Текст книги "Свет гаси и приходи (СИ)"
Автор книги: Юлия Цезарь
Жанры:
Детективная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– А ради чего человек может пытаться помочь такому? Что может Гостья дать человеку? – спросил Матвей, впервые за весь разговор подав голос. Логические рассуждения пошли ему на пользу – взвешивая возможности и варианты Матвей почти переставал помнить где находится и чего бояться.
"Выбор большой", – ответил отец Алисы, – "Смерть, адовые муки, страдания. Я знаю, о чем ты подумал: что как и в сказках, демон способен дать человеку могущество, силу, власть. Но это не так. Все, кто попал в антмир хуже мертвецов. Земля неспособна носить нас из-за веса преступлений, которые мы успели совершить. Мы не можем дать ничего, потому что у нас ничего нет – сами собой мы представляем собой персонификацию отрицательного числа, не способные ни к какому приложению силы здесь, в человеческом мире. Паразитируя на человеке мы можем чуть продлить свое время здесь, но взамен он ничего не получает – только теряет чудовищно много".
В конце его речи, голос стал едва слышным. Матвей снова ощутил давящую на плечи печаль и удивился про себя: создания антимира представлялись ему беспощадными и безликими монстрами. Сам факт, что один из них был способен тосковать по человеку, выбивался из этой картины.
"Я был таким как ты думаешь", – ответил на его мысли демон, – "Был. Но она дала мне шанс и изменила меня. Огромной ценой, но и эта цена – часть возвращения. Демоны не способны страдать из-за других. Эта боль – хороший симптом, для того кто хочет снова стать человеком и заслужить место под солнцем. Но для существа влюбленного в ту, кто умер из-за его природы это мука".
– Это был ее выбор, – твердо сказала Алиса, храбро глядя в его лицо.
"От этого не легче, Алиса".
– Скажи… есть ли шанс что Джентльмен – в доме на Перекрестке?
"Да".
Алиса сильно побледнела.
– Как долго человек может там находится и… сохранить себя?
"Долго. Перекресток никуда не торопится. Он может тянуть умирание бесконечно. Время там течет иначе. Ты знала Джетльмена семь лет – для бессмертного Хозяина Перекрестка это не срок. Говорят, он видит время не так как мы. Будущее настоящее и прошлое для него происходят одновременно, он знает все, помнит и начало своего Перекрестка и его конец. Тем более удивительно, что Гостья смогла его чем-то заинтересовать и заставить участвовать в своих планах".
– Если так, то есть и другой вариант. – сказал Матвей, – Что это Хозяин Дома отыскал Гостью и предложил ей сделку. Если ему все известно, это беспроигрышный для него вариант и кому как не ему знать, что бестии из антимира только и мечтают о том, чтобы прорваться в наш мир. В этом деле он куда более сильная и осведомленная сторона, а значит более вероятный зачинщик всего этого дела.
Алиса поглядела на него с безмолвным изумлением. Огненный взгляд ее отца сложно было считать на эмоции, но Матвею показалось, что и он впечатлен.
"Сообразительный", – сказал он. Надо думать в его устах это была высшая похвала человеческому существу.
– Если бы я еще мог понять, что бессмертному и всемогущему существу, обладающему всезнанием, может быть нужно, вот тогда цены бы мне не было, – сказал Матвей остро ощущая нехватку в их разговоре Белого – это была его обычная роль по сбиванию спеси с подчиненных.
– Вот его и спросим. – сказала Алиса, – Для того чтобы вызволить ребят нам ведь все равно придется забраться в этот Дом.
– Как будто это тоже самое что крюк по дороге домой сделать! – поразился Матвей, не понимая, храбрость ли это или безграничная глупость.
– Тут и думать нечего. – пожала плечами Алиса.
– Были ли вообще случаи, когда люди покидали Перекресток? – задал Мавтей вопрос ее отцу, полагая его куда более разумномыслящим существом. Хоть и демоном.
"Нет. Мне о таких случаях ничего не известно".
– Мы будем первыми! – сказала Алиса. А в глазах – азарт и решимость. Ведь и правда все что угодно сделает, чтобы попасть туда. И не ради людей, а потому что решила, что Джентльмен там.
"Ты лезешь в петлю".
– Потому что другого выхода нет, – решительно заявила Алиса. – Я обещала спасти его и я его спасу и никто меня не остановит.
"Ты меня недооцениваешь", – обманчиво тихо сказал ее отец и Матвей ощутил как в воздухе повеяло угрозой, но обрадовался этому. Он точно знал что сам Алису не остановит и был рад в что вмешивается тот, кому это под силу.
– Что ты имеешь ввиду? – нахмурилась Алиса, и сжала кулаки, готовая сражаться до последнего.
"Дверь в Дом это все-таки просто дверь. Я могу сделать так, что ты никогда не сможешь в нее войти, пусть даже она будет стоять распахнутой перед твоим носом".
Алиса была совсем не готова к такому повороту и смогла ответить только:
– Нет. Ты этого не сделаешь. Я… я тебя возненавижу!
"Ты представляешь сколько людей меня ненавидели за все мои жизни?" – холодно поинтересовался ее отец, – "Меня ненавидели люди, куда более могущественные опасные чем ты. Меня ненавидели целые нации. По сравнению с этим, ненависть родной дочери, чью жизнь я обязался сохранять любой ценой – это неприятно, но я переживу".
– Ты так не поступишь. Если бы кто-то был тогда на твоем месте и запретил маме…
"Этому человеку я от всей души пожал бы руку!" – от вспышки его ярости воздух в комнате задрожал и половицы заходили ходуном. Матвей зажал уши, а Алиса кожей почувствовала, что существа внизу, те, что просачивались из подмира и ждали ее отца, жаждя затащить его назад, продвинулись на пару ступенек выше, алчно ловя отголоски его гнева.
Ощутив это, Алиса протянула руку и положила ее на плечо отца, умоляя его про себя не искушать судьбу. Он, казалось, тут же взял себя в руки, по крайней мере его голос звучал куда спокойней, когда он продолжил:
"Я не боюсь твоей ненависти, но понимаю, что поступить так с тобой было бы жестоко. А я не могу себе позволить быть жестоким."
– Спасибо, папа, – очень тихо сказала Алиса.
"Я мало могу рассказать о Перекрестке, но есть существо, которое ведает о таких местах больше моего. Не удивлюсь если он и с Хозяевами домов водит дружбу. Если ты поговоришь с ним, он может отыскать для тебя более безопасный путь в Дом. Не тот, который убьет тебя".
– Ты скажешь мне как найти его? – кажется Алиса не поверила своим ушам.
"Да. Чародея легко отыскать, но если знаешь, кого ищешь. В годы, когда я еще ходил по земле, мы с ним были, можно сказать одной крови. Он узнает в тебе мою дочь и не откажется выслушать".
Глава 11: Девушка Морфея
– И мы все равно не знаем, что за Гость рвется наружу и что он обещал Хозяину Дома, – напомнил Матвей Алисе, когда они сидели в поезде, отправляющемся обратно в Москву.
– Ты сам сказал, что существо – второстепенная фигура, – ответила Алиса, не глядя на него. Она быстро записывала от руки, как найти того, кого отец называл Чародеем. Якобы это мистическое создание могло помочь Алисе найти безопасный вход в Перекресток и всех спасти. Не то чтобы кто-то кроме Алисы верил, что это возможно.
Матвей почувствовал, что начинает сердиться и постарался не дать гневу просочиться в голос:
– Сначала ты была одержима идеей влезть в подмир, теперь ты и думать об этом забыла и стремишься в этот Перекресток.
– А мне казалось, что перед нами стоит задача вызволить наших коллег, разве нет? Я обращаюсь к наиболее эффективному способу, только и всего.
– Нет. Ты выбираешь идею, которая приблизит тебя к Джентльмену.
– Если можно спасти и его и ребят одновременно, то в чем проблема?
"Я не умею с ней разговаривать", – подумал Матвей, глядя в ее честные зеленые глаза и понимая, что у него в арсенале нет ни одного аргумента, который поколебал бы ее железобетонную уверенность.
Он молча сел рядом и заткнулся, оправдываясь про себя, что сделал и сделает все, что может, чтобы защитить Алису, в том числе и от самой себя.
Очень ему не нравилось, что Алиса пойдет искать Чародея одна – таково было условие.
На душе кошками скребли дурные предчувствия.
***
"Найти Чародея просто…" – сказал отец.
Алиса нервничала, сидя на бортике у фонтана. Светило солнце, осенний воздух пах опавшей листвой и свежим хлебом с завода неподалеку. Как можно быть уверенной, что она встретит Чародея? Может сейчас он где-то в противоположной части города, занят своими чародейскими делами?
Однако отец только отмахнулся от ее сомнений – "Если ты захочешь его встретить, то встретишь и все". Лучшее наставление в истории. Одиссею и то внятней объясняли.
Алиса нервничала, оглядывалась по сторонам, сканируя окрестности и ждала. Как ни странно парк, в который она забрела, настойчиво думая "Я хочу встретить Чародея", оказался очень чистым местом. Ни шлейфов уныния, ни скуки ни усталости не волочилось здесь за людьми, а ведь по утрам вся Москва утопала в этом месиве, щедро создаваемом мыслями человеческими. А здесь даже на изнанке светило солнце. Странный эффект, с чего бы ему тут быть? И церкви рядом нет.
Вчера в середине дня, почти не спавшие изрядно измочаленные Матвей с Алисой вернулись в Москву и сообщили Белому о том, что узнали. К неудовольствию Матвея Белый сдержанно одобрил предложение отца Алисы поговорить с Чародеем.
– Только не увлекайся, – посоветовал зачем-то.
Чем же ей увлекаться? Чародей нужен чтобы дать информацию о Перекрестке, только и всего. Алиса представляла, что он будет чем-то похож на отца – мрачный затворник, древний маг, чья память хранит слишком много боли, чтобы сохранить человечность, угрюмый и страшный. Уговорить его скорее всего будет непросто, но возможно и про себя Алиса подбирала аргументы, репетировала разговор так, что даже нервничать перестала, как и замечать что-то вокруг себя.
– Что-то подсказывает мне, – заговорил кто-то над самым ее ухом, – что вы здесь не просто так, а ждете кого-то. Подозреваю моя удача сегодня так велика, что вы ждете не кого-то, а меня.
Алиса подняла глаза и увидела молодого мужчину, высокого и прекрасно сложенного с лицом симпатичным и чуть-чуть лукавым, словно он задумал какую-то шутку. Он рассматривал Алису с таким восторгом, что ей стало неловко.
Первой ее реакцией было вежливо и поскорей отшить красавчика, выбравшего не лучшее время и место для знакомства, но, по привычке, она посмотрела на него с изнанки и не увидела никакого человека.
Он был облаком. Изнутри его исходило сияние, но что там так светилось видно не было – сполохи сияющей золотой пыли заволакивали весь обзор. Алиса почувствовала удивительную легкость, в мире как будто прибавилось красок и яркости. Мир пронизало какое-то счастливое ожидание, как когда просыпаешься в день рождения и ждешь подарков.
– Вы – Чародей? – догадалась Алиса.
– Так меня иногда называют, хотя нет, сейчас никто не называет, вот лет пятьсот назад… а ты – дочка моего приятеля. Подозревал, что Фобос не задержится надолго в подмире, все-таки ему там совсем не место, рад, что хватило пороху выбраться.
– Как вы его назвали? – удивилась Алиса.
– О боже, нет, – он забавно сморщился. – Не делай этого со мной, ладно? Никакого "вы", звучит кошмарно.
– Извините, то есть…извини.
– Фобос это просто прозвище, для своих. Меня он помнит Чародеем, а еще Морфеем. Я уже сказал, что здорово, что он выбрался? Надо будет его навестить, раз он уже вспомнил старого друга. Так чем я могу помочь тебе, прекрасное создание?
– Папа сказал, что вы знаете как зайти в дом на Перекрестке и выйти обратно. – сказала Алиса. – В доме застряли люди, которых я должна спасти.
– Вот как, – ответил Чародей. Глаза у него были медового цвета, золотисто-желтые, светящиеся изнутри. Алиса поймала себя на том, что отвести взгляд от его глаз очень трудно и совсем не хочется.
– Ты добрая девочка, – сказал он вдруг, поднимаясь с места и глядя на нее просительно, – дашь мне немного подумать? Дело непростое, опасное, не с бухты-барахты решать. Ты ведь знаешь, что из Перекрестка не так уж легко уйти? Вот и мне нужна минутка на размышление, позволишь?
– Конечно, зачем вы… ты спрашиваешь? – и куда делать Алисина обычная настойчивость?
– Затем что это вежливость. А я чертовски хочу тебе понравится, – ответил Чародей, улыбнулся лучезарно и исчез.
***
– Ты ведь точно знаешь, чем это кончится. – сказал Морфей, как ни в чем ни бывало переступая порог мрачного темного жилища.
"Столетия пошли тебе на пользу", – ответил Фобос.
– А тебе – нет. – Морфей пристально посмотрел на побратима и покачал головой, – Мне очень жаль, друг. Прости, что не пришел раньше.
"Я не умею просить о помощи для себя".
– Потому и сержусь. Скажи ты хоть слово, я бы нашел чем помочь, ты же знаешь.
"У тебя нет власти над жизнью и смертью".
– Зато я владею лучшим набором обезболивающих на свете, Фобос. Об этом ты забыл. Тебе не обязательно так страдать.
"Обязательно. Нет в этом смысла если это легко. Ты мне нужен не для этого. Ты ведь все понял".
– Понял. Твои методы остались столь же бесчестными, сколь и раньше.
"Скажи еще, что всегда отказывался участвовать во всех моих планах".
Морфей фыркнул. Да уж, нечего в белые плащи рядиться, сам-то хорош.
"Я хочу, чтобы она была в безопасности и не страдала. То, чего она сейчас хочет – безумие. Ее надо спасти, а ты хорошо умеешь переубеждать".
– Умею. – кивнул Морфей и исчез.
***
Алиса не могла больше сидеть и стала ходить по парку, нарезая концентрические круги вокруг фонтана.
Вдруг Чародей не сможет ей помочь? Вдруг не захочет?
Указательным пальцем Алиса нервно терзала заусенец на большом пальце, не замечая, что разодрала его в кровь.
Пытаясь как-то скрасить ожидание они купила себе кофе щедро посыпанный шоколадом и политый карамелью. Вкус оказался настолько потрясающим, что она даже забыла о чем только что так переживала.
И вообще обо всем на свете забыла.
Закружилась голова, мир померк и Алиса испугалась – ужас пронзил ее как стрела, как будто у нее отнимали что-то, что она не хотела отдавать, но сопротивляться не получалось. А через мгновение прошло и это. На плечо легла рука и Алиса обернулась, с улыбкой, точно зная кто это.
– Ты в порядке? – спросил Морфей. Глаза у него были золотые, притягательные. Мед, янтарь, смола. Потеряться бы в них, утонуть да и остаться навсегда внутри него. Алисе ужасно захотелось его поцеловать. Удивительное дело, они живут вместе уже больше года, а сердце до сих пор сжимается внутри так будто в первые дни знакомства. Она почему-то гордилась этим. То, что не тускнеет со временем – настоящее.
– Ага, – сказала Алиса. Остатки странного дурного настроения, которое у нее было недавно, растворились как тени от яркого света. Она даже не помнила причины беспокойства. – А пойдем домой? Странно, каждый день вместе, а у меня чувство будто я ужасно по тебе соскучилась, всего-то за пять минут.
Матвей начал нервничать уже когда Алиса не вернулась в отделение на следующий день. И дома, как он узнавал, тоже не появлялась. Он поделился своими подозрениями с Белым:
– Не нужно было отпускать ее одну, – сказал он, расхаживая туда-сюда по кабинету Белого, – Кто этот Чародей, где его искать? Вы ведь наверняка знаете.
– Ты не мог бы перестать мельтешить? – попросил Белый, продолжая читать свои бумаги и не особо реагируя на слова Матвея.
Он остановился, вцепившись в спинку кресла так что пальцы побелели.
– Нужно отыскать ее.
– Не-а. – ответил Белый и поднял глаза, – Искать группу – первоочередное задание. У тебя были неплохие идеи по сбору информации? Почему бы тебе не заняться этим?
– Почему вы так равнодушны к тому что Алиса пропала? – в лоб спросил Матвей.
– Потому что она не пропала, – ответил Белый как ни в чем ни бывало. – Считай, что она выполняет задание. Готов поручится, что ничего плохого с ней не произойдет.
– То есть вы знаете где она?
– Представляю. Тебе не о чем беспокоится.
Разговор таким образом исчерпал себя, но отделаться от дурных предчувствий у Матвея получалось плохо.
***
Во сне кто-то звал ее по имени. Алиса, Алиса, АЛИСА!
Она проснулась, вздрогнув, всем телом ощущая какую-то угрозу, что-то важное что ей говорили во сне…
Морфей поцеловал ее в плечо.
– Снова кошмар?
Алиса повернулась к нему, обхватила руками, прижимаясь покрепче. Стало хорошо и спокойно.
– Да. Снова не помню о чем. Как будто кто-то меня звал, но я не поняла кто и зачем.
– А знаешь, какое самое лучшее средство от кошмаров? – спросил он отбрасывая одеяло в сторону, долой. – Кофе. По старинному рецепту. Такого ты еще не пила, даю на отсечение любую часть тела, на выбор!
– Погоди, – улыбнулась Алиса, обняла его лицо ладонями и поцеловала. – Вот. Чтобы кофе лучше варился.
– Ты ведь знаешь, что я вернусь за остальным, да? – лукаво спросил он и чмокнул ее в кончик носа. – И очень скоро!
– Жду не дождусь, – ответила Алиса.
Дурной сон и смысл, который он нес, выветрились из ее памяти без остатка.
***
Так прошла зима и весна и лето. Алиса была счастлива до неприличия, жила как в прекрасном сне, окруженная заботой, лаской, солнцем – ведь она любила самого потрясающего человека в мире, а он любил ее, и даже когда не говорил этого вслух, Алиса видела это, чувствовала всем сердцем и телом и нежилась в этом чувстве как в теплых водах южного моря.
Он варил ей кофе, носил подарки, всегда угадывая чего ей хотелось прямо сейчас, наполнял ее жизнь маленькими чудесами, которые делали ее восхитительной, волшебной.
Только сны омрачали ее счастье. Они становились навязчивыми. Не раз и не два Алиса просыпалась в слезах, но не помнила о чем плачет. Хорошо, что Морфей всегда был рядом и парой слов, а иногда и одним взглядом разгонял странную, непонятно откуда взявшуюся тоску. Но когда его не было, Алисе приходилось непросто.
Жарким летним днем, проснувшись одна, Алиса обняла себя руками. Внутри было холодно и страшно. В зеркале она увидела свои заплаканные глаза и поскорей умылась, чтобы отвернуться от своего отражения, которое как будто хотело ей что-то сказать.
Она сварила себе кофе, потому что его вкус всегда ее успокаивал, но сегодня все было не так, все валилось из рук. Алиса пошла прогуляться, надеясь что солнце и ветер выгонят навязчивую тоску. Вместо этого, стало только хуже.
Алиса! – шептало что-то внутри и она вздрагивала и ускоряла шаг.
Алиса! – повторял голос, бился как птица внутри. В голову лезли непрошенные мысли.
Почему сейчас лето, если совсем недавно была осень? Она ведь точно помнит, как вчера, теплый осенний день, вот этот фонтан. Она ждала Морфея, зачем, если они живут вместе?
Алиса как будто играла сама с собой в "горячо-холодно".
Ее что-то беспокоило, но что? Что это было? О чем она хотела попросить Морфея?
Ей захотелось, чтобы он оказался сейчас рядом. Погладил по голове, поцеловал в лоб и сказал что все пройдет, сейчас они вернутся домой и все будет хорошо.
Алиса обняла себя руками, чтобы согреться. Почти два года они вместе… но почему она не может вспомнить как они познакомились? Почему воспоминания плывут и подменяются?
"Что-то мне подсказывает, что вы здесь не просто так, а ждете кого-то?".
Но зачем она его ждала? Алиса села на бортик фонтана, глядя куда-то в пустоту, путаясь в воспоминаниях. Как будто она сошла с ума. О, Морфей, где ты когда так нужен?
Небо заволокли тучи, сгустилась духота. Будет гроза.
Взгляд зацепил яркое пятно. Алиса обернулась и увидела что кто-то забыл на бортике коробочку, перевязанную синей летной. Она огляделась по сторонам, увидела исчезающего за поворотом живой изгороди мужчину – единственного кто мог забыть коробочку. Алиса бросилась за ним, но он уже исчез. Она растерянно опустила взгляд и увидела на коробке надпись:
"Открой меня, Алиса".
В коробочке лежал галстук-бабочка цвета индиго. Сердце стукнуло в грудную клетку с такой силой, будто хотело пробить ее насквозь.
***
Беспокоясь об Алисе Матвей взял за правило по многу раз проезжать мимо ее дома, ожидая ее возвращения. Он брал с собой копии раздобытых документов о деле, читал, думал и ждал. Несмотря на слова Белого, Матвей был уверен – Алиса попала в какую-то передрягу.
Увидев бредущую по тротуару девушку, он сперва не узнал ее, гадал пока она не открыла дверцу его машины и села на переднее сидение. Тогда он убедился что это действительно она: совершенно обезумевшая, дрожащая, как осиновый листок. Нашлась.
Минуту она молчала, обхватив себя руками и глядя прямо перед собой. Матвей тоже молчал, чувствуя что она не в себе – тронь и взорвется.
– Сколько меня не было?
– Девять дней, – ответил Матвей.
Алиса кивнула, опустила голову и расплакалась, жалобно, как ребенок. Матвей прирос к сиденью на зная, что делать, но инстинктивно протянул руку и неловко погладил ее по плечу. Алиса уткнулась лицом в его плечо вздрагивая от рыданий, неразборчиво что-то говоря:
– Было так хорошо, а все обман, все ложь, понимаешь, и зима волшебная и лето, иллюзия, сон, как же я зла, но как же больно…как я могла забыть? Как это вообще?
– Значит он тебе не помог? Только околдовал? – понял Матвей.
Алиса кивнула, утирая лицо рукавом. Матвей вытащил их бардачка коробку с бумажными салфетками и Алиса яростно стала разорять ее, сморкаясь и вытирая слезы. Теперь она выглядела скорее злой, чем печальной.
– Ничем не помог. Только обманул.
Руки у нее дрожали. Алиса тоже это заметила и глубоко вздохнула.
– Прости. У меня до сих пор в голове все путается. Не помню что было на самом деле, а что – во сне. У меня… у меня как будто жизнь украли. Ненадолго, надолго не получилось. Но теперь все путается. Помоги мне, пожалуйста
Она вся поникла, сжимая горсть платков и Матвей почувствовал, что она вот-вот снова заплачет.
– Конечно. Что нужно сделать? Ты учти, я не колдун, но тоже много могу. Вот что, у меня чувство, что ты за эти девять дней вообще ничего не ела. Мы сейчас поедем туда где есть еда, а по дороге ты придумаешь чем я могу тебе помочь прямо сейчас.
– Хорошо. Ты извини… не повезло тебе с напарницей.
– Глупостей не пори, – ответил он. – Это еще кому не повезло!
Алиса неловко улыбнулась, помолчала, а потом сказала:
– Ужасно боюсь, что это все иллюзия. Просто продолжение сна, новый сюжет, чтобы сделать его более реалистичным.
– А есть способ определить наверняка?
– Думаю да. Во сне я была счастлива. Это была очень добрая ко мне иллюзия. А сейчас я в норме, если считать нормой отчаянье, страх, разбитость и ощущение, что мной воспользовались и обманули… Я придумала. Расскажи мне все что знаешь обо мне и что мы делали в последние дни. Хорошо?
– Договорились, – ответил Матвей и принялся рассказывать. Он старался вспоминать детали, диалоги, даже погоду которая была в тот или иной день. Он рассказывал пока вез ее к себе домой, потому что боялся теперь оставить ее одну и пока готовил для нее обед и ужин.
В конце концов Алиса уснула у него на диване. Хрупкая, что ваза из тончайшего стекла. Матвей стащил с нее ботинки и тщательно укрыл, чтобы не замерзла. Это все, чем он мог помочь ей прямо здесь и сейчас. С тем, что творилось теперь у нее в душе, она могла справится только сама.
***
Алиса проходила в задумчивости целый день, а потом неожиданно попросила Матвея:
– Прозвучит безумно, но мне нужно с ним поговорить.
– Мы о Чародее?
– О Морфее. Да. О нем.
Матвей заботился о ней как о непутевой, но любимой племяннице и Алиса ожидала, что он ответит отказом, чтобы не рисковать ею попусту. Но ей нужно было поговорить с Морфеем. Нужно было понять зачем он это сделал, и почему, если уж на то пошло, так легко отпустил. Ошибся или намеренно допустил чтобы птичка упорхнула?
Она точно знала, что зла он ей не желал. И теперь отчаянно хотела понять что же это было.
– Хорошо. – неожиданно согласился Матвей. – Только я буду рядом, хорошо?
– Об этом я и хотела попросить, – сказала Алиса, – чтобы ты вернул меня назад, если… если что-то пойдет не так.
Матвей вздохнул.
– Это все безумный и неоправданный риск, но мне наверное нужно привыкать к тому, что все равно все будет так как ты захочешь. Откажусь помочь – сбежишь и ищи тебя потом.
Алиса смущенно кивнула, на самом деле очень багодарная, что Матвей согласился помочь.
Дом, который она помнила, стоял на месте. Ее дом. Воспоминания поднялись внутри и Алисе пришлось напомнить себе, что все они – ложь. Они отступили оставив привкус безнадежности.
Конечно Алиса. Откуда в твоей жизни такое счастье?
– Если я не вернусь через десять минут…
– Ты собралась говорить с ним наедине?
Алиса закусила губу и кивнула.
– Да.
Матвей сверлил ее взглядом добрую минуту, потом снова согласился. Алису это удивило, но на самом деле Матвей не мог поступить иначе.
Он видел ее разбитой, раздавленной, несчастной и догадывался почему она хочет говорить с Морфеем наедине. Догадался что он с ней такого сделал и внушил, и страстно желал однажды стать метафизическим существом такой силы, какое сможет завернуть его в бараний рог, потому что с молодыми девочками нельзя так поступать.
Чем это лучше насилия?
"Намного лучше", – Ответил бы на его вопрос Морфей. Потому что она действительно чувствовала то что чувствовала и хотела того чего хотела. Никакого принуждения, лишь маленькая корректировка реальности. Обман – ну да, обман. Зато какой приятный.
Дверь была не заперта. Морфей ждал Алису. Взгляд у него был все такой же ласковый, чуть-чуть лукавый, медовый. Одного взгляда на него Алисе хватило, чтобы чувства снова охватили ее: нежность, желание приблизится, запустить пальцы в светлые волосы, прижаться и забыть страшный сон.
"Это все ложь", – напомнила себе Алиса. – "Все вранье".
– Ничего подобного, – сказал Морфей, – Это не ложь, это то что ты чувствуешь, На чувства я, поверь, никак не влияю, я же не купидон.
– Это ты сделал так, чтобы эти чувства возникли. Ты все так подстроил.
Он развел руками с улыбкой:
– Все мужчины так делают, солнышко, когда хотят очаровать девушку. Просто у меня возможности побольше.
– Зачем ты это сделал?
– Я ведь уже сказал, – ответил Морфей, глядя на нее лукаво.
– Я тебе не верю, – Алиса покачала головой. – Ни капли. Ты украл у меня память и почти украл жизнь, обманом заставил верить в то, чего никогда не было.
– Украсть у вора, не преступление. Или ты думаешь, что такие, как я никогда не влюбляются? Спроси у папы.
Алиса никогда не видела, как он злится. У Морфея всегда было лучезарное настроение, теплое, уютное. А сейчас воздух вокруг него звенел, брови едва заметно хмурились, губы кривились – совсем чуть-чуть, но Алиса почувствовала.
Его досаду.
– Зачем ты тогда меня отпустил?
Он вздохнул.
– Я не отпускал, а упустил. Моя бы воля, ты прожила бы со мной долгую жизнь. Очень счастливую, я бы об этом позаботился. Знал, что такая как ты однажды найдет способ вырваться из моих иллюзий, но все равно украл тебя и сейчас больше всего на свете хочу сделать это еще раз. Думаешь сложно зачаровать тебя еще раз и твоего друга тоже? Заставить его забыть, что ты когда-либо была несложно, он ведь просто человек.
Алиса покачала головой и отступила назад.
– Да зачем тебе это?
Морфей поморщился, как от зубной боли и подошел совсем близко, так что Алиса видела желтые искорки в его глазах. Хотелось еще раз шагнуть назад, потому что ей снова захотелось к нему. Да, вся жизнь рядом с ним была ложью, но как бы она не убеждала себя в этом, сердце ей не верило. Для него все было правдой.
– Потому что это и есть правда. Ответь сама на вопрос зачем я это сделал. Информации у тебя более, чем достаточно.
Алиса испугалась по-настоящему. Морфей нежно отвел ее волосы от лица. Взгляд у него был и ласковый и отчаянный. Взгляд влюбленного.
– Ты будешь сопротивляться. Будешь раз за разом выпутываться из моего сна, чувствовать подвох, просыпаться среди ночи от кошмаров, в которых твоя потерянная часть будет звать тебя. Ты будешь очень счастливой, рядом со мной. А на самом деле будешь несчастной. Это – все что меня останавливает, и если ты все еще не понимаешь зачем я тебя украл, клянусь, я тебя придушу.
Алиса наконец сделала то, что давно хотела – качнулась вперед, спрятала лицо у него на плече. Стало хорошо, стало спокойно, но от этого еще горше. Она ни на минуту не забывала о том, что у нее есть долг. Есть друг, которого она должна спасти. Она была полностью во власти Морфея, но она была готова сражаться. Вспоминать снова и снова, сделать все, для побега.
Он взял ее за плечи, поцеловал в лоб. Алиса ждала завесы забвения. Ждала что начнут выцветать воспоминания о Джентльмене, об их дружбе, об обещании. Но Морфей сказал:
– Уходи.
Она подняла на него глаза не веря своим ушам. Он смотрел в сторону, сжав челюсть так, что на скулах вздулись желваки.
– Уходи, пока я не передумал. Живи свою жизнь.
Алиса попятилась, отыскала дверь и прошептав "спасибо" побежала, перепрыгивая через ступеньки, так сильно ее гнало что-то в спину. Когда она выбежала из дома и обернулась, то обнаружила, что он просто исчез – там где стояла пятиэтажка, теперь росли цветы и вились усыпанные гравием дорожки.
Алиса стояла одна, на глаза наворачивались непрошенные слезы, сердце рвалось одновременно от радости и от тоски.
– Тут был дом, а теперь его нет. – сказал Матвей у нее за спиной. Она обернулась и увидела, как он неодобрительно качает головой.
– Его никогда и не было, – ответила Алиса, – просто показалось.
И запретила себе об этом думать.