Текст книги "Лишняя (СИ)"
Автор книги: Юлия Гойдт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
На расстоянии любви
– Настюха! – ахнула Ксения, когда мы заявились к ней домой, – Заходите скорей!
Стоило войти нам в прихожую, как подруга тут же повисла на мне:
– Дорогая!!! Я так соскучилась!! Сильно-сильно! Как мне тебя не хватает, ты бы знала!
– Ксюшкин, – растрогалась я, – Я тоже очень скучала… Ксения отстранила меня от себя и начала разглядывать:
– Ох, чего-то ты прям вся цветешь! Растолстела, зарумянилась, в высоту выросла!
– Правда?! – обрадовалась я, – Ну хотя бы.
– Правда, очень похорошела! – закивала Ксюша.
– А вот ты что-то наоборот, – заглянула я в потускневшие глаза подруги.
– Да чего уж там, – неопределенно взмахнула изящной кистью она, – Вань, а ты чего мнешься? Разувайся давай, бить не будем! – звонко расхохоталась девушка.
Иван робко улыбнулся и начал расшнуровывать ботинки. Ксюшка повела нас на кухню, мы попили чаю с тортом, взахлеб обмениваясь впечатлениями о новых местах учебы.
– А как там Тимка? – спросила я.
– Не знаю, – Ксю опустила глаза, – с третьего сентября не пишет и не звонит…
– Ого… Поссорились?
– Нет, в том-то и дело… После присяги как в воду канул, даже не знаю куда его отправили. Может так далеко, что не дозвониться, а может, забыл меня уже… – в ярко-синих глазах подружки сверкнула слезинка.
– Да ты что?! Он не может так поступить, Ксюш. Если и разлюбит, то скажет тебе об этом прямо. Я Тимку знаю, – ободряюще улыбнулась ей я. – А у родителей его узнавать не пробовала?
– Я к ним ни ногой, ты что? Я их вообще не видела, да кто я ему, чтоб с родителями знакомиться, – перепугалась Ксюшка.
– Ну да, – протянула я, а про себя подумала: «Идиотка ты, Насть, о своем-то парне боишься предкам рассказать…»
Поев, мы с Ксюхой убрали посуду, и пошли в гостиную. Ванька уже смотрел по кабельному какой-то боевик. Увидев меня, он поднялся с дивана, обнял и посадил рядом с собой. Поцеловал в макушку, взъерошил мою шевелюру и прижал к себе. Ксюшка завистливо вздохнула:
– Счастливые вы, ребят… А я своего мальчика еще долго не смогу обнять.
Мне стало стыдно.
– Ложитесь здесь. Извините уж, но постелила вам вместе, Насть. Если хочешь, ложись со мной, но у меня кровать узковата, – Ксюша протянула мне два одеяла.
Я зарделась краской. Никогда в жизни еще не спала с парнем в одной кровати, не считая холодной летней ночи классе в десятом, когда мы с Тимкой и его предками ездили в поход. Но то был Тимка, он почти брат, а здесь…
– Чего ты? – ласково шепнул мне в ухо Ванька.
– Эм…ничего. Ложись. – я отвернулась.
– Боишься? – хихикнул Иван. – Парней в трусах наверно в жизни не видела?
– Очень смешно! – фыркнула я, – Еще как видела, у меня брат, между прочим.
– О’кей, – пожал плечами он, – Ладно, не смотри, не буду тебя смущать. За моей спиной он скинул джинсы и футболку на пол и залез под одеяло.
– Настюха, я все.
Я выключила свет и, как была, в белой майке и джинсах, нырнула к нему. Ванька прижал меня к себе, поцеловал в лоб и пробормотал:
– Сладких снов, моя красавица.
– Спокойной ночи, – я прикоснулась к его губам, потом положила голову ему на грудь и, пригревшись, уснула.
Меня разбудил луч солнца, пробившийся через щель в задернутых шторах. Я зажмурилась, потянулась и открыла глаза. Первым делом бросила взгляд на часы: восемь тридцать. Я подняла голову – Ванька еще сладко спал, тихо посапывая. На светлых ресницах подрагивали искры от солнечного луча, волосы взъерошены над высоким лбом. Меня переполняла нежность к нему, он был сейчас так беззащитен, словно маленький теплый котенок, уютно свернувшийся в клубок. Казалось – протяни руку, чуть погладь – и он замурлычет. Я тихонечко протянула руку и провела пальцем по его губам. Как поверить в свое счастье? Он потянулся и, не разжимая век, притянул меня к себе и нежно поцеловал.
– Мдаа, запашок у тебя с утра изо рта, дорогая… – хмыкнул спросонья он.
– Ах ты! – «разозлилась» я и ущипнула его за ухо. Он открыл свои волшебно-голубые глаза, хитро подмигнул мне и, навалившись на меня всем телом, начал целовать мои щеки, глаза, губы, шею. Я тихо прыскала от смеха и отбивалась от него. Внезапно его взгляд стал какой-то странный, и он прижал меня к себе еще сильнее и начал целовать мои губы так, как будто собирался меня съесть.
– Эй…Ты чего? – испугалась я.
– Любимая… Насть…
Внезапно я все поняла и резко отдернулась от него.
– Вань… Я пока… не готова.
– Прости, солнышко… Просто… Я очень тебя люблю, и это нормально, что меня к тебе влечет, – Иван приобнял меня за плечи и поцеловал в краешек губ, – Но я подожду.
– Спасибо, – я потерлась щекой об его утреннюю щетину, – Я очень ценю это.
– Моя самая-самая красивая! Но учти, однажды тебе все-таки попадет! – подмигнул мне Ванька. Я нервно хихикнула.
В комнату постучалась Ксюшка:
– Ребят, мне не очень приятно вас будить, но уже почти девять, Насте скоро на автобус!
Мы встали, позавтракали, оделись, собрали свои вещи, а потом пошли на вокзал. Труднее всего было разжать ладони. Казалось бы, вот они, рядышком, не разжимай, и все, однако обстоятельства были намного сильнее нас. И никаких счастливых фильмов под романтические саундтреки, где все со всеми остаются, автобусы уезжают без влюбленных, и прочая, и прочая, и прочая…
Увы, мне пришлось и разжать объятия, и сесть в автобус, и автобус, естественно, тронулся с места, унося меня подальше от моей любви. Что ж, пока… Я буду скучать. Всю оставшуюся дорогу я тихонько плакала, глядя в окно. «С любимыми не расставайтесь…»
Восемнадцать
Студенческие будни вновь потекли своим чередом, в следующий раз домой ехать я собиралась уже на свой день рождения, 9 ноября.
– Листницких, степуха пришла! – взвизгнул Ромка, хлопнув меня по плечу, когда я направлялась в аудиторию на лекцию по аналитической геометрии.
– Да? Клево… – равнодушно пожала плечом я.
– Да ты что, не поняла что ли?! Бегом за карточками!
– Какими?
– С которых деньги снимают! – хохотнул парень, схватил меня за запястье и потащил в деканат. Я поставила подписи на пяти бумажках, и мне выдали блестящую новенькую кредитку.
– Поздравляю! – улыбнулась мне Соня, которая тоже получала свою первую стипендию.
– И тебя, – кивнула я.
«Стипендия-стипендия!» – подумала я, – «Какая-нибудь фиговая тысяча рублей…»
Однако каково же было мое удивление, когда банкомат выдал мне чек с суммой 5 700! Я протерла глаза, еще раз посмотрела на чек, но нет, цифры остались те же. Я вернулась в деканат и показала чек секретарше, выдававшей карточки:
– Это, наверно, ошибка? У всех 1200 рублей, а у меня…
– Так, Листницких… – она посмотрела в какую-то ведомость, – Нет, все верно, ты на инвалидности, поэтому получаешь соцдобавку и материальную помощь.
– Аааа…
– Ишь какая честная, – улыбнулась секретарь, – Другие фиг бы так пришли, будь это даже ошибкой.
– Спасибо, – пробормотала я, и пошла на пару…
После пар я радостно визжала в трубку:
– Ванька, так здорово! Это значит, я смогу к тебе каждый месяц приезжать, и даже больше!
– Угу, – протянул Иван.
– Ты не рад? – удивилась я.
– Везет тебе, такую степуху отжала… эх
– Ты… ты завидуешь?! – ахнула я.
– Тут не позавидуешь, блин, – попытался отшутиться Иван.
– Понятно. Ну ладно, извини, что расстроила. Пока.
Я обиженно засопела носом. Да как так можно не радоваться за любимого человека? Да это же… Не комильфо, одним словом. Это было мое первое разочарование в обожаемом Ваньке.
Как же с нетерпением я ждала ноября! И вот наконец настал тот день, когда я вновь села на автобус до родного города. На этот раз вполне «легально», нам в университете дали три дня выходных, и я собиралась отметить свой день рождения дома. Я ужасно волновалась – ведь предстоит познакомить Ваньку с родителями. Мама уже заочно знала, что у меня есть мальчик, вот только как она воспримет его вживую, меня жутко интересовало. Надеюсь, положение спасет Ксюшка – она тоже приезжала на выходные.
Несмотря на все мои тревоги, родители вполне радушно отнеслись к Ивану. И даже позвали его в гости на следующий день, чтобы мы не мерзли на улице.
– Ну, винниплюшкин, как тебе мои родители? – промурлыкала я, потершись щекой о Ванину ладонь, когда мы сидели с ним обнявшись на моей кровати.
– Замечательные, – прошептал Иван, целуя подставленную щеку, – Сразу видно, что ты их дочка. Такая же воспитанная, тактичная, тонкая…
– Спасибо, – покраснела я.
– Любимая моя, – Иван прижал меня к себе, – Как мне тебя отпустить завтра, ну вот как?!
Я погрустнела. Действительно, а ведь завтра я уезжаю..
– Ну я еще приеду на твой День Рожденья, – ободряюще улыбнулась ему я.
– Целый месяц, – вздохнул парень, – Нечестно.
– Придется потерпеть…
– Я и так постоянно терплю. Терплю, чтобы тебя на части не разорвать, – он виновато опустил голубые глаза. Я почувствовала, как щеки невольно порозовели. Да уж, вот она, взрослость.
– Эм..
– Да знаю, знаю, что ты не готова… Но Насть, я же твой, я же люблю тебя, неужели ты мне не доверяешь?
Я промолчала. Что поделать, я понимала, что долгосрочные отношения ведут к тому, что возникает влечение. Да и потом, мы были уже довольно взрослые, сейчас из девушек редко кто мог похвастаться девственностью в восемнадцать лет. Да и надо признаться, этот аспект наших с Ваней отношений тоже вызывал у меня неподдельный интерес, и я достаточно доверяла ему, чтобы решиться на этот серьезный шаг, но…
Но как всегда, преградой для меня стояла моя неполноценность. До сих пор Ванька не видел мои ноги обнаженными, так сказать, во всей их красе, и не до конца еще понимал, что со мной. А я старательно оттягивала момент всяческих излияний на эту тему до последнего. И что же интересно с ним будет, когда он увидит меня без одежды? Я не хотела, чтобы Ванька вновь меня бросал. И по этой причине у нас с ним не было интимных отношений. Хотя я понимала, что для него это довольно тяжело – он, как ни странно, тоже был девственником, более того, я вообще была его первой девушкой, что меня крайне удивляло, ведь он был до неприличия красив внешне – и чертами лица, и практически совершенной фигурой.
Пред лицом таких вот проблем встало мое измученное сознание. Я очень любила своего Ваньку. Всей душой, и он отвечал мне тем же. Он дорожил мной, заботился обо мне, скучал, когда я была далеко, и хранил мне верность. Я была в нем уверена, но мне недоставало уверенности в себе. Я все равно жила с осознанием того, что рано или поздно эти отношения закончатся, и со страхом ждала этого окончания. Даже в моменты истинного счастья, когда мой возлюбленный касался моих губ, и казалось, что ничего вокруг кроме нас, не существует, где-то внутри меня дрожала подленькая струнка недоверия: а надолго ли это счастье? Трудно было жить с таким постоянным сомнением, но я практически всегда так жила. Все свои теперь уже восемнадцать лет.
Откровение
Данная глава немного интимная, возможно даже отвратительная. Так что можете её пропустить, погоды она не меняет, однако написать её мне видимо надо было) ===========================================================
И все-таки я решилась. Решилась на этот серьезный шаг. Я стояла и смотрела на себе в большое зеркало на двери ванной. Наклонила голову вправо, влево, прищурилась, закрыла глаза, открыла и вновь кинула взгляд на свое отражение. В общем и целом, ничего. Узкие плечи, тонкие запястья, ключицы, небольшая тугая грудь, плоский живот с ложбинкой по линии пупка, неширокие бедра и…ноги. Ноги-ноги-ноги. Стройные, но до ужасающего худые, просто обтянутые кожей кости.
Ежедневные тренировки, рекомендуемые врачами, всего лишь не давали атрофироваться моим мышцам, но нисколько не придавали толщины икрам. Щиколотка была как у ребенка, да и размер стопы тоже. Да еще эти пальцы…о, ужас.
Я с отвращением отвернулась и полезла в ванную, наполненную водой. Боже, Настя, какие только дурные мысли не приходят в твою голову. Отдаться Ваньке… да он убежит сразу, как только тебя увидит! Однако, несмотря на все свои протесты, я все же тщательно вымылась недавно купленным гелем для душа, который стоил так же очаровательно, как и благоухал, но мне не жалко было потраченных денег – я старалась, чтобы все было идеально. Ополоснув свои длинные волосы и тело холодной водой, час спустя я все-таки вылезла из ванной. Вытерлась большим пушистым полотенцем, обмазалась молочком для тела, чтобы кожа «сияла», как писалось на обертке, высушила и завила шевелюру, надела комплект белья, отличающийся от моего обычного исподнего – не суперэротику в кружевах, конечно, но тоже вполне гармоничный черный бюстгальтер с чуть приоткрытыми чашечками, и подобающий ему низ с заниженной талией. Влезла в узкие темно-синие джинсы, серую обтягивающую кофту с длинными рукавами и небольшим декольте, пшикнула за уши едва различимым любимым ароматом, подвела глаза, чуть коснулась блеском губ, и выпорхнула в прихожую, не забыв пакет с вещами – торопилась на автобус домой.
На дворе стоял холодный декабрь. Я поежилась – недавно принятая ванная давала о себе знать, волосы под шапкой еще совсем влажные. Но что поделать, раз уж я решила быть неотразимой.
Спустя полчаса я уже ехала в как назло не прогретом автобусе, и меня била дрожь. Не столько от холода, сколько от принятого мной решения. И неизвестности отношения Ивана.
Сегодня был его День Рождения, 10 декабря. В университете я отпросилась на два дня, и поехала домой. Родители знали, что я приезжаю, но сами поехали на свадьбу к родственникам, и обещали вернуться только завтра. Так что момент был идеальный. Жаль, что момент, а не я…
* * *
– С праздником! – поцеловала я своего любимого в щеку, когда мы сидели, обнявшись, у меня в комнате. – Закрой глаза.
– Ага, – заулыбался Ванька и зажмурился, – Чую подарок, ой, чую!
Я достала из коробки mp3-плейер, обняла его сзади и прошептала:
– А теперь открывай!
– Ох, Настька! – обрадованный Иван разглядывал подарок, – Откуда догадалась, что я хочу именно такой?!
– Провидение подсказало, – подмигнула я, и уселась к нему на колени, – С Днем Рождения, милый.
Иван поцеловал меня. Потом обнял за талию и повалил на кровать. «Ну, вот и поехали…» – вдохнула я, и будто бросилась в омут с головой…
Я сглатывала соленые слезы. Было как-то запоздало страшно. Но меня все еще грели Ванькины объятия, значит, волноваться было не о чем.
– Ты меня не бросишь? – жалобно прошептала я.
– Дурочка моя, теперь мы с тобой – одно целое, я только твой, навсегда, – Ванька прижал меня к себе и погладил по волосам, – Не плачь, моя маленькая, прости, что сделал тебе больно.
– Все хорошо, – попыталась улыбнуться я, – Теперь уже лучше…
– Правда? – в глазах Вани зажглись озорные огоньки, – Ну тогда позволь мне сделать одну вещь…
– Какую?
Иван хитро прищурился, вскочил на ноги, и, заколотив себя кулаками в грудь, завопил:
– Я мужиииииииик!!! Мужиииииииик!!!
– Идиот! – расхохоталась я: уж больно забавно он выглядел, воинственный и обнаженный, размахивающий кулаками и прыгающий на моей кровати.
– Иди на кухню, жена, и приготовь мне покушать! – пробасил парень, подняв свой указующий перст в направлении кухни, – Твой завоеватель удовлетворил тебя, и достоин пищи!
– Да пошел ты, – хмыкнула я, встав с кровати и поднимая с пола брошенное в порыве страсти белье, – Не родился еще тот мужик, который бы мне указывал.
– Ах, так! – зарычал мой «завоеватель» и кинулся на меня с подушкой. Я взвизгнула и, подхватив одежду, убежала в другую комнату.
Потом мы мирно ужинали на кухне сделанными мной бутербродами. А после играли в карты, смотрели допоздна фильм, и уснули в объятих друг друга. Я сонно смотрела на любимого, мирно сопящего рядом со мной, и ощущала себя абсолютно счастливой. И хотя некоторая боль слегка мешала мне заснуть, я ни капельки не жалела о содеянном. Похоже, мы и вправду больше не расстанемся… Мой человек принял меня такой, какая я есть. И это было, прямо скажу я вам, просто чудесно, стоило всех сомнений и мучений, одолевающих мой мозг столько времени.
Сессия
Прошла неделя с того момента, как я полностью оказалась во власти Ванькиного очарования. Как я уже говорила, я совсем об этом не жалела. Мы стали еще на шаг ближе друг к другу, и у этой медали было две стороны: теперь я скучала еще сильнее, и уже точно не смогла бы без него. Мы разговаривали целыми часами напролет. Говорили о чем угодно, обсуждали свои повседневные заботы, советовались, радовались… Я привыкла, что наши ежедневные разговоры стали заменой встреч, объятий и поцелуев, и это уже стало нашей традицией. Все свои дела, уроки я пыталась успеть закончить до того определенного времени, в которое у нас был назначен разговор. Поэтому для меня стало неприятным сюрпризом совсем иное отношение Ваньки к этому, и наша ссора.
Началась зачетная неделя. Все усиленно начали подтягивать долги к середине декабря, бегать за преподавателями, зубрить все то, что не доучили за семестр. Я тоже немного волновалась – завтра мне предстоял зачет по английскому. Вернувшись с университета, я пообедала и тут же села за учебники. За заучиванием слов я не заметила, как пролетело несколько часов. Бросив взгляд на настенные часы, я ахнула – было уже восемь вечера. Обычно Ванька звонил в пол-восьмого… «Наверное, какие-то дела» – решила не волноваться я. Дорешала пример по аналитической геометрии, собрала сумку на завтра, поужинала, вымылась в ванной… Был уже одиннадцатый час, а Иван все не звонил.
Вспомнив наше расставание в прошлом году, я приуныла. Неужели опять? Не вытерпела и набрала его номер сама. Абонент выключен. Вообще здорово. Ванька не отвечал на звонки всю ночь. Я так и не сомкнула глаз, маясь по комнате, как раненый зверь. Утром я, разбитая, пошла на зачет. «Скорее всего, не сдам» – подумала я, считая шаги.
Но я сдала. Рассказала три небольших миниатюры, написала диктант…Получила желаемую запись в зачетке и спустилась на первый этаж, в холл, села на кожаный диван и стала ждать Соньку – она изучала немецкий в другой подгруппе и тоже сегодня сдавала зачет.
– Листницких!
Я вздрогнула и подняла глаза. Передо мной стояла староста, Юлька:
– Сегодня в шесть рисуем стенгазету на Новый Год, не забыла?
– Да, конечно.
– Приходи, обязательно!
Я кивнула головой. Староста самодовольно вскинула подбородок и зашагала дальше по коридору. Ну и отлично, хоть отвлекусь от мрачных мыслей на вечер, если он все-таки не позвонит.
– Настюшкин! Я сдала!!! – из кабинета вылетела радостная Сонька.
– Поздравляю! – я встала и обняла подругу.
– А ты?
– И я.
– С почином! Идемте сегодня в пиццу! – сзади к нам подошел Вадим, размахивая зачеткой.
– И ты сдал? – обрадовалась я.
– А ты сомневалась? – он ласково дернул меня за прядь волос, свисавших со лба, – Ты что, не выспалась? Бледная какая…
– Типа того, – беспечно махнула рукой я, – Всю ночь глаголы учила.
– Круто. Эх, девчонки, вот есть же у вас усидчивость! А я никогда себя не могу заставить ночью сидеть, спать заваливаюсь.
– Да я, в принципе, тоже, – пожала плечами я, – Просто сегодня не спалось.
– Ну так что? – нетерпеливо перебила Соня, – Идем в пиццу?
– Идем, – согласились мы.
Весь оставшийся день я настороженно прислушивалась к своему телефону. И пока мы сидели в пицце, весело хохоча над шутками Вадима, и пока рисовали огромную стенгазету из шести склеенных ватманов…
Оформление последней заняло у нас, художников группы – меня, Сони и старосты – ни много, ни мало четыре часа. Домой я шагала уже в одиннадцатом часу, ужасно уставшая и без настроения. По ночным улицам города мчались с шумом автомобили, а я шагала вдоль автострады по тротуару, и ужасно хотела куда-нибудь уехать. Например, домой, в свою любимую старую комнатку, где на стене, обитой ковром, висит моя гитара. Взять бы сейчас в руки её чуть шероховатый корпус и дотронуться до струн… Я подняла лицо к небу, чтобы слезы не выливались из глаз. Ну куда же ты пропал, Ванька?!
В пол-первого ночи, когда я уже спала, изможденная ожиданием и недосыпом, крепко спала, раздался долгожданный звонок. Я, не открывая глаз, протянула руку к тумбочке, и просипела:
– Алло?
– Настя? Привет.
– Ванька! – обрадовалась я, и тут же спохватилась. Да пошел он, радоваться еще ему, неизвестно где пропадал… – Эм, привет, – деланно-равнодушно ответила я.
– Как дела?
– Не знаю. Сплю, вроде нормально.
– Разбудил?
– Есть такое, – я зевнула.
– Поговорим? Или хочешь спать?
– Да нет, отчего же, давай поговорим.
И он начал разговор, как ни в чем ни бывало. Меня гложила обида и его равнодушие к происходящему, поэтому под конец разговора, спустя час, я все-таки не выдержала:
– Может, скажешь, где ты был?
– Когда? – не понял Иван.
– Вчера, и сегодня целый день.
– Ааа, это… Я короче вчера отравился, и меня в больницу увезли на «Скорой». А телефон остался в общежитии, парни выключили его, чтобы никто не звонил.
Я промолчала. Звучало, конечно, не очень убедительно, но расспрашивать его о подробностях я сочла недостойным. Так и попрощались – он с чувством того, что все как обычно, а я – с терзающими меня сомнениями и уговорами себя самой ему доверять.
Но вскоре это наше недоразумение забылось в связи с тем, что у меня просто не было времени обижаться. Я торопилась сдавать зачеты, ведь вывесили расписание экзаменов, в котором гласилось, что первый экзамен у нас состоится лишь 12 января. А последний зачет у меня был 27 декабря, и это значило, что я смогу поехать домой и видеться со своим любимым еще 15 дней!
Когда ты счастлив, то стараешься не думать о плохом. А меня судьба пока баловала широкой белой полосой моей жизни.
