, как у пятилетнего ребенка, пухлые губы. Руслан был на полголовы выше меня, худой, постоянно одевался во все черное – этакий «мрачный красавчик». А теперь еще и зовет меня на свидание… Хм, Листницких, неплохо, совсем неплохо.
Суматошный день наконец закончился. Отчеты были сданы, платье куплено, и я собиралась на встречу. Сильно мешала своими звонками Софья, которую вообще никто никогда никуда не приглашал, и она была в панике, что надеть. Успокоив наконец подругу, я стала думать над своим гардеробом. Надела темно-синие джинсы, белую майку, клетчатую рубашку, массивные браслеты на руки, свою любимую подвеску-якорек на шею, короткие волосы собрала в низкий пучок, слегка накрасилась, улыбнулась своему отражению в зеркале, влезла в сапоги, накинула куртку, и побежала – меня уже ждала Сонька.
Третий час мы сидели в уютной кафешке, перед нами высилась груда пустых тарелок из-под пиццы и бургеров, и весело хохотали. Компания у нас собралась отличная, и молчаливость Сони и Вадима компенсировала наша с Русланом громкоголосость. Руслан оказался крайне галантным кавалером, не давал нам заскучать, и весело поддерживал разговор.
Во втором часу ночи мы засобирались домой. Руслан взялся проводить меня, а Вадим пошел с Соней.
– Ну, спасибо за вечер, – улыбнулась я, когда мы дошли до дома. Парень улыбнулся в ответ и обнял меня. Я почувствовала себя глупо, похлопала его по спине и пробормотала:
– Ну, мне пора…
– Смотри, какая торопливая! А традиционного поцелуя у подъезда я не заслужил? – усмехнулся Руслан, выпуская меня из объятий. Я помотала головой:
– Я крайне нетрадиционная молодая особа.
– Да уж! – рассмеялся парень. – Насть, учти, ты мне нравишься.
– Спасибо, но… я еще не готова к новым отношениям, – уклончиво ответила я.
– Я подожду, Принцесса. – Руслан подмигнул мне, поцеловал в щеку и ушел. Я пожала плечами и зашла в подъезд…
