Текст книги "Лиля (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Юлия Григорьева
Лиля
– Ваше высочество, – усталый голос несся следом, но желания слушать его не было. – Постойте.
Продолжаю свой стремительный побег, не останавливаясь и не оборачиваюсь. Поздно, надоело! По ступенькам затопали сапоги и раздался новый призыв к моему разуму. Но мой разум поставил заслон и вел только вперед.
– Да остановитесь же!
– Отстань, – буркнула себе под нос и побежала быстрей, прыгая через две ступеньки, рискуя запутаться в подоле длинного платья.
Меня продолжали преследовать, но это уже не важно, я приняла решение и теперь неслась к своей цели. Главное до архимага добежать, а там уже и до дома недалеко, всего-то в свой мир перескочить.
– Лиля, стой! – грозный рык ударил в спину.
Ага, щас, спешу и падаю. Действительно, очень спешу и, действительно, падаю. С размаху, пересчитав ступеньки собственными конечностями, скатилась вниз на животе. Лежу и пытаюсь отойти от шока, а еще больно и обидно, хорошо же бежала! Стремительные шаги приблизились, и перед носом появились сапоги и кончик узкого меча. Сильные руки подняли, и я наткнулась на немой укор в глазах и улыбку.
– Попалась, – сообщили мне.
– Все равно сбегу, – утерла злую слезу и отвернулась.
– Пойдемте, ваше высочество, долг зовет вас, – и меня понесли обратно.
Как же я уже устала от этого ожившего фэнтези!
Глава 1
Ладно, обо всем по порядку. Итак, разрешите представиться. Иванова Лилия Владимировна, мне двадцать четыре года, и работаю я медсестрой хирургического отделения в районной больнице одного маленького, но уютного городка. Просто и без затей, и никаких тебе высочеств. Может моя жизнь и не бурлила, но меня вполне устраивала. Были у меня родители, простые и добрые люди, были подруги и имелся молодой человек, который ходил в статусе жениха уже два года. Статус этот его особо не напрягал, а я к его трансформации из жениха в мужа особо не стремилась. В общем, всех все устраивало.
А началось все с ненормального мужика, который поступил к нам в отделение в тяжелом состоянии. Он умудрился попасть под машину недалеко от больницы. Мужик лежал на каталке и бредил, нес какую-то чушь, и наш санитар Владик начал с любопытством прислушиваться.
– Во, дает мужик, – восхитился он. – Дайте кто-нибудь телефон, я на диктофон его запишу.
Мы тоже прислушались. Среди тарабарщины удалось разобрать:
– Моя принцесса, я иду к вам, держитесь… – потом опять последовала бессвязное бормотание и снова различимое. – Моя принцесса, пришло время вернуться…
Мы со второй медсестрой Томкой поухмылялись и повезли его в операционную. Неожиданно наш пациент открыл глаза, заметил меня и несколько секунд смотрел, не отрываясь. Мы с Томкой переглянулись, а мужик вдруг застонал:
– Я нашел вас, нашел, – и снова потерял сознание.
– Больной какой-то, – выдала Томка, и я захихикала, а кто же он еще?!
В следующий раз я увидела его через неделю, когда сказочника, так мы окрестили этого пациента, привезли из реанимации. Он был в сознании, молчал и был угрюм. Он не разговаривал ни с врачом, ни с соседом по палате, ни с санитаркой тетей Наташей, которая трясла у него перед носом «уткой». Пациент закрыл глаза и упорно всех игнорировал.
Я зашла в четвертую палату с капельницей для пациента Николаева и с укольчиком для Сказочника. Прозвище прижилось еще и потому, что при нем не было никаких документов, а свое имя он отказывался называть. Петр Семеныч Николаев был большим, веселым и добродушным мужчиной за шестьдесят. Он радостно помахал мне, поднимаясь навстречу.
– Лиличка, радость вы наша, – он галантно поцеловал мне руку и перехватил собственную капельницу. – Рад видеть вас, дорогая. Как настроение?
– Боевое, Петр Семеныч, – отрапортовала я. – Готовы к своей вкусняшке?
– Всегда готов, – расплылся в улыбке Петр Семеныч и лег на койку. – Ручки у вас, Лиличка, золотые, лучше всех колите. Мне вчера Вера синяк такой сделала на той руке, – пожаловался пациент Николаев.
– Мужчины не ябедничают, – строго сказала я и улыбнулась. – Ну, все, лежите релаксируйте. Если что, зовите.
Петр Семеныч отсалютовал мне свободной рукой, а потом послал воздушный поцелуй, ответила ему тем же. Пациент Николаев засмущался, как красная девица. Я хмыкнула и направилась к Сказочнику. Он лежал с закрытыми глазами, не реагируя на нашу болтовню с его соседом. Я ненадолго зависла над ним, разглядывая спокойные черты мужчины. Ему было на вид лет сорок, но на висках уже змеились ниточки седины. Вообще лицо было благородное, я бы так его охарактеризовала. Высокий умный лоб, густые брови, прямой нос и упрямо поджатые губы. Я протянула к нему руку, чтобы разбудить, и его темно-карие глаза распахнулись, уставившись на меня. В какой-то момент в этих глазах промелькнуло удивление, потом уголки губ дрогнули в подобии улыбке.
– Здравствуйте, таинственный незнакомец, – улыбнулась я. – Меня зовут Лиля, я ваша дежурная медсестра.
– Здравствуйте, Лиля, – ответил мужчина неожиданно глубоким голосом. – Меня зовут… – он замялся, будто задумавшись, потом закончил, – Эд.
– Очень приятно, – я сделала шутливый реверанс. – Сейчас мы будем вас лечить.
Я сняла колпачок со шприца, надавила на поршень, подгоняя лекарство, и вновь нагнулась над ним. Эд покорно лежал, пока я делала ему укол, затем повернулся и снова уставился на меня. Почему-то хотелось задержаться рядом со Сказочником, что-то в нем такое было… Сложно объяснить, но я неожиданно для себя села на его кровать и взяла за руку, неосознанно поглаживая ее. Мужчина спокойно наблюдал за мной, не отнимая руки, а меня все больше погружало в странное состояние полусна. Руке стало тепло, потом даже горячо, а потом меня кинуло в жар, и я распахнула глаза. Сказочник улыбался. Это была такая радостная, даже счастливая улыбка, что невольно улыбнулась в ответ. Внезапно осознала, что продолжаю гладить его руку, резко выпустила ее и встала. Было ужасно неловко.
– Мне пора. А вы поправляйтесь, мальчики, – я попыталась за фамильярностью спрятать смущение и поспешно покинула палату.
Уже на выходе меня остановил голос Сказочника.
– Спасибо, Лили, – сказал он, назвав на иностранный манер.
Я рассеянно кивнула и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Там я постояла несколько секунд, держась за пылающие щеки. Произошедшее выбило меня из колеи, почему-то постоянно вспоминались темно-карие глаза, в которых лучился интерес и непонятная радость. Я заставила себя сдвинуться с места и пошла в сестринскую, где сидела Томка с чашкой чая в одной руке и печенюшкой в другой. Она молча кивнула на стол, и я пошла наливать себе чай.
– Ты чего такая шальная? – спросила Томка.
– Нормальная я, – буркнула немного грубо.
– Посмотри на себя в зеркало, а потом еще раз скажи, что нормальная, – Томка потянулась за следующим печеньем. – Что случилось?
Я демонстративно набила рот и развела руками, моя боевая подруга хмыкнула и отстала. Мы молча продолжили чаепитие. Дверь открылась и на пороге возник заведующий отделением, молодой и красивый мужик. Он сложил руки на груди и пристально посмотрел на нас. Томка, опустошившая свою чашку, резво вскочила, а мне пришлось давиться бутербродом. Заведующий молча наблюдал за моими страданиями, Томка умчалась на пост. Заведующий проследил взглядом ее спешный побег и вошел в сестринскую, закрыв за собой дверь. Я напряженно проследила за его приближением.
– Налей чайку, Лиличка, – неожиданно сказал он, и я подавилась остатками бутерброда.
Наш Алекс, как мы его за глаза называли, был начальником строгим и требовательным. Например, сейчас ожидалось, что он должен был сделать внушение, наорать или объявить выговор за несвоевременную расслабуху. Я спешно запила свой несчастный бутерброд и схватилась за чистую чашку. Алекс следил за мной, пока я наливала ему чай, и я начала отчаянно краснеть, теряясь в догадках, что нужно от меня нашему больничному мачо.
– Спасибо, – сказал заведующий, принимая у меня чашку и скользнув пальцами по руке, я вздрогнула от неожиданности.
– Я пойду, Александр Романович, – голос прозвучал хрипло.
– Подожди, – отозвался он. – Присядь, Лиль.
Я села на краешек стула, смущенно потупив взгляд. Я терялась в догадках, что могла натворить такого, что заведующий решил поговорить со мной те-а-тет. Алекс молчал, продлевая агонию моих суматошных метаний. Он задумчиво крутил в руках горячую чашку, не спеша использовать ее по назначению.
– Александр Романович? – не выдержала я.
– Да, Лиля, – как-то устало ответил он.
– Вы что-то хотели мне сказать? – осторожно спросила я. – Что-то случилось?
– Что-то случилось, – улыбнулся Алекс, и я выжидающе уставилась на него. – Что ты делаешь сегодня вечером? – задал он неожиданный вопрос.
– Дежурю, – удивленно ответила я.
– Ах, да… забыл. Значит, завтра, – теперь Алекс смотрел на меня выжидающе, я снова начала краснеть.
– Н-ничего, – я опустила взгляд, рассматривая свои тапочки.
– Предлагаю вместе поужинать, – заведующий сделал глоток, а я онемела. – Так что?
– А с чего вдруг такое предложение? – я подняла на него глаза. По Алексу сохло пол больницы, даже мне он немного нравился, но такое приглашение просто оглушило. Ответ вообще сбил с ног.
– Нравишься ты мне, Лиличка, – он как-то грустно улыбнулся. – Давно.
Я закашлялась, и он протянул мне свою кружку. Я машинально хлебнула остывающий чай и закашлялась еще сильней, подавившись. Алекс похлопал меня по спине.
– Согласна? – спросил заведующий, и я кивнула раньше, чем подумала над ответом. – Вот и чудненько, – он встал и пошел к двери. – Я заеду за тобой в семь.
– У меня жених есть, – запоздало сообщила я, когда Алекс уже открывал дверь.
Он обернулся и с лукавой улыбкой посмотрел на меня.
– Насколько знаю, жениться вы не собираетесь, – подмигнул заведующий и вышел, оставив меня в растрепанных чувствах. – Пациентов сегодня будут перевязывать? – раздался его более привычный крик из коридора, и я сорвалась с места, тоже привычно.
Возле п еревязочной уже столпилось не менее десяти человек. Я поспешила углубиться в работу, чтобы отвлечься от обуревающих меня мыслей. Но они так и возвращались к разговору в сестринской. Неожиданное приглашение, очень неожиданное… но заманчивое. Другое дело, что романы нашего Алекса обычно были скоротечны, это несколько отбивало желание ужинать с ним. Совсем не хотелось оказать в его списке побед под неизвестно каким номером. Потом мысли вернулись к моему Лехе. Мы были вместе два года, и за это время наши отношения перешли скорей в дружеское русло, несмотря на поцелуи, редкие нынче смс и секс. Но все-таки он был свой, родной. Придя к подобному итогу размышлений, я стала мучиться мыслями, как отказать заведующему.
– Что-то вы сегодня, Лиличка, грустите, – заметил пациент из пятой палаты.
– Я сосредоточенно накладываю вам повязку, дядя Ваня, – улыбнулась я. – Это дело ответственное и требует от меня полной отдачи.
Дядя Ваня покачал головой и привычно сунул мне в карман конфету. Я привычно возмутилась. Дядя Ваня довольно хихикнул и исчез из перевязочной. Когда я вернулась на пост, глаза Томки горели жадным любопытством. Я постаралась ничего не заметить.
– Ну? – нависла на до мной Тамара.
– Что? – я мельком взглянула на нее.
– Чего он тебя хотел? – ее прямо распирало от любопытства. – Решился наконец? – я снова закашлялась. А Томка продолжала. – Да, ладно, скажи еще не заметила, как он на тебя смотрит. Ох, Лилька, счастливая ты, – она мечтательно возвела глаза к потолку. – Мне б такого мужика.
– Тьфу на тебя, – разозлилась я и сбежала в процедурную, чтобы моя неожиданная даже для меня самодовольная ухмылка не ослепила Томку своим оскалом.
Глава 2
Утром, перед тем, как уйти домой, я заглянула в четвертую палату. Петр Семеныч отсутствовал, а Сказочник дремал, но на мое появление среагировал, открыв глаза. Он приветливо улыбнулся и приподнялся на локте сломанной руки. Я быстро направилась к нему, пылая возмущением.
– Вы что делаете? Она же срастись должна! – начала я его ругать.
– У меня уже ничего не болит, – ответил Сказочник. – У вас волшебные ручки.
– Причем здесь мои ручки? – продолжила я возмущаться. – Ведите себя хорошо и не расстраивайте меня.
– Меньше всего мне хочется вас расстраивать, – как-то грустно улыбнулся мужчина. – Вы уже уходите?
– Да, дежурство закончилось, я ухожу домой. – я присела к нему на кровать.
Сказочник молча смотрел на меня все с тем же странным выражением в глазах. Мне вновь стало не по себе, и я поспешно встала, спрашивая, что я вообще привязалась к этому странному мужику? Эд проводил меня взглядом до дверей.
– До скорого свидания, Лили, – сказал он.
– Меня зовут Лиля, – ответила я. – До завтра.
И ушла. Томка уже успела сбежать, наш дежурный врач тоже. Из всей вчерашней смены осталась только я, но сильно отставать от коллег я не собиралась, и поэтому, помахав новой смене, я побежала вниз. На улице шел дождь, я поежилась, представив, что до маршрутки мне придется бежать в тонкой рубашке, которая промокнет и противно прилипнет к телу. Вздохнув, я шагнула на улицу и посмотрела, как к больнице подъезжает лоснящийся боками черный Х7 нашего заведующего. Я попыталась юркнуть за деревья, чтобы он меня не заметил, и быстро побежала к остановке. Я уже обогнула больничный корпус, выбегая на улицу, когда прямо передо мной остановился черный BMW. Водительская дверь открылась, и Алекс обошел свой автомобиль, открывая пассажирскую дверь. Я вздохнула и последовала приглашению.
– Здравствуйте, Александр Романович, – поздоровалась я, когда он занял свое место за рулем.
– Привет, – подмигнул заведующий. – Куда тебя везти?
– Вас Егоров убьет, – ответила я. Наш главный врач был еще суровей заведующего.
– Переживу, – усмехнулся Алекс. – Говори адрес.
Я назвала, и машина тронулась с места. Мы вырулили с больничной территории и влились в поток других машин. Алекс легко лавировал в потоке, а я сидела молча, глядя в окно и собираясь с силами, чтобы отказаться от его приглашения поужинать.
– Как смена прошла? – спросил он.
– Спокойно. Все живы и почти здоровы, – улыбнулась я.
– Хорошо. – Алекс бросил на меня взгляд, потом велел открыть бардачок и достать салфетки.
Я покраснела и начала вытирать мокрое лицо и руки. Заведующий усмехнулся и сосредоточился на дороге. Неожиданно у него зазвонил мобильный. Алекс глянул на экран и сморщился, будто только что съел лимон. Он нехотя нажал кнопку ответа.
– Слушаю вас, Константин Иваныч, – бодро отозвался заведующий. Я быстро глянула на него, и он скорчил смешную гримасу. – Я скоро буду… Нет, у меня ничего не случилось… Константин Ив… Я вас прекрасно слышу… Хоть две объяснительные… Могу заехать в аптеку… Как зачем? У вас давление подскочило, я по голосу слышу… Нет, не хамлю… Нет, я вас очень уважаю… Хорошо… Вы совершенно правы… До скорого. – он положил трубку, и я тревожно посмотрела на него.
– Сильно орал? – спросила я сочувственно.
– Нет, сегодня он очень даже мирный, – Алекс весело подмигнул и свернул к моему дому. – Хорошо, что так получилось, – сказал он. – Хоть не придется узнавать твой адрес. Ты же мне вчера его не сказала.
– А вы не спрашивали, – растерялась я.
– Правильно, все равно бы узнал. – Алекс повернулся ко мне. – Ты на мокрого воробышка похожа.
Я невольно улыбнулась. Потом собралась с духом и выпалила.
– Александр Романович, я не смогу с вами поужинать. У меня есть молодой человек, и я не хочу его обманывать. Мы уже два года вместе…
– С чем вас и поздравляю, – насмешливо перебил Алекс.
Я растерянно смотрела, как он вышел из машины, обошел ее и открыл мне дверь, помогая выйти. Потом проводил до двери в подъезд, посмотрел номер какой квартиры нажимаю на домофоне и взял за руку, поднеся ее к губам. Я совсем выпала в осадок.
– До вечера, Лиличка, – сказал Алекс. – В семь, помнишь? Ну, все, отдыхай.
Развернулся и быстро пошел к машине. Я смотрела, как он выехал со двора, потом только отмерла, сделала шаг в подъезд и разозлилась. Это что такое было?! Похоже, мои слова просто отскочили от чьего-то железного лба. Не пойду я с ним никуда, пусть хоть увольняет! Я стремительно поднялась по лестнице, у двери уже стояла мама. Она молча пропустила меня в квартиру и прошла следом.
– Это кто такой был? – спросила она, и я поняла, что мой приезд не остался незамеченным.
– Это мой заведующий отделением, – ответила я, спешно снимая мокрую одежду.
– А что это он тебя подвозит? – продолжила мама допрос, направляясь следом за мной в ванную.
– Дождь на улице, мам, не заметила? Вот и подвез, – я закрыла дверь перед маминым носом.
– Хочет от тебя чего? – крикнула мой домашний Шерлок Холмс.
– Мам, дай помыться спокойно, – возмутилась я, и она ушла, что-то ворча.
Когда я вышла из ванной, мама уже налила мне кофе, пожарила яичницу и мазала булку. Она глянула на меня исподлобья, и я послала ей воздушный поцелуй. Мама неопределенно хмыкнула и положила передо мной два бутерброда. Я села к столу, надеясь, что она не возобновит прерванный разговор. Мама молча смотрела, как я ем, подперев щеку кулаком. Потом встала и налила себе тоже кофе.
– Машина красивая, – как бы между прочем сказала она, я промычала нечто нечленораздельное в ответ. – И мужчина красивый, – добавила мама, – я вскинула на нее глаза и вернулась к своей яичнице. – А звать как?
– Александр Романович, – ответила я. – Просто подвез, мам.
– Просто так бы не подвез, – парировала мама. – То, что ты о нем рассказывала, не характеризует твоего начальника, как человека отзывчивого. Так что он от тебя хочет?
– На ужин приглашает, – проворчала я. – Я не пойду, у меня Леха.
– Может оно и правильно, – задумчиво произнесла она. – Говорят, что хуже барской немилости только барская любовь.
– Нашла барина, – усмехнулась я, переходя к кофе.
Мама молча посмотрела на меня, но больше вопросов не задавала. Она ушла из кухни, оставив меня наедине со своими мыслями, которые я постаралась не замечать. Как-нибудь отговорюсь от ужина с заведующим, а там видно будет, что делать дальше. Его наглость и самоуверенность мне не понравились. Если человек меня не слышит, то мои уши для него тоже закрыты. Пусть хоть двери с петель сносит, не пойду и все. Настроение улучшилось, и я пошла в свою комнату и легла.
Неожиданно мой мобильный тилибомкнул и разродился сообщением. Я открыла его, и мои глаза заметно увеличились. Сообщение было от Алекса, он интересовался какие вина я предпочитаю. Разозлилась и ответила коротко: «Самогон». Потом засунула телефон под подушку и включила телевизор. Постепенно дремота стала наваливаться все больше и больше, когда под подушкой снова заголосило и зажужжало сообщение. Смотреть не собиралась, но нездоровое любопытство заставило выудить маленький раздражитель, это снова был заведующий, которого на этот раз интересовали мои любимые цветы. С не меньшим раздражением ответила: «Аспарагус». На этот раз ответ пришел сразу же. Алекс любопытствовал, почему именно аспарагус. «Название красивое», – отправила сообщение, начиная тихо хихикать, представляя лицо заведующего. Потом полежала немного, ожидая нового послания, но телефон безмолвствовал. Я посмотрела на часы и поняла, что Алекс должен сейчас сидеть у главврача, вот и развлекался сообщениями. Должно быть уже летучка закончилась, и он пошел в отделение. Но только начала дремать, как меня опять настигло сообщение от неугомонного заведующего: «Про еду даже боюсь спрашивать, потому положусь на свой вкус. Не отвлекай от работы». Я даже села на постели, горя возмущением. Это кто кого тут еще отвлекает?! Даже не ожидала, что наш Алекс такой нахальный. Всегда чистый, подтянутый и серьезный. Если улыбнулся, считай, где-то косяк, можно сразу хватать корвалол и ждать возмездия. Отключила телефон и легла, сердито ворча себе под нос.
Проснулась я около четырех часов. Мама уже ушла в свой детский сад на вечернюю смену, папа должен был прийти не раньше шести вечера. Я пошла на кухню, позевывая. Ужин мама приготовила, значит, я совершенно свободна, ну и хорошо. Поставила чайник на огонь и пошла в ванную, чтобы ополоснуть заспанную физиономию, холодная вода значительно взбодрила. На кухне засвистел чайник– истеричка, и я поспешила к нему. Уже сидя с кружкой кофе перед компьютером, который я включила ненадолго, я вспомнила, что у меня отключен телефон.
Не успела я включить телефон, как оператор поспешил меня уведомить, что мне звонила подруга, один раз звонил Леха и пять раз Алекс. Так же от него пришло сообщение, в котором он интересовался, почему это я его не отвлекаю. Нормально, да? Мне не нравилась его назойливость. Быка за рога, да? Отвечать и перезванивать ему не стала. Набрала Леху. Он не ответил. Я пожала плечами и вернулась к компьютеру. Но не успела никуда зайти, как телефон разорвался лешкиной мелодией.
– Привет, – поздоровалась я.
– Привет, малыш, – ответил Леха как-то устало. – Проснулась?
– Ну, раз звоню…
– Да, логично, – усмехнулся он. – Лиль, мне надо тебе кое-что сказать, – мне почему-то не понравился тон, которым он говорил.
– Говори, раз надо, – сказала я и отвернулась от монитора.
– Лилька, ты классная, ты это знаешь? – начал Леха.
– Допустим, – подозрение о цели его разговора все больше формировалось.
– Давай расстанемся, – подтвердил он мои подозрения.
– Причина? – спросила я, чувствуя, как заполыхали щеки.
– Мы в тупике, Лиль, – вздохнув, ответил уже мой бывший Леха. – Наши отношения не развиваются. Не горит уже, Лиль, прости. Да и у тебя тоже, я же вижу. Ты злишься?
– У тебя кто-то есть? – задала я самый стандартный вопрос всех брошенных женщин.
– Какая разница, малыш? Нас уже нет, это главное. – ответил он. – Лиль…
– Нет, не злюсь. Да, не горит. Все? – меня немного трясло. Как бы там ни было, но со мной расставались и это было неприятно.
– Ты не против, если мы продолжим общаться? – осторожно спросил Леха.
– Нет, не против, – рявкнула я, но тут же взяла себя в руки. – Ты прав, Леш, все верно, нас уже, действительно, нет. Ладно, удачи, а я буду на свидание собираться.
– На свидание? – нотка ревности проскользнула в голосе бывшего. – Как-то быстро, не находишь?
– Как раз вовремя, – отрезала я и отключилась.
Телефон зазвонил снова. Я мельком глянула, это был Леха, отвечать не стала. «Врач сказал в морг, значит в морг». Насчет свидания я, конечно, погорячилась. Не хотела я сейчас ни на какое свидание, было грустно. Два года не два месяца, а он по телефону расстался. Хорошо еще не в смс. Стало себя жалко, и я заплакала. Телефон снова зазвонил, я не стала подходить, даже смотреть не стала, кто там. Мелодией были выделены только Леха и родители, остальные звонили одинаково. А разговаривать мне сейчас ни с кем не хотелось.
К семи вечера я все еще жалела себя, но уже не плакала, просто жалела. Согрела папе ужин и ушла к себе в комнату. Ровно в семь раздался звонок в дверь, даже не в домофон. Открывать пошел папа. Я услышала, что он с кем-то разговаривает, но выходить из комнаты не стала, зато вошли ко мне.
– Та-ак, – протянул знакомый голос. – Лилия Владимировна, можно узнать причину вашего демарша?
Я подняла голову и уставилась на заведующего хирургическим отделением. Он стоял суровым изваянием, держа в руках… горшок с аспарагусом. Я задержала взгляд на цветке, потом хмыкнула, еще раз и расхохоталась в полный голос. Алекс поднял одну бровь, прошел в комнату и поставил цветок на окно. Затем развернулся ко мне и сложил руки на груди.
– Мне долго вас ждать, Лилия Владимировна? – полюбопытствовал он.
– Александр Романович, я никуда не пойду, – я тяжко вздохнула.
– Лилия… Владимировна, – холодно произнес начальник, я подняла на него взгляд, – быстро пошла приводить себя в порядок! – неожиданно гаркнул он, и меня, как ветром сдуло из любимого кресла.
Начальник величественно прошествовал через комнату и занял это самое кресло, вольготно развалившись в нем. Я возмущенно уставилась на него. В мою комнату зашел папа и с любопытством посмотрел на меня, потом на Алекса.
– Что у вас тут происходит? – спросил он.
– Все хорошо, Владимир Львович, – вежливо ответил Алекс, и когда только отчество папы узнал? – Лиличка сейчас оденется, и мы пойдем погуляем.
– Да кто вам сказал, что я собираюсь с вами куда-то идти?! – я наконец отмерла.
– Могу понести, если идти не хочешь, как сейчас есть, так и понесу, – ответил заведующий, и я по глазам поняла, что так и сделает.
Подтверждая мои подозрения, он начал подниматься с кресла. Я поняла, что шутить Алекс не настроен. И я подумала, а почему бы и нет? Теперь я никому ничего не должна, так что можно и развлечься. Хоть отвлекусь.
– Выйдите хотя бы, чтобы я могла переодеться, – проворчала я.
– Выйти? – он с сомнением посмотрел на меня, потом бросил взгляд на папу, все еще стоящего рядом и встал. – Не напоите меня чаем, Владимир Львович? – папа с любопытством поглядел на Алекса, кивнул и увел моего заведующего на кухню.
Я опустилась обратно в кресло, обалдевая от своего начальника.
– Поспеши, – раздалось из кухни, и я быстро вскочила, направившись к шкафу.
